Смерть на корпоративе

Учеба обоим давалась легко, если в случае с Тюкавиным это была зубрежка предмета от А до Я и самостоятельно сделанные курсовые, то у Белкина была своя отработанная тактика, она заключалась в том, что он старался не пропускать лекции, во время которых он обязательно задавал вопросы преподавателю для того, чтобы тот заметил его. Курсовые работы Игорь покупал, при этом усердно посещал по ним консультации, создавая видимость, что все сделано им самим. А насчет экзаменов у него вообще был свой универсальный метод, Белкин учил только тридцать процентов теории, что по его расчетам давало шанс получить в билете хотя бы один вопрос, на который вы будете знать ответ, что гарантировало уже три балла, и это срабатывало!

Белкин старался выделиться во всем, особенно ему хотелось, чтобы все его считали плейбоем – покорителем женских сердец. Он заводил знакомство со множеством девушек, но в большинстве случаев это были ничего не значащие встречи, которые быстро заканчивались без продолжения. Несмотря на это, Белкин всех старался убедить в том, что с каждой очередной знакомой у него были интимные связи, а для иллюстрации своего неотразимого обаяния он клеил на дверцу своего шкафа с одеждой розовые звездочки, как знак своих побед. Тюкавин же ни с кем никогда не встречался, и девушек он сторонился.

Однажды у Белкина появилась подружка Ольга Гусева, с ней у него стали развиваться более длительные серьезные отношения. Со стороны можно было подумать, что они любят друг друга, но на самом деле настоящие чувства были только у Ольги, Игорь встречался с ней только потому, что она принимала правила его игры. В один день в коридоре общежития Гусева случайно подслушала разговор Белкина с одной девушкой, что училась курсом младше, Игорь признавался в любви к студентке, называя ее той самой единственной, при этом обзывая всех остальных подруг, с которыми он раньше встречался, «шлюшками».

Гусева позже закатила грандиозный скандал, разорвала все отношения с Белкиным и, чтобы ему отомстить, стала охмурять Тюкавина – ей хотелось унизить своего бывшего, встречаясь на его глазах с тем, кого все считали недотепой и рохлей. Вся эта игра дошла до того, что Ольга и Павел подали заявление в ЗАГС. Это было последним ударом по честолюбию Белкина, и он задумал наказать Тюкавина. Через несколько дней в общежитии произошло ЧП: из одной комнаты украли коллекцию грампластинок, вора видели со спины, когда тот уже убегал, и на нем заметили красную куртку с надписью «Спорт». Дежурный преподаватель со старостами этажей решил осмотреть все комнаты, и в шкафу Тюкавина они нашли ту самую куртку и пластинки. В милицию заявлять не стали, Павла обвинили в воровстве, хотя в момент кражи его многие видели в столовой на первом этаже, а наказанием ему назначили отчисление из института. Два года Тюкавину пришлось отслужить в армии, от этого и получается разница окончания института между ним и Игорем. Позже один наш сокурсник рассказывал, что во время кражи он встретился в коридоре общежития лицом к лицу с Белкиным, одетым в красную куртку «Спорт», и в руках у него были пластинки, но тогда он почему-то побоялся рассказать об этом. Хотя больше всего в этой истории меня поразило то, что Ольга все-таки вышла замуж за Тюкавина, и они до сих пор живут вместе.

Как только Малинина закончила свою историю, прозвенел звонок на перемену.

– Как символично, и у нас закончилась лекция, – заметил капитан. – Спасибо Вера Павловна, вы мне очень помогли.

То, что узнал Крамер от заместителя декана, добавило плюсов в версию мести: оказывается, Тюкавин и Белкин имели долгую историю личной неприязни. Выйдя из университета, капитан сразу поехал в офис «Схемы плюс», он захотел просмотреть по записям с камер наблюдения тот день, когда погибший заносил в хранилище деньги.

– Что ж вы, Семен Ильич, так нерационально тратите свое время? Давайте я вам скину на флешку все записи, что вам могут понадобиться для следствия, и мы не будем отрывать друг друга от текущих дел, – с упрека встретил капитана Задорин.

Крамеру вдруг стало немного стыдно, заместитель по информации, по сути, был прав, но сразу признавать этого не хотелось, и он молча начал просмотр.

На записи было видно, как Белкин получает у входа в офис пачки с деньгами, но в хранилище он сразу не идет, а сначала посещает свой кабинет, далее камера в коридоре показывает, что через несколько минут у двери погибшего появляется Тюкавин, внутрь он заходит с пустыми руками, а обратно выходит с портфелем, проходит еще семь минут, и Белкин наконец относит деньги в сейф.

Из увиденного Крамером можно было предположить, что подмена денег на простые бумажки могла быть совершенна именно в тот период, когда валюта находилась в кабинете Белкина, осталось только узнать, какая роль во всем этом отводилась Тюкавину, соучастника или простого курьера, который выносил портфель, не зная о том, что находится внутри.

– А вы замечали, Станислав Тарасович, что у вас на мониторе иногда прыгает картинка? – спросил капитан у Задорина.

– Конечно, это раздражает. Уже целый месяц так дергается, с тех пор, как Егоров отлаживал у нас компьютерную сеть.

Крамеру было все равно, кто у них был и почему сдвигается картинка на мониторе, но для приличия, пока он скачивал на флешку архив, решил поддержать разговор:

– А Егоров ваш работник?

– Нет, это дружок Галки Липкиной. Понимаете, у нас в штате нет администратора по компьютерам, нам по договору все устанавливают, и при необходимости устраняют неполадки ребята из одной специальной фирмы. А тут пятница, шесть часов вечера, конец рабочего дня и вдруг зависают все компьютеры. С фирмы говорят, что придут только в понедельник, а директор Петр Петрович запланировал на субботу важные переговоры, все в панике: «Что делать?». И тут Липкина говорит, что её знакомый очень хороший программист и может быстро все исправить. Дымов, конечно, ухватился за эту соломинку и послал машину за Егоровым, который оказался действительно отличным специалистом и всего за полчаса все отладил. Все и сейчас работает, только после этого иногда стала дергаться картинка на мониторе.

– Егоров и в вашу систему безопасности залазил? – продолжая разговор, спросил Крамер.

– Конечно, он все компьютеры проверял. Потом директор даже деньги ему предлагал за услуги, но он отказался.

Покидая кабинет Задорина, капитан торопился увидеть Тюкавина. Теперь после всего того, что Крамер узнал и услышал, он четко представлял себе о чем и как он будет говорить с Павлом Федоровичем.

Глава 9

В четверг, за день до корпоратива, у Тюкавина день не задался с самого утра: во время завтрака он облил брюки горячим чаем, в метро ему оторвали две пуговицы, а только появившись на работе ему сразу сообщили, что его спецификацию не приняли, и теперь в срочном порядке ее требовалось переделывать. Мягкий характер Тюкавина не соответствовал его внешности, на голове у него были черные кучерявые волосы, узкий лоб резко контрастировал с выпученными, почти бесцветными серыми глазами, большой нос, похожий на сливу, нависал над маленьким ртом. В общем, он был похож на страшненькую собачку с добродушным взглядом, которою так и хочется погладить, пожалев за ту уродливую мордашку, что ей подарила природа.

До обеда, не поднимая головы, Тюкавин усердно переписывал и пересчитывал реестры, на перерыв он идти не хотел, но его буквально силой вытащила из-за стола Вика Самойлова. Они часто вместе перекусывали в ближайшем кафе, делясь новостями и слухами о своих общих знакомых.

Вика, энергичная, незамужняя, полная женщина, с вечно бегающими черными глазками, была из той категории людей, которые всегда стремятся помогать другим, даже если они её об этом не просят. Тюкавин еще не знал, что сегодня именно его Самойлова выбрала целью своей заботы, иначе он ни за что не пошел бы с ней обедать.

– Ты знаешь, мой брат сейчас работает в баре недалеко от дома, где я живу, – начала издалека Вика. – Я теперь почти каждый вечер пью там кофе. У них есть скрытая площадка, где тебя не заметно, а ты можешь видеть весь зал как на ладони. Сидишь за столиком и наблюдаешь, как себя ведут посетители, будто кино смотришь, успокаивает лучше любого сериала. А теперь попробуй угадать, кого я там увидела?

– И пытаться не буду, – дожевывая бутерброд, вяло произнес Тюкавин.

– Правильно, времени и так мало. Так вот, я там видела твою жену, – сверкнув глазами, сообщила Вика.

– Ну и что?

– А тебя не интересует, что может делать Ольга без тебя вечером в баре?

– Нет.

– Даже если она была там не одна, а с мужчиной?

– Хоть так. – Тюкавин не любил, когда Самойлова болтает о других, а тут, когда она стала залезать в его личную жизнь, вникать в ее сплетни ему и вовсе не хотелось.

– Эх, ты, а еще мужик. Так вот, твоя Оленька была в баре вместе с Белкиным. И видела я их там не один раз, а три. Тебе это ничего не говорит?

Чтобы завести флегматичного Тюкавина, необходимо потратить много сил, Вика это знала, и для того, чтобы вызвать у него эмоции, продолжила атаку:

– Ну ладно, один раз посидели, это может быть случайная встреча, два раза – нелепое совпадение, но когда женщина встречается с мужчиной в третий раз, это уже похоже на отношения.

Аппетит у Павла Федоровича пропал, он равнодушно отодвинул от себя оставшеюся еду, а его настроение, и так находившееся в минорных тонах, получило еще одну приличную порцию негатива. Следить за развитием богатой фантазии у Самойловой Тюкавин не стал. Быстро встав из-за стола, он поспешил уйти, оставив Вику слегка разочарованной коротким разговором, но довольной тем, что она еще одному человеку сумела раскрыть глаза на истину.

Семена тревоги о семейном благополучии, умело посаженные Самойловой в сознании Тюкавина, дали свой результат в виде пока еще слабых, но стремительно набирающих рост побегов ревности. Всегда апатичный Павлик, воспринимавший любые жизненные сюрпризы сдержанно, в этот раз почувствовал легкое беспокойство. Вся история его совместной жизни с Ольгой ни разу не давала Тюкавину повода опасаться неверности жены, он ей слепо верил, никогда не задумываясь, почему она выбрала именно его. Студенческий роман Ольги и Белкина, который проходил на его глазах, Павел Федорович не вспоминал, но сейчас, после разговора с Самойловой, у него в памяти стали всплывать эпизоды из той прошлой жизни. Всю оставшуюся вторую половину рабочего дня Тюкавин никак не мог избавиться от назойливого желания сегодня же вечером серьезно поговорить с женой.

Весна – это надежда, лето – радость, зима – ожидание, осень – разочарование. Наступивший октябрь сплошь состоял из пасмурных дней, казалось, что, забыв о солнце, он старался как можно быстрее приблизить наступление зимы.

Выйдя после работы на улицу, Тюкавин сразу попал в лапы пронизывающего холодного ветра и его друга мелкого моросящего дождя. Беспокойный ревностный пыл, который мешал ему работать весь день, угасал с каждой минутой по мере приближения к дому. Павлик возвращался в свое естественное полусонное состояние.

Жена встретила Тюкавина только что испеченными блинами и горячим чаем. Ольга была стройная, невысокая, натуральная блондинка, ее белесые брови и ресницы размывали все остальные черты лица, создавая как бы эскиз художника, которому он придал только очертания, успев выделить единственным выразительным пятном в ее образе только огромные голубые глаза.

Как женщина, прожившая много лет с мужчиной, Ольга научилась сразу узнавать в сдержанном на эмоции Тюкавине даже небольшие перемены в его настроении.

– Как дела на работе? – поинтересовалась Ольга.

– Нормально, – пробурчал Павел.

Как правило, диалоги между Тюкавиным и женой были короткими, у них не было привычки вести долгие задушевные беседы, в основном они обсуждали только бытовые вопросы и те повседневные дела, которые существуют в каждой семье.

– У вас завтра корпоратив. Ты перед ним заедешь домой? – Ольга заметила, что муж чем-то озабочен, и поэтому хотела продолжить разговор, чтобы узнать причину его беспокойства.

– Нет, я останусь поработаю, у меня с заявкой проблема.

– Послушай, может, тебе уволиться из этой «Схемы Плюс»? – неожиданно предложила Ольга.

Услышав такое, Тюкавин смутился и задумался, с чего бы жена решила ему сказать это.

– Не понял? – единственное, что смог произнести Павел.

– Ты хороший специалист, настоящий профессионал, тебя ценит коллектив, но ни во что не ставит руководство. Ты поднимал фирму с самого момента ее основания, но смог стать только заместителем отдела. С твоими знаниями и опытом работы, я думаю, можно будет найти более перспективное и лучше оплачиваемое место. Вон Белкин, который пришел позже тебя в «Схему плюс», уже твой начальник.

Как только Тюкавин услышал фамилию Белкин, к нему моментально и с новой силой вернулось чувство ревности.

– Конечно, он лучше. Ты же ходишь с ним на свидание! – вдруг воскликнул Павлик.

Ошеломленная заявлением мужа, Ольга сначала хотела все отрицать, но, посмотрев в глаза супруга, где читалась не ненависть, а досада, просто сказала:

– Да, я виделась с ним. Но это были встречи старых знакомых и не более.

– И как давно ты восстановила общение с Белкиным?

– Месяц назад мы случайно встретились, разговорились, потом он пригласил меня посидеть в баре. Вспомнили старое время…

– И старую любовь, – перебил Тюкавин жену.

– Ты прав, я его любила и, может быть, люблю до сих пор, но это не те чувства, когда ты готова начать все сначала. Понимаешь, мы никогда не забываем свои первые впечатления, мы помним платье с выпускного вечера, первый поцелуй и первую любовь, даже если она была безответной. Но это не значит, что мы навсегда остаемся в плену прошлого – те радостные моменты детства и юности приятно вспоминать, но вернуть их невозможно.

Тюкавин пытался понять Ольгу, но ему было обидно, что во всех ее признания она ни разу не сказала о своих чувствах к нему. Впервые Павел задумался о том, счастлив ли он. Чувство ревности улетучилось, и на смену ему пришло ощущение пустоты. Тюкавин, относившийся к Белкину равнодушно, вдруг почувствовал слабые нотки ненависти, и если раньше он не верил слухам о том, что именно Игорь подставил его в институте с кражей пластинок и подсидел в «Схеме плюс», то теперь Павел был убежден, что это была правда. В миролюбивом Тюкавине внезапно проснулся безжалостный мститель, который жаждал возмездия, но сначала он хотел серьезно поговорить с Белкиным и решил это сделать во время празднования юбилея фирмы.

После того как прошел корпоратив с трагическим финалом, в Павлике поселился страх, он стал боялся, что однажды его вызовут к следователю на допрос, после которого его дальнейшая судьба может измениться не в лучшею сторону.

Время осторожных действий прошло, наступила пора жестких процессуальных действий, и они должны были поставить точку в начатом деле о гибели Белкина. Крамер вызвал Тюкавина на допрос к десяти часам утра, чтобы успеть на рандеву с полковником к одиннадцати. Павел Федорович пришел вовремя, и капитан после необходимых формальностей и уточнений сразу перешел к существу:

– Скажите, Тюкавин, вы знали, что в среду, за два дня до корпоратива, Белкин получил большую сумму наличной валюты, которую должен был отнести в хранилище «Схемы плюс»?

– Да.

– А кто вам об этом сообщил?

– Сам Игорь. Он вызвал меня к себе в кабинет и сообщил, что через двенадцать дней будет заключаться многомиллионная сделка, поэтому нашей фирме выделяют два транша налички, он показал на пачки конторской бумаги, что лежали у него на столе, и сказал, что это первый. Белкин погладил пачки рукой и похвастался, что здесь миллион евро с хвостиком, при этом еще пошутил, предложив мне их забрать себе и он об этом никому не скажет.

– И это все, для чего вас вызывал Белкин?

– Игорь вечером должен был улетать в командировку, а ему надо было съездить еще в несколько мест, чтобы быть налегке, он попросил меня забрать портфель к себе в кабинет, а после работы вынести его к выходу.

– А Белкин не говорил, что у него в портфеле?

– Нет.

– Вы сами в него случайно не заглядывали?

– Я не приучен рыться в чужих вещах.

– В каком часу Белкин приехал за портфелем?

– Он забрал его у меня в двадцать минут седьмого на служебной стоянке. Игорь извинился, что заставил меня ждать, и тут же уехал.

– Понятно. А теперь перейдем к вечеру пятницы, когда был корпоратив. Вспомните, в каком часу вы выходили с погибшим на лифтовую площадку?

– Точно не могу сказать, но примерно в районе одиннадцати вечера.

– О чем вы говорили?

Павел Федорович замялся, вот этого ему как раз и не хотелось рассказывать.

– Так, ни о чем. Знаете, обыкновенный разговор двух мужчин, – после паузы ответил Тюкавин.

– И все-таки постарайтесь вспомнить ваш диалог в подробностях. – Крамер заметил замешательство допрашиваемого и понял, что он что-то хочет скрыть.

– Сначала обсудили некоторые вопросы по работе, у меня не сходилась спецификация, и Белкин дал мне несколько советов. Потом о погоде была речь. Я и был там с ним всего минут пять, за такое время о многом не побеседуешь.

– На площадке вы находились пятнадцать минут, так зафиксировано камерами наблюдения, а это достаточно много для разговора ни о чем. – Крамер соврал о камерах наблюдения, но никто из сотрудников не знал, что в тот вечер они были отключены.

– Мы говорили о личных делах, которые касались только нас двоих.

– А вы дружили с Белкиным?

– У нас были нормальные деловые отношения и не более.

– Как же так? Вы вместе учились, да еще и жили в одной комнате в общежитии. Вашему знакомству несколько десятков лет. Неужели вас ничего не связывало, может быть, хорошее, а может, и плохое? – Крамер подталкивал Тюкавина рассказать все самому, без нажима.

– Скажем так, друзьями мы никогда не были.

– Между вами не было вражды, личной неприязни?

– Нет.

– А вот у меня есть информация о том, что сначала в институте, а потом совсем недавно на работе у вас были неприятные ситуации, связанные с Белкиным.

– Значит, вы все знаете о романе между Ольгой и Игорем, а также про мое несостоявшееся назначение начальником отдела. Поэтому предполагаете, что у меня была причина ненавидеть Белкина и желать ему зла и подробно расспрашиваете о том, что мы делали с ним на лифтовой площадке, подозревая, что я мог столкнуть его вниз. Так вот, я никого не убивал, хотя изначально был на Белкина очень обижен и хотел с ним серьезно поговорить. А стоял я с ним в подъезде пятнадцать минут только потому, что собирался с духом, но в последний момент у меня не хватило решимости на жесткий разговор.

– Когда вы возвращались в зал колл-центра, Белкин оставался один на лифтовой площадке.

– Да.

– И еще один вопрос. Погибший вам не давал ключи от своей машины?

– А зачем? Водить я не умею, и потом Игорь так бережно относился к своему BMW – пылинки с него сдувал и к своему автомобилю близко никого не подпускал.

– Вы видели ключи от его автомобиля? Можете их описать?

– Однажды я заметил их на столе у Белкина, они такие обыкновенные, а вот брелок у них был яркий – большой, оранжевый, с эмблемой BMW в середине. Я тогда его еще спросил, почему желтые цвета на брелке не совпадают с фирменным сине-белым цветом марки, а он мне ответил, чтобы все это замечали.

После допроса Тюкавина у капитана было двойственное чувство. Содной стороны, Крамеру казалось, что Павел Федорович был искренен и говорил правду, а с другой, как очень часто бывает в кризисных ситуациях, люди вдруг могут становиться жуткими лицемерами, и у них откуда ни возьмись начинает проявляется такой актерский талант, что им впору можно было вручать премию «Оскар».

Глава 10

Разговор Крамера с полковником получился тяжелым и нервным. Выслушав последние новости о деле в «Схеме плюс», Корытин стал упрекать капитана за то, что он не может выбрать одну главную версию случившегося. Крамер в ответ резонно заметил, что пока не доказана связь между гибелью Белкина и кражей денег из сейфа одной объединяющей версии по логике быть не может. Услышав такое объяснение капитана, полковник мгновенно взорвался:

– О какой логике ты можешь говорить, если у тебя один подозреваемый за другим легко переходят в разряд свидетелей? Директор, видите ли, влюбился в кассиршу, и поэтому он не может совершить преступление, Тюкавина давайте исключим, потому что он безвольный барашек и им манипулируют все кому не лень. Если вы ищите оправдание для поступков людей, стараясь не потревожить их ранимые души, то тогда вам, капитан, надо менять место работы. Ты, Крамер, следователь, а не священник, торгующий индульгенциями! Вместо того чтобы двигаться в расследовании вперед, у тебя отчетливо видно желание вернуться к самому началу. В общем, выбрось все свои методы в мусорку и начни работать проще, мне нужен результат, а не процесс. Забудь про гибель Белкина, сделай акцент на краже денег, тут больше перспектив, потому что валюту мог вынести только тот, кто работает в «Схеме плюс», начни хоть с уборщицы, но просей всех до одного, и ты обязательно найдешь вора.

В одном полковник был прав – в хищении денег мог быть замешан только сотрудник фирмы, в связи с этим капитана заботил тот факт, что похититель продолжал исправно ходить на работу и не спешил скрыться с миллионом евро, вор вел себя так, как будто, был уверен в своей неуязвимости.