Княжич Юра II. Юрьев день

Маленький аккуратный одноэтажный домик на шесть комнат из красного кирпича с металлической четырёхскатной крышей, с беленькими окнами, резными наличниками и ставнями. С кирпичной трубой. С небольшим крыльцом-верандой. Весь такой уютный, домашний, простой.

Шесть комнат — маленький? Ну, в сравнении с особняком Алексея Константиновича — да, маленький. Даже — крошечный. Притом, что стоит никак не меньше. Почему так? Из-за чего?

Из-за участка земли, на котором он расположен. И из-за того, где этот участок земли находится. А ещё: из-за размера этого участка.

Четыре гектара частной территории в Ромашковском лесу в районе Кунцево — это очень недёшево. Возможно, что даже и вовсе — бесценно, так как цены не имеет, ибо не продаётся.

Четыре гектара леса, в центре которых, равноудалённо ото всех сторон этого квадрата, маленький аккуратный домик, к которому, однако, подведены и свет, и газ. Есть вода и обустроена канализация. Имеется гараж на две машины и подъездная дорога, ровная, как водная гладь, идущая от ворот гаража прямо до МКАДа. Маленький частный рай интроверта… сингельтона… или мизантропа?

Комнаты внутри просторные, светлые. На стенах ковры, на полу ковры, на диванах, креслах и кроватях цветные покрывала. На широких подоконниках цветы в керамических горшках на красивых кружевных салфеточках. Белёные потолки. Люстры с хрусталём в каждой комнате. Шторочки, зановесочки…

Как будто в бабушкин дом попал… времён её силы и молодости, так как никаким увяданием или ветхостью тут и не пахнет. Всё чистое, всё целое, всё, почти, как новое.

Дверь ванной комнаты открывается, и из неё выходит, ступая по мягкому ковру босыми ногами, девушка в двух полотенцах. Одном вокруг тела, другом — намотанном на волосы, на манер тюрбана.

Она оборачивается и вздрагивает, так как видит меня, вольготно расположившегося в одном из её кресел.

— Здравствуйте, Мария Дмитриевна, — встречаю я её взгляд приветливой, но слегка напряжённой улыбкой. Всё же, как ни старался, а расслабиться у меня не получалось.

Вот ведь, общаясь со снайпером, непосредственно вынесшим мне мозг, да ещё и неоднократно, быть расслабленным и дружелюбным у меня выходило легко. Это не требовало никаких усилий. А вот рядом с той, кто меня лично и пальцем не тронула… а, нет, стоп: она меня из окна пятого этажа выкинула, так что — всё в порядке, всё логично, всё так и должно быть.

— Юра? — медленно опустив руки от полотенца, которое она придерживала на своей голове, спросила девушка. Брови её изогнулись в удивлении и непонимании. Только в этих двух эмоциях — ни тревоги, ни страха в выражении её глаз и лица не было и в помине. — Ты чего это здесь?

— Пришёл познакомиться поближе, — совершенно честно ответил ей я. Так как, именно за этим сюда и пришёл. Не больше, не меньше.

— А как ты вообще узнал, где я живу? — задала следующий важный, по её мнению, вопрос девушка.

— В «5-ом управлении» сказали, — пожал плечами я. И это тоже было правдой.

В реальности, всё оказалось намного проще, чем представлялось в мыслях. Собственно, как оно чаще всего и бывает. Сложности и проблемы существуют, большей частью, в наших собственных головах. И только до тех пор, пока мы думаем, сомневаемся и не решаемся. Но, стоит начать… как «дверь», которую мы готовились выбивать плечом, оказывается просто незапертой.

Я пришёл к зданию «управления» утром. Открыл дверь, оказался в небольшом коридорчике, оканчивающемся окошком дежурного, к которому и направился.

Достал свой паспорт, положил его на стойку перед окошком.

— Меня зовут Долгорукий Юрий Петрович, я к Мамонту Борису Аркадьевичу, по личному вопросу.

Дежурный взял мой паспорт, открыл, полистал, проверил его на подлинность на стандартном «банковском» приборчике, подсвечивающем микрошрифты, голограммы и водяные знаки каким-то синеватым светом. Не знаю, как он работает — никогда раньше не интересовался. Ещё дежурный позвонил кому-то. Продиктовал мои данные и цель визита, после чего получил какой-то ответ и, возможно, инструкции, которых я не мог слышать, кивнул самому себе, опустил трубку стационарного телефона на его базу и ответил уже мне.

— Бориса Аркадьевича нет на месте, — ответил дежурный, возвращая проверенный и откопированный на «ксероксе» документ.

— А, когда он будет? — спокойно и всё так же доброжелательно уточнил я. — Сегодня получится его увидеть?

— Извините, Юрий Петрович, но вряд ли, — перешёл на чуть более неофициальный тон дежурный, видя, что я, не смотря на свою фамилию, права не качаю, презрением его не обливаю, требовать не требую, не хамлю, веду себя, в целом, адекватно, говорю вежливо.

Да и вообще, как-то оно так получается, что, когда к людям с добром и по-доброму, они, обычно смягчаются, открываются. Простые люди. Те, которые ещё не срослись со своими должностями или положением в обществе настолько, что начали терять собственное «я». — Борис Акадьевич вместе с Князем, в Петроград уехал. Скорее всего, с ним и вернётся… наверное.

— Спасибо, — не преминул я поблагодарить человека, который решился помочь мне слегка выйдя за рамки своих обязанностей. — А… а Семёнову Марию Дмитриевну я могу увидеть? Она ведь в городе?

— Мария Дмитриевна… — открыл свой журнал и перелистнул в нём пару страниц дежурный, что-то выискивая. — Нет… она уже ушла. Вот, ключ от её кабинета сдан полчаса назад. Вы разминулись.

— Какая жалость, — непритворно расстроился я. Потом поднял глаза на дежурного с зажёгшейся в них надеждой. — А, может быть, я тогда сам к ней зайду? У вас нет её адреса или телефона?

И, знаете что? И телефон, и адрес для меня отыскались. В который раз убеждаюсь, что фамилия Долгорукий в этом городе творит чудеса. Если, конечно, она твоя и ты можешь доказать это.

Дежурный порылся в других журналах, как я понимаю, тех, которые на случай оповещения, продиктовал мне сначала адрес, а после и телефон, который я тут же и начал, под диктовку, вбивать в свой мобильник, чтобы позже, в спокойной обстановке, как следует его вызубрить.

Но, когда я начал это делать, то непроизвольно нахмурился. Цифра за цифрой высвечивались на экранчике в то время, как «умный» алгоритм-помощник начинал поиск похожи сочетаний по контактам из моей записной книжки. Сначала, понятное дело, вариантов совпадений было много, что и естественно. Но, с каждой новой введённой цифрой, лишние номера отваливались, по одному, по два, а то и по десять. Вот только, один всё никак не хотел исчезать. Он продолжал висеть, цепляя мой взгляд и вызывая странные подозрения. Номер контакта, подписанного, как «Борис Аркадьевич»! Номер, который я сам в свой телефон не вносил, а появился он в нём, после попадания моего в больницу.

И он так и не исчез! Он до последнего знака совпал с тем номером, который мне продиктовал дежурный. И это заставляло мои брови хмуриться, а мысли скакать в попытках хоть как-то уложить это новое открывшееся обстоятельство в картину своего понимания мира.

Я не забыл поблагодарить дежурного за помощь. Ведь он действительно мне помог, хоть и не был обязан это делать. Пожалуй, он был даже более дружелюбен, чем это было бы нормально. Но, я всё равно был ему благодарен. Пусть даже, мужчина этот делал мне такие любезности и не сам, не по своей инициативе, а подчиняясь полученным от кого-то по телефону инструкциям. Какая мне разница, если цель достигнута?

И я, раз уж оно так хорошо пошло, немножко принаглел: попросил ещё и номер Мамонта.

Дежурный не отказал. Я получил нужное, ещё раз поблагодарил его и, совершенно сбитый с толку, покинул здание.

Да: вот так всё оказалось просто. Без тайных проникновений, риска, обысков кабинетов и прочей шпионской романтики. Пришёл, спросил — получил ответ. А почему, вообще, всё должно быть сложным?

Вопрос, в целом, философский. Но… а, почему бы и нет?

Дальше, я даже новой итерации дожидаться не стал. Вызвал такси, да поехал сразу на полученный адрес, в пути сосредоточившись на том, чтобы вызубрить телефонные номера. Ну и, понятное дело, совершить запланированные финансовые действия на биржах, в казино и в ставках на спорт — дисциплина прежде всего!

Таксист высадил меня возле ворот забора, ограждавшего и обозначавшего границы частной территории. Естественно, запертых. Таксиста я отпустил. Дождавшись, пока его машина скроется из виду, перемахнул через этот забор, благо, дело не хитрое, если умеючи-то. Дальше пешком по дорожке к дому. А там… дверь оказалась незапертой. Вот я и вошёл. Без стука или звонка. Может, не вежливо, конечно, но к человеку, который уже больше ста раз меня убил… ну, не чужие мы уже люди-то, какая между нами вежливость? Нафиг эти условности. Я и так с цветами, тортиком, дорогим пузырём шампанского, фруктами и разной закусью. Зачем тут ещё и вежливость?

Со стороны ванной комнаты слышался плеск воды, дверь была прикрыта, в остальном доме тихо. Вот я и устроился в кресле, решив в ванную не ломиться, а просто подождать. Спешить-то мне некуда — человек дня уже и так здесь. Человек, от которого зависит, как этот мой день закончится. Чем и где.

Обувь я, естественно, оставил при входе — я ж не дикарь какой-нибудь, чужой труд уважаю. Цветы поставил в вазу, найденную на тумбочке рядом с креслом, коробку с тортом опустил рядом, пакет с закусью и шампанским положил возле кресла с другой стороны от себя.

Минут через пять, как раз вышла из ванной комнаты хозяйка дома.

— В «управлении»? Правда? — изумилась она. — Ты там разве бывал?

— Раньше — нет. Сегодня зашёл, — честно ответил ей я. Тем временем, девушка… хотя, если включить логику, вспомнить её Ранг и посмотреть на обстановку вокруг — скорее уж, «бабушка» по возрасту, но выглядящая свежо и даже юно, почти совсем отошла от неожиданности самого факта моего появления и внимательнее рассмотрела то, как и с чем я к ней «появился». Заметив цветы и торт, она слегка округлила глаза, а краешки губ её непроизвольно дернулись вверх.

— Розы? Торт? — вопросила она.

— Ещё шампанское и фрукты, — не забыл перечислить остальное я.

— А ты, я смотрю, серьёзно настроен, и серьёзно подготовился, — уже открыто улыбнулась она. Причём, в улыбке и тоне, кроме иронии, проскользнуло ещё и кокетство.

Вообще, забавная ситуация: я — взрослый опытный мужик в теле подростка, разговариваю с очень взрослой и очень опытной женщиной, выглядящей, как юная прелестница, разговариваем так, будто верим в совпадение нашего внешнего вида с реальным содержанием. Двойное дно с двойным дном. Это тебе не Алиночка Милютина, которая, при всех своих уме и воспитании, всё равно остаётся легко читаемой романтичной девочкой. Тут — акула!

— Конечно, Мария Дмитриевна. Как же иначе? — ответно улыбнулся и я.

— Так ты решил познакомиться… поближе? — намекающе, с акцентом и игрой глазами на последнем слове, спросила она. — А не боишься? — и потянула рукой кончик банного полотенца. Тот кончик, который был заткнут и держал на её груди всю конструкцию.

Движение это, в сочетании с голосом и взглядом… да — дамочка весьма опытна в соблазнении. Знает, что привлекательна. Знает, как действует на мужчин. И я — не исключение. На меня она тоже действовала. А ещё и понимание, что та, с груди которой вот-вот начнёт соскальзывать полотенце, на самом деле, без всяких игр, всерьёз, в совершенно любой момент может попытаться меня убить, хотя бы и вот прямо сейчас… добавляло острого перчика в ситуацию и отношение к ней.

И будь я, реально, моложе, соответствуй своему внешнему виду, то ещё не факт, что не повёлся бы.

А так…

— А не слишком ли быстро? — уточнил я, не без труда отрывая взгляд от её пальцев, тянущих полотенце и перемещая его к её лицу. И, наверное, очень зря — её взгляд, её лицо, её чуть прикушенная белоснежными зубками нижняя губа… действовали мощнее, чем какое-то там полотенце.

Не просто так женщины постоянно требуют от мужчин: «Смотри в глаза! Не пялься на грудь!». Знают чертовки, что именно их главное оружие. На сиськи так-то мужикам смотреть безопаснее. Там лишь эстетическое удовольствие, тогда как глаза — это уже контакт и призыв к действию. У меня даже в ушах слегка зашумело от того, насколько мощный эффект был от её взгляда и этой прикушенной губы.

А ещё и полотенце-таки начало соскальзывать…

— А чего тянуть-то? — улыбнулась обольстительница, оставшаяся полностью обнажённой, если не считать полотенца на волосах.

— Хотелось бы сначала поговорить, — ответил ей я, так и не встав с кресла. Не двинувшись и не потеряв самообладания… хм? Какое интересное слово: «самообладание» — «обладание собой». Владение собой. Владение собой самому, а не передача этого права кому-то другому. Тому, кто вывел из равновесия и лишил… самообладания.

— О чем же? — продолжила улыбаться она и сделала шаг в мою сторону, оставив полотенце валяться на ковре. Тело её было… не то, чтобы совершенно, идеал — принципиально недостижим, но к этому очень близко: здоровая чистая кожа без растяжек и шрамов, без прыщей, синяков и ссадин; отсутствие лишнего жира, приятные формы и изгибы, упругие, но не слишком рельефные мышцы пресса, бедра, икры, руки; наливные груди с небольшими ореолами вокруг сосков… В голове шумело сильнее.

— Да есть пара вопросов, которые хотелось бы выяснить «на берегу», — ответил я и поднял руки, которыми помассировал виски.

— И, что же за вопросы? — произнесла она, делая ещё шаг. А ещё снова закусила губу. Только сильнее. Я же как раз поднял взгляд от столь замечательных, являющихся прямо произведением искусства окружностей к лицу и глазам девушки, что, правда, стоило достаточно серьёзных усилий. Всё ж, женская грудь на мужчин действует гипнотически — это заложено в нас где-то на уровне рефлексов. Поднял взгляд и смог заметить, что… её лицо напряжено. А по виску медленно сползает капелька не воды, а пота. Шум в голове и не думал стихать.

— Что я вам такого сделал, Мария Дмитриевна, что вы хотите меня убить? — задал я свой вопрос, глядя ей прямо в глаза.

— Убить? — остановилась она и недоуменно округлила глаза. А шум в моей голове почему-то отступил. Наверное, настроение ушло? Это ведь не только у женщин бывает, когда после какой-нибудь мысли или фразы, всё возбуждение уходит и секса уже не хочется. Хотя, когда я был помоложе, сцены с подобным явлением в фильмах меня удивляли. Теперь же, да — я знаю, что мужчине может и не хотеться секса. Даже с самой красивой девушкой. Например, если он… жить хочет. — Ты серьёзно? — скептически подняла одну бровь она. — Я, тебя?

— Именно. Вы, меня, — кивнул я. — Что я вам такого сделал? Где умудрился перебежать дорогу?

— Подожди, ты серьёзно? — теперь уже взлетела вверх и вторая бровь, и уже безо всякого скепсиса. Я кивнул. — Да с чего тебе такое вообще пришло в голову, вернулась она к лежащему на ковре полотенцу, подняла его и отнесла в соседнюю комнату, где повесила на верёвку, протянутую под потолком сушиться. Своей наготы она не стеснялась совершенно. И не тяготилась ей.

Хотя, с чего бы ей её тяготиться, в её-то возрасте и при такой великолепной форме?

— Совершенно серьёзно, Мария Дмитриевна, — подтвердил я. — Расскажете?

— То есть, ты, вот так, один, лично и без оружия пришёл в дом к человеку, который, по твоему мнению, всерьёз хочет тебя убить? — говорила она, открывая верхний ящик комода, доставая оттуда белое кружевное бельё и быстро его на себя надевая. — Без подстраховки? Ты дурак? Или сумасшедший?

— Пожалуй, второй вариант ближе к истине, — чуть подумав, ответил я. А девушка уже переместилась к шкафу, открыла его, достала джинсы, футболку, скинула с головы полотенце, вытерла им волосы, надела на себя извлечённую одежду, подошла к зеркалу, взяв по пути расчёску и принялась расчёсывать всё ещё влажные волосы, которые достигали ей середины лопаток. — Так вы мне ответите?

— С чего бы мне это делать?

— Ну, с того, что я, как вы и сказали, здесь один, без оружия, без поддержки и подстраховки. Причём, физически гораздо слабее вас. То есть, вы можете быть со мной откровенны, а потом убить. И никто ничего не узнает.

— Убить сына Князя в своём собственном доме, после того, как он открыто сунулся в «5-ое управление» и взял там мой адрес? — хмыкнула, продолжая расчёсывать свои волосы она. — Я похожа на дуру?

— Хм… как-то я об этом не подумал, — честно признался я. — Это, получается, я здесь и сейчас в полной безопасности? — облегчение, наверное, слишком ярко отобразилось на моём лице.

— Слушай, чудик, ты, что же, серьёзно думал, что я тебя собираюсь тебя убивать? — даже прервала своё занятие, чтобы внимательнее посмотреть на меня она. Я только кивнул. — Да, что за бред у тебя в голове?.. — искренне изумилась и даже возмутилась она. А я, как-то понял, почувствовал, наверное, что действительно — искренне… И подумал, что уже вообще ничего не понимаю.

* * *

Глава 12

* * *

— Так, ладно. Ты, конечно, интересный парень, и я бы с тобой ещё с удовольствием пообщалась. Но, у меня встреча, на которую мне никак нельзя опаздывать, — тем временем, проговорила Мария Дмитриевна, накидывая на плечи куртку, беря с тумбочки возле дверей сумочку и начиная обуваться. — Посиди, пока тут. Я, надеюсь, ненадолго. Пока-пока! — помахала она мне рукой. — Никуда не уходи, чувствуй себя, как дома. Можешь торт, пока в холодильник поставить и фрукты помыть-порезать. Вернусь — продолжим. Не скучай тут! — и вышла из дома под моим полным недоумения взглядом. Я быстро поднялся из кресла и поспешил за ней.

— Эй-эй, подождите! — воскликнул я, идя к двери, которую она так и не закрыла на ключ, кстати. Хм, по-моему, на этой двери даже и замка-то, как такового, не было. Только защёлка, чтобы дверь сама по себе не распахивалась. Неужто, женщина, живущая одна, в лесу, настолько никого не боится… хотя? А чего бояться Ратнику Разума? Только Одарённых Стихий, а от них хлипенький замок не поможет. От них и сейфовая дверь банковского хранилища не поможет.

Я повернул ручку, открыл дверь и отшатнулся назад: напротив порога рядком, задница к заднице, сидели три здоровенных ротвейлера. Причём, когда я говорю «здоровенных», то именно это и имею в виду: таких крупных представителей этой породы собак мне ещё никогда видеть не приходилось — они в холке, должно быть, метра достигали! С соответствующим весом и остальными габаритами.

А хозяйка дома быстрым уверенным шагом шла к гаражу, автоматические ворота которого уже на половину поднялись. Она, не оборачиваясь, помахала мне ручкой и нырнула в его тёмный для моей точки обзора зев. Ещё минута, и маленькая зелёная машинка, чем-то похожая на «Миникупер» из мира писателя (местного названия бренда и модели я не знал), уже выезжала из гаража на дорогу и набирала скорость, чтобы тут же скрыться из виду за ближайшим поворотом.

А я остался один… на один с ротвейлерами. Точнее: один на три, что делало ситуацию ещё более грустной.

— Хм? — пробормотал я, глядя на сосредоточенно следящие за мной внимательные глаза псов. — Собаки меня ещё не убивали…

В этот момент я очень пожалел о том, что решил в эту поездку не брать с собой пистолет. Всё-таки, в такой ситуации, он сильно придал бы мне уверенности. Я даже задумался, прикидывая: три собаки в ряду, на расстоянии трёх метров, в полной готовности атаковать. Скорострельность пистолета Лебедева — шестьдесят выстрелов в минуту. В среднем, один выстрел в секунду. Но это именно в среднем — так-то он может быстрее. Тут только вопрос прицеливания.

Интересное упражнение, пожалуй, в следующей итерации стоит попробовать его выполнить. Единственный момент: доставать и снимать с предохранителя — долго. Это не менее двух секунд. В самом лучшем случае. За две секунды три метра собака успеет преодолеть с гарантией. Значит, что? Значит, к двери надо подходить уже заряженным. И распахивать её левой рукой. Или ногой.

Обязательно, в следующий раз, попробую.

В следующий. А сейчас, пожалуй, лучше не рыпаться. Была бы собака одна — ещё как-то можно было бы побарахтаться, проверить утверждение Шифу о том, что человек способен легко одолеть любого пса. Единственное, что не даёт ему этого сделать — страх. Страх, который, вполне реально преодолеть… Одного пса. А тут три. Причём, обработанных Разумником, имеющих в своих голова чёткий и точный алгоритм действий. Не удивлюсь, если у них ещё и цели для первой атаки распределены между собой заранее. К примеру: рука левая, рука правая и центральный пёс — пах…

Настолько живо и ярко мне это удалось представить, словно не представил я это, а считал по взглядам ротвейлеров…

Нет. Сегодня я предпочту умереть от чего-нибудь другого, а не от болевого шока из-за оторванных собачьим зубами яиц… Поэтому, я закрыл дверь, ручку которой продолжал держать. И совсем иначе посмотрел на отсутствие нормального замка в ней. Ведь, если подумать, даже без наличия местной «магии», вполне возможно выдрессировать собаку и обучить её простейшему трюку: открыванию двери лапой. То есть, просто подойти, поднять лапу, стукнуть ей по ручке двери, чтобы та опустилась вниз и открыла защёлку, а после спокойно толкнуть дверь носом.

А с учётом того, что хозяйка дома — Разумница, то отдавать команды своим животным она может молча, не видя их, с достаточно большого расстояния… удобно.

В связи с этим возникает вопрос: а сколько их тут, на самом деле? Так-то усадьба Семёновой четыре гектара занимает. Тут можно, где-нибудь в дальнем уголке, такую псарню развернуть… Дорого? Ха! Не смешно даже. Она же Одарённая — Дворянка, на службе Князя. Бедных Дворян в этой Империи не может быть по определению, так как способности каждого из них ценны просто невероятно. И, если денег им не даст Государство, они эти деньги возьмут сами… возможно, попутно, создав новое Государство на месте того, которое было слишком глупым и слишком жадным.

Решив проверить свою гипотезу, я подошёл к окну на противоположной стороне дома и выглянул в него… чтобы увидеть ещё три внимательных пары глаз на собачьих мордах.

Гипотезу можно считать доказанной — собак на территории вокруг этого дома много. Возможно даже, что ничуть не меньше, чем людей было в том подъезде…

Что ж, неплохое решение для обеспечения своей безопасности с использованием возможностей своего Дара. Взрослая бойцовская собака имеет большую боеспособность, чем средний безоружный человек. И большую мобильность.

Понятно, что с вооружённым человеком ротвейлеру не сравниться, но: человек, профессионально владеющий оружием, вряд ли согласится с тем, чтобы его разум брали под полный контроль. А тут ведь разговор не о разовой операции, а об организации постоянного проживания. Один единственный инцидент, и вся выжившая после него охрана разбежится-поувольняется. А новых людей отпугнут пошедшие слухи. Да и… а насколько вообще законно в Российской Империи взятие под ментальный контроль людей? Что-то я сомневаюсь, что в местном Уголовном Кодексе нет нескольких соответствующих строчек.

А собаки… ни одним вышеперечисленным недостатком не обладают. Вопрос только, как меня, в таком случае, от ворот территории до дверей дома Разумницы пропустили?

И ответ напрашивается сам собой: хозяйка дома меня обнаружила-почувствовала сразу, ещё на подходе к забору, и дала указание своим псам — пропустить. Да ещё и на глаза не показываться. Что ж… похоже на правду, похоже…

Стало быть, сюрприза не получилось. Да глупо было и надеяться на него. Какие, вообще, могут быть сюрпризы с тем, кто чувствует любое направленное на него внимание?

Ладно, что случилось, то случилось. Действуем дальше по ситуации. А ситуация следующая: я дин в доме той, что собирается меня убить. У меня есть минимум полчаса времени. Что делать?

Конечно же: делать обыск!! Полный и очень тщательный. Может быть, удастся, всё-таки, понять, за что меня уже в сотый раз убивают⁈ Ну, или больше, чем в сотый — я так-то, давно уже не считаю.

* * *