Тиканье часов

— Ни в коем случае! — прикрикнул он. — Я думаю, мы сами заглянем в эти карманы. Положите руки на стол перед собой. Быстро! — продолжил он, поскольку трое китайцев колебались.

Шесть жёлтых рук медленно вытянулись вперёд и легли на стол ладонями вниз.

И на каждой правой руке, на руках Чинг Янга, Фонг Лу и Ли Синга, были царапины, новые царапины, которые начинались на запястье и изгибались вниз к суставу среднего пальца, такие царапины, которые могли быть оставлены ногтями!

Увидев это, инспектор Конрой почти забыл, кого он играет. После разговора с Хелен Уолтон в больнице он начал верить, что, обнаружит убийцу Джеймса Б. Уолтона, найдя человека с царапиной на руке.

И вот здесь он нашёл троих мужчин с царапинами на руках!

И один из них был слугой Уолтона, человеком, которого нашли без сознания в его постели и который, несомненно, был там, когда Уолтона убили, а его падчерицу оглушили с помощью дубинки. Это поражало и расстраивало, и на мгновение инспектор застыл в полном непонимании. Затем он расслабился и вновь превратился в бандита.

— Пройдись по ним, Билл, — приказал он Болтону.

Детектив по очереди обыскал карманы трёх китайцев. Он забрал у них предметы, которые есть почти у каждого мужчины: часы, перочинный нож, мелочь и пачки банкнот. Из наружного кармана пальто Чинг Янга детектив Болтон вытащил тяжёлый заряженный автоматический пистолет из воронёной стали.

— Так вот почему ты так ухмылялся, а? — обратился инспектор Конрой к Чинг Янгу. Он сунул дуло пистолета под нос старому китайцу. — Попробуй выкинуть ещё что-нибудь подобное, и я накормлю тебя свинцовыми пилюлями быстрее, чем ты сможешь их проглотить.

Старый Чинг Янг отшатнулся, но не испугался. А лишь развёл руками, пожал плечами и вежливо улыбнулся.

— Загляни к ним во внутренние карманы, — сказал Конрой. — У них должно быть что-то ещё, кроме всего этого.

Чинг Янг и Ли Синг ничего не сказали, когда детектив Болтон сунул руку им за пазуху, потому что детектив там ничего не нашёл. Но старый Фонг Лу отчаянно сопротивлялся, и только когда инспектор Конрой пригрозил ему револьвером, он позволил себя обыскать. И тогда детектив достал из внутреннего кармана длинный чёрный бумажник, по-видимому, набитый бумагами, деньгами и другими вещами, которые обычно находятся в таких вместилищах. Конрой узнал в нём тот самый предмет, который, как он видел, трое китайцев рассматривали, когда тот лежал на столе, и решил, что если у них и есть что-то ценное, то только в бумажнике. Но он не хотел, чтобы у них сложилось впечатление, что он искал именно его; он боялся, что в этом случае у них могут возникнуть подозрения, и тогда вся информация, которую мог содержать бумажник, окажется бесполезной. Поэтому он хмуро посмотрел на них.

— У вас есть что-нибудь ещё?

Они покачали головами.

— Ты забрал всё, что было у нас, — сказал старый Чинг, — уходи!

Но инспектор указал на кольцо, украшавшее средний палец Ли Синга — маленькое золотое колечко с красным камнем.

— Сними его! — приказал он.

Ли Синг не оказал сопротивления. Он снял кольцо со своего пальца и бросил его на стол вместе с остальной добычей. Инспектор Конрой указал на руку Фонг Лу.

— И твоё тоже. Давай, поторопись! — крикнул он, когда старый китаец заколебался.

— Оно давно принадлежит мне, — сказал Фонг Лу, — и не представляет никакой ценности для других. Оно много лет хранилось в моей семье.

— Я обещаю тоже хранить его много лет, — с издёвкой сказал инспектор. — Снимай!

Фонг Лу пожал плечами и снял кольцо. Инспектор Конрой был удивлён его весом и громким стуком, с которым оно ударилось о стол. Он поднял украшение и с любопытством уставился на него. Это было прекрасное восточное изделие из тяжёлого серебра, искусно вырезанное в форме свернувшейся змеи и украшенное большим неровным куском нефрита. Инспектор сунул его в карман.

