Де’Бинэ Сача

Странник-2. Де’Бинэ Сача

Глава 1

— Стоп! Стоп! Стоп!.. — громыхнувший вдруг с потолка истерический вопль стал полнейшей неожиданностью уже для меня.

Сгрудившаяся же вокруг кровати тройка колоритных персонажей в средневековых костюмах, наоборот, среагировала на этот «глас божий» равнодушно, как на нечто само собой разумеющееся, случающееся в их жизни по сто раз на дню. Оттаскивавшие меня от усатого хмыря со шпагой «приятели» дружно отпустили мои руки и со скучающим видом отступили в стороны. А «месье Жак», перестав яриться, сперва прекратил теребонькать рукоять шпаги, потом жестом фокусника извлек откуда-то из пышных складок рукава крошечный баллончик вейпа и смачно из него затянулся.

— Ну слава яйцам, — пробурчал я под нос. — Раз электронные сигареты здесь в ходу, значит это точно не средневековье.

— Сача! Какого хрена ты, придурок, вытворяешь⁈ Че еще за отсебятина в кадре⁈ — продолжил, меж тем, яриться из скрытых динамиков невидимый душный тип. — Кретин недоделанный! Если еще раз позволишь себе такой выкрутас не по сценарию, штрафану на сотню евро! Усек?.. Не слышу⁈

— Бро, ты хотя б кивни ему, — прошептал «приятель» справа. — Не отвяжется же.

Поль, да я вообще не при делах! — тут же в ответку загорлопанил под черепушкой очнувшийся от ступора Каспер. — Это тогда не я сказанул. Вернее, как бы я, но… Эта странная фраза сама вдруг вырвалась изо рта!..

— Заткнись, истеричка! — фыркнул я на Каспера. Думал тихо, а оказалось: услышали все.

— ЧТО⁈.. — аж задохнулся от возмущения «потолочный глас».

«Месье Жак» (черты лица которого на миг снова сложились в ехидную ухмылку Пыха) выпустил из ноздрей густые струи белого дыма и пару раз беззвучно ударил в ладоши, имитируя в мой адрес аплодисменты.

— Сача, нафига ты Жан-Люка провоцируешь? — снова зашептал сбоку советчик Поль.

Да это снова был как бы не я! — опять завопил под черепушкой бедолага Каспер.

— Так! Объявляю перерыв на полчаса! — распорядился через потолочные динамики отошедший от шока местный заправила. И на мою беду после секундной заминки продолжил: — Месье Бинэ, жду вас через пять минут в кабинете! И моли бога, говнюк, чтоб твои объяснения случившемуся срыву сьемки, оказались для меня убедительными!

Окружающие голые стены просторной средневековой спальни вдруг исчезли, сменившись салатовыми обоями в разы более тесного помещения, львиную долю пространства которого занимала оставшаяся неизменной монументальная средневековая кровать. Древня свечная лампа, под высоким беленым потолком, так же растаяла, как дым, открыв моему взору салатовый натяжной потолок со скрытыми подвесными спотами по краям.

«Месье Жак», по-драконьи выпустив очередное облако ароматного дыма, первым выскочил наружу через открывшуюся в зеленой стене павильона (и совершенно невидимую изнутри до этого момента) дверь.

— Анри, ты в буфет? Подожди, я с тобой! — тут же бросился за ним вдогонку никак себя до этого не проявлявший «приятель» слева.

И едва не столкнулся лоб в лоб с вбегающей в дверной проем ему навстречу растрепанной девицей.

— Кати, аккуратней!..

— За собой следи, торопыга чертов!.. — обменявшись «любезностями», эти двое чудом разминулись без столкновения. Мой партнер по игровой сцене сбежал из комнаты, а оказавшаяся через секунду на его месте (слева от кровати) девушка, вдруг склонилась надо мной и, ни слова не говоря, запечатала мне губы страстным поцелуем.

Ее умелый язычок запорхал у меня во рту, и руки сами собой потянулись обнять склонившуюся над кроватью гибкую фигуру, но… Резко отстранившись, искусительница вдруг зарядила мне по лицу звонкую пощечину. И я с огромным трудом сдержался, чтоб на рефлексах не пробить апперкотом в ответку.

— Ты че творишь, мелкий паршивец⁈ — зашипела на меня чересчур темпераментная фурия. — У нас через неделю квартирный платеж! Ты откуда свою долю вносить собираешься, если тебя сейчас из проекта вышвырнут⁈

Кати, это не я!.. — снова заголосил в башке Каспер.

— Дорогая, Сача все понял, — попытался урезонить девицу (в параллель с горлопаном в башке) присевший справа на край кровати советчик Поль. — Он сейчас пойдет и извинится перед Жан-Люком. Ты ведь извинишься, Сача?

— Я…

— Только попробуй не вымолить у Жан-Люка прощенья! — перебила меня бешенная Кати. — Я тогда писюн твой сладкий ночью оторву нахрен! — И не дожидаясь моего ответа, поставившая ультиматум фурия сбежала из павильона восвояси.

— Она может, — мечтательно хмыкнул вдогонку девушке Поль. — Так что, на твоем месте я б поспешил. Назначенные Жан-Люком пять минут скоро истекут, а он ужасно не любит, когда опаздывают.

Откинув одеяло, я обнаружил, что под ним одет лишь в тонкую сорочку и плавки (плюс шаль, разумеется, вокруг саднящего горла).

— Иди прям так, — угадав мои сомнения, посоветовал Поль. — Переодеваться — времени уже нет. Шлепки одевай и беги.

— А где?.. — я растерянно заглянул под кровать.

— Да что с тобой сегодня такое, Сача? — покачал головой Поль, вытаскивая резиновые шлепанцы из-под кроватного матраса. — Сам же недавно туда их спрятал.

Прятал я, да! Но теперь-то я уже не я совсем! — в очередной принялся выносить мне мозг балабол в голове.

— Каспер, как же ты меня достал, — прошипел я под нос раздраженно, поднимаясь с кровати.

— Что, прости? — тут же откликнулся слухастый Поль.

— Говорю, с направлением, будь другом, меня сориентируй. А то че-т запарил я: где там находится его кабинет?

— Сача, ты что ли прикалываешься?

После выхода направо и до конца коридора, — сподобился наконец-то пробурчать что-то полезное под черепушкой Каспер.

— Ага, угораю, — кивнул я Полю и вышел из павильона.

Глава 2

Первым, что бросилось мне в глаза, когда оказался в коридоре, стали здоровенные, под самый потолок, окна на противоположной выходу из павильона стороне, яркий солнечный свет из которых заливал здесь все и вся. Деревья за стеклом утопали в сочной, мясистой зелени, из чего я сделал вывод, что из китайской зимы вернулся в самый разгар французского лета.

Народу в длинном коридоре оказалось не очень много, но и пустынным назвать его не поворачивался язык. Несколько шумных компаний по три-четыре человека кучковались возле оконных подоконников, и еще примерно с десяток деловитых торопыг-одиночек куда-то спешили спереди и сзади в различных направлениях. Свернув, как было подсказано, направо, я легко влился в ряды последних и быстро зашагал в дальний конец.

Некоторые актеры в коридоре, как я, коротая перерыв в съемочном процессе, пребывали загримированными и в сценических костюмах. Однако большинство встречающихся мне по дороге французов все же были в повседневной одежде, которая из-за жаркого времени года в подавляющем большинстве случаев сводилась к легким платьям, майкам и шортам. Это я к тому, что в своих модных плавках и шлепках, и в сработанной под старину нательной сорочке я выглядел здесь вполне уместно, а вовсе не казался среди голоногого коридорного «планктона» белой вороной. Намотанная же вокруг больного горла шаль даже добавляла перчинку моему образу.

И кстати этот мой экстравагантный стиль произвел-таки на некоторых индивидов впечатление.

Когда я уже подходил к конечной цели своего стремительного марш-броска, из компании парней (старше меня лет на десять), кучкующихся у последнего коридорного окна, вдруг мне наперерез с распростертыми объятьями выскочил плечистый негр, с копной стянутых в узел стильных, белых, как снег, дред на башке (в майке-безрукавке и спортивных шортах), на целую голову выше меня ростом.

— О, лизун Катрин собственной персоной. Уж не ко мне ль в объятья ты, цыпленок, так спешишь? — нагло выдало мне этого белобрысое чмо.

Ой-ей-ей, — перепугано закудахтал под черепушкой Каспер, явно не понаслышке знакомый с чернокожим извращенцем. — Быстрее отсюда! БЕГОМ!

— Спокойно, Маша, я Дубровский, — фыркнул я сразу обоим: и заслонившему дорогу верзиле, и паникеру в башке.

— Че?.. — удивился за обоих баскетболист.

На мое культурное:

— Отвали, гамадрил…

Он почему-то обиделся. И после того, как, раскачав при сближении маятник, я легко увернулся от его неуклюжего захвата, обломавшийся извращенец азартно кинулся за мной вдогонку.

— Ну-ка стоять, жопа шустрая. Я с утра…

Какой фигней там это чмо белобрысое с утра маялось дослушивать я не стал, и с разворота в полуприсяде резко зарядил хуком в печень почти догнавшему меня верзиле.

Не привычные к драке костяшки правого кулака тут же обожгло кипятком боли, но преследователю после моего акцентированного удара сделалось куда как хуже. Схватившись за правый бок, зашипевший от лютой боли афро-блондин сложился по полам и осел на корточки.

Как это?.. — ошарашенно проблеял под черепушкой впечатленный моей эффективностью Каспер.

Но ответить ему я уже не успевал.

— Э-э, придурок, ты че с Паулем сделал?..

— Пауль, дорогой, что с тобой?..

— А ну стоять, ты!.. Как там тебя?.. — наперебой загалдели трое приятелей извращенца, дружно подрываясь на подмогу болезному.

Дожидаться мести этой троицы я, разумеется, не стал и, метнувшись к двери с пафосной табличкой:

Директор студии «Шанс»

Жан-Люк Пэже

Без стука ворвался в кабинет и захлопнул дверь перед разъяренными рожами преследователей.

Не ломануться следом за мной в директорскую дверь у гоп-компании хватило ума. И праведный гнев Жан-Люка за вероломное вторжение в его вотчину целиком обрушился на мою единственную голову.

— Месье Бинэ, вы что, черт возьми, себе позволяете⁈ — выскочил из-за стола толстый лысый коротышка с породистым носом и гитлеровскими черными, как уголь, усиками под ним, в белой рубашке, при галстуке и цивильных, хорошенько отутюженных штанах, с острыми, как скальпель, стрелками. Потрясая кулаками этот экспрессивный тип так накинулся на меня, что я невольно вжался спиной в запертую дверь. — Мало того, что вы неподобающе ведете себя на площадке! Бросаетесь без причины на коллег! Срываете дорогостоящий съемочный процесс! Позволяете себе вопиющим образом хамить при всех работодателю!.. Еще и в кабинет ко мне теперь врываетесь, как к себе домой! Такое вопиющие поведение переходит все границы, Сача!..

Все. Это конец, — заканючил в параллель с истерящим коротышкой не на шутку струхнувший Каспер. — Он всерьез закусился. Теперь даже штрафом не отделаешься… Да не я это! Услышьте меня, наконец, — не я это!..

— … Думаешь, раз дядька слово за тебя замолвил, теперь ты тут неприкасаемый? Звезду словил, щенок⁈ Да я таких звездунов, как ты, пачками на завтрак!..

…Точно, турнет сейчас из проекта… Господи, ну за что мне это наказание? Ведь, не я это все на самом деле-то отчебучил…

— Заткнись! — раздраженно рявкнул я на невидимку-паникера.

— ЧЕ-ГО⁈ — по слогам выдавил аж задрожавший от ярости шеф.

Ой-ей-ей… – подлило бензинчика в костер ссыкло в башке.

— Извините, это я не вам, — выставив перед собой открытые ладони, я попытался хоть как-то замять досадное происшествие. — Просто нечаянно вырвалось.

— ВЫРВАЛОСЬ⁈.. НЕ МНЕ⁈.. А КОМУ⁈ — продолжил рычать, злой, как дьявол, Жан-Люк. — ЗДЕСЬ, КРОМЕ НАС ДВОИХ, НИКОГО БОЛЬШЕ НЕТ!

Сам не знаю, как это вышло, сработал, видимо, наработанный до автоматизма годами тренировок боксерский инстинкт. Когда толстяк, в порыве праведного гнева, попытался постучать одним из кулаков мне по лбу, вильнув корпусом в сторону, я сместился с линии удара, и на автомате контратаковал двойным джебом в багровую харю, мгновенно выключив крикуна.

Писец, поговорили… — подытожил Каспер, наблюдая нашими общими глазами феерическое падение пухляша мордой в пол.

— Фигня, очухается скоро, — заверил я соседа по телу, нагнувшись и послушав ровный пульс на шее нокаутированного Жан-Люка.

В любом случае, он такого избиения никогда не простит!

— Не ссы, Каспер, прорвемся. Есть у меня одна мысля, как можно все обратно без потерь отыграть, — хмыкнул я, заметив строй разнокалиберных початых бутылок за стеклянной дверцей встроенного в стену бара, по соседству с рабочим столом Жан-Люка. — Давай-ка, пока шеф отдыхает, не будем терять времени и проясним ситуацию.

А ты кто, вообще, такой?

— Это сейчас не важно. Главное, что я здесь, чтобы тебе помочь. Но, чтоб помочь, я должен знать проблему, которая тебе угрожает. Так что, валяй уже, излагай.

Да че рассказывать-то?

— Каспер, не тупи! Если б проблемы не было, меня б к тебе не подселили… До пробуждения Жан-Люка осталось минут пять примерно. Быстрее соображай!

Вообще-то, меня не Каспер зовут!

— Знаю, Каспер. Все, хорош попусту трепаться, рассказывай…

Глава 3

— Ну ясно, че: мало того, что личико, как у девки, смазливое. Еще гамадрильские эти усики с бородкой… — вслух комментируя увиденное, я с разных сторон разглядывал новое лицо в овальном зеркале на ручке, добытом (по наводке Каспера) из верхнего ящика шефского стола. — А это че еще за хрень? Реально тушь что ли на ресницах и бровях?.. Вот тебе и ответ: почему та горилла черножопая в коридоре на эдакую красотулю стойку сделала.

Так-то усы с бородой накладные, а лицо телесным гримом обработано, ну и сценический макияж, разумеется, куда без него, — спокойно возразил мне Каспер. — Ты ж не забыл, что у нас как бы перерыв между сьемкой.

— То есть в обычной повседневной жизни ты так не малюешься?

Нет, конечно. Исключительно на работе.

— Ну слава яйцам! А то уж, грешным делом, переживать начал, что ты из этих…

Которых?

— Ну этих… Нетрадиционных, типа, меньшинств.

Ну зашибись! Выходит, ты мало того, что расист, еще и гомофоб!

— Э-э, че завелся-то?

Да ниче, блин! То, что я традиционной ориентации, вовсе не означает, что осуждаю иные формы и проявления сексуального волеизъявления окружающих. И вообще…

— Так, стопэ! Давай эту хрень толерантную ты прибережешь для приятелей-соплежуев. Вот порешаем проблемку, я восвояси свалю, и хоть в десны потом долбись со всеми местными гамадрилами. Но пока я здесь, ни одного извращенца к нашему общему телу и близко не подпущу. Просто прими, как данность. Это не обсуждается.

Вообще-то Пауль, которого ты там, в коридоре, избил, вовсе не, как ты выражаешься: гамадрил, — фыркнул Каспер в голове. — Он бывший друг моей Кати. Они недавно расстались. И так вызывающе ведет он себя сейчас из-за ревности.

— Ок, принято к сведению, — кивнул я. — Но давай уже переходить непосредственно к возникшей у тебя проблеме. А то секунды тикают. И Жан-Люк скоро начнет приходить в себя… Подскажи: что я должен был увидеть в зеркале, кроме идеального грима?

Шаль размотай.

— Ух ты ж!.. — я невольно присвистнул, обнаружив под пышным шейным аксессуаром горизонтальную синюшную борозду, окаймленную по обе стороны багровым кровоподтеком практически во все горло. — Да вы с подружкой, походу, писец какие затейники в постельных играх. Любители, блин, пройтись по грани!