Помоги проекту - поделись книгой:
— Я уже зарегистрировал у вас оружейную компанию «Арес», так что думаю можно просто объединить названия наших компаний, что бы с одной сторону ни кому не было обидно, а с другой стороны поднять значимость вашей компании. А звучать название должно так — «СЕМАГ-Арес».
— Звучит разумно, и да, у вас есть ещё что, кроме чертежей боевой машины и да, не будет проблем от России за их использование?
— Проблем не будет, эта машина была разработана по заказу и описанию моего сына, построена на моём заводе за мой счёт, а военное ведомство России её так и не приняла на вооружение. А по поводу моего участия, так кроме чертежей я также вложу значительную сумму, сейчас я как раз перевожу свой основной капитал из Швеции в Швейцарию.
— А почему, если это конечно не секрет, ваше военное ведомство не приняло вашу машину на вооружение, это не будет препятствием для организации её продаж?
— Не будет, и ни какого секрета тут нет, просто приёмная комиссия потребовала от меня полмиллиона рублей за принятие моей машины на вооружение российской армии. Они обосновали это тем, что дескать я и так хорошо заработаю на производстве, вот только не учли. Что моё производство не могло начать выпускать эти машины в большом количестве, в случае принятия её на вооружение, её производством занялись бы многие заводы. Здесь же я хочу изначально выпускать только боевую технику и ориентировать на это производство, что позволит выпускать её в больших количествах, а по мере роста заказов открыть новое производство.
— Оформление всех документов, а также приобретение лицензий займёт немалое время.
— Так и нас ни что не торопит.
— Вы уже определились, где бы хотели организовать производство? К сожалению на нашем предприятии боюсь это будет невозможно, так как придётся строить новые цеха, а места для них нет.
— Думаю в десятке — другом километров от Цюриха, и лучше, если конечно есть такая возможность, брать землю с запасом для возможного в дальнейшем расширения производства.
— Разумеется.
Обе стороны расстались очень довольные, как друг другом, так и заключенным соглашением. Герр Хофмайер сразу же отправился к другим директорам компании, после чего и рассказал им всё. Новые перспективы их тоже захватили, и с финансированием проблем не ожидалось, новый компаньон тоже внесёт значительную сумму на организацию новой фирмы. А если учесть, что часть необходимого для производства бронетехники оборудования они произведут сами, то и расходы будут существенно меньше. Уже через несколько дней в полутора километрах от Цюриха был куплен большой участок земли, на котором сразу начались строительные работы. В первую очередь стали строить административный корпус с конструкторским бюро, а кроме того начаты переговоры с фирмой Гочкис о приобретении бессрочных лицензий на их 5,7 сантиметровой морской пушки и пулемёта. Кроме того дали задание фирме перевести их пулемёты на ленточное питание, разумеется за отдельную оплату. В итоге к концу 1919 года новая оружейная фирма была зарегистрирована, а на её территории введён в строй административный корпус с конструкторским бюро, а остальные здания завода должны были закончить к весне. Так же, как и большую часть необходимого оборудования. Когда вдоволь хватает денег, материалов, техники и строителей, то строят очень быстро.
В штат конструкторского бюро в основном набрали молодых специалистов и ещё до того, как были построены и запущены производственные цеха, они приступили к работе. Для начала были изучены предоставленные Разумовским чертежи, их перевели на немецкий, а затем с учётом новых двигателей произвели необходимые изменения в них. В середине мая 1920 года первые двадцать танков Т-20, на таком названии настоял Разумовский, покинули сборочные цеха и прошли всестороннюю проверку с интенсивными боевыми стрельбами. На эти испытания в полном составе прибыл весь состав директоров, как «СЕМАГ-Арес», так и «СЕМАГ», что было не удивительно, так как главные акционеры хотели видеть конечный результат своих инвестиций. Танки их впечатлили, танки их обрадовали, танки вселили в них мечты о будущих барышах, так как аналог танка Разумовского, французский Рено ФТ имел гораздо худшие характеристики и ни как не мог с ним конкурировать. После завершения испытаний, в ходе которых были выявлены несколько незначительных дефектов, два исправленных танка погрузили на железнодорожные платформы и Разумовский вместе с герром Хофмайером отправились сначала в Бельгию, а затем и в Голландию. Там они представили военным комиссиям этих стран свои танки, проведя показательное выступление. Заводские испытатели уже успели хорошо освоить эти машины, а потому и показали их с самой наилучшей стороны. Новые танки значительно превосходили по своей боевой мощи французов, а то, что английские танки это тупиковый путь в танкостроении уже понимали очень многие. В итоге показ новых танков прошел на отлично и сначала бельгийцы. А потом и голландцы заключили с «СЕМАГ-Арес» контракты на поставку их армиям этих танков. Один танк для ознакомления оставили голландцам, а второй на обратном пути бельгийцам. Руководство компаний было в восторге, теперь они надолго были обеспечены высокооплачиваемыми заказами. Когда эта новость стала общедоступной, то за каналом истинные джентльмены лишь заскрипели зубами, глядя на то, как приличный заработок ушёл налево мимо их кармана и опять виновен в этом был русский Разумовский. Англичане рассчитывали продать бельгийцам с голландцами свои танки, но их самым наглым образом опередили, и им осталось лишь в очередной раз стиснуть зубы и утереться. Зато когда Разумовский с Хофмайером вернулись назад в Цюрих, то руководство компании сняло зал в лучшем ресторане города, где они и отпраздновали удачные контракты. Не желая останавливаться на достигнутом, через неделю Разумовский с Хофмайером снова отправились в путь со следующими двумя танками, теперь их путь лежал в Грецию, где они также удачно заключили котракт на поставку своей техники греческой армии. Пускай в этот раз количество машин было не таким большим, как в контрактах с Бельгией и Голландией, но тоже что то, да значило. Новое предприятие стремительно завоёвывало рынок Европы, и впереди маячили прекрасные перспективы.
Жизнь налаживалась, а весной 1922 года наконец пришло столь долгожданное письмо от сына, в котором он сообщал, что у него всё хорошо, а также что Константин Людвигович стал дедом, так как у него родился сын, которого назвали Николаем.
А у меня тоже всё было хорошо, после моего разговора со Сталиным, он снова пришел через месяц и обрадовал, что руководством страны принято решение об организации Автобронетанкового управления, даже название приняли моё, а чего мелочится, я и название сразу Сталину назвал, вот его и утвердили. Перед этим правда пришлось решать, кого назначить на моё место, ведь Сталин не хотел терять мою дивизию с моим уходом с должности её командира. Но я озаботился об этом заранее, став уже год назад обрабатывать своего заместителя в нужном мне направлении. В частности во время наших посиделок в которых участвовал и комиссар дивизии, я обсуждал наших руководителей и каждый раз выставлял Троцкого не в самом лучшем свете, упирая на его желание мировой революции в котором Россия будет всего лишь топливом для неё. Наш комиссар также поддерживал Сталина и всегда поддерживал меня в таких разговорах, так что мой заместитель, выбившийся из простых унтеров, в итоге под нашим совместным с комиссаром давлением тоже принял нашу позицию. Поэтому в итоге дивизия осталась под управлением стоящих за Сталиным командирами.
Мне выделили большое здание под управление и начался набор сотрудников. Скажу честно, в этом я немного плавал, я хорошо разбирался в том, в каком именно направлении стоит развивать бронетехнику, но вот в управлении такой организацией немного плавал. Хорошо, что среди тех, кого ко мне направили, были два старых царских штабиста, которые перешли на сторону новой власти, и которые стали моими главными помощниками. Худо ли, бедно ли, но постепенно работа управления начала выходить на нормальный режим, формировались новые отделы и хотя без накладок не обходилось, но в течении пары месяцев всё потихоньку нормализовалось. В управлении были организованы технический отдел, который должен был оценивать технику, как нашу, так и зарубежную и не только бронетехнику, но и автотранспорт, с выявлением их слабых и сильных сторон. Специально для этого отдела был организован научно-технический полигон и что бы не менять историю, его организовали в подмосковной Кубинке. Аналитический отдел, чьей задачей была разработка тактики и стратегии применения бронетехники, разработка уставов, а также состав бронетанковых частей РККА. Кадровый отдел, в чью задачу входило определение необходимого количества людей для обеспечения не только бронетанковых войск, но и автомобильных частей. Ещё моему управлению поручили надзор над бронепоездами и бронелетучками, и всё это надо было в кратчайшие сроки организовать и наладить взаимодействие. Мне в наследство достались чертежи танка, самоходки и бронеавтомобиля, которые по моему заказу разработали и построили на заводе отца. Он в своё время приказал сделать два комплекта этих чертежей. Один забрал с собой в Швецию, когда по моему настоянию уехал из России, а второй передал мне. До революции они были у меня, а затем, для большей сохранности, я оставил их с женой, когда с помощью Сталина устроил её в Петроградский госпиталь. Когда я вместе со своей дивизией был переведён в Москву, то забрав из Питера жену с сыном, я разумеется забрал и чертежи, которые теперь и отдал в работу. Поскольку моё управление и не должно было разрабатывать технику, а только определять направления, в которых её нужно развивать, то сделав на всякий копии чертежей, я лично отправился в Питер на Путиловский завод, который как раз переименовали в «Красный Путиловец».
В принципе ничего особо менять в чертежах было не надо, необходимо было в основном немного изменить моторный отсек под новый, более мощный двигатель, что в танке с самоходкой, что в броневике. Также было бы неплохо модернизировать и вооружение, вот всё это я и сказал заводским конструкторам. Также специально под нас на заводе было сформировано новое конструкторское бюро, которое должно было начать разрабатывать бронетехнику. А в качестве образца как раз подойдут мои чертежи, это что бы конструкторам было от чего оттолкнутся и они сразу начали двигаться в правильном направлении, избегая тупиковые ветви развития. Весной 1923 года путиловцы привезли на полигон в Кубинке по две опытные машины, которые меня очень порадовали. Новый двигатель в танке имел мощность в 140 лошадиных сил, что было значительно больше, чем на оригинале и это повысило, как скорость танка с самоходкой, так и их манёвренность. С вооружением пока не получилось, но заводские специалисты взяв за образец 57 миллиметровую морскую пушку Гочкиса, разрабатывали свою версию, с более длинным стволом в 55 калибров, это я настоял на такой длине ствола когда выдавал заводчанам задание. На броневике тоже поставили более мощный двигатель в целых 90 лошадей, что меня также сильно обрадовало, а также поменяли трансмиссию на традиционную, отказавшись от цепной передачи, которая стояла раньше.
Проведя весь комплекс испытаний с боевыми стрельбами, я официально выставил её на обсуждение по приёмке её на вооружение РККА. После ознакомления и новых испытаний, на которых прибыло как руководство армии, так и Ленин с другими видными членами партии, танк, самоходку и броневик приняли на вооружение. начало было положено и эта техника отличалась в лучшую сторону от той, что была в прошлом мире или мирах, так как я предполагал, что меня кидает в параллельные миры. Правда промышленность молодой Советской республики была ещё очень слабой, но лиха беда начало, главное, что производство было начато, а значит что кроме собственно говоря самой боевой техники, также будет расти опыт в её проектировании и производстве.
Было и ещё одно радостное, как для меня, так и для моей жены событие, нет не угадали, не новая беременность Оленьки, а письмо от наших родителей. Отец, как только уладил все дела, лично съездил в Стокгольм за семьёй и перевёз её в Цюрих, в этот раз через Голландию и Бельгию, хотя ситуация в германии нормализовалась, но он не захотел рисковать. Я, ещё когда только получил квартиру в Москве, смог отправить отцу письмо со своим Московским адресом и вот весной 1923 года мне пришло ответное двойное письмо. Отец с матерью писали мне, а тесть с тёщей жене, просто оба письма были в одном конверте. Так я и узнал, что у отца всё в порядке, он организовал в Швейцарии своё дело, которое стремительно развивалось, а также устроил к себе на работу тестя. Также он писал и про свои успехи, в том числе и то, что танки нашей конструкции охотно покупают голландцы, бельгийцы и греки. Кроме них ещё несколько стран, не имевших собственных аналогичных производств, заинтересовались им. Меня это откровенно обрадовало, так как я имел значительные планы на это, я хотел использовать завод отца для ускорения разработок техники в СССР, а также получения необходимого оборудования. Вот с этим письмом и своими планами я и напросился на приём к Сталину.
— Проходите товарищ Разумовский, что такого важного случилось, что вы попросили о срочной встрече со мной.
— Здравствуйте товарищ Сталин, хочу заручиться вашей поддержкой в одном очень важном деле. Как вы знаете, мой отец уехал из страны, сначала в Швецию, но после окончания империалистической войны он перебрался в Швейцарию, где сначала зарегистрировал своё предприятие по выпуску бронетехники, а затем смог заинтересовать сотрудничеством одну швейцарскую оружейную компанию, в результате они организовали совместную компанию «СЕМАГ-Арес» по выпуску бронетехники. Пару дней назад я наконец получил письмо от отца, он пишет, что смог наладить массовый выпуск нашего танка, разумеется модернизированного и уже имеет большие контракты от Голландии, Бельгии и Греции на поставку этим странам танков. Также и другие страны этим заинтересовались.