— Я выручу за него кучу баблишка, — заметил он.

Конрой сунул оставшуюся добычу в карман и вместе с детективом Болтоном направился к двери.

— Посидите тихо минут пять, — сказал он, на мгновение остановившись на пороге. — Мой кореш будет следить за вами, и он пристрелит любого, кто решит пошевелиться.

Трое китайцев ничего не сказали, но Болтон, внимательно наблюдавший за происходящим, заметил, как длинная жёлтая рука Фонг Лу взметнулась вверх, а мешковатый рукав его пиджака почти незаметно дёрнулся. Затем рука высунулась из рукава, и что-то яркое и блестящее промелькнуло в воздухе прямо у горла инспектора Конроя. Детектив Болтон подоспел как раз вовремя, чтобы дёрнуть инспектора за плечо. Тяжёлый нож с длинным лезвием просвистел в нескольких сантиметрах от него и застрял в дверном косяке. Инспектор Конрой выдернул нож из дерева и сунул его под свитер.

— Погнали, Билл! — крикнул он.

Он повернулся и бросился вниз по лестнице, сопровождаемый детективом Болтоном, и выскочил через парадную дверь в мирную жизнь Дойерс-стрит. Они быстро побежали в сторону Чатем-сквер, но не успели добраться до неё, чтобы оказаться в относительной безопасности, как из дома с остроконечной крышей выбежали трое китайцев, выкрикивая странные слова по-китайски. Эти крики возымели действие: их соплеменники выскочили, словно черти из-под земли, и через мгновение вопящая толпа бросилась по пятам за инспектором и детективом. Дорожный полицейский, выбежавший на Бойерс-стрит с Чатем-сквер, усугубил неразбериху, ворвавшись в толпу и размахивая дубинкой наугад, не заботясь о том, сколько черепов он проломит, одновременно крича китайцам, чтобы они прекратили орать и объяснили ему, что здесь происходит. Воспользовавшись этим отвлекающим манёвром, инспектор Конрой и Болтон пересекли площадь и сели в автомобиль инспектора, который быстро выбрался на Восточный Бродвей и на полной скорости направился на север.

6. Бумажник

Полицейский в форме, оставленный охранять дом Уолтонов, сказал, что он ничего не слышал о детективе Уокере и что Хелен Уолтон не возвращалась в дом. Однако она позвонила по телефону и, узнав, что полиция находится на месте, сказала, что отправится в свою квартиру на окраине города. Она попросила передать инспектору Конрою, если он пожелает задать ей ещё какие-либо вопросы, то может найти её там.

— Похоже, она очень хотела узнать, — сказал полицейский, — допрашивали ли вы МакДоннелла.

— Что вы ей сказали? — спросил инспектор.

— Я сказал ей, что не знаю, что вы делаете и где вы находитесь, — сказал полицейский.

— Верно, — сказал инспектор Конрой, — вы ведь не знали, не так ли?

Вместе с детективом Болтоном инспектор прошёл в маленькую комнату, в которой было найдено тело Уолтона, и сел за стол, за котором сидел убитый, прислонившись головой к стеллажу с книгами. Инспектор Конрой высыпал из карманов все вещи, которые они с детективом Болтоном забрали у трёх китайцев в доме на Дойерс-стрит. Он рассеянно перебирал их, но мысли его были заняты другим. На Дойерс-стрит он увидел нечто более любопытное, чем те предметы, которыми располагали китайцы.

— Что вы думаете, — спросил он, — о трёх мужчинах с царапинами на руках? Их трое, и у всех одинаковые царапины!

Детектив Болтон пожал плечами. Он тоже размышлял над этой проблемой всю дорогу до центра и, как и инспектор, так и не пришёл к какому-либо однозначному мнению.

— Я начал думать, — продолжал инспектор, — что, когда мы найдём человека с царапинами на руке и предположим, что у него был возможный мотив убить Уолтона, мы найдём убийцу или, по крайней мере, человека, напавшего на мисс Уолтон.

— Теперь у нас их трое, — сказал Болтон.

— Что на два человека больше требуемого, — сказал инспектор. — Мисс Уолтон дралась с одним мужчиной, а не с тремя, и, судя по состоянию её ногтя, я полагаю, что она оцарапала нападавшего, причём с некоторой силой.

— Вот только, — сказал Болтон, — она могла сломать ноготь, когда упала на пол. Возможно, она сопротивлялась, пыталась за что-то ухватиться, прежде чем потеряла сознание, и, возможно, сломала ноготь о ковёр или дверной косяк.

— Это тоже возможно, — сказал Конрой, — но у меня всё ещё есть предположение, что она вонзила ноготь в плоть мужчины, который схватил её за горло. Естественно предположить, что она вцепилась в его руку, потому что он пытался её задушить, а она попыталась защититься.

— Вряд ли это мог быть Ли Синг, — сказал Болтон. — В то время он был под действием наркотиков.

— Я хочу побольше разузнать об этих наркотических делах, — сказал инспектор. — Возможно, Синг не был настолько одурманенным, как мы думаем.

— Нет никаких сомнений в том, что его накачали наркотиками, — возразил Болтон. — Он был тщательно осмотрен врачом скорой помощи и судебно-медицинским экспертом, а также позже ещё и в больнице.

— Я знаю, — ответил инспектор, — но всё равно я хочу узнать об этом побольше. Пока что мы знаем только то, что Ли Синг был как-то связан с Чинг Янгом и Фонг Лу, и такая связь чревата опасностями. Мы также знаем, что первое, что он сделал, выйдя из больницы, это отправился прямиком в Чайнатаун и связался с Чинг Янгом и Фонг Лу, и их дело было настолько важным, что им пришлось запереться в комнате, чтобы обсудить его.

— А потом ещё эти три царапины, — сказал детектив Болтон.

— Они вводят меня в замешательство, — сказал инспектор. — Они полностью вводят меня в замешательство. Я не знаю, что с ними делать. Но совершенно точно знаю, что они не втроём нападали на мисс Уолтон.

— Нет, если она говорит правду, — сказал Болтон.

— Она будет говорить правду, — сказал инспектор Конрой, — обо всём и вся, кроме МакДоннелла. При необходимости она будет лгать о нём, потому что влюблена в него. По крайней мере, я так думаю, — поправился он. — Никогда нельзя знать наверняка.

Он снова порылся в вещах, которые были изъяты из карманов трёх китайцев, и вытащил красивое нефритовое кольцо, которое он снял с пальца Фонг Лу.

— Какая прекрасная вещь, — сказал он. — Хотел бы я владеть им. Это как раз тот случай, когда я сожалею, что не стал жуликом. Если бы я был им, я мог бы оставить его себе.

— Если бы вы были им, — сказал Болтон, — вы, вероятно, не захотели бы его.

— Возможно, — согласился Конрой.

Он с любопытством уставился на кольцо, затем взял в руки то, которое носил Ли Синг — ювелирное изделие меньшего размера и менее ценное, но, тем не менее, хороший образец своего рода. Внезапно он вздрогнул и внимательно посмотрел на два кольца, разглядывая их через увеличительное стекло.

— Болтон, — сказал он, улыбаясь, — возможно, в этом есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Сегодня вечером я заберу эти кольца домой и рассмотрю их под микроскопом. Кажется, я кое-что нашёл.

— Что?

— Неважно. Я могу ошибаться. Я скажу вам, если окажусь прав. Теперь посмотрим другие вещи.

Остальные предметы ничем не выделялись; это были обычные вещи, которые можно найти в карманах любого человека. Наконец инспектор взял в руки бумажник.

— Он тоже хорош, — сказал Конрой. — Мелкозернистая кожа, гораздо лучше, чем обычно носят китайцы, даже такие богатые, как Фонг Лу.

Он открыл бумажник и высыпал на стол полдюжины визитных карточек и разных бумаг, потом наклонился вперёд и с любопытством принялся рассматривать их.

— Смотрите! — внезапно воскликнул он. — Это же бумажник Уолтона! Вот его счёт из телефонной компании.

— Счёт Уолтона?

— Да. Должно быть, его вытащил из кармана тот, кто убил его, тот, кто напал на мисс Уолтон!

— Мужчина с царапиной на руке? — спросил Болтон, улыбаясь.

— Не пытайтесь шутить, — сурово взглянул на детектива инспектор. — В любом случае, у старика Фонг Лу был этот бумажник, и Ли Синг и Чинг Янг знали, что он у него. Вопрос в том, кто из них вынес его из этого дома?

— Что в нём такого, что могло бы им понадобиться? — спросил Болтон.

— Денег нет, — сказал инспектор Конрой, изучая содержимое бумажника. — Я не думаю, что Уолтон носил в нём деньги. Это скорее футляр для визиток. Вот несколько листочков бумаги с номерами телефонов; вероятно, женских.

— Весьма вероятно, — сказал Болтон, — если Уолтон соответствовал своей репутации.

Инспектор пошарил пальцем в бумажнике и вытащил из уголка маленький сложенный листок бумаги. Развернул его и некоторое время изучал, ничего не понимая. Потом передал через стол Болтону.

— Что вы об этом думаете? — спросил он.

Детектив Болтон взглянул на листок. На нём было написано всего одно слово: «Дарвин».

— Дарвин! — задумчиво произнёс инспектор Конрой. — Дарвин! Какое отношение Уолтон может иметь к Дарвину?

— Звучит знакомо, — сказал детектив Болтон.

— Я где-то слышал это имя в последнее время, — сухо заметил инспектор, — но почему Уолтон написал его на листке бумаги?

— Больше там ничего нет, — сказал Болтон. — Ни номера телефона, ни адреса. Ничего, кроме «Дарвин». Вероятно, его друг.

— Возможно. Но, возможно, и нет. Если бы это было так, у него, вероятно, был бы там номер телефона или, по крайней мере, что-то ещё, кроме имени.

Инспектор задумался, надвинув шляпу-котелок на глаза и энергично жуя сигару, в то время как его пальцы выбивали быструю дробь по покрытой пятнами поверхности стола.

— А разве не было такого писателя или кого-то ещё по имени Дарвин? — спросил Болтон.

— А? — внезапно воскликнул Конрой.

— Кто-то написал книгу с таким названием или что-то в этом роде, разве не так?

Инспектор Конрой резко выпрямился.

— Вот оно, Болтон! — воскликнул он. — Подойдите к тому книжному шкафу и посмотрите, есть ли в нём книга, написанная человеком по имени Дарвин!

Детектив Болтон быстро осмотрел полки.

— Вот она, — сказал он. — «Происхождение человека» Чарльза Дарвина. Скажите, это та самая книга про обезьян, не так ли?

— Да, — сказал инспектор Конрой. — Принесите её сюда.

Он взял книгу, открыл её и быстро пролистал страницы. Однако ничего не нашёл. Затем поднял её и энергично встряхнул, раздвигая страницы. Из тома выпал листок бумаги размером примерно в половину обычного конверта и спланировал на пол. Болтон поднял его.

— Что это? — спросил инспектор Конрой. — На нём что-нибудь написано?

— Имена, — ответил детектив Болтон, — и цифры.

— Дайте мне, — приказал инспектор.

Он разложил листок бумаги на столе, а затем они с детективом Болтоном склонились над ним. На нём было написано:

«Матабей. 6Л, 2П, 3Л, 2 полных, 1 неполный, ИЛ. Янсен, 222, Третья авеню».

Двое мужчин уставились друг на друга, ничего не понимая, пытаясь определить значение слов и цифр.

— Как бы то ни было, — сказал наконец детектив Болтон, — одно можно сказать наверняка. Янсен — это фамилия мужчины, а дом 222 по Третьей авеню — это адрес. Вот что нам об этом известно.

— Блестящая мысль, — сказал инспектор Конрой. — И про Матабея я тоже знаю. Это тоже имя.

— Китайское?

— Нет, японское. Матабей был японским художником. Он работал примерно в середине семнадцатого века.

— Значит, он не убивал Уолтона, — заметил Болтон.

— Вряд ли, — сказал инспектор. — Но зачем Уолтону понадобилось писать на листке бумаги имя древнего японского художника, а затем вкладывать листок в книгу Дарвина?

— И с такой фамилией, как Янсен, и адресом на Третьей авеню на одном и том же листке, — сказал Болтон.