Помоги проекту - поделись книгой:
Игорь Геннадьевич Мельник, один из учредителей банка, предложил подключить к расследованию отдел безопасности, но Хольц отказался. Он своим не доверял, решил, что они самые заинтересованные лица. Милиция вела официальное расследование, но пока безрезультатно. То ли их верхушка банка тормозила, то ли они ждали мзду. Но платить надо за результат, а не за видимость работы, и Семен не знал, как лучше поступить.
С одной стороны, кроме меня, никого из совета директоров убить не пытались.
Более того, Мельник — старый черт, собирается на «пенсию», а точнее хочет покинуть кресло председателя совета. Но я и сам не хочу на его место, хотя за неделю до злополучного дня рождения Игорь Геннадьевич ко мне приезжал в гости на разговор, предлагал купить у него с десяток акций и выдвинуть свою кандидатуру на место председателя.
— Пойми, Семен, ты самая подходящая кандидатура, а с моими акциями у тебя будет главный пакет. Остальные члены совета просто купили акции, потому что денег некуда было девать, а в наших делах по-хорошему разбираемся только ты и я. Но я уже стар, а ты молод, энергичен, грамотен, и у тебя есть лидерские качества.
Неужели кто-то прознал про наш разговор, но тогда должны были и узнать, что я от предложения Мельника отказался. Следователь, который вел дело, предположил, что это были заезжие гастролеры, но я в этом сильно сомневаюсь. Это точно были свои. Только вот, кто. Да и заезжие напали бы открыто, а не подрезали тормозной шланг, в то время, когда машина стояла на стоянке ресторана. Да и о дне рождения знали только свои. Камеры на стоянке, естественно, очень удачно в тот день были сломаны. Может кто-то из обиженных клиентов или из уволенных нерадивых сотрудников? Вопросов становилось все больше, а ответ не было.
— Макс, ты идиот, тебя просили Хольца убрать, а ты убил его жену. Он сейчас обозлится так, что мало никому не покажется. Не думай, что он рохля. Это он с Софочкой своей сюсюкал и любезничал. Они, когда банк под себя брали такие дела с Мельником проворачивали. Этот старый черт сам решил отойти от управления банком, а Хольц это тот же Мельник, только моложе и хитрее. Брат дал мне денег, больших денег, чтобы я в совет директоров пролез и изнутри мог контролировать ситуацию. А я из-за тебя облажался. Кроме того, брат нанял детектива, и тот сказал, что Мельник решил продать часть своих акций Хольцу, и тогда главный пакет будет у Семена. Тебе стоит довести начатое до конца.
— Альберт, привет, извини, что беспокою, но мне срочно нужна твоя помощь. Помоги уговорить Дору Марковну переехать с Яковом на время в Израиль. Очень тебя прошу, тут сейчас такое начнется, могут появиться новые жертвы. Ты ведь не хочешь, чтобы еще и твоя мать пострадала. И передавай привет дяде Изе, — отключил сотовую бандуру, и снова лег на кровать. Ребра уже зажили, и одна нога тоже. Вот только на второй был открытый перелом, и чтобы собрать ее, врачи во время операции вставили винты, и теперь она очень сильно ныла. Второй месяц и никакого результата, я до сих пор в больнице. Мельник приставил к моей палате охрану, милиция все еще делает вид, что разбирается с убийством моей жены и покушением на меня. Уверенность, что это дело рук своих, все крепнет. Надо как-то спровоцировать их, чтобы они сделали новый шаг, и тогда ситуация прояснится, но до этого нужно отправить тещу и сына в Израиль. Впереди был сложный разговор с Дорой.
— Семен, что ты имеешь мне предъявить, что я плохо смотрю за Яшей? Я не верю, что ты не сможешь защитить своего сына здесь в России. Здесь наш дом и здесь наш бизнес. И что, мы должны позорно бежать? — сопротивлялась Дора.
— Мама, это на время, пока я не решу здесь все вопросы. У меня будут развязаны руки, — ласковым голосом пропел Семен. — Вы повидаетесь с братом, с сыном. Яков сможет выучить иврит, разве это плохой повод съездить в Израиль? — уговаривал Семен.
— Не заговаривай мне зубы, я не хочу оставлять тебя одного. А если и с тобой таки что-то случится, как я смогу смотреть Яше в глаза? — не сдавалась теща, — И потом, у меня тут квартиры.
— Я уже договорился с менеджером, он будет сдавать ваши квартиры в аренду за комиссию, за это не переживайте. Кстати в Израиле отличная медицина, они поставят вас на ноги, будете бегать как молодая, — приводил новые доводы Семен.
— На сколько ты хочешь от нас избавиться? Месяц? Год? — почти согласилась Дора Марковна.
— Я думаю за год смогу решить все проблемы, но это не окончательный срок, — Семен пожалел, что так не осторожно ляпнул про срок, но Дора уже практически согласилась, все-таки она была умной женщиной, и семья стала готовиться к переезду. На днях прилетел Алик, это я его попросил приглядеть за родными.
Я смотрел в панорамное окно аэропорта Домодедово и наблюдал, как улетает самолет с моей семьей. Надеюсь, дядя Изя сможет о них позаботиться.
На днях я с ним созванивался, рассказал ситуацию как есть, дядя все понял, и пообещал присмотреть за моим сыном и за Дорой. Это Альберт молодой и горячий и ему не обязательно знать всей правды, а то еще останется и начнет мстить за сестру.
Наконец-то меня выписали. Винты из ноги достали, и я стал ходить с тросточкой, чуть прихрамывая. Но мой лечащий врач сказал, что это со временем пройдет. К сожалению, я не был сейчас таким мобильным, как хотелось бы, и понимал, что это дает больше шансов моим врагам напасть на меня еще раз. Кстати, трость была с секретом, в ней был спрятан клинок. Ее заказал для меня тот же Мельник. Это был старый друг отца, и сейчас он относился ко мне как к своему сыну, и очень переживал. Игорь Геннадьевич посоветовал нанять свою охрану, раз я не доверяю службе охраны банка. Похоже, он просек, что я подозреваю кого-то из своих. Я его послушал, и нанял парней из детективного агентства «Сокол». В нем работали «бывшие».
Военных везде подсокращали, содержать армию стало роскошью для нашей страны, и уволившиеся в запас, стали организовывать свои ЧОПы. Некоторые «менты-плохиши» тоже ринулись за длинным рублем. А в «Соколе» были и детективы, и охранники, так что я нанял пару парней, выходцев из спецназа для охраны и пару ментов для расследования убийства Софы. Они быстро за мзду, которой я не жалел, «выкупили» все материалы по делу у следователя, и начали разбираться в этом грязном деле. Пока я лежал в больнице мне пришли в голову некоторые мысли, я проанализировал разговоры с членами совета директоров, то, что это кто-то из них я больше не сомневался. Вариант пока был только один, Кирилл Бойко, но он был недалеким, напыщенным индюком, амбиций много, а толку мало. Значит, за ним, кто-то стоит поумнее и побогаче. На его кандидатуру меня навела мысль, что он все время в службу охраны банка протаскивал своих людей. С этого я начал делать выводы, и подсказал своим «мальчишам-плохишам» что стоит бы проследить за охраной банка. За Бойко тоже поставили наблюдение. Но пока она не дала результата. Хотя почему нет, он часто ездил в гости к старшему брату, а тот, пожалуй, смог бы все это организовать. Еще мои ребята вышли на «Макса»— наемного убийцу, с которым встречался один из охранников банка. Лёня Григорьев, старший группы расследования, пересекался с Олегом Максимовым — «Максом» в бытность работы в милиции. Но тогда он проходил свидетелем по убийству депутата в 1994 году. 26 апреля в Химках был застрелен депутат Государственной Думы РФ первого созыва Андрей Айздердзис. Основная версия убийства связана с его коммерческо-банковской деятельностью.
Вот оно, стоит зацепиться за эту ниточку и аккуратно потянуть. Мы готовили операцию по выманиванию убийцы из логова, и я «ненароком» во время собрания проговорился что завтра поеду на кладбище к жене на могилу. Мои детективы были против, боялись, что Макс меня просто пристрелит из засады. Но ребята-спецназовцы осмотрели все подходящие места для лежки и установили за ними наблюдение. Следующим вопросом было, брать Макса живым или сразу пристрелить. Мы могли, конечно, с помощью «паяльника» узнать имя заказчика, но это в суде не предъявишь. А если заказчика ликвидировать, то начнется война. Потяну ли я ее. Мы просидели с Игорем Геннадьевичем и моими ребятами допоздна и решили пока начать с Макса и постараться взять его живым. О войне мы подумаем завтра. А утром Леонид нас порадовал, он съездил к своим сослуживцам в отдел, где раньше работал и привез всю информацию по Максу из дела о Айздердзисе. Оказалось, что у Максимова в Ретавасе живет семья. Литва в 1996 г получила суверенитет и на русских начались гонения. Он вернулся в Россию, а тут кризис, ни работы, ни денег. Вот и подался в киллеры. А в Риге у него рос сын. Попробуем перевербовать киллера.
Программа «Время» на следующий день пестрела заголовками о бандитских разборках, диктор вещала о том, что нет покоя от бандитов ни живым не мертвым.
«Два месяца назад на банкира Хольца было совершено покушение, в котором погибла его жена. И вот новое покушение на Хольца. Пока он навещал могилу жены, в него снова стреляли. Город скоро захлебнется в крови»….. — не унималась ведущая новостей.
«Встреча на кладбище» не обошлась без крови, но хотя бы все остались живы. И я снова попал в больницу, моим ребятам тем не менее удалось выяснить следующее, Макс подтвердил, что меня заказал Бойко, он все добровольно рассказал в обмен на жизнь сына. Но стрелять в Бойко отказался, так как, по его мнению, это не профессионально, убивать заказчика. Конфликт интересов, мать твою, — выругался Григорьев. Если этот киллер сбежит, они нового наймут, это не решит проблему, а только на недолго отложит ее решение.
В 1992 году Сбербанк начал программу «народной приватизации», через которую любой гражданин России мог получить долю в госпредприятиях. Вы ведь помните Ваучеры. Закон продажу ваучеров запрещал, но на черном рынке ценных бумаг обезличенный характер чеков способствовал их скупке кучкой миллионеров. Именно так Хольц и Мельник смогли выкупить доли в банке и стать банкирами. А Олег Бойко, старший брат Кирилла стал управляющим «Олби-Дипломат» компании торгующей по дебетовым валютным карточкам.
Но ему было этого мало, и он решил приобщить к своим активам банк Капитал, совладельцем которого был и его младший брат Кирилл.
Кирилл однажды случайно подслушал разговор Мельника с его лечащим врачам, и услышал, что Игорю Геннадьевичу осталось не больше года. И он уже предчувствовал что на ближайшем собрании совета директоров они будут дербанить его пакет акций. Но старший брат как-то сумел выяснить, что тот подстраховался и все акции завещал Хольцу. И теперь под раздачу попал Семен. На самом деле, когда врач разговаривал с Мельником, он сказал, что если тот не прооперируется, то ему останется не больше года. Именно поэтому Мельник решил оставить пост председателя совета директоров, и уехать в Израиль лечиться.
Когда Макс не вернулся с «кладбища», Кирилл поехал к брату, и попросил его о помощи.
— Ты дурак, — орал старший Бойко, — Ты хоть понимаешь, что начнется война, если твой Макс проболтался. Идиот, тебе ничего нельзя доверить, — гневу брата не было предела. Мало того, что банк не получу, так еще «Олби» потеряю. Надо как-то договариваться с Хольцем, но он смерть жены однозначно не простит.
— Ладно, собирай необходимые вещи, поедешь в наш загородный дом, сиди там тихо и не высовывайся, я все улажу.
После того, как брат уехал, Олег позвонил банкиру и назначил переговоры.
— Послушай, Семен, я тут не при делах, Кирилл просто разозлился на Мельника.
— Разозлился на Мельника и убил мою жену, не логично, Олег, — возразил Хольц.
— Нам обоим война не нужна, от нее никто не выиграет, пойми, — убеждал Бойко Семена, протягивая ему бумажку с адресом загородного дома.
Ребята собрались вечером следующего дня подвести итоги.
— Макса в живых оставлять нельзя, это однозначно, — выразил общую мысль один из спецназовцев.
— Кирилла мы сегодня убрали по-тихому и прикопали в безымянной могилке, — отчитался второй спецназовец.
— Макса тоже туда прикопайте, — решил Семен.
— Хорошо, шеф, сделаем, — ответил Григорьев.
Так что, на этом дело закрываем, войны, значит не будет? — спросили ребята.
Не будет, мы можем потерять близких, и эти потери будут неоправданно большими. Израиль не так и далеко, и при желании Бойко может добраться и там до моих близких. Да и ваши родные как и вы можете пострадать.
— Поймите, ребята, это не слабость, это разумное решение дать возможность жить твоим близким, и не оборачиваться каждый раз на любой шорох.
В конце 1995 года у компании Бойко возникли проблемы, это было связано с проблемами в банке «Национальный кредит», которые возникли на фоне общего кризиса в банковской сфере. Собрания о решении выплаты дивидендов не проводились, выплаты по акциям были прекращены. Одновременно в офисах компании «ОЛБИ-Дипломат» и банка «Национальный кредит» был прекращен выкуп акций. В ноябре 2002 г. Арбитражный суд г. Москвы вынес решение о признании АООТ «Олби-Дипломат» банкротом.
Семья Семена Давидовича Хольца вернулась из Израиля.
Хольца выбрали председателем совета директоров единогласно, даже без акций Мельника. Мельник уехал лечиться в Израиль.
Часть 4. Любовь
«Да! Как же быстро летит время», — задумался Семен.
А он уже совсем не молод. Сегодня юбилей пятьдесят лет. Только в «Аравии» он его больше не отмечает, слишком тяжелые воспоминания.
Дора Марковна очень постарела, ей за семьдесят перевалило. Сын вырос. И Яшке он стал не очень-то нужен, главное, чтобы денег на тусовки давал. Золотая молодежь. Да ладно, пусть развлекается. Важно, что сын по его стопам в экономический пошел, будет кому передать «империю». Хотя, подозреваю, что это заслуга тещи. Бабушку Яков любит и когда она на прошлой неделе полетела в Израиль в очередной раз подлечить ноги, он вызвался ее сопроводить и передать дяде Альберту с рук на руки.
Воспоминания навалились на Семена Давидовича со всех сторон и накрыли как гигантская волна.
— Что это? Старею, — бормотал он себе под нос.
Как он прожил свою жизнь? Жену не уберег, — глаза вдруг предательски блеснули.
Зато сына вырастил, и дом построил, и сад вокруг дома для него садовник посадил…
Звонок телефона вырвал его из воспоминаний.
— Семен Давидович, к вам Валентина Дмитриевна из Ижевского механического завода. Она по записи, — щебетала в трубку секретарша.
— Зови, — сказал он и положил трубку на телефон.
Он помнил Валентину еще совсем молоденькой девушкой, когда она в первый раз приехала в его банк получать кредит для завода. Это было, кажется, в 1996 году, а ей было чуть больше двадцати.
А сейчас такая интересная тридцатипятилетняя леди. Да и теперь она уже не ведущий экономист, а начальник экономического отдела целого завода. И кстати, ни разу не видел у нее кольца на правой руке. Вся в работе и некогда личной жизнью заняться? Или есть другая причина?
Эх, старый хрыч, уймись, пятьдесят лет, а на молодую девку засмотрелся, — пожурил сам себя Семен.
Хотя выглядел он для своих пятидесяти очень прилично, да и дамы на него иногда зазывающие взгляды кидали, мог и молодую пассию себе позволить. Однако он пока не встретил ту, которая бы заменила ему Софу. Не то чтобы Семен совсем жил монахом, но и женой новой не обзавелся.
— Валентина Дмитриевна, вам нужно еще подписать заявление на получение кредита, вот здесь, — наклонился он над Валей, и втянул носом приятный запах ее духов. Женщина неожиданно резко выпрямилась.
— Ой, — отскочил банкир, — и из носа потекла теплая липкая струйка.
Валя закрыла рукой рот и с немым выражением смотрела, как алые капли крови, пачкают белоснежную рубашку Хольца.
— Извините, — шепотом попросила она прощение за то, что разбила нос управляющему.
— Извиню, если составите мне компанию за обедом, — улыбнулся Семен.
А про себя подумал, интересно, фингалы выйдут быстро? Хорош управляющий с фонарями под глазами. И Семену вдруг стало смешно, он улыбался, и ждал, что ему ответит Валентина.
— Да, хорошо, конечно, извините еще раз Семен Давидович, — смущалась Валентина.
— Как у вас дела обстоят на заводе? — держа платком нос, перешел Семен на деловой разговор, чтобы Валентина отошла от смущения.
— Мы даже в девяностые выжили, Семен Давидович, а сейчас еще лучше дела идут, вот решили оборудование обновить, — стала делиться Валентина новостями.
— Я ненадолго вас покину, — сказал банкир и вышел из своего кабинета.
Секретарша уставилась округлившимися глазами на распухший нос начальника и его окровавленную рубашку.
— Кровь носом пошла, давление, наверное, подскочило, — слукавил управляющий.
Валентина сидела в расстроенных чувствах, — Молодец, приехала за кредитом и разбила управляющему нос. Но зачем он так близко к ней наклонился. Он вроде не обиделся? Улыбался стоял. А что ему оставалось, не плакать ведь при мне.
Вале вдруг вспомнилась их первая встреча. Когда она приехала первый раз в командировку в Москву. Секретарь на ресепшене проводил ее к нему в кабинет, банкир выслушал ее, дал дельные советы и попросил заполнить документы. И тоже улыбался. Она еще вспомнила, какие у нег милые ямочки на щеках, когда он улыбается. О, а ямочки- то у него до сих пор есть.
Да и седина ему к лицу, — констатировала Валентина. От приятных мыслей женщину отвлек щелчок дверного замка, кто-то вошел в кабинет, Валентина сидела спиной к двери, услышав мягкие шаги, обернулась. Хольц, похоже, успел переодеться, на нем была свежая белоснежная рубашка.
— Ну что, Валентина Дмитриевна, прошу, — Банкир галантно предложил даме локоть. Они вместе вышли из кабинета, а затем к выходу из банка водитель подогнал машину.
— Поедем, пообедаем, что-то конкретное предпочитаете, или доверитесь моему вкусу? — спросил Семен Давидович.
— Доверюсь вашему вкусу, — ответила дама.
— Валентина Дмитриевна, вы остановились в бизнес-отеле «Двор»? — спросил Хольц.
— Да, оттуда удобно добираться до вашего банка, — созналась Валя.
— Значит кухню «Двора» вы уже пробовали. Тогда приглашаю вас в Ереван Плаза, там есть ресторан Гаджава. Мне нравятся их меню и спокойная обстановка. Вы принимаете мое приглашение? — уточнил Семен.
— Конечно, Семен Давидович, — согласилась Валентина.
Еда и правда была очень вкусная, а обстановка с восточным колоритом радовала глаз. Валентина наслаждалась общением с умным и интересным собеседником.
А Семен незаметно наблюдал за своей очаровательной спутницей из-под своих длинных прямых ресниц. Похоже, она уже успокоилась и ведет себя очень естественно в его обществе, больше не смущается, не говорит глупостей. За годы общения с людьми этот еврей научился отличать так называемую «белую кость». И Семен неожиданно для себя принял решение ухаживать за Валентиной. Ухаживать серьезно, с далеко идущими планами. И прямо об этом ее спросил. Валя ответила достойно, не отводя глаз, — Мне было бы очень приятно. Вот так сразу взяла и ответила она.
После обеда банкир поинтересовался, как долго она еще пробудет в Москве. И узнав планы дамы, пригласил ее на свой день рожденья.
— Валентина Дмитриевна, у меня сегодня день рожденья, юбилей, мне было бы очень приятно видеть вас среди моих гостей. Мой водитель заедет за вами в 20–00 в ваш отель, запишите его сотовый, он вам позвонит. И не переживайте о подарке, я прекрасно понимаю, что это мероприятие не было вами запланировано. Для меня будет достаточно, встретиться с вами еще раз. Что-ж, до вечера.
Семен проводил Валентину до дверей ее отеля и поехал на работу. Он вообще в последнее время мало отдыхал. Оставаться в пустом огромном доме одному было не уютно, воспоминания все чаще накрывали с головой. И одиночество стало ощущаться пустотой в душе. Яков давно переехал жить к бабушке, Семен понимал, что Дора за ним присмотрит лучше всяких крутых нянек. И хотя праздники и выходные он проводил с сыном, это не одно и тоже, как если жить с ним каждый день под одной крышей.
Валя сидела в кресле в номере отеля и размышляла над сегодняшней ситуацией. Сначала она разбила нос управляющему, затем пообедала с ним в ресторане. А потом он спросил ее разрешения ухаживать за ней. Ей нравился Хольц. Более того, он понравился ей с их первой встречи, но она видела кольцо на его правой руке и понимала, что он женат. А что изменилось? Кольца больше нет, это она подметила, еще когда в 2002 году приезжала за кредитом. Что с его женой? Развелся? Нет, такие люди не разводятся. Жена заболела? Умерла? Он вдовец? На прямую так и не спросишь, ладно, «будет ухаживать» — сам расскажет, наверное. Вряд ли бы он стал просить у нее разрешения ухаживать за ней, если бы был женат. «Что, Валентина, займемся нарядом!», — сказала она сама себе вслух. Что-то я не подумала взять с собой праздничное платье. Кто-же знал, что пригласят на пир. Тогда по магазинам. Валентина всегда брала с собой запас денег. Она любила привозить своим близким подарки. Особенно любила радовать свою племянницу Иришку. Валя так и не встретила свою любовь. Роман с Максимом проходил вялотекуще и ни к чему не привел. Так что долгое время женщина жила одна, очень любила путешествовать. Объехала всю Европу, даже побывала один раз в стране восходящего солнца.
После праздничного ужина юбиляр предложил мне показать свой дом. Я задержала свой взгляд на его чувственных губах, и мысли понеслись вскачь. Я что, засмущалась, сама от себя не ожидала такого. Мужчина говорил мягко, без нажима, предлагая, а не требуя. Водитель довез нас до огромного дома, я бы назвала это строение не домом, а дворцом.
Выходим, Семен Давидович придерживает дверцу машины и подает мне руку. Заходим в холл, он приглашает в гостиную. Около журнального столика стоят два удобных кресла. Присаживаюсь. Сердце колотится в предвкушении. На что я рассчитываю. Мы ведь не школьники, ему все-таки пятьдесят, сегодня об этом в ресторане только ленивый не сказал. Но он ведь мужчина.
В гостиную входит женщина средних лет в строгом классическом платье и вопросительно смотрит на Хольца.
— Ольга, принесите нам чаю, пожалуйста, — просит он, и я понимаю, что это помощница по хозяйству.
После того, как Ольга накрыла на стол, мы остаемся одни. Семен начинает свой рассказ не торопливо, рассказывает о своей юности, о своем деле, о своей жизни. С печалью в голосе рассказал, как потерял жену. Видно, как ему больно и что он не особо хотел об этом говорить, но в тоже время становится понятно, что ему важно, чтобы я узнала об этом именно от него.
Поделиться книгой: