Помоги проекту - поделись книгой:
Уникальность Ивана Сергеевича, на мой скромный взгляд очень мало его знавшего человека, заключается еще и в том, что, на протяжении нескольких десятков лет являясь образцом профессионализма, он оставался человечески безупречен, сохранив себя в порой стремительно меняющихся обстоятельствах. А ведь это сложнейшая душевная и интеллектуальная задача, которую приходится решать всякий раз заново, и тут рецептов нет, есть ситуации. Как Ивану Сергеевичу это удавалось, что он делал и чего он не делал – вот вопросы, на которые я сам старался ответить, помогая Татьяне Ивановне в работе над этим сборником.
Тогда, на сороковой день, мне подумалось: было бы здорово зафиксировать на бумаге все, что говорят об Иване Сергеевиче, все эти забавные и печальные истории его жизни, сделать памятник Ивану Сергеевичу, замечательному профессионалу и удивительному человеку, – в виде книги. Я рад, что Татьяна Ивановна меня поддержала и книга вышла.
А.С. Корюшенков. Верность
Когда в 1953 году я стал заниматься спортом в обществе «Спартак», то сразу заметил среди атлетов очень активного, очень дружелюбного и очень внимательного молодого метателя диска, который располагал к себе с первых минут общения. Это и был Иван Краснов, уже тогда легкоатлет очень высокого уровня, входивший в сборную города. Вскоре я поступил в Институт физкультуры, стал выступать за общество «Буревестник», и с Иваном Сергеевичем мы теперь виделись только на соревнованиях. Мы представляли разные дисциплины: я бегун, он метатель, но это не мешало нам с интересом наблюдать за выступлениями друг друга. Выступал он здорово, был одним из сильнейших в городе. Отучившись в Институте физкультуры, я вернулся в общество «Спартак» уже в качестве тренера. Тренером к тому времени стал уже и Иван Сергеевич.
Потом я работал в Химико-фармацевтическом институте, где, впрочем, пробыл недолго, вскоре оказавшись в Ленинградском университете. И вот как-то раз, это было в 1975 году, меня приглашает к себе заведующий спортивной кафедрой Михаил Михайлович Бобров, будущий почетный гражданин Санкт-Петербурга, и интересуется перспективами легкоатлетов Университета в свете грядущих Олимпийских игр. Я ответил, что у меня железных участников сборной СССР нет, а вот у моего друга Ивана Сергеевича Краснова (он к тому времени уже трудился в ЛГПИ им. А.И.Герцена) есть отличный толкатель ядра Евгений Миронов, студент географического факультета, и если нам этот дуэт удастся заполучить в Университет, то наши позиции резко улучшатся. Руководство не возражало. Иван Сергеевич узнал об этой затее, поговорил с Женей, тот согласился, поставив условием своего перехода перевод на философский факультет – это был факультет идеологический, его выпускники делали серьезную партийную карьеру. Женя всегда был человек неглупый, мыслил на перспективу.
Ректор Университета Валентин Борисович Алесковский, занявший эту должность в 1975 году, помог нам со всеми необходимыми формальностями, и уже в начале 1976 года, после зимней сессии, Евгений Миронов перешел к нам в качестве студента, а Иван Сергеевич – преподавателя кафедры физкультуры и спорта.
Успех Жени Миронова на Олимпиаде Университет соответствующим образом отметил, Иван Сергеевич был премирован, награжден почетной грамотой, но не стал почивать на лаврах, а принялся работать еще энергичней. У него же не только Женя Миронов был, у него целая группа перспективных спортсменов тренировалась, и всем он уделял внимание. Зал для метаний у нас был лучший в городе, да и в стране таких залов было наперечет.
Помню, как мы съездили с Иваном Сергеевичем в порт и за наличные купили там рыболовную сеть, которая позволяла работать в зале метателям, чтобы стенку не бить. Иван Сергеевич при всей своей доброжелательности был человек очень упорный, настойчивый и всегда старался добиваться поставленных целей, в том числе пользуясь и тем, что он был парторгом кафедры, членом партийного бюро Университета. Благодаря его административным и тренерским талантам университетские метатели не только занимали первые места в городских соревнованиях, но и побеждали на всесоюзных студенческих турнирах. А ректор всегда к просьбам Ивана Сергеевича прислушивался, и вообще спорт тогда пользовался поддержкой руководства главного вуза города.
Вершина тренерской карьеры Ивана Сергеевича – Олимпиада-80, где сразу несколько его подопечных стали призерами, а вообще, группа метателей, которую он возглавлял, будучи старшим тренером сборной, выступила превосходно. Но уже в 1981 году он сборную СССР покинул, его воспитанников в главной команде страны уже не было, Иван Сергеевич сосредоточился на работе в Университете, где у него был очень перспективный ученик Илья Тохтамыш, учившийся на юридическом факультете, гигант-самородок с выдающимися природными данными, который мог претендовать на самые высокие места не только в стране, но и в мире. К сожалению, тяжелейшая бытовая травма в результате несчастного случая в общежитии поставила крест на спортивной карьере этого молодого человека.
Мне показалось, что случившееся стало для Ивана Сергеевича серьезным ударом. Он продолжал добросовестно работать, его ученики в Университете регулярно выполняли норматив мастера спорта, но в целом Иван Сергеевич как-то сник. А вскоре в стране начались радикальные изменения, отразившиеся в том числе и на университетском спорте.
Последний этап работы Ивана Сергеевича на спортивной кафедре Университета связан с его увлечением гиревым спортом. Созданная им команда превосходно выступала на вузовских соревнованиях, потеснив многолетних лидеров в этой дисциплине – спортсменов Университета путей сообщения.
Надо сказать, что до конца дней Иван Сергеевич оставался убежденным коммунистом и совершенно не стеснялся этой своей убежденности. Более того, какое-то время после распада Советского Союза он продолжал верить, что вскоре все вернется на круги своя, потому что не могут же люди не понимать, что раньше было лучше, если говорить совсем просто. С ним по этому поводу, как и по многим другим, можно было спорить, но, даже не соглашаясь с ним, ты всегда сохранял уважение к его принципиальной позиции и верности убеждениям.
Сегодня мы можем видеть, что и университетский спорт, и легкая атлетика в нашем городе, и прежде всего метания, которым Иван Сергеевич отдал много десятилетий этой профессиональной жизни, переживают не лучшие времена: исчезают залы, сокращаются тренерские штаты, спортсменов высокого уровня исчезающе мало… И я часто думаю о том, что если бы таких людей, как Иван Сергеевич, было бы больше, многое в нашем спортивной, и не только спортивной, жизни сложилось бы по-другому.
С.А. Краснов. Вспоминаю дядю Ваню…
Иван Сергеевич Краснов – младший брат моего отца Анатолия Сергеевича. Дядя Ваня – так я его называл всегда, да и сейчас продолжаю называть, вспоминая наши встречи.
Первое мое не очень отчетливое воспоминание о дяде Ване относится к дню свадьбы дяди Вани и тети Тони (Антонина Федоровна, супруга Ивана Сергеевича). Торжество происходило в одном из домов на набережной Лейтенанта Шмидта (этот дом часто мелькает в кинохрониках и художественных фильмах). Было шумно и весело, мне запомнились красивые молодые люди, которых все поздравляли. Тогда мне было невдомек, что это дядя Ваня и тетя Тоня и что с дядей Ваней мне доведется сойтись очень близко.
Школьные годы я провел в Краснодаре, и дядя Ваня частенько навещал нас. В весенне-летние месяцы он приезжал на спортивные сборы на Черноморское побережье. Кроме того, в Краснодаре на стадионе «Динамо» проводились соревнования легкоатлетов высокого уровня.
Каждый его приезд мной воспринимался как праздник. Дядя Ваня рассказывал «столичные» новости из мира спорта и с неподдельным интересом расспрашивал о наших делах.
Мой папа проходил службу в военном училище летчиков им. А.И.Серова и готовил военных летчиков стран Варшавского договора и других стран, ставших, как тогда говорили, на путь социалистического строительства.
В Советской армии широко культивировался спорт и занятия физической культурой. В авиагородке, где мы жили, был полноформатный стадион с футбольным полем, трибунами для болельщиков, дорожками и секторами для прыжков и метаний, баскетбольными, волейбольными и гандбольными площадками, теннисными кортами, гимнастическими снарядами и специальными тренажерами для тренировки летчиков.
На этом стадионе дядя Ваня дал мне первые уроки в беге и прыжках, пробудил интерес к занятиям легкой атлетикой, которую, впрочем, я променял на баскетбол. Во время одного из спортивных праздников дядю Ваню упросили выступить в толкании ядра за подразделение, в котором служил папа. За первое место развернулась борьба между дядей Ваней и еще одним толкателем.
Солдаты и вообще военные болеют за своих очень эмоционально, поэтому болельщики соперника дяди Вани во время поединка кричали о «подставке». Чтобы не доводить дело до крайности, дядя Ваня в «тяжелой борьбе» уступил первое место, и страсти поутихли. Это была середина шестидесятых годов. Примерно в то же время я и мои друзья с огромным удовольствием играли в футбол против дяди Вани и папы. Тогда они рассказали, что в Лысково, на их родине, не было сильнее команды, чем братья Красновы – Павел, Григорий, Анатолий, Иван.
Надо сказать, что дядя Гриша тоже был отличным спортсменом, занимал четвертое место в десятиборье на всесоюзных соревнованиях спортивного общества «Спартак». А папа был неплохим гимнастом и радовал внуков стойкой на руках и голове.
О профессии
В спорте и в научной деятельности дядя Ваня достиг высших показателей: мастер спорта СССР, кандидат педагогических наук. Свои знания и навыки он успешно применял, работая в ЛГПИ им. А.И.Герцена на спортфаке. Однако главное, что привлекало дядю Ваню, – это спорт высших достижений, подготовка спортсменов международного класса. Подготовить способных юношей и девушек к выступлению на высоком уровне очень трудно. Но не менее трудно найти этих ребят, которые поверят в тренера, будут готовы работать денно и нощно, не щадя себя, и при этом понимать, что травмы неизбежны, стойко переносить поражения и неудачи. Дядя Ваня смог решить эти сложные задачи. Е.Миронов, П.Репин, Ю.Баландин, Н.Сергеева – это громкие имена его учеников в легкой атлетике, а позже появился и целый ряд классных ребят в новом для дяди Вани гиревом спорте. Ко всем ученикам было обязательное требование – учеба в вузе. Он точно знал, что жизнь продолжается и после активных занятий спортом, и каждый должен быть подготовлен к ее достойному продолжению.
По инициативе дяди Вани в ЛГУ, куда он перешел в середине 70-х годов, на кафедре физвоспитания был сооружен один из лучших залов в городе для тренировок метателей. Главной изюминкой при реализации плана зала было использование рыболовных траловых сетей, в которые и влетали диски и ядра. Кроме того, было продумано и напольное покрытие.
Чтобы пройти на Зимний стадион, достаточно было сказать: «Я к Ивану Сергеевичу», и ты оказывался в волшебном мире молодых, сильных, занятых любимым делом людей.
Тренировки дядя Ваня проводил спокойно, сдержанно. Я никогда не замечал его неудовольствия или раздражения. Зачастую контакт происходил через какие-то скупые фразы и жесты.
Во время зачетных попыток, особенно на соревнованиях, дядя Ваня был очень сосредоточен, и его тело двигалось, как если бы он сам совершал эту попытку. Несколько раз по его просьбе я снимал любительской восьмимиллиметровой камерой «Аврора» соревнования по толканию ядра с участием Е.Миронова. Дядя Ваня говорил, что «не видит» происходящего, если снимает сам.
Тренировки часто завершались легкоатлетическим баскетболом (то есть играли по упрощенным правилам и очень жестко), игрой в городки, плаванием, баней. Многие спортсмены, уже закончившие активные выступления, по вечерам с удовольствием заглядывали в университетский зал, чтобы поучаствовать в баталиях, и дядя Ваня приветствовал это.
Весомой частью профессиональной деятельности дяди Вани было присутствие на соревнованиях разного ранга, внимательный просмотр их. Задач при этом решалось множество – это и встречи с коллегами по цеху, и оценка соревновательной готовности других спортсменов, и поиск новых талантов. Форма одежды всегда выдерживалась идеально: костюм, галстук, начищенная обувь.
Его всегда можно было найти на трибуне в районе сектора для метаний. Помню его встречи с Янисом Лусисом, Валерием Войкиным, Виктором Ращупкиным, Сергеем Литвиновым, Евгением Лутковским и многими другими. Это были корифеи советской школы метаний. Слушать их комментарии по ходу соревнований, видеть реакцию было очень интересно и поучительно.
Дядя Ваня работал не только «в поле». Много времени он уделял подготовке занятий. На его письменном столе всегда была специальная литература, журнал «Легкая атлетика», газета «Советский спорт», иногда журнал «Track and Field News». Шло осмысление ежедневной работы, поиск ошибок и путей их исправления. Дядя Ваня работал над проблемными статьями о развитии олимпийского движения, спорта и легкой атлетики. Публикации выходили в тех же «Советском спорте» и «Легкой атлетике». Его занимали вопросы укрепления здорового образа жизни для всех граждан страны. Частью работы являлась разработка методических рекомендаций для студентов, но главным и любимым делом была подготовка спортсменов высшей квалификации. Дядя Ваня был не только тренером, то есть человеком, который расскажет или даже покажет, что и как нужно делать, как готовиться к стартам. Он был педагогом, который умеет подобрать ключ к юношам и девушкам с совершенно разными эмоциональными зарядами, поведенческими реакциями, материальными и жилищными условиями. Основой взаимодействия педагога и учеников были доверительные отношения, ясная постановка задач и общая работа. Дядя Ваня помогал получить стипендию, место в общежитии, необходимый спортинвентарь, направлял на правильный путь в учебе. Уверен, что сегодня многие ученики вспоминают его добрым словом.
Зарисовки к воспоминаниям
Немного эпизодов из воспоминаний дяди Вани и моих воспоминаний о событиях, связанных с дядей Ваней, очевидцем которых я был.
В 1962 году во время фестиваля молодежи и студентов в Финляндии произошла встреча дяди Вани с Юрием Алексеевичем Гагариным, который приехал в Хельсинки принять участие в мероприятиях фестиваля. В какой-то момент восторженная публика хлынула к Гагарину, и возникла опасность, что его просто сомнут почитатели. Дядя Ваня и еще один спортсмен из нашей делегации закрыли первого космонавта, обняли его и, приняв напор публики на себя, сопроводили Юрия Алексеевича в безопасное место. Юрий Алексеевич искренне поблагодарил своих спасителей.
Раньше на стадионе им. С.М.Кирова было поле для длинных метаний, которое располагалось за пределами центрального ядра. Дядя Ваня активно тренировался и участвовал в стартах на этом поле. Проходили соревнования всесоюзного уровня, среди участников был многократный чемпион страны в метании молота М.П. Кривоносов. В тот день у дяди Вани был шанс превзойти знаменитого Михаила Петровича. Молот у некоторых участников как будто приобрел крылья. Каждая попытка была лучше предыдущей, и спортсмены шли «ноздря в ноздрю». Кривоносов совершил бросок под флажок мирового рекорда, и дядя Ваня практически не уступил ему. Он даже вышел в поле и удивился, как близок был к заветной черте, но не сложилось. Результаты тогда росли стремительно, и момент для попадания в историю спорта был упущен. Однако на тот момент (приблизительно 1954-1956 годы) у дяди Вани был шестой-седьмой результат в метании молота в истории легкой атлетики.
В 1976 году в Монреале проходили Олимпийские игры. Е.Миронов был членом сборной СССР, а дядю Ваню не включили в состав делегации по неизвестным мне причинам. Мы ловили каждое сообщение с соревнований, тем более что трансляции тогда велись в гораздо более скромном формате, чем в настоящее время. И вот мы узнаем, что Женя (так мы в то время звали Евгения Васильевича) стал серебряным призером Олимпийских игр. Всего 2 см он уступил Удо Байеру. Дядя Ваня, с одной стороны, был рад успеху ученика (серебро Олимпиады!), но очень сожалел об упущенном золоте. «Я уговорил бы Женю на три сантиметра», – сокрушался он, вероятно, имея в виду, что, будь рядом со спортсменом, сумел бы его должным образом настроить и тот бы выступил лучше. Полагаю, так бы оно и случилось, ведь примеры сегодняшнего дня подтверждают это, но в 1976 году дядя Ваня не мог сам слетать на Олимпийские игры.
Потом я увидел в газете постановление правительства о награждении спортсменов и тренеров по итогам Олимпийских игр: наградить Е.В.Миронова медалью «За трудовую доблесть», И.С.Краснова – медалью «За трудовое отличие». В том же 1976 году дяде Ване было присвоено звание «Заслуженный тренер РСФСР». Вручение знаков проходило на Зимнем стадионе во время каких-то соревнований. Неофициальная часть состоялась там же, в кабинете легендарного председателя Федерации легкой атлетики Ленинграда А.И.Иссурина, с которым дядя Ваня поддерживал очень хорошие отношения. Было весело и шумно. «За добавкой» на угол улиц Ракова и Садовой мне, как самому молодому, пришлось ходить дважды.
Дядя Ваня очень любил походы в лес за грибами и рыбалку. В лесу и на реке он отдыхал от повседневных забот, набирался сил, был в отличном расположении духа и даже пел (пел дядя Ваня очень хорошо, у него был приятный голос и музыкальный слух). Одним из самых любимых мест, куда мы устремлялись за боровиками, было Заходское (станция по Выборгскому направлению). Поездке всегда предшествовала «разведка» – поход на Василеостровский рынок, где продавались в том числе и грибы, и можно было понять по ассортименту, стоит ли ехать. В те годы ни в Заходском, ни в других отдаленных от Ленинграда на 80-100 км местах дачных кооперативов не было, зато были грибы. У дяди Вани в Заходском были заветные места, на которых мы находили порядочно боровиков и подосиновиков (их называли красными). Рекорд дяди Вани – около двухсот боровиков за один поход. Все грибники на железнодорожной платформе внимательно осматривали трофеи других искателей «грибного счастья», и, надо сказать, дядя Ваня, а заодно и мы, всегда были на высоте.
На рыбалку дядя Ваня ездил на Вуоксу. Там на одном из островов размещалась база отдыха, на которой можно было переночевать под крышей и взять лодку. Ловил дядя Ваня на блесну, а любимыми его трофеями были щука и жерех. Попадались солидные экземпляры – однажды выловленная им щука потянула более чем на 14 кг. На этот «чудный остров», как его называл дядя Ваня, выезжали с ним и мой папа, и мой сын Александр. Вылазки эти мы все очень любили – ярчайшие впечатления и, что немаловажно, уха была особенно хороша!
Заключение
Дядя Ваня оставил заметный след в моем становлении, в формировании взглядов, в умении оценить обстановку, многому научил в спортивной жизни, познакомил со многими замечательными людьми. В семидесятые годы очень ценились хорошие книги, и он подарил мне на двадцатилетие два отличных справочника по математике. Справочники пригодились мне в учебе. Я ими пользуюсь и сегодня и, когда беру книги в руки, вижу дарственную надпись, всегда с теплотой вспоминаю дядю Ваню. Мне посчастливилось, что в моей жизни был и остается мудрый, добрый, родной мой дядя Ваня.
Л. Б. Леонов. «Ну, начали!»
Я сам родом из Тулы и с Иваном Сергеевичем Красновым познакомился на каких-то юношеских соревнованиях в 1984 году. Я соревновался с ребятами на год старше, в юношеском спорте это разница существенная, особенно в скоростно-силовых дисциплинах, в частности в метании диска, где я выступал, и результат мой тогда не поразил ничье воображение.
И для меня стало полнейшей неожиданностью, что Иван Сергеевич Краснов, оказывается, внимательно следил за мной и после окончания соревнований подошел к моему тренеру и поинтересовался, как он посмотрит на то, чтобы я подал документы в Ленинградский университет. Вопрос был актуален, год был выпускной, и какие-то планы относительно получения высшего образования уже были: думали о московских вузах, благо Тула всего в 200 километрах от Москвы, там жили родственники, в общем, все складывалось так, что ехать мне, абитуриенту, в столицу, но предложение Ивана Сергеевича все перевернуло и оказалось, как принято говорить в таких случаях, судьбоносным.
Причем Иван Сергеевич все сделал очень грамотно с педагогической точки зрения и со свойственным ему тактом и деликатностью – прежде чем подойти ко мне, он обратился к моему тренеру, и только получив положительный ответ от него, установил контакт со мной и моими родителями.
Мой тренер и я, конечно, прекрасно знали, кто такой Иван Сергеевич, чей ученик Евгений Миронов едва не выиграл Олимпиаду 1976 года – от победителя его отделили считаные сантиметры. Да и на Московской Олимпиаде, где И.С.Краснов был старшим тренером метателей, наши спортсмены выступили превосходно, показав лучший результат в истории игр.
Так что, конечно, сомнений, ехать в Ленинград или нет, не было. Когда такой тренер тебя приглашает, это огромная честь и удача.
Я поступил на биолого-почвенный факультет Ленинградского университета, выступал, естественно, за свой вуз в легкоатлетических соревнованиях, но умудрился также попасть во вторую команду ЛГУ по волейболу, который очень любил. Бывало так, что, позанимавшись в группе Ивана Сергеевича, я оставался на волейбольную тренировку. Нагрузка была колоссальная, и понятно, что Ивану Сергеевичу это могло не понравиться, но он, как человек бесконечно преданный спорту, отнесся к этому без всякой ревности и даже благосклонно, давая рекомендации по питанию и восстановлению после таких нагрузок.
Позволю себе небольшое лирическое отступление, иллюстрирующее мою тогдашнюю любовь к волейболу и чувство юмора Ивана Сергеевича.
После окончания первого курса университетские легкоатлеты поехали на сборы в Эшеры, где в то время тренировалась сборная СССР по волейболу под руководством великого Платонова. И вот мы прогуливаемся с Иваном Сергеевичем в минуту, свободную от тренировок, обсуждаем то и это, а мимо нас проходят, беседуя, волейболисты сборной. И тут один из участников беседы, выдающийся игрок, чемпион всего на свете, отвечая товарищу, выдает реплику, где из полутора десятков слов, наверное, лишь одно не было матерным. Это был точь-в-точь в соответствии с шуткой: «Мы матом не ругаемся, мы им разговариваем».
Для меня, человека, уже ощутившего себя бо́льшим ленинградцем, чем многие родившиеся в этом городе, привыкшего к интеллигентной обстановке в университетском спортзале, это был шок. А Иван Сергеевич, подождав, когда волейболисты отойдут от нас на некоторое расстояние, грустно произнес: «Леня, не кажется ли тебе, что твоя любовь к волейболу слегка идеалистична?»
По ряду причин учебу в Университете я оставил и ушел в армию. У меня были все шансы оказаться в спортроте и продолжить тренироваться и выступать, но не пришло в голову дать прапорщику, формировавшему команду, взятку сразу, думал – отблагодарим потом, но прапорщик действовал по принципу «утром деньги, вечером стулья». И я, таким образом, оказался в строевой части, где возможностей тренироваться не было.
Вернувшись из армии, я восстановился в Университете, причем здорово мне помогли в этом тогдашний заведующий спортивной кафедрой Борис Григорьевич Тихонов и сам Иван Сергеевич. С его стороны это было очень благородно, ведь до армии я, хоть и продолжал выступать за Университет, ушел от него к другому тренеру, и, конечно, Иван Сергеевич вполне мог устраниться от решения моих проблем – мол, пусть твой новый тренер за тебя хлопочет, раз ты к нему ушел, но Иван Сергеевич проявил себя в высшей степени благородно: интересы спорта и спортсмена были для него на первом месте, и неважно, что спортсмен больше «не его».
Тогда это меня, в общем, не сильно впечатлило, но сейчас, по прошествии многих лет, я понимаю, что и в жизни, и тем более в спорте с его конкурентной средой такое поведение скорее исключение, чем правило.
Я продолжил выступать и тренироваться, но сильно отстал в армии от своих сверстников и, форсируя подготовку, получил травму, на чем, собственно, моя спортивная карьера и закончилась. Возможно, если б я не ушел от Ивана Сергеевича к другому тренеру, тоже по-своему замечательном человеку, про которого никогда в жизни ничего плохого не скажу, спортивная моя жизнь сложилась бы более успешно и профессионально, но теперь об этом судить со всей определенностью едва ли возможно, да и поздно – сделанного не воротишь.
Все, конечно, отмечают тренерский профессионализм и чутье Ивана Сергеевича, но мне бы хотелось отметить также, что он был замечательный педагог, воспитывавший ребят собственным примером. Он всегда оставался интеллигентным, сдержанным, доброжелательным, даже когда ты с ним спорил по важным и значимым для него политическим вопросам. Известно, скажем, что Иван Сергеевич до конца своих дней оставался убежденным коммунистом, а я, как и многие, прочитав в свое время «Архипелаг ГУЛАГ», считал советскую идеологию чудовищным злом, погубившим очень многое и очень многих в нашей стране. Но наша разница во взглядах совершенно не мешала нам тепло общаться.
Отдельно хотелось бы отметить удивительное чувство юмора Ивана Сергеевича. Известно, что юмор нередко предполагает некую агрессию. Когда ты шутишь, ты вторгаешься в некое личное пространство человека, обращаешь внимание на его промахи, ошибки, недочеты и т. д. В этом смысле чувство юмора Ивана Сергеевича было безупречным. Он умел поднять настроение, никого не задев. И порой его шутки жили очень долго.
Я вспоминаю, как мы однажды играли в баскетбол в нашем университетском зале, приступили мы без Ивана Сергеевича, он где-то задержался, и когда вошел в зал, игра уже была в разгаре. И тут Иван Сергеевич в спортивном костюме входит в зал и торжественно объявляет: «Ну, начали!» Весь безобидный комизм этой ситуации довольно сложно передать на бумаге, но поверьте, это было очень смешно, и вот это «Ну, начали!» мы вспоминали всякий раз, когда собирались сыграть в баскетбол или волейбол, это было своего рода паролем.
Я вспоминаю и этот забавный эпизод, и другие истории, связанные с Иваном Сергеевичем, и, испытывая чувство благодарности судьбе за годы общения с ним, всякий раз улыбаюсь.
В.А. Лукк. «Побеждала дружба»
С Иваном Сергеевичем я познакомился во время моей учебы в Ленинградском государственном университете в конце 1970-х. Наша группа десятиборцев, возглавляемая университетским тренером Виктором Константиновичем Пантелеевым, интенсивно использовала для повышения функционально-силовых качеств зал спортивной кафедры Университета.
В то время легкая атлетика в Университете была краеугольным камнем спортивной жизни. В составе команды были олимпийские чемпионы и призеры крупнейших международных соревнований. Кафедра физического воспитания была родным домом для спортсменов Университета. Здесь, помимо возможности совершенствования своих спортивных качеств, они получали помощь в разрешении различных жизненных ситуаций и поддержку, которую можно сравнить с родительской, ведь большая часть студентов приехала в Ленинград из других городов.
Тренерский коллектив отделения легкой атлетики создавал для спортсменов практически идеальные условия для спортивных занятий и учебы, позволяя каждому реализовать свои возможности. В команде не было разделения на чемпионов и новичков, внимание уделялось каждому.
Наша группа практически весь подготовительный сезон проводила в университетском спортивном зале вместе с группой метателей Ивана Сергеевича. Залог успеха хорошего многоборца – интеллект, техника, сила, скорость и выносливость.
Благодаря энтузиазму Ивана Сергеевича в этом помещении были созданы условия для вдумчивой отработки техники метаний (метательский зал с сеткой) и силовой подготовки (тренажерный зал). Что касается выносливости, то практически в конце каждой тренировки проходили баскетбольные матчи, как правило, между метателями и многоборцами, иногда подтягивались бегуны и прыгуны.
Иван Сергеевич был неизменным участником этих баталий. Все участники тех матчей вспоминают замечательную атмосферу игры, жажду победы и «братание» в сауне после изнурительных тренировок. Иван Сергеевич всегда лично поддерживал высокий накал борьбы как на баскетбольной площадке, так и в шахматных сражениях в сауне. На баскетбольной площадке его отличала способность оказываться в нужный момент там, куда попадал мяч, эффектное завершение атак, умение вовремя отдать точный пас через всю площадку на центровых – Женю Миронова, Володю Долгова, Андрея Шлапу…
Порой, несмотря на возраст (ему уже было под шестьдесят), Иван Сергеевич убегал в быстрый отрыв. Эти баскетбольные баталии продолжались в течение тридцати лет, примерно до 2010 года. Иван Сергеевич в последнее время уже не принимал непосредственного участия в матчах, но всегда был в зале, активно поддерживал обе стороны, награждая отличившихся игроков лестными эпитетами.
Традиционно по средам в зале после тренировок студентов собирались уже ветераны, некоторые со своими детьми (например, Сергей и Павел Щукины, Екатерина и Ксения Пагава), и по-прежнему метатели играли против многоборцев, а в последние годы ветераны из числа метателей, бегунов и многоборцев уже играли объединенной командой против студентов-баскетболистов.
Счет не играл роли, главное, что сохранялся дух соперничества, единый командный дух спортсменов-универсантов. Главное, что «победила дружба», как любил повторять Иван Сергеевич. После игры начинались шахматные партии и чаепитие. Заводилой этих мероприятий был также Иван Сергеевич. Он приносил шахматы, заваривал чай…
Наиболее рейтинговым было шахматное соперничество Ивана Сергеевича с его учеником Евгением Васильевичем Мироновым, серебряным призером Олимпийских игр в толкании ядра. Никто не хотел уступать, градус напряженной борьбы зашкаливал. Но – «побеждала дружба». Именно этот тезис Ивана Сергеевича остался у меня в памяти от тех событий.
Также запомнились многочисленные дискуссии за чайным столом, которые разворачивались во время партий в шахматы и в перерывах между ними. Иван Сергеевич был интересным собеседником, хорошо эрудированным, обладающим четко обозначенной позицией по обсуждаемым вопросам. Он аргументированно отстаивал свои убеждения, но умел и прислушиваться к чужому мнению. Беседовать с ним было интересно практически на все жизненно важные темы. Иван Сергеевич принял активное участие в становлении личности и развитии физических качеств моего сына Виталия во время его учебы в Университете. Виталий занимался метанием диска, и для него Иван Сергеевич остался в памяти человеком, к мнению которого он всегда прислушивался и старался следовать его советам, и я сердечно благодарен Иван Сергеевичу за это.
Ивана Сергеевича всегда интересовало мое, да и не только мое, мнение относительно различных событий нашей жизни: он сравнивал свою точку зрения с чужой и делал определенные выводы.
В профессии тренера, несмотря на все свои заслуги и весь свой опыт, он неизменно стремился к совершенствованию. Вспоминается, как, сидя со мной в секторе для толкания ядра на Зимнем стадионе, он внимательно следил за молодыми метателями и комментировал происходящее, обращаясь ко мне – ему нужна была обратная связь, отклик.
Он мог спорить, не соглашаться с собеседником, но какой бы жаркой ни получалась дискуссия, всегда «побеждала дружба».
Отдельно хотелось бы сказать и о роли Ивана Сергеевича в становлении меня как десятиборца. Как я уже говорил, в фундаменте успешного десятиборца должны быть заложены техника и сила. К моменту окончания Университета передо мной тренерским составом была поставлена задача улучшить скоростно-силовые качества и выйти на уровень мастера спорта. По согласованной с моим тренером методике мы с Иваном Сергеевичем стали работать над улучшением техники метаний и развитием силовых качеств. На это потребовалось два года непрерывной работы с ежедневными двухразовыми тренировками. Но оно того стоило. 1984 год показал, что наши усилия не пропали даром. Я выиграл Всесоюзные студенческие игры, выполнил норматив мастера спорта и получил диплом Университета, окончив факультет прикладной математики – процессов управления.
К сожалению, после окончания Университета моя спортивная карьера завершилась. Я был распределен на крупнейшее предприятие ВПК, началась новая веха в моей жизни. Но наши баскетбольные баталии в Университете продолжались. Это дружеское общение и командный дух стали тем стержнем, который дал нам возможность твердо стоять на ногах в любых жизненных ситуациях. Фундамент физической подготовки, заложенный в те далекие годы, позволяет мне и сейчас продолжать тренироваться и играть в баскетбол на первенстве города среди ветеранов. Не хватает только общения с такими людьми, как Иван Сергеевич.
Светлая ему память…
П.И. Лунев. Иван Сергеевич. Время, проведённое вместе
Наше знакомство с Иваном Сергеевичем я хорошо помню, его лекция была одной из первых в Университете. В расписании она называлась «вводная лекция по физическому воспитанию», и мы ожидали, что это будет что-то вроде инструктажа по технике безопасности. А Иван Сергеевич захватывающе рассказывал об олимпийском движении, об известных спортсменах, о здоровом образе жизни, чем, конечно, произвёл впечатление на первокурсников, в том числе и меня.
Лично мы познакомились зимой, спустя несколько месяцев. Я успел сменить не одну университетскую спортивную секцию, прежде чем оказался в зале тяжелоатлетической подготовки на Васильевском острове, откуда уже никуда потом не переводился. И вот холодным зимним вечером поднимаю я какую-то железяку с нечеловеческим усердием, но довольным видом, и слышу голос:
– Так-так… – говорит Иван Сергеевич и задумчиво улыбается.
«Это, наверно, не мне», – подумал я и продолжил тренироваться с тем же усердием.
– Так-так… Хорошо, но очень медленно…
Любопытство взяло верх над недоумением:
Поделиться книгой: