США и Англия – 80 лет воздушного террора

Как видим, это логика людоедов. Представим себе банду террористов, внезапно захвативших заложников в городе. Мы будем тут убивать по тысяче женщин и детей, пока вы не согласитесь на безоговорочную капитуляцию.

Ну а если отбросить все нормы морали и рассмотреть это заявление с точки зрения выгоды для англичан, то придется признать подобные действия глупостью.

В Третьем рейхе солдаты на фронте не знали и не могли знать точных сведений о разрушении германских городов и гибели мирных жителей. А вот обрывочные сведения о беспрецедентных зверствах англичан и американцев вызывали порывы гнева у немецких солдат и офицеров, и они вымещали его на пленных партизанах и мирных жителях, заподозренных в связях с партизанами или диверсантами.

Ну а на правителей Третьего рейха гибель мирных жителей особого впечатления не производила.

Замечу, что в действиях англо-американских людоедов были и ещё один мотив – запугать русских.

Глава 12

Разрушение Дрездена

Самое большое число жертв среди мирного населения унесла бомбардировка Дрездена 13–15 февраля 1945 г. Никакой военной необходимости бомбить город союзники не имели. Как писал Дэвид Ирвинг: «В отличие от Эссена и Гамбурга, Дрезден, хотя и был сравним с ними по размеру, не имел каких-либо предприятий тяжелой промышленности, и в мирное время жизнь города основывалась на отраслях, выпускающих продукцию массового потребления, его театрах, музеях и культурных учреждениях». Даже к концу 1944 г. было трудно выделить какой-нибудь один завод, имевший действительно важное значение, не считая расположенного в 40 километрах к северу, в Руланде, предприятия по производству синтетического горючего.

По данным американского Управления стратегических служб, в Дрездене имелось по крайней мере 110 предприятий, включая заводы по производству деталей для самолётов, завод по производству химического оружия, артиллерийский и оружейный заводы, крупное предприятие Цейса по выпуску оптических приборов, заводы, производящие электрическое и рентгеновское оборудование, зубчатые шестерни и дифференциалы, электроизмерительные приборы.

До 13 февраля 1945 г. союзники бомбили Дрезден только один раз – 7 октября 1944 г. Тогда около тридцати американских «летающих крепостей» атаковали промышленный район Дрездена, который рассматривался в качестве запасной цели во время налёта на завод в Руланде. Когда городские сирены подали сигнал отбоя воздушной тревоги, выяснилось, что нанесен значительный ущерб западным пригородам Дрездена – Фридрихштадту и Лобтау.

Гауляйтер Саксонии Мартин Мютшман в своем донесении в рейхсканцелярию в Берлин писал, что в результате налёта был нанесен ущерб «средней и высокой степени тяжести» жилым кварталам в центре города между площадью у главного почтамта и вокзалом Веттеинер. Два промышленных предприятия пострадали незначительно, а здания, имевшие историческую и культурную ценность, не имели никаких повреждений.

Результатом этого налёта стала гибель 435 человек, в основном рабочих, включая французов и бельгийцев, занятых на небольших фабриках «Зейдель-Науман» и «Хартвиг-Фогель». Понесли большие потери рабочие команды, сформированные из военнопленных союзных армий, работавшие на сортировочной станции. В одном подразделении было убито несколько американцев, и на их место набрали других пленных.

В начале войны в Дрездене установили много тяжёлых зенитных батарей, но так как город не подвергался бомбардировкам, подавляющее большинство орудий было передислоцировано в Рур и на Восточный фронт. Любопытно, что большинство тяжёлых зенитных орудий было советскими 85-мм зенитными пушками образца 1939 г., стволы которых рассверлили под германский калибр 88 мм. Эти пушки немцы называли Flak.39(r).

Ирвинг писал: «Надо сказать, что Дрезден не был единственным городом, противовоздушная оборона которого оголялась таким образом. В своем докладе американская комиссия по изучению результатов стратегических бомбардировок отмечала, что только в течение января и февраля 1945 г. не менее 300 зенитных батарей было отправлено на Восточный фронт для борьбы с советскими танками. К середине января на месте зенитных орудий в Дрездене оставались только бетонные площадки, а на пригородных холмах для обороны города оставили только деревянные макеты.

Проводимое Гитлером систематическое сокращение сил ПВО немецких городов, включая ночные истребители, прослеживается из записей в недавно обнаруженном боевом журнале Главного штаба германских ВВС. 2 февраля был отдан приказ использовать истребители воздушного флота “Райх” только против наземных целей на Восточном фронте, где русскими были созданы плацдармы на западном берегу Одера, или против скоплений войск противника на его восточном берегу. Так как подразделения 1-го и 2-го зенитных корпусов после советского наступления, начавшегося 12 января, уже потеряли 512 20-миллиметровых и 575 88-миллиметровых пушек, Гитлер своим приказом под кодовым названием “Зенитки Гнейзенау” одновременно распорядился начать массовую переброску зенитных батарей из городов на Восточный фронт. 3 февраля 123 батареи начали передислокацию к Одеру, размещаясь в несколько полос на позициях противотанковой обороны. К 12 февраля из 327 тяжёлых и 110 лёгких и средних зенитных батарей, получивших приказ об отправке на Восток, на место прибыли 141 тяжелая и 40 лёгких и средних, в то время как в пути находились ещё 45 тяжёлых и 44 лёгких и средних батарей.

Что же касается зенитной артиллерии Дрездена, то её разбросали по всей Германии. Батарея 207 была переведена в Галле, другие отправлены в Лейпциг и Берлин. 88-миллиметровые орудия направляли для участия в боях на Восточном фронт»[32].

На 1939 год в Дрездене насчитывалось 642 143 жителя, но за годы войны население столицы Саксонии за счет беженцев увеличилось до полутора – двух с половиной миллионов человек.

16 января 1945 г. 133 бомбардировщика В-24 совершили налёт на дрезденскую железнодорожную сортировочную станцию. С высоты 6700 метров каждый из «либерейторов» сбросил по восемь 500-фунтовых фугасных бомб, которые упали на часть территории сортировочной станции, примыкающей к Гамбургерштрассе в районе Фридрихтадт, повредив некоторые железнодорожные сооружения. Кроме того, несколько бомб упало на территории районной больницы. К своему великому удивлению, американцы не заметили ни истребителей, ни зенитного огня. В ходе налёта погибло 376 человек, включая нескольких военнопленных.

Еще летом 1944 г. британское командование разработало план операции «Удар грома». Речь шла о серии массированных налётов на крупные германские города, проводившихся в течение трёх дней и трёх ночей. По разным причинам срок операции неоднократно переносили. Формально «Удар грома» должен был подавить волю германского народа к сопротивлению. Однако уже к концу 1944 г. союзники убедились в спокойствии и силе воли германского населения, которое не только выдерживало стратегические бомбардировки, но и героически восстанавливало повреждения и вводило в строй заводы, железнодорожные узлы и другие объекты. Было ясно, что никакие «удары грома» здесь не помогут.

Но у Черчилля был и другой расчёт. 4—11 февраля 1945 г. в Ялте проходила Крымская конференция с участием Сталина, Рузвельта и Черчилля, и британскому премьеру очень хотелось произвести впечатление на Сталина, уничтожив «Ударом грома» один из германских городов. Не надо забывать, что в январе 1945 г. немцы сумели нанести серьезное поражение союзникам в Арденнах. Зато в конце января советские танки вышли к Одеру. Увы, погода подвела Черчилля, и бомбардировка Дрездена произошла уже после окончания конференции.

Сообщение из Москвы из Ставки Верховного командования от 15 февраля 1945 г.: «Три танковых корпуса маршала Конева совершили глубокий прорыв в направлении Дрездена и погнали впереди себя от 10 до 16 разбитых немецких дивизий. Число пленных растет с каждым часом, так как немецкие соединения вследствие своего истощения уже не способны к отходу и, с другой стороны, отсутствие горючего парализует транспортные колонны. Сегодня днём наши танковые колонны находились в 80 километрах от Дрездена».

Позже англичане будут нагло врать, что разбомбить Дрезден их просил Сталин на Ялтинской конференции. Увы, ни Сталин, ни иной советский военачальник не обращался к союзникам с такой просьбой.

По словам Ирвинга, «Саундви [британский генерал] понял так, что просьба исходила от русских, русские настойчиво утверждали, что в Дрездене с целью перегруппировки и подготовки к бою находятся немецкие танковые части. Официальные историки не обнаружили ни одного свидетельства существования такой просьбы с советской стороны. Позже русские также отрицали это, и нет никакого свидетельства того, чтобы просьба поступала через обычный канал связи, американскую военную миссию в Москве. Глава этой миссии генерал Дин, который в это время также находился в Ялте, позднее также не упоминал об этой просьбе. В иных случаях русские специально информировали его, когда им, например, была нужна бомбардировка здания германского Генерального штаба в Цоссене (Потсдам) или налёт на скопление судов в Свинемюнде»[33].

К сказанному Ирвингом добавлю, что с осени 1944 г. германские броненосцы, крейсера и эсминцы постоянно поддерживали огнём свои части на балтийском побережье. Немцы вели интенсивное судоходство в восточной части Балтики – перевозили грузы для своих окруженных группировок, проводили перегруппировку войск, эвакуацию беженцев и т. п. Тут бы дальней союзной авиации и помочь русским. Но, увы, эти цели почему-то не интересовали союзников.

13 февраля в 17 ч. 30 мин. с аэродрома в Центральной Англии взлетели первые эскадрильи «ланкастеров» 5-й бомбардировочной авиагруппы. К 18 часам всё соединение из 244 бомбардировщиков первой волны было в воздухе. Они кружились над своими аэродромами, разворачивались, затем брали курс на Германию.

Ирвинг писал: «Экипажи девяти самолётов наведения “Москито” получили необычные указания. Так как они имели на борту самую современную электронную аппаратуру, то им было приказано в опасной ситуации уничтожать свои машины или садиться к западу от Дрездена, но ни в коем случае не допускать того, чтобы их самолёты оказались на территории, занятой советским войсками»[34], то есть пусть лучше аппаратура попадет к нацистам, чем к союзникам.

Параллельно англичане провели отвлекающий налёт на завод синтетического горючего, расположенный неподалеку от Лейпцига в городе Болен. В этом налёте принимало участие 326 «галифаксов», 34 «ланкастера» и 8 «москито», из которых все, кроме семи, атаковали Болен с 21 ч. 54 мин. до 22 ч. 12 мин. При этом один самолёт был потерян.

Британские самолёты электронного противодействия из состава особой 100-й авиагруппы сбрасывали дипольные отражатели в районе Майнц-Магггейм.

Долетев до Дрездена, «ланкастеры» из 83-й эскадрильи, имевшие более надежное навигационное оборудование, приступили к сбрасыванию первых световых индикаторов обозначения цели, а их парашютные бомбы начали освещать местность. Зеленые маркеры сбрасывались по радару над излучиной Эльбы в черте города вместе с магниевыми осветительными бомбами на парашютах, которые также опускались прямо на Дрезден. С этого момента вся операция стала развиваться с военной точностью.

За первой волной «ланкастеров» над районом цели прошла вторая, сбросившая серию осветительных бомб, дающих свечение белого цвета. На этот раз бомбардиры полагались как на визуальный способ прицеливания, так и на данные, выводимые на экраны бортовых РЛС.

На этом их участие в обозначение цели закончилось, и наступила очередь группы подполковника Смита. Самолёты «москито» должны были спикировать на Дрезден и своими маркерами яркого красного цвета отметить велодром. От этого зависел успех всей атаки.

Вечером 13 февраля германские операторы наведения в штабе истребительной дивизии в Деберитце столкнулись со сложной проблемой. Посты радиоперехвата, которым раньше удавалось фиксировать сигналы бортовых РЛС и радиопередатчиков противника во время их предполётной проверки, теперь не могли это делать, так как над восточным побережьем Англии и вдоль линии фронта на западе была выставлена электронная завеса. Территория вдоль побережья Ла-Манша, на которой были установлены немецкие РЛС дальнего обнаружения, уже давно была занята войсками противника. Бомбардировщики союзных ВВС пересекли линию фронта на малой высоте, и немецкие радары могли обнаружить их только тогда, когда они находились уже над территорией Германии. 128 самолётов 100-й авиагруппы электронного противодействия поддерживали проводимую в эту ночь операцию, создавая экран из радиопомех, прикрывавший район цели с севера на юг. Остальные самолёты группы сбрасывали дипольные отражатели на подходе к другим городам и создавали помехи немецкой системе радиосвязи с помощью бортовых передатчиков высокой мощности. Часть самолётов была оборудована аппаратурой радиоперехвата.

Всё это делало задачу операторов немецкой истребительной авиации ещё более сложной. Более того, когда холодным вечером 13 февраля угроза налёта стала реальностью, из-за электронного занавеса, выставленного 100-й авиагруппой, сначала появилось только 244 бомбардировщика. Операторы наведения в Деберитце должны были попытаться определить не только предполагаемую цель налёта, но и то, что собираются делать англичане с остальными силами своего соединения.

В это время отвлекающие операции Бомбардировочного командования уже шли полным ходом. Пять самолётов «москито» (из 53-х посланных) бомбили Магдебург. (Через три с половиной часа девять «москито» будут вновь бомбить Магдебург, чтобы отвлечь внимание немцев от второго ударного соединения, которое шло на Дрезден).

Когда уже начинался первый налёт на Дрезден, семь «москито» из восьми посланных с 21 ч. 59 мин. до 22 ч. 15 мин. сбрасывали бомбы на Нюрнберг. Это продолжалось ещё в течение нескольких часов. С 0 ч. 14 мин. до 0 ч. 24 мин. шестнадцать «москито» бомбили Бонн. С 1 ч. 30 мин. до 1 ч. 47 мин. семь «москито» из восьми посланных атаковали Марбург рядом с Ганновером. В это время вторая волна бомбардировщиков уже провела налёт на Дрезден и возвращалась на свои базы.

Для немцев обстановка несколько прояснилась после того, как первое назначенное для нанесения удара по Дрездену соединение «ланкастеров» и следовавшие за ним на Болен «галифаксы» углубились в воздушное пространство на Центральной Германией. Но готовые к бою истребители были подняты в воздух только тогда, когда немецким операторам стало ясно, что красные стрелки на матовом экране (группа наведения подполковника Смита) означают не обычный беспокоящий налёт на Берлин, а, скорее всего, группу самолётов, готовящихся пролететь над Лейпцигом, Хемницем или Дрезденом одновременно с потоком бомбардировщиков. В этот момент операторы командного пункта немецкой истребительной авиации в Деберитце решили, что под угрозой находится один из городов Саксонии. Но по-прежнему никто из них не считал возможным налёт на Дрезден. Вплоть до самых последних минут об угрозе воздушного нападения предупреждалось только население Лейпцига.

В Дрездене же обычные сигналы, предупреждающие о возможности воздушного налёта, не подавались. Первое, что люди услышали, это неожиданно раздавшийся в 21 ч. 55 мин. вой сирен. В эту же минуту на аэродром Дрезден-Клотцше (сейчас это гражданский аэропорт Дрездена) пришел приказ о подъёме в воздух базировавшейся на нем истребительной эскадрильи V/NJG.5. Но было поздно – маркировка цели уже началась. К тому времени, как «москито» на высоте 6000 метров ловили сигналы передатчиков «Лоран», поднялись в воздух лишь несколько немецких истребителей, ведомых лучшими экипажами люфтваффе. Всего в эскадрилье их было восемь или десять.

Пилот ночного истребителя Ме-110 записал в дневнике, что 13 февраля 1945 г. оказался «самым печальным днём за период службы в качестве ночного лётчика-истребителя». Днём он проверял свой самолёт. Бортовой радиолокатор SN-2 работал хорошо. «Вечером, – писал дальше пилот, – мы получили приказ боевой тревоги, первый за весь день. Приказ на взлет пришел слишком поздно».

Двухмоторному ночному истребителю Ме-110 требовалось около получаса, чтобы набрать высоту, необходимую для перехвата цели. Услышав, как из-за горизонта доносится гул моторов приближавшейся армады бомбардировщиков, расчёты лёгких зенитных орудий занервничали. Когда же единственный находившийся на аэродроме прожектор захватил своим лучом какой-то самолёт, кружившийся на сравнительно небольшой высоте, они открыли беспорядочный огонь, но тем не менее добились попадания, и объятая пламенем машина рухнула на землю.

В итоге на защиту Дрездена поднялись в воздух только 27 ночных истребителей.

К 22 час. 30 мин. 13 февраля все соединение бомбардировщиков, принимавших участие в первом налёте на Дрезден, уже возвращалось в Англию. Из 245 «ланкастеров» и 9 «москито» 5-й авиагруппы, которые взлетели со своих аэродромов, 243 с 22 ч. 03 мин. до 22 ч. 25 мин. бомбили Дрезден. Налёт этот был настолько сконцентрирован во времени и пространстве, что один «ланкастер» угодил под бомбу, сброшенную другим, находившимся выше самолётом. По британским данным, это была единственная потеря английской авиации в этой атаке.

Через 10 минут после завершения первого налёта самолёты 5-й авиагруппы внезапно прекратили сбрасывание дипольных отражателей «Виндоу» и, резко снизившись до высоты 1800 метров, вышли из зоны действия немецких РЛС. Только на подходе к линии фронта, в нескольких километрах к югу от Страсбурга, они начали медленно подниматься на высоту 4500 метров. Теперь их отход прикрывался новым потоком бомбардировщиков, который шел через Францию и Южную Германию. Соединение из 529 «ланкастеров» готовилось к нанесению второго удара по Дрездену, запланированному на 1 ч. 30 мин. 14 февраля.

Начиная с полуночи, по мере того как самолёты постепенно набирали высоту над занятой союзниками территорией и пересекали линию фронта примерно в 35 км к северу от Люксембурга, экипажи этих бомбардировщиков разбрасывали в воздухе целые каскады дипольных отражателей «Виндоу».

Это была настоящая бомбардировочная армада, несущая огромное количество бомб. Во главе потока летели «ланкастеры», которые имели на борту как фугасные бомбы замедленного действия, так и световые, снабженные парашютами бомбы, предназначенные для освещения местности, с тем чтобы заместитель руководителя налёта имел возможность определить и отметить точку прицеливания. Эти бомбы представляли собой магниевые фонари с отражателями, которые зажигались на высоте 6000 метров. В том случае, если бы облака оказались слишком плотными, и свет от горящих на земле маркеров «Парамата» не смог через них пробиться, то тогда восемь других самолётов наведения должны были приступить к сбрасыванию парашютных «небесных маркеров» «Wangaui».

С интервалом в 3–4 минуты в потоке бомбардировщиков располагались «ланкастеры» «визуального центрирования» из состава группы наведения, которые должны были визуально сбрасывать свои маркеры в центр отмеченной предыдущими экипажами цели. Удар должен был получиться плотным и сосредоточенным.

Позади потока бомбардировщиков следовали эскадрильи самолётов «москито», оборудованных для ведения ночного воздушного боя и штурмовки немецких аэродромов. В растянувшемся на 8 км потоке находились также «либерейторы» и «летающие крепости» 100-й авиагруппы электронного противодействия. В них размещалось по два обученных специалиста радиосвязи, об обязанностях которых остальные члены экипажа и не догадывались. На борту каждого из этих самолётов было также по несколько тонн полосок металлической фольги «Виндоу».

Старшие офицеры Бомбардировочного командования прекрасно знали, что готовятся приступить к бомбардировке незащищенного города, переполненного беженцами. Поэтому экипажам бомбардировщиков сообщили заведомо ложные сведения об объектах атаки. Ирвинг писал: «Офицеры разведки пытались развеять эти опасения. Экипажами 3-й бомбардировочной группы сказали, что их группа “будет бомбить штаб немецкой армии в Дрездене”. Участники налёта из состава 75-й эскадрильи вспоминают, что им описывали Дрезден как город, объявленный крепостью. В инструктажах говорилось, что надо атаковать Дрезден для того, чтобы “разрушить немецкие склады вооружения и базы снабжения”. Объяснялось, что город является одним из основных центров снабжения Восточного фронта. В 1-й бомбардировочной группе упор делался на значение Дрездена как центра железнодорожного сообщения Германии. Экипажам было сказано, что точкой прицеливания будет железнодорожная станция. В подборке документов, подготовленных штабом 6-й (канадской) бомбардировочной группы, говорилось, что “Дрезден является важным промышленным районом, где производятся электромоторы, точные приборы, химикаты и вооружение”…

Воображение офицеров на некоторых базах заходило настолько далеко, что на одном аэродроме говорилось об атаке на штаб гестапо в центре города, на другом – о заводе, выпускающем боеприпасы, а на третьем – о крупной фабрике по производству отравляющих веществ»[35].

Поскольку Дрезден был фактически нетронутой целью, Бомбардировочное командование решило его подвергнуть «гамбургской» обработке по полной программе: сначала надо было фугасными бомбами сорвать крыши и выбить окна. После этого на город посыплются зажигательные бомбы, которые подожгут дома и взовьют вихри раскаленных искр. Через разбитые крыши и окна бушующее пламя охватит стропила, мебель, полы, ковры, занавески.

Во второй атаке фугасные бомбы были нужны для того, чтобы расширять зону возгорания и отпугивать пожарных. Например, в 3-й авиагруппе применялось два типа бомбовой загрузки. Бомбардировщики одной волны несли по одному двухтонному «блокбастеру», которые теперь называли «булочкой», и по пять упаковок зажигательных бомб. У самолётов второй волны было по одной фугасной 225-килограммовой бомбе и такие же упаковки «зажигалок». В 1-й бомбардировочной группе загрузка несколько отличалась. Термитные бомбы шестиугольной формы длиной 53 см и весом 1,8 кг укладывались в небольшие металлические контейнеры, которые сбрасывались над объектом и раскрывались в воздухе. Такой град зажигательных бомб в районе цели представлял для находящихся ниже самолётов определенную опасность, а сами бомбы не имели стабилизаторов, что не позволяло вести прицельное бомбометание.

Тем не менее при налёте на такую цель, как Дрезден, где надо было добиться как можно большей площади возгорания, рассеивание термитных бомб не имело значения. Каждый самолёт 1-й авиагруппы нес по 17 таких контейнеров и по одной фугасной бомбе весом 900 кг. В другом варианте это был один «блокбастер» и двенадцать контейнеров с зажигательными бомбами. В общей сложности «ланкастеры», атаковавшие Дрезден, несли 650 тысяч зажигательных бомб.

К 20 часам 13 февраля все соединение, которое было в два раза мощнее первого, было в воздухе. В нем насчитывалось 550 «ланкастеров» из 1, 3, 6 и 8-й авиагрупп. Для прикрытия подхода второй бомбардировочной армады к Дрездену самолёты 100-й авиагруппы сбрасывали дипольные отражатели «Виндоу», которые изображали на экранах немецких РЛС соединение бомбардировщиков, следующих по направлению к району Кёльн-Кобленц.

На эту ночь были запланированы такие же отвлекающие налёты на Бонн, Нюрнберг и Магдебург. В это время «ланкастеры» 100-й авиагруппы патрулировали вдоль меридиана восемь с половиной градусов восточной долготы и сбрасывали огромное количество дипольных отражателей, создавая непреодолимую для немецких радаров завесу.

Начало нанесения удара основным соединением было запланировано на 1 ч. 30 мин. Из 550 взлетевших со своих аэродромов «ланкастеров» 515 атаковали Дрезден с 1 ч. 23 мин. до 1 ч. 52 мин.

В 1 ч. 23 мин. самолёты группы освещения, полагаясь только на видимые на экранах радаров H2S изображения, начали сбрасывать серии осветительных бомб на парашютах поперек точки прицеливания.

К отражению второго налёта на Дрезден были готовы 18 ночных истребителей Ме-110. Но они так и не поднялись в воздух из-за того, что на их аэродром должны были приземлиться несколько транспортных самолётов из осажденного Красной армией Бреслау.

Ирвинг отмечает: «Огонь зенитной артиллерии отсутствовал полностью. Некоторые экипажи “Ланкастеров” почти стыдились этого. Многие самолёты по нескольку раз облетали горящий город, так как ничто не могло им помешать. Один “Ланкастер”, оснащенный 35-миллиметровой кинокамерой, в течение 10 минут кружился над целью, снимая все происходящее внизу для Главного штаба Королевских ВВС. Кинопленка длиной 120 метров сейчас хранится в архиве Имперского Военного музея в Лондоне и является одним из самых поразительных по своей беспощадности документов истории Второй мировой войны. Этот фильм представляет собой убедительное доказательство того, что Дрезден был незащищенным городом: ни одного прожектора, ни одного разрыва снаряда зенитной артиллерии нет на этих кадрах.

“Когда в конце налёта мы прибыли в район цели, было видно, что город обречен”, – вспоминает пилот “Ланкастера” из 3-й авиагруппы, который был поврежден зенитным огнём над Хемницем и задержался. Он должен был подойти к Дрездену за пять минут до окончания атаки, но теперь опаздывал на десять минут. Наверное, это был последний появившийся над целью самолёт. “По моему мнению, море огня покрывало площадь размером примерно 40 квадратных миль [104 кв. км]. От этой печи внизу поднимался жар, который ощущался в кабине моего самолёта. Небо переливалось оттенками ярко-красного и белого цветов, а свет внутри самолёта был светом мрачного осеннего заката. Мы были настолько поражены ужасом при виде этого чудовищного пламени, что ещё долго в одиночестве летали над городом. Совершенно подавленные, представляя себе то, что творилось внизу, мы повернули на обратный курс. Ослепительно яркий свет этого холокоста был виден за тридцать миль”»[36].

В общей сложности оба соединения сбросили на Дрезден 1477,7 тонны фугасных бомб, включая 529 «блокбастеров» по 1800 кг и один «блокбастер» весом 3600 кг, и 1181,6 тонны зажигательных бомб. В отвлекающих налётах 109 «москито» без потерь атаковали Магдебург, Бонн, Дортмунд, Мисбург и Нюрнберг.

Потери были на удивление низкими. Аналитики Бомбардировочного командования объясняли это облачностью, успешными мерами радиоэлектронного противодействия и отвлекающими налётами на другие цели. Ночные истребители «москито» заявили о двух сбитых ими Ме-110. После разбора операции аналитики пришли к заключению, что силы ПВО противника бездействовали. Только 9 из 1164 вернувшихся самолётов доложили о том, что были атакованы истребителями, а зенитный огонь в самом Дрездене характеризовался экипажами как «незначительный».

Несколько бомбардировщиков совершили вынужденную посадку во Франции, при этом один из них разбился.

Эти доклады отразились в официальном сообщении Министерства авиации, где говорилось о том, что пожары были видны с расстояния «примерно 200 миль от цели». Сообщалось, что на город было сброшено 650 тысяч зажигательных бомб, как в упаковках, так и россыпью. Среди сброшенных бомб были и фугасные весом 1800 и 3600 кг.

Сначала было объявлено, что из 1400 самолётов Бомбардировочного командования, задействованных в проводившихся этой ночью операциях, было потеряно только 16 машин, то есть немногим более одного процента. Из 128 самолётов 100-й авиагруппы радиоэлектронного противодействия 111 выполнили свою задачу. Группа потерь не имела.

К утру следующего дня данные были уточнены. Десять самолётов совершили посадку в континентальной части Европы. Было безвозвратно потеряно шесть «ланкастеров». Один – над Боленом, второй – во время первой атаки на Дрезден, когда он был поражен падавшими сверху бомбами. Ещё четыре бомбардировщика были потеряны во время второго налёта: один сбит немецким ночным истребителем восточнее Штутгарта, второй упал на землю после столкновения в воздухе юго-восточнее Франкфурта, третий разбился на обратном пути над устьем Соммы, и четвёртый упал на Дрезден по неизвестным причинам. Обломки двух потерянных над Дрезденом «ланкастеров» вместе с погибшими членами экипажей были обнаружены на улице Нордштрассе и площади Альбертплац.

Командование ВВС США в Европе договорилось с советской стороной, что американцы будут за 24 часа извещать русских о бомбардировке городов в Центральной Германии.

12 февраля 1945 г. генерал Спаатс известил американскую военную миссию в Москве о том, что, если позволят погодные условия, он намерен 13 февраля отправить от 1200 до 1400 тяжёлых бомбардировщиков 8-й воздушной армии для атаки на сортировочные станции Дрездена. В тот же день начальник авиационного отдела американской миссии в Москве генерал-майор Эдмонт Хилл в точности передал эту информацию в советский Генштаб.

Советский официальный представитель сообщил Дэвиду Ирвингу следующее: «Как явствует из этой информации, союзники известили советское командование только о своем намерении бомбить сортировочные станции в Дрездене. О массированных налётах на сам город советскому Генеральному штабу ничего не сообщалось».

Ирвинг пишет: «Еще до того как возвращавшиеся от Дрездена “Ланкастеры” Бомбардировочного командования пересекли побережье Англии, экипажи более чем 1350 бомбардировщиков В-17 “Летающая крепость” и В-24 “Либерейтор” и всех пятнадцати американских истребительных авиагрупп уже сидели за полагавшимся им “завтраком палача”, который включал в себя кофе и приготовленный из яичного порошка омлет. Инструктаж начался ранним морозным утром 14 февраля в 4.40, задолго до того, как над Восточной Англией занялся рассвет.

Третий удар по Дрездену своим соединением из примерно 450 “летающих крепостей” наносила Первая авиационная дивизия. И снова на Дрезден пошли самолёты с максимальной бомбовой загрузкой, в то время как остальные направились к вспомогательным целям: Магдебургу, Везелю и Хемницу.

Руководителей штурманской службы волновала проблема, как избежать навигационных ошибок и не оказаться над территорией, занятой Красной армией. Для Дрезденской операции они решили, что после того как бомбардировщики войдут в воздушное пространство на городом Эгмонт на побережье Голландии и встретятся с истребителями сопровождения Р-51 южнее залива Зейдер-Зее, они направятся к контрольной точке над Эльбой. В сомкнутых боевых порядках группами по 30–40 хорошо вооруженных самолётов, соединения бомбардировщиков в сопровождении истребителей должны были идти на Квакенбрюк юго-западнее Бремена. От Квакенбрюка они должны были пролететь по прямой линии более 300 километров на юго-восток через Хокстер до Пробстцелле. Предназначенные для атаки на Магдебург “Ланкастеры” пойдут тем же маршрутом и возле Хокстера возьмут курс к точке, расположенной на равном удалении как от Магдебурга, так и от Берлина. 450 бомбардировщиков В-17 Первой дивизии и примерно 300 машин Третьей дивизии пойдут на северо-восток к своим целям: Дрездену и Хемницу соответственно.

Поскольку Хемниц располагался примерно в 150 километрах от советско-германского фронта, здесь опасность навигационной ошибки была менее серьезной.

Что же касается Дрездена, то в данном случае ведущие штурманы соединения получили указание следовать курсом к контрольной точке над Торгау в 80 километрах севернее Дрездена на реке Эльба. Оттуда им надо было только идти на юг до первого большого города, через который, извиваясь, протекает река. Это и будет Дрезден. Конкретной целью атаки должна была стать железнодорожная станция в районе Нойштадт»[37].

Отбомбившись, «ланкастеры» возвращались на свои базы через побережье Восточной Англии, и ожидавшие у своих машин сигнала на взлет американские лётчики видели, как они пролетают над ними высоко в небе. Наконец в 8 часов утра взлетели сигнальные ракеты, «летающие крепости» начали взлетать и брать курс на «всплески» радаров над точками, где они будут встречаться с другими эскадрильями и бомбардировочными группами и, соединившись в Первую авиационную дивизию, направятся к побережью Голландии. Истребители «спитфайр» сопровождали их вплоть до морского побережья Англии, а над Зейдер-Зее бомбардировщики уже поджидали американские авиагруппы истребителей «мустанг», после чего все соединение приступило к прорыву через Германию.

На пути к Дрездену некоторые группы рассеялись из-за того, что попали в облака конденсата от следов инверсии. Начало атаки было запланировано на 12 ч. 00 мин., но поскольку самолёты шли в оборонительном боевом порядке и в визуальном контакте друг с другом, то от штурманов не требовалось такой точности, как для английских ночных бомбардировщиков. «ланкастеры» Королевских ВВС должны были держаться в потоке шириной 8 км, зная о том, что если они собьются с пути, то лишатся защиты дипольных отражателей и станут более уязвимыми для немецких ночных истребителей.

Сплошная облачность все ещё закрывала весь континент. Слои облаков были и над соединением, и под ним. Визуальная бомбардировка цели оказалась невозможна. У Касселя бомбардировщики встретили сильный зенитный огонь, но попаданий было мало.

Первые две бомбардировочные группы соединения сопровождались до Дрездена 20-й истребительной авиагруппой. В эскорте были задействованы также 364, 356 и 479-я истребительные группы.

Здесь надо остановиться и сказать несколько слов о той задаче, которая была поставлена 20-й группе в этой операции. Для подразделения это был 260-й боевой вылет. В налёте на Дрезден оно было разделено на две подгруппы – «А» и «Б» – общей численностью 72 истребителя Р-51, которые встретились со своими подопечными над Зейдер-Зее вскоре после 10 ч. 45 мин. Истребители подгруппы «Б» должны были находиться в визуальном контакте с бомбардировщиками, а пилотам подгруппы «А» было приказано сразу же после нанесения бомбового удара спикировать до высоты бреющего полёта и приступить к штурмовке целей «по выбору». Они должны были обстреливать проходившие через разрушенный город колонны пехоты противника из пулемётов, поражать пушечным огнём и ракетами паровозы, грузовые автомашины и прочие транспортные средства. В 14 ч. 25 мин. в точке, расположенной неподалеку от Франкфурта, на смену истребителям сопровождения «мустанг» должны прийти «тандерболты».

Как и было запланировано, над Торгау американские бомбардировщики вышли к контрольной точке и пошли боевым курсом вдоль Эльбы по направлению к Дрездену. Три крупные железнодорожные станции: две в старой части города и одна в Нойштадте, выбранные в качестве точек прицеливания, обозначались дымовыми целеуказателями.

В 12 ч. 12 мин. первые бомбы начали падать на город, в котором все ещё бушевали пожары после проведенного накануне ночного налёта Королевских ВВС. В течение 11 минут серии бомб со свистом сыпались через почти сплошной покров облачности на северный район Дрездена Нойштадт. Один из бомбардиров докладывал: «Сплошной слой облачности поднимался высоко, прямо под нами. Но постепенно он разрывался, и над Дрезденом появились просветы. Зенитного огня в районе цели не было. Бомбы сброшены в 12.12».

Бомбардир из первой появившейся над целью группы капитан Джеймс Рич докладывал, что район бомбардировки был покрыт отдельными облаками, но на боевом курсе он смог определить большинство ориентиров: «Перед тем как сбросить бомбы, я видел несколько пожаров, но густой слой дыма не дал мне рассмотреть, насколько они были крупными».

В общей сложности бомбардировщики В-17 сбросили 474,5 тонны фугасных и 296,5 тонны зажигательных бомб.

В 12 ч. 23 мин., после окончания бомбардировки, 37 «мустангов» 20-й истребительной авиагруппы вместе с истребителями подгруппы «А» из состава действовавших над Дрезденом трёх других групп опустились на малую высоту и устремились в атаку над городом. По свидетельствам очевидцев, большинство пилотов предпочитало проводить атаки вдоль берегов Эльбы. Остальные обстреливали транспортные средства на переполненных беженцами дорогах, ведущих из города. В донесении сообщалось, что один истребитель 55-й эскадрильи летел так низко, что врезался в железнодорожный вагон и взорвался.

Как минимум одно американское подразделение из участвовавших в бомбардировке Дрездена заблудилось. Пролетая сквозь облака на установленной высоте, 398-я бомбардировочная авиагруппа сбилась с курса, и когда сорок «летающих крепостей» оказались над слоем облаков, ведущий штурман не смог определить свои координаты.

Чтобы прибыть в район цели в назначенное время, бомбардировщики делали виражи, описывали круги, ходили «змейкой», и это только усугубляло ошибку. Наконец ведущий штурман пошел на то, что принял за Торгау, и взял, как он думал, курс на Дрезден. Прошло какое-то время, и штурман заместителя командира группы с самолёта «Противный сынок» обратился по радио к командиру подразделения, сообщив, что на самом деле вместо Торгау они вышли к Фрайбергу. Но это предположение было отвергнуто с приказанием соблюдать радиомолчание. Время от времени бомбардиры докладывали, что видят внизу какую-то реку. Действительно, впереди была река, которая, извиваясь, текла через город. Ведущий бомбардир не смог увидеть ни одного характерного элемента городской застройки и стал предпринимать попытки определить цель визуально. Бомбы сбрасывались по радару. После этого штурман «Противного сынка» снова нарушил радиомолчание и заявил, что они бомбили совсем не Дрезден. Теперь и другие штурманы стали оспаривать расчёты ведущего. Они пришли к заключению, что сорок их бомбардировщиков нанесли удар по Праге вместо Дрездена.

Одновременно американцы атаковали город Хемниц. В этом налёте принимало участие 295 самолётов, которые атаковали город и находившуюся в нем сортировочную станцию, сбросив при этом 718 тонн бомб. Но из состава посланной на Хемниц Третьей авиационной дивизии многие подразделения не смогли определить цель. 34-я бомбардировочная авиагруппа бомбила поселки Хоф и Зонненберг. Не определив скрытую облаками цель, ведущий бомбардир 390-й группы вывел свое подразделение на город Плауен и немецкий аэродром на территории Чехии. Туда и были сброшены бомбы. Дополнительно было сброшено 811 тонн бомб на химический комбинат фирмы «Брабаг Бергиус» в Магдебурге.

В Дрездене погибло около 40 тысяч мирных жителей, из которых 28 736 были захоронены на кладбище Хейдельфридхоф. Ирвинг писал: «Могильщики, по большей части курсанты авиационного училища с авиабазы Клотцше, получили указание хоронить жертвы без гробов и саванов. Братские могилы копались бульдозерами. Сначала выделялось по 90 сантиметров на каждый труп. Но по мере того как через кладбищенские ворота начали въезжать бесконечные вереницы грузовиков и повозок, вскоре стало очевидным, что это было непозволительной роскошью. Так как после налётов из пятнадцати имевшихся в городе катафалков остался только один, то жителям окрестных деревень было приказано привести в Дрезден своих лошадей с повозками. Одновременно к кладбищу направлялся поток людей, привозивших своих мертвецов на тачках в надежде похоронить их более или менее достойно. Ручеек превратился в реку, а затем разросся до размеров стремительного потока. Тела привозили и на самосвалах, и на трамваях. Их доставляли завернутыми в газеты или в бумажных мешках, которые женские отряды Трудовой службы получали с цементного завода»[38].

По британским данным, согласно содержащимся в секретном докладе оценкам, считалось, что в результате этих налётов в городе было серьезно повреждено 23 % зданий промышленного назначения и 56 % зданий гражданского назначения. Было полностью разрушено 78 тысяч квартир, 27,7 тысячи квартир оказались временно непригодными для жилья и ещё 64,5 тысячи квартир получили незначительные повреждения. Артур Харрис в своих мемуарах предположил, что «зона разрушения в 1600 акров [около 650 гектаров] была значительно меньше, чем в Гамбурге». Британский отдел по изучению результатов бомбардировок, основываясь на аэрофотоснимках, считал, что разрушено 680 гектаров застроенной площади.

Однако в ноябре 1949 г. дрезденское Управление планирования завершило составление своего собственного перечня нанесенного городу ущерба. Согласно приведенным в нем данным, 1272 гектара площади города была разрушено более чем на 75 %. Ещё 421 гектар площади за пределами центральной части Дрездена был разрушен более чем на 25 %. Было установлено, что из 35 470 жилых домов Дрездена осталось неповрежденными только 7421. Из 220 тысяч квартир и частных домов 90 тысяч были разрушены или признаны полностью непригодными для жилья. 4750 тысяч квадратных метров жилой площади полностью уничтожено и 4540 тысяч квадратные метров повреждено.

Немецкие статистики отличались особой скрупулезностью в подсчете ущерба от воздушных налётов, и они привели следующие цифры. В Мюнхене на каждого жителя пришлось по 6,5 кубометра каменных обломков, в Штутгарте – по 8,4 кубометра, в Берлине – по 12,5 кубометра, в Кёльне – по 31,2 кубометра, в то время как в Дрездене этот показатель составил 42,5 кубометра, примерно по одиннадцать самосвалов на каждого жителя, включая тех, кто был убит в воздушных налётах.

В донесении начальника полиции Дрездена фигурировали более осязаемые цифры. К началу марта полковник Тириг насчитал 11 916 полностью разрушенных жилых домов (не квартир), и примерно столько же зданий оценивались как получившие тяжёлые, серьезные и незначительные повреждения. В ходе бомбардировки были полностью уничтожены 24 здания банков и 26 зданий страховых компаний (в центре города были уничтожены все), 31 универмаг, 647 магазинов, 64 склада, два крытых рынка, 31 крупный отель, включая знаменитый «Бельвю» и 26 пивных баров. Был серьезно поврежден находившийся на Магдебургерштарссе крупнейший в Германии холодильник. Тяжелый ущерб был нанесен городскому мясоперерабатывающему заводу, описанному позднее в романе Курта Воннегута «Бойня номер пять».

Ирвинг писал: «Были разрушены бесценные памятники архитектуры. Среди них три дворца, старая ратуша, Цвингер (также построенный Земпером), Новая Художественная галерея, четыре музея, Домовая Церковь. Знаменитая на весь мир художественная галерея под названием Зеленые Своды, архитектурный шедевр Шинкеля, Альбертинум с его бесценной коллекцией скульптур и Академия художеств – также сгорели дотла»[39].

Как уже говорилось, в Дрездене не было ни военных объектов, ни крупных военных предприятий. Небольшие предприятия пострадали сравнительно мало, что ещё раз показывает, что целью бомбардировок союзников было мирное население, а не какие-то военные или промышленные объекты. «По сравнению со всем городом промышленные зоны пострадали в значительно меньшей степени. Из крупных промышленных предприятий серьезный ущерб был нанесен только заводу по производству оптических приборов “Цейс-Икон”, который располагался всего лишь в пяти километрах к востоку от центра города. Считалось, что он не мог возобновить выпуск продукции ранее мая 1945 г.

Ни одно предприятие не было разрушено полностью. 136 получили сильные повреждения, 28 менее серьезные и 35 незначительные повреждения. Саксонская фабрика по производству сыворотки была выведена из строя на неопределенное время. Согласно донесению начальника полиции ожидалось, что фабрики и заводы Дрездена в течение трёх-шести недель восстановят производство в объёме от 50 до 100 процентов.

Два завода фирмы “Заксенверк” по производству комплектующих для электронного оборудования, располагавшиеся в районах Нидерзедлитц (8 километров к юго-востоку от центра) и Радеберг (14,5 километра к северо-востоку), избежали попадания фугасных бомб. На завод в Нидрезедлитце случайно упало несколько зажигательных бомб, с которыми справились заводские пожарные. Было разбито несколько окон. На следующий день после тройного удара на работу явилось небольшое число работников, на короткое время прекратилась подача газа и электричества. По сообщению руководства, из пяти тысяч сотрудников фирмы в первую неделю не вышло на работу менее трёхсот. Считалось, что они погибли.

На самом деле это объясняется тем, что большинство рабочих набиралось из окрестных деревень, а зона полного разрушения охватила районы проживания среднего класса. Примечательно, что единственное предприятие в Дрездене, которое строилось с учетом вероятности воздушных налётов, завод по производству снарядных взрывателей фирмы “Цейс-Икон” в Нойштадте, не пострадал вообще»[40].

Итоговый доклад начальника полиции Дрездена подтверждает, что мосты не были выведены из строя. Пострадали автодорожные мосты Августа, Карола, Лохвитц и Носсен, так же как и железнодорожный мост Мариенбрюк. Но из них только мост Августа был поврежден в такой степени, что к марту 1945 г. был ещё закрыт.

То же самое касалось и проходивших через город железных дорог. По утверждению начальника полиции Дрездена, перевозки по железным дорогам (официальная цель налётов) почти не пострадали. Хотя движение на несколько дней было приостановлено, но к концу февраля поезда снова шли через город. В опубликованной через несколько лет в ГДР «Истории разрушения и восстановления Дрездена» утверждалось, что «железнодорожные линии не подверглись серьезным разрушениям. Аварийные службы смогли восстановить их так быстро, что не возникло никакой существенной дезорганизации движения».

Рассказывая об уничтожении архитектурных шедевров города, авторы этой работы писали: «В отличие от этих памятников культуры и Старого города в целом транспортные сооружения не были разрушены. Нанесенный им ущерб оказался сравнительно небольшим и, таким образом, движение в Дрездене и из него на самом деле не прерывалось. Например, железнодорожные линии у центрального вокзала расчищались за несколько часов, и поезда переводились на временные пути». К 15 февраля через Дрезден-Нойштадт пошли регулярные поезда.

Психологическое воздействие на германский народ от уничтожения Дрездена оказалось совсем иным, чем думали в Лондоне и Вашингтоне. Оно не парализовало волю к сопротивлению, а наоборот, вызвало всплеск ненависти к англосаксам и евреям. Ирвинг писал: «В Британии британский офицер задал пленному немецкому генералу вопрос о возможных последствиях таких налётов. “Дрезден горит, и вы ожидаете, что народ подумает?” “Так не может больше продолжаться. Они разрушают один город за другим”. На самом деле значительная часть населения, включая женщин, считает иначе. Они говорят: “Вот оно, разрушение в чистом виде. Они уничтожают все, сбрасывают бомбы на невинных женщин и детей. Они все ненавидят нас, все они преступники, англичане – это только ширма, на самом деле это преступный элемент, евреи”. Они не имеют в виду евреев как таковых, а просто понимают это как преступную стихию, как нечто дьявольское. Именно такой и будет реакция. Поэтому, несмотря на колоссальные потери, каждый новый воздушный налёт будет вызывать только чувство глубокой ненависти”.

Похоже на то, что такая точка зрения не являлась исключением. “Сожжение Дрездена усилило подозрения относительно того, что западные союзники были заинтересованы только в уничтожении немецкого народа, – отмечал в своих написанных после войны мемуарах бывший начальник пожарной охраны Германии. – Дрезден в последний раз сплотил немцев под знаменем со свастикой и бросил их в объятия пропагандистских служб, которые как никогда раньше могли теперь делать упор на страх: страх перед безжалостными воздушными налётами, страх перед принятым планом Моргентау, страх перед угрозой уничтожения немцев как нации”»[41].

В заключение стоит заметить, что после войны англо-американские политики неоднократно пытались свалить вину за варварское уничтожение Дрездена на… СССР. Так, 11 февраля 1953 г. Государственный департамент США сделал заявление, в котором утверждалось, что «разрушительная бомбардировка Дрездена произведена в ответ на просьбу Советов об оказании усиленной поддержки с воздуха и была предварительно согласована с советским руководством»[42]. А в феврале 1955 г., в десятую годовщину бомбардировки Дрездена, британская газета «Манчестер гардиан» вспоминала эти налёты как операцию, «осуществленную британскими и американскими самолётами вследствие настоятельной советской просьбы атаковать этот важный центр коммуникаций».