Изменить судьбу 2

- Нехрен курить в комнате. Пожарная безопасность! – я уже понимаю, что творится беспредел, и без разборок не обойдётся.

- Ты чо, фраер, буровить будешь? – хмырь с татарскими глазками поднимается и двигает ко мне. На руках татуировки, похоже, блатные. Я в них сильно не разбираюсь. Какие-то кресты, могилы, перстни. Под майкой тоже что-то проглядывает. Да похрен.

- Предупрежу один раз, - говорю ему, - подойдёшь – сильно пожалеешь.

- Ты кто, фра... – и оседает на пол после моего левого крюка. Мужики за столом поражённо молчат.

- Это кто? - спрашиваю я их.

- Это Хальфии брат. Блатной. Сидевший. Ну, ты себе могилу вырыл…

- Он в тридцать четвёртой живёт?

- Да. Она его и заселила. Он после отсидки к ней приехал, а ей он не нужен в квартире, вот она его сюда и привела.

- Понятно… - охлопываю карманы его треников. Хотя нихрена не понятно. Здесь-же зона пропусков, просто так сюда не приехать. Но вот почему-то на севере всегда было полно вот таких блатных после отсидки. Как они туда попадали – загадка. В одном из карманов отыскивается ключ с биркой «34». Забираю себе и, забрав вещи, иду искать комнату.

Комната находится возле второго выхода, всегда запертого. Ну и хорошо. С одной стороны лестница, с другой – техническое помещение, жилых комнат нет. Меньше будут мешать. Ещё звукоизоляцию какую-нибудь сделаю – и совсем хорошо. Ещё бы с дверью что-то придумать, она реально бумажная. И замок надо-бы поменять. Открываю комнату. В комнате кровать, шкаф, тумбочка, стол, стул, всё новое. На кровати бельё. Снимаю его, сбрасываю на пол. Из шкафа и тумбочки достаю шмотки блатного хмыря и бросаю к постельному. Всё связываю в узел и выхожу в коридор. Хмырь идёт в мою сторону, увидел, заулыбался зло и многообещающе.

- Ну вот ты и приплыл, фраер!

Бросаю узел на пол и двигаю к нему. С ходу пробиваю ногой в колено и, на сближении локтем в скулу. Хмырь опять засыпает. Беру узел и иду к Хальфие.

- Хальфия, здесь шмотки вашего братика. Сам он в коридоре валяется. А мне выдайте, пожалуйста, постельное.

- … - Хальфия, открыв рот, смотрит на меня, не может подобрать слов.

- Хальфия, постельное… Пожалуйста побыстрее. Я устал с дороги, мне хочется в душ сходить и отдохнуть.

- Да… Я сейчас… Милицию…

- Ну-ну, давай, милицию…

Со второго этажа слышится рёв раненого бегемота:

- Где этот бивень! Ща я ему шнифты вырву!

У Хальфии в глазах какой-то испуг и безнадёга.

- Хальфия, постельное! – она встаёт и идёт к выходу из вахтёрской каморки. Сверху, хромая, спускается хмырь, находит меня взглядом:

- А-а! – и бросается на меня, и сразу – А-А-А!!! – на высокой ноте, потому что я поймал его за пальцы правой руки и выкрутил их. Хмырь стоит на носочках, задрав правое плечо, и хочет приподняться ещё повыше, чтобы ослабить напряжение в пальцах, готовых сломаться в первой фаланге.

- Не надоело? – спрашиваю я у хмыря, - шмот свой забери и линяй отсюда. Ещё сунешься, - у меня для тебя ещё пи%дюли найдутся. – Говорю спокойно, без криков, глядя прямо в глаза. – Отпустить? Глупости делать не будешь?

- Всё! Всё! Понял...

- Ну вот и хорошо, - отпускаю его пальцы, - шмотки твои в узле, вот лежат. Хальфия, где моё постельное?

Хальфия смотрит на всю сцену со страхом, безнадёгой и какой-то злостью в глазах. Переводит взгляд на меня. Если-бы взгляд мог испепелять… Потом поворачивается и идёт на склад. Я иду за ней. Со склада она мне выдаёт комплект постельного. Без слов суёт в руки, и я, наконец-то, иду разбирать вещи.

Разобрав вещи и сходив в душ, сижу на кровати, разрываемый двумя одинаково сильными желаниями – поспать и пожрать. Если сейчас упаду, завтра встану ещё более голодный. И ладно, если завтра, а могу и ночью. Сейчас только семь доходит. Надо в магазин идти. И где тот магазин взять? Надо спрашивать. И о репеллентах не забыть. На улице вечер. К мошке добавились комары. Конец июля, белые ночи заканчиваются, вечерами прохладно и темно.

В коридоре добавилось звуков. Много людей, голоса, есть и женские. Пойду спрашивать. Выхожу в коридор, мимо как раз идёт женщина, в руках несёт какие-то тарелки, ложки, видимо, в кухню. Кухня здесь общая, стоит три электроплиты, пара моек, большой стол. Женщина довольно молодая, стройная, но с какой-то усталостью в глазах. Когда я открывал дверь, успел увидеть, как она с испугом отшатнулась. Потом на лице возникла какая-то тень удивления, и она поспешила пройти мимо.

Я огляделся по сторонам. Ну, ближайшее место, где я могу найти информацию – общая кухня. Там наверняка народ есть, да вот хоть эта женщина. Заворачиваю в кухню.

- Здравствуйте, девушки, - в кухне три женщины, включая ту, что от меня отпрыгнула, - подскажите пожалуйста, где здесь ближайший магазин, где можно купить еды?

- А вы кто будете? А из какой вы комнаты? А как вас зовут? А я вас покормлю, если познакомимся… - меня забросали вопросами две женщины. Та, что отпрыгнула – молчала.

- Я живу в тридцать четвёртой, с сегодняшнего дня. Так где магазин найти? И чайник ещё надо купить, хоть маленький, а-то утром и чаю не попить.

- Вы из тридцать четвёртой? А где-же Айдар? – а, так хмыря Айдар зовут.

- Он съехал. Не могу сказать куда. Не знаю, он просил не говорить, - мне показалось, что на лице у отпрыгнувшей мелькнуло облегчение, - так всё же, где магазин?

- Пока не познакомимся – не скажем.

- Ну хорошо, меня зовут Слава, фамилия – Мисин. Теперь ваша очередь.

- Меня зовут…

- Не-не-не… Не то, чтобы мне не интересно, как вас зовут, но магазин сейчас важнее. Он-же закрыться может и я останусь совсем голодный.

- Так он уже закрылся. Он до семи. Это если ближайший. Есть до восьми, но туда идти далеко, и я вам так запросто не объясню.

- А-а, так это был ваш план. Коварно меня заболтать, чтоб я не успел купить еды и умер с голода, а вы завладели моими сокровищами. Всю жизнь от женщин терплю только горе и унижения, - мне показалось, что и у той, отмалчивающейся, на лице улыбка появилась, - ну, что-ж, пойду готовиться к смерти. Карта сокровищ будет на столе, но учтите, я её очень сильно зашифрую. Чтоб вам жизнь мёдом не казалась.

Я пошёл обратно в комнату. Блин! Ладно, надо хотя-бы воды кружку набрать. Тарелка, кружка, вилка, ложка и нож – обязательный набор, и он к меня был. Ещё было несколько пакетиков с грузинским чаем. И немного сахара-рафинада. С голодухи не помрём, хотя и трудно будет. Ладно, кружка железная, можно будет в ней воды вскипятить, в ней же и чай заварю. Я взял кружку, достал пакетик чая, нашёл носовой платок, чтоб кружку горячую прихватывать, когда вода вскипит, и вернулся на кухню. На кухне уже никого не было. Я сначала напился воды, потом вновь набрал кружку и поставил её на конфорку. Когда вода уже закипела, я взялся за рукоятку кружки с помощью носового платка. Платок был довольно мал и от температуры защищалне сильно. В момент снятия кружки с конфорки в кухне появилась та, которая отпрыгнула. Я повернул голову, и утратил контроль. Кружка вырвалась из рук и с грохотом упала на пол, разбрызгивая кипящее содержимое.

- Осторожно! – крикнул я женщине, при этом сам неловко подпрыгивая. Женщина замерла на пороге кухни.

- Блин! Насвинячил… Блин! Даже тряпки нет, - сказал я растерянно оглядываясь по сторонам, - простите, у вас не найдется половой тряпки? Я верну, только уберу всё, что здесь насвинячил… - обратился я к женщине.

- Вы мне?

- Ну… Как-бы… Да… - сказал я, оглядываясь по сторонам, - вроде кроме вас и меня здесь больше никого нет.

Вдруг в дверях появилась одна из предыдущих женщин:

- А что здесь такое? Что гремело?

- Да вот, кипятил воду, чтоб карту сокровищ испортить, да кружку не удержал…

- Ой! И всего-то нужно было зелёнкой капнуть… А я-то думала…

- Ну, я не такой опытный специалист по порче карт сокровищ.

- Понятно… Ну, ладно... Но давайте так, чтобы завтра никакой лужи на полу не было… Ладно? Слава?

- Конечно, я обязательно испорчу карту каким-нибудь другим способом, а лишнюю влагу поглотит вулкан.

- Какой ещё вулкан?

- Вулкан страстей, конечно…

- Хм… - женщина неопределённо хмыкнула и исчезла.

- Простите, вас как зовут? – спросил я у оставшейся.

- Татьяна…

- Итак, она звалась Татьяна. Ну, меня вы знаете. Так как насчёт тряпки, Татьяна, - спросил я, поднимая кружку с пола.

- Возьмите на полу возле моей двери. Она сразу после вашей. Комната тридцать пять.

- Спасибо, обязательно воспользуюсь, - сказал я, вновь набирая кружку воды и ставя на конфорку.

Пока ходил за тряпкой, пока убирал лужу, пока тряпку мыл, женщина из кухни исчезла, а вода в кружке опять закипела. Снял с конфорки кружку, на этот раз без приключений и понёс к себе. Когда пакетик заварился и я собирался уже приступить к чаепитию, раздался стук в дверь.

- Войдите, - сказал я громко. Слышимость здесь… Дверь открывается, на пороге стоит Татьяна.

- Вячеслав, вы правда, голодный?

- Ну, скажем так, я-бы не отказался от какого-нибудь бутерброда.

- Я вам сделаю… С маслом и сыром подойдёт?

- Буду очень благодарен.

- Тогда я сейчас принесу… - говорит Татьяна и исчезает из дверного проёма. Минут через пять Татьяна вернулась, неся в руках тарелку с тремя бутербродами.

- Спасибо, Татьяна. Не разделите со мной трапезу? – спрашиваю я.

- Нет, спасибо, вы ешьте. Тарелку после занесите.

Беру бутерброд. Хлеб, на данный период времени на северах только серый. Не белый, не чёрный, а именно серый. Никакого другого нет, почему – непонятно. Ну и ладно. Съедобно-же.

После ужина в животе и на душе потеплело. Жизнь налаживается. Вымыв, отношу тарелку Татьяне. Дверь открывает девочка лет четырнадцати. Такой нескладный, худенький и мосластый кузнечик, обещающий, впрочем, через пару лет превратиться в высокую, стройную и красивую девицу.

- Здравствуйте… А мне-бы Татьяну…

- Мама сейчас придёт. Пройдёте?

- Пожалуй, нет. Попозже зайду. Вы ей тарелку передайте, и спасибо, - протягиваю девочке тарелку и поворачиваюсь уходить. И почти нос к носу сталкиваюсь с Татьяной.

- Ой... Татьяна, я вам тарелку принёс, и спасибо. И ещё вопрос, по местоположению магазина. Я так и не знаю, где магазин находится, а вы вряд-ли мечтали меня кормить постоянно.

- Да, заходите, Слава, я объясню сейчас.

Глава 4

4.

Утром проснулся в шесть. На улице уже светло. Ну, летом на севере рассветает рано. Сразу заблокировал будильник, чтоб не гремел на всю общагу. Оделся для пробежки и пошёл бегать. Как раз сейчас идёт промежуток времени, когда старые комары уже подохли, а новые ещё не родились, поэтому можно на улице себя чувствовать относительно спокойно. Надо найти место для тренировок. Побегать-то я везде смогу, но лето не вечное. Хотя, вроде, сейчас в посёлке школа бокса должна быть. Очень неплохая школа, мастеров там выполняли многие воспитанники. Надо будет узнать, где находится, и сходить.

А сегодня с утра мне надо на базу. Вчера Раиса объяснила, откуда и во сколько наш служебный автобус забирает людей. На базу мне надо за спецовкой и подъёмными. И надо узнать, когда и как заезжать на месторождение, чтобы сменщик меня в курс дела ввёл.

А вечером надо магазины посетить. Татьяна вечером мне нарисовала маршруты до всех близлежащих магазинов, объяснив, что где можно найти. Поэтому надо сходить посмотреть, что имеется. Может удастся замок дверной купить, и заменить существующий. Чёт нет у меня доверия к Хальфие и братику её. И хозяйством обрастать надо. Хоть кастрюлю купить и чайник. День наполняется планами.

- Здравствуй, Слава, - Раиса Алексеевна улыбнулась, когда я вошёл в её вагончик, - как устроился? Всё в порядке?

- Здравствуйте. Да, вполне не плохо. Всё устраивает.

- Мы это общежитие получили в эксплуатацию год назад. Все комнаты заселили, а вот тридцать четвёртую никак не могли до тебя. Каждый раз, когда туда заселяли, люди приходили и просили им дать что-то другое. Непонятно, чего не хватало. Там точно всё хорошо? Из окна не дует? Батарея не капает?

«Понятно. Человек приходит, Айдар его пугает, человек возвращается и просит его поселить в другое место. Ну, вечно это тоже продолжаться не могло. Либо проверка, либо кто-то вроде меня.»

- Да-нет, Раиса Алексеевна, всё нормально. Меня всё устраивает, - по делу, надо-бы сдать Хальфию вместе с братиком, но не могу я, не умею. Нет у меня такого органа, который отвечает за жалобы, нытьё и прочие подставы.

- Ну, раз всё хорошо, иди сюда, расписывайся за подъёмные. И иди спецовку получай.

Подъёмных было триста рублей. Немало. Хотя и не много. Ну, до зарплаты хватит, плюс ещё свои есть. Потом, мне-же скоро на работу лететь. Двадцать девятого, в пятницу. На меня место в вертолёте забронировали.

Спецовки получилось – целый мешок, плюс выдали коробку Дэты. Со всем этим добром кое как доковылял до общаги. В обед все административные работники тоже разъезжались по домам, а цеховые брали тормозки с собой. Столовых ещё не было. Вот и доехал служебным автобусом до места, где в него садился. Всё, до пятницы мне на базу не надо, а в пятницу сразу на вертолёт и на работу.

Вечером сидел в комнате и пил чай. Из собственного чайника и из собственного заварника. Из фарфоровой кружки. Металлическую с собой на работу возьму. С обеда пошёл по магазинам. Да, все магазины закрывались на обед с часу до трёх. Удалось купить всё, что задумывал, всё же север снабжали гораздо лучше, чем регионы средней полосы. Замок, подходящий на замену, не нашёл, но нашёл личинку, и уже поменял. Для этого пришлось купить ещё и элементарные инструменты. Ну, оно и к лучшему, всё равно пригодятся. Кроме того, нашёл в магазине «Промтовары» маленький абсорбционный холодильник «Морозко» за шестьдесят восемь рублей, и купил вторым заходом. На зиму ещё можно будет ларь за окном сделать, но это позже, наверное, после первой лётки. Но и в нём не всё хранить будешь, а вот маленький холодильничек в мою маленькую комнатку - как раз то, что надо. Его вообще можно на стену повесить. Ещё надо проводку переделать. Одна розетка в комнате – это очень мало. Но это тоже всё потом. Сейчас расслабляемся до пятницы. Завтра утром надо поискать школу бокса.

Ещё надо подумать, чем заниматься, кроме основной работы. Там и денег не много, сравнительно. Вообще, сейчас, если на севере семья живет, в которой оба родителя работают, то семья содержится на зарплату только одного из них, а вторая зарплата откладывается. Одной зарплаты на содержание семьи из трёх человек вполне хватает. Поэтому у северян накопления большие получатся к началу девяностых. И в 1991-м все сгорят в огне инфляции. Но это – не мой вариант. Мне надо накопить к 1986 году кругленькую сумму, чтобы открыть какой-нибудь бизнес. Ещё не знаю какой. Об этом тоже надо думать. И открыть его желательно здесь, на севере. Здесь рынок ёмкий, денег у людей много. А криминала, считай и нет. Айдар не в счёт. Он- одиночка, частный случай. А вот если сунуться куда-нибудь в Свердловск или, того хуже, в Москву, можно лишиться всего, и ещё должен останешься. Нет, с бизнесом соваться куда-нибудь на большую землю нельзя до десятых годов примерно. Там уже всё будет относительно нормально. Конечно, в девяностых ситуация с местным криминалом изменится. Улучшится транспортная доступность города, он перестанет быть закрытым, местные волчата в стаи собьются, но к тому времени можно уже будет создать какую-то устойчивую структуру.

В дверь постучали.

- Открыто, войдите…

Дверь открылась, на пороге стоял здоровущий мужик с хмурой рожей. Он нашёл меня взглядом, прошёл, ни слова не говоря и, схватив за грудки, потянул меня со стула со словами:

- Это ты… - пахнуло перегаром.

Больше он сказать ничего не успел. Потому, что я правой ладонью врезал ему снизу-вверх по яичкам. Он конвульсивно дёрнулся, а моя левая рука уже нашла его горло, ткнув в кадык. Хватка ослабла и я, разогнув пару пальцев, выкрутил их. Мужик послушно выпрямился, приподняв одно плечо, и я повёл его на выход. На выходе развернул, и придав ускорения по пятой точке, вытолкнул в коридор.

- Да, вася, это - я… - заходить обратно не стал, наоборот, прикрыл дверь в комнату, зная, что сейчас последует вторая атака. До таких сразу, обычно, не доходит. Они, почему-то, уверены, что раз выше и тяжелее, то их бояться должны, и слушаться, и глядеть, как кролик на удава.

Мужик остановился у противоположной стенки, развернулся ко мне, и, набычившись, ринулся в следующую атаку. Я подождал, пока он подойдёт поближе, сдвинул левой рукой его правую руку, протянутую ко мне, смещаясь влево, и втёр правый прямой между его рук, ему-же в нос. С прямым в нос мало что сравнится по останавливающему воздействио. Вот и мужик не обманул ожиданий и остановился, словно налетев на стену. Но тут нужен комплексный подход, одного прямого мало. Поэтому отходя дальше влево, я пнул его в коленный сгиб правой ногой. Мужик упал на колено. Я отошёл на пару шагов, любуясь картиной, как художник свеженаписанным полотном. Мужик ошарашенно озирался. Из носа капала кровь.

- Всё понятно, вася, или ещё что-то объяснить?

Мужик нашёл меня мутным взглядом, поднялся на ноги, медленно подошёл, направив на меня указательный палец, потряс им передо мной и, обойдя, пошёл на выход, так ни слова и не сказав. Ну и что это было? Я огляделся. У меня, оказывается, много зрителей, которые, впрочем, уже расходились, поняв, что шоу закончилось. Я тоже пошёл в комнату. На пороге остановился и посмотрел на пол. «Натоптал, сука», - подумал я и взялся за тряпку, на которую извёл сегодня одну из маек, которую похуже.