— Я рад за вашего отца, но какое это имеет отношение к нам?
— Возможность совместной разработки бронетехники, а также получения необходимого нам оборудования. Всё же этот танк сделан по моему проекту, там это знают, и я думаю, что они будут не против сотрудничества со мной. У меня есть много идей, но у нас они пока не осуществимы, а вместе с ними имеют шанс на воплощение.
— А вы не боитесь вооружать потенциальных противников?
— Нет, не забывайте, мой отец один из совладельцев, и я смогу с ним договорится, что на его предприятии эта техника всегда будет чуть хуже, чем наша. Нет, не за счёт худшего качества, а за счёт того, что у себя мы будем улучшать характеристики техники. Простой пример, например броня корпуса у нас будет чуть толще, а вооружение мощней и точней. Сейчас на технике отца стоит оригинальное орудие Гочкиса калибра 57 миллиметров и длиной ствола в 40 калибров. Достаточно просто продолжать ставить у него на танки именно это орудие, а между тем я при размещении заказа на него на Путиловском заводе велел разработать на базе этого орудия Гочкиса новую пушку, в том числе и с большей длиной ствола, в 55 калибров.
— И что это даст?
— Новое орудие будет иметь лучшую точность и дальность стрельбы, а также лучшую бронепробиваемость. Главное, что с таким подходом наша техника будет лучше, а выяснится это только в ходе войны и при том к отцу не будет ни каких претензий, так как при этом его техника будет как минимум не хуже аналогичной техники других стран. Просто мы сможем сэкономить значительные усилия и средства, а также получить доступ к необходимому нам оборудованию. В частности оборудование для производства хорошей оптики, а это немаловажно для точной стрельбы. Также моторостроение, нам крайне необходимы мощные и надёжные двигателя, а через компанию отца мы сможем получить к ним доступ.
— Действительно, это может быть крайне полезно нам. Я понял вас товарищ Разумовский и со своей стороны сделаю всё возможное для такого сотрудничества.
— Товарищ Сталин, думаю мне нужно самому съездить к отцу, обговорить с ним все детали наедине, а также у меня есть одна задумка по колёсному танку. Мы к сожалению пока не в состоянии его разработать самостоятельно, но если учесть, что идея будет принадлежать мне, а осуществлять её будет мой отец, то на выходе мы сможем получить чертежи и документацию на эту машину, причём на законном основании.
— Хорошо, я сделаю всё возможное для этого.
От Сталина я вышел обнадёженным, главное, он понял все перспективы от такого сотрудничества и со своей стороны сделает всё от него зависящее, что бы наладить сотрудничество с фирмой моего отца. Ложкой дёгтя в бочке мёда было то, что обязательно найдутся доброжелатели, которые постараются по тем или иным причинам вставить нам палки в колёса, и не удивлюсь, если это будет Троцкий. Ко мне пытались подкатится его люди, и когда я был командиром бронеотряда и позже, но увидев, что я поддерживаю Сталина, записали меня во враги.
Глава 12
Глава 12
Хоть и с трудом, но Сталин продавил в правительстве мой вопрос, и пожалуй главным, тут сыграл факт сотрудничества с заграничной фирмой. В то время, когда большинство Европейских стран игнорировало СССР, тесный контакт с Швейцарской оружейной фирмой, который кроме разработки современной бронетехники давал в перспективе возможность закупки необходимого молодой стране советов оборудования. Почти месяц длились всякие согласования, пока наконец в начале июня я не получил добро, причём это оформлялось служебной командировкой, чему я был рад. Тут лучше не выпячивать свой частный интерес к таким поездкам, особенно на фоне того, что начнётся лет через десять. Я конечно надеялся несколько смягчить предстоящие события и разумеется за своих людей буду стоять горой, но для этого мне нужен собственный авторитет, а самое главное, хорошие отношения со Сталиным. Жена с сыном оставались в Москве, что было и не удивительно. С одной стороны поездка как бы служебная, так что жене с ребёнком в ней делать нечего, а с другой стороны, для некоторых слишком бдительных товарищей это как страховка, что я вернусь назад, а не решу остаться на враждебном нам Западе. Конечно хотелось и внука родителям показать, и жене со своими родителями увидится, но нет ничего невозможного, по крайней мере в этом случае, если гора не идёт к Магомеду, то тогда Магомет идёт к горе. Раз жена с сыном не может поехать к родителям, по крайней мере сейчас, то вот родителям в принципе ничего не мешает приехать к жене с внуком. Поскольку Гражданская война, во всяком случае в центральной России закончилась, то родители, правда уже как граждане Швейцарии, вполне могли приехать в Москву к нам на побывку. Всё это я хотел в том числе обсудить с родителями и тестем с тёщей, когда приеду к ним в Цюрих. Мои сборы были недолгими, что нищему собираться, только подпоясаться, я правда не нищий, и хороший гражданский костюм с обувью себе справил, благо, что оклад позволял. Финансы мне также выделили, а кроме того, дали и пару человек охраны. Так, на всякий случай, и меня от нехороших дядек охранять и заодно проследить, что бы и у меня нехороших мыслей не организовалось, хотя конечно задумай я свалить от них, то сделал бы это вполне легко. Кто бы знал, но эта охрана мне действительно пригодилась. Ехал я со своими охранниками в поезде, по дипломатическим паспортам, когда мы пересекали польскую границу, то чванливые пшеки с презрением смотрели на нас, но слава богу придираться не стали, а вот когда поезд въехал в германию, всё и произошло. На границе с Германией, немецкие пограничники проверили наши паспорта, но придираться к нам не стали, зато когда наступила ночь, один из охранников тихо разбудил меня и своего напарника. Они по очереди караулили ночью, вот потому он и услышал, как кто-то пытается тихо открыть дверь в наше купе. Охранники достали свои самовзводные наганы, а я свой верный браунинг, который до сих пор был у меня. Когда дверь в купе резко открылась и в сумраке ночи показались две фигуры с пистолетами в руках, мы без предупреждений открыли по ним огонь. Обе фигуры откинуло назад, на стенку вагона к окнам, и одновременно с этим послышался звук убегавших людей. Охранники не сговариваясь выскочили в коридор, и открыли огонь по ещё двум убегавшим фигурам. Неизвестные упали и один из них выматерился на русском.
— Вы кто, что вам нужно⁈
Охранник пытался допросить неизвестного, но тот лишь с трудом выдавил из себя:
— Ненавижу вас, твари краснопузые, всё равно всех вас перестреляем!
После этого он умер, для меня и так всё было ясно, это были белоэмигранты, вопрос у меня был только один, КТО⁈ Кто навел их на нас, немцы? Нет, не думаю, зачем им это? Скорее всего это привет из Москвы, вот чувствую, что тут торчат уши Троцкого или его клевретов. Наверное решил и от меня таким образом избавится и Сталину подгадить. Вот только теперь уже ни чего не узнаешь. На следующей станции в вагон зашли немецкие полицейские, они забрали трупы и хорошо хоть не стали ссаживать с поезда нас. Они проехали вместе с нами до следующей остановке, где и сошли, перед этим сняв с нас показания. Дипломатические паспорта нас хорошо выручили, так как даже и не знаю, что было бы, будь у нас обычные паспорта, как пить дать, сняли бы они нас с поезда и стали бы крутить. Дальше мы ехали без приключений и вскоре уже сходили на вокзале Цюриха и приехали, как на заказ в воскресенье, так что по идее все должны были быть в середине дня дома, если разумеется куда не уехали в гости или погулять. На вокзале взяв такси, мы поехали на адрес отца. Я решил своих охранников взять с собой к отцу, места у него вполне достаточно, как он писал, зато у охранников и их начальства потом будет меньше вопросов и претензий ко мне. Места там действительно оказалось достаточно, не смотря на то, что в доме кроме моей семьи жили и четверо охранников, которые приехали с отцом из Нижнего Новгорода сначала в Стокгольм, а затем и сюда в Цюрих. Наша радость была взаимной, я радовался родителям и брату с сестрой, а они мне. Отправив своих сопровождавших в одну из гостевых комнат, которых в доме было несколько, я сам пошел в гостиную, где собралась вся семья. Также отец позвонил сватам, и те обещали вскоре приехать, так как я для них привёз кроме письма от дочери и нашу совместную фотографию с сыном и отдельно фотографии жены и сына. Мы специально за месяц примерно до моей поездки пошли к фотографу и он сделал с десяток снимков. А позже и распечатал нам фотографии в четырёх экземплярах, два экземпляра нам и по экземпляру каждого снимка нашим родителям. Пока ждали сватов, а я тестя с тёщей, то мы поели, как раз время обеда подошло, но и про моих спутников тоже не забыли, их покормили в кухне, вместе с охраной отца, благо места и там было вполне достаточно. Вскоре приехали тесть с тёщей, они были рады моему приезду, только жалели, что дочь с внуком не смогли приехать вместе со мной. Правда, когда я сказал, что жду их вскоре в гости к себе, то они обрадовались. Затем весь вечер я рассказывал им про нашу жизнь эти годы.
— Жаль конечно, что Оленька с сыном не смогла приехать с тобой.
— Тут такое дело Николай Сергеевич, я ведь не просто так сюда поехал, а по служебной командировке, так что семья в неё не входит, да и опасно это.
Тут же раздались встревоженные вопросы от всех, что случилось.
— Да убить нас в дороге пытались, в Германии, ночью в поезде четверо судя по всему бывших офицеров попытались проникнуть в наше купе. Револьверы у них были в руках, так что думаю не надо объяснять их намеренья. Хорошо сами не пострадали, они видно рассчитывали, что мы все спим, вот и не ожидали отпора, а мы, как увидели у них в руках оружие, так и стали сами стрелять без предупреждения. А если бы я с семьёй ехал?
В итоге все согласились, что это даже хорошо, что я поехал без них, а я не стал говорить им о главной причине, почему их не отпустили бы со мной, не смотря ни на что, начальству требовались рычаги давления на меня, а семья подходила на это лучше всего. Хотя вроде со мной и так всё было ясно, но лишняя страховка ни когда не помешает, да и я лезть в бутылку тоже не хотел, дойди всё до реальной опасности и тогда я не посмотрю ни на что и ни на кого, а пока всё шло по моим планам и обострять ситуацию на ровном месте я не хотел. Наконец уже вечером, вдоволь наговорившись и отдав тестю с тёщей фотографии, мы раскланялись, они поехали к себе домой. А я пошёл спать в отведённую мне родителями комнату, разумеется перед этим заглянув к своим спутникам, тут и сам поинтересовался, как у них, и им себя показал, что бы они не нервничали лишний раз. На следующий день после завтрака поехали к отцу на работу, я и сам хотел посмотреть на его завод, а заодно там и свои дела с ним обсужу, а заодно и с его компаньоном познакомлюсь. Так уж получилось, что герра Хофвайера, после того, как именно он договаривался с моим отцом, руководство его фирмы и решило сделать ответственным в совместном предприятии, так что он и стал официальным представителем СЕМАГ в совместном заводе. Прежде всего, я осмотрел завод, а затем поговорил с отцом, что бы он имел представление, что мне нужно и о чём я буду договариваться с его компаньоном. Ну что сказать, завод мне очень понравился, хотя я и не был производственником, но его большая площадь, просторные цеха и новое оборудование меня очень порадовали. Работа там кстати кипела, выполняли заказы по поставкам бронетехники в Голландию и Бельгию, а на очереди стояли и другие заказы. Но вот пришло время и для знакомства с герром Хофмайером, из элементарной вежливости я с отцом пошел именно в кабинет Хофмайера, а не в кабинет отца.
— Добрый день молодой человек, рад наконец познакомится с вами, я много наслышан о вас.
— Здравствуйте господин Хофмайер, взаимно, отец тоже сказал мне, что ему повезло встретиться с вами. Всё же с ходу разглядеть все выгоды от возможного партнёрства, когда к тебе приходит по своей сути не просто незнакомый человек, а вообще не имеющий веса в вашей отрасли.
— Я так понял, что вы не просто так сюда приехали, не только повидать родителей?
— Вы совершено правы, просто так, повидать своих родителей и родителей моей жены мне ни то не дал бы. Это скажем так просто приятный бонус для меня. Я, как впрочем и моё руководство заинтересованы в плодотворном сотрудничестве с вами.
— Интересно, и что вы хотите?
— Не секрет, что пока у нас нет хороших конструкторских бюро, всё же последствия Мировой и Гражданской войны хорошо подкосили мою страну, но это временно. Всё равно чуть позже мы наверстаем потерянное, но хотелось бы по возможности купировать это, и сотрудничество с вами это позволит нам сделать.
— Простите, но какой наш интерес в этом сотрудничестве, вы ведь, как я понимаю, не собираетесь покупать у нас конечную продукцию?
— Не собираемся, мы намерены сами её выпускать.
— Вот! Так какой нам смысл в таком случае сотрудничать с вами, раз вы всё равно не будете покупать нашу продукцию?
— Господин Хофмайер, что именно вы сейчас выпускаете?
— Лёгкие танки, на которые у нас имеется большой заказ из семи стран.
— А кроме этих лёгких танков? Ведь в своё время кроме этого танка по моему проекту на заводе отца сделали и самоходки, а также броневики, почему вы не выпускаете и их? А другие виды бронетехники вы разрабатываете?
Тут Хофмайер сдулся, так как ему нечем было крыть мои слова.
— Понимаете, это сейчас вы попали в волну, но по мере того, как и другие страны начнут активно развивать строительство бронетехники, вы можете остаться не удел. Возьмём к примеру англичан, они в принципе одновременно со мной стали разрабатывать танки, но изначально пошли по тупиковому пути развития и потеряли минимум пять лет, пока не поняли, что моя схема лучшая. Вы знаете, как надо развивать бронетехнику, что будет необходимо, а что окажется тупиковым путём?
— А вы знаете?
— А я знаю, не случайно ведь именно моя схема оказалась успешной и жизнеспособной. И сейчас я приехал не с голословным предложением, у меня есть проект нового типа бронетехники, который будет востребован.
— И что же это?
— Колёсный танк.
— И вы не боитесь мне это говорить до того, как будет заключено хоть какое соглашение?
— Не боюсь, с англичанами было практически также, и я и они разрабатывали боевую бронированную гусеничную машину и что у нас получилось? Не имея представления как именно надо продвигаться вперёд, вы безнадёжно отстанете.
— Хорошо, вы меня убедили, как именно вы видите наше сотрудничество?
— Мы официально подпишем договор о сотрудничестве.
— Сейчас?
— Разумеется нет, сейчас мы можем подписать документ о намерениях, затем ваша делегация приедет в Москву, где и будет подписан договор.
— И как будет этот договор выглядеть?
— Согласно этому договору мы будем сотрудничать в разработке бронетехники, наша сторона будет выдавать вам техзадание, то есть говорить что и как нужно сделать, а вы собственно говоря по нашим рекомендациям и будете это разрабатывать.
— А результат? Как будем делить его?
— Очень просто, официально владельцем этих разработок будете вы.
— Тогда какой ваш интерес во всём этом?
— Прямой, мы даём вам задание, а вы по нему разрабатываете для нас технику. Когда она разработана, то вы даёте нам бессрочную лицензию на право выпуска в неограниченном количестве этой бронетехники. Лицензия разумеется бесплатная, но с одним ограничением, вся выпущенная по ней продукция предназначена только для внутреннего употребления, то есть мы не имеем права продавать или передавать эту технику в третьи руки. Таким образом вы можете не опасаться конкуренции с нашей стороны.
— Думаю это приемлемо, но вы сами вправе решать такие серьёзные вопросы?
— Уверяя вас, нам будет не до продаж нашей техники, самим не хватит, что бы ещё продавать или отдавать кому-либо на сторону.
— Теперь надеюсь вы можете сказать, что за колёсный танк вы придумали?
— Теперь могу, немного другой корпус, чем у гусеничного танка, а вместо гусениц, четыре моста с приводом. Такая трансмиссия будет проще и дешевле гусениц, а также позволит передвигаться с гораздо большей скоростью и при этом машина не потеряет в проходимости. Восемь больших колёс позволят её уверенно как передвигаться, как на поле, так и преодолевать окопы и канавы. Также увеличится и дальность пробега танка.
— И для чего он будет нужен?
— Охрана тыла, сопровождение колонн и рейды в тылу противника.
— А вооружение?
— Ваша автоматическая 20 миллиметровая пушка и спаренный с ней пулемёт, этого будет вполне достаточно.
В итоге мы договорились на таких условиях, ведь фирма в итоге ни чего не теряла, и конкуренцию мы им не составим, так как по крайней мере в ближайшие пару десятков лет продавать бронетехнику не собирались. Сейчас нам нужна была лёгкая бронетехника, и фирма отца вполне подходила на роль её разработчика по нашему заданию. Вот тяжёлую бронетехнику я не кому не отдам, она в предстоящей войне сыграет решающую роль и давать такой козырь потенциальным противникам я не собирался. Также я смог выбить поставку в СССР оборудование для заводов, здесь тоже швейцарцы ни чего не теряли, зато мы получали так необходимое нам оборудование для производства вооружения.
Договор о намереньях подписали на следующий день, когда его подготовил юридический отдел фирмы. Я пробыл в Цюрихе с семьёй до конца недели, побывал и у тестя с тёщей в гостях, но особо рассиживаться у меня не было времени, а потому в субботу днём я уже садился со своими охранниками — сопровождающими в поезд. Дорога назад на удивление прошла спокойно, я опасался новых покушений от РОВС, но их не произошло. Это ещё больше уверило меня в том, что и заказ и сведенья были из Москвы.
В Москву мы прибыли уже вечером, достаточно поздно, а потому я с поезда сразу отправился домой. Жена очень обрадовалась, как мне, так и письму с фотографиями от своих родителей. С самого утра, как только я явился в своё управление, меня сразу вызвал к себе Сталин. Хотя он ещё не занимал всей полноты власти, а был генеральным секретарем ВКП(б), но потихоньку подгребал под себя власть. Сейчас, когда умер Ленин, в верхах началась настоящая битва пауков в банке, и победит в ней в итоге Сталин.
— Проходите товарищ Разумовский, как прошла ваша поездка?
— Здравствуйте товарищ Сталин, спасибо, вполне успешно.
— Я слушал, что у вас были неприятности, когда вы ехали через Германию.
— Да товарищ Сталин, нас попытались убить.
— И как вы думаете, кто мог это организовать, у вас есть свои догадки?
— Есть, я более чем уверен, процентов так на 90, что в этом деле торчат уши Троцкого.
— Почему вы так думаете?
— Смотрите сами, убийцы были из бывших офицеров, я успел осмотреть их тела до того, как их забрала немецкая полиция, у них всех были билеты в одно купе, и сели в поезд они в Берлине. Теперь смотрим, поляки в принципе могли сообщить кому-либо о нас, но тут два фактора, время, поезд от границы шёл до Берлина меньше суток, так что не думаю, что в нём было свободное купе, свободных мест практически не было, так что купить билеты в одно купе нереально. Далее, поляки наврядли будут сотрудничать с русскими офицерами, слишком они чванливы, состоись покушение в Польше и будь это поляки тогда да, а так нет. Далее, немцы, тут снова фактор времени, да и зачем им это? Я более чем уверен, что и информация и заказ на наше убийство ушли из Москвы, тут и достаточное время для подготовки и полная информация о нас. Теперь, а кому это выгодно у нас? Вы пробивали эту поездку, я значусь вашим сторонником, а в нынешней ситуации, если не можешь сразу убрать значимую фигуру, то тогда займись её окружением. Принцип пирамиды, убери её основание и она рухнет сама. Убери как можно больше ваших сторонников, и ваши позиции резко упадут. Насколько я знаю, ваш главный противник, это Троцкий, а для него Россия всего лишь топливо для разжигания мировой революции. То, что в результате этих действий будет нанесён значительный ущерб всей стране неважно, всё равно это лишь расходный материал, главное это ослабит ваши позиции.
— Да, это вполне возможно, но почему тогда всего лишь 90 процентов, а на что ещё 10?
— Я не сбрасываю со щитов и англичан.
— А им-то это зачем?
Похоже, что Сталин искренне удивился моему высказыванию про лимонников.
— У них есть одна поговорка — ничего личного, просто бизнес. Они и войну с Германией организовали в первую очередь потому, что немецкие товары своей дешевизной и качеством стали вытеснять их, а для них это более чем весомый повод развязать войну. Теперь смотрим, я уже им хорошо подосрал, когда сделал на заводах отца свои танки. Но тогда это были мелочи, сейчас же, фирма отца в Швейцарии, выпуская сделанные по моему заказу танки, смогла заключить большие контракты на их поставки в несколько стран, на достаточно большую сумму. Не будь этого, англичане может и не так много, но смогли бы пробить заказы на поставку этим странам своих танков, а так получается, что у них перехватили заказы, то есть ударили по их кошелькам. А теперь я, тот, кто и организовал в России производство таких удачных танков еду в Швейцарию, что бы договорится с фирмой моего отца о деловом сотрудничестве. Ясно, что я предложу новые машины, которые разработают на фирме отца, а это новые потери от недополученной прибыли вследствие упущенных заказов. Для англичан это вполне действенная причина для организации моего убийства, а кроме того заодно и нам подосрут.
Поделиться книгой: