Календарные обычаи и обряды народов Передней Азии. Годовой цикл

Этот Праздник зазывания весны известен многим народам Центральной (Средней) Азии. В его основе, как отмечали исследователи, лежали хозяйственные потребности земледельца: появление цветов — это как бы знак, который подавала природа, извещая, что наступило время в очередной раз возделывать землю. Это был своеобразный фенологический календарь, следовать которому необходимо, чтобы обеспечить получение урожая [Сухарева, 1986, с. 31]. В марте, когда появляются цветы, похожие на подснежники, мальчики их собирали и, по традиции таджиков, с букетиками ходили по дворам, иногда привязывая их к высоким шестам. Хозяйка или хозяин выходили навстречу, пригибали к себе шест с букетиком, целовали цветы, проводили по бровям (в знак почтения) и произносили заклинание с просьбой, чтобы подснежник — бойчечак — снял с них тяжесть и дал свою легкость [Там же, с. 32]. По мере оживления природы и появления других цветов образовался целый цикл весенних праздников — праздники тюльпана, мака, красного цветка.

Так, во время Праздника тюльпана после шествия с деревцем, украшенным тюльпанами, в центре селения устраивалось гулянье. На второй день мужчины и женщины осуществляли паломничество к своим святыням. Затем женщины совершали ритуальное купание в реке.

Этот обычай напоминает традицию, сохранившуюся в Иране, согласно которой женщины на Новый год праздничное гулянье завершали купанием в проточной воде, сопровождая его песней — заклинанием с просьбой, чтобы муж оказывал внимание. Происходит это на 13-й день Ноуруза, когда женщины выходят за город, находят место с проточной водой, плещутся в ней, смачивают лицо и приговаривают: «О текучая вода! Пусть будет ласков со мной мой муж». Девушки выражают свои желания следующими словами:

Тринадцатый (день Нового года) у двери, На следующий год (хотелось бы быть) в доме мужа и (иметь) ребенка на руках. [Пещерева, 1963, с. 214; Жуковский, 1902, с. 244; Д.К., 1886, с. 542, 543].

Многочисленные свидетельства о праздниках первых цветов, тюльпана, мака, красного цветка говорят о том, что празднование начиналось в марте и продолжалось в течение месяца. Начало его говорило о близких сельскохозяйственных заботах. В эти дни у таджиков устраивался большой базар, на народных гуляньях люди поздравляли друг друга и желали больших урожаев в предстоящем году; разрешалось девушкам и юношам «петь и плясать в общественных местах»; на базарных площадях обычно устраивались представления канатоходцев, соревнования острословов, состязания в борьбе, «бараньи, верблюжьи, петушиные, перепелиные, яичные бои» и даже козлодрание [Хамраев, 1958, с. 72–73].

Как видим, основная цель участвующих в первых весенних праздниках — разбудить природу, своим весельем, щедростью, обильной пищей, обращениями с помощью высоких шестов с цветами к солнцу и другими магическими обрядами приблизить наступление тепла.

Обрядовые гулянья в честь пробуждения природы нередко переносились и на мусульманские праздники, отмечаемые по лунному календарю, которые не всегда приходятся на весенние месяцы [Сухарева, 1986, с. 38]. Иногда Праздник цветов непосредственно связывается с мусульманскими легендами о священных мучениках, и об этом свидетельствует поверье, зафиксированное в Северном Афганистане (Мазари-Шерифе), что «тюльпаны — это кровь убитого Хусейна, выходящая весной на поверхность земли» [Андреев, 1927, с. 75]. Собирание тюльпанов, согласно некоторым представлениям, символизировало поиски останков божества воскрешающей природы, а связывание тюльпанов в букеты или собирание их в букет-деревце — соединение разрозненных частей его тела, как условие его воскресения [Пещерева, 1963, с. 214].

Праздники цветов были растянуты во времени и представляли собой как бы цикл, который охватывал все этапы сельскохозяйственных работ. Например, у таджиков Северного Афганистана появление подснежников — бойчечак — означало начало пахоты, тюльпана или мака — начало сева, розы или джиды — наступление времени жатвы. Гулянья юношей и девушек (гулгардони) («гулянье по поводу цветов») — происходили трижды; с появлением первых цветов, называемых гули сурх («красный цветок»), затем при зацветании роз — гули садбарг, третье — во время цветения джиды [Андреев, 1927, с. 75–80].

Праздник роз отмечался летом, во время их цветения, и «продолжался так долго, как цветут розы». Об этом есть свидетельство путешественников по Ирану. Так, например, венецианец Пьетро делла Валле писал, что празднества проходили по отдельным кварталам ночью и сопровождались увеселениями, которые «организовывали распущенные и бесстыдные молодые люди»; при свете факелов и фонарей веселые процессии бродили по городу, их участники встречным прохожим «бросали в корзины розы и за это получали деньги или другое вознаграждение» (цит. по [Кисляков Н.А., 1973, с. 183–184]).

На основе изучения многочисленных материалов о характере празднований весенних праздников различные исследователи пришли к выводу, что все они были направлены на создание условий для скорейшего возрождения природы, и даже в условиях строгого соблюдения мусульманской идеологии в дни праздников цветов юношам и девушкам разрешалось совместное гулянье и общение, что облегчало выбор жениха и невесты и, значит, через брак способствовало рождению новой жизни; такие обряды продолжают давнюю и глубокую традицию, связанную с культом умирающей и возрождающейся природы [Сухарева, 1986, с. 44, 45].

Народная борьба — зурхана.

В иранской литературе, как отмечали исследователи быта и обрядов народов Ирана, очень мало работ, в которых рассказывалось бы о таком типично иранском увлечении, как зурхана — атлетические занятия. Правда отсутствие упоминания о зурхана объясняется, возможно, тем, считал Р.А. Галунов, что это обычное явление в персидском быту [Галунов, 1926, с. 87].

В праздничные дни особенно увлекательно, если и не помериться в силе и ловкости с использованием различных гимнастических снарядов, то хотя бы посмотреть соревнования палванов — (пехлеванов) богатырей. Это всегда интересно.

Зурхана обычно устраивается в подвальном небольшом помещении, значительную часть которого занимает арена — гоуд — с углубленным полом. Все, что связано с зурхана — костюмы, атлетические снаряды, сами упражнения, руководитель атлетических упражнений названия тех, кто начинает заниматься или продолжает совершенствоваться, традиционно и не меняется столетиями.

Центральной фигурой в зурхана является миундар, который следит за всем происходящим и обучает новичков, руководит занятиями, его приказания и любое пожелание выполняются беспрекословно всеми атлетами. В углу над гоудом сидит моршед (зарб гири), во время упражнений он бьет в барабан, указывая их темп, а в начале и конце упражнений, а также при посещении важных гостей моршед звонит в рядом висящий колокольчик. В его обязанность также входит время от времени для отражения дурных сил бросать в жаровню руту.

Всех, кто занимается атлетизмом, называют варзешкар (варзеш — «гимнастика, физкультура»), но тех, кто достиг совершенства в атлетических упражнениях, искусных и сильных борцов и атлетов называют пехлеванами. Смотреть на их прекрасно сложенные тела, замечательное владение гимнастическими снарядами действительно увлекательное зрелище. Автору пришлось повидать выступления атлетов в крупнейшем атлетическом зале — зурхана в Тегеране в 1968 г.

Костюм атлетов — варзешкаров состоит из куска материи, обернутой вокруг пояса и пропущенной между ног (букв. — опоясываться лонгом), или из коротких штанишек из очень плотной материи — тонока. Верхняя часть тела до пояса и ноги от колен до ступней обнажены, к рукам выше локтя привешиваются амулеты для отражения дурного глаза.

Упражнения в зурхана обычно происходят в следующем порядке:

1) выжимание санга (санг герефтен),

2) плавание (шену рафтен),

3) упражнения с коническими палицами (мил),

4) кружение (чархиден),

5) упражнения для ног (па зеден),

6) кружение (чархиден),

7) борьба (кошти герефтен),

8) упражнения с железным луком (саде зеден).

Санг (букв. «камень») выжимают лежа на спине, по очереди правой и левой рукой, с легким перекатыванием с левого на правое плечо под особый счет миундара, причем хорошо тренированный атлет не подкладывает подушку под спину. Плавание — это приподнимание и опускание корпуса на руках, которыми опираются в специальную подставку, — бывает нескольких видов. По специальной команде и в такт звучащего барабана выполняются упражнения с палицами, кружение и тренировка ног. Во время борьбы побежденным считается тот, кто коснется обеими лопатками земли. За порядком упражнений и правильностью их исполнения следит миундар, а перед началом борьбы моршед читает стихи — кошти:

Или мы разобьем голову врага о камень, Или он повесит наши тела на виселицу, Короче говоря, в это мудрое время Убитый со славой — лучше сотни живых позоров. (Пер. Р.А. Галунова) [Галунов, 1926, с. 94]. Знаешь ли ты, батюшка, что сказал Заль богатырю Рустаму: «Врага нельзя считать ничтожным и беспомощным», Господу — поклон, старцу — почет. (Пер. Р.А. Галунова).

Обычно каждое очередное упражнение сопровождается чтением стихов и соответствующими возгласами миундара. Например, упражнения с железным луком сопровождаются следующими словами:

Вознесите громкую молитву, О Боже, благослови Мохаммеда и его семью, Милость тому, кого помиловал Бог, Да сделает Бог острым меч царя ислама! Да простит Бог отца и мать его (моршеда). (Пер. Р.А. Галунова).

Во время исполнения упражнений собирается пожертвование — чераг (дул), причем число черагов зависит от количества присутствующих, но не более двенадцати; сбор денег сопровождается также определенными призывами. Например: «Каждый, кто даст первый чераг, — заклинаю бога первой каплей крови, упавшей на землю в долине Кербела, что господь не прольет пота его стыда на землю к ногам недостойных»; «Каждый, кто даст второй чераг, — заклинаю бога двумя окрашенными ядом губами имама Хасана Моджтаба, что бог не покроет его губы змеиным ядом»; «каждый, кто даст третий чераг, — заклинаю бога, что промыслитель так устроит его дела, что тысяча мужей будет кормиться, а тысяча недостойных останется в изумлении», и т. д. и т. п. Наконец, последний чераг — двенадцатый: «Каждый, кто даст двенадцатый чераг, — да предопределит бог упасть его двум грешным очам на образ владыки (12-й имам), мир с ним» [Галунов, 1926, с. 93].

Но в зависимости от степени возбуждения присутствующих собирают также заключительный чераг и чераг Аллаха: «Каждый, кто даст заключительный чераг, — заклинаю бога последним из 124 000 пророков, имевших и не имевших апостольской миссии, что жизнь того молодого юноши не кончится ранее, чем через 124 года, в долине спасения Наджаф» [Там же, с. 94–95].

По окончании сбора денег служитель говорит:

«Каждый, кто имел и подал, — да подаст ему бог: каждый, кто не имел и не подал, — да подаст ему бог. Старик ради юноши, юноша ради старика, дыханием вмемилостивого Али Имрани почитаем фатиха».

С возникновением и бытованием зурхана связано множество различных легенд и преданий, соединенных с особенно любимыми и почитаемыми героями и мучениками. Одно из преданий говорит, что Хасан и Хусейн боролись друг с другом и поэтому были мужественными и стойкими [Галунов, 1926, с. 106]. В другом пишется, что упражнения в зурхана входят в число четырехсот сорока искусств, которые знал Адам, пророк Иаков обучал этим искусствам своих сыновей и считал, что владение ими поможет отражению врага; известно также, что сам пророк Мухаммед боролся с Абу Джахлем [Там же, с. 106].

Покровителем зурхане — как пишет Р.А. Галунов — считается богатырь Пуриа-и-Вали, в честь которого, по мнению атлетов, принято целовать пол гоуда, приборы для атлетических соревнований и др.

О нем есть такой рассказ.

Однажды Пуриа-и-Вали боролся в присутствии падишаха с другим пехлеваном. Перевес был на стороне Пуриа-и-Вали, и был близок момент поражения противника. Мать последнего, видя это, сделала умоляющий жест. Пуриа-и-Вали, сжалившись, позволил бросить себя на землю:

Сказал Пуриа-и-Вали: моя добыча на аркане:

Милостью пророка Давида — счастье велико,

Если ты жаждешь избытка, научись падать,

Ибо никогда не оросится водой высоколежащая земля.

(Пер. Р.А. Галунова) [Галунов, 1926, с. 102].

До настоящего времени иранское общество традиционно оказывает большое внимание всестороннему физическому, воспитанию молодого поколения. Это подтверждается тем, что иранские спортсмены неизменно довольно успешно выступают на мировых соревнованиях по вольной борьбе и другим видам спорта — футболу, тяжелой атлетике и пр.

Рамазан.

Рамазан является месяцем мусульманского поста, временем отпущения грехов верующим. 5 июля 1981 г. газета «Кейхан интернешнл» опубликовала гимн рамазану: «О рамазан! Как ты велик и как прекрасны твои дни, которые можно пересчитать по пальцам! Бог поведал сокровенную тайну его правоверным чтобы в дни рамазана простереть над ними свою милость и снять тяжелое бремя грехов с их плеч… Ты являешься месяцем умственного отдыха, свободы от всех печалей, трудностей, монотонности и изматывающей работы, в течение этого месяца люди живут спокойно и мирно» (цит. по [Авдеев, 1983, с. 135]).

Все официальные публикации в месяц рамазан обычно пишут о необходимости самоограничения в условиях сложного экономического положения Ирана после революции 1979 г.; большое внимание также уделялось тому, чтобы именно в этот период в сознание иранского народа еще глубже проникли идеи равенства. В указанной статье было написано: «Ты (рамазан. — Б.Л.) являешься месяцем равенства, богатые нисходят до уровня бедных, а бедные возвышаются до уровня богатых. Ты являешься месяцем дружбы и сердечности… Рамазан подобен фервердину, который создан богом для оживления природы, а рамазан сотворен богом для обновления человечества» (Цит. по [Авдеев, 1983, с. 37]).

Известно, что в дни месяца рамазан поощряются вечерние собрания мусульман, во время которых не только читаются молитвы и рассказываются жития Мухаммеда и его семьи, но и на примерах жизни почитаемых в мусульманском мире людей проводится большая воспитательная работа; на таких вечерах обычно говорится о необходимости защищать свою страну от внешних врагов, овладеть оружием, слушаться своих наставников и командиров, об обязанности мусульманина прийти на помощь своему народу.

Посту в месяц рамазан, согласно мусульманской идеологии, придается огромное значение. Считается, что пост — признание в истине словесного свидетельства о божьем могуществе, что пост принадлежит самому богу, что пост — служение, которое за целый год бывает лишь один раз и было бы низко уклониться от него [Унсуралмаали, 1986, с. 17–18]. Поэтому важно соблюдать все предписания, совершенствовать через молитвы свою сущность и не допускать светских развлечений и торжеств, даже сватовство и свадьба не могут быть осуществимы в месяц рамазан. Традиционное народное творчество сохранило отношение верующих к запретам в месяц рамазан:

Наступил месяц Рамазан, матушка-душа, Мужья вздорожали, матушка-душа, Пока ты будешь раздумывать о платье, матушка-душа, Сделаешь ты меня злосчастной, матушка, Пока ты будешь раздумывать о посуде, матушка, оставишь ты меня без грубого ковра, матушка, С покрывалом на голове я пойду на базар, Накуплю сладостей — сладостей, рисового печенья, Матушка-душа, накинь на голову покрывало, В шахской мечети оповести хаджи. Если саджи не будет, подумай о муже. Ступай, купи дыню, Купи у ворот, купи у того солдата, У того красивенького, приятненького, купи дыню. (Пер. В.А. Жуковского) [Жуковский, 1902, с. 218].

В это время приветствуется всякое воздержание, и в одном наставлении юношам говорится, что «величайшее дело в посте, когда ты откладываешь дневной хлеб свой на ночное время, этот дневной надел свой отдавай нуждающимся. Так будет польза от труда твоего, и труд этот на то и нужен, чтобы польза от него досталась достойному» [Унсуралмаали, 1986, с. 18].

Некоторые исследователи традиций мусульманских народов писали, что Мухаммед поставил мусульманам необыкновенное условие: человек подвергает себя самому строгому воздержанию в дневное время, но за это он может вознаградить себя в течение ночи любым угощением и наслаждением всякого вида, за исключением вина, вообще запрещенного в исламе. Поэтому, с их точки зрения, рамазан превращается в самый веселый месяц в году; «вместо тишины, самоуглубления и покаяния вы видите грубое неистовое подражание афинским ночам» [Березин, 1852, с. 682–684]. И все же традиционным является строгое соблюдение поста, так как, согласно широко распространенному мнению, пост, особенно в месяц рамазан, является лучшим средством искупления грехов, совершенных в течение года, и знаменитый богослов ал-Газали видел в нем лучшее средство для обуздания страстей [Массе, 1961, с. 117].

На вечерние разговения приглашают гостей, домочадцы также стараются быть вместе, особенно благословенным является присутствие на них как бы случайных посетителей. Поэтому на базарах бывает многолюдно, так как необходимо закупить достаточное количество продуктов.

По окончании Рамазана торжественно отмечают завершение поста — Праздник разговения. Это один из двух самых больших праздников мусульман, и в ожидании его закупают ткани на наряды и различные подарки для родных и знакомых, которые будут дарить во время посещения.

Вот как описывает современный иранский писатель Хума Данеш один из кварталов Тегерана, расположенный недалеко от гробницы Яхья. Вечером, перед разговением, Хума Данеш увидел на улице множество уличных торговцев, около них толпились женщины, закутанные в черные и цветные чадры, было много детей, и это очень удивило Данеша. На небольшом уличном базарчике женщины собрались около лотка продавца тканей. «Базарчик залит электрическим светом. Вот передо мной мясная, бакалейная лавка, вот лавка, где стегают одеяла, повсюду в лавках видны подносы, полные фиников, леденцов, шакар-панира, между лавками расхаживают торговцы погремушками, камнями вразнос, мужчины в чалмах, закутанные в чадру женщины» [Данеш, 1973, с. 237].

Гробница Яхья (г. Тегеран) считается священной, и по традиции чинара, которая растет несколько столетий рядом с гробницей и мечетью, считается также священной. Люди приходят к ним со своими просьбами и ради исполнения желания привязывают к веткам дерева, к решетке ограды, к двери цветные тряпочки, украшения, бросают монеты в «жертву». Особенное возбуждение наблюдается у надгробия святого, так как женщины и дети рвутся к нему, стараются дотронуться до него рукой, коснуться телом и таким образом получить благословение.

Внутренняя часть гробницы, где находится святой, называется «зарих», надгробие покрыто зеленым бархатом, поверх которого расположены светильники и прочие древние предметы [Данеш, 1973, с. 238]. В помещении рядом расстелено несколько софре (скатерть. — Б.Л.), за которыми сидят женщины и дети. Такие софре называют хазратиравие.

Праздник разговения — Эйд-е Фетр.

Особенно торжественно проходит первый день Праздника разговения Эйд-е Фетр (араб. Ид ал-Фитр) после месячного поста Рамазана. Так, например, во дворе перед гробницей Яхья люди заранее расстилали ковры, разжигали и кипятили самовары, расставляли рядами тарелки со сладостями и фруктами и готовились со спокойной душой и совестью приступить к совершению важнейшего религиозного обряда. Обычно во дворе святилища также сооружают деревянный помост, на котором разбивают шатер для роузехана [Данеш, 1973, с. 238].

Во время этого праздника, как и в дни других больших праздников множество людей из разных мест стекается в столицу или другие города, известные своими святынями и достопримечательностями, а также в провинциальные центры. Эта традиция, как писали средневековые путешественники и повествуют современные авторы, не меняется в течение столетий. Так, иранский писатель Али Асгар Мохаджер в своих путевых заметках, созданных во время путешествия по пустыне Деште-Кевир, с теплым юмором писал в 1956 г.: «Вы сами знаете, что творится в Куме в предпраздничные дни, сколько туда съезжается „божьего люда!“». Как и во времена арабского путешественника и ученого Якута (1179–1229), город Кум является раем для праздных и убежищем для страждущих.

Оказавшись в Куме накануне праздника Ноуруз, а именно 17 марта (в описываемое Али Асгар Мохаджером время Ноуруз — по солнечному календарю, совпал с Праздником разговения — по лунному мусульманскому календарю) Али Асгар Мохаджер увидел следующую картину: «В пестрой толпе паломников колышутся палевые чалмы из Джоушегана войлочные шапки из Бафка, велюровые шляпы из Тегерана, „шабколах“ — домашние тапочки зеленого или желтого цвета — из Рафсенджана, мешхедские покрывала от солнца, кепки из Резайе, кожаные шапки из Себзевара, белые и красные фески из Сенендеджа, клетчатые платки из окрестных сел и деревень. А как одеты люди! Головные уборы абсолютно не гармонируют с их костюмами. Публика щеголяет в широченных шароварах из хлопчатобумажных тканей различных расцветок фирмы Хадж Али, зеленых шалях, бостоновых пиджаках поверх которых надеты лаббаде[1], наброшены толстые и тонкие аба[2], а иногда и просто пижамы. Вот как примерно одет житель Рафсенджана, прибывший в Кум на праздники: на голове — чалма, на шее — завязанный крупным узлом галстук, от плеч до пояса — бостоновый пиджак, ниже — обуженные наподобие ружейного дула брюки, поверх всего этого — тонкое заплатанное аба, на ноге — гиве[3], надетые на босу ногу» [Мохаджер, 1965, с. 14].

Такой внешний вид жителей различных районов Ирана, приехавших на праздник, совсем не означает, что представители этого многонационального государства не имеют своей национальной одежды, хотя, как отмечают некоторые авторы, их внешний вид заставляет в этом усомниться. Дело в том, что какой-нибудь керманшахский крестьянин или себзеварский чернорабочий, продавец фруктов из Горгана или аптекарь из Джендака ни за что не наденут привычной домашней одежды, когда они отправляются в паломничество в Кум. «Уже на подножке маршрутного автобуса люди отрекаются от одежды своих дедов и покупают по дороге все, что ни попадется под руку. Только бы не ударить в грязь лицом в новом месте перед своими соотечественниками! А те, глупцы, тоже напяливают на себя пестрые тряпки, и, таким образом, священный город Кум превращается в месиво самых невообразимых красок» [Мохаджер, 1965, с. 14].

В праздничные дни в священном городе Куме весь народ приходит на центральную площадь и можно без сомнения сказать, что все население Кума приходит на священную площадь со своими горестями и отсюда ждет избавления от зла и несправедливости [Мохаджер, 1965, с. 14].

Летние обычаи и обряды

К началу лета в Иране поспевает пшеница, созревают плоды ранних огородных и садовых культур, и крестьяне начинают собирать первый урожай.

Особую прелесть и красоту приобретают сады. Необходимо отметить, что сады в Иране традиционно разбиваются за пределами города и они как бы представляют собой общественное достояние и доступны для посетителей, которые могут отдохнуть здесь или погулять по случаю какого-либо праздника. Такие сады обычно состоят из тополей, кипарисов, персидской сосны, плакучей ивы, различных сортов сирени. Кроме того, там произрастают шелковица простая и красная (шах-е тут), гранатовые деревья (анар), абрикосы (зердалу), персики (хэлу), слива (алуче), вишня (алубалу), грецкий орех (кэрду), миндаль (бадам), смоква (энджир) и множество сортов винограда. В садах Ирана вследствие высокой температуры и чрезвычайной сухости воздуха практически отсутствует трава, однако прелесть садам придают весенние цветы — дикорастущие темные и белые фиалки (банфеше), нарциссы (наргис), гиацинты (санболь), ирисы (зенбог), сирень (яйс), которые летом сменяются разнообразными сортами шиповника и роз, особенно любимы красные махровые розы (гол-е сорх).

Праздник жертвоприношения — Эйд-е Корбан.

Наиболее значительный религиозный праздник персов, как и других мусульман — Праздник жертвоприношения — Эйд-Корбан (Ид ал Адха, Ид ал-Курбан — арабск., Курбан-байрам — тюркск.).

Согласно мусульманскому лунному календарю, Праздник жертвоприношения начинается 10-го числа месяца зу-л-хиджжа, через 70 дней после окончания 30 — дневного поста в месяце рамадан, длится он 3–4 дня. Праздник жертвоприношения совпадает с окончанием паломничества — хаджа в Мекку, которое является одной из главных обязанностей мусульманина. Как сказано в Коране: «И завершайте хадж и посещение ради Аллаха…» (2:192(196)) [Коран, 1990, с. 47][4].

Каждый перс, как и мусульмане других национальностей, стремится хот бы раз в своей жизни совершить хадж в Мекку и именно там участвовать совместно с мусульманами из многих стран совершить обряд жертвоприношения. Для выполнения этой обязанности мусульманам даются определенные рекомендации. «Хадж — известные месяцы, и кто обязался в них на хадж, то нет приближения к женщине, и распутства, и препирательства во время хаджа, а что Вы сделаете хорошего, то знает Аллах. И запасайтесь, ибо лучшее, из запасов — благочестие». (2:193(197)) [Коран, 1990, с. 48].

В «Кабус-наме» в наставлении сыну Урсулмаали говорил, что хотя мусульманин и будет обладателем многих милостей, но мера воздаяния и служения в мусульманской вере сводится только к пяти обязанностям: из них две предписаны только зажиточным, а три — всем людям. Из них одна — признание бога устами и подтверждение сердцем, другая — пятикратная молитва, третья — тридцатидневный пост [Кабус-наме, 1958, с. 54].

Для совершения хаджа необходимо наличие пяти условий: власти, богатства, свободного времени, почета и безопасности и спокойствия, — сообщается в «Кабус-наме» в главе «Об умножении служения по мере возможности» [Там же, с. 59].

В служении Богу и совершении хаджа нельзя допускать оплошности, от хаджа освобождаются слабоумные, рабы и женщины, у которых нет родственников, которые могли бы их сопровождать во время паломничества.

Обычно, когда собираются совершить большой хадж, а иногда паломничество длится не только несколько месяцев, но и годы, паломник старается завершить все свои личные и общественные дела, собирает во вторник, четверг или субботу (дни наиболее благоприятные для этой цели) членов своей семьи, объявляет им о своих решениях и вверяет домочадцев и все дела на время своего путешествия Богу. По сообщению Ибн-Джубейра, в XII в. хадж совершали к только в месяце зу-л-хиджжа, но и в месяцы шавваль, зу-л-када и мохаррам [Вашингтон, 1902, с. 351].

Люди, совершившие хадж, пользуются в иранском обществе особым почетом, как и во всем мусульманском мире. К их именам добавляется почетное звание — «хаджи», они предпочитают носить белые одежды и зеленую чалму, как атрибуты паломничества. В одном из рассказов Садека Хедаята — «Хаджи Морад» рассказывается, как окружающие относятся с почтением и уважением, свершившим хадж и носящим звание «хаджи».

«Здравствуйте Хаджи! Как поживете, Хаджи? Все никак не соберусь навестить Вас, Хаджи! — Раздавалось со всех сторон.

Он слушал внимательно, особенно радуясь слову „хаджи“. Он гордился собой и, отвечая на приветствия, высокомерно улыбался» [Хедаят, 1969, с. 92].

Хадж совершается в первые 10 дней месяца зу-л-хиджжа и начинается с семикратного обхода храма Каабы, у которой задолго до ислама во время регулярного паломничества арабов разных племен и родов, политически и экономически зависимых от родовой и племенной курейшитской знати, происходили староарабские языческие обряды и кровавые жертвоприношения. Выполняя их, арабы просили об обильном урожае злаков и фиников, хорошем приплоде.

Новое религиозное толкование дано этим обрядам с приходом ислама: использован христианско-иудейский сюжет о попытке принесения патриархом Ибрагимом (Авраамом) своего сына Исмаила (Исаака) от второй жены Хаджар (Агарь) в жертву. В момент, когда Ибрахим в знак своей верности Богу уже коснулся кинжалом горла Исмаила, он был заменен барашком.

Во время хаджа персы-паломники, как и другие мусульмане, присутствуют на проповеди в мекканской мечети (7 зу-л-хиджжа), целуют Черный камень и пьют воду из колодца Замзама (8 зу-л-хиджжа), пробегают между холмами Сафа и Марва в память о том, как Хаджар бегала там в поисках воды для маленького Исмаила (9 зу-л-хиджжа). Затем у горы Арафат происходит массовое моление, после чего направляются к горе Муздалифа для специальной проповеди и долину Мина, где кидают трижды по семь камней в местах сражения Ибрахима с встававшим на его пути Иблисом. В Коране сказано: «…А когда вы двинетесь с Арафата, то поминайте Аллаха при заповедном памятнике. И поминайте Его, как он вывел Вас на прямой путь, хотя до этого Вы были из заблуждающихся» (2:194(198)) [Коран, 1990, с. 48].

Паломники в период хаджа приводят себя в особое состояние, делают ритуальное омовение — гусль, надевают белые одежды без застежек — ихрам, не стригут волос, ногтей, не чистят зубы, не моются мылом, не курят, не предаются развлечениям, ходят босыми или в легких сандалиях. 10-го зу-л-хиджжа начинается жертвоприношение. Дни Праздника жертвоприношения — Эйд-е Корбан, главного праздника, наряду с Праздником разговения — Эйд-е Фетр являются днями отдыха.

Для принесения в жертву обычно отбирают здоровых, тучных животных, которые смогут в Судный день перенести мусульманина в рай через тонкий как волос мост Сират. В Коране сказано: «Тучных. Мы сделали для Вас из отмеченных для Аллаха; для Вас в них благо. Поминайте же имя Аллаха над ними, стоящими в ряд. А когда их бока повергнутся, то ешьте их и кормите сдержанного и просящего стыдливо. Так Мы подчинили их вам, может быть, вы будете благодарны!» (22:37(36)) [Коран, 1990, с. 277].

Хотя непосредственно перед Праздником жертвоприношения не рекомендуется развлекаться, но в период 3–4 дней в семьях заготавливают продукты для угощения близких и посещения гостей. Особенно богатыми и разнообразными становятся базары. Например, вот как выглядит он в Кашане. По словам Али Асгар Мохаджера: «Кашанский базар — настоящий восточный базар. В узком прямом коридоре его терпко благоухали и клубились до самых крытых сводов ароматы кардомона, розовой воды „голаб“ и седра (моющее ароматическое средство. — Б.Л.), хны, перемешивались запахи влажной земли, свежих овощей, вареной лапши, студня из бараньих ножек и голов. Иногда из лавчонок валяльщиков войлока долетала отвратительная вонь шерсти и отравляла все вокруг. В рядах бакалейщиков, как и в старину, продавались желтый имбирь, марена (красильное растение — Б.Л.), рафинад, сахарный песок, чай, шафран; в особых местах торговали мастом (творог, кислое молоко — Б.Л.), сыром, шире (вываренный виноградный сок — Б.Л.), замороженными сладостями (руйехи), рисовым супом, маскати (род сладостей — Б.Л.). Незваными гостями на этом базаре были только пепси-кола и ее сестра кока-кола. Эти двое как наглые прихлебатели: чуть зазеваешься, а они уже проскочили через дверные щели и уселись за расстеленную в доме скатерть». [Мохаджер, 1965, с. 24].

Персы, остающиеся дома, начинают праздновать День жертвоприношения с раннего утра, со специальной молитвы, на которую стараются прийти в новой одежде, поощряются групповые моления затем мужчины посещают кладбище, после обряда жертвоприношения жертвенное мясо обычно раздается бедным и нуждающимся. Несмотря на, казалось бы, грустное название «жертвоприношение» праздник Эйд-е Корбан наполнен самыми радужными надеждами, отличается гостеприимством и желанием всех сделать счастливыми.

В дни жертвоприношения к персам, как и ко всем мусульманам, направлено обращение «О вы, которые уверовали! Кланяйтесь и падайте ниц, поклоняйтесь вашему Господу и творите добро — может быть, вы будете счастливы!» (23:76(77)) [Коран, 1990, с. 281].

Мохаррам — Новый год по мусульманскому лунному календарю.

Месяц мохаррам (мухаррам) мусульманского лунного календаря имеет особое значение в жизни мусульман. Это месяц начала Нового года по лунному исчислению, и потому он называется «священным».

С месяца мохаррам начинается мусульманское летосчисление. В начале своей пророческой деятельности Мухаммед не имел достаточного числа последователей, и еще в первых десятилетиях VII в. велась ожесточенная борьба между традиционным язычеством арабов и исламом. Однако двенадцать представителей арабских племен хазрадж и аус из Ясриба в один из ежегодных сезонов паломничества в Мекку, где они поклонялись своим идолам, встретившись с Мухаммедом, прониклись его идеями и дали ему клятву верности. В последующие годы число последователей Мухаммеда — выходцев из Ясриба — возросло, и когда возникла угроза физической расправы над ним и его учениками, Мухаммед совершил знаменитую хиджру (букв. — переселение) из Мекки в Ясриб (впоследствии Медина — город Пророка) вместе с семьей и близким окружением. Эта дата — (15) 16 июля 622 г. (по григорианскому календарю) считается началом мусульманской эры, поэтому месяц мохаррам так почитаем мусульманами.

Хотя весь месяц мохаррам является священным, но для суннитов десятый день считался особенным, потому что в этот день, согласно преданиям, Пророк произнес памятные слова: «О люди, спешите делать добро в этот день, ибо этот день великий, благословенный. Аллах благословил в этот день Адама» [Бируни, 1957, с. 373]. Во времена Омейядов (661–750) в этот день сунниты одевались во все новое, наряжались, подводили глаза сурьмой, устраивали празднества и угощения, вкушали различные сладости. Однако впоследствии в отношении к месяцу мохаррам у мусульман суннитов и шиитов — проявились некоторые различия.

Со второй половины VII в. в исламе сформировалось направление, сторонники которого признавали законными преемниками Мухаммеда — Али и его потомков (аш-шиа, шииты) и исключительное право Али на верховную власть — имамат.

На территории Ирана с доисламских времен Новый год начинался с месяца фервердина солнечного календаря, что приходится на март-апрель григорианского календаря. В нашем изложении принято, что новый мусульманский год лунного календаря начинается со второй половины июля месяца по григорианскому календарю, что условно соответствует месяцу мохаррам первого года хиджры (622 г.).

К торжественным дням месяца мохаррам начинают готовиться загодя. Месяц мохаррам является одним из четырех заповедных «запретных» месяцев, ведущих свое начало с доисламских времен, по сообщению А. Бируни, ибо, как сказал Аллах великий: «Четыре (месяца) из них — заповедные, не обижайте же сами себя в эти месяцы» [Бируни, 1957, с. 372]. К этим месяцам относятся — шаввал, зу-л-када, первые десять дней зу-л-хиджжи, названные месяцами «паломничества», так как до этого периода не разрешалось вступать в заповедную зону Мекки, и мохаррам.

Шиитские мистерии месяца мохаррам.

В соответствии с общемусульманскими традициями персы отмечали наступление мусульманского Нового года — месяца мохаррам (мохаррам) и его 10-й день — ашуру, как день «великий и благословенный». Однако так продолжалось до тех пор, пока в этот день не был убит в Кербеле в 61 г.х. (10 октября 680 г. по григорианскому календарю) ал-Хусейн, младший сын Али ибн Абу-Талиба и внук пророка Мухаммеда. Как сообщает Бируни, «поступили с ним и его подвижниками так, как не поступали у всех народов с худшими из людей: их убивали жаждой и мечом, сжигали, прибивали их головы к кресту, пускали по их телам лошадей. Тогда люди сочли этот день несчастливым» [Бируни, 1957, с. 373]. После этих событий для персов содержательная сторона 10-го дня месяца — дня ашуры и всего месяца мохаррам приобрела другое значение. Персы-шииты первые десять дней месяца посвящают оплакиванию мученической смерти Хусейна, в течение всего месяца проводят различные религиозные обряды, в процессе выполнения которых воспроизводятся события 10-го дня месяца мохаррам (61 г.х.).

Для понимания значения для персов торжественных дней мохаррама обратимся к истории.

Хусейн, находящийся в Мекке, получил от жителей г. Куфы тайное сообщение, что они готовы к восстанию против вступившего на престол Иезида, сына Муавия, для свержения династии Омейядов и просят Хусейна встать на сторону войска правоверных. Однако Иезид также был осведомлен о готовящемся восстании, и прежде, чем оно началось, и Хусейн достиг Куфы, Иезид был отстранен от управления Куфой, и на его место был назначен Убейдулла б. Зияд, правитель Басры, который подавил восстание. Навстречу Хусейну, оказавшемуся между двух огней, Убейдулла выслал отряд под командованием ал-Хурра, чтобы схватить его. Однако Хусейн в речи, обращенной к всадникам, объявил себя халифом и потребовал подчинения себе. Эта встреча произошла в 1-й день месяца мохаррам 61 г.х. (680 г.). На помощь Ал-Хурру был выслан четырехтысячный отряд сирийцев, и, несмотря на желание Хусейна возвратиться обратно в Мекку, раз от него отказались куфинцы, лагерь Хусейна в ночь на 10-й день месяца мохаррам был окружен в месте Кербела («горе и печаль», как сказал Хусейн) войсками Омара б. Саида и Шимра «проклятого», как его называли персы. В субботу утром 10-го дня месяца мохаррам 61 г.х. Хусейн приготовился к смерти, и, как только Шимром была пущена стрела, загорелся бой. Хусейн был ранен мечом в голову, малолетний сын его Абдуллах, сидевший у него на руках, был убит стрелою. Со словами: «Подлинно мы принадлежим Богу, и к Нему мы возвратимся», положив труп ребенка на землю, он отправился к реке Евфрату напиться, но был ранен в лицо. Племяннику Хусейна — Аббасу отрубили руку, и когда пал Хусейн, то Шимр и его всадники проскакали по трупу «князя мучеников», как его называют персы, пока тело имама не превратилось в кровавое месиво.