Пёстрая тюбетейка

Никто из ребят и мигнуть не успел, как Петя оказался в воздухе. Он взлетал и опускался прямо в широкие ладони фокусника и кричал в восторге:

— Я космонавт! Я космонавт!

Потом все они сгрудились вокруг своего нового знакомого и не спускали глаз с его рук. Фокусник сел на скамейку, вынул из кармана верёвочку, завязал её в сложные, запутанные узлы, и вдруг — как это может быть? — она оказалась совсем не завязанной.

— Дядя фокусник, как тебя зовут? — спросила Аллочка.

— Павел Иванович, — ответил фокусник.

— А что у вас в чемоданчике? — поинтересовался Вадик.

— Тайна! — голос Павла Ивановича прозвучал глухо, как из бочки.

— Ой! — Аллочка прижалась к его локтю. — Мне стало немножко страшно.

Ребята замерли в ожидании: что необыкновенное сделает сейчас Павел Иванович?

Но в этот момент сразу из трёх форточек донёсся требовательный зов:

— А-аня! Пе-етя! До-омой! — кричали из одной форточки.

— На-адя! На-дю-ша! — кричали из другой.

— Ва-адик! — кричали из третьей.

Сговорились все мамы, что ли?

Аня озабоченно отряхнула Ване пальто, слегка провела пальцем по своим бровям, оглянулась на Петю, что он делает.

— Марш! — сказал Павел Иванович. — Раз зовут, надо сразу идти!

Петя попытался схитрить:

— А откуда вы знаете, что это нас зовут? Может, мы не Аня, и не Петя, и не Надя.

— Я, брат, и не такое ещё знаю, — загадочно сказал Павел Иванович. — Отправляйтесь!

Неохотно уходили дети от скамейки под деревом. Пройдя немножко, оглянулись.

— Да где же он? — ахнула Надя.

Все остановились и повернулись лицом к скамейке. Она была пуста. Но ведь сию секунду Павел Иванович на ней сидел и помахивал им рукой. Неужели сквозь землю провалился? А что? На то он и фокусник.

Где-то рядом…

Обедали все втроём в кухне, за столом Селезнёвых: он был больше тёти-Клавиного. Суп и сырники сготовила Надина мама, а сосиски с картошкой и компот ели тёти-Клавины.

Держа сосиску на вилке, Надя сообщила:

— Неизвестно, как это так! Но все-все узлы у него сами развязываются, и он умеет вдруг исчезать!

— Кто умеет исчезать? — в один голос спросили мама и тётя Клава.

— Человек, с которым мы познакомились во дворе.

— Вечно ты что-нибудь выдумаешь, Надюша, — сказала мама. — Не может такого быть.

— Так он же фокусник! У него даже тайна есть в чемоданчике. Носит с собой тайну. А ты говоришь: не может быть!

— Настоящий фокусник у нас во дворе? — тётя Клава глядела на Надю с недоверием. — Слыхом не слыхала.

— Вот вы не слыхали, а я зато сама видела!

— Сомнительно, сомнительно, — покачала головой тётя Клава.

Надя обиделась.

— Ну, и ничего больше не расскажу! И как Петька все пилюли сглотал, а потом сделался львом, тоже не расскажу.

Мама и тётя Клава дружно рассмеялись.

— Это Ивановых средненький сделался львом? — сквозь смех еле выговорила тётя Клава. — Этот Петька?

Надя молча кивнула, надулась и даже любимые свои сырники есть не стала. Только компоту выпила две чашечки и ушла гулять.

Вадик был уже во дворе. Но на Надю он и не взглянул. Бегал от подъезда к подъезду вместе с другими будущими второклассниками. Мальчишки прятались, внезапно выскакивали, крались вдоль стен дома. В руках у них были — у кого игрушечное ружьё, у кого палка или прут, а у Вадика из кармана торчал морской кортик.

«В разведчиков играют или просто в войну, — подумала Надя. — Дураки! Надо за мир бороться, а не в войну играть».

Ваня, Аллочка и Петя, наверно, спали после обеда. Хоть и воскресенье, а тихий час им надо соблюдать. Ваня — младшая группа, а Петя и Аллочка — средняя. Интересно, выйдет ли Аня?

Скамейки под деревьями были заняты. На них сидело много старушек и два-три старичка.

Солнышко пригревало.

Расстегнув пальто и засунув в карман берет, Надя прохаживалась под окнами Ивановых, очень недовольная собой. Так она и не рассказала маме про мальчика в тюбетейке. Хотя, может, мама с тётей Клавой и про мальчика не поверили бы? Сказали бы: «Такого не бывает!»

А вдруг мальчик до сих пор кричит и плачет? Надя прислушалась: ей почудился детский плач. Нет, это какой-то малыш на песочнике возле своей бабушки.

— Они-то все — и она, и дети Ивановых, и Вадик с Аллочкой — гуляли, с фокусником познакомились, потом обедали. Им-то хорошо, даже и Петьке, хоть он и отравленный и трудновоспитуемый, тоже хорошо. А мальчику в тюбетейке, наоборот, плохо. Беспокойно стало на душе у Нади. Как же она веселится, когда другому, где-то совсем рядом, плохо? И она даже десять раз или двадцать совсем забывала про мальчика и только потом опять вспоминала. Вот какая она, значит, плохая. И бестолковая! Фокуснику надо было рассказать про мальчика в тюбетейке — вот кому! Уж фокусник-то вмиг придумал бы, как найти мальчика и злого дядьку…

В эту минуту взгляд Нади случайно наткнулся на скамейку под стенкой того корпуса, где кричал мальчик. Надины ноги перестали двигаться: поражённая, она застыла на месте.

На скамейке сидел грузный мужчина и курил трубку. Из-под носа у него свисали усы.

С бьющимся сердцем Надя на цыпочках подбежала к усатому дядьке и осторожно присела на край скамейки.

Дядька её не замечал. Веки его были прикрыты. Можно было подумать, что он спит, если бы из трубки не шёл дымок. Разве во сне курят?

Надя пересела поближе к дядьке и заговорила тоненьким от волнения голосом:

— Извините, пожалуйста, у вас… есть племянник?

Дядька открыл один глаз, скосил его на Надю, вынул изо рта трубку и хрипло ответил:

— Есть.

— Зачем же вы его бьёте? — с возмущением, громко спросила Надя.

— Побьёшь его, как же! — насмешливо скривился дядька. — До него и рукой не достанешь. Как стал главным технологом на нашем заводе, так не то что побить, а и поговорить с ним не удаётся.

— Почему — главным технологом? — опешила Надя. — Такой маленький?

— Был маленький, — вздохнул дядька. — Лет этак сорок назад.

Усатый что-то ещё бормотал и зажигал спички, раскуривая погасшую трубку, а Надя была уже далеко. Умчалась со всех ног, потому что увидела Аню.

Поиски начинаются

Наконец-то Аня вышла из дому. Рядом с ней подпрыгивал Петя. Значит, тихий час он не соблюдал. Да у такого всё не по-людски.

Обмахивая беретом свои красные щёки, Надя подбежала к Ане.

— Досталось вам за пилюли и за брови гуталиновые?

— За пилюли мама очень сердилась, — призналась Аня. — А про брови…

— А бабушка не очень, — весело сказал Петя.

— Ты зачем перебиваешь? — прикрикнула на него Аня. — Говорят тебе, говорят, чтобы вёл себя воспитанно!.. А бабушка и правда мало сердилась. Она же у нас очень добрая. И она сказала, что раз Петьку не затошнило сразу, ещё утром, то потом пилюли не должны оказать худое действие. А про брови мы с папой никому не сказали. Вадик! Вадик! — позвала она.

Вадик подошёл не спеша, с солидным видом. Будущие второклассники куда-то убежали, и он опять стал замечать девочек, которые ещё только осенью пойдут в первый класс.

— А я придумал, как найти того дядьку, который бил мальчика! — объявил Вадик.

— Как? Как? — от нетерпения Надя схватила его за плечо. Вадик помолчал, прокашлялся и сказал важно:

— Надо дать понюхать тюбетейку собаке-ищейке! Вот!

— Ой, как здорово! — обрадовалась Надя. — Какой ты умный, Вадик!

— Умный-то он умный, — сказала Аня. — Только… Где же мы возьмём собаку-ищейку и ту тюбетейку? Надо дать понюхать именно ту, мальчикову, тюбетейку. А у нас никакой тюбетейки нет.

— Пра-а-авда! — разочарованно протянула Надя. — Ведь надо понюхать ту самую тюбетейку… Но, знаешь, Вадик, что я подумала? Если мы ту тюбетейку достанем, то мы и мальчика достанем. Ведь тюбетейка-то у него на голове.

— Моё дело дать совет, — оскорблённо сказал Вадик. — А что у вас получится, это уж ваше дело. — И, заложив руки в карманы, он зашагал прочь.

Девочки грустно посмотрели ему вслед и с горя стали играть в «классы», обломком кирпича начертив на тротуаре клетки.

Петя летал на вертолёте. Размахивая руками, он с громким жужжаньем бегал вокруг «классов» и приговаривал:

— Сейчас во-он на ту стартовую площадку свертолётничаю. На Луне она! Р-раз!

Если Петька прыгал в клетку, где стояли на одной ноге Надя или Аня, обе девочки выталкивали его:

— Уходи! Не мешай! Вертолётничай в другом месте?

Играли-играли, и вдруг Надя двумя ногами наступила на черту. И даже не смотрит, куда встала.

— Всё-таки так нельзя! Нехорошо это?

— Что нехорошо? — спросила Аня.

— Что мы мальчика не спасаем, не защищаем его! Которого дядька бил.

— Но ведь мы не знаем, где он! Нет же у нас ни ищейковой собаки, ни тюбетейки. И этаж не знаем… Вадик куда-то убежал. Конечно, мы и сами могли бы обойти все квартиры. Что мы, по лестницам ходить не умеем? Но куда я Петьку дену? Мне его поручили. Его по лестницам таскать нельзя. Непременно будет перескакивать через ступеньки и расшибётся. А, во-вторых, что мы скажем, когда нам дверь откроют?

— Ну-у… придумаем. Просто спросим: у вас есть маленький мальчик? Лет пять-четыре ему. Вы знаете, что дядька усатый его бил? Нельзя же бить маленьких! Да ещё таких худеньких. Если б ещё он был здоровяк, как ваш Петька…

Аня задумчиво рассматривала дом, который утром Надя показывала ей и Вадику.

— В какой-то из этих квартир живёт избитый мальчик… Гм!.. В какой-то одной. И не во всех же квартирах вообще есть пятилетние мальчишки.

— Может быть, ему четыре.

— Всё равно… Значит, надо пойти только в те квартиры, где живут мальчики четырёх-пяти лет… А знаешь что? Давай спросим у тех, кто живёт в том корпусе: в каких квартирах у них мальчишки маленькие?

— Ой, какая ты умница! — обрадовалась Надя, но тут же опечалилась: — А где же мы возьмём жильцов как раз того дома?

— Можно просто в какую-нибудь квартиру позвонить и спросить. Но Петька… — Аня огляделась по сторонам. — А мы вон у тех бабушек на скамейках спросим. Наверно, там из всех корпусов сидят. Бабушки много знают, Петька, будет тебе жужжать, пошли на песочник!

Девочки схватили Петю за руки.

— Да я ещё не приземлился! — закричал он. — Вы не можете меня держать! Я на высоте ста километров.

— Ладно, ладно, — успокаивала его Надя. — Считай, что мы тоже взлетели и до тебя дотянулись.

Сидя вплотную на скамейках и приглядывая за внучатами, копошившимися на песке, бабушки о чём-то неторопливо беседовали между собой.

Перебивать невежливо, тем более пожилых, да ещё старушек, да ещё незнакомых. Девочки это не раз слышали и от пап, и от мам, и от воспитательницы. Поэтому они нерешительно прохаживались перед скамейками, украдкой вглядываясь в бабушек; которая же из того дома?

Петю Аня водила за руку. Он важно шагал рядом с сестрой. Лицо его выражало любопытство. Но на втором заходе ему надоело.

— Вы чего ищете? — спросил Петя и вырвал свою руку. — Ты мне пальцы сломала!

Петькин возглас привлёк внимание старушек.

— Ай потеряли чего, девочки? — ласково обратилась к ним бабушка в коричневом платочке, сидевшая с краю на одной из скамеек.