Тиканье часов

Герберт Асбери

Тиканье часов

© Herbert Asbury — «The Tick of the Clock», 1928

1. Прибытие экономки

ЛИТЕРАТУРНАЯ ОБРАБОТКА ОТЧЁТА ПАТРУЛЬНОГО БАРНИ КИГАНА ИЗ ПОЛИЦЕЙСКОГО УЧАСТКА НА ЗАПАДНОЙ ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЬМОЙ УЛИЦЕ.

В том, что миссис Ханна Джонсон вышла из трамвая на углу Амстердам-авеню и Семьдесят пятой улицы, не было ничего необычного: она делала то же самое примерно в тот же час каждый день в течение полудюжины лет, что работала экономкой у Джеймса Б. Уолтона. Но в то особенное зимнее утро она была явно расстроена и нервничала, и патрульный Киган, медленно прогуливаясь по южной стороне Семьдесят пятой улицы, с любопытством наблюдал, как невысокая, плотная фигура, запыхавшись, спешила к резиденции Уолтонов, старинному трёхэтажному особняку из коричневого камня, расположенному примерно в дюжине домов от угла. Она поздоровалась, пыхтя поднимаясь по короткой лестнице, которая резко поднималась от внутреннего края тротуара, и полицейский ответил ей дружеским жестом своей дубинки.

— В чём дело, миссис Джонсон?

— Я опаздываю, мистер Киган, — ответила она. — Вагон ехал так медленно из-за тумана.

— Всю ночь было довольно скверно, — согласился Киган.

— Мистер Уолтон всегда так болезненно воспринимает то, что я не прихожу вовремя, — сказала миссис Джонсон. — Он всегда хочет, чтобы дом был прибран до завтрака, а дел всегда так много.

Она исчезла в вестибюле, и проходивший мимо полицейский услышал скрежет ключа, которым она отпирала дверь. Бесцельно размахивая дубинкой, Киган направился в сторону Амстердам-авеню — неясная фигура в сером тумане, окутавшем всю верхнюю часть острова Манхэттен. Но не успел он отойти от дома и на двадцать футов, как услышал крик, а когда обернулся, дверь дома Уолтонов распахнулась и миссис Джонсон с шумом сбежала по ступенькам. Внизу она споткнулась и грузно упала, так велики были её спешка и волнение, но она быстро поднялась на ноги и, задыхаясь, подбежала к полицейскому. Она схватила его за руку и уставилась на него испуганными глазами.

— Мистер Киган! — выдохнула она. — Боже мой, мистер Киган! Кто-то убил мистера Уолтона! Посмотрите, мистер Киган! Посмотрите на мою руку!

Она протянула дрожащую руку, и Киган увидел маленькое пятнышко крови на манжете её рукава.

— Я дотронулась до него! — истерично закричала миссис Джонсон. — Я дотронулась до него, мистер Киган! Он весь в крови!

Будучи толковым полицейским, Киган не стал задерживаться, чтобы задать миссис Джонсон вопросы; он велел ей следовать за ним, а затем развернулся и побежал к старому дому. Он взбежал по ступенькам и вошёл в вестибюль, где на мгновение остановился перед полуоткрытой дверью, запиравшуюся, как он мимоходом отметил, на обычный пружинный замок. Он прислушался, но не услышал ни звука, кроме хриплого дыхания дрожащей женщины, прижавшейся к нему сзади. В доме не было света, и интерьер был погружён в серый полумрак туманного дня, так что он мог видеть не дальше чем на несколько футов перед собой. Он крикнул, но ответа не последовало, и в конце концов патрульный широко распахнул дверь и шагнул в прихожую, держа наготове револьвер в правой руке. За ним, дрожа от страха, вошла миссис Джонсон.

— Он в той комнате справа от вас, мистер Киган! — сказала она. — Я дотронулась до него! На нём кровь, мистер Киган!

Патрульный Киган медленно двинулся вперёд, в темноту, пока не прошёл футов десять и не наткнулся справа на дверь, которая вела в небольшую прямоугольную комнату. Он заглянул внутрь: шторы были задёрнуты, и в комнате было темно, но он смог различить смутные очертания человеческой фигуры, сидящей за столом.

— Это мистер Уолтон! — ахнула миссис Джонсон. — Я дотронулась до него, мистер Киган!

— Здравствуйте! — обратился к нему Киган. — Всё в порядке?

Ответа не последовало. Фигура не шелохнулась. Казалось, ничто в доме не двигалось; здесь было тихо и безмятежно, как в глубокой могиле. Киган пошарил вокруг и нашёл выключатель электрического освещения возле двери; он нажал на него, и комната наполнилась светом.

Затем он поспешил к столу, к телу Джеймса Б. Уолтона.

Мужчина сидел, обмякнув в кресле, положив обе руки на стол перед собой, пальцы правой руки сжимали скомканное, испачканное кровью письмо, по-видимому, только что извлечённое из конверта, поскольку тот лежал на столе. Два других, нераспечатанных, лежали рядом. Его голова была наклонена вперёд и упиралась в стеллаж с книгами, удерживаемый на месте металлическими подставками, вырезанными в виде слонов. Он был полностью одет, за исключением того, что на нём не было шляпы, а на ногах вместо обуви были домашние тапочки из войлока. На краю стола, всего в нескольких дюймах от его левой руки, лежала наполовину выкуренная сигарета; слюна на её кончике высохла, а огонь опалил древесину; было очевидно, что сигарета пролежала там довольно долго.

Уолтон был убит выстрелом в лоб примерно в дюйме над правым глазом, а на затылке, прямо над правым ухом, виднелась рана, которая, как заметил опытный глаз полицейского, была нанесена дубинкой типа блэкджека или каким-то подобным оружием, находившимся в руках сильного человека.

Киган осторожно приподнял голову Уолтона и заглянул ему в глаза.

— Он мёртв, мистер Киган? — прошептала миссис Джонсон.

— Да, — сказал полицейский. — Он мёртв.

— О! — ахнула экономка. — Бедный мистер Уолтон!

Киган опустил голову мертвеца на полку с книгами, где она покоилась всё это время, и, обернувшись, увидел, что миссис Джонсон что-то протягивает ему на ладони.

— Вам это нужно, мистер Киган?

Она протянула ему стрелянную латунную гильзу от револьверного патрона 45-го калибра.

— Где вы это взяли? — потребовал ответа Киган.

— Я нашла её на полу.

— Где?

Миссис Джонсон указала на место на ковре, сразу за концом стола и примерно в четырёх футах от тела Уолтона.

— Там, — сказала она. — Пока вы поднимали голову мистера Уолтона, я заметила, как она блестит, поэтому наклонилась и подобрала её.

— Хорошо, — сказал полицейский. — Я позабочусь о ней. Но запомните, где вы её нашли. Детективы захотят, чтобы вы им показали.

— Детективы будут здесь, мистер Киган?

— Да, — ответил Киган, — и они захотят с вами поговорить.

— О! — вздрогнула женщина. — Они ведь не арестуют меня, правда, мистер Киган?

— Нет, если только вы не убили Уолтона, — он испытующе посмотрел на неё. — Не убили же?

— О, нет! Мистер Киган! — задохнулась она. — Я этого не делала! Я никогда никого не убивала!

— Что ж, — сказал полицейский, — тогда не бойтесь.

— Но я боюсь, мистер Киган. Я ужасно боюсь.

— С вами всё будет в порядке.

Киган опустил гильзу в карман и более внимательно осмотрел комнату. Это была обычная комната, мало чем примечательная. Возможно, первоначально она использовалась как приёмная, но теперь была обставлена как библиотека. Полки, заставленные книгами, в основном классикой в прекрасных переплётах, занимали всю восточную стену, самую дальнюю от двери, на высоту от пяти до шести футов.

Точно в центре комнаты стоял длинный стол из тикового дерева с покрытыми искусной резьбой ножками. Перед ним стояло кресло, в котором лежало тело Уолтона. Кресло было дополнением к столу; его ножки, спинка и подлокотники были покрыты красивой резьбой в том же стиле из цветов лотоса и китайских цилиней (Цилинь — легендарное копытное химерическое существо в китайской мифологии и, как говорят, появляется с неизбежным прибытием или кончиной мудреца или прославленного правителя. Цилинь — это особый тип однорогих зверей из мифологического семейства линь. Цилинь также появляется в мифологиях других культур, находящихся под влиянием Китая). В углу, рядом с книжными полками, стояла небольшая кушетка, тоже из тикового дерева, богато обитая золотым и чёрным парчовым шёлком; а у северной стены, прямо за столом, на полпути между двумя окнами, выходящими на улицу, стояли старинные дедовские часы высотой около семи футов, нижнее отделение которых было украшено рисунком на спортивную тему. Очевидно, часы были некой реликвией, антиквариатом. Они не шли в данный момент и, очевидно, не были в рабочем состоянии уже много лет.

Ковёр был китайский, мягкий, толстый и изысканный, с голубой каймой и традиционным золотисто-коричневым рисунком в центре. На стенах висело несколько японских гравюр, в основном пейзажи Хокусая и Хиросигэ, и большая картина, размером примерно в половину обычной двери, кисти древнего японского художника Матабея.

Сразу за креслом Уолтона, в котором, как предположил полицейский, он сидел, когда на него напали и убили, висела пара золотых шёлковых портьер, разделённых на две панели и закрывавших дверной проём, ведущий в столовую. Панель с одной стороны была перехвачена золотым шёлковым шнуром, но с другой стороны шнур был развязан, и длинная шёлковая панель свисала до пола.

И на этой панели, примерно на уровне груди мужчины, виднелось пятно крови размером не больше ногтя большого пальца. Его было легко различить: оно выделялось ярким багровым пятном на насыщенно-жёлтом материале. Киган указал на него миссис Джонсон.

— Вы видели его перед тем, как позвать меня? — спросил он.

— Нет, сэр, — ответила экономка.

— Вы заходили в столовую?

— Нет, сэр. Как только я увидела мистера Уолтона, я побежала за вами. Я испугалась.

— Неудивительно, — сказал полицейский.

Миссис Джонсон вздрогнула.

— Это было ужасно, мистер Киган!

Полицейский подвигал панель взад-вперёд.

— Вы отцепили этот шнур? — спросил он.

— Нет, сэр. Когда я вчера уходила, он был закреплён нормально. Я почистила панели, а затем закрепила их обратно.

Киган отодвинул шёлк в сторону и направился в столовую.

Он чуть не наступил на молодую женщину, которая лежала на полу за порогом, её тело до сих пор было не видно из-за шёлковой панели. Пока он в изумлении смотрел на неё, мимо него промчалась миссис Джонсон.

— Мисс Уолтон! — закричала она. Она упала на колени рядом с распростёртой фигурой. — Вы ранены, мисс Уолтон?

Киган быстро вошёл в комнату.

— Кто это? — спросил он.

— Это мисс Уолтон! — воскликнула миссис Джонсон. — Мисс Хелен Уолтон!

— Дочь Уолтона?

— Не совсем, сэр. Она его приёмная дочь.

Полицейский склонился над девушкой.

— О, мистер Киган! Она такая милая! Надеюсь, её не убили.

— Нет, — сказал Киган. — Она не мертва, но без сознания. Сходите за водой.

Миссис Джонсон поспешно скрылась в двери на другом конце столовой, и Киган слышал, как она копошится на кухне, пока он, насколько мог, осматривал девушку. Она лежала ничком, вытянув правую руку, а левую как-то странно подогнув под себя. Её ударили по голове, небольшая шишка над левым ухом указывала на то место, куда опустилось оружие. На полу, примерно в двух футах левее от её тела, полицейский обнаружил дубинку с окровавленным концом. Но Киган решил, что кровь, должно быть, вытекла из раны на голове Уолтон, поскольку кожа девушки не была повреждена. Он осторожно взял дубинку, опасаясь, что может стереть возможные отпечатки пальцев, и стал аккуратно вертеть её в руках, когда услышал крик миссис Джонсон.

— Мистер Киган! Что-то случилось с мистером Сингом!

Бросив дубинку на пол, Киган выхватил револьвер и бросился на кухню. Он обнаружил миссис Джонсон, которая стояла посреди комнаты и смотрела через дверной проём в маленькое помещение, очевидно, служившее спальней прислуге.

— Кто-то убил китайца мистера Уолтона! — воскликнула миссис Джонсон.

Киган проскочил мимо неё в комнату и увидел там китайского повара Уолтона Ли Синга, лежавшего на кровати, свесив голову набок. На нём была пижама, и он был без сознания.

— Он тоже мёртв, мистер Киган? — спросила миссис Джонсон дрожащим голосом. — О, мистер Киган! Это ужасно!

Она начала истерически рыдать, и полицейский втолкнул её на кухню.

— С ним всё будет в порядке, — сказал он. — Пойдите, протрите лицо мисс Уолтон водой.

Киган тщательно осмотрел китайца, но не смог обнаружить никаких следов физических повреждений. Позже он узнал, что его подозрения подтвердились: Ли Синг находился под воздействием сильнодействующего наркотика, но не было ни запаха, ни каких-либо симптомов, которые позволили бы определить природу анестетика. Как долго он был без сознания, установить не удалось ни тогда, ни позже, но естественным предположением было то, что человек или люди, напавшие на мисс Уолтон и убившие её отчима, накачали его наркотиками, пока он спал.

Патрульный Киган обыскал остальную часть дома, но больше ничего подозрительного или необычного не обнаружил. А затем, ровно в 8:50, он позвонил в полицейский участок на Западной Шестьдесят восьмой улице, откуда, в свою очередь, поступил сигнал тревоги в детективное бюро Главного управления полиции. Затем Киган вызвал скорую помощь, которая доставила мисс Уолтон и Ли Синга в больницу. К тому времени ни один из них не пришёл в сознание. Тело Уолтона было тщательно осмотрено детективами и судмедэкспертом, а затем отправлено в морг для вскрытия.

2. Те, у кого была возможность

Теперь в доме не было никого, кроме полиции.

Инспектор Томас Конрой, начальник главного отдела по расследованию убийств, сидел за резным столом в библиотеке, спиной к старинным часам и лицом к пустовавшему теперь большому креслу. Инспектор Конрой был замечателен тем, что он был единственным детективом в Нью-Йорке, который выглядел как детектив; иными словами, он всегда старался как можно больше походить на популярное представление о детективе, зная, что человеческий разум настолько нелогичен, что никто, кто его увидит, не поверит, что он может быть детективом. Но, несмотря на шляпу-котелок и туфли на низком каблуке с широкими носами, инспектор Конрой был выпускником колледжа и учёным. Вместо униформы он носил необычные одеяния и особые аксессуары, которые у публики ошибочно ассоциируются с детективом. Он надевал их утром и снимал вечером, когда заканчивал дневную работу. Они сослужили ему хорошую службу; он выглядел таким глупым и настолько походил на типичную ищейку из кинофильма, что подозреваемые в преступлениях часто выдавали себя из-за явного раздражения, вызванного его очевидной тупостью. Это была хитрая уловка умного человека.

В комнате находились ещё двое мужчин, детективы Уокер и Болтон, из отдела по расследованию убийств. Они совсем не походили на детективов; они напоминали банковских клерков или продавцов облигаций. Однако они были умны и исполнительны и, следовательно, успешно справлялись со своей работой, которая заключалась главным образом в выполнении того, что им говорили.

На полированной поверхности стола из тикового дерева перед инспектором лежали следующие предметы:

Гильза 45-го калибра, стрелянная.

Наполовину выкуренная сигарета.

Два запечатанных конверта, адресованных Уолтону.

Ещё один конверт, из которого было извлечено письмо.

Письмо, испачканное кровью.

Дубинка-блэкджек, также испачканная кровью.

Именно эти вещи были найдены в библиотеке и в столовой после того, как были обнаружены тела Уолтона и его падчерицы.

— Что было в карманах Уолтона? — спросил инспектор. — Его обыскивали?

— Я обыскал его, — сказал детектив Болтон. — Там не было ничего важного: ключи, пачка банкнот, немного мелочи и его часы. То, что мужчина всегда носит с собой.

— Бумажника не было? — спросил Конрой.

— Нет, сэр.

— Это любопытно, — сказал инспектор. — Обычно в кармане лежит бумажник, или визитница, или что-то в этом роде.

— Если у него и был бумажник, — сказал Болтон, — то, когда мы приехали сюда, его уже не было. Возможно, его забрал убийца.