Помоги проекту - поделись книгой:
Он обязательно хотел бы знать, кому это принадлежит. И почему русский гражданин приехал сюда посреди ночи? Единственный способ узнать это, поэтому он вышел из рощи на краю проезжей части и подошел к входной двери, где двери с толстыми панелями были взломаны.
Он нашел свою беретту и схватился за оружие, затем вошел, осторожно шагая. Он стоял в просторном холле, ковер все еще покрыл пол. Осталось несколько предметов мебели. Лестница вела вверх, а открытые двери вели в соседние комнаты, где висели оконные рамы. Краска отслаивалась, штукатурка рассыпалась, на обоях было слишком много мест, чтобы их сосчитать, элементы медленно восстанавливали то, что когда-то принадлежало им.
Впереди тянулся коридор.
Он слушал, чувствуя себя так, как будто он стоит в гробнице.
Потом звук.
Стук.
С первого этажа.
В пятидесяти футах впереди в коридоре появились лучи света.
Он прокрался вперед, используя суматоху из дальней комнаты как прикрытие для своих шагов. Аня Петрова, похоже, не заботилась о привлечении внимания. Скорее всего, она предположила, что вокруг никого нет. И обычно она была бы права.
Он подошел к открытому дверному проему, из которого в холл проникал свет. Он осторожно выглянул из-за косяка и увидел то, что когда-то было большим кабинетом, обшитым панелями: одна стена от пола до потолка с книжными шкафами, пустые полки рухнули и лежали криво. Он мельком увидел потолок над головой. Облицованы оштукатуренными украшениями. Мебели нет. Аня, казалось, сосредоточилась на дальней стене, где проделывала дыру в деревянной обшивке. И не тонко. Она явно умела пользоваться топором. Ее фонарик лежал на полу, давая достаточно света, чтобы она могла оценить прогресс.
Его задачей было наблюдать, а не заниматься.
«Не делай этого».
Она продолжала колотить, отрезая деревянные патроны, пока не появилась дыра. Он заметил, что стена была внутренней, за ней открывалось пустое пространство. Она использовала свой правый ботинок, чтобы расколоть еще больше дерева, завершив надрез и осмотрев область за отверстием фонариком.
Она положила топор.
Потом она исчезла через рану.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Кассиопея Витт слишком поздно поняла, что что-то не так. Два дня назад ее карьеристы пробурили ряд отверстий в известняке, но не современными сверлами и битами для бетона, а так, как это делали 800 лет назад. Длинное металлическое зубило в форме звезды, толщиной с человеческий палец, было вбито в скалу, затем повернуто и снова забито, процесс повторяется снова и снова, пока аккуратный туннель не пройдет на несколько дюймов глубиной. Отверстия были расположены на расстоянии целых ладоней друг от друга, в десяти метрах по всей стене утеса. Никаких линейок не использовалось. Как и в старину, этой цели служила длинная веревка с узлами. Затем каждую полость заполняли водой, закрывали крышкой и давали замерзнуть. Если бы это было летом, они были бы набиты мокрым деревом или расколоты металлическими клиньями. К счастью, температура упала настолько, что мать-природа смогла протянуть ей руку помощи.
Карьер находился в трех километрах от ее французского поместья. Почти десять лет она упорно трудилась, пытаясь построить замок, используя только инструменты, материалы и методы, доступные в 13 веке. Место, которое она купила, сначала было занято единственным канонизированным королем Франции Людовиком IX. В нем были не только руины замка, но и замок XVI века, который она переделала в свой дом. Она назвала это поместье Королевским Шампанским в честь одного из кавалерийских полков Людовика XV.
Каменная башня когда-то была символом власти дворянина, а замок, стоявший в Гиворе, был спроектирован как военная крепость с навесными стенами, рвом, угловыми столбами и большой цитаделью. Разрушенный почти триста лет назад, его воскрешение стало миссией ее жизни. И, как и в средневековье, в окрестностях по-прежнему было много воды, камня, земли, песка и дерева — всего необходимого для строительства. Карьеры, резчики, каменщики, плотники, кузнецы и гончары, все на ее заработной плате, работали шесть дней в неделю, живя и одеваясь точно так же, как и восемь веков назад. Сайт был открыт для публики, и входные билеты помогли покрыть расходы, но большая часть работы финансировалась из ее собственных обширных ресурсов, и, по текущим оценкам, потребуется еще двадцать лет для завершения.
Карьеры осмотрели ямы, воду внутри замерзшего твердого вещества, расширяющиеся трещины, расходящиеся наружу, сигнализируя, что все готово. Лицо утеса возвышалось на многие метры, скала голая, с несколькими трещинами, щелями или выступами. Несколько месяцев назад они извлекли весь пригодный для использования материал на уровне земли или около него, а теперь они были на высоте двадцати метров на лесах, построенных из дерева и веревки. Трое мужчин с молотками принялись колотить в погоне за массами. Ударные инструменты были похожи на молотки, но с одной стороны образовывались две острые кромки, соединенные вогнутой кривой. Эта сторона была прижата к скале, затем ударили молотком, чтобы обнажить шов. Перемещая погонную массу вдоль этого шва, нанося удары снова и снова, ударные волны пульсировали в скале, вызывая расколы вдоль естественных трещин. Конечно, это утомительный процесс, но он сработал.
Она стояла и смотрела, как мужчины продолжали маневрировать в погоне за массами, сталкиваясь металл-металл в почти лирическом ритме. Серия длинных трещин указывала на то, что трещин было достаточно.
«Он вот-вот сломается», — предупредил один из карьеристов.
Это было сигналом для остальных остановиться.
Все стояли молча и изучали скалу, возвышавшуюся над ними еще на двадцать метров. Испытания показали, что этот серо-белый камень был насыщен магнием, что делало его особо твердым и идеальным для строительства. Под ними запряженная лошадью телега, набитая сеном, ждала, чтобы отвезти патроны размером с человека — те, которые один человек мог поднять самостоятельно — прямо на строительную площадку. Сено действовало как естественная набивка, чтобы свести к минимуму сколы. Здесь будут вырубаться и перевезти более крупные куски. Это было отправной точкой для всех ее усилий.
Она наблюдала, как трещины увеличивались в длине и частоте, теперь сила тяжести стала их союзником. Наконец, плита размером с «мерседес» оторвалась и упала с скалы, рухнув на землю внизу. Мужчины казались довольными своими усилиями. И она тоже. Из этого приза можно было извлечь много каменных блоков. В скале осталась зияющая вмятина, их первые раскопки на этом уровне. Теперь они двигались влево и вправо и бросали больше известняка, прежде чем поднимать леса выше. Ей нравилось наблюдать за своими людьми за работой, все они были одеты как мужчины, которые были бы давным-давно, за исключением того, что пальто и перчатки были современными. Так же как и каски и защитные очки, ее страховщик настоял на приспособлениях, которые история должна простить.
«Хорошая работа, все», — сказал бригадир.
И она согласно кивнула.
Мужчины начали спускаться с деревянных опор. Она задержалась на мгновение и полюбовалась добычей. Большинство рабочих работали с ней много лет. Она платила хорошую зарплату круглый год, включая проживание и питание. Французские университеты обеспечили постоянный приток стажеров, всем желающим стать частью такого инновационного проекта. Летом она нанимала сезонную подработку, но здесь, в разгар зимы, ее держали только хардкорщики. Она зарезервировала сегодня, чтобы быть на строительной площадке, начиная с этой добычи. Три из четырех навесных стен были почти завершены, и только что приобретенный камень будет иметь большое значение для завершения четвертого.
Она услышала треск.
За ним последовал еще один.
Ничего необычного, поскольку они повлияли на целостность утеса.
Она снова повернулась к скале. Еще одна серия щелчков и хлопков сверху привлекла ее внимание.
«Уберите всех», — кричала она рабочим внизу. «Теперь. Идти.»
Она замахала руками, давая им понять, что они должны бежать с строительных лесов. Она не была уверена, что происходит, но осторожность казалась правильным курсом. Разрывы звучали все громче и быстрее, как выстрелы из далекого автоматического оружия — звук, который она знала слишком хорошо. Ей нужно было пойти, и она повернула к противоположной стороне платформы, где было легче спуститься. Но известняковый патрон откололся от скалы и врезался в доски верхнего уровня. Деревянные подмости пульсировали под ее ногами. Ей не за что было держаться, и балансировать было сложно, поэтому она упала на холодное дерево и цеплялась за края, пока качание не утихло. Башня, удерживающая ее наверху, казалось, пережила нападение, ее веревочные привязки могли давать и принимать. Голоса снизу спрашивали, в порядке ли она.
Она встала на колени и огляделась. «Я в порядке.»
Она встала и стряхнула с себя грязь и пыль.
«Нам нужно будет осмотреть леса», — крикнула она. «Это был тяжелый удар».
Ее внимание привлек новый поп.
Она взглянула и поняла, что происходит. Скала сверху, где они только что извлекли, высвобождалась вместе с осадочным слоем, гравитация теперь становилась их врагом и использовала все слабые места. При всей своей кажущейся непобедимости камень может быть привередливым, как дерево.
Два грохочущих взрыва сотрясали каменную стену.
Сверху сыпались пыль и осыпи, загрязняя воздух. Еще один кусок размером с валун упал и едва не задел строительные леса. Она не могла бежать вперед, так как это привело бы ее прямо к проблеме. Поэтому она повернулась и бросилась к другому концу платформы. Позади нее еще больше известняка нашло доски и разрушило часть опор.
Она увидела, что все рабочие спаслись бегством.
Осталась только она.
Еще один огромный кусок врезался в открытые деревянные балки. В одно мгновение ей не на чем будет стоять. Она взглянула вниз и заметила тележку с сеном, которая все еще стояла на месте, в десяти метрах ниже. Груда выглядела достаточной, но невозможно было узнать наверняка.
К сожалению, выбора у нее не было.
Она выпрыгнула головой вперед и перевернулась в воздухе так, что ее спина показалась впереди. Если она правильно подсчитала, сено должно быть прямо под ней. Она услышала, как деревянная башня рухнула от натиска камней. Она закрыла глаза и стала ждать. Секунду спустя она нашла сено, которое смягчило ее удар и заставило ее резко остановиться. Она открыла глаза, лежа лицом вверх, и прислушалась к крещендо камня и дерева, упирающегося в землю.
Она стояла и смотрела на разрушения.
К небу катились облака пыли.
Ее сотрудники бросились к ней и спросили, не ранена ли она. Она покачала головой и еще раз убедилась, что все в порядке.
«Похоже, нам нужно навести порядок», — сказала она.
Она выкатилась из тележки, нервы у нее тряслись, но несчастные случаи случаются, особенно на проекте такого масштаба. К счастью, на сегодняшний день ни одна из травм на месте не была серьезной.
Она получила степень по средневековой архитектуре в l'École pratique des hautes études в Париже, ее магистерскую диссертацию о Пьере де Монтрей, стороннике готического стиля 13-го века. Она потратила почти год на то, чтобы спроектировать свой замок, и надеялась быть рядом, когда он будет закончен. Ей еще не было сорока, так что возраст не был проблемой. Это был риск, на который она иногда пошла, и не только из-за падения камня. На протяжении многих лет она была вовлечена в некоторые страшные вещи. Она работала с иностранными правительствами, спецслужбами и даже с президентами, никогда не позволяя рутине захватить ее. Но если вы достаточно долго оставались среди людей с оружием, в конце концов случалось что-то плохое. Но пока ей повезло.
Как сегодня.
Рабочие направились к завалам.
Ее сотовый телефон завибрировал в кармане пальто.
За последние пару недель она стала более тесно сотрудничать со своей семейной корпорацией со штаб-квартирой в Барселоне. Ее мать и отец завещали компанию ей как единственному наследнику, и она была ее единственным акционером, а ее активы исчислялись миллиардами и располагались на шести континентах. Обычно бизнес был одной из ее наименее любимых задач, повседневные операции предоставлялись компетентным офицерам, но в последнее время работа отвлекла ее от других дел. Она предположила, что это еще один звонок от главного исполнительного директора. Они уже говорили сегодня один раз.
Но предупреждение было для текста.
Она коснулась значка и увидела отправителя.
СТЕФАНИ НЕЛЛ.
Ее позвоночник напрягся, поскольку это был последний или, по крайней мере, предпоследний человек, о котором она хотела услышать.
Она прочитала сообщение.
У Коттона проблемы, и я бы не стал вам этого говорить, если бы это было не плохо.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Малоун закрыл глаза, пытаясь очистить разум. У него был один шанс выжить, поэтому он держался за коромысло и держал нос прямо против встречного ветра, намеренно пытаясь заглохнуть. Парень, который передал ему самолет, хвастался, что Ан-2 способен лететь назад при встречном ветре со скоростью тридцать узлов. Летчикам даже удалось спуститься к земле, как на парашюте. Он задавался вопросом о таком хвастовстве, но собирался выяснить, правда ли это.
Самолет раскачивался в турбулентности, и он резко дернул штурвал на корму, удерживая крылья на одном уровне, что было непросто, учитывая, что респектабельная часть из двух левых исчезла. Двигатель оставался мертвым, приборы не работали, кабина остыла из-за отсутствия обогревателя, его выдохи были видны в сером тумане. К счастью, он был одет как следует. Утеплитель плотно прилегающий к коже, ветрозащитный снаружи, утеплитель посередине, все российское армейское дело. Перчатки защищали его руки, ботинки и ступни, а капюшон его пальто с меховой подкладкой.
Он почувствовал, что скорость уменьшается, самолет удерживает встречный ветер. Его внимание привлекли два громких щелчка. Напряжение на крыльях приводило к изгибу передних планок. Он начал терять высоту, но не с постоянной скоростью, а скорее с крутым падением. Он работал с рулевыми поверхностями и сумел восстановить некоторую устойчивость, самолет выровнялся, но все еще падал. Он украдкой взглянул в окно и увидел приближающийся голубой лед и засахаренную поверхность озера. Самолет качнулся вправо, затем влево, но он смог противостоять движению и удерживать фюзеляж направленным против ветра. Солнечный свет отражался от окон. Неровный поток ледяного воздуха обрушился прямо на него, сильный ветер действовал, как его двигатель, и создавал подъемную силу, самолет летел назад, преодолевая порывы ветра. Он понятия не имел, куда или во что он ударится, и понял, что приземление будет совсем не гладким, поэтому он быстро убедился, что его ремни были туго натянуты, и собрался с силами.
Он обнаружил, что земля идет хвостом вперед, лыжи приземляются, затем откатываются, сильный надводный ветер обрушивается на Ан-2. Скрежет стальных краев по покрытому коркой льду сказал ему, что он больше не находится в воздухе. Боль от резкого удара пронзила его голову, замкнув мозг в виде звездной вспышки искр, которая взорвалась у него на глазах. Он почувствовал вкус крови на языке. Он ничего не мог поделать, кроме как надеяться, что слайд скоро закончится. Вес самолета, наконец, позволил ему осесть на поверхности, скользнув назад, а затем вращаясь, как поездка в парке развлечений. Слава богу, места было предостаточно.
Он вздрогнул, остановившись.
Ничего, кроме пульсирующей крови в ушах и сильных выдохов, нарушало тишину.
Он улыбнулся.
Это было впервые.
Когда-то он был летчиком-истребителем, обученным военно-морским флотом, и до сих пор имел коммерческую лицензию. Он пилотировал множество самолетов, почти все. Но он держал пари, что немногие когда-либо останавливались, а затем приземлялись назад и дожили до того, чтобы рассказать эту историю.
Он отпустил ремни и, прищурившись, посмотрел на мерцающую синюю пластину. Подъехал обветренный грузовик, выкрашенный в тускло-красный цвет под серыми каплями слякоти на капоте и боках. Из фюзеляжа он заметил хлынувшую на лед жидкость, сильный запах топлива в ледяном воздухе. У него большая утечка. Грузовик несся прямо на него через озеро сквозь легкий туман, окутавший поверхность. Это может быть кто-то, кто придет на помощь. Он определенно мог использовать поездку до Бабушкина, где его ждал его собственный наземный транспорт. Ему нужно было не только исследовать дачу, но и выяснить, кто пытался его сбить.
Грузовик продолжал ехать, его протекторные шины выплевывали снег. Ветер ударил по самолету, и температура в кабине стала ниже. Он натянул капюшон пальто на замерзшие уши. Его Beretta, выпущенная Magellan Billet, была спрятана за плечевым ремнем под пальто. Его сотовый телефон оставался подключенным к аппаратуре связи Ан-2. Он собирался отключить его, когда грузовик остановился в тридцати ярдах от него, и из него вышли двое мужчин, оба с автоматами, их глаза смотрели из отверстий в лыжных масках.
Не обычный тариф Welcome Wagon.
Они присели и прицелились.
Он скатился со своего места в тот момент, когда началась стрельба.
Снаряды уничтожили переднее лобовое стекло. Стеклянные пелены упали. Алюминиевая обшивка самолета не подходила для крупнокалиберных пуль, которые пробивались по желанию. Ему нужно было уйти. Теперь. Он пролез через дверной проем в кормовой отсек.
Вот и все для простой разведывательной миссии.
Он полез под пальто и нашел пистолет. Затем он понял, что выходная дверь находится на стороне самолета, противоположной тому, где остановился грузовик. Он распахнул защелку и вылетел на голубой лед. Стрельба продолжалась эхом, самолет был забит снарядами. Он надеялся, что у него будет несколько секунд свободы, прежде чем нападавшие поймут, что он ушел.
Он удержал самолет между собой и ими и побежал.
В двадцати ярдах он остановился и повернулся.
Стрельба прекратилась.
Он увидел, как один из мужчин около винта, другой изгибал хвост, их внимание было обращено на самолет, затем на него. Топливо продолжало литься из центра фюзеляжа на лед, оранжевая жидкость сочилась по замерзшей поверхности. Обычно пуля ничего не зажигает. Это произошло только по телевидению. Но он знал, что это правило не распространяется на авиационные соки. Не нужно было многого, чтобы вызвать это.
Он прицелился в центр и выстрелил два раза.
Ни у одного из мужчин не было шанса сделать что-нибудь.
Взрыв осветил небо, и водоворот нагнетаемого воздуха устремился в его сторону. Его бросило на лед, и он почувствовал, как ударился о бетон. Он дважды перекатился, затем снова сфокусировался на самолете, который исчез вместе с двумя проблемами, которые теперь представляли собой обугленные комки почерневшей плоти и обугленные кости.
Как и его телефон.
Это означало, что у него не было возможности немедленно связаться с кем-либо.
Он пробежал вокруг холокоста пламени и дыма и нашел грузовик. К счастью, ключи остались в замке зажигания. На одном из сидений лежала портативная рация. Он забрался внутрь, нажал кнопку ОТПРАВИТЬ и сказал: «Кто слушает?»
«Я», — сказал мужской голос на прекрасном английском.
«И вы?»
«Как насчет того, чтобы ты пошел первым?»
«Я тот парень, который только что пристрелил двоих мужчин из винтовок».
«Это сделало бы вас проблемой».
«Я часто это понимаю. Зачем ты меня сбил?»
«Почему ты здесь?»
Он не смог раскрыть настоящую причину, поэтому решил пойти другим путем. «Как насчет того, чтобы встретиться лицом к лицу и поболтать. Я американец, а не русский. Если это имеет для тебя значение.
Поделиться книгой: