Арена 2 Претендент

Волна возгласов с трех четвертей Арены возвестила о выходе его противника. Дентер выбежал из противоположного туннеля и рысью подбежал по песку к Паво и судье.  Его сторонники разразились бурными возгласами.  Паво сосредоточил  свое внимание на ветеране, когда тот подошел ближе.  Затем Дентер опустил свой легионерский щит на ступеньку ниже, и Паво почувствовал, как кровь застыла у него в жилах, когда он увидел кольчугу,  защищавшую туловище противника. Среди толпы раздались вздохи.  Паво  побывал на многих боях на Арене Статилия Тавра в Риме, но он никогда не слышал о гладиаторах, сражающихся с такой надежной защитой. Он поднял глаза на подиум.  Паллас и Мурена обменялись понимающими взглядами. Гурджес ухмыльнулся. Высокопоставленные лица вокруг них заерзали на своих местах от такой  грубой манипуляции шансами в пользу Дентера.

- Эти грязные греки,  - пробормотал себе под нос Паво.  -  Они обманули меня.

Судья подал сигнал  своей тростью к началу боя.

Оба мужчины на мгновение замерли.  Дентер легко переносил  вес своей брони.  Помимо кольчуги, он был экипирован металлическими поножами для рук и ног, поддерживаемыми мягкими накладками, а его голова была полностью заключена в гладкий металлический шлем без полей.  Пара маленьких глазниц давала ему ограниченный обзор Арены.  Шлем придавал ветерану устрашающий вид.  Оба мужчины тяжело дышали в изнуряющей жаре. Паво уже весь вспотел, а ему еще предстояло атаковать.

Судья бросился в сторону, когда Дентер сделал первый рывок, подняв свой большой прямоугольный щит к груди и приблизившись к Паво.   На покрытии щита из телячьей кожи был нарисован символ Фортуны.  Гладиаторов разделяло расстояние, немногим превышающее длину копья легионера.  Паво держал своего противника в страхе,  держа трезубец в подмышечной хватке, а древко  из выветренного ясеня лежало на нижней стороне его предплечья.  Он предпочел бы двуручный захват, чтобы вложить  больше силы в  каждый удар,  но свернутая сеть в его левой руке вынуждала его сражаться одной рукой.  Он держал зубцы под углом на уровне талии, что позволяло ему атаковать верхнюю часть туловища или ноги Дентера в быстрой последовательности.  Он продолжал терпеливо кружить вокруг своего противника.  Помпейцы призывали  Дентера к атаке.  Он зарычал от злости и с яростным фырканьем бросился на Паво, перенеся вес на правую ногу и направив острие своего короткого меча на голую грудь противника.

Паво отскочил от атаки и в такт уклонился влево, стремительно обогнув противника и вонзив трезубец в обнаженный пах  Дентера.  В самый последний момент ветеран обернулся и заметил, что зубья вонзились в его середину.   Он издал резкий рев, отбив трезубец резким взмахом щита. Паво почувствовал, как его локоть встал на место, когда оружие безвредно устремилось к небу.  Вес и инерция трезубца давили на Паво,  он рванулся вперед и внезапно оказался в пределах досягаемости короткого меча Дентера.   Аккуратным движением запястья ветеран  дернул руку вверх и ударил основанием меча по виску Паво.  Оглушительный звук пронзил его череп, и перед глазами вспыхнула белая вспышка.

Дентер снова пришел в Паво.  Молодой гладиатор попятился назад,  в голове у него звенело, а ноги шатались.  В поле зрения плыли цветные пятна.  Он отошел от своего противника так быстро, как только мог, благодаря тому, что не увязал  под полным комплектом доспехов, как Дентер.  На каждый шаг, который делал его противник, Паво  делал  два.  Он быстро отступил и в четыре шага убрался из зоны поражения.  Дентер  остановился, собираясь с духом для новой атаки.  Паво приготовился  отпрыгнуть в сторону.

- Но что это за …

Паво замер в ужасе. Он посмотрел вниз на свои ноги, когда не почувствовал их.  Как будто кто-то отрубил ему ноги, вплоть до туловища.  На мгновение он запнулся на месте,  цепляясь за свой трезубец , чтобы удержаться.   Его губы покалывало.   Его щеки онемели.  Пятна в его глазах умножились.  Постепенно он почувствовал потерю чувствительности во всех частях своего тела.  На слышимые из  толпы  возгласы  он в отчаянии опустился на колени.  Судья бросил вопросительный взгляд на молодого бойца .  Сжимая свой трезубец изо всех сил,  Паво попытался произнести хоть слово,  умоляя судью отменить бой.  Но на его шее как будто затянулась невидимая петля.  Его дыхание словно застряло в горле, и когда он попытался заговорить, с его холодных губ сорвался только хрип.

Холодное беспокойство опустилось на Арену.  Толпа стала откровенно враждебной, поняв, что их герой обречен.  Паво рухнул навзничь, смутно ощущая ропот недовольства, распространяющийся, как пожар, по верхним галереям.  Ослабевший, он поднял глаза и увидел, как  Дентер бросается на него, волоча свой меч с боку,  острие которого прорезало линию в горячем песке.

Дентер наклонил голову к трибуне, ожидая сигнала казни своего побежденного соперника.  Паво не мог разглядеть Палласа и Мурену.  Все было размыто. Толпа представляла собой кучку разноцветных туник.  Мужчины на подиуме представляли собой ряд белых пятен.  Зрители умоляли пощадить  Паво.   Дебоширы приветствовали его казнь.

- Пора умирать, -  сказал Дентер приглушенным голосом из-за металлического шлема.  Черные тусклые глазницы безжалостно смотрели на Паво.   -  Я собираюсь  отрубить тебе голову. Точно так же, как Гермес поступил с твоим отцом.

- Иди, ты  в Аид,  -  прошептал  Паво.

Дентер поднял меч над головой, обхватив обеими руками рукоять.

Но в последнюю минуту он заколебался.  Паво поднял глаза, недоумевая, почему Паллас не подает  сигнал. Что-то привлекло внимание как  Дентера, так и судьи.  Паво закатил глаза в том же направлении.  Он был ошеломлен, увидев, как зрители ведут себя  на галереях.  Жители Помпеи и местные горожане  обменивались ударами, швыряя друг в друга кубки и кувшины.  Смуглолицый юноша схватился с пожилым местным жителем и скинул его за край галереи.  Какой- тоужчина врезался в сановников, чьи жены завизжали во весь голос.  Другие помпейцы  начали карабкаться в соседние секции, занятые  местными сторонниками  Паво.    Помпейцы  вклинился в толпу кулаками.   Несколько охранников попытались вмешаться, но местные  горожане  и жители Помпеи отбросили их в сторону, и вскоре  беспредел  распространился по всем уголкам Арены.  Зрение  к Паво постепенно вернулось.  Он увидел, как Паллас вскочил на ноги, его губы сжались в тонкую линию, когда он подал знак судье рукой.

- О боги,  -  произнес судья, вставая между Паво и разъяренным  Дентером.   -  Бой откладывается! По приказу устроителей Игр.   Возвращайтесь  в туннели.  - Он вздрогнул, когда лавина  кувшинов и кубков обрушился на гладиаторов, и разбилась о землю.  -  Немедленно!

ГЛАВА  ДЕСЯТАЯ

Паво наблюдал за буйством толпы, когда двое слуг тащили его к туннелю.  Судья толкнул Дентера обратно к противоположному входу на Арену, когда толпы зрителей в отчаянной спешке покидали  свои места, побросав подушки, которые они принесли, чтобы сделать каменные сиденья более удобными.  Они бросились к выходам, ведущим вниз на улицу, толкая сограждан на пол в безумном порыве к бегству.  Но они обнаружили, что их продвижение заблокировано на ступенях выхода из галереи охранниками, которые запаниковали из-за внезапной массы людей, ринувшихся к ним, и начали беспорядочно бить всех подряд,  кто оказывался  перед ними.  Слуги  бросили Паво в начале туннеля, а гладиатор ощутил леденящую кровь хватку страха на шее, когда понял, что это лишь вопрос времени, когда охранники будут сметены  огромной  отчаянной толпой.

Облако пыли и раствора хлынуло со сводчатого потолка и душило Паво.   Он сильно закашлялся. Слезы навернулись на его глаза, когда он набрал полную грудь горячей пыли и прислонился к стене.  Его руки и ноги покалывало, когда чувства  медленно возвращалось к его омертвевшим конечностям.

- Трудно угодить этим людям, -  сказал грубый голос. -  Это же, толпа.

Паво заметил фигуру, появившуюся дальше по коридору.  Фигура остановилась рядом с ним и присела.  Паво приспособился к темноте и увидел серое лицо Макрона, смотрящего на него.

- Что ты здесь делаешь?  -   слабо  произнес Паво.   Его горло словно сжалось до толщины тростника, и он изо всех сил пытался произнести каждое слово.

- Выполняю приказы этих двух проклятых вольноотпущенников.   -  Оптион  ткнул большим пальцем в сторону галерей и облизнул зубы.

- Полагаю, они приказали и тебе  обучить Дентера,  -  едко ответил Паво.

- Так оно и есть.  - Макрон  поднялся на ноги и нахмурился, когда с галерей донеслись крики помпейцев.  -  Втянуть тебя в драку с этим вечно пьяным сумасшедшим было их блестящей идеей.  Они приехали сюда только для того, чтобы отпраздновать твою смерть.

- Я знал это! -  Паво стиснул зубы. -  Они экипировали меня ретиарием  и отправили встретиться с легендой Арены, закованной в доспехи с головы до ног.  Против него у меня не было ни какого шанса.

- Если тебя это утешит, толпа взбешена точно так же.   Вот это  и вызвало бунт. Палласу пришлось прервать бой.  Если насилие выльется на улицы, его руки будут в крови.  И Императора, поскольку он устроитель этого  мероприятие.   Макрон  вздохнул, когда еще один из зрителей  был сброшен с верхней галереи и рухнул на пол Арены.  Слуги бросились к окровавленной жертве. - Вот что, - проворчал  оптион. -   Если эта пара считается лучшими советниками Клавдия, то нам всем крышка.

Комментарий вызвал намек на улыбку на губах Паво.   Макрон  оглянулся через плечо.  Паво подавил улыбку прежде, чем оптион смог ее увидеть:   -  Паллада и Мурена -  самые что ни на есть змеюги,  и они не более гнилые, чем половина чиновников в Риме.  Им плевать на толпу.  Они живут  только для себя.  

Паво  пристально посмотрел на Макрона.  -  А что насчет тебя,  оптион?   Какую выгоду получишь ты , если Дентер сегодня выиграет?

Макрон  какое-то время удивленно смотрел на Паво,  потом поджал губы:  -  У меня не было выбора,  парень.  Паллас и Мурена заставили меня выполнять их приказы. Если бы я отказался, меня бы сбросили с Тарпейской скалы.  - Он медленно покачал головой.  -  От всех их интриг у меня кружится голова.

- Значит, в Риме все как обычно.  -  Паво  отвел взгляд от Макрона.  -  И ты тоже в заговоре против меня.

- Чепуха, парень!  -  Макрон  раздраженно хмыкнул. -  Здесь я тебе не враг.  Это все те греки, строчащие  стилусами.

Паво снова повернулся к оптиону.   Макрон уставился на него.

- Ты не единственный, на кого нагадил  Императорский Двор .  -  Оптион  ударил правым кулаком по ладони левой руки.  -  Я получил медаль за убийство кучки диких  германцев , а что я получил взамен?  Никаких пирогов или золота.   Всего лишь двойное спасибо от Имперского жополиза  и работу по рысканию по тавернам и борделям Помпеи,  спасая  пьяного старого гладиатора от неприятностей.

- Похоже на  идеальную миссию, о которой ты мечтал  -  насмешливо фыркнул Паво.

-  Идеальная  боль в заднице,  скорее, а не миссия

  По правде говоря, я рад был покинуть Помпеи.  Это приятный маленький городок, но не место для солдата.  Там никогда ничего не происходило  и никогда  ничего не произойдет.  Мне никогда не нравилась идея помогать  этой парочке имперских змей строить козни  против порядочного парня.

Паво недоуменно наклонил голову, глядя на оптиона:   -  Ты имеешь  в виду меня?

Макрон кивнул:  -  Ты, настоящая заноза для Императора, парень.  И ты знаешь, из за чего?  Пока толпа скандирует твое имя,  Клавдий и его вольноотпущенники не смогут тебя тронуть.

Паво поджал губы:  -  Паллас и Мурена властвуют над Императором,  -  мягко сказал он.  -  Они делают, что хотят.  В наши дни в Риме нет неприкасаемых,  оптион.   Посмотри, как они обошлись с тобой, недавно награжденным Героем Империи.

- Разве я, химеры их забери, не знаю этого.   -  Макрон  рассмотрел трезубец и сетку, которые слуги  поставили рядом с Паво.  -  Но ты ошибаешься в одном.  Паллас и Мурена нуждаются в поддержке  толпы.  Мурена  сам так  мне сказал.  Без народа режим Клавдия долго не протянет.

Паво моргнул:  -  И что?

- Послушай их.   -  Макрон  закатил глаза и кивнул на Арену. Звуки боя стихли, заглушенные ритмичным скандированием  имени Паво.  -  Они не совсем  тугодумные.   Они видят, что все шансы против тебя, и им не нравится, когда Рим унижает своих героев.   -  Оптион отвел взгляд. - Во всяком случае, не публично.  Твой  старик был виновен в измене.  Это другое дело.  А, сейчас толпа на твоей стороне.

Паво поморщился.  Макрон был прав, признал он.  Контроль  над  толпой  был сильнее любого родословного  древа  или официального титула.   Императоры со времен Цезаря устраивали гладиаторские бои, чтобы заручиться поддержкой толпы, и теперь тот же трюк вернулся, чтобы преследовать  Палласа и Мурену.  Молодой гладиатор улыбнулся при мысли о вольноотпущенниках, которые покрываются холодным потом на подиуме.  Теперь он обнаружил, что может двигать ногами, хотя и неуклюже.

- Выходи на бой  и победи,  -  призвал Макрон .

- Победи?  -  саркастически пробормотал Паво.  - Я едва могу встать!

Макрон  откашлялся и сделал болезненное лицо.  -  Они что-то подсыпали в твой  напиток,   - произнес  он.  -  Мурена сказал мне это незадолго до того, как приказал спуститься сюда.  Он подкупил  Гурджеса.   Ахей добавил в обычную  смесь какое-то зелье, чтобы замедлить твою реакцию.   Мне сказали, что эффект   проходит  достаточно быстро.   Ты скоро почувствуешь себя лучше.

Паво  ощутил, как волна ярости захлестнула его вены, когда он вспомнил чашку с вонючей жидкостью, которую тренер заставила его выпить:  -  У них нет стыда, у этих греков…  Ублюдки.

- К химерам их всех, - рявкнул Макрон .  -  Если ты не вернешься на Арену  и не разберешься с Дентером, у нас у всех будут проблемы.  Охранники держат толпу в узде, но их не так уж и много и долго они не продержатся.  Если они падут, нас ждет полномасштабный  бунт.

Паво зарычал сквозь стиснутые зубы на свое затруднительное положение:  -  Итак, либо я восторжествую над  Дентером и спасу шкуры двух мужчин,  которые приказали убить моего отца и сговорились убить меня, либо я потерплю неудачу и вызову их крушение ценой бесчисленных  жизней и разрушений целых семей всего этого горда.

Макрон кивнул:  -  Все , примерно,  так, парень. Он поджал губы и натянуто улыбнулся.  Он подумал  было  о том, чтобы сообщить Паво,  что Паллас  также  пригрозила казнить и оптиона вместе с гладиатором, если им не удастся подавить растущие общественные волнения.   Макрон  слушал Мурену с бледным лицом, ошеломленный тем, как быстро и жестоко может измениться его шаткое положение.  Через два месяца после награждения Героем ему грозила перспектива распятия на Аппиевой дороге.  Но он прикусил язык.  У Паво и так  было много дел на Арене, напомнил он себе.   Не было  смысла еще больше беспокоить его.  Кроме того,  Макрону  хотелось,  чтобы он противостоял  Дентеру с новой целью, а не с полным  баулом  беспокойств.