Цветочный мёд

— Сейчас посмотрим, чего у тебя не ладится. Снимай левой рукой на себя.

Баба Шура, не глядя на Ангелину, раскладывала карты, что-то тихо бормоча. Девушка следила за ловкими движениями быстрых пальцев гадалки — слева вниз и снова вверх…

— Ну, женихов у тебя, красавица, в избытке: и в ногах карты легли, и рядом, и впереди.

— Что толку от этого избытка! — вздохнула Ангелина. — Женихи эти в любви клянутся, а потом на других женятся. Если я одна до тридцати лет дожила, значит это только то, что я никому по-настоящему не была нужна.

— Так, позвать надо, поманить, чтобы твой, что по судьбе, рядом всегда был и никуда уже от тебя бы не пошёл. Я тебе мёду цветочного заговорённую баночку дам. Будешь вкусной и сладкой. Мужики станут слетаться со всех сторон. А один, посмотри, — бабка ткнула пальцем в червового короля и десятку с девяткой, — уже на пороге стоит, умный, богатый и добрый. Твой человек, поймёт тебя, и будешь ты с ним как рыба в воде, не сразу, но всё у вас с ним наладится. Смотри, не прогляди его! А то тут много ещё всякого у тебя будет.

Из шкафчика была извлечена баночка с закручивающейся крышечкой и надписью «Дядя Ваня», наполненная янтарным мёдом.

— Вот, берешь ложку с мёдом в левую руку, а правую держишь сверху и говоришь: «Как мед сладок и липок, так пусть и я стану сладкой и липкой для мужчин. Да будет так!». А потом эту ложку с мёдом или в чай клади и пей, или так ешь.

— А обязательно говорить, что я стану липкой для мужчин? — уточнила Ангелина.

— Обязательно. Вот, как я сказала, так и говори. Записывай заговор, я продиктую. А дома чай с этим мёдом попьешь, и каждый день по ложке ешь, пока весь не закончиться. А теперь подружку зови.

Геля немного обескураженная вышла после встречи с ведуньей: как-то всё буднично было, ни трепета, ни дрожи.

— Ну как? — Ксения вопросительно посмотрела на подругу.

— Тебя вызывают.

— Прямо как в поликлинике, — фыркнула Ксюша.

— Поверь, у стоматолога в кабинете магии больше, про гинеколога я вообще молчу, — тихо сказала Ангелина и заняла место ожидания на диване.

Через полчаса девушки пробирались по снежным заносам к дому Ярослава. Снег шёл плотной стеной, попадая в глаза и заставляя наклонять головы, надвигать на глаза капюшоны.

— Мистификация какая-то, — ворчала Ангелина. — Я узнала, что женихов полно, а один уже на пороге стоит. Это и без карт любой сказать может. Никакой конкретики.

— Средневековое мракобесие, — поддержала Ксения. — И карты у неё не таро, а обычные, цыганские. Все сейчас на таро гадают, очевидно, это результативнее. Представляешь, сказала, что маньяка я хорошо знаю, это якобы мой кровный родственник. И никакой, сказала, он не сексуальный извращенец, а у него трефовый, чисто материальный интерес. Большей глупости не придумать!

— Вот удивительно: мы с тобой считаемся образованными, информированными и поехали в эту тмутаракань, чтобы послушать какой-то старушечий бред, — вздохнула Геля.

— Ладно. Забыли, — Ксюша прокладывала дорогу по снежной целине. — Сейчас вернёмся домой и будем считать, что это был экотуризм — прогулялись, сменили обстановку.

Но вернуться домой оказалось непросто. Дороги занесло настолько, что до окончания снегопада выехать из Старого Залучья стало невозможным. За окнами висела снежная пелена, оставалось только сидеть в «гостевой» и ждать изменений погоды.

Глава 8

Ангелина с момента пробуждения постоянно думала про свой выключенный айфон и, хотя уговаривала себя: правильно Ксюха сказала, что не надо каждую минуту заглядывать: нет ли сообщений от Константина, но к обеду Геля не выдержала и включила телефон, объяснив себе: нужно же позвонить маме, сказать, что всё хорошо. На экране появились сообщения: один раз звонила Вероника, два раза — Алёна и, что было неожиданно и странно, многократно звонил Белогорский. С Алёной Геля уже созванивалась, отчитываясь о поездке, но на этот раз звонить не стала (боялась расстроить Алёну, если не сумеет скрыть разочарование от похода к «бабке»), а написала: «Были у бабы Шуры, дала цветочного мёду, как и тебе. Пока сидим в деревне, выехать не можем, все дороги завалило снегом». Затем позвонила маме, отчиталась, что всё в порядке: чувствует себя хорошо, погода прекрасная, — и под пристальным взглядом Ксении снова выключила телефон.

— Белогорский зачем-то названивал. Видимо, не всё мне про свою семейную жизнь рассказал. Нашёл свободные уши.

— А вдруг он теперь тебя будет замуж звать? Баночку с мёдом только в руках подержала, и сразу, как предсказано, жених у порога, — хихикнула Ксюша.

— С Антоном всё перегорело. Фарш обратно не проворачивается.

А снег всё падал и падал, наметая сугробы выше окон. Ангелина, подойдя к окну, невольно залюбовалась: ей ещё не доводилось видеть такой сказочно красивой зимы — плавный танец парящих в воздухе снежинок, белоснежные шапки на деревьях…

— Девочки, давайте за стол, пока пироги тёплые, — позвала подруг Надежда Владимировна — Как прогулялись? Вроде распогодилось, и снегопад потише.

— Слушай, как-то неудобно получается, — прошептала Ангелина, — прибились нахлебниками к чужим людям.

— Да надо было бы к столу чего-нибудь купить, — согласилась Ксения, — только где тут магазин, в этих снегах фиг найдешь.

Большой деревянный стол был накрыт для чаепития.

— Ну, девочки, как к бабке сходили? Что-то вы невесёлые вернулись.

— Ну, такое себе, если честно, — буркнула Ксюша.

— Плохое что-то нагадали?

— Не плохое, а пустое, — вздохнула Ангелина. — Выдумки какие-то послушали, никакого отношения к реальности не имеющие.

— У нас говорят, что Шура Шурыгина на все сто процентов будущее предсказывает, но, может, стареет. Вот мать её, та виртуозно гадала и на картах, и на бобовых зёрнах, и на птичьих перьях, и на растопленном воске… всего не перечислить. Почти ослепла, на ощупь ходила, а всё ворожила. А когда помирала, то такая буря поднялась, видно, нечистые за ней слетелись. Подальше от этих гаданий держаться надо бы.

— С этим согласна, — кивнула Ксения. — На будущее выводы для себя сделали.

— Зато, девочки, вы наше Старое Залучье увидели. А так и знать не знали, что такое место есть, — улыбнулась Надежда Владимировна.

— У вас тут очень красиво, я такой по-настоящему красивой зимы прежде никогда не видела, — восхитилась Ангелина.

— Да что там зима, вы летом приезжайте, у нас леса кругом — грибы, ягоды в изобилии. А в мае как чудесно: всё в светлой дымке, черёмуховый аромат в воздухе разлит. Приезжайте, девочки, отдохнёте от города.

— Спасибо! — смущённо поблагодарили подруги.

— Мы Вам, Надежда Владимировна, очень благодарны, — добавила Ангелина. — Вы нас приютили, когда мы к Вам как снег на голову свалились.

— Ну, что вы, девочки! Вы образованные, весёлые, с вами поговорить — одно удовольствие. Нам со Славиком в радость ваш приезд, — обращалась Надежда Владимировна в обеим подругам, но смотрела преимущественно на Гелю.

А поздно вечером Ангелина и Ярослав сидели перед горящим камином и вели неспешный разговор. Так получилось, что засиделись они вдвоем, Надежда Владимировна и Ксюша, зевая, ушли спать, а Геля слушала Ярослава, и, хотя речь шла о брусе разного размера и обрезной доске, ей было приятно слушать спокойный мужской голос. Неожиданно погас свет. «Это у нас зимой с электричеством часто бывает», — пояснил Ярослав. Комната погрузилась в полумрак, в камине потрескивали дрова, месяц заглянул в окно, и Геля почувствовала себя, как никогда прежде, уютно.

— Геля, извини, что спрашиваю. Но что у вас с подругой такое случилось, что вы из Москвы в Старое Залучье помчались? — тихо спросил Ярослав.

— У нас с Ксюхой разные причины. У меня роман неудачный был, вот и поехала к вашей бабке, — призналась Ангелина.

— Ну, неудачные романы у каждого были.

— И у тебя? — вопросительно подняла брови Геля.

— И у меня, — усмехнулся Ярик. — Любил очень, день не мог прожить без неё, жениться собирался, с родителями познакомил. А девушка моя, как оказалось, выбирала: со мной и ещё с одним парнем встречалась. Я выборы проиграл. Сказала мне про это как бы между прочим, вроде, что-то неважное. Мы тогда решили осенью пожениться, планы строили, как жить станем, а летом решили отдыхать вместе ехать, но в последний момент она мне говорит: «Поехать не смогу, у меня в субботу свадьба». Я после этого дышать не мог, прикидывал, как из жизни уйти. А тут друг детства из деревни позвонил: есть, мол, тема — лесопилка продается. Я сам технолог по образованию, лесотехнический заканчивал, на лесопереработке работал. Ну, я к бабушке сюда и поехал. Но я не в Старое Залучье ехал, я из Питера бежал, от своей несчастной любви. А потом тут с лесопилкой завертелось — я с головой в это дело ушёл, шесть рабочих нанял, бухгалтера пригласил, сначала в убыток работал, потом прибыль пошла, затем уже в Вахмеево ленточную пилораму поставил, в Ермилово пилорама разорялась, я купил — словом, где в аренду, где с нуля, но развернулся. Тут кроме лесопилок ещё планы появились, но про них пока рано рассказывать.

— Давно ты с той девушкой расстался?

— Шесть лет весной будет.

— А ты её вспоминаешь?

— Нет. Теперь нет. А когда-то только про неё и думал, работой, как водкой, боль глушил. А прошлой осенью ездил в Питер к отцу на юбилей и с ней на улице случайно встретился. Поздоровались, о жизни парой слов перекинулись: «Привет, Юль, как дела?», «Нормально. А у тебя как?». Она почти не изменилась, а смотрю на неё и ничего не чувствую. Сам себе удивлялся: в петлю из-за неё лез, думал о ней постоянно, а теперь никаких эмоций. Всё перегорело. Мать в окно видела, что я с бывшей невестой стою, разговариваю. Захожу в квартиру, а мне вопросы тревожным тоном: «Ну, ты как? О чём говорили?». А я даже не сразу понял, про что она спрашивает. Я через минуту о той встрече забыл, другим была голова занята. Мать не спросила, я бы и не вспомнил. Сейчас понимаю, что мы с Юлей были чужие люди, которые прошли рядом отрезок пути, так и не поняв друг друга.

— И что, у тебя за шесть лет больше никаких отношений не было? — задала Ангелина вопрос.

— Серьёзных не было.

Разговор плавно перешёл на обсуждение «странностей любви», и Геля, слушая собеседника, вдруг поняла, насколько измучила себя за последнее время размышлениями о любовных неудачах — измучила понапрасну. Она не испытывала такой силы любви, как Ярослав: ни руки на себя накладывать, ни бежать из родного города подальше от коварного изменника ей и в голову не приходило. Она цеплялась за мужчин, старалась подладиться, набрать баллы в их глазах, чтобы убедить: она та самая, лучшая для них… А нужно ей это было? Была ли она счастлива в тех отношениях по-настоящему? Эти вопросы до этого ночного разговора никогда прежде Ангелине в голову не приходили. И ещё она почувствовала какое-то несвойственное ей доверие к новому, почти незнакомому человеку, которого на «ты» только несколько часов назад стала называть, и то по его же просьбе. Захотелось быть ближе, прикоснуться, потянуться навстречу.

— Сейчас понимаю, как мне повезло, что шесть лет назад не меня в мужья выбрали. Те отношения были лживыми. Главное в отношениях, я считаю, это честность. Все говорят о доверительных отношениях, но ложь убивает доверие.

— Но бывает, что почему-то нельзя сказать всю правду. Время не настало или какие-нибудь ещё причины, — возразила Геля.

— Если близкий человек целенаправленно обманывает тебя, неважно по какой причине, значит, он не уважает тебя, не доверяет тебе. Он ведёт свою игру, а тебя использует вслепую.

— А при чём уважение, если говорим о любви?

— Мы говорим об отношениях. А если уважаешь человека, то не сможешь его унизить, обмануть. Любовь без уважения — это что-то животное.

Ангелина вспомнила постоянные поездки Константина в Петербург, он лгал ей, а она теперь пытается его оправдать. А надо ли ей это делать?

— Так, всё-таки зачем ты в такую даль к колдунье приехала? — повторил вопрос Ярослав.

«Чтобы встретить тебя», — неожиданно мелькнуло в голове, но этого Геля, конечно, не сказала, а произнесла неопределённое:

— Я сейчас из отношений выхожу. Тяжело выхожу.

— Это твоё решение — прекратить отношения?

— Пока не разобралась. Сейчас вот подумала, что в этих снегах застряла неслучайно: мне дано время подумать.

— Это точно. Старое Залучье для размышлений — лучшее место, на себе проверил. Ты не торопись. Завтра снегопад прекратиться должен, и будет, как у Пушкина, «мороз и солнце, день чудесный». Ты когда-нибудь на санях зимой каталась?

— Нет, ни разу. А это интересно?

— Ещё как! Радость, адреналин, скорость! На машине таких эмоций не получишь. У нас здесь один фермер лошадей держит, вот у него завтра сани и коня позаимствую.

— Уже сегодня, — Ангелина указала глазами на часы.

— Значит, сегодня, — Ярослав улыбнулся. — Утром трактора должны погнать, чтоб дороги расчистить. Я пораньше кое-какими делами займусь, а потом по расчищенной дороге кататься поедем.

— И Ксюшу возьмём.

— Разумеется, — почему-то смутился Ярослав, — она тоже наверняка по зимней дороге в санях ни разу не каталась.

Ничего, казалось, не произошло, просто душевно проговорили, сидя у камина. Однако, вернувшись в комнату, Ангелина впервые за неделю равнодушно посмотрела на выключенный телефон без всякого желания узнать: звонил или нет Константин. Как сказал Ярослав, «мы были чужие люди, которые прошли рядом отрезок пути, так и не поняв друг друга».

Глава 9

Проговорив полночи с Ярославом, Ангелина спала долго. Уже проехала снегоуборочная техника, расчистив дорогу, гостеприимные хозяева разошлись по делам, через занавески «гостевой» пробивались лучи холодного зимнего солнца, а Геля всё никак не могла побороть утреннюю дрёму.

— Давай просыпайся! За тобой твой шкаф с глазами приехал! — распахнув дверь, с порога объявила Ксения.

— Какой шкаф? Ты о чём? — удивлённо распахнула глаза Ангелина.

— О Белогорском твоем. Приехал за тобой. Сейчас он нас в Москву отвезёт, пока снова дороги снегом не завалило.

Геля вспомнила, что Антона, отличавшегося крупным, мощным телосложением, подруга называла шкафом с глазами. Но каким образом и зачем он мог оказаться в Старом Залучье?

— А инопланетяне случайно не прилетели? — вылезать из-под одеяла Ангелине не хотелось.

— Хватит тянуться! Давай вставай! — торопила Ксюша. — Серьёзно тебе говорю: твой Белогорский прикатил. Сейчас во дворе с камерой скачет, ёлку с разных ракурсов фоткает.

Геля встала, отодвинула занавеску и увидела мощную фигуру Антона, снимающего заснеженное дерево, растущее перед домом.

— Во, что я тебе говорила. Он уже и лёжа снимал, и сидя — луч солнца ловит. Художник, блин! — проворчала Ксюша.

В снимках Антона всегда было настроение, но, чтобы строгие ценители фотоискусства сказали: «У Белогорского нужно учиться работе с цветным кадром и захвату момента», необходимо было сделать сотню кадров и выбрать из них один единственный, живой и настоящий.

Всё еще не в силах поверить в происходящее Геля оделась и вышла на крыльцо.

— Привет! Ты откуда здесь взялся?

— К тебе приехал, — Антон, расправив широкие плечи, направился к Ангелине. — Мы тогда на свадьбе с тобой не договорили. Я звонил — дозвониться не смог, вот и приехал.

— А как ты меня нашёл? — всё ещё не могла прийти в себя от удивления Геля.

— Ну, мы же на свадьбе последний раз виделись. У меня телефоны молодых были, чтобы снимки отдать. Вот я невесте и позвонил, а она мне объяснила, как её свидетельницу найти. Ну, здесь уже сразу указали, где москвички остановились.

— Откуда здесь знают, где мы остановились? — недоумевала Ангелина.

— Деревня… — хмыкнула Ксения.

Во двор вошла бабушка Ярослава, посмотрела с любопытством на приезжего.

— Знакомьтесь, Надежда Владимировна, это Антон, наш друг из Москвы, приехал за нами, — представила Белогорского Ксения.

— Заходите в дом, чего на улице стоять, — пожилая женщина поднялась на крыльцо.

— Девчонки, вы собирайтесь, а я пока поснимаю. Натура — зашибись: настоящая русская зима!

Ангелина видела, что всё сложилось на редкость удачно — неожиданно появившийся Белогорский сейчас отвезёт их с Ксюшей в Москву, завтра днём они будут дома, в воскресенье можно будет привести себя в порядок и понедельник беспроблемно выйти на работу. Но, несмотря на все преимущества скорого отъезда, покидать Старое Залучье Геле не хотелось.

— Мёд свой волшебный не забудь, — Ксения указала на стоящую в углу подоконника баночку.

— Мы с Ярославом договорились сегодня на санях покататься, — Геля машинально убрала цветочный мёд в дорожную сумку.

— А придётся с Антоном на внедорожнике прокатиться. Как в рекламе, «А сбылось это», — Ксюша внимательно посмотрела на подругу: — Или у вас ночью с Яриком что-то было?