Помоги проекту - поделись книгой:
Когда французские моряки, пользуясь попутным ветром, прошли вверх по реке примерно 500 километров, они вдруг увидели на ее левом берегу величественную скалу с небольшой индейской деревней на ее склонах. Находившиеся на борту два индейца объяснили Картье, что эта деревня называется Стадакона и что живущего в ней вождя зовут Дониакона. Сходя на берег реки у подножья этой огромной скалы, Картье и его спутники были, конечно же, далеки от мысли о том, что на этой скале со временем построят столицу Новой Франции с мощными крепостными укреплениями, дворцами и соборами и что именно на этой скале будет положено начало новому большому государству, берега которого омываются тремя океанами.
Индейцы (это были ирокезы) дружественно встретили первых европейцев, прибывших к ним. Они находились в полном восторге от подарков, полученных от Картье, с интересом рассматривали его судно, столь похожее издалека на огромную многокрылую белую птицу, и старались всячески задержать французских моряков у себя в Стадаконе, развлекая их песнями и плясками.
Но капитан Картье стремился дальше вверх по реке Святого Лаврентия, так как не терял надежды, что где-то там, западнее, может быть, только еще за несколькими изгибами реки откроются вдруг стены, дворцы и храмы одного из тех богатых азиатских городов, о которых писал еще Марко Поло и о которых столько говорилось в Европе в XVI веке после того, как испанцы захватили древние мексиканское и перуанское государства.
Пройдя вверх по реке Святого Лаврентия примерно на 250 километров от индейской деревни Стадакона, капитан Картье увидел огромный плоский остров с горой посередине. Под горой была расположена окруженная тремя рядами высокого частокола другая индейская деревня – Ошелага, вокруг нее простирались обработанные поля для выращивания маиса (кукурузы). Нетрудно догадаться, что это был тот самый остров, где впоследствии вырастет крупнейший город Канады – Монреаль.
Не забывая о задаче, которую французский король поставил перед ним, капитан Картье, встретив индейцев, старался получить от них как можно больше сведений о Канаде. Особенно после того, как он убедился в невозможности следовать дальше вверх по реке Святого Лаврентия из-за больших порогов, обнаруженных французами выше острова, на котором они высадились.
Эти пороги были позднее названы Ля Шин (
Не зная языка индейцев, Картье не мог нормально общаться с ними, и он почему-то решил, что они пытаются рассказать ему о том, что где-то дальше якобы существует богатое королевство по имени Сагнэ.
Но приближалась зима, и Жак Картье отложил поиски этого самого Сагнэ. Французы начали готовиться к зимовке – первой зимовке на канадской земле. Место, которое Картье избрал для этого, находилось там, где теперь стоит город Квебек – столица французской Канады.
Зима выдалась чрезвычайно суровой, но самым страшным стала таинственная болезнь, которой все заболели уже в начале зимы и от которой французы начали один за другим умирать. Вот что писал тогда об этом сам Картье:
«С середины ноября 1535 года по середину апреля 1536 года наши суда лежали вмерзшими в лед. <…> На берегу же лежал снег глубиной более четырех футов, так что он даже возвышался над фальшбортом наших судов. Кроме того, везде на палубах и в трюмах нарос лед толщиной в четыре пальца. Река же вся была покрыта льдом».
По свидетельству Картье, лед превышал морскую сажень (1,8 метра), а снег был высотой четыре фута (1,2 метра).
Далее Жак Картье писал:
«За это время умерли от болезни 25 наших самых лучших моряков. Одно время казалось, что невозможно будет спасти и сорок человек, так как заболели все, кроме трех-четырех. Однако милосердный Бог сжалился над нами и сподобил нас прибегнуть к такому средству, которое исцелило нас всех».
Этой страшной болезнью была, конечно же, цинга.
Из записок Картье мы можем узнать, что спасли французов от цинги индейцы селения Стадакона, у которого встали на зимовку суда. Индейское же средство, приготовленное шаманом и быстро поставившее на ноги всех больных, описывается Жаком Картье как «отвар из коры вечнозеленых деревьев». Можно предположить, что это была смесь, сделанная из дерева, известного как аннедда (туя), и это средство спасло экспедицию от катастрофы, позволив 85 уже разуверившимся во всем французам пережить зиму.
Весной 1536 года Жак Картье поднял паруса и уже в июле достиг берегов Франции. Из всего того, что рассказал мореплаватель, короля Франциска I заинтересовал лишь рассказ о богатом азиатском «королевстве Сагнэ», якобы находящимся где-то в Канаде. В связи с этим король решил направить в Канаду в 1541 году целый караван из десятка судов, на борту которых находилось 400 моряков, 300 солдат, некоторое число опытных ремесленников и даже несколько женщин «легкого поведения». Кроме того, на суда погрузили скот, оружие, запасы продовольствия и т. п. Руководить всей этой серьезной экспедицией было поручено видному вельможе Жану-Франсуа де ля Рок де Робервалю, придворному гугеноту и приближенному короля, названному первым генерал-лейтенантом Французской Канады. Капитан Картье был приставлен к нему в качестве старшего навигатора. Франциск I поставил перед ними задачу подготовить почву для завоевания пресловутого королевства Сагнэ. Для этого французам требовалось продолжить изыскания, начатые в Канаде, и, найдя подходящее для этого место, создать там постоянное поселение, которое могло бы, в случае необходимости, служить базой для военных действий против этого королевства.
В действительности же в 1541 году в Канаду отправились не десять, а только пять судов под командой капитана Картье. Роберваль с остальными пятью судами смог покинуть Францию только в следующем году.
Дойдя до того места, где теперь на реке Святого Лаврентия стоит город Квебек, Жак Картье создал на берегу подобие базы.
Благополучно перезимовав в Канаде, Жак Картье нагрузил свои суда найденными драгоценностями и отправился весной 1542 года в обратный путь с уверенностью, что сможет на этот раз поразить любого европейского короля.
Между тем Жан-Франсуа де ля Рок де Роберваль встретил Картье у Ньюфаундленда и приказал ему разворачивать свои корабли и сопровождать его экспедицию. Однако Картье не послушался и под покровом темноты ушел в сторону Франции. Сам Роберваль побывал в местах, описанных Картье, и даже перезимовал в Канаде, но, потеряв 60 человек из-за цинги, вернулся ни с чем во Францию на год позднее.
Как оказалось, канадские драгоценности, привезенные во Францию Картье, были столь же призрачными, как и канадское богатое «королевство Сагнэ». Во Франции бедный капитан Картье узнал, что привезенное им золото – это всего лишь ничего не стоящий пирит, а алмазы – это куски кварца, также не имеющего высокой цены. Отсюда, кстати, пошло выражение
Так закончилась первая и безуспешная попытка французов создать на территории Канады маленькую колонию, которая могла бы служить базой для дальнейших исследований и проникновения вглубь континента, тогда все еще считавшегося Азиатским.
А потом в Европе начались продолжительные религиозные войны, и Франции стало не до колонизации Канады.
Жак Картье установил, что Ньюфаундленд является островом. Он оказался первым европейцем, посетившим два крупных поселения ирокезов, впоследствии ставших красивейшими городами Квебек и Монреаль. Он сумел установить весьма доброжелательные отношения с местным населением, что позволило объявить открытой территорию, находящуюся под властью Франции. Наконец, именно с именем Жака Картье связано происхождение термина «Канада». Этот человек вошел во французскую историю в качестве первооткрывателя Канады. Он совершил три экспедиции к ее берегам, описал ее и нанес на карту залив Святого Лаврентия и берега реки Святого Лаврентия.
Жак Картье умер в своем родном Сен-Мало 1 сентября 1557 года. В последние годы жизни он служил переводчиком с португальского языка, а умер он во время эпидемии в полном забвении, не оставив после себя детей. Его тело было предано земле в соборе Святого Винсента. Его жена скончалась в 1575 году.
Жан-Франсуа де ля Рок де Роберваль умер в Париже в 1560 году. Точнее, будучи одним из первых кальвинистов Франции, он был убит разъяренной толпой парижан во время антипротестантских волнений.
Уже после смерти Картье и Роберваля король Генрих VI присвоил Труалюсу де Ля Рош де Мегуэзу титул генерал-лейтенанта Канады, Ньюфаундленда и Лабрадора. Также был основан новый населенный пункт для дальнейшей колонизации с несколькими десятками поселенцев. Его построили на острове Сабль (современная Новая Шотландия). После многочисленных неудачных попыток колонизации (Новый Ангулем на Лонг-Айленде и Сен-Огюстен во Флориде) французам наконец удалось создать постоянное поселение в Тадуссаке. Это произошло в 1600 году, и его основал Пьер де Шовен. Таким образом, Тадуссак является самым старым поселением Квебека, и в 2000 году он отметил свой 400-летний юбилей. В нем, кстати, расположена древнейшая деревянная церковь Северной Америки.
По сути, Тадуссак стал торговой базой на реке Святого Лаврентия. Туда в определенные времена года съезжались на пирогах, груженных пушниной, сотни индейцев, а из-за океана приходили десятки парусников с так называемым меновым товаром (основной индейской «валютой» были меха и шкуры, а взамен они получали от французов гвозди, топоры, ножи, гребни, зеркальца, бусы и другие безделушки – восхищение индейцев вызывали самые простые и недорогие предметы, а вот драгоценные металлы и камни не вызывали у местного населения того ажиотажа, как в Старом Свете).
Несмотря на то, что его исследования не имеют такого масштаба, как у некоторых исследователей Южной Америки, Картье входит в число великих имен XVI века. Он первым исследовал побережье залива Святого Лаврентия, описал жизнь индейцев северо-востока Северной Америки и, что действительно является его величайшей заслугой, в 1535 году открыл реку Святого Лаврентия, которая станет осью французских владений в Америке, важнейшим маршрутом, по которому исследователи отправятся в Гудзонов залив, к таинственному горизонту Западного моря и к реке Миссисипи. Открыватель одной из величайших рек мира, Картье пребывал в начальной точке оккупации Францией трех четвертей континента.
По мере того как спрос на канадские меха все повышался и индейцам становилось все труднее его удовлетворять, они стали требовать все большую плату за свою пушнину. Поэтому, чтобы не лишиться хороших доходов, некоторые французские купцы стали добиваться от короля монопольных прав на меновую торговлю на территории Новой Франции, как в конце XVI века стали называть восточную часть Канады.
Глава пятая
Основание Пор-Руаяля
Затем, в 1605 году, Пьер Дюгуа де Монс основал Пор-Руаяль, который стал первой столицей Акадии[2].
Пор-Руаяль по всем основаниям может считаться первым постоянным европейским поселением на Североамериканском континенте к северу от испанских владений. Он был основан на два года раньше, чем Джеймстаун (1607), и на три года раньше, чем Квебек (1608).
Пьер Дюгуа де Монс, родившийся в 1558 году, по праву является одним из основоположников французской колонизации Северной Америки. Впервые он посетил американские берега в 1599 году в составе экспедиции Пьера де Шовена. В 1603 году он получил от французского короля Генриха IV эксклюзивное право на колонизацию территории Северной Америки, простиравшейся от 40 ° до 60 ° северной широты (то есть примерно от нынешней Филадельфии до северной части Лабрадора).
Король также даровал Дюгуа монополию на торговлю пушниной по всей этой огромной территории плюс звание генерал-лейтенанта[3] Новой Франции. Со своей стороны, Пьер Дюгуа де Монс обязался размещать ежегодно по 60 колонистов в колонии, которая позже получила название Акадия.
В 1604 году Дюгуа покинул Францию на корабле с 79 колонистами на борту, среди которых были королевский географ Самюэль де Шамплен (будущий генерал-губернатор Новой Франции), католический священник Николя Обри, аптекарь Луи Эбер и чернокожий переводчик Матье де Коста, который считается первым африканцем, ступившим на канадскую землю.
Помимо преимуществ, связанных с климатом и рыболовством, Акадия еще имеет во всей Канаде наиболее благоприятные условия для морской торговли; судоходство здесь открыто в любое время года. Таким образом, все оправдывало выбор этой территории.
Первая колония была основана на острове Сент-Круа в северо-западной части залива, который колонисты назвали Французским заливом. Там была очень удобная и вместительная бухта, ее французы назвали Королевским портом, и так появилось название Пор-Руаяль (
Один из участников экспедиции, обедневший дворянин из Пикардии Жан де Путренкур, мечтавший обосноваться в Новом Свете, попросил Дюгуа де Монса пожаловать эту гавань ему в лен, и она обрела своего первого феодального собственника.
Туземцы были очарованы манерами французов и кротостью их нравов. И, прежде всего, господин де Монс настолько завоевал их доверие, что они выбирали его судьей в спорах, возникавших между ними, и охотно подчинялись его решениям.
Суровая зима 1604–1605 гг. и скудные ресурсы острова Сент-Круа привели к смерти многих поселенцев: из 79 колонистов не менее 25 умерли от цинги. Выжившие переселились на следующий год в более плодородное место на южном берегу залива.
Из Франции туда пришел корабль с продовольствием и небольшой партией рабочих и солдат. В Королевском порту закипела напряженная работа. Свежие воспоминания о зимовке в Сент-Круа заставляли людей торопиться. По периметру прямоугольного двора (65×50 футов) возводились всевозможные постройки: дома, склады, кузница, кухня и т. д. Снаружи соорудили платформу, на которой установили четыре пушки. По сравнению с Сент-Круа новое поселение было более компактным. Очевидно, при его сооружении учли опыт зимы 1604–1605 гг.
Новая колония получила название Пор-Руаяль. Она выстояла и некоторое время даже процветала.
Руководителем колонии стал капитан Франсуа Граве дю Пон (в некоторых источниках – Дюпон-Граве) родом из Сен-Мало. В Пор-Руаяле с ним остались, по разным данным, от 40 до 45 человек. Среди них было всего трое «ветеранов», прибывших в Акадию в 1604 году (включая Самюэля де Шамплена). Остальные выжившие участники зимовки в Сент-Круа предпочли вернуться во Францию.
Зима 1605–1606 гг. была, несомненно, значительно менее суровой, чем предыдущая, обитатели Пор-Руаяля к ней лучше подготовились, да и вообще климат в этих местах был более мягким. Первый снег выпал только 20 декабря. Всю осень поселенцы активно охотились, заготавливали рыбу. Они быстро установили дружественные отношения с местными индейцами микмаками – французы называли их
Безусловно, и этой зимой колонисты столкнулись со множеством трудностей. Дома, построенные наспех, из непросушенных бревен, плохо защищали от холода и сырости. В поселении не хватало хлеба. Двенадцать человек заболели цингой, и, несмотря на все старания Шамплена, половина из них умерла. Сам Самюэль де Шамплен провел зиму в напряженной работе, разбирая и систематизируя материалы, собранные им во время летних путешествий. Ранней весной 1606 года вместе с Франсуа Граве дю Поном он стал готовиться к новой экспедиции в южном направлении, рассчитывая продолжить исследование атлантического побережья Североамериканского континента и, может быть, найти более удобное место для колонии.
16 марта 1606 года их корабль вышел из гавани Пор-Руаяля. Однако погода не благоприятствовала путешествию. Около острова Гран-Манан они попали в сильный шторм, который вынес их корабль на берег, в результате чего он получил сильные повреждения. Кое-как подремонтировав судно, Шамплен и Граве дю Пон попытались продолжить путешествие, однако густой туман и сильный снегопад заставили их вернуться обратно. Снова выйти в море Шамплен и Граве дю Пон решились только 9 апреля, но и на этот раз им не удалось избежать проблем. Выводя корабль из гавани в тумане и при сильном встречном ветре, лоцман Шандорэ врезался в берег. Так череда случайностей помешала Самюэлю де Шамплену в 1606 году осуществить свою мечту и добраться до Флориды.
В 1607 году король отозвал пушную монополию у Пьера Дюгуа де Монса, объясняя это недостаточностью приносимых ею доходов, после чего тот, передав управление Пор-Руаялем барону Жану де Путренкуру, вместе со многими колонистами вернулся во Францию.
Можно только гадать, как сложилась бы судьба французской колониальной империи в Северной Америке, если бы Шамплен выбрал для нового поселения устье Коннектикута, остров Манхэттен или Вирджинию[4].
Уезжая во Францию, Дюгуа де Монс обещал вернуться в Пор-Руаяль с началом навигации. Однако время шло, а на горизонте не показывалось ни одного паруса. Маленькую колонию охватила тревога. Франсуа Граве дю Пон приказал Шандорэ взяться за восстановление и снаряжение поврежденного корабля. В середине июля, предпочтя рискованное путешествие перспективе еще одной зимовки в Пор-Руаяле без продовольствия и товаров из Франции, Граве дю Пон решил погрузить всех своих людей на имеющиеся у него трехмачтовый корабль и маленькую барку и отправиться к острову Кейп-Бретон, надеясь встретить там какое-нибудь рыболовное судно, которое могло бы доставить их в Европу. При этом два добровольца, некие Ля Тай и Микле, решили остаться в Пор-Руаяле под покровительством подружившегося с французами вождя микмаков Мемберту.
17 июля 1606 года переполненные суденышки покинули Пор-Руаяль. 24 июля у мыса Сабль им встретился полубаркас, на котором находился помощник Дюгуа де Монса Жан де Раллюо, который сообщил, что корабль «Янус» находится на пути к Пор-Руаялю, а он специально курсирует вдоль берега как раз на тот случай, если поселенцы уже покинули колонию. Вернувшись в Пор-Руаяль, Граве дю Пон и его люди действительно увидели там большой корабль, груженный всевозможными припасами.
Сам Пьер Дюгуа де Монс на этот раз в Акадию не вернулся. Надо сказать, что, прибыв осенью 1605 года во Францию, он сразу же столкнулся с достаточно сложной ситуацией. Купцы и судовладельцы приморских городов, недовольные его монополией на скупку пушнины в Северной Америке, развили активную деятельность, крича на каждом углу об ущемлении их «исконных прав». Еще 16 ноября 1604 года несколько состоятельных торговцев из Сен-Мало обратились к руководству Бретани с жалобой на «злоупотребления, которые совершаются теми, кто под видом поисков полезных ископаемых торгует в Канаде и мешает жителям названного города совершать туда плавания и торговать там, как они делали это в прошлом». В то же время компаньоны и покровители Дюгуа де Монса стали попрекать его тем, что его колония не приносит ожидавшихся доходов. Также звучали весьма неприятные обвинения в том, что не выполняется главная задача предприятия – обращение язычников в истинную веру. В подобной обстановке Пьер Дюгуа де Монс решил, что наибольшую пользу своей колонии он может принести, если останется во Франции, а в Акадию отправит корабль со снаряжением, продовольствием и новыми колонистами под руководством надежного человека.
В результате он зафрахтовал «Янус» и поручил его заботам Жана де Путренкура, официально ставшего сеньором Пор-Руаяля. Вместе с Путренкуром в Акадию отправились его сыновья, а также еще несколько весьма примечательных личностей. Однако самой яркой фигурой среди пассажиров «Януса», безусловно, был Марк Лекарбо. Этот старый знакомый Путренкура являлся адвокатом Парижского парламента, однако карьера чиновника не слишком привлекала его, и, ухватившись за приглашение своего друга, он решил «бежать из этого испорченного мира». Лекарбо слыл удивительной личностью. Он получил очень хорошее образование, был наблюдательным и при этом педантичным человеком. К нему в полной мере подходит современное понятие «эрудит». Обладая литературными способностями, он пробовал свои силы в различных жанрах, писал стихи, пьесы, памфлеты, переводил с латыни научные трактаты. Марк Лекарбо стал первым историком-хронистом Канады, а также первым теоретиком французского колониализма. Выпущенная им в 1609 году «История Новой Франции» представляет собой ценнейший источник, имеющий исключительную важность для изучения истории французской колониальной политики XVI – начала XVII века. На страницах этого весьма объемного труда Лекарбо вначале изложил историю открытия и исследования Северной Америки европейцами, а затем свои личные впечатления от путешествия в Акадию в 1606–1607 гг. Он детально описал различные стороны жизни небольшой французской колонии, нарисовал яркие картины природы Нового Света, подробно рассказал об индейцах Акадии, их образе жизни, обычаях, верованиях и т. п. Лекарбо также подверг резкой критике испанские методы колонизации Нового Света, приведшие к истреблению его коренных жителей, и подчеркивал, что французам следует не заниматься исключительно поисками драгоценных камней и металлов, а создавать земледельческие колонии-поселения.
В ходе подготовки экспедиции 1606 года Пьер Дюгуа де Монс столкнулся с трудностями при наборе новых колонистов. Дело в том, что вернувшиеся во Францию осенью 1605 года, «ветераны Сент-Круа» разнесли по портовым городам Нормандии и Бретани слухи об ужасной канадской зиме, цинге, свирепых дикарях, голоде, холоде и нищете, поэтому желающих отправиться туда было немного. Дюгуа де Монсу удалось завербовать лишь несколько десятков человек, среди которых преобладали личности с весьма сомнительным прошлым, имевшие веские причины убраться из Франции куда подальше. В Ля-Рошели, где им поручили собраться к 1 апреля, они «шумели на весь квартал Сен-Николя» и вели себя так, что власти этого добропорядочного гугенотского города арестовали некоторых из них и продержали под стражей до момента погрузки на корабль.
В ночь с 18 на 19 апреля, когда уже все было готово к отплытию и «Янус» в ожидании попутного ветра стоял на рейде Ля-Рошели, неожиданно налетевший шквал сорвал его с якорей и бросил на выходящую в море дамбу. В течение нескольких часов стихия играла кораблем на виду у всего города, многие жители которого, очевидно, рассматривали происходящее как наказание за грехи, ниспосланное его пассажирам. «Янус» выдержал испытание, но получил серьезные повреждения. Кораблю потребовалась полная переоснастка, и он смог покинуть берега Старого Света только 13 мая.
А 27 июля 1606 года «Янус» вошел в бухту Пор-Руаяля, где его встретили Ля Тай, Микле и вождь Мемберту, а три дня спустя в Пор-Руаяль вернулись Граве дю Пон и Шамплен со своими людьми.
Вскоре решили, что Франсуа Граве дю Пон отправится во Францию на «Янусе» (с ним решили уехать и многие из тех, кто зимовал в Пор-Руаяле), а Жан де Путренкур, следуя инструкциям Дюгуа де Монса, пойдет на юг, чтобы все же отыскать где-нибудь подходящее место, куда можно перевезти колонистов.
28 августа, оставив часть своих людей в Пор-Руаяле, Жан де Путренкур с Шандорэ, несколькими матросами и, конечно, неутомимым Шампленом, отправился на юг, а Граве дю Пон – во Францию. По этому случаю Марк Лекарбо, который оставался в Пор-Руаяле, сочинил поэму «Прощайте, французы» – первое литературное произведение, созданное в Северной Америке к северу от Рио-Гранде.
7 сентября экспедиция Жана де Путренкура достигла острова Сент-Круа, где французы с удивлением обнаружили посеянную ими два года назад пшеницу. Местные индейцы радостно встретили путешественников, а несколько человек даже присоединились к экспедиции. От Сент-Круа Самюэль де Шамплен предложил отправиться прямо к полуострову Кейп-Код – самой южной точке, которая была достигнута в ходе предыдущей экспедиции. Однако Жан де Путренкур предпочел еще раз обследовать побережье, поэтому до Кейп-Кода экспедиция добралась только 30 сентября.
Миновав бухту Наусет, французы стали медленно продвигаться вдоль берега. В районе Чатема (Массачусетс) они сделали двухнедельную остановку, чтобы привести в порядок свое судно, пополнить запасы воды и продовольствия и отдохнуть. Однако их пребывание в этом месте окончилось трагически. Ночью 15 октября большая группа индейцев напала на пятерых французов, неосторожно оставшихся ночевать на берегу. Двое из них был убиты на месте, двое тяжело ранены, и лишь одному удалось увернуться от удара томагавком и поднять тревогу, но и его настигла индейская стрела. Услышав шум на берегу, Жан де Путренкур, Шамплен и остававшиеся с ними матросы устремились на помощь своим товарищам. Услышав выстрелы, индейцы бросились врассыпную и исчезли в ближайшем лесу. Похоронив убитых, Путренкур решил немедленно сниматься с якоря. Но как только корабль отошел от берега, там тут же появились индейцы, которые снесли с могилы крест, вырыли трупы и стали снимать с них рубашки и надевать на себя, «воя по-волчьи». Французы несколько раз выстрелили из пушки, не причинив, однако, индейцам никакого вреда. Заново предав земле тела своих товарищей, Жан де Путренкур и его люди покинули эту бухту, которую они по непонятной причине назвали «Удачливой» (
Ни Лекарбо, ни Шамплен, ни историки не говорят ни слова о том, чем был вызван этот инцидент, который изображается ими как проявление ничем не спровоцированной жестокости со стороны «дикарей». Нам остается только гадать, действительно ли на самом деле все было так, и индейцы просто решили избавиться от подозрительных пришельцев из-за моря, быть может, уже имея о них негативное представление (берега Новой Англии в то время уже достаточно активно посещали европейцы); либо имели место какие-то враждебные или неосторожные действия со стороны французов. Сами французы считали, что во всем случившемся виноваты аборигены, и в отместку на обратном пути даже пытались (правда, безуспешно) захватить в Пор-Фортюнэ нескольких индейцев, чтобы обратить их в рабство.
От Чатема Жан де Путренкур продолжал двигаться на юг. Экспедиция исследовала южное побережье полуострова Кейп-Код, где путешественники открыли какой-то крупный остров (очевидно, Мартас-Винъярд – Виноградник Марты). Это была самая южная точка, которой удалось достичь французам. Стояла глубокая осень, начинали дуть штормовые западные ветра. Потеряв трех человек, имея на борту тяжелораненых (один из них вскоре скончался), Жан де Путренкур решил возвращаться в Пор-Руаяль. Как и предыдущие, экспедиция закончилась в целом безрезультатно.
Это была последняя попытка французов закрепиться на атлантическом побережье Северной Америки в умеренных широтах. В следующем, 1607 году англичанами был основан Джеймстаун, а сами французы в 1608 году основали Квебек и начали осваивать долину реки Святого Лаврентия. 14 ноября 1606 года экспедиция Жана де Путренкура вернулась в Пор-Руаяль. По случаю ее возвращения Марк Лекарбо подготовил представление под названием «Театр Нептуна в Новой Франции». По сути, это первая пьеса, написанная и сыгранная в Северной Америке.
После возвращения путешественников в форте началась подготовка к зиме. По инициативе Шамплена и Лекарбо была проложена дорога, вырыты дренажные канавы, построена водяная мельница и еще много разных полезных сооружений. Колонисты заготовили большое количество продовольствия.
Зима 1606–1607 гг. выдалась на удивление мягкой: снег не выпадал до конца декабря. Учитывая опыт прошлых лет, Жан де Путренкур стремился всевозможными способами занять своих людей, чтобы избежать ненужных конфликтов. Он отправлял колонистов охотиться, ловить рыбу, заставлял их валить лес. В результате зимовка прошла гораздо легче двух предыдущих. Кроме того, она, очевидно, была гораздо веселее – прежде всего благодаря Марку Лекарбо, который, по словам одного историка-хрониста середины XVIII века, «оживлял одних и подзадоривал других, заставлял себя любить всех и нисколько не щадя себя самого. Каждый день он придумывал для всех что-нибудь новое, наглядно демонстрируя то, какую пользу юной колонии может принести воспитанный науками ум, который направляет свои знания и мысли на службу общему благу».
Для развлечения «высшего общества» колонии Лекарбо вместе с Шампленом основал «Орден веселого времяпрепровождения» (
Кстати, цель этих трапез состояла не только в развлечении. Частыми гостями за столом французов стали индейские вожди. Французы принимали их как равных, и именно тогда были заложены основы дружбы между ними и индейцами Акадии. Этому способствовало и то, что во время зимовки некоторые французы посещали поселения индейцев, где знакомились с их обычаями и нравами и даже немного выучили их язык.
Франция особенно отличилась своими усилиями по обращению неверных, и к чести ее веры можно сказать, что ни один другой народ не сделал так много для этого во всей святости и благотворительности. Вероятно, этим можно объяснить то уважение, которое все индейские народы во все времена питали к ней, если сравнивать со всеми другими народами.
Так прошла зима 1606–1607 гг., которую французам удалось пережить с малыми потерями (цинга унесла жизни лишь четырех человек). Казалось, что колония постепенно встает на ноги. В марте, когда сошел снег, поселенцы начали пахать землю. Жан де Путренкур приказал построить новые дома для колонистов, прибытия которых он ожидал в наступившем году.
В конце мая 1607 года в бухту Пор-Руаяля вошел долгожданный корабль из Франции. Его приветствовали артиллерийским салютом. Но радость была недолгой – «Янус» привез дурные вести. Все меха, добытые людьми Пьера Дюгуа де Монса летом 1606 года, были захвачены голландцами, и тот понес огромные убытки.
И уж совсем смертельным ударом для колонии стала отмена монопольных прав компании Дюгуа де Монса. Его конкуренты, которых поддержал могущественный цех парижских шляпников, недовольных повышением цен на меха, забросали жалобами суперинтенданта финансов герцога де Сюлли, который и без того негативно относился к предприятию Дюгуа де Монса.
В результате в 1607 году, как уже говорилось, монополия Дюгуа де Монса была отменена, и он уже больше не мог содержать колонию. В его письме находился приказ возвращаться во Францию. Это известие стало тяжелым ударом для Жана де Путренкура и его соратников. Однако он решил остаться в Пор-Руаяле до осени, чтобы собрать урожай и привезти во Францию образцы американского зерна в качестве доказательства экономической полезности колонии.
«Янус» был отправлен в район Кансо для скупки пушнины и рыбной ловли, доходы от которой могли бы хоть как-то компенсировать убытки компании. Марк Лекарбо совершил небольшое путешествие на побережье современного Нью-Брансуика, а Шамплен и Путренкур посетили северный берег залива Фанди.
12 июля 1607 года доставили повторный приказ Дюгуа де Монса об эвакуации колонии, и 30 июля большая часть колонистов, включая Лекарбо, отплыла из Пор-Руаяля на четырех лодках. Они должны были обогнуть мыс Сабль и, пройдя вдоль всего восточного берега полуострова, встретиться с «Янусом» в районе мыса Кансо.
Оставшиеся еще на несколько недель в Пор-Руаяле Путренкур и Шамплен с немногочисленными помощниками занимались уборкой урожая и его упаковкой для транспортировки во Францию. Жан де Путренкур попробовал уговорить нескольких своих людей остаться в Пор-Руаяле, однако они потребовали слишком высокую плату за это, и тогда он предпочел бросить поселение вместе со всем находившимся там имуществом.
11 августа Путренкур и Шамплен покинули Пор-Руаяль, а 3 сентября «Янус» взял курс на Францию.
Одних лишь личных средств Пьера Дюгуа де Монса и энтузиазма его соратников оказалось недостаточно. Никакой реальной выгоды от этого предприятия они не получили. Точная сумма убытков неизвестна, но в исторической литературе часто упоминаются 100 000 ливров, однако для того времени такая сумма была бы поистине астрономической. Скорее всего, можно говорить о 10 000 ливров, что также очень даже немало.
К сожалению, в те времена мысль о переселенческой колонии за океаном зародилась лишь в нескольких умах, чего явно не хватило для осуществления задуманного.
Французская колониальная система была слаба по своей природе <…> Французские крестьяне, как правило, совершенно не хотели покидать фермы своих предков в солнечной Турени или Шампани и ехать за тысячу верст в совершенно дикую холодную страну.
Простые французы цепко держались за свою землю, а государство и дворяне были заинтересованы в них как в главных плательщиках налогов. И переселяться в далекую северную страну, в которой не нашли ни золота, ни других богатств, практически никто не хотел.
Глава шестая
Самюэль де Шамплен и основание Квебека
Следующим североамериканским объектом, которым заинтересовался Пьер Дюгуа де Монс, была долина реки Святого Лаврентия. Сам он в Северную Америку больше не возвращался, но в 1608 году отправил Шамплена закладывать город Квебек, сыграв таким образом ключевую роль в основании первой французской постоянной колонии в Северной Америке.
В 1610 году король Генрих IV назначил Дюгуа де Монса губернатором города Понса на юго-западе Франции. Там этот человек и умер 11 лет спустя, в возрасте 70 лет.
В 1608 году был основан город Квебек.
Поделиться книгой: