Побережье смерти

Саймон Скэрроу

Вторжение 1

Побережье смерти

Содержание

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава первая

Каллева, 44 г. н.э.

По штабной палатке пронесся холодный порыв сквозняка, когда новый легат Второго легиона быстрым шагом перешагнул через полог.

- Встать! -  прогремел префект лагеря офицерам, сидевшим внутри палатки. -  Легат прибыл.

Офицеры замолчали и мгновенно вскочили со своих табуретов, вытянувшись по стойке смирно, когда легат проходил мимо. Луций Элиан Целер кивнул префекту, его руки и лицо покалывало от холодного ночного воздуха. Он только недавно прибыл из Рима, чтобы принять на себя командование легионом, и ужасные условия на острове обернулись для него чем-то вроде шока. С каждым днем он тосковал по блаженному теплу родной Кампании.  Стряхнув с себя холод, Целер подошел к скрытой карте, подвешенной на деревянной раме перед собравшимися рядами офицеров.  К  карте выступил младший трибун и вручил ему короткую деревянную трость.  Целер взглянул на префекта и выпрямился.

-  Спасибо, Квинт Силан. - Префект кивнул. Повернувшись к офицерам, Целер обратился к ним своим шелковистым аристократическим голосом. -   Вольно, господа.

Неловкое молчание повисло над собравшимися, когда они сели. Даже в тусклом свете масляных ламп заметна была тревога на их лицах. Меньше месяца прошло с тех пор, как Второй легион под командованием его предшественника Веспасиана одолел Каратака, правителя  катувеллаунов и тех туземных племен, которые решили сопротивляться римским захватчикам. После долгой и кровавой кампании Веспасиан, наконец,  разгромил армию Каратака в жестоком решающем сражении. Победа далась дорогой ценой:  Второй Легион понес тяжелые потери, но Каратаку удалось бежать от своих врагов  даже после своего пленения.  Это был конец сезона кампании, приближалась зима, и солдатам предстояло провести следующие несколько месяцев, запертыми в легионерской крепости, до новых военных действий .  Целер прочистил горло.

- Сегодня холодная ночь, господа, поэтому я буду краток, -  заявил он. - За последние несколько недель мы получили многочисленные сообщения об атаках на наши позиции на юге. Патрули попадали в засады, форты были разрушены до основания, а военно-морские склады разграблены. Речь идет не о разрозненных беспорядочных  вылазках, а о кампании организованных  атак. Ситуация настолько серьезная, что, как мне доложили, греческие торговцы теперь отказываются вести дела за пределами наших легионерских лагерей.  - Это последнее замечание вызвало вежливый смешок в аудитории. Целер сделал паузу и слегка улыбнулся, прежде чем продолжить. -  Я знаю, что некоторые из нас надеялись, что победа над Каратаком принесет мир в этот глухой угол. Однако после его побега оказалось, что наши враги вновь обрели мужество.  Дуротриги взяли на себя наглость удвоить свое сопротивление нашему неизбежному правлению.  Мой прославленный предшественник Веспасиан, возможно, завоевал эту территорию, но ему не удалось ее укротить  -  ошибку, которую я планирую исправить.

Целер повернулся к карте, на которой была изображена большая полоса южной Британии, которая номинально находилась под властью римлян и простиралась на восток от военно-морской базы в Рутупиях вдоль реки Тамезис мимо Каллевы до края гористой местности на западе. Целер кивнул на карту:

-  Наши лазутчики указывают, что эти атаки -  дело рук  дуротригских воинов  с острова Вектис.  - Он указал тростью на клиновидный остров, расположенный в нескольких милях к югу от материка. -  Во время молниеносного похода Веспасиана по их территории прошлым летом значительное число врагов сумело бежать из крепостей на холмах.  Однако Веспасиан, поспешив продвинуться на запад, не позаботился о том, чтобы повернуть назад и разобраться с этой толпой, что позволило им успешно отступить к Вектису.

Целер повернулся к офицерам и крепко сжал трость, костяшки его пальцев побелели. Он продолжил: - Со своей базы на Вектисе врагу удается атаковать материк волна за волной, отступая на остров до того, как наши силы успевают сразиться с ними. Господа, очень важно, чтобы мы подчинили Вектис раз и навсегда и не позволили дуротригам использовать его в качестве базы для нападения на нашу цепочку поставок вдоль побережья. Соответственно, завтра на рассвете Пятая, Шестая, Седьмая и Девятая когорты отправятся в военно-морской порт к западу от Новиомагуса и Регнорума. Пока мы разговариваем, дюжина галер и кораблей снабжения британского флота плывут в порт из Рутупий.  Как только они прибудут, мы сядем на корабли, загрузим припасы и отправимся на Вектис.

Среди мужчин прошел тихий ропот из-за перспективы снова сражаться в холодные зимние месяцы. Несколько офицеров обменялись настороженными взглядами друг с другом. Некотрые мужчины в задних рядах что-то пробормотали себе под нос.  Целер был непреклонен. Он поднял руку, быстро заставляя всех замолчать.

- К счастью, Фортуна нам светит. Последние несколько недель наши двадцать местных лазутчиков тайно поработали на Вектисе, собрав сведения о врагах. Они сообщили, что у дуротригов нет оборонительных укреплений, о которых можно было бы говорить серьезно.  -  Целер усмехнулся про себя. -  На самом деле они все еще до стх пор  строят городище. готовясь к предстоящей зиме. Если мы начнем действовать  слаженно, то возьмем крепость на холме до того, как дуротриги  успеют завершить оборону, разгромить врага и вернуться в лагерь до того, как придут первые морозы.  -  Он посмотрел на своих людей с самодовольной ухмылкой. - Преимущество будет за нами. У нас будет сила в количестве, а врагу будет некуда бежать. Кроме того, передовая флотилия кораблей заняла позиции вдоль побережья, отрезав их от сочувствующих племен на материке. При прочих равных условиях Вектис должен легко пасть. Конечно, будут обычные гнезда сопротивления, которые нужно искоренить.  Как только это будет сделано, мы сможем поделить добычу.

Настроение внутри палатки быстро поднялось при упоминании о получении доли от военных трофеев. Каждый офицер, и это имел в виду Целер,  должен был получить приличную сумму от захваченных туземцев, которые будут отправлены в Галлию и проданы в рабство, не говоря уже о сокровищницах с богато украшенным оружием и драгоценностями, хранимых местной аристократией.

-  Мы высадимся здесь. Он указал тростью на участок земли на восточном побережье острова. -  Враг не будет ждать нападения с востока. По моему приказу наши лазутчики передали Дуротригам ложную информацию. Они считают, что мы подойдем по более очевидному маршруту с севера. Он провел трость вверх по центру острова, к бухте, идущей к северному побережью. -  Восток Вектиса будет полностью незащищенным, за исключением, возможно, символического ополчения.

Целер отыскал в толпе лицо и остановил взгляд на человеке, сидящем в первом ряду. У мужчины были ярко-голубые глаза и орлиный нос, и на нем был  красный плащ:  - Трибун Палинус.

- Господин? -  Мужчина поднял глаза и моргнул.

-  Вы будете командовать Пятой когортой. Ваши люди высадятся первыми и займут берег впереди основных сил. Думаете, справиться?

Палинус выпятил грудь с явной гордостью:  -  Вы можете рассчитывать на меня, Господин. Я не подведу вас.

- Хорошо.-  Целер одарил его тонкой улыбкой, прежде чем перевел взгляд на остальных мужчин. - Вопросы есть?

Центурион с задних рядов поднял руку. Это был невысокий бледный мужчина с темными вьющимися волосами, не имевший не одного шрама, которые были у многих его товарищей. Целер холодно взглянул на него.

-  Да, центурион Очелла?

-  Господин, -  осторожно начал Очелла. -  Какой силе мы противостоим?

-  По словам лазутчиков, самое большее несколько сотен, -  небрежно ответил Целер. он не хотел портить хорошее настроение. -  Тем больше, нам надо двинуться именно сейчас, прежде чем они успеют окопаться и пополнить свои ряды. Конечно, я бы предпочел, чтобы мы атаковали в большем количестве. Но, как вы все знаете, легион сильно растянут после недавнего боя с Каратаком. Некоторые из ваших  рекрутов  сильно истощены. Они будут пополнены за счет недавно прибывших из Гезориакума резервов. Легат склонил голову в сторону префекта. -  Силан наблюдает за их обучением и уверяет меня, что люди готовы к бою. Не так ли, Силан?

-  Готовы,  как никогда, господин, -  осторожно ответил префект.

- Довольны? -  Целер резко мотнул головой. Потом вернул трость ординарцу и выпрямил спину. - Господа, завоевание Вектиса жизненно важно, если мы хотим продолжить наше наступление в следующем сезоне кампании.  Легатл Плавтий, командующий британской армией, приказал нам захватить территорию, лежащую за дуротригами. Некоторые племена в этом далеком регионе уже отправили в Каллеву послов с требованием мира.   - Целер улыбнулся. - Кажется, наша стратегия тотальной войны против дуротригов  потрясла их соседей. И это хорошо, так как Император очень хочет, чтобы эта дикая земля была умиротворена, чтобы могла начать платить за себя. Выражение его лица резко застыло. - Однако мы не можем продвигаться на запад, пока наша цепочка поставок в тыл остается открытой для набегов. Есть еще вопросы?

Он оглядел палатку. Все молчали, и Целер удовлетворенно кивнул:  - Хорошо.-  Затем он указал на офицера, сидевшего в середине первого ряда рядом с трибуном Палинусом.  Все взоры обратились на крепко сложенного мужчину, заметно располневшего, смуглый цвет лица выдавал в нем южно-италийские корни.

-  В мое отсутствие старший трибун Авл Вителлий возьмет на себя командование остальной частью Второго легиона, -  сказал Целер. -  Некоторые из вас уже знают трибуна с первых дней вторжения. Он недавно вернулся из Рима, чтобы присоединиться ко Второму.  Префект Силан введет его в курс дела.

Вителлий медленно улыбнулся легату:  -  И я с нетерпением жду возможности выполнить свои обязанности, господин, -  сказал он низким голосом, прежде чем повернуться к офицерам и обмерить на них ледяным взглядом. -  Конечно, в Риме есть свои удовольствия. Но я должен сказать, что лучше снова оказаться среди верных товарищей.

Целер заставил себя улыбнуться: -  Я уверен, что трибун Вителлий станет прекрасным командиром легиона.

Затем  он коротко кивнул Силану и направился к краю палатки. Офицеры одновременно поднялись и вытянулись по стойке смирно, когда легат неуклюже вышел из палатки.  Вителлий и ординарцы легата последовали за ним. Как только легат и его свита исчезли из поля зрения, Силан остановил офицеров, грубо напомнив, что они должны получить письменные приказы от секретарей легата, прежде чем вернуться в свои части, чтобы проинструктировать своих людей.

Офицеры вышли из палатки в ледяной вечер. Хотя зима еще не наступила, погода уже испортилась, мрачное напоминание о предстоящих долгих и тяжелых месяцах. Когда офицеры расходились по своим казармам, центурион  Очелла сердито фыркнул.

-  Замечательно, -  пробормотал он своему оптиону. -  Просто хуже не бывает.

-  Что такое, господин?

Оселла остановился как вкопанный и посмотрел на своего нового подчиненного. Это был внушительного вида мужчина, широкоплечий, с напряженными, затвердевшими мышцами, грозившими вырваться из мундира, и розоватым шрамом над правым глазом. С небритыми щеками и растрепанными волосами у него были задатки компетентного, хотя и ничем не примечательного солдата,  подумал Очелла.  И он сделал плохой выбор.  Он был безнадежен в ежедневной бумажной работе и административных обязанностях, предъявляемых младшим офицерам. Тот, кто первоначально назначил его на этот пост, должно быть был в отчаянии, решил Очелло, или просто в бешенстве. Теперь он должен работать с этим крепким галлом. Его последний оптион умер от зараженной раны в ногу, полученной в битве с армией Каратака, и легат предпринял необычный шаг, навязав ему другого, лишив центуриона обычного права выдвигать своего человека из рядовых. Факт, который только усилил его презрение к человеку, стоящему перед ним.

-  О чем они думают, Фигул? -  высокомерно рявкнул Очелла, сражаясь с резким ветром. - Эта миссия. Учитывая такую ненастную погоду и переход через море, это довольно рискованно. И для чего? Разобраться с несколькими жалкими бродягами на каком-то отдаленном острове.  - Он пробормотал проклятие себе под нос и отвернулся. -  И это в то время, когда  Четырнадцатый и Девятый легионы будут участвовать в реальных сражениях на западе и севере. Он быстро оглянулся на своего заместителя. -  Держу пари, что там-то  и будут и нормальные военные трофеи.

Гораций Фигул поджал губы. Несмотря на решительные слова своего командира, Фигул увидел скрытый блеск алчности в глазах центуриона, и его голос заметно дрожал, когда он говорил. Фигул пробыл в римском легионе достаточно долго, чтобы признать Очеллу,  кабинетным типом офицера, который предпочитал осмотр снаряжения, ночные пьянки, азартные игры и блуд настоящей военной службе на поле боя. Как и все боевые командиры, Фигул чувствовал, что Очелла любой ценой  желал проявить себя перед товарищами.

Фигул пожал плечами. -  Думаю, у нас есть заботы поважнее, чем размер добычи, - Господин.

- Ой-ли? -   Очелла приподнял бровь. - Что ты имеешь в виду?

Фигул почесал бороду:  -  Дуротриги -  самые стойкие воины во всей Британии, господин. Если на Вектисе их много, они не сдадутся без должного боя.  Городище или не городище, им все равно.

-  А что делает тебя таким знатоком  дуротригов, а?  -  Прежде чем Фигул успел ответить, Очелла погладил себя по подбородку и добавил: - Я полагаю, что, будучи наполовину галлом, ты практически родственник этим дикарям.

Фигул слегка ощетинился от оскорбления, но подавил свой гнев. Хотя его отец служил во вспомогательной когорте достаточно долго, чтобы получить римское гражданство, воспитав сына таким же, Фигул гордился своими галльскими корнями. Он был внуком  известного  эдуя и провел свое детство в городе Лютеция в своей родной Галлии, прежде чем вступить во  Второй легион в возрасте восемнадцати лет. Если кто-нибудь в легионе когда-либо обвинял его в раздвоении верноподданности, Фигул быстро отвечал, что считает себя более римлянином, чем большинство римлян. Но хотя его преданность товарищам никогда не подвергалась сомнению, он понимал, что правда была немного мрачнее. Он чувствовал свое галльское происхождение глубоко в своей крови и сохранил память о своих корнях, изучая все языки, похожие на галльский. За последние несколько недель в Каллеве он свободно говорил на местном диалекте. Кое-кто из легионеров шутил или мягко подзадоривал его по поводу его галльских предков;  Очелла предпочитал делать из этого едва завуалированные выводы.  Фигул не попадался на удочку и  всегда отвечал вежливо или отшучивался.

-  Не только это, господин. Я сражался с ними. Прошлым летом. При Веспасиане. Мы выгоняли их из их крепостей на холмах, одного за другим. Они вели ожесточенную борьбу, я вам скажу. С нами дрались даже  их женщины и дети. Они скорее умрут, чем сдадутся.

- Действительно? Ты слышал выступление легата. Городище не достроено, их припасы отрезаны, а нападения с востока ждать не придется. Что еще может пойти не так?

Не ответив,  Фигул посмотрел на оборонительный периметр бревенчатого форта. За ним лежал город Каллева, большой комплекс соломенных крыш, видимый над земляным валом. Второй Легион возвел форт рядом с Каллевой  после недавней кампании,  но  город уже начал следовать римским обычаям. Новые улицы были размечены и выстроены сеткой в римском стиле. Были открыты многочисленные таверны и публичные дома. Некоторые из местных аристократов даже одевались как римляне. По мнению Фигула, скорость изменений в этой части провинции была поразительной.

Несмотря на это, он чувствовал, как его грудь сжимается от напряжения. Он оглянулся на Очеллу:  -  Хотел бы с вами согласиться, господин. Но я считаю, взять  Вектис будет намного сложнее, чем вы думаете …

Глава  вторая

Остров Вектис, пять дней спустя

Громкий крик пронзил влажный воздух, когда стрела пронеслась мимо Фигула, поразив солдата рядом с ним в шею. Мужчина дернулся, и его голова откинулась назад, кровь фонтаном хлынула изо рта, когда он упал в воду в грохоте брызг.

- Постройтесь на побережье! - проревел Очелла своим людям, достигнув береговой линии раньше Фигула. -  Постройтесь, побери вас чума!

Когда солдаты спрыгнули через борта галеры в ледяную воду внизу, они попали под яростный обстрел лучников, закрепившихся на меловых скалах по обе стороны узкого побережья. Стрелы сыпались на солдат с постоянным смертоносным шипением. Некоторых сражали, как только они оказывались в воде, их пронзенные стрелами тела погружались под воду, а древки стрел торчали из их туловищ  и шей.  Другие, зажимая раны, лихорадочно хромли к берегу вдоль песчаной отмели, мелководье стало красным от крови.

Фигул пробирался мимо мертвых и умирающих, мускулы его шеи напряглись от гнева. Высадка обернулась катастрофой. На рассвете двенадцать галер вышли из военно-морской базы в Новиомагусе и направились к восточному побережью Вектиса, их палубы кишели солдатами. Передняя четверка галер села на мель на песчаной отмели недалеко от береговой линии, и люди на борту были вынуждены спрыгивать с палубы и пробираться к берегу почти по шею в ледяной воде. Остальная часть флота осталась болтаться в море, поскольку триерархи  отдали приказ кораблям  не обходить севшие на мель суда, закупорившие проход.   Фигул оглянулся и увидел солдат, сгрудившихся на переполненных палубах галер, вынужденных смотреть, как их товарищи, рискуя быть убитыми, карабкаются на берег.

Он смотрел вперед, пока оставшиеся в живых легионеры Шестой центурии  пробирались к берегу, сплачиваясь вокруг Очеллы. Проливной дождь барабанил по их шлемам с ритмичным грохотом, люди тяготились своими доспехами, короткими мечами и щитами. Их шерстяные туники промокли насквозь, увеличивая их вес. Пока Фигул продвигался по мелководью, он почувствовал, как что-то холодное коснулось его крепкой ноги. Он взглянул вниз и увидел под водой конечности бледного тела. Из его груди торчало несколько стрел, тусклые глаза были широко открыты, а на лице застыло выражение безмолвной агонии. Фигул оттолкнул мертвого солдата в сторону щитом и поспешил на берег,  уворачиваясь от стрел, его подкованные сапоги хлюпали по мокрому песку.

Сцена мрачного ужаса предстала перед ним на песчаном берегу. Куда бы он ни посмотрел, солдаты корчились на земле, волны омывали красные потеки крови на мокром песке. Покалеченные мужчины вторично были поражены стрелами, когда пробирались к своим товарищам  закрепившимся выше по берегу. Прижатые к земле стрелами, камнями и дротиками, сыпавшимися со скал, выжившие из первой волны высадки, не смогли построиться и обеспечить эффективную защиту для только что прибывших солдат, которых отстреливали лучники, расположившиеся на вершинах скал.  Нескольким отдельным легионерам удалось выстроиться на побережье в форме полумесяца. Когда стрелы стали вонзаться в песок вокруг них, оптион почувствовал, как горькая ярость сжимает его сердце. В очередной раз разношерстной армии бриттов удалось нанести ужасные потери своему римскому противнику.

- Ко мне!  - Очелла закричал Фигулу, когда центурия выстроилась в грубый круг, подняв свои щиты над головами, чтобы защититься  от падающих на них камней и стрел. - Быстрее, оптион Фигул!

Пока оптион бежал, воздух ожил с яростным, похожим на ветер свистом, и рой стрел пронесся по угрюмому небу, падая на отрезанных от всех людей Пятой когорты под несмолкаемые  крики боли. Перед  Фигулом  стрела пронзила руку человека.  Легионер ослабил хватку на своем щите и ударил ладонью по торчащему из плоти острому наконечнику, в отчаянии рухнув на колени. Галл поднял щит над головой. Раздался ломкий лязг, когда камень ударился о выступ его щита.  Фигул потерял равновесие, споткнувшись о распростертое тело, и рухнул на землю, шлепнувшись головой в лужу блестящей крови рядом с телом раненого солдата. Сморгнув соленые капли с глаз,  Фигул быстро поднялся и короткими рывками пополз дальше. Он оглянулся через плечо, когда несколько стрел вонзилась в песок рядом с ним.

Через мгновение Фигул быстро пробрался к своему центуриону, его сердце яростно колотилось в груди. Очелла бросил на него осуждающий взгляд.

-  Почему, чума тебя побери, ты отстал? -  отрезал он.

-  Простите, господин, -  проворчал Фигул. - Уронил свой талисман. -  Увидев насмешливое выражение лица центуриона, он разжал левый кулак, чтобы показать серебряный медальон с изображением Фортуны. -  Чуть не потерял его в прибое.

Очелла на мгновение потерял дар речи. -  Ты из-за этого чуть не погиб?  - Он с отвращением покачал головой. -  Окаянные галлы. . . Забудь про это. Слушай внимательно, нет времени. Мы в дерьме. Эти лучники сковали нас, и когорта в полном беспорядке. Большинство наших кораблей застряли в море. Только Пятому удалось высадиться вместе с одной кавалерийской алой, и никакой поддержки от боевых кораблей не будет, пока они не обойдут эту проклятую отмель.

Фигул проследил за его взглядом, когда  Очелла кивнул в сторону моря. Гряда темных облаков нависла над галерами, причалившими к скалистому выступу. За ними еще несколько военных кораблей качались на высоких волнах. Среди этих кораблей он заметил более крупное судно, трирему, с мачты которой развевался длинный пурпурный вымпел.  Фигул узнал в нем корабль легата.

Он снова повернулся к центуриону и беспокойно откашлялся. -  Только боги знают, когда Целер и остальные наши парни сойдут на берег.

-  Символическое сопротивление, -  пробормотал  Очелла себе под нос. -  Это то, что обещал легат. Оглянись. Что, чума их побери,  это такое?  - Он указал на лучников, сбившихся в кучу на утесе.

Фигул крепче сжал рукоятку щита, осматривая  песчаную отмель.

-  Где Трибун Палинус? -  рявкнул Очелла. -  Он должен здесь, командовать.

-  Там, господин, -  крикнул солдат справа от Фигула. -  Палинус  повел кавалерийскую  алу туда. Он указал на запад. Пологий берег вел к галечной отмели, а за ней возвышался невысокий, но отвесный утес. В скале был прорезан ряд небольших поросших деревцами оврагов, обеспечивающих естественные выходы с берега. Само побережье было ограничено с обоих концов возвышающимися скалами, отмель врезалась в берег, как выемка, вырезанная в деревянном блоке.

Очелла фыркнул раздутыми ноздрями. -  Палинус, как всегда, решил отличиться.  Этот идиот думает, что он новый Цезарь.

В этот момент воздух взорвался градом глухих ударов и резких грохотов, когда дротики заменили дождь стрел. Пронзительный крик разнесся по влажному воздуху, когда копье пронзило кольчужную броню солдата, проникнув в его плоть. Другой солдат на внешней линии строя взвыл от боли, когда дротик вонзился ему в ботинок сразу ниже  щита. Кровь мгновенно окрасила песок вокруг его ноги. Солдат ослабил хватку на щите и потянулся вниз, чтобы пережать рану. Горсть стрел со звоном вонзилась в гальку, а одна вонзилась ему в затылок, и человек с задыхающимся криком рухнул прямо перед Фигулом.

-  Поднять щиты!  - зарычал Очелла на своих людей. - Я скомандовал прикрыться!

Солдаты пригнулись за своими щитами, а снаряды продолжали сыпаться на них, отбиваясь от краев щитов, как гигантские градины, разбивающиеся о черепичную крышу. Затем Фигул услышал жужжащий звук, когда к обстрелу присоединились пращники, и камни с оглушительным грохотом ударили по щитам и шлемам римлян. Странный крик сообщил о копье, пробившем щит и пронзившем цель, или о свинцовом выстреле, раздробившем кости солдата. Но по большей части щиты давали солдатам надежную защиту от бешеной волны стрел, камней и дротиков . Фигул почувствовал, как его щит содрогнулся, и услышал резкий треск раскалывающегося дерева, когда в него врезалось кельтское копье, острие которого пронзило дерево всего в нескольких дюймах от его лица. Он стиснул зубы, мышцы предплечья и бицепса болели от напряжения, когда он держал щит поднятым над головой. Теперь он был весь в поту, несмотря на прохладную погоду, поскольку начал сказываться физический и умственный стресс битвы.

-  Держись! -  крикнул Очелла. - Это не может продолжаться вечно!

В следующее мгновение поток ударов резко оборвался, и на берегу воцарилась тишина. Слышалось  только безжалостное шипение, всплеск волн на берегу и крики раненых, зовущих на помощь.  Фигул посмотрел поверх металлического поля своего щита на вершину утеса на севере, пристально наблюдая, как лучники удаляются из поля зрения.

-  Может, Палинус их отпугнул, -  вслух размышлял Очелла. - Болван, охотящийся за заслугами.  Он, как обычно,  заберет себе всю славу.

Фигул хмыкнул, выдергивая дротик из своего щита. -  Жаль…  Вот я и дождался возможности влипнуть с ним  в эту заваруху.

-  Может быть еще, и нет, -  мрачно пробормотал легионер рядом с ним.

Фигул взглянул на говорившего. У него был заметный шрам, идущий по лицу, и покрасневшие от многолетнего пьянства щеки. Он был одним из первых, кто представился галлу после своего перевода несколькими днями ранее.  Тит Теренций  Рулл был одним из ветеранов Шестой центурии.

-  А? -  рявкнул Очелла. - Что ты имеешь в виду?

Рулл кивнул на самый широкий проход в утесе. Тотчас центурион и его заместитель устремили взгляды в одном направлении. Фигул заметил, как что-то движется к ним от линии деревьев на гребне лощины. Когда объект вырвался из сумрачного мрака и скатился вниз по склону утеса, галл понял, что это была белая холеная лошадь, несущаяся к ним в бешеном темпе. Потом он заметил еще кое-что и почувствовал, как холодный страх сжал его затылок.

-  Вот чума!  -  прорычал он. -  Это ведь лошадь трибуна Палинуса!

Лошадь подскакала ближе и встала на дыбы, достигнув подножия склона. Фигул и другие увидели кровь на боках животного.