Помоги проекту - поделись книгой:
— Не затягивают... — подсказали сбоку.
— Комбинации сложные не любят...
— И называют это «честность»... Хотя, другие именуют их «простаками».
— «Грифоны» наоборот любят довести соперника до выброса всех карт, придерживая свои, — продолжила Фанд. — Если это удается, то они выигрывают. Кроме того используют заклинания, которые крадут карты у соперника.
— И за это они получили прозвище «разбойники с большой дороги» и «грабители», — уточнил кто-то.
— «Василиски» любят ставить защиту, целые баррикады, сами атакуя заклинаниями из-за прикрытия, — продолжила глава клуба.
— Другие считают их «негодяями» и «подлецами», — опять кто-то дополнил мысль Фанд.
— А мы... я считаю, именно у клуба «Единорог» самая красивая и необычная тактика...
Фанд замолчала, словно пытаясь разжечь у Элли любопытство и ей это удалось.
— Мы каждую колоду разбираем индивидуально и создаем для нее уникальные комбинации, которым сложно противостоять...
— Потому что их сложно предсказать, — пояснил кто-то рядом. — Но в нашей силе и наша слабость, мы иногда долго ждем нужную для комбинации карту, ведь они выпадают случайно.
— И поэтому нас называют «обманщиками» и «гипнотизерами»... Теперь стало понятней? — уточнила Фанд.
— Да, очень интересно, — признала Элли, — хотелось бы начать.
— Скоро, — загадочно ответила Фанд и внезапно переключила внимание на Грэма: — Господин виконт, а почему вы скрываете, что на два года старше остальных первокурсников?
Молодой человек положил ногу на ногу.
— Скорее, не афиширую.
— Вы же два курса проучились в Лох Кристалл, как и ваши родители?
— Насколько я знаю, в этой школе негласно запрещено обсуждать семейные обстоятельства, — спокойно ответил Грэм.
Фанд отстала.
— В этом году «Грифоны» первокурсников не получили. А мы заграбастали целых семь. Жизнь удалась! — произнесла она нарочито весело.
Магистр приблизился к алтарю, на несколько мгновений сложив ладони и склонив голову. Он стряхнул с плеч белоснежный халат и полностью обнаженным вступил в пространство Круга, ограниченного четырьмя толстыми свечами. Ренар опустился на колени, потом сел на пол в позу йоги, сложив руки перед собой. Некоторое время он спокойно дышал, прикрыв глаза, потом поднял голову и осмотрел праздничный алтарь. Это был большой деревянный столик высотой на уровне груди сидящего мужчины, почти полностью заставленный высокими кристаллами, подставками под благовония, статуэтками и свечами. Сейчас на нем преобладали цвета Йоля — красный и зеленый и, как дань традиции Хогманея, лежали несколько пестрых стеклянных шаров. Центр алтаря занимали серебряное блюдо с домашним фигурным хлебом и большой кубок. Только одно не вписывалось в ритуальную атрибутику — широкий планшет. Ренар включил его.
На экране мгновенно появилось довольно улыбающееся женское лицо, полуприкрытое распущенными светлыми волосами.
— Блессед Йоль! Блессед Хогманей! Мы скучали.
— Блессед Йоль, Вьев! Я хочу увидеть О.
Теперь все пространство экрана заняла вторая женщина — с короткой темной стрижкой.
— С Хогманеем, Лоран. Приступим?
— Я хочу налюбоваться на вас, — тепло произнес магистр. — Потом расскажете мне новости.
Обе женщины отстранились от экрана, теперь можно было видеть, что светловолосая облачена в зеленый плащ, а брюнетка в красный.
— Одетт, Женевьева, — позвал Ренар негромко.
Женевьева игриво фыркнула, Одетт бросила в сторону далекого магистра пронзительный взгляд.
— Ты красивый, — сказала Одетт, едва заметно улыбаясь краями губ. — Я почти забыла, как ты прекрасен. Надеюсь, Ирландия стоит нашей разлуки?
— Я люблю тебя, О., — словно продолжая уже известную всем троим тему, ответил Ренар. — И тебя, Женевьева.
Голос магистра слегка дрогнул.
— Я отвлекаюсь, глушу себя информацией, загружаю работой, только чтобы не тосковать. Я бесконечно нуждаюсь в вас, я хочу знать, что войду в комнату и увижу вас, обеих. Обещаю, что лето я проведу в Орлеане.
— Эта девчонка мерзко на тебя влияет, — Женевьева сморщила нос. — У тебя взгляд теперь другой — грустный и...
— Неживой, — закончила за нее Одетт.
Ренар рассмеялся.
— Еще скажите, что я похудел и осунулся, — он снова взглянул на экран планшета нежно и проникновенно. — Просто я очень хочу вас... сюда, насовсем. А вы упрямитесь.
— Кто-то же должен следить за порядком в Бретани, если уж ты решил сделать ирландский Магистериум основным, — дерзко отрезала Одетт. — Но у нас все хорошо.
— Ирландский был основным и до меня, — терпеливо ответил магистр.
Женевьева презрительно закатила глаза:
— Фэйри! И эта противная девчонка!
— Может, не будем о ней хотя бы сегодня? — прикрикнула на сестру Одетт. — Богиня! Сколько можно, уже ты ее вспоминаешь.
Ренар нахмурился и сложил руки на груди.
— Мне неприятно, О., — сказал он с нажимом. — Я весь ваш... никто не займет ваши места в моей памяти, в сердце. Но не все вы мне сможете дать.
Женщины примолкли. Женевьева слегка закусила губу и потупилась, Одетт открыто смотрела прямо на магистра.
— Я вижу, что тебе плохо, — сказала она негромко и примерительно. — И хочу помочь. Но жить в Ирландии не смогу ни я, ни Вьев. Мы говорили об этом достаточно и вместе приняли решение. Но...
Одетт снова сверкнула черными глазами:
— Эту морщинку между бровей я не узнаю. Ты терзаешься. Что я по-твоему должна чувствовать? Да ты разорвал бы любого, кто бы обидел меня... или Вьев.
Ренар поднял ладонь, прерывая сестру.
— Я сам так захотел и выбрал. Рискнул и проиграл. Я отыграюсь летом, когда падет Вуаль, и сразу приеду к вам. Вместе с ней приеду.
Ренар принял более удобную позу, вытягивая ноги.
— Вы подружитесь, — сказал он убежденно. — Вы научите Элинор О'Ши... многому. Пожалуйста, хоть здесь не бросайте меня.
Женщины переглянулись.
— Мы собрались, чтобы весело отпраздновать календарный год и увидеться. А вместо этого портим друг другу настроение, — Одетт резко хлопнула в ладоши и вышла из зоны видимости.
— Свечи зажжены, — нараспев произнесла Женевьева. — Открывай Круг, брат.
Ренар встал, зажигая свечи по четырем сторонам от себя, потом снова опустился на пол, дожидаясь возвращения Одетт. Обе женщины сбросили свои плащи, оставаясь в «небесных одеждах» и протянули руки вперед, Ренар ответил тем же, почти касаясь экрана планшета.
—
— Добро пожаловать! — в унисон произнесли Одетт и Женевьева.
—
— Добро пожаловать! — повторили женщины одна за другой.
—
— Добро пожаловать, — эхом откликнулись обе женщины.
—
— Добро пожаловать, — завершили его сестры.
Ренар слегка привстал, протягивая руки к алтарю. В курительнице уже дымились угольки, а на подставке лежали листья лавра и чернильная ручка.
— В эту священную ночь, время исполнения желаний я прошу у богов... — начал он, наблюдая, как женщины что-то пишут на листьях.
— Покоя моему брату и счастья моей сестре, — закончив, сказала Одетт и подожгла сухой лавр на свече.
— Процветания Ордену и благополучия всем, кто мне дорог, — Женевьева опустила свой лист в кадильницу перед собой.
Ренар кратко написал на большом лавре «L’amour» и вложил в дымящиеся угли.
— Исполнения мечты, — сказал он.
— Могущественные Хранители Востока, Хранители Юга, Хранители Запада и Хранители Севера! — Ренар приступил к заключительной части ритуала. — Благодарю вас, что были сегодня с нами и среди нас. Отпускаю вас, идете с миром и будьте благословенны. Круг разомкнут, но цел.
— Будьте благословенны и прощайте, — сказали Женевьева и Одетт.
Они расслабились и заулыбались.
— Время угощений и вина, дорогой брат.
Ренар разломил золотистый хлеб и немного откусил, запивая пряным вином из кубка. Одетт и Женевьева взяли со своего алтаря печенье.
— Милые, — магистр одним глотком допил то, что оставалось на дне, и шумно поставил чашу на алтарь. — Нужно прощаться, но как же тяжело. Теперь до Имболка.
— До февраля и до весны, — едва заметно улыбнулась Одетт.
Магистр резко отключил планшет и, слегка пошатнувшись, поднялся, выступая за Круг и оставив свечи догорать на подставках.
Возьми меня за руку и проведи через эту ночь. Чтобы я не чувствовал что я один.
Элли вернулась в свою комнату перед рассветом, вопреки бессонной ночи чувствуя небывалый подъем сил. Утром первого января большая часть мира ощущает что-то подобное — обновление и радостный трепет от входящего в мир волшебства. Садясь на кровать, Элинор наконец-то поняла Синдереллу после ее первого бала. Глаза натолкнулись на небольшую коробку, вчера оставленную на прикроватном столе — таинственный подарок, резная шкатулка.
Соседка по комнате задумчиво готовилась ко сну, Элли же хотелось как можно дольше продлить ощущение праздника. Она вертела в пальцах деревянный прямоугольник, пытаясь понять, как он открывается, и ничего не могла найти, ни кнопки ни замочка.
«Забавно, если это и не предусмотрено... — подумала девушка разглядывая коробочку. — Замечательный способ свести кого-то с ума».
Она помнила несколько фильмов ужасов о таких шкатулках и головоломках, выпускающих в мир древнее неназванное зло. Теперь, когда девушка поняла, что опасная магия далеко не всегда выдумка, эти воспоминания были не особо приятны.
Но было видно, что коробка не цельная — по периметру шла тонкая ниточка просвета, свидетельствующая, что крышка все же откидывается. Элли продолжала вертеть и нажимать, уже подозревая скрытый механизм.
— Можно было бы и показать, как этим пользоваться! — воскликнула она наконец.
Брианна подошла посмотреть
Поделиться книгой: