Пробуждение магии

– Ну, не совсем… – на этот раз отвечает Луна.

– Поскольку я тоже веду хроники, я знала, где и когда откроются Врата, да, – кивает Селена. – Вот почему…

– Бабушка всю жизнь готовила меня к вступлению в ряды защитниц Ордена и получению камня, – перебивает ее Гала. – Но, очевидно, мы упустили важную деталь. Я в чем-то ошиблась… хотя не знаю, в чем именно.

Девушка бросает на них взгляд, который совершенно не нравится Эрин. Хотя она должна признать, что они не выглядят готовыми защитить мир: напуганные, посреди ночи, а некоторые из них – вообще в пижамах. И это при условии, что она поверила бы в этот бред. Но она не верит. Или все же верит?

– В любом случае, когда-нибудь Врата бы все равно открылись. Сегодня должен был упасть только один камень – символ Эфирного центра, – Гала искоса поглядывает на руку Луны, которая все еще окружена бледно-лиловым сияющим ореолом.

– Согласно хроникам, – добавляет Селена, – врата открываются постепенно. Камни падают по очереди, позволяя хранителям отыскать мистикал и помочь им в освоении своей силы, прежде чем мы столкнемся с первыми аберрантами из Умбрии.

– С первыми абер… кем?

– Аберрантами, – Гала повторяет странное слово и уточняет. – Монстрами.

Эти слова помогают Эрин очнуться от безумия.

– Монстры? Волшебные камни? Слушайте, я согласна, происходят странные вещи, – вырывается у нее. – Но вы действительно хотите, чтобы мы поверили в?..

Она не успевает закончить реплику. Вокруг начинает происходить нечто непредвиденное: в воздухе чувствуется электрическое напряжение – такое бывает, когда выходишь из дома и чувствуешь: грядет страшная гроза, хотя на улице еще солнечно. Но Эрин не понимает, что именно не так, пока небеса не разверзаются и буквально выплевывают на землю… чудовище. Да уж, ночка удалась на славу.

Девочки пытаются найти хоть какое-то объяснение, но логика здесь бессильна. Пространство словно разрывается на части, энергия вихрем взмывает вверх и застывает посреди неба, напоминая черную луну. Щель закручивается по спирали, порождая вокруг себя темные пятна. С другой стороны мелькают жуткие, похожие на тени фигуры, но прежде чем Эрин успевает их разглядеть, на землю падает неизвестное, но ужасающее существо. Его лохматые, костлявые конечности касаются почвы, маленькие глаза тревожно сверкают. Вихрь мгновенно стихает, воронка исчезает с характерным звуком. Кажется, будто ее никогда и не было.

Но как бы логика Эрин ни кричала ей, что это невозможно, возникший из ниоткуда монстр вполне реален.

– Что это за чертовщина? – спрашивает она, пятясь назад.

Эрин с облегчением убеждается, что она не единственная, кто так делает, – у остальных достаточно развит инстинкт самосохранения, чтобы держаться подальше от этой штуки. Как выяснилось, блуждающие по лесу тени не такие уж и зловещие по сравнению с тарантулом размером с пони из потустороннего мира.

Обалдеть.

– Тс-с-с-с-с! – шепчет Гала. – Это и есть один из аберрантов, но он еще мутирует. Не шумите, и, может быть, он нас не заметит.

– Но это невозможно! Врата не могут быть открыты так широко!

– Да забудь ты о Вратах, бабушка! Что нам теперь делать? – говорит Луна.

– Ну, выглядит он вполне безобидно. Думаю, я возьму его на себя, – отвечает Гала, закатывая рукава куртки.

Эрин не любит, когда другие перетягивают на себя одеяло, но сегодня она сделает исключение.

Пока Селена отталкивает девочек назад, к деревьям, как стадо овец (весьма унизительно, надо сказать), сестра Луны отходит от них на несколько метров и с поразительной ловкостью взбирается на ствол. Она карабкается по нижней ветке, повисает на ней, и та с треском ломается, привлекая внимание монстра. Резкий звук разгоняет прикорнувших на ней птиц. Тонкие ноги аберранта устремляются к Гале, отбивая чечетку – так люди стучат пальцами по столу, когда нервничают. Гала готовится к столкновению с чудовищем и, схватив только что сломанную ветку-оружие, отважно бросается на него.

Прежде чем Эрин успевает прокричать пару ободряющих слов (что-то вроде: «Ты сошла с ума?» – очень в ее стиле), Гала разгоняется, прыгает так высоко, что у Эрин дух захватывает от увиденного, и приземляется на спину существа, вонзая острый конец «оружия» ему между глаз.

Но ветка переламывается посередине, а на монстре не остается ни царапины.

Хорошо, что у Галы быстрая реакция, и она мгновенно спрыгивает на землю. От пронзительного рева мутанта у Эрин мурашки по коже. Еще одна стая птиц взмывает в небеса.

– Бабушка! – кричит Луна, устремляя взгляд на сестру, которая продолжает бороться с аберрантом, вооруженная тем, что осталось от ее верного «меча». – Мы должны ей помочь!

Раздавшийся снова рев приводит Селену в ужас. Она отводит взгляд от своей старшей внучки и с решимостью смотрит на девочек. Решимость эта едва ли пугает меньше, чем аберрант. Хотя «едва» – это, конечно, очень относительное понятие.

– Вы должны сражаться. Трансформируйтесь, чтобы правильно использовать свою силу, – Селена поднимает руку. – Если ударить по камню снизу вверх, как… как будто вы нажимаете на кнопку, вы активируете…

Вокруг раздается шум, леденящий кровь. Эрин и остальные поворачиваются лицом к аберранту, который мечется из стороны в сторону. Лунный свет подсвечивает его силуэт, и девочкам становится видно ветку, торчащую у чудовища между глаз. Обезоруженная, Гала уже не ждет, что огромный тарантул бросится бежать.

Эрин тоже в этом сомневается. Краснея от неловкости, она сильно хлопает себя по правой ладони.

Однажды летом, когда ей было восемь лет, ее с головой накрыла волна. Она почувствовала, будто буйный вихрь затянул ее в центр воронки. Куда бы она ни плыла, все внутри, и даже время, перемешалось и вертелось.

И сейчас ощущения были похожие. Эрин чувствует, как камень будто проваливается сквозь ладонь, утопая внутри. Все вокруг становится красным, и уже не различишь, где верх, а где низ. Больше нет ни неба, ни земли, ни леса – ни-че-го.

Рубиновый свет потухает так же быстро, как и вспыхнул, и Эрин тут же бросается бежать. Она смутно осознает, что эти красные сапоги – не та обувь, что была у нее на ногах, и могла бы поклясться, что на правой руке у нее не было этой перчатки, а позади нее что-то… размахивает и трепещет?

Резко затормозив, Эрин хочет остановиться, но это получается не сразу: она проскальзывает на три метра вперед, оставляя позади Галу и мутанта. Здорово она разогналась!

Слова Галы эхом отзываются у нее в голове, смешиваясь с ворчанием девушки и непонятными криками остальных всего в пяти шагах от нее.

«Это значит, что ты обладаешь способностями, не свойственными для обычного человека: ты гораздо сильнее, быстрее…»

Она замечает, как мутант преследует Галу, и устремляется ей на помощь.

Едва оторвав ногу от земли, Эрин набирает такую скорость, что окружающий ее пейзаж пятном расплывается перед глазами. Небо оборачивается звездным дождем, и девочка убеждена, что на этот раз она не потеряет контроль и сможет вовремя остановиться…

Она врезается лбом во что-то твердое и мохнатое. И это что-то пронзительно кричит. Эрин ногой пинает тарантула, чтобы оттолкнуть его, но импульс снова закручивает ее в вихрь, и на этот раз нет ни воды, ни красного света – только конечности членистоногого, покрытые омерзительными волосками, жесткими, как грязная ворсистая швабра.

– Там! Над твоим ухом! – чей-то голос раздается рядом. Кажется, это Гала. – Целься ему в глаза!

Не прекращая вращения, Эрин заносит руку за голову и нащупывает над ухом странный металлический предмет, который мгновенно падает ей в кулак. Она понятия не имеет, что это такое и как он туда попал, но сейчас у нее есть более важный повод для беспокойства. У Эрин получается различить лишь коричневатую плоть и конечности, крепко смыкающиеся вокруг нее, но затем монстр застывает, уставившись на нее блестящими, влажными глазами. Она никогда бы не подумала, что однажды будет рада встретиться взглядом с гигантским мохнатым существом. Она поднимает незнакомый предмет и, не глядя, втыкает его в слизистую глазную кашицу, отчего аберрант издает самый тошнотворный звук, который Эрин когда-либо слышала в своей жизни. Насекомое бьется в конвульсиях, прижимая девчонку к своей груди с таким пронзительным воплем, что ее барабанные перепонки едва выдерживают. Эрин спешит вынуть оружие, которое выходит с неприятным хлюпаньем, и снова готовится к атаке, но монстр исчезает в темноте.

Расправившись с тарантулом, готовым растерзать ее, Эрин падает на землю, продолжая вращаться. Когда у нее, наконец, получается подняться, она убеждается, что в руке ничего нет и за спиной тоже: на ней прежняя одежда, только вывалянная в траве. Ни перчаток, покрывающих ладони, ни странных красных сапог, которые, как ей показалось, она заметила, пока бежала. Она снова в своих обычных кроссовках.

Над Эрин наклоняется Гала с распущенной косой и подает ей руку. Интуитивно девочка протягивает правую.

– Минутку, а где камень? – спрашивает она, пристально рассматривая ладонь.

От камня не осталось и следа.

– Теперь камня не будет видно. Похоже, твое тело уже приняло его, – Гала бесстрашно хватает Эрин за руку и помогает ей встать. – Ты еще научишься контролировать силу. Кстати, спасибо, что скинула с меня эту дрянь. Это было круто.

– Не бери в голову.

– Эрин! – подбегает Нора и бросается подруге на шею. – Ты в порядке?

– Да, вроде бы я не поранилась…

– Это было потрясающе! – как всегда восторженно восклицает Хана. – А твоя одежда…

Нора выпускает Эрин из объятий, все еще осматривая подругу с ног до головы. Хана возбужденно прыгает позади них, а Луна, Ирис и Селена ждут рядом и смотрят на Эрин с нескрываемым удивлением. И даже бабушка Луны, пусть она и старается сдерживать себя. Но Эрин с легкостью раскусывает ее. И ей это очень нравится.

Дорога в палатку дается Эрин нелегко. Пока они пробираются между брезентовыми палатками и бунгало, она все еще чувствует легкое щекотание в теле от того, что она только что сделала, и ей хочется прыгнуть, закричать, пробежаться, просто чтобы посмотреть, насколько далеко у нее получится в этот раз.

Эрин задается вопросом, неