Вечером, сразу после ужина, Королевский Астроном и Кингсли отправились на квартиру Кингсли в колледже Эразма. Ужин был очень хорош, и теперь они оба удобно устроились у пылающего камина.

               — Болтают всякую ерунду об этих закрытых печках, — сказал Королевский Астроном, указав на живой огонь. — Предполагается, что все это звучит наукообразно, однако, на самом деле, ничего научного во всей этой болтовне нет. Самое приятное тепло — излучение открытого огня. Закрытая печка дает лишь много горячего воздуха, а он крайне вреден для дыхания. Душит, но не согревает.

               — Вы совершенно правы, — согласился Кингсли. — Лично я никогда не пользуюсь такими устройствами. Может, выпьем по глотку портвейна, прежде чем заняться делами? Могу предложить вам бургундское, мадеру или кларет.

               — Чудесно. Мне, пожалуй, бургундское.

               — Хороший выбор, у меня есть очень недурной поммар пятьдесят седьмого года.

               Кингсли наполнил два больших бокала и вернулся на свое место:

               — Итак, теперь о деле. Я получил рассчитанные нами ночью величины отклонений Марса, Юпитера, Урана и Нептуна. Должен сказать, что совпадение наших данных оказалось фантастически точным. Я выписал основные данные по каждой из четырех планет. Вот, посмотрите сами.

               Королевский Астроном внимательно изучил записи.

               — Отличная работа, Кингсли. Ваша вычислительная машина — потрясающий инструмент. Ну, теперь-то вы удовлетворены? Согласитесь, что гипотеза о вторгшемся в солнечную систему постороннем теле получила веское подтверждение. Кстати, а есть ли у вас данные о массе, скорости и положении тела? Здесь они не приведены.

               — Да, эти параметры тоже рассчитаны, — ответил Кингсли и вытащил еще один лист бумаги из толстой папки. — Они-то и беспокоят меня. Получается, что масса тела равна примерно двум третям массы Юпитера.

               Королевский Астроном улыбнулся:

               — Помнится, на собрании вы говорили, что она, по крайней мере, равна массе Юпитера.

               Кингсли проворчал:

               — Если вспомнить, о безумии, которое там царило, то это неплохая оценка. Но посмотрите на расстояние тела от Солнца: 21,3 астрономической единицы, всего в 21,3 раза больше расстояния от Земли до Солнца. Это же невозможно!

               — Почему вы так думаете?

               — На таком расстоянии его можно было бы легко увидеть невооруженным глазом. Тысячи людей видели бы его.

               Королевский Астроном покачал головой.

               — Почему вы решили, что это обязательно планета, вроде Юпитера или Сатурна. Не исключено, что у этого тела очень большая плотность и низкая отражательная способность. Это должно сильно затруднить визуальное наблюдение.

               — Все равно, его должны были обнаружить с помощью телескопа. Вот его координаты: прямое восхождение 5 часов 46 минут, склонение минус 30 градусов 12 минут. Я не очень-то хорошо знаю небо, но это где-то южнее Ориона, не правда ли?

               Королевский астроном опять усмехнулся:

               — Когда вы в последний раз смотрели в телескоп, Кингсли?

               — Лет пятнадцать назад.

               — По какому случаю?

               — Показывал обсерваторию группе посетителей.

               — Так вот, не кажется ли вам, что нам пора оставить пустые споры и отправиться в обсерваторию и самим посмотреть, а вдруг нам удастся что-нибудь разглядеть. Но вполне вероятно, что это вторгшееся тело, как мы с вами его называем, вовсе не твердое.

               — Вы хотите сказать, что это облако газа? Да, это уже лучше. Такое облако было бы не столь легко увидеть, как конденсированное тело. Но облако должно быть довольно компактным, с диаметром ненамного больше диаметра земной орбиты. Выходит, оно должно иметь плотность около 10-10 г/см3. Может, это очень маленькая звезда в процессе образования?

               Королевский Астроном кивнул.

               — Мы знаем, что очень большие газовые облака, вроде туманности Ориона, имеют плотность порядка 10-21 г/см3. С другой стороны, внутри таких газовых туманностей постоянно образуются звезды типа Солнца с плотностью порядка 1 г/см3. Это означает, что должны существовать сгустки газа с различными плотностями  в пределах от 10-21 г/см3 до плотности звездного вещества. Названные вами 10-10 г/см3 как раз попадают в середину интервала, поэтому ваше предположение представляется мне вполне правдоподобным.

               — Да, похоже, что так оно и есть. Я считаю, что облака с такой плотностью обязательно должны существовать. И вы, конечно, правы, нам надо немедленно отправиться в обсерваторию. Пойду, позвоню Адамсу и вызову такси, а вы пока заканчивайте со своим вином.

               Однако им не повезло, когда они, наконец, добрались до университетской обсерватории, небо было покрыто облаками, и хотя они прождали несколько часов, сырая холодная ночь так и не прояснилась. Облака не позволили им провести наблюдения и в следующие две ночи. По этой причине Кембриджу не удалось стать первооткрывателем Черного облака, точно так же, как более ста лет назад ему не досталась честь открытия планеты Нептун.

               17 января, на следующий день после того, как Геррик побывал в Вашингтоне, Кингсли и Королевский Астроном еще раз поужинали вместе в колледже Эразма. После чего опять отправились к Кингсли домой, где, устроившись перед зажженным камином, попивали поммар пятьдесят седьмого года.

               — Слава богу, что нам не придется сидеть там всю ночь. Я думаю, на Адамса можно положиться, он позвонит нам, если небо очистится.

               — Завтра вернусь к себе домой, — сказал Королевский астроном. — В конце концов, у нас, в Гринвичской обсерватории, тоже есть телескопы.

               — Я вижу, эта проклятая погода опротивела вам так же, как и мне. Послушайте, сэр, мы поступим по-другому. Я составил телеграмму Марлоу в Пасадену. Вот она. Им облачность не помешает.

               Королевский Астроном прочитал текст, который ему показал Кингсли.

                «Пожалуйста, сообщите, есть ли необычный объект в точке прямое восхождение пять часов сорок шесть минут, склонение минус тридцать градусов двенадцать минут. Масса объекта две трети массы Юпитера, скорость семьдесят километров в секунду прямо по направлению к Земле. Расстояние от Солнца 21,3 астрономической единицы».

               — Как вы думаете, стоит это отправить? — спросил Кингсли озабоченно.

               — Отправляйте. Я хочу спать, — благодушно ответил Королевский астроном, прикрывая ладонью зевок.

               На следующий день у Кингсли в девять утра была лекция, поэтому к восьми он уже умылся, оделся и побрился. Его слуга накрыл стол к завтраку.

               — Вам телеграмма, сэр, — сказал он.

               Не может быть, подумал Кингсли, чтобы так быстро пришел ответ от Марлоу. Неужели они воспользовались подводным кабелем связи? Распечатав телеграмму, он изумился еще больше.

               ВАМ И КОРОЛЕВСКОМУ АСТРОНОМУ НЕОБХОДИМО НЕМЕДЛЕННО, ПОВТОРЯЮ, НЕМЕДЛЕННО ПРИБЫТЬ В ПАСАДЕНУ. САМОЛЕТ В НЬЮ-ЙОРК ВЫЛЕТАЕТ В 15.00. БИЛЕТЫ ЗАКАЗАНЫ В ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВЕ PAN AMERICAN. ВИЗЫ ПРИГОТОВЛЕНЫ В АМЕРИКАНСКОМ ПОСОЛЬСТВЕ. В АЭРОПОРТУ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА ВАС ЖДЕТ АВТОМАШИНА.

                                                                                                                                                                                                                            ГЕРРИК.

               Самолет медленно набирал высоту, держа курс на запад. Кингсли и Королевский Астроном расположились в своих креслах. Впервые с момента получения телеграммы Кингсли смог перевести дух. Сначала ему пришлось перенести лекцию, затем обсудить тысячу вопросов с секретарем факультета. Нелегко было все устроить, очень уж внезапно пришлось уезжать, однако, в конце концов, все уладилось. Но было уже одиннадцать часов. До вылета оставалось всего три часа, а нужно было еще добраться до Лондона, оформить визу, получить билеты и успеть на автобус до лондонского аэропорта. Пришлось все делать очень быстро. Королевский Астроном находился в лучшем положении: он так часто ездил за границу, что его визы и паспорт на всякий случай всегда были оформлены.

               И только оказавшись на борту самолета, им удалось вздохнуть свободнее. Они оба достали взятые в дорогу книжки. Кингсли бросил взгляд на книгу Королевского астронома и увидел яркую обложку с изображением группы головорезов, с упоением паливших друг в друга из револьверов.

               Бог знает, до какого чтива можно так дойти, подумал Кингсли.

               Королевский Астроном посмотрел на книгу Кингсли и увидел «Истории» Геродота.

               Господи, он скоро за Фукидида примется, подумал Королевский Астроном.

 Глава 3

В Калифорнии

               Теперь необходимо описать то впечатление, которое произвела телеграмма Кингсли в Пасадене. Вернувшись из Вашингтона, Геррик собрал всех в своем кабинете. Присутствовали Марлоу, Вейхарт и Барнет. Геррик объяснил, что необходимо срочно выработать общую точку зрения на возможные последствия сближения с Черным облаком.

               — Положение таково: наши данные показывают, что облако достигнет Земли примерно через восемнадцать месяцев; во всяком случае, такая оценка кажется нам вероятной. Но что мы можем сказать о самом облаке? Сильно ли оно будет поглощать солнечное излучение, если окажется между нами и Солнцем?

               — Пока у нас слишком мало данных, чтобы ответить на этот вопрос, — сказал Марлоу, выпуская клубы дыма. — Сейчас мы не знаем даже, является ли облако очень маленьким и близким, или, наоборот, чем-то огромным, но весьма удаленным. Поэтому трудно сказать что-то определенное о плотности вещества внутри облака.

               — Если бы мы получили скорость облака, мы узнали бы его размеры и насколько оно далеко от Земли, — заметил Вейхарт.

               — Да, я думал об этом, — продолжал Марлоу. — Такую информацию можно получить у ребят с австралийского радиотелескопа. Весьма вероятно, что облако состоит в основном из водорода, и тогда можно будет получить допплеровское смещение на линии 21 сантиметр.

               — Прекрасная мысль, — сказал Барнет. — Следует немедленно послать телеграмму Лестеру в Сидней.

               — Нет. По-моему, нам не следует этого делать, Билл, — вмешался Геррик. — Давайте заниматься только тем, что касается лично нас. Наше дело подготовить доклад, а уж Вашингтон пусть сам договаривается с австралийцами насчет радионаблюдений.

               — Но ведь мы должны указать, что к проблеме следует подключить группу Лестера?

               — Конечно, это можно сделать, и, пожалуй, нужно.  Но я хотел бы заметить, что пока нам не следует проявлять излишнюю инициативу. Эта история наверняка будет иметь серьезные политические последствия. Думаю, нам лучше держаться подальше от таких вещей.

               — Я согласен, — вмешался Марлоу. — Не хватало еще впутаться в политику. Но все равно для определения скорости нам потребуются радиоастрономы. Что касается определения массы облака — это труднее. Насколько я могу судить, лучший и, вероятно, единственный путь для этого — наблюдение возмущений движения планет.

               — Довольно архаичная штука, не правда ли? — сказал Барнет. — Неужели этим кто-то сейчас занимается? Разве что англичане.

               — Думаю, что нам не стоит самим заниматься этими исследованиями, — проворчал Геррик. — Мы отметим в докладе, что самый подходящий человек для этой работы Королевский Астроном. Что ж, по основным пунктам мы, вроде бы, пришли к согласию. Осталось только написать сам доклад. Или еще кто-нибудь хочет высказаться?

               — Нет, мы обсудили все достаточно основательно, вернее, настолько основательно, насколько смогли, — ответил Марлоу. — Мне хотелось бы вернуться к работе; по правде говоря, я ее совсем забросил за последние дни. А вам, я полагаю, нужно срочно закончить доклад. Рад, что не мне его писать.

               Они вышли из кабинета Геррика, оставив его работать над докладом, к чему он немедленно и приступил. Барнет и Вейхарт вернулись в Калифорнийский Технологический институт, а Марлоу направился в свой служебный офис. Но оказалось, что работать он не в состоянии, поэтому он решил прогуляться до библиотеки, где уже находилось несколько его коллег. Время до обеда они провели в оживленном обсуждении диаграммы цвет-светимость для звезд галактического ядра.

               Когда Марлоу вернулся на рабочее место, его ждал сюрприз.

               — Вам пришла телеграмма, доктор Марлоу, — сообщил секретарь.

               Слова, напечатанные на листке бумаги, показались ему выросшими до гигантских размеров:

               ПОЖАЛУЙСТА, СООБЩИТЕ, ЕСТЬ ЛИ НЕОБЫЧНЫЙ ОБЪЕКТ В ТОЧКЕ ПРЯМОЕ ВОСХОЖДЕНИЕ ПЯТЬ ЧАСОВ СОРОК ШЕСТЬ МИНУТ, СКЛОНЕНИЕ МИНУС ТРИДЦАТЬ ГРАДУСОВ ДВЕНАДЦАТЬ МИНУТ. МАССА ОБЪЕКТА ДВЕ ТРЕТИ МАССЫ ЮПИТЕРА, СКОРОСТЬ СЕМЬДЕСЯТ КИЛОМЕТРОВ В СЕКУНДУ ДВИЖЕТСЯ ПРЯМО ПО НАПРАВЛЕНИЮ К ЗЕМЛЕ. РАССТОЯНИЕ ОТ СОЛНЦА 21,3 АСТРОНОМИЧЕСКОЙ ЕДИНИЦЫ.

               Вскрикнув от изумления, Марлоу кинулся к кабинету Геррика и ворвался в него без стука.

               — Вот они, — вскричал он, — все данные, которые нам нужны!

               Геррик внимательно прочитал телеграмму. Затем он довольно криво улыбнулся и сказал:

               — Это значительно меняет дело. Похоже, что теперь мы должны консультироваться с Кингсли и Королевским Астрономом.

               Марлоу еще не оправился от волнения.

               — Нетрудно догадаться, что произошло. Королевский Астроном получил наблюдательный материал о движении планет, а Кингсли сделал расчеты. Насколько я знаю этих парней, весьма маловероятно, чтобы они ошиблись.

               — Можно легко проверить их результат. Если объект находится на расстоянии 21,3 астрономической единицы и приближается к нам со скоростью семьдесят километров в секунду, мы можем быстро подсчитать, сколько времени ему потребуется, чтобы достигнуть Земли, и сравнить ответ с восемнадцатью месяцами, которые получились у Вейхарта.

               — Ваша правда, — сказал Марлоу. Затем, он набросал на листке бумаги следующее:

Расстояние 21,3 а. е. — это приблизительно 3*1014 см. Время, нужное для того, чтобы преодолеть это расстояние при скорости 70 км/сек: 3*1014/7*106 =4.3*107 секунд = 1.4 года = приблизительно 17 месяцев.

— Великолепное совпадение! — воскликнул Марлоу. — Более того, положение, которое они указали, почти точно совпадает с нашим. Все сходится.

               — Теперь подготовить доклад станет еще труднее, — сказал Геррик, нахмурившись. — Получается, что его уже нельзя написать без Королевского Астронома. Думаю, мы должны, немедленно, вызвать к нам и его, и Кингсли.

               — Совершенно верно, — сказал Марлоу. — Пусть ваш секретарь сейчас же займется этим. Я думаю, они смогут присоединиться к нам уже через тридцать шесть часов, то есть послезавтра утром. Будет еще лучше, если всеми приготовлениями займутся ваши друзья в Вашингтоне.  Что касается доклада, то почему бы не написать его в трех частях? Первая часть может касаться наблюдений нашей обсерватории. Вторую часть пусть напишут Кингсли и Королевский астроном. А третья часть будет содержать выводы, которые мы сделаем совместно с англичанами после их приезда.

               — Полностью согласен с вами, Джефф. Первую часть я постараюсь закончить к приезду наших друзей. Вторую предоставим написать им, после чего запротоколируем совместное обсуждение и выводы, к которым нам удастся придти.

               — Прекрасно. И вам работы будет меньше. Так что завтра приглашаю вас вместе с Элисон на ужин.

               — Я был бы очень рад принять ваше приглашение, но не знаю, удастся ли мне завершить свою часть доклада до вечера. Пока ничего не могу обещать.

               — Разумеется. Просто сообщите мне завтра, как пойдут дела, — сказал Марлоу, поднимаясь.

               Когда Марлоу выходил из кабинета, Геррик спросил:

               — Все это довольно серьезно, не правда ли?

               — Думаю, что да. У меня было что-то вроде нехорошего предчувствия, когда я в первый раз увидел снимки Кнута Йенсена. Но я не представлял, до чего это скверно, пока мы не получили телеграмму. Получается, что плотность облака порядка 10-9—10-10 г/см3. А это значит, солнечный свет сквозь него не пройдет.