США и Англия – 80 лет воздушного террора

В ночь 28 апреля Королевские ВВС предприняли сильный налёт на Фридрихсхафен. Дислоцированное на аэродроме Хагенау (Эльзас) 3-е звено 6-й эскадрильи ночных бомбардировщиков получило задание перехватить подлетающее английское соединение в районе Нанси. В 0 ч. 48 мин. опытный ночной лётчик-истребитель старший лейтенант Вильгельм Йонен вылетел на своем Ме-110 G-4. Эта модель, помимо радара «Лихтенштейн SN-2» и «Шраге музик», имела ещё два секрета. Третьим человеком в экипаже, сидевшим позади радиста лейтенанта Иоахима Кампрата и перед «Шраге музик», был инженер Пауль Мале. Мало того, у радиста имелась папка, содержавшая совершенно секретные документы о состоянии всего радиообмена над Европой, с данными об отдельных кодах и о ежедневно меняющихся опознавательных знаках на май 1944 г.

27 апреля 1944 г. из штаб-квартиры 8-й американской воздушной армии в Лондоне сообщили: «Соединения “летающих крепостей” и “либерейторов” атаковали вчера промышленные цели в Брауншвейге. Ни один из бомбардировщиков не был сбит, и ни один из немецких истребителей не поднялся в воздух».

13 апреля около 2000 американских самолётов совершили налёт на Аугсбург и другие цели в Южной Германии. 8-я американская воздушная армия вновь бомбила Швайнфурт, но и на этот раз расположенные там шарикоподшипниковые предприятия не были уничтожены.

24 апреля 8-я американская воздушная армия провела большой налёт на Руан – важный транспортный узел Северной Франции. При этом 400 мирных жителей погибли, 700 были ранены. Также 24 апреля американцы провели бомбардировку сооружений немецких железных дорог. Особенно пострадали вокзалы Коленца и Хамма.

24 апреля американские пилоты поставили своеобразный рекорд: в течение 115 минут в Швейцарии сели тринадцать В-17 и один В-24, большинство из них – на аэродроме Дюбендорф в Цюрихе. А поскольку не проходило и недели, чтобы американцы не садились в Швейцарии, шокированное командование ВВС США созвало комиссию, чтобы расследовать причины этого явления. Вывод комиссий был поразительным: «Экипажи предпочитали быть интернированными в нейтральной Швейцарии, а не летать на боевые задания, рискуя жизнью».

В мае 1944 г. более пяти тысяч самолётов союзников обрушились на железнодорожную сеть в Северной Франции, Бельгии и Западной Германии. 28 мая 8-я американская воздушная армия атаковала планирующими бомбами GB-1 железнодорожные цели в Дойтце (Кёльн).

Чтобы больше не возвращаться к этому вопросу, стоит сказать несколько слов об американских управляемых бомбах.

Для уменьшения потерь «летающих крепостей» от огня зенитной артиллерии и увеличения точности попадания авиабомб в США были разработаны несколько типов управляемых планирующих бомб. Все они могли использоваться лишь в дневное время и в условиях хорошей видимости.

В 1943 г. была испытана и запущена в серийное производство планирующая бомба GB-1 («Управляемая бомба первая»). Она представляла собой стандартную 2000-фунтовую (907-кг) фугасную бомбу, оборудованную 12-футовыми (3,66-метровыми) деревянными крыльями и двойным килем. Хвостовое оперение поддерживалось двойным лонжероном. В задней части бомбы находились радиоресивер и серводвигатлеь, связанный с автопилотом «Хэммонд», чтобы удерживать бомбу на нужной траектории. Предусматривалось, что GB-1 будет наводиться на цель как любая другая бомба с поправками на скорость ветра и траекторию, которые рассчитывает бомбардир перед сбросом, происходящим на высоте 1500 футов (4572 м).

GB-1 испытывали в течение весны и лета 1943 г. во время испытательных полётов самолёта В-17Е. Было установлено, что «летающие крепости» могут без проблем нести две и больше таких бомб, прикрепленных непосредственно на подвесках между основанием крыла и гондолой внутреннего двигателя.

К лету 1943 г., когда потери 8-й воздушной армии в небе Германии росли с ужасающей быстротой, этот проект был признан срочным. Таким образом, сорок «летающих крепостей» В-17, оснащенных управляемыми планирующими бомбами GB-1, вместе с экипажами прибыли 29 сентября в Англию и были приписаны к 3-й бомбардировочной дивизии 41-го крыла 8-й воздушной армии. Самолёты распределили по трем бомбардировочным группам: 303, 379 и 384-й, которые базировались, соответственно, в Кимболтоне, Графтон-Андервуде и Молсуорте.

Однако из-за тяжёлых потерь, понесенных 8-й воздушной армией во время налётов на Регенсбург и Швайнфурт в августе и начале октября 1943 г., вновь прибывшие «летающие крепости» были переданы для участия в обычных операциях. Кроме того, европейская погода была слишком плоха для применения планирующих бомб GB-1, которым требовались почти идеальные условия.

Итак, проект остался невостребован в течение всей зимы 1943/44 г., и лишь в мае 1944 г. командование 8-й американской воздушной армии получило возможность испытать новое оружие в боевых условиях.

28 мая 1944 г. шестьдесят «летающих крепостей» из трёх бомбардировочных групп 41-го крыла взлетели со своих баз и направились на бомбардировку крупной сортировочной станции Айфельтор в Кёльне. Бомбардировщики вышли к цели развернутым строем, так что каждая бомба с момента пуска могла лететь совершенно беспрепятственно. Бомбардиры в ясную погоду без проблем идентифицировали цель, и 54 самолёта выпустили в общей сложности 108 управляемых бомб GB-1.

Похожие на летящий рой бомбы с большой скоростью устремились к цели, и тут стали заметны их недостатки. Лишь несколько бомб долетели до цели, а остальные сильно отклонились от заданной траектории. Одни из них полетели почти вертикально вниз, а другие, наоборот, перелетели цель. В результате сортировочная станция получила лишь незначительные повреждения. Во всем этом были лишь один плюс – все «летающие крепости» благополучно вернулись на свои базы.

В августе 1944 г. при бомбардировке базы подводных лодок в Гавре были впервые использованы управляемые планирующие бомбы GB-4. Это тоже были штатные фугасные 2000-фунтовые авиабомбы диаметром 0,77 м, оснащенные телевизионной камерой и радиопередатчиком. Оператор В-17 наводил вручную бомбу на цель по телевизионному изображению. Максимальная высота сброса составляла 4,5 км, дальность пеленга (теоретическая) – 32 км. Бомбы относительно успешно применялись в Юго-Восточной Азии, но в Европе аппаратура наведения работала из рук вон плохо, по мнению ряда авторов – из-за холодного климата, а по-моему – из-за помех, как «шума», так и искусственных помех, создаваемых немцами.

Бомбами GB-4 была оснащена 388-я бомбардировочная группа, базировавшаяся на аэродроме Ферсфилд в Суффолке. Всего по целям в Германии, Гавре и Ла-Паллисе (Франция) было выпущено до 1000 бомб GB-1 и GB-4. Результат был удручающим как из-за незначительного числа бомб, поразивших цели, так и из-за того, что укрытия подводных лодок пробить так и не удалось.

Кроме того, американцы ограниченно применяли в Европе авиабомбы «Азон», созданные на базе штатных бомб VB-1 калибра 1000 фунтов (453 кг). От штатных бомб они отличались увеличением хвостового оперения с аэродинамическими рулями в одной плоскости. Наведение осуществлялось по радиокомандам с борта самолёта и только в боковой (азимутальной) плоскости. За это бомбы и назвали «Azon» («Azimath Only»). Высота применения их не превышала 4 км. Меткость управляемых бомб, применяемых американцами в Европе, оставляла желать лучшего.

Глава 10

«Челночные» полеты «летающих крепостей»

2 февраля 1944 г. посол США в Москве А. Гарриман в ходе беседы со Сталиным предложил организовать челночные полёты американских бомбардировщиков с авиабаз в Англии, Италии и Северной Африки на советские аэродромы. Гарриман заявил: «Организация сквозной бомбардировки значительно сократит потери в самолётах. Немцы, зная, что бомбардировщики должны возвращаться на свои базы примерно тем же путём, концентрируют в этом районе крупные силы истребителей, которые сбивают главным образом те самолёты, которые получили какие-либо повреждения в результате обстрела зенитной артиллерии. Возможность сквозного пролета над Германией создаст новые условия и, конечно, будет содействовать уменьшению потерь. Все это поможет поскорее разбить немцев».

Сталин в ответ заметил, что, конечно, «мы сочувствуем тому, что помогает разбить немцев».

Поначалу янки попросили две группы аэродромов. Поскольку они собирались летать из Англии и Италии, то лучше всего было иметь две группы аэродромов: одну – на севере СССР, другую – на юге. Изучались районы Пушкина, Новгорода, Великих Лук, Курска, Орши, Харькова и Полтавы. Однако в ходе взаимных консультаций выяснилась нецелесообразность этого.

От группы аэродромов на севере отказались сразу, поскольку из-за поздней весны и высокого уровня грунтовых вод к их строительству невозможно было приступить немедленно. На юге же наилучшим местом оказалась Полтава, так как её аэродром в довоенные годы был одной из баз бомбардировочной авиации СССР. Там базировались тяжёлые бомбардировщики 1-й авиационной армии особого назначения.

Полтавский аэродром ещё до войны имел взлетно-посадочные полосы с твердым покрытием, так что его можно было в короткий срок подготовить к приему «летающих крепостей». Большое значение имело и то, что недалеко от Полтавы находились аэродромы Миргорода и Пирятина. Важно было, чтобы на всех трёх аэродромах была одинаковая погода. Большую роль сыграло и наличие сети аэродромов для базирования советских частей ПВО в Карловке, Петровицах, Гребенке и др. Большим плюсом было и то, что район Полтавы находился на одинаковом расстоянии и от Англии, и от Италии.

Для взаимодействия с американцами в марте 1944 г. советские ВВС создали специальную авиачасть – 169-ю авиабазу особого назначения, в состав которой вошли подразделения аэродромного обслуживания, технические, инженерные, автомобильные и другие специализированные формирования. Командиром 169-й авиабазы особого назначения был назначен генерал-майор авиации А. Р. Перминов.

Воздушное прикрытие Полтавского аэродромного узла осуществляла 310-я авиадивизия ПВО и зенитные части 6-го корпуса ПВО. Прикрытие «летающих крепостей» над линией фронта входило в задачу 329-й авиадивизии, а доставку грузов для американцев с воздуха осуществляли самолёты 2-й транспортной авиадивизии.

В свою очередь янки сформировали Восточное авиационное командование во главе с полковником Альфредом Кесслером и со штабом в Полтаве. Затем командование «челночными» авиабазами принял генерал-майор Роберт Уэлш.

14 апреля 1944 г. в Полтаву прибыла первая группа американских офицеров в составе 46 человек. Совместно с ними личный состав 169-й авиабазы особого назначения приступил к работе.

Американцы «челночным» полётам присвоили шифр «Фрэнтик». С грузом для этой операции из Ливерпуля отбыл специальный конвой из пяти судов – «Джордж Ангел», «Джордж М. Кохан», «Эдвард П. Александр», «Джон Дэвенпорт» и «Вильям Мак-Кинли». Суда были загружены авиационным бензином, маслом, запчастями к самолётам, бомбами, снарядами и патронами, металлическими плитами для взлетно-посадочных полос, стройматериалами, автомобилями, медицинским оборудованием, всего 43 900 тонн. 5 апреля конвой благополучно прибыл в Мурманск.

Судя по всему, были и другие партии грузов, так как только плит для взлетно-посадочных полос было доставлено 12 393 тонны.

6 мая 1944 г. на Украину через Иран было доставлено 390 человек американского персонала. Работы шли ударными темпами. 3 июня посол Гарриман сообщил Молотову: «Один американский офицер сообщил советскому офицеру, что американцы укладывают в день 10 ядров [9 метров] металлической взлетной дорожки. Эта цифра была взята русским офицером как норма, и украинские женщины, производившие эту работу, укладывали по 12 метров в день. Таким образом, маленькие, но крепкие украинские женщины превысили американскую норму». Молотов заметил, что «это очень хорошо». Всего за месяц, к 15 мая, основные работы на Полтавском аэродромном узле были завершены.

Операция «Фрэнтик» началась утром 2 июня 1944 г., когда самолёты 15-й американской воздушной армии взлетели с аэродромов Южной Италии и через Адриатическое море двинулись на Венгрию. В головном В-17 с надписью на борту «Янки Дудл II» летел командующий армией генерал Эйкер.

Сто тридцать «летающих крепостей» В-17 в сопровождении семидесяти истребителей «мустанг» атаковали венгерский железнодорожный узел Дебрецен. На него было сброшено 1030 пятисотфунтовых (227-кг) бомб. Американцы потеряли при этом всего один В-17, а шесть «мустангов» из-за технических неполадок возвратились в Италию. По мере приближения к линии фронта погода ухудшалось, что сильно беспокоило генерала Эйкера. Чтобы не уклониться от согласованного с советским командованием курса и не быть атакованным советскими истребителями, он приказал своим бомбардировщикам снизить высоту полёта.

В конце концов «летающие крепости» и «мустанги» приземлились на советской земле: 64 бомбардировщика – в Полтаве, 65 бомбардировщиков – в Миргороде и 64 истребителя сели в Пирятине.

При перелете разведчиков из Англии на Украину возникли непредвиденные сложности. Из доклада маршала авиации Ворожейкина Сталину: «15 июня с. г. из Англии вылетели в Полтаву два американских самолёта “лайтнинг” с фотопланшетами целей для сквозных бомбардировок. Обоим самолётам был указан пункт пролета через линию фронта Радзехув (40 км северо-западнее Броды). Беспрепятственный пропуск этих самолётов был обеспечен своевременным предупреждением наших истребителей и зенитной артиллерии.

Американцы заблудились, Радзехув не прошли, а прошли 250–300 км севернее, в результате чего:

1. Первый “лайтнинг” (лётчик майор Джон Хувер) севернее Мозырь был встречен и атакован нашими истребителями и с пробитой плоскостью вынужденно сел на площадке Салтыково (12 км западнее Речица). 16 июня с. г. самолёт перелетел в Полтаву.

2. Второй “лайтнинг” (лётчик Рауф Дин Кендель) в районе Каликовичи был обстрелян зенитной артиллерией и вынужденно сел на площадку Бобровичи (16 км севернее Каликовичи). 17 июня самолёт будет перегнан в Полтаву».

Четыре дня самолёты союзников находились на аэродромах Полтавского узла, а 6 июня 112 бомбардировщиков и 47 истребителей прикрытия вылетели на бомбардировку немецких аэродромов и других военных объектов в районе румынского города Галаца. Первоначальной целью этого налёта, поставлено советским Генеральным штабом, были объекты в районе Минска, но из-за плохой погоды план пришлось изменить.

Семь бомбардировщиков вынуждены были вернуть из полёта по техническим причинам, но оставшиеся 105 машин выполнили боевую задачу, сбросив на цель 1250 двестипятьдесятфунтовых (100-кг) фугасных и 1026 стофунтовых (40-кг) зажигательных бомб.

Над Галацем американские бомбардировщики были атакованы истребителями противника. Однако, по американским данным, «мустангам» удалось сбить шесть истребителей противника, потеряв лишь два своих. Затем самолёты благополучно вернулись на украинские аэродромы.

11 июня 120 «летающих крепостей» в охранении 61 «мустанга» взлетели с аэродромов Полтавского узла и взяли курс на юго-запад. Несколько машин из-за технических неполадок были вынуждены вернуться, поэтому над аэродромом в Фокшанах в Румынии появились 121 самолёт В-17 и 52 «мустанга». Они сбросили 1424 стофунтовых (40-кг) бомб. По американской оценке, результаты были хорошие.

На борту одного из сбитых В-17 находился фотокорреспондент Маккей, везший в США отчёт о пребывании американцев в Полтаве. В руки немцев попало свыше пятисот фотографий, по которым можно было установить местонахождение аэродромов Полтавского узла.

В 6 часов утра 21 июня с британских аэродромов взлетели 163 американских бомбардировщика В-17 и 70 истребителей прикрытия «мустанг». Двадцать В-17 и пять «мустангов» из-за технических неполадок вернулись на базу. Налёт на Берлин проводили не только эти соединения, но и другие, которые должны были вернуться на базы в Англии. В целом налёт 21 июня 1944 г. уже описан в главе «Битва за Берлин (август 1943 г. – апрель 1945 г.)». Тут же интересна дальнейшая судьба самолётов, участвовавших в операции «Фрэнтик II».

Над Берлином 21 июня было сбито 44 бомбардировщика В-17 и В-24 (из разных соединений). Кроме того, ещё семь В-17 и семь В-24 совершили посадку в Швеции и были там интернированы.

На пути на Украину перед американцами встал огромный грозовой фронт. Чтобы преодолеть его, янки произвели набор высоты, что вызвало перерасход топлива. Последовавший затем перелет через линию фронта на малой высоте привел к дальнейшему перерасходу топлива. Поэтому уже на подходе к Днепру двигатели некоторых самолётов начали останавливаться. Три «летающие крепости» сели в Жулянах (сейчас это аэропорт Киев), две машины – в Борисполе, одна – в Вышеве и одна – в Дайменовке в 8 км восточнее Пирятина. Один «мустанг» приземлился в Киеве на Школьном аэродроме. Недалеко от Киева один из шедших на посадку В-17 атаковали пара советских истребителей «Як», и американский стрелок открыл по ним огонь. Позже американцы заявили, что из-за ошибки в пилотировании один из нападавших самолётов разбился.

В результате преодолеть все преграды и благополучно приземлиться в заданном месте удалось 137 «летающим крепостям» и 63 «мустангам».

Американские лётчики не могли знать, что когда они летели высоко в небе над Восточной Европой, за ними тенью следовал одинокий дальний бомбардировщик Не-177, пилотируемый лейтенантом Гансом Мюллером.

Мюллер пристроился к В-17, вместе с ними снизился до высоты 200 метров и сделал превосходные снимки группы аэродромов. В ту же ночь около 180 бомбардировщиков Hе-111 сбросили до ста тонн бомб на полтавские аэродромы и при этом не потеряли ни одной машины.

На следующий день начальник 1-го отдела СМЕРШ подполковник Баранов доложил о результатах налёта: «В отражении налёта принимали участие 24 зенитных орудия среднего калибра, 32 – малого и 26 пулемётов ДШК. Участвовали также зенитная артиллерия танковой части Россиянова – 24 малокалиберные зенитки, и истребительная авиация 310-й истребительной авиадивизии, совершившая 17 вылетов. Израсходовано снарядов: среднего калибра – 8500 шт., малого – 13 000 шт., патронов ДШК – 6000 шт. В распоряжении ПВО имелись 19 прожекторов, в том числе 4 радиоуправляемых, и одна РЛС типа СОН-2».

Из доклада начальника Главного управления контрразведки СМЕРШа комиссару госбезопасности 2-го ранга Абакумову: «Миргород: сгорела одна “Аэрокобра”, УТИ-4—1, УТ-1—1, повреждено “Аэрокобр” – 12, американцев раненых и убитых нет. Убито – 6 чел., ранено – 27 чел., из них один гражданский. Горючего сгорело 370 т. Аэродром засыпан мелкими бомбами, зажигалками.

Пирятин: уничтожено бензина – 30 т, ранено 6 чел., американцев раненых и убитых нет.

Уточняю данные за 22.06.1944 г. по аэродрому Полтава: уничтожено – “летающие крепости” – 44, С-47 – 2, “лайтнинг” – 1, повреждено: “летающие крепости” – 25, Як-9 – 15, Як-7 – 6, “харрикейн” – 1, У-2 – 3, сгорело бензина – 360 т, уничтожено авиабомб – до 2000. Американцев убито – 1, ранено – 15, наших убито – 31, ранено – 88 (в число раненых и убитых входят и бойцы ПВО)».

Это был полный разгром.

10 июля американский посол Гарриман обратился к наркому иностранных дел Молотову со специальным посланием. Там говорилось: «Недавний немецкий налёт… свидетельствует о том значении, какое немцы придают нашим операциям в этой стране. Из интенсивности налёта видно, что немцы постараются воспрепятствовать продолжению наших операций в Советском Союзе. Власти Соединенных Штатов считают поэтому важным, чтобы базы были оборудованы новейшими средствами защиты. Имея это в виду, мы предлагаем, чтобы оборона баз была усилена путём включения эскадрильи ночных истребителей Соединенных Штатов с радиолокационными установками, а также некоторого количества тяжелого зенитного оружия, также управляемого при помощи самого последнего типа радиолокационных установок. Защита баз будет ещё более улучшена, если самолёты смогут быть… рассредоточены. Для этого было бы желательно иметь одну дополнительную базу где-либо между Пирятином и Киевом.

Для осуществления вышеизложенного предложения мое правительство просит о согласии Советского правительства на пересмотренную программу, по которой требуется в целом 8900 американских офицеров и солдат, одна дополнительная база, которая включает в себя следующие главные элементы: 1 эскадрилья, 1 уменьшенная ремонтная база с соответствующими службами, 1 оперативная группа из трёх эскадрилий, 1 батальон обслуживания и грузовик квартирмейстера, 1 часть для управления ночными истребителями, 3 батальона 90-мм зенитных орудий с радиолокационным управлением, 1 рота подвоза боеприпасов».

Сталин явно не желал иметь на Украине 10 тысяч американских военнослужащих. На западе Украины шла война с бандеровцами, на территории Украины, Белоруссии и Польши польские националисты готовили операцию «Буря» – захват Варшавы, Вильно и других городов при подходе к ним частей Красной армии. В итоге советское правительство отказало американцам в разрешении на ввоз в СССР большого авиационного персонала.

Так что до середины июля 1944 г. вопрос о продолжении операции «Фрэнтик» оставался нерешенным. На конференции союзников в Казерте в Италии разгорелись жаркие споры, в результате победила точка зрения генерала Спаатса[30] – продолжать налёты силами одних истребителей, не подвергая риску тяжёлые бомбардировщики до усиления ПВО Полтавского аэродромного узла.

Операция «Фрэнтик III» началась 22 июля. Участники операции блокировали румынский аэродромный узел Базау-Зилестия, откуда немецкие истребители взлетали на перехват «либерейторов» и «летающих крепостей», а в это время основные силы 15-й американской воздушной армии бомбили нефтепромыслы Плоешти. Соединение Строзера из 73 «лайтнингов» и 41 «мустанга», по данным пилотов, уничтожило 41 самолёт противника на аэродромах и 25 – в воздухе, а 23 вражеских самолёта повредило. При этом потери составили пять «лайтнингов», ещё один истребитель совершил вынужденную посадку на территории СССР.

Операция «Фрэнтик IV» началась 31 июля 1944 г. На перелете из Италии на Украину истребители попали в сильный грозовой фронт, что сказалось на их техническом состоянии. В результате программа работы этих истребителей с советских авиабаз была сокращена. Так, с Полтавского аэродромного узла они выполнили всего два рейда – это были первые операции, проведенные исключительно в интересах Красной армии.

4 августа 42 «лайтнинга» и 35 «мустангов» нанесли удар по немецкому аэродрому вблизи Фокшан, уничтожив семь и повредив шесть вражеских самолётов и три паровоза. Они обстреляли железнодорожный состав с войсками и шесть зенитных батарей. Потери союзников при этом налёте составили пять самолётов, ещё семь совершили вынужденную посадку на освобожденной советскими войсками территории.

6 августа 26 «лайтнингов» и 27 «мустангов», то есть все оставшиеся боеспособные самолёты соединения «Фрэнтик IV», нанесли удар по аэродрому Зилестия, после чего перелетели в Италию.

В этот же день, 6 августа, на смену вылетевшим с Полтавского аэродромного узла в Италию самолётам 15-й воздушной армии США из Англии на Украину направились 78 «летающих крепостей» и 64 «мустанга» 8-й американской воздушной армии под командованием полковника Грэхэма, чтобы принять участие в операции «Фрэнтик V». Соединение отбомбилось по авиазаводу Рамеле в Польше, где выпускались «фокке-вульфы». Две «летающие крепости» из-за технических неполадок вынуждены были вернуться на английские авиабазы, а остальные отлично выполнили задание, сбросив 446 пятисотфунтовых бомб, которые уничтожили два сборочных и один ремонтный цех завода, а также семь складов, ангары и другие производственные постройки.

7 августа 55 бомбардировщиков и 29 истребителей союзников сбросили на нефтеперерабатывающий завод в Тржебине в Польше 828 двухсотпятидесятифунтовых бомб. Остальные десять «мустангов» и две «летающие крепости», вылетевшие с Полтавского аэроузла, вернулись на авиабазы по техническим причинам.

8 августа генерал Спаатс приказал соединению «Фрэнтик V» в составе одной «летающей крепости» и 55 «мустангов» вылететь в Италию, а по дороге нанести ещё один удар по аэродромам Бузау-Зилестия. Над целью завязался бой с 35-ю немецкими истребителями, в результате которого один «мессершмитт» был сбит.

11 сентября, наконец, началась операция «Фрэнтик VI». На бомбежку военных заводов в городе Хемнице в 100 км южнее Берлина из Англии вылетели 75 «летающих крепостей» В-17 в сопровождении 64 «мустангов». На цель было сброшено 345 фугасных и 241 зажигательная бомбы весом по 500 фунтов. Одна «летающая крепость» и два «мустанга» из-за полученных повреждений совершили вынужденную посадку на советской территории, а остальные машины благополучно достигли Полтавского аэроузла.

14 сентября 73 «летающие крепости» и 55 «мустангов» вылетели в Италию, по дороге разбомбив сталеплавильные и оружейные заводы в Диосжоре в Венгрии. Истребителей ПВО немцев в воздухе замечено не было.

12 сентября Сталин согласился на сброс оружия полякам в ходе челночных полётов. Самое интересное, что янки сами оказались не готовыми к проведению подобной операции.

Только 15 сентября соединение «Фрэнтик VII» из состава 8-й американской воздушной армии вылетело с британских авиабаз. Однако встретившийся на пути грозовой фронт вынудил самолёты вернуться в Англию, при этом разбилось два «мустанга». Несмотря на плохое начало, эта операция состоялась. 18 сентября 110 «летающих крепостей» наконец-то вылетели из Англии и взяли курс на Варшаву. Три бомбардировщика и девять истребителей по техническим причинам вернулись, а остальные благополучно сбросили грузы, предназначенные крайовцам. Правда, к тому времени те контролировали лишь небольшую часть города, и из «американских подарков» им почти ничего не перепало. Из сброшенных с высоты 5000 метров 1248 контейнеров только 10 % (16 тонн) досталось восставшим. Остальные попали в руки немцев. Зенитная артиллерия сбила одну «летающую крепость», много самолётов было повреждено, в бою с «мессершмиттами» потеряно два «мустанга». К вечеру соединение «Фрэнтик VII» село на аэродромы Полтавского узла.

На следующий день, 19 сентября, все боеспособные американские самолёты – 93 «летающие крепости» и 62 «мустанга» вылетели в Италию, по пути разбомбив паровозоремонтный завод и узловую станции Жолнок в Венгрии.

Так закончилась операция «Фрэнтик». Чтобы более не возвращаться к Варшавскому восстанию, замечу, что оно закончилось 2 октября 1944 г. капитуляцией крайовцев, которые даже не пожелали пробиться навстречу частям Красной армии.

За время полётов с грузами для восставших из итальянского аэропорта Бари 138-я польская эскадрилья британских Королевских ВВС потеряла 32 бомбардировщика «галифакс» и 234 члена экипажей. Этот составило 90 % всех самолётов, летавших 23 ночи в Варшаву. Два южноафриканских звена бомбардировщиков потеряли 24 из 33 «либерейторов». Эти потери были тем более неоправданными, поскольку из-за удаленности Варшавы от места старта самолёты могли взять на борт ограниченное количество груза. Лишь 40 тонн оружия и боеприпасов сумели получить крайовцы по этому воздушному пути.

Что же касается Полтавского аэродромного узла, то с конца 1944 г. он использовался авиацией союзников, но только для транспортных самолётов.

Глава 11

Бомбардировки Кёнигсберга

Подавляющее большинство западных обывателей и даже военных историков, да и очень многие в РФ уверены, что город Кёнигсберг был разрушен советской артиллерией и авиацией в начале апреля 1945 г. В самом деле, тогда Кёнигсберг бомбили сотни наших самолётов и обстреливали тысячи артиллерийских орудий, включая гаубицы калибра 280 мм и 305 мм[31]. Но, увы, артиллерий огонь велся в основном по кольцу фортов, окружавших город на расстоянии 8–9 км.

А кто же разрушил древний «старый город», основанный крестоносцами ещё в 1255 г.? К сентябрю 1939 г. в Кёнигсберге проживало 373,5 тысячи жителей. В городе имелось несколько машиностроительных заводов, но все они располагались в предместьях далеко от центра. Мелководье залива Фриш Гаф (ныне Калининградский залив) не допускало захода крупных морских судов в Кёнигсберг, и они разгружались в одном из крупных торговых портов Германии Пиллау в 50 км от центра Кёнигсберга. Там же, в Пиллау, находилась и большая военно-морская база.

К 1914 г. Кёнигсберг был самой мощной крепостью Германии, и оставался таковой к апрелю 1945 г. Многие его форты не пробивали 280—305-мм снаряды. Недаром в боях за Кёнигсберг полегло около 80 тысяч советских солдат.

Возникает риторический вопрос: а почему бы авиации союзников не стереть с лица земли тяжёлыми фугасными и бетонобойными бомбами эту главную крепость Германии? Надо ли доказывать, что психологический эффект от этого был бы на порядок больше, чем от убийства нескольких тысяч горожан Кёнигсберга, в большинстве своем женщин и детей.

Ну а ведь и советская авиация бомбила Кёнигсберг с июня 1941 г. по весну 1943 г. Увы, это было несколько налётов, в каждом из которых участвовало не более двух десятков самолётов. Цели налётов – показать германскому населению, что советская авиация ещё существует.

По сведениям коменданта Кёнигсберга генерала Отто фон Ляша, «в июне 1941 года советское командование продемонстрировало Германии, что война, начавшаяся 22 июня, может прийти и на немецкую землю. Бомбы были сброшены в районе зоопарка, улиц Хорнштрассе (ныне – ул. Сержанта Колоскова), Глюкштрассе (ул. Грекова) и Тиргартенштрассе (ул. Зоологическая). Жертвы и разрушения – незначительны.

Следующий налёт советской авиации на Кёнигсберг был совершен осенью 1941 года. Бомбы – сброшены в районе вокзала Ратсхоф (ныне – ст. Калининград “Западный-Новый”). В результате бомбардировки никто не пострадал.

Третий налёт – весной 1943 года. Бомбы легли в районе улиц Оберрольберг (ул. Коперника), Штайндамм (Ленинский проспект), Штеффекштрассе (ул. Катина) и Друмштрассе (ул. Больничная). Жертвы единичные».

Так что первая реальная бомбардировка Кёнигсберга состоялась в ночь на 27 августа 1944 г., когда 174 бомбардировщика «ланкастер» сбросили на старый город около 400 тысяч бомб. Точнее, прицеливались на старый город, а часть бомб упала на пустыре восточнее города. Тем не менее число жертв составило примерно 1000 человек убитыми. Около 10 000 человек остались без крова. Повреждено было примерно 5 % зданий. Германская ПВО сбила 4 «ланкастера».

Еще более страшным оказался налёт британской авиации в ночь на 30 августа. В налёте приняли участие 189 «ланкастеров», но цели бомбили лишь 173 самолёта. В ходе налёта было сбито 15 «ланкастеров». Первые бомбы упали 30 августа в час ночи. В противоположность первому налёту, объектом нападения явилась исключительно внутренняя часть города. Место бомбежки было точно обозначено осветительными ракетами, это был чисто террористический налёт на густонаселённые, тесные городские кварталы.

Германский историк Йорг Фридрих рассказывал: «…Кёнигсберг, как любой немецкий город, сам по себе являлся структурой с гигантским потенциалом самоуничтожения… Камышовые прослойки в стенах… чердачные перекрытия… готовые загореться сухие балки. Если поджечь в таком доме чердак и выбить окна, то возникший на чердаке пожар будет подпитываться кислородом, проникающим в здание через выбитые окна – и дом мгновенно превратится в огромный камин… Оптимальная технология создания “огненного шторма” выглядела следующим образом. Первая волна бомбардировщиков сбрасывала на город так называемые воздушные мины – особый тип фугасных бомб, несущих в себе 2,5 и даже 4 тонны взрывчатки.

Огромные цилиндры длиной три с половиной метра высыпались на город и взрывались от соприкосновения с землей, ударной волной срывая с крыш черепицу, а также вышибая окна и двери в радиусе до километра.

“Взрыхленный” таким образом город становился беззащитным перед градом зажигательных бомб, которых – в отдельных случаях – сбрасывалось до 100 тысяч на один квадратный километр! В городе одновременно вспыхивали десятки тысяч пожаров. Средневековая застройка, с её узкими улочками, помогала огню беспрепятственно перекидываться с одного дома на другой…

Одновременное возгорание сотен домов создавало на площади в несколько квадратных километров тягу небывалой силы. Весь город превращался в печь невиданных размеров, засасывающую в себя кислород из окрестностей. Возникающая тяга, направленная в сторону пожара, вызывала ветер, дующий со скоростью 200–250 км/ч. Гигантский пожар высасывал кислород из бомбоубежищ, обрекая на смерть даже тех людей, кого пощадили бомбы. Не тронутые ни бомбежкой, ни огнём подземные помещения превращались в братские могилы».

Другие очевидцы вспоминали: «В ночь, когда с неба пролилась сера, перед моими глазами люди превращались в живые факелы. Крыша фабрики улетела в небо, как комета. Трупы сгорали и становились маленькими… О том, чтобы тушить пожар, не могло быть и речи. Оставалось только ждать…»

Михаэль Вик писал: «Прошло немало времени с того момента, как я сказал Клаусу: “Спокойной ночи”. Раздался вой сирен. Одно из этих воющих чудищ установлено на крыше дома напротив. Мы привыкли реагировать неспешно – слишком часто тревога оказывалась ложной… В полусне натягивая на себя одежду, слышу, как начинают бить зенитки… Сегодня пальба нервознее и чаще, чем обычно. Ясно, что на сей раз дело приняло серьезный оборот… Ночное небо являет собою впечатляющее зрелище. По нему беспокойно мечутся ярко-белые лучи прожекторов, словно нарисованные грунтовой краской на черном фоне. Между ними вспыхивают разрывы зенитных снарядов, и затем город озаряют несколько источников света, висящих в небе на парашютах и похожих на огромные рождественские ёлки с зажженными свечами. С их помощью пилоты бомбардировщиков могут различать цели… Я понимаю, что давно пора спуститься в подвал, где уже находятся мама, отец и другие жильцы дома…

Прошло всего три ночи, и 29 августа нас опять загнали в подвал. Это был неописуемый ад. Налётам и взрывам не было конца. Несколько раз казалось, что попали в наш дом, но мы ошибались. Хуфен, окраинный район Кёнигсберга, был разрушен лишь частично. В этот раз весь центр города – от Северного вокзала до главного – бомбардировщики планомерно и добросовестно усеивали канистрами с напалмом… и разрывными и зажигательными бомбами различной конструкции… Люди сгорали и у домов, и в подвалах… Некоторые прыгали в Прегель. Никого нельзя было спасти…

Туча дыма все отчётливей вырисовывалась на фоне предрассветного неба… полуобугленные остатки бумаги, материи и древесины, поднятые вверх потоком раскаленного воздуха, падали из облаков, нависших над головой. Обгоревшая школьная тетрадь, куски гардин, постельного белья, упаковочной бумаги, картонных коробок – что только ни падало наземь, покрывая всё кругом. Треск и грохот оглушали. О борьбе с огнём даже силами профессиональных пожарных нечего было и думать. Любое приближение ближе чем на двадцать метров было немыслимо из-за убийственной жары…

Исторический Кёнигсберг пришлось оставить на произвол судьбы. Бессильные что-нибудь предпринять, мы наблюдали, как он горел…

Несколькими часами позже нам открылся неописуемо бедственный вид города. Тысячи лишившихся крова устраивались в парках и скверах, катили повозки, тележки, детские коляски, тачки – всё, что имело колёса… Многие были в обгоревшей одежде и измазаны сажей, многие оплакивали пропавших близких… Около трёх суток в город было невозможно войти… Земля и камень оставались раскаленными и остывали медленно. Черные руины с пустыми оконными проемами походили на черепа… Ещё долгие недели после бомбежки по заваленным обломками улицам города тянулись колонны грузовиков, вывозивших обгоревшие трупы, пересыпанные известкой…»

Отдельные обугленные трупы извлекались из подвалов домов вплоть до 1947 г.

По официальным данным, в результате второго массированного налёта британской авиации в Кёнигсберге погибло около 3 тысяч человек, примерно треть из которых составляли дети. К погибшим от бомб прибавились и задавленные в толпе. После налёта 26–27 августа для жителей города стало ясно, что прятаться в подвалах ненадежно, и поэтому при первых же звуках воздушной тревоги горожане кинулись в специальные бункеры-бомбоубежища, ещё не понимая, что в изменившихся условиях это также не гарантировало безопасности. Но бункеры были рассчитаны не более чем на 10 % населения. Так что перед входом в убежища столпились массы людей, всеми силами пытавшихся попасть внутрь. Кто посильнее, отпихивали тех, кто не мог обеими руками отстаивать свое право спастись – матерей с младенцами.

Как писал Отто фон Ляш, в ходе налёта 30 августа в Кёнигсберге «осталось без крова 150 000, разрушено и сожжено до 48 % зданий. 8 % поврежденных зданий было восстановлено в течение шести последующих месяцев, остальные 40 % составляли здания, до основания разрушенные или сильно поврежденные. От бомбежки пострадали только кварталы жилых домов, а из общественных и административных зданий – те, что располагались в жилых кварталах или по соседству с ними, например, старые хранилища на Хундегатте. Нетронутыми, однако, оказались газовый завод и электростанция, завод Посейдон, Имперуголь, мост Имперской железной дороги, Королевский мельзавод и зернохранилище, завод Штайнфурт, целлюлозные заводы Коссе и Закхайма, верфь Шихау, порт с его складами и хранилищами, Главный вокзал и т. д.».

Собственно, выбор целей в Кёнигсберге был абсолютно логичен. Разумеется, в пределах англосакской логики и менталитета. Мощнейшие в Европе форты Кёнигсберга, порт и верфи должны оставаться в неприкосновенности. Они пригодятся рейху в сдерживании Красной армии. А вот исторический центр Кёнигсберга и его мирное население целесообразно уничтожить. Убийством женщин и детей запугать Германию, ну а Советам должны достаться только развалины одного из красивейших городов Европы.

«Мы выбомбим Германию – один город за другим. Мы будем бомбить вас все сильнее и сильнее, пока вы не перестанете вести войну. Это наша цель. Мы будем безжалостно её преследовать. Город за городом: Любек, Росток, Кёльн, Эмден, Бремен, Вильгельмсхафен, Дуйсбург, Гамбург – и этот список будет только пополняться», – с такими словами командующий бомбардировочной авиацией Великобритании Артур Харрис обращался к жителям Германии. Именно этот текст был напечатан на листовках, миллионами разбрасываемых над Германией.

А в феврале 1942 г. командующий британскими ВВС сэр Чарльз Портал письменно обратился к Артуру Харрису: «Я полагаю, Вам ясно, что целями должны быть районы жилой застройки, а не верфи, заводы, электростанции и прочая ерунда?»