Арена 2 Претендент

- Амфитеатр в Пестуме.  Через шесть недель. Местная управа уже готовит  жалкое зрелище. Мы просто возьмем на себя административные заботы  и объявим    Паво   главной  фигурой  всего представления.

- Ну, тогда много времени, чтобы подготовить его.  Никакой спешки, -  ехидно заметил оптион.   Он сделал паузу,  когда одна мысль засвербила  в его голове.   -  Но почему  ты выбрал  Пестум?   Почему не Рим?  Я думал, тебе захочется, чтобы как можно больше зрителей увидело, как Паво зарежут, как свинью в Рима.

Мурена неловко поерзал на носочках.

- Мы не хотим повторять  то, как толпа скандирует имя Паво на Марсовом поле. Гораздо лучше рискнуть устроить зрелище в такой болотной  заводи, как Пестум.  Просто приведи  Дентера в боевую форму, чтобы он обязательно одержал победу над этим сопляком.   Когда молодой человек  падет,  толпа скоро забудет его имя, и любые сомнения относительно Императора Клавдия рассеются. Не унывайте, - добавила Мурена, увидев суровое выражение лица оптиона.  -   Добейся успеха, и ты получишь повышение до центуриона.

- Отлично, - проворчал Макрон . - Но если вам все равно, я бы предпочел вернуться в Германию. В Имперском  Лудусе и без меня полно хороших тренеров гладиаторов. Пусть один из них поработает с этим  вашим человеком  Дентером.    -  От этих разговоров мысль о заговоре против Паво оставила кислый привкус во рту оптиона.  Даже если он не мог избавить Паво от ужасной смерти,  ему не хотелось торопить ее,  показывая  другому человеку его слабости.

- Чепуха, - ответил Мурена, пренебрежительно махнув своей тонкой рукой. - Паллас и я считаем, что ты идеально подходишь  для обучения Дентера.  Ты приручил Паво - буйного юношу.  Я думаю, маловероятно, что  ты не найдешь  общего языка со своим у новым подопечным.

Макрон  подавил  свой мех.  Помощник продолжал, несмотря ни на что.

- Я заказал лошадь и соответствующие документы для твоего путешествия в Помпеи завтра на рассвете, а также скромную сумму на расходы на твое  пребывание в городе.  Ланиста местного лудуса организовал  твое размещение, и тебе  будет разрешено использовать тренировочную площадку рядом с казармами для работы с Дентером.   -   Они подошли к боковому входу в Императорский Дворец, и Мурена остановился и повернулся к Макрону.  -  А теперь извини меня. Перед боем запланировано многое.  В Пестуме   довольно скромная  Арена, и многие высокопоставленные лица захотят поприсутствовать на ней.

С этими словами он повернулся, чтобы уйти.  Он остановился, когда заметил, что Макрон  поджал губы.

 - Что-то случилось, оптион?

Макрон  недолго колебался:  - Не понимаю, почему ты так уверен, что Паво будет унижен,  - осторожно сказал он. -  Я имею в виду, толпа уже лебезит перед парнем.   Что произойдет, если он устроит хороший бой, а толпа будет просить о пощаде?   Я видел, как это происходило. Если Император даст сигнал к смерти, настроение  толпы может испортиться.

Мурена понимающе улыбнулся:   -  Ты говоришь,  что  Паво  умеет хорошо обращаться с мечом

- Не просто хорошо, а искусно, - ответил Макрон, почувствовав укол гордости  в груди. В конце концов, именно он превратил Паво из бесстрашного, но непостоянного ученика в неукротимого фехтовальщика.  -  Он один из лучших, кого я когда-либо

- Тогда ответ прост.  Он будет сражаться без меча.

ГЛАВА  ТРЕТЬЯ

Пестум

- На ноги, проклятый  ублюдок!

Паво покачал головой, когда его противник постучал деревянным мечом по основанию плетеного щита.  Мгновением раньше тот же самый меч ударил Паво  по голове  сбоку, и он рухнул на четвереньки на пол тренировочной площадки лудуса.  Теперь металлический привкус крови появился у него о рту, а в ушах раздался звон. Он чувствовал, как мозолистые ладони обжигают выжженный солнцем песок.  Выплюнув полный рот крови, он поднял глаза на своего противника. Амадокус  возвышался над ним.  Со своего положения на земле молодой человек мог видеть только пару скрюченных ступней с почерневшими ногтями на ногах и вздувшиеся вены,  тянущиеся по всей длине его широких ног, как скрученные волокна катапульты.  Паво встряхнул ошеломленной головой и попытался оторваться от земли. Ветеран  ногой швырнул песком ему в лицо.

- Ты дерешься, как женщина, римлянин!  -    зарычал  Амадокус  гортанным  голосом, исказившим каждое латинское слово.  Паво сморгнул песок с глаз, когда фракиец фыркнул.  - Думаешь, ты особенный, потому что победил этого бездельника Галла?  В тот день Фортуна поцеловал тебя в задницу.   - Он пнул еще одно облако песка в Паво.   -  Вставай, забери тебя химеры!

- Амадокус!  -  рявкнул голос позади Паво. Ветераны и новобранцы, сбившиеся в плотный круг вокруг бойцов, резко перестали аплодировать и прислушались к тренеру гладиаторов.  -  Это тренировочный поединок, а не бой насмерть.  Губы тренера изогнулись в жестокой улыбке. - Пусть молодой человек хотя бы встанет на ноги, чтобы  ты его как следует  отделал.

- Да, тренер, - проворчал Амадокус,  пуская  пар  из ноздрей.   Паво поднял глаза чуть выше и увидел, как гигантские грудные мышцы его противника вздымаются вверх и вниз,  а его покрытая волдырями рука сжимает основание тренировочного меча.  Затем фракиец нахмурился и сделал шаг назад. Его огромная тень соскользнула с юного гладиатора, как плац.   Амадокус снова постучал мечом по плетеному щиту.

- Поторопись, римлянин, - проворчал он. - Я ждал этого шанса унизить тебя с тех пор, как тебя выбрали  отправиться сражаться с Бритомарисом.

Паво медленно поднялся с земли. Мышцы его ног были напряжены и устали после утренних упражнений во дворе, и он изо всех сил пытался удержаться на ногах.  Амадокус стоял в двух шагах  от него, его щит находился на уровне бедра, а острие меча было направлено в горло противника.  Его бледное лицо застыло в ухмылке.   Паво украдкой взглянул на тренера гладиаторов за своим плечом. Каламус стоял перед кругом зрителей, скрестив руки на голой груди, испепеляющее выражение отражалось на его израненном лице.

- Ну, давай, богатенький маленький придурок!  -  усмехнулся он. -  Чего ты ждешь?  Ты убил Бритомариса одним ударом.   Наверняка ты выдержишь парочку легких ударов Амадокуса.

Паво повернулся к своему противнику. Тренировочные бои обычно были осторожными, напомнил он себе.  Ни один из гладиаторов не хотел получить травму и рискнуть своей славой на Арене. Но фракиец атаковал с ненормальной яростью, и теперь Паво почувствовал на себе суровые взгляды двадцати добровольцев и сорока двух ветеранов школы гладиаторов дома Гурджеса, которые желали ему поражения.

Прошла неделя с тех пор, как Паво вернулся в Пестум, но его победа над Бритомарисом уже казалась  ему далекой. Он вернулся не героем - как и подобает человеку, избавившему императора Клавдия от румянца, - а к грязной реальности жизни в лудусе.  Ветераны кипели от негодования по поводу его неожиданной победы, в то время как большинство новобранцев ненавидели его за его привилегированное происхождение.

Не обращая внимания на бушующую вокруг него ненависть,  Паво изменил свою позицию и осторожно двинулся к Амадокусу.  Его деревянный тренировочный меч казался тяжелым в руке. Подойдя  почти на расстоянии меча к фракийцу,  он толкнул вперед правую ногу, согнув ее  в колене, и бросился на своего противника, дергая тренировочный меч вверх.   Амадокус обучался как фракийский  тип гладиаторов и использовал небольшой изогнутый тренировочный щит, сделанный из толстых соломенных стеблей ивы.  Он был намного меньше стандартного легионерского щита, и фракиец поднял его на уровне груди, оставив шею открытой.  Его глаза расширились от удивления, когда он увидел, как острие меча Паво устремилось к его шее. Фракийец  отдернулся в сторону, чтобы уклониться от удара. Но он опоздал. Плотный стук выветрившегося  пепла  врезался в человеческую кость, когда меч ударил Амадокуса по грудине и коснулся его ключицы.  Запыхавшись и  хватая ртом воздух, он наклонился вперед и подставил затылок противнику.

Теперь Паво подошел на полшага ближе.  Из отвисшего рта фракийца вырвался болезненный рвотный звук.  Паво занес меч над лежащим противником.  Выворачивая туловище, он вонзил меч в затылок Амадокуса.  Фракийец  зарычал и резким движением дернул щитом вверх, чтобы блокировать меч Паво.  Сильный удар сотряс запястье Паво и отразился эхом от его предплечья, когда щит фракийца описал широкую дугу, отбивая меч.  Амадокус загрохотал от гнева, когда Паво потерял равновесие,  инерция его атаки заставила его отшатнуться влево, в то время как Амадокус отклонил свою руку с мечом вправо. Мышцы плеча Паво были разорваны в противоположных направлениях.   Он проклинал себя за то, что предпринял необдуманную атаку вместо того, чтобы отступить в укрытие за своим щитом.  Затем Амадокус взмахнул изогнутым кинжалом длиной в фут вверх.  Острие деревянного лезвия ударило Паво по вытянутому предплечью. Боль вспыхнула в его запястье, и пальцы ослабили хватку на собственном мече.  Он упал на землю с тяжелым стуком.  Когда он наклонился, чтобы поднять его,  Амадокус перебил его еще одним взмахом кинжала, на этот раз направленным в живот Паво.  Удар сбил юного гладиатора с ног, и он отшатнулся назад, схватившись за живот, а к его горлу подступила тошнота.  Он поднял взгляд и увидел, что Амадокус несся к нему,  его глубоко посаженные глаза чуть не вылезали из орбит от ярости.

Паво сжал свое тело за трехфутовым овальным щитом как раз в тот момент, когда Амадокус вонзил свой клинок в противника. Щит задрожал, когда кинжал, словно молот, ударил по его деревянной раме. Ветеран начал обрушивать поток мощных ударов, кряхтя при каждом сильном взмахе своего оружия. Зрители ахнули от свирепости его атаки. Паво в отчаянии взглянул на свой брошенный меч. Он навострил уши, ожидая неизбежного призыва Каламуса прекратить бой. Но тренер  молчал.  Амадокус  ударил снова, и на этот раз щит треснул посередине от удара, засыпав лицо Паво осколками.  Паво отступил к краю круга.  Вокруг двух мужчин раздался хор ревущих ветеранов и новобранцев, подстегивая фракийца.

- Размозжи ему его долбанный череп! - закричал голос позади Паво.

Он звучал близко, почти на его плече. Паво быстро огляделся, поняв, что отступил чуть ли не в толпу зрителей. Худощавый перс наморщил лоб. Его глаза были разного цвета, и он носил курчавую черную бороду.  Паво знал этого человека как Ородеса,  военнопленного, захваченного во время парфянского рейда в Армению.   Ородес  пнул  Паво в спину.  Удар отбросил молодого человека к центру круга, к бурлящей массе  мускул  Амадокуса.

Фракийец  нанес решающий удар по шее Паво.  Но Паво опустил голову.  Схватив щит обеими руками, он направил верхний край вверх к Амадокусу.  Этот шаг застал фракийца врасплох.  Он застонал, когда обод ударил его по подбородку, и его челюсть захлопнулась.  Прежде чем его противник успел прийти в себя, Паво отбросил в сторону свой неуклюжий щит и нырнул к нему. Выражение гнева на лице фракийца испарилось, когда он потерял равновесие и упал навзничь, а Паво был на нем сверху.  Зрители громко зааплодировали, когда двое мужчин с хрустом рухнули на тренировочную площадку.  Сначала большой фракиец был ошеломлен.  Затем он перекатился на Паво, используя свою огромную силу, чтобы прижать противника к земле.  Паво сжал правую руку в кулак и нанес  Амадокусу удар в переносицу.  Его суставы вспыхнули от боли.  Зрители засвистели, призывая фракийца добить противника.  Паво ударил Амадокуса во второй раз. Теперь кровь хлынула из ноздрей фракийца и брызнула на его губы. В ярости Амадокус протянул правую руку Паво и сжал пальцами его горло. Теперь фракиец жестоко улыбнулся, медленно сдавливая дыхательное горло своего противника. Паво почувствовал воздушную ловушку в легких.  Его глаза вылезли из орбит.   Он понял, что умирает.

Внезапно перед Паво со свистом обрушился деревянный меч и ударил Амадокуса по голове. Фракийец с кряхтением упал, свесив руки по бокам.   Паво перевернулся и вздохнул с облегчением, когда воздух наполнил его горящие легкие.

- Достаточно, - прогремел Каламус,  разбивая их мечом.  Фракийец сердито посмотрел на Паво.  Из круга вышли два ветерана, земляки-фракийцы, которых Паво видел рядом со своим противником в столовой.  Каждый из них обхватил Амадокуса  руками  и они подняли его на ноги. Когда они начали уводить Амадокуса,  фракиец жестом приказал им остановиться . Он повернулся к Паво и нахмурился.

- Это еще не конец, римлянин. -  Он сплюнул кровь.  -  Я молю богов, чтобы мы встретились с тобой на Арене, и последнее, что ты увидишь перед тем, как посетить Аид,  будет мой меч, вонзающийся в  твою гребаную шею.

- Вы двое.-  Каламус кивнул другим фракийцам. -  Отведи Амадокуса к Ахею и пусть он осмотрит его.  Наш ланиста платит этому греческому лекарю царские деньги,   так что надо извлечь  хоть какую-то пользу из этого дряхлого старого  придурка.

Двое фракийцев оттащили Амадокуса.  Круг зрителей поспешно расступился перед тремя мужчинами, ветеранами и новобранцами, в равной степени отвлеченными видом Амадокуса, ковыляющего к медпункту и бормочущего проклятия.

- Правильно, а  вы все,  остальные!  Хватит глазеть!   Возвращайся к тренировкам, и пусть боги помогут  тем, кого я сегодня днем поймаю за бездельем.  -  Секунду никто из мужчин не двигался. Каламус хлестнул своим коротким кожаным хлыстом по песку, заставив одного или двух рекрутов вздрогнуть.  -  Это приказ,  девочки!  Это лудус, а не грёбаный греческий дискуссионный клуб.

Послышался ворчание и тихий шепот, когда люди неохотно рассредоточились и побрели к противоположным концам тренировочной площадки.  Новобранцы направились к палусам, установленным на южной оконечности площадки, а ветераны собрались парами, чтобы сражаться в тени портика на северной оконечности.  Каламус нахмурился, глядя на расходящуюся толпу, и повернулся к Паво.

- Пойдем со мной, богатенький  мальчик, -  прорычал тренер, схватил его за левую руку и повел через тренировочную площадку.

- Куда вы меня ведете?  - спросил Паво,  не обращая внимания на гневные взгляды гладиаторов, брошенные в его сторону.

- Ланиста хочет тебя видеть, - сказал Каламус.  - Не спрашивайте меня, зачем.  Откровенно говоря, мне плевать на такого хныкающего засранца, как ты. Возможно,  тебе и  повезло в победе над Бритомарисом,  но ни на секунду не думай, что ты достоин называться настоящим гладиатором. Нет, пока что  только у меня право голоса по этому вопросу.  Помяни мои слова, на днях Амадокус  снова схватит тебе за горло свои руки. И в следующий раз я тебя не спасу.

ГЛАВА  ЧЕТВЕРТАЯ

Каламус провел Паво под сенью портика вверх по каменной лестнице, ведущей к двери, по обе стороны которой стояла пара легковооруженных охранников.  Охранники отошли в сторону, и Каламус рывком распахнул массивную дверь,  проводя Паво по колоннаде с рядом небольших комнат слева и садом справа, с богато украшенным фонтаном и скульптурами гладиаторов, в различных боевых  позах. За колоннадой короткий проход выходил в широкую комнату с высоким потолком.  Паво заметил Гурджеса,  стоящего рядом с неглубоким бассейном  с дождевой водой, расположенным прямо под отверстием в крыше.  Отраженный свет от бассейна мерцал на его лице.  На постаменте стояли бронзовый бюст и деревянный сундук с полированными бронзовыми замками.  Сначала Гурджес, похоже, не заметил Паво и Каламуса.    Он был увлечен беседой с тучным мужчиной, облеченным в огромную тунику, напоминавшую скорее парус.  Его зеленые глаза блестели, у него была подстриженная черная борода, выбритая верхняя губа и темные волосы, завитые на греческий манер.  На его пухлых пальцах блестели золотые кольца.

- Значит, договорились, - сказал дородный мужчина.  -  Ставка - пятьдесят тысяч сестерциев. Если твой человек победит, ты заработаешь четыреста тысяч сестерциев.  Проиграешь, и пятьдесят тысяч мои. Он осмотрел свои золотые кольца и продолжил:  -  Я предпочел  бы иметь что-нибудь подписанное тобой.  Таков обычай.

Гурджес усмехнулся:  -  Ты не доверяешь мне  и боишься,  что я не заплачу, если я проиграю, Карбо?

- Я делец, - коротко ответил  Карбо, сложив ладони перед  двойным подбородком.  -  В моих интересах быть осторожным, когда клиент выкладывает довольно, скажем так, солидную сумму. Естественно, я никогда не сомневался в честности дома Гурджеса.

Ланиста усмехнулся:  - Очень хорошо. Я организую составление необходимого документа. А теперь, если нет других дел, увидимся на ужине, чтобы обсудить других гладиаторов для предстоящего представления.

- Я с нетерпением буду ждать.

Ланиста положил конец разговору, отойдя от Карбона и по приветствовав  Каламуса быстрым кивком. Собираясь уйти, Карбо заметил  Паво и остановился.  Он с любопытством улыбнулся новичку.  - Так это тот самый герой Рима?  -  размышлял он вслух. -  Человек, который спас репутацию императора Клавдия, а?

- Да, на этот раз ему повезло, -  проворчал Каламус,  непонятно кого он имел в виду.