Был такой случай

Тем не менее дебют он разыграл вполне грамотно, в полном соответствии с шахматной теорией. Здесь нужно отметить, что на А.Б. Грачеве был пиджак, на лацкане которого блестел новенький значок МСМК (мастер спорта международного класса), и его противник, обдумав, как он будет громить шахматные порядки своего соперника, обратил внимание на этот значок и спросил: «Простите, а по какому виду вы мастер международного класса?». Андрей Борисович, делая вид, что обдумывает ход, очень спокойно ответил: «По шашкам».

Ответ был очень грамотным — сказать «по шахматам» нельзя, международный мастер — фигура заметная, а шашки — тоже вид спорта интеллектуальный.

Короче говоря, его противник, сделав еще пару нейтральных ходов, неожиданно предложил ничью, на что Л. Б. Грачев сразу же согласился и принес команде Ю. Манойлова 0,5 очка, на которые никто уже не рассчитывал.

Вот, оказывается, какая польза может быть от значка, если грамотно воспользоваться ситуацией.

Командирская учёба

Существовали различные формы обучения офицеров запаса — с отрывом от производства в действующей воинской части (так называемые «партизаны») и без отрыва от производства — в вечернее время. Обучение велось на базе высшего учебного заведения. В течение месяца нужно было посещать лекции по вечерам, смотреть кинофильмы про американскую военную технику, встречаться с однокашниками, а в конце занятий (и это самое главное) — сдать зачет по стрельбе из пистолета ПМ на полигоне.

Но была и ещё одна форма подготовки. Поздно вечером или очень рано утром являлся посыльный из военкомата и вручал повестку, в которой приказывали явиться по указанному адресу. С мыслью, что уже началась война, приходишь в назначенное место. Там объясняют, что проводятся учения по мобилизации призывников, и что туда прибудет, допустим, экипаж подводной лодки, который нужно сопровождать к месту службы. На самом деле, конечно, никакой экипаж не приходил, но мы устанавливали указатели, столы и стулья, раскладывали папки с документами и ждали целый день, когда придет представитель городского военкомата, после чего отправлялись по домам, поставив печать на повестке.

Свободного времени на этих учениях было много, заполняли его «травлей», т. е. рассказывали разные истории. Народ собирался бывалый, у каждого было что рассказать. Конечно, нужно было все эти байки сразу записывать, чтобы не забыть, но тогда такая мысль не приходила в голову, поэтому запомнились лишь отдельные истории.

* * *

Один работал механиком по ремонту лифтов и говорил так: «Чего только в лифт не роняют. Одна старушка уронила 100 г сыра, и пришлось лезть и доставать. Другая дама — кольцо с бриллиантом, так она вперед механика прыгнула в шахту, чтобы самой это кольцо достать». Однажды его вызвали, потому что застрял лифт. Снаружи было видно, что в лифте лежит человек, вероятно, мертвый. Когда же механик открыл дверь кабины, то «труп» ожил и врезал ему по физиономии так, что пришлось отбиваться монтировкой.

Другой работал водолазом на спасательной станции возле Петропавловской крепости и увидел однажды на мостике через речку Кронверку солидного, хорошо одетого человека с таким выражением лица, что вот сейчас бросится в реку. Спасатель — особая профессия, и водолаз не мог пройти мимо. Он подошел к мужику и начал его расспрашивать, что случилось, и какие у него возникли проблемы. Мужчина поведал ему следующее. Приехал он в Питер с Крайнего Севера, много лет там работал, потерял почти все зубы, но заработал хорошие деньги, и питерские врачи сделали ему вставную челюсть с золотыми зубами. Настроение было прекрасное, решил погулять в Петропавловской крепости. На мосту остановился и стал кормить уток. На дворе было лето, летал тополиный пух. Пушинка попала ему в нос, он чихнул, и золотая челюсть улетела в воду. Если бы не остановили, то прыгнул бы за ней следом. Водолаз выслушал его внимательно и спрашивает: «Место хорошо запомнил?» Мужик отвечает: «Да я глаз с этого места не сводил, туда и нырять хотел». Затем разговор стал более конкретным: «Коньяк поставишь, если достану твою золотую челюсть?». «Нет вопросов» — ответил бедолага. Водолаз взял на спасательной станции своё снаряжение, подогнал катер, а дальнейшее было делом техники. Дно — песчаное, вода — более или менее прозрачная, погрузился и достал драгоценную челюсть. Мужик, естественно, пошёл не в музей, а в магазин, и спасательная станция «гудела» остаток рабочего дня.

Третий рассказал такую историю. «Гуляли мы с другом в Приморском парке Победы. Естественно, выпили, и приятель признался, что всё лето собирался покататься на «Американских горах», но не успел — наступила осень и аттракцион закрылся. Выпили ещё, друг «завёлся» и предложил: «Пойдём посмотрим, может, там какая-нибудь тележка осталась, не успели ещё убрать, так я и прокачусь». Отправились к горам и нашли тележку с неисправными колёсами. Так как оба были механиками высшего разряда, с неполадкой справились быстро. Затащили тележку на самую последнюю горку, за которой рельсы делали длинную петлю и уходили под навес, где маршрут заканчивался. Короче, один поехал на тележке вниз, а другой пошёл к остановке трамвая, так как уже стемнело и накрапывал дождь. Вдруг он слышит сзади шум, грохот, крики, «мат-перемат», — из темноты выбегает его «кореш» и кричит: «Валим отсюда скорей, а то убьют нас!». Убежали, отдышались, и приятель рассказал, что с ним произошло. Оказалось, что под навесом, спрятавшись от дождя, сидела компания, а на рельсах была разложена выпивка и закуска. Когда сверху вдруг поехала тележка, они успели только убрать ноги, всё остальное было сметено с рельс в мгновение ока. Понятно, что друзьям крупно повезло, если бы их догнали, то прибили бы точно».

Хождение по кругам

Научно-технические работники, работавшие на предприятиях ВПК в то время, когда эти предприятия еще нормально функционировали, и на них в срок платили зарплату, строго соблюдали традицию отмечать получение всех видов материального вознаграждения распитием крепких спиртных напитков.

Причем процесс происходил почему-то не в одном питейном заведении, а в нескольких. Компания перемещалась из одного шалмана в другой, передвигаясь как бы по кругу. В Петроградском районе Большим кругом считался маршрут пр. М. Горького — Кировский пр., - Большой пр. П.С. - пр. Добролюбова. Малые круги — это когда по какой-либо причине приходилось сворачивать раньше.

Почему пили не в одном месте, а перемещались по кругу, однозначно ответить сложно, можно только строить предположения.

Во-первых, во всех этих заведениях было тесно, а в дни получек просто очень тесно. В таком же деле широкая душа требует простора.

Во-вторых, русского человека, когда он выпьет, тянет поговорить о работе. Но работа практически у всех была секретная, поэтому на улице рабочие проблемы обсуждать было как-то свободнее. Обсуждали, правда, эти проблемы и в шалманах, но тогда беседа велась в таких выражениях, что напоминала шифр, понять который постороннему человеку было очень сложно.

Каждый пункт, где можно было «остаканиться», имел свое неофициальное название, очень точно отражавшее какую-нибудь его особенность. Например, «Три тополя» — магазин на улице Блохина, «Грузовик» — магазин «Грузинские вина» на Большом проспекте, «Радиус» — у метро «Горьковская» или «У слона» — напротив старого входа в Зоопарк.

Я жил на ул. Съезжинской, в трех минутах ходьбы от работы, поэтому когда, уже переключившись на домашние дела, шел в магазин, или, нагруженный продуктами, возвращался домой, часто встречал веселую компанию своих сотрудников, всё ещё решающих какую-нибудь проблему. Однажды они спорили о том, как правильно писать слово «СЫКТЫВКАР». Выговорить это слово никто из них уже не мог, и они попросили меня быть арбитром и написали в моей записной книжке все возможные варианты этого слова. Правильного среди них не было. Я до сих пор храню этот листок, потому как такие словообразования нарочно не придумаешь.

* * *

Однако не всегда эти «хождения по кругу» заканчивались благополучно.

Однажды, после очередной дозы спиртного, принятой «У слона», кто-то вспомнил старый анекдот про «настоящего мужчину», который в числе прочих подвигов должен пожать лапу медведю.

Сказано — сделано, благо вход в зоопарк был рядом. Самый шебутной подошел и просунул руку в клетку гималайского медведя, а тот, вместо того, чтобы как положено протянуть лапу, схватил руку зубами и прокусил ее до кости. Был бы «настоящий мужчина» инвалидом, если бы, мгновенно протрезвев, не вспомнил, что в юности занимался боксом, и левой рукой не провел прямой удар в нос медведю. Тот от неожиданности растерялся и выпустил руку. Пришлось бедняге целый месяц ходить в гипсе и получить сорок уколов от столбняка в задницу.

Потом, правда, «урок» был забыт, и всё вернулось «на круги своя».

На дороге — «Броневик»

В настоящее время по дорогам России колесит так много автомобилей самых известных в мире фирм, что ездить на «Запорожце» стало как то не престижно. Хотя и сейчас те, кому машина нужна для поездок на дачу и в лес, а не для представительства, не гнушаются ездить на «Запорожце». В начале же шестидесятых годов прошлого века эта машина пользовалась в стране большой популярностью. В кабину «Запорожца» водители часто попадали из седла мотоцикла. И в этой тесной кабине чувствовали себя гораздо комфортней, так как не нужно было надевать на себя тёплую одежду, очки и шлем, как на мотоцикле. Если же печка, которая была слабым звеном в конструкции машины, «барахлила», то умельцы решали эту проблему просто. Они снимали сидение рядом с водителем и ставили на это место примус «Шмель». В салоне становилось тепло, и можно было вскипятить чай. Конечно, всё это сооружение должен был держать не водитель, а кто-нибудь из пассажиров. Кроме того, у первого «Запорожца», который в народе звали «горбатый» или «броневик», лобовое и заднее стекла были одинаковыми. В случае поломки можно было заменить лобовое стекло задним и спокойно добраться до авторемонтной мастерской.

Скорость «броневик» мог развить более ста километров в час, что для наших дорог вполне достаточно. Однажды, возвращаясь с тренировки альпинистов питерского «Труда», которая проходила в «Красных Зорях», «броневик» развил такую скорость, что обогнал мотоцикл «Яву» с нашими же спортсменами, на спидометре которой было более ста километров в час.

Но главным достоинством «Запорожца» была его высокая проходимость. Здесь эта машина не уступала, да и сейчас не уступает многим «иномаркам». Высокая проходимость достигалась благодаря некоторой «косолапости» колёс и сравнительной лёгкостью автомашины.

В связи с этим вспоминается ряд случаев.

* * *

Поехали мыс соседом на «броневике» в «Приморский парк Победы». Был вечер, и на пустынном песчаном пляже мы увидели, что в глубоком песке застряла машина «Жигули» и не могла, несмотря на все усилия, самостоятельно выбраться.

Сосед, конечно, помог «бедолагам», но прежде сделал вокруг них три круга, чтобы они оценили проходимость его «броневика».

* * *

Другой случай произошёл в Кавголово.

Глубокой осенью альпинисты питерского «Труда» возвращались с тренировки на «броневике». Кавголово — это Мекка питерских лыжников, расположена на холмах, поэтому улицы там представляют собой порой крутые подъёмы и спуски.

Подъехав к очередному спуску, водитель остановился, сомневаясь, ехать дальше или повернуть назад, так как шёл дождь, и дорога была очень плохая.

Внизу стоял «Москвич», и водитель решил — если проехал «Москвич», то уж «Запорожец» проедет точно. Съехав вниз, «горбатый» всё-таки застрял в грязи. Вышел владелец «Москвича», который тоже оказался известным питерским альпинистом.

Поздоровались, и начальник спросил: «Как же ты здесь на «Москвиче» проехал?» В ответ услыхал: «Так я ещё с лета здесь стою. Как машина сломалась, так я её сюда и поставил».

Пришлось выкатывать «броневик» вверх по склону, что и проделали пассажиры машины.

* * *

Ещё один случай произошёл сравнительно недавно. Мы засиделись в гостях на Петроградской стороне, куда приехали на «Таврии», которая является потомком «Запорожца». Выйдя из дома, мы обнаружили, что спереди и сзади «Таврия» подперта двумя машинами. Видимо, мы заняли чужое место, и эта акция имела воспитательный характер. Мы стучали по машинам, сигнализация срабатывала, сирена ревела, но хозяева не появлялись. Возможно, они, наблюдая эту сцену из окна, смеялись над нами. И тут я вспомнил тот давнишний кавголовский случай и предложил развернуть «Таврию» на девяносто градусов. Сначала это предложение показалось нереальным, но, взявшись вдвоём за бампер, мы слёгкостью развернули автомашину. Дальнейшие манёвры были делом техники, и через несколько минут мы поехали домой.

Эти случаи подтверждают тот факт, что и старая техника может успешно работать, если её умело использовать.

Случай в ДНД

Добровольная народная дружина (ДНД) была очень полезным делом, так как она в какой-то степени объединяла законопослушных граждан, сплачивала их на борьбу с хулиганами. Хулиганы, как правило, организованы в шайки, а граждане ходят в основном по одиночке, так что появление на улицах дружинников несколько уравнивало шансы в этой борьбе.

ДНД — дело нужное, если дружинники добросовестно обходят свой микрорайон, и практически бесполезное, если мужчины играют в домино, а женщины ходят по магазинам, выходя на дежурства в ДНД только ради прибавки трёх дней к очередному отпуску.

Среди дружинников Петроградского района был Л. Рубикончик. С ним в жизни нередко приключались различные истории. То в «колхозе», на полевых работах, мужики используют его настойку шалфея, которой он полоскал рот перед сном, для разведения спирта, и потом добавят в бутылку торфяной воды из речки, чтобы он ничего не заметил. То Леня опоздает к обеду, и его порция пойдет на закуску, то произойдёт ещё какой-нибудь курьёз.

И вот с ним, во время дежурства в ДНД, произошел такой случай.

Пришел Лёня на дежурство, выслушал инструктаж, который проводил участковый инспектор, и отправился вместе со всеми на обход своего микрорайона. Сделали обход, и мужики сели забивать «козла». Лёня Рубикончик в домино не играл, поэтому, сняв красную повязку дружинника и достав сетку-«авоську», пошел по магазинам. Когда он, нагруженный пакетами и покупками, выходил из очередного магазина, в него врезался здоровенный мужик. Оба оказались на асфальте, а вокруг валялись пакеты с покупками. Не успели они подняться, как подбежали милиционеры. Мужика скрутили, а Леню стали благодарить. Оказалось, что с его помощью удалось задержать беглого преступника-рецидивиста, на которого была устроена засада. Но тот в прошлом занимался тяжелой атлетикой, «на зоне» работал на лесоповале, и, раскидав сотрудников милиции, бросился бежать и убежал бы, если бы не это столкнулся с Лёней у магазина.

Л. Рубикопчик — человек скромный, поэтому, собрав быстренько свои свертки с продуктами, направился в свой опорный пункт ДНД и никому ничего не сказал. Этот случай так и остался бы покрытым мраком тайны, если бы среди милиционеров, участвовавших в задержании, не было участкового нашего микрорайона, который узнал Леню и все рассказал. И правильно сделал — район должен знать своих героев!

На болото — за клюквой

Большинство людей считают болото досадным препятствием во время прогулок по лесу, которое приходится обходить. Я тоже так думал, пока не попал на настоящее большое болото, которое тянется на многие километры вдоль озера Вялье. Конечно, болота не так величественный эффектны, как горы, но обладают своей романтикой и своеобразием.

Случайно попав туда, я уже более двадцати лет хожу на болота собирать клюкву. Что же тянет меня туда, как магнитом?

Походы за клюквой начинались осенью, после приезда с гор. После грохота лавин и камнепадов на болоте поражала тишина. Причём эта тишина не была мёртвой. Кричали птицы, чавкала вода под сапогами, шелестели болотные травы, но эти звуки, видимо, поглощались болотом, и общее ощущение тишины не исчезало. Если, находясь в горах, постоянно испытываешь напряжённость и ожидаешь появления опасности, то на болоте почему-то возникало чувство покоя и умиротворённости. Хотя передвижение по болотам далеко не безопасно и требует определённой техники и навыка, а некоторые участки бывают просто непроходимы. Болота ещё только начинают осваиваться экстремалами. Люди играют в футбол на болоте, возможно, скоро начнут бегать там различные дистанции с препятствиями в виде трясины.

Попал я на болото следующим образом. На работе ко мне подошёл сосед, с которым росли в одном дворе. Оп попросил помочь достать «абалаковский рюкзак». Эти рюкзаки тогда ещё не продавались в спортивных магазинах. Рюкзак коллеги хотели подарить своему товарищу на юбилей, Константину исполнялось сорок лет. Я выполнил просьбу и забыл про этот случай.

В начале сентября сосед снова пришёл ко мне и пригласил поехать на болото за клюквой. Сбор ягод не входил в круг моих увлечений. Летом были горы, зимой — лыжи, весной и осенью — скалы. Собирал иногда чернику, но без азарта, а в силу необходимости — нужно было запасать на зиму витамины. Думая о том, как бы вежливо отказаться, говорю: «Там же нужно снаряжение специальное?» Тот отвечает: «Нужны сапоги до колен.» Я обрадовался: «У меня таких нет, есть только короткие».

Юра ушёл, но скоро вернулся с водопроводчиком Василием. Тот протянул мне резиновые сапоги, заляпанные краской, один сапог — 46-го, а другой — 47-го размера, и сказал: «Если на время, то 2 рубля, а если насовсем — трёха.» Была пятница, и у водопроводчика, как говорят в народе, «горели трубы». Отдал я трёшку и стал обладателем этих сапог. Кстати, краска исчезла после первого же похода по болотам, а большие размеры не мешали, так как я влезал в них в «чунях» (валяные носки).

Ехали на электричке до Вырицы, а затем пересаживались на «подкидыш». Народу набиваюсь столько, что ехали даже на крышах вагонов. Особенно много людей выходило на станции Чаща.

Здесь надо сказать, что я попал в компанию опытных людей, придерживающихся определённых традиций и правил. Во-первых, в отличие от основной массы, мы в поезде спиртного не пили. Это не был «сухой закон», просто пить перед ночным походом считали несвоевременным.

Во-вторых, наша группа шла не по дороге, разбитой так, что грязь была по колено, а рядом — по тропе. Сбоку можно было наблюдать очень любопытную картину, напоминающую полотно художника Рериха «Трудимся ночью».

Почему-то у них была мода идти не с фонариками, а с факелами, сделанными из длинных полос органического стекла. И вся эта толпа месила на дороге грязь, размахивала факелами, материлась от души и устраивалась на ночлег тогда, когда ноги и язык у них уже совсем начинали заплетаться. Зрелище было фантастическое!

У нашей же группы был свой график движения и место на болоте, оборудованное настилом, где можно было устроить бивуак.

Кроме того, у нас был Володя, который обладал чутьём на ягоду. Порой приходилось много ходить по болоту и искать ягодное место, но в итоге мы ни разу не возвращались пустые, даже когда год был неурожайным.

Во время этих путешествий бывали различные случаи, о которых я и хочу рассказать.

* * *

Был у Володи дома родственник, который всегда его «подкалывал», говоря: «Ты на болота ходишь для того, чтобы по дому ничего не делать». Как-то наш проводник взял его с собой. Естественно, сработал «закон подлости». Погода была отвратительная, холодная, всё время лил дождь. Почти целый день ходили в поисках «сильной» ягоды, собирали тоже под дождём, так как клюква — ягода неприхотливая, и её можно собирать в любую погоду. Правда, есть одна тонкость: когда холодно, ягода уходит в мох и вылезает на поверхность только при потеплении.

Когда наладили бивуак, развели костёр, натянули полиэтиленовый тент, развернули спальники и приготовили ужин, каждый достал свой «коронный» напиток (клюковица, зверобой, чебрец, перцовка), и началась их дегустация.

Родственник взял кружку с живительной влагой, грустно посмотрел на нас и сказал:

«Это единственное светлое пятно в этом походе!» Потом помолчат и спросил: «Сколько в Питере стоит клюква?» Ему ответили: «Три рубля за 1 кг». Бедолага сказал: «Мало, она должна стоить не меньше 10 рублей». С тех пор он перестал «подкалывать» Володю, но и за клюквой больше не ездил.

* * *

Ещё вспоминается такой случай. Было засушливое лето, болота высохли и там, где обычно ходили в болотных сапогах, можно было идти в кроссовках. Клюквы на болоте практически не было. Но наш проводник и здесь нашёл выход. Он вспомнил, что у озера Вялье есть места, которые в обычные годы залиты водой, и пройти туда невозможно.

Решили проверить эту идею. Действительно, там была крупная ягода, и мы набрали полные рюкзаки клюквы. Усталые, но довольные мы шли по тропе на станцию.

В состоянии эйфории мы вышли на эту поляну и не сразу поняли, что там происходит какая-то необычная суета. Оказалось, что лесник, бывший воин-афганец проводит акцию по изъятию клюквы, собранной больше нормы. Норма была установлена 5 кг, так как район оз. Вялье является заказником, хотя информации об этом нигде не было.

Операция была организована грамотно: тропу блокировали несколько человек с ружьями и собакой. В кустах сидел мужик в тельняшке, изображавший радиста. Дальше действия разворачивались, как в фильме-боевике. Последовала команда: «Рюкзаки на землю, показывайте, сколько набрали»! Так как год был неурожайный, то большинство сборщиков укладывались в эту норму. Мы же для лесника были просто находкой.

Однако отдать ягоду, собранную непосильным трудом, было выше наших сил. Мы стояли, не снимая рюкзаков и пытаясь найти контакт с лесником. Не слушая нас, он размахивал охотничьим ножом и демонстрировал приёмы рукопашного боя, правда, не вступая в контакт с нами. Ситуация складывалась совершенно тупиковая.

Я вспомнил рассказ одного инструктора альпинизма о том, как он обучал воинов-афганцев технике передвижения по горному рельефу. Подумал: «Мир тесен, может быть, найдём общих знакомых». Я начал развивать эту тему, по результат получился, как говорят математики, «с точностью до наоборот». С пеной у рта лесник начал кричать: «Вы, альпинисты, остались в тылу, а мы пошли под пули «духов»!

Видно было, что воспоминания о войне ещё не отпустили его, но и я обиделся за альпинизм и, перестав сдерживаться, заорал:

«Если ты, падла, кого-нибудь здесь тронешь, будешь на зоне «парашу» выносить»!

Как выяснилось позднее, я выбрал правильный тон, а трёхдневная щетина и блатной жаргон сделали его правдоподобным. Лесник внимательно посмотрел на меня и сказал: «Отойдём в сторону». Отошли, и он мне говорит: «Слушай, мужик, я вижу, что ты сидел, но пойми, что я уже не могу пропустить вас просто так, отсыпьте хоть по горсти клюквы и идите дальше. Мы последовали его совету, и инцидент был исчерпан. Ещё он спросил мою фамилию, чтобы по рации передать на следующий блок-пост, что мы прошли проверку. Правда, всё это была бутафория, никаких постов дальше не было, и мы спокойно пришли на станцию.

* * *

Время берёт своё и всё сложнее собрать команду для похода на озеро Вялье.

Как говорится: «Иных уж нет, а те далече».

Последнее время мы с Сашей Зайончковским ходим на болото в районе посёлка Радофиниково. Это болото он открыл для себя, изучая карту Ленинградской области, как и положено бывшему члену Географического Общества.

Здесь раньше был леспромхоз, и жизнь била ключом. Был посёлок, пилорама, пионерский лагерь, «узкоколейка», которая шла практически до кромки болот.

Сейчас леспромхоза нет, пионерский лагерь разрушен, а от «узкоколейки» остались одни костыли, забитые полусгнившие шпалы, так как рельсы давно уже проданы.

Когда идёшь по этой бывшей железной дороге, уже заросшей травой и кустарником, то в голову приходят философские мысли: «Как быстро природа уничтожает следы, оставленные деятельностью человека»!

Вот так, возможно, и начинается гибель очередной человеческой цивилизации.

Неудачная рыбалка

В учебных институтах почти при каждой кафедре была мастерская, где работали, как правило, специалисты высокой квалификации, умельцы, как их называли. Они изготавливали и налаживали уникальные приборы, воплощая в металле идеи учёных. Порой они, благодаря своим золотым рукам и практической смётке, экспериментально уточняли инженерные расчёты и заставляли приборы работать так, как было задумано.

Зарплата у них была небольшая, на заводе специалисты такого уровня получали бы гораздо большие деньги. Но умельцы считали, что «не хлебом единым жив человек», и находили иные ценности работы в мастерских. Их привлекали разнообразная и интересная работа, менее напряжённый ритм, отсутствие проходной, где строго фиксировали время прихода и ухода сотрудников.

Эти люди не всегда укладывались в общепринятые рамки. Вместо получения образования по привычной схеме — школа, институт, аспирантура, диссертация — они занимались самообразованием, изучая труды малоизвестных философов, познавая учения йогов или уж совсем экзотическую телепатию. Многие из них трепетно относились к природе, проводя выходные дни и отпуск где-нибудь в глуши, собирая грибы и ягоды и занимаясь ловлей рыбы.

Одним из таких умельцев был Лев Ульяныч, или Баяныч, как называли его приятели. Его увлечением была рыбалка. Всё, что с ней связано, было для него свято. Снаряжение для рыбалки у Баяныча было либо фирменное, в основном японское, либо самодельное, сделанное его золотыми руками так, что ничем не уступало импортному. Ездил на рыбалку Баяныч один, так как, съездив с коллективом пару раз на автобусе на Чудское озеро, понял, что это не для него.

Воспоминания об этих поездках Ульяныч излагал так: «Пить начали, как только автобус тронулся, и, когда приехали на Чудское озеро, большинству рыбаков было уже все равно, где сверлить лунки — на озере или в чистом поле. Выйдя перед сном покурить на крыльцо избы, где их поселили, он увидел фигуру, которую мотало от одной стороны улицы к другой. Поравнявшись с крыльцом, бедолага спросил, еле ворочая языком: «Слушай, друг, как добраться до Литейного проспекта?». Видимо, человек шёл домой, как говорится, на автопилоте. С той поры Баяныч ездил на рыбалку один, и никто не мешал ему общаться с природой так, как ему хотелось.