Помоги проекту - поделись книгой:
Вцепившись руками в ляжки, я пыталась его оттолкнуть, ногтями вонзилась через жесткую ткань штанов, стараясь проткнуть и добраться до кожи. Он отпустил волосы, и влепил оплеуху, тут же добавив вторую. В ушах зазвенело, из треснувшей губы и разбитого носа полилась кровь. Дёрнувшись от ударов, на какой-то момент я выпала из реальности. Очнувшись, обнаружила перед собой багровый член, который охранник норовил воткнуть мне в рот.
— Если не уберёшь зубы, изобью!
Потянув за волосы, он прижал меня губами к своей мерзкой сосиске.
— Открывай рот!
Голова кружилась, терпкий запах мужского естества вызывал рвотный рефлекс. Я почувствовала на языке кровь и член, который протискивался мне в горло. Желудок судорожно сжался. Казалось, ещё немного и я задохнусь от члена и подступающих рвотных масс.
Из последних сил я дёрнула головой, раздался щелчок, и резкая боль затопила челюсть. Сумасшедший звериный вой испугал не только меня, но и охранника. Он за волосы откинул меня от паха, рассматривая слюну, текущую из открытого рта и полубезумные от боли глаза. Грубо дёрнул за волосы, я взвыла ещё сильней. Рот не закрывался, слёзы, кровь из разбитой губы, живот, отозвавшийся дикой болью — это была агония. В тот момент в тёмном сумраке мне показалось, что я умираю, а туман закутывает меня в саван.
В глаза впился луч фонаря и прыгнул в сторону, освещая дорогу. Рыжий за шиворот поднял меня на ноги — скрюченную и воющую от боли, и потащил куда-то по лужам. Через минуту мы стояли около медпункта, охранник что есть силы бил кулаком в дверь. В окне вспыхнул свет, осветив пространство около стены, дверь отворилась. На пороге стоял заспанный лохматый парень с голым торсом в джинсах на босу ногу.
— Иди, — охранник подтолкнул меня, — док глянет.
Взъерошенный доктор, он, видимо, уже спал, провёл нас по истёртыми деревянным половицам в небольшую комнату с белыми стенами. Стол, два стула и шкаф видавший виды — вот и вся мебель кабинета. С настенной вешалки доктор снял белый халат, накинул на голое тело, подошёл ко мне. Изо рта обильно текла слюна, которую я стирала с подбородка рукавом ветровки.
— Не можешь закрыть? — док в принципе быстро понял, что со мной.
Я затрясла головой и замычала. Лохматый кудрявый доктор неодобрительно глянул на охранника.
— Минутку. Вывих челюсти — не мой профиль.
От его слов меня затрясло сильнее, ноги подламывались, я ухватилась за спинку стула, желая рухнуть хоть куда-нибудь. Парень сел за стол, открыл ноутбук и включил его. Неужели здесь есть интернет? Нет, вряд ли. У него, видимо, была скачана информация по всем разделам. Док профессионально защёлкал мышкой, явно что-то читая, нахмурился, один раз сильно дёрнул себя за волосы, поднял голову от ноутбука.
— Стас, давно она…в таком состоянии?
Сволочной Стас (вот и познакомились) лениво пожал плечами.
— Только что. Ну, знаешь, девушка увлеклась в порыве… страсти…
— Хорошо. Это надо быстро вправлять. — Доктор встал, указал мне на стул. — Садись и крепко обними себя. Не двигайся.
Док тщательно помыл руки в небольшой раковине в углу комнаты, обмотал большие пальцы марлей и уложил их на мои коренные зубы. Остальными пальцами он зафиксировал нижнюю челюсть.
Я сидела, мелко трясясь, в преддверии экзекуции. Док обратился к Стасу.
— Зафиксируй ей голову.
Стас прижался мой затылок к своему животу и сжал голову руками. Зафиксировал так, что не шелохнуться. Док посмотрел мне в глаза.
— Успокойся. Надо максимально расслабить жевательные мышцы.
На лбу парня выступила испарина, он тяжело задышал, готовясь совершить свои манипуляции. Я дышала в такт с ним, зацепившись взглядом за его встрёпанные волосы. Боже, как страшно! Он же в первый раз вправляет челюсть, мы у чёрта на куличках, никто в город меня не потащит, вертолёт давно улетел.
— Спокойно, дыши, дыши…
Большими пальцами доктор совершил движения назад и вверх. Раздался хруст вместе с толчком. Док быстро прижал большие пальцы к внутренней стороне щеки, потому что я рефлекторно попыталась закрыть рот.
— Уф! Челюсть на месте, — док вытащил пальцы, ощупал челюсть снаружи. — Скажи что-нибудь.
— Спа…спасибо, — промямлила я, задохнувшись от облегчения.
— Тогда всё. Свободна.
Схватившись за челюсть руками, я кое-как поднялась с помощью Стаса. От его жесткой хватки меня только, что не тошнило. За локоть он вывел меня из медпункта и поволок, похоже, в общежитие. Ноги заплетались. Я вспомнила о таблетках, которые хотела попросить. От сильного стресса, я забыла о боли в животе, мучавшей меня целый день. Мы вышли на площадь и вскоре очутились под тусклым фонарём. Неожиданно Стас остановился, я похолодела от ужаса. Ухмыляясь, он повернулся ко мне, поднял руку, погладил по щеке, а потом грубо скользнул пальцами в рот, прижав язык.
— Ликбез, крошка!
Он стал засовывать пальцы вместе с ладонью, нажимая на корень языка. Мой муж не познал со мной прелести орального секса, я смогла ему сказать твёрдое «нет». Если кому — то нравиться задыхаться в разрекламированных минетах, когда им в горло проталкивают «вкусные» члены, я не возражаю. Антипатии добавил нечаянно подслушанный разговор, когда сотрудник мужа назвал их коллегу соской.
Двумя руками я вцепилась в руку рыжего. Он жёстко перехватил и сжал обе мои кисти.
— Наручники надену…
Меня трясло от ужаса, от пальцев во рту, от собственной беспомощности, гадливости и стыда
— Облизывай. Женщины должны уметь сосать. Ты ещё спасибо скажешь, что научил.
Я задыхалась от мерзкой руки в своём горле, пытаясь дышать носом, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
— Ну! Языком!
Перехватил моё запястье, дернул его вниз, прижал ладонь к отвердевшему члену, заставляя сжать.
— Рукой работай!
Когда только успел вытащить его из штанов! Стас сжал член моими дрожащими пальцами. Я — наивная дура решила, что он отведёт меня в общежитие и оставит в покое. Из глаз брызнули слёзы, дыхание сбилось. Толкая член в руку, а пальцы в рот, Стас задыхался от удовольствия.
— Пальцы дока понравились? Мои лучше… у меня всё лучше.
Он задел треснувшую губу, тёплая струйка потекла по подбородку. Сердце бухало как сумасшедшее, отдаваясь в ушах. Спазмы сдавили горло, я дёрнула головой, щелчок, и челюсть выскочила из паза. Охранник взревел. Наверное, я выглядела безумной вампиршей с белым лицом и вытаращенными от боли глазами, по подбородку вперемешку со слюной текла кровь, а рука судорожно сжимала ладонь на мужском члене.
— Ду-ура, пусти!
Только когда он заорал нечеловеческим голосом, я разжала пальцы на его обмякшем достоинстве. Меня трясло крупной дрожью, ноги подламывались, голова гудела от собственного воя, глаза не различали, куда Стас меня потащил. Мы вновь стояли под дверью медпункта, кулаки охранника сотрясали её. В этот раз свет в окне загорелся почти сразу, и дверь распахнулась.
Полуголый доктор в секунду оценил моё состояние, приказал сесть на стул. Он накинул халат, ещё раз тщательно помыл руки, обмотал большие пальцы бинтом, засунул их мне в рот и отработанным движением со щелчком поставил челюсть на место. Посмотрел на Стаса и, взяв широкий бинт, крепко примотал мою многострадальную челюсть к голове.
— Больше ничего подобного. Будет осложнение, я не справлюсь.
Поднявшись со стула, я вспомнила о таблетках, но сейчас уже не могла сказать ни слова из-за плотно сомкнутых губ.
Стас выволок меня за шкирку как провинившуюся псину, протащил за собой шагов двадцать и, смачно сплюнув, скрылся в тумане. Земля под ногами тряслась, в ушах гудело, словно я зашла в трансформаторную будку. Вокруг была чёрная дыра. Страх разъедал мысли, пожирал сердце, я не понимала куда идти. Одна в пространстве, вокруг ни души. Я бы стучалась в двери, но вокруг ничего не было. Здания пропали, фонари и те растворились в тумане. Я скулила, бредя куда-то наугад. Направление движения было потеряно, хоть бы наткнуться на что-нибудь.
Несколько раз я порывалась свернуть назад к медпункту, но поняла, что запуталась и совершенно не знаю, в какую сторону идти. Стена передо мной выросла внезапно. Я ощупала бугристую кирпичную кладку с ободранной штукатуркой и пошла вдоль, надеясь наткнуться на дверь. Тёмный прямоугольник открытого окна стал порталом внутрь здания. Кое-как забравшись через окно в комнату, я села на холодный сырой пол, пошарив рукой, откинула мелкие камни с предполагаемого лежбища и вытянулась вдоль стены. Если пойдёт дождь, а он обязательно пойдёт, меня хотя бы не замочит. Утром я найду общежитие, столовую, и вольюсь в ряды узниц. Всё завтра, не сейчас. Нащупав рядом кирпич, я приспособила его под голову и улеглась на бок, подтянув колени к животу.
Вдалеке прозвучали вроде мужские голоса, потом протяжный вой сирены. Он показался мне каким — то потусторонним звуком, зовом преисподней, собирающий чертей на шабаш. Наступила ночь, и я неожиданно для себя провалилась в темноту и уснула.
Пробуждение было жутким, рядом кто-то часто и почти беззвучно дышал. Мамочки! Здесь рядом со мной монстр. Таращась в окутавший меня мрак, я боялась пошевелиться, тело сковало ужасом. Зацокали по бетону лапы, из темноты ко мне придвинулась морда овчарки, и я стремительно закрыла глаза и, кажется, перестала дышать. Панический ужас сжал оковами сердце. Так и получают инфаркт, мелькнула на периферии сознания мысль, овчарка даже не успеет напасть. В окне послышался треск, шум шагов, фонарик осветил пространство пустой комнаты, пошарил по углам, наткнулся на меня, ноги в берцах подошли и остановились рядом.
— Попытка побега? — знакомый мужской голос раздался над головой, ботинок ткнул в рёбра. Кирилл?
И жалобное мычание в ответ на болезненный тычок. Крепко подвязанная челюсть не дала возможность ответить. Луч фонарика переместился на лицо. Видимо, Кирилл узнал меня, мой жалкий вид заставил охранника сбавить обороты.
— Ты в норме?
Я опять замычала, заскребла пальцами по полу, встать не было сил, так занемело тело.
Зашуршала рация.
— Нашёл эту бабу. Куда её?
Из шороха и помех я различила ответ.
— Корпус Д, комната тридцать два.
— Понял. Выполняю.
Кирилл выключил рацию, свистнул псу, ухватил его за поводок, скомандовал мне:
— Живо поднимайся.
Моё мычание разозлило его. Он схватил меня за руку, сильно потянул на себя. Я, действительно поднялась, чтобы тут же охнуть и согнуться чуть ли не пополам.
— Шевели ластами. Получишь наказание за то, что вовремя не вернулась.
Оправдания никто слушать не будет, жалеть меня здесь некому. Села на ободранный узкий подоконник, перекинула ноги через край, хорошо, здесь маленькая высота. Овчарка легко выпрыгнула вместе с хозяином за мной из проёма. Начинало светать. Охранник брезгливо морщился, глядя на меня. Вид у меня, думаю, был как у бомжихи: грязная, окровавленная ветровка, разбитая губа и подвязанная к челюсти голова. Хорошо, что я вызывала у него отвращение — мой шанс на избавление от домогательств.
В отдалённой колонии слишком много бурлящих тестостеронов, и нет возможности, избавится от их посягательств. Нас уже при первом знакомстве оголодавшие мужики рассматривали как свежее мясо, я не обманулась в своём предположении…
Сегодняшняя ночь доказала — нами будут пользоваться, как захотят.
Глава 2. Стриптиз
В восемь утра был завтрак. Обедом и ужином не кормили, выдавали пачку галет, рыбную консерву, тушенку или лапшу быстрого приготовления и неизменный кусок шоколада, завёрнутый в простую обёрточную бумагу. Время завтраков мне нравилось, потому что в столовой собирались женщины. Романа меня сторонилась, познакомиться с кем-то ещё не удалось, но сегодня хотелось перекинуться хоть парой слов, узнать, только ли у меня дрожит сердце, предчувствуя опасность. Ощущение тревоги утром не прошло, скорее даже усилилось. Ночь не выветрила вчерашние постыдные воспоминания.
Удивительно, но дождя не было. Утреннее низкое тёмное небо стояло в раздумье, разродиться или нет противной моросью.
Замыв кровь на ветровке, я поторопилась в столовую. Кормили какое утро плохо промытой овсянкой на воде, серой липкой жижей бухая её в тарелку. Кипяток наливали из титана, разбавляя его бледным подобием заварки из железного чайника.
У всех женщин были с собой термосы, они запасались кипятком на целый день. Оказывается, об этом предупреждали заранее. Но муж мне не сказал (это он урегулировал все вопросы с колонией), видимо, упустил из вида, поэтому я единственная оказалась без термоса, о чём сильно горевала каждый день и особенно вечер.
Моё внимание привлекла жгучая брюнетка лет тридцати с подведёнными глазами и чувственными губами в коралловой помаде, которая чуть не плевала в тарелку, с отвращением ковыряя кашу.
— Редкостная дрянь, — бормотала она, — повару надо руки оторвать. Я скоро здесь с голоду опухну.
Сев рядом ней, я согласно закивала, когда она глянула на меня. Удивление в её глазах сменилось неприязнью. Плевать! Повязка грязная, но не сниму, пока совсем не истреплется. Тем более бинт немного ослаб, позволяя чуть открывать рот, проталкивая кашу в узкую щель между губами.
— Поранилась?
— Человек напал, — ответила медленно, чтобы получилось разборчиво.
— Голову проломил? — эффектная брюнетка с накрашенными губами вытаращила глаза.
— Челюсть вывихнул.
— Это ты вчера около общежития выступала?
Говорить было неудобно, поэтому я отрицательно мотнула головой. Около общежития, скорее всего, был кто-то другой. Я завывала на другом конце лагеря, а потом только мычать могла.
— Кто-то около корпуса лаялся, потом всё стихло.
Сердце учащённо забилось в горле. Действительно, на улицу вечером лучше не выходить.
— Как тебя зовут?
— Майя.
— Меня Карина. Ты на каком этаже?
Я показала три пальца.
— Ещё свидимся. Охранник идёт. Пока.
Карина встала, забрала тарелку с несъеденной кашей, гордо прошествовала мимо охранника, который оценивающе цокнул языком и оглянулся ей вслед. Какие они все здесь озабоченные, будто женщин сто лет не видели. Склонившись над тарелкой, я втянула голову в плечи, боясь поднять глаза на мужика в форме, который уже навис надо мной чёрным вороном. Этот шатен с проседью выделялся ростом и шириной плеч. Самый высокий и мощный из всех с пронзительными желтой радужкой волчьих глаз и оскалом с широкими передними зубами.
— Эй, ты!
Я затравленно подняла глаза.
— К начальнику. Живо.
Дрожащими пальцами ухватила тарелку, чтобы отнести на стол к грязной посуде.
— Оставь, — тон охранника был надменно — презрительный.
И прекрасно! Главное, чтобы иных желаний я у него не вызывала. Мой продуктовый набор остался лежать на стойке, заикнуться о нём я побоялась, чтобы не получить ещё один грубый окрик.
Через площадь и железную калитку в ограде мы вышли к двухэтажному зданию, по фасаду облицованному серой плиткой. Я смотрела под ноги, стараясь не наступать на трещины на асфальте. Надо рассказать про нападение Стаса. Или всё известно? Стас будет врать, что добровольно. И доктор, наверное, поверил, что я не справилась «со страстью», смотрел так недовольно, будто мы его от дела оторвали. Может его какая-нибудь девушка ждала, спать в это время еще рано.
Подняв голову, я подавилась воздухом. Навстречу вальяжной походкой двигался Стас. Ноги задрожали, в ушах зашумела кровь, сердце кувыркнулось в груди. Стас коротко кивнул моему сопровождающему, перевёл на меня сальный взгляд и презрительно скривился. В его глазах не было даже намёка на вину, только жгучее обещание продолжить. Сволочь! Я не опустила глаза, когда он посмотрел на меня. Жалкая, слабая, затравленная я всем сердцем беззвучно пожелал ему гореть в аду.
Сейчас не было тумана, дышать стало легче, но ноги до сих пор ощущались варёными макаронинами. Что там за начальник? Старый, лысый похотливый пузан, который переплюнет своих подчинённых по части грязных желаний? Ужас накрыл тяжёлым покрывалом, на глаза легла пелена, земля закачалась под ногами.
Поделиться книгой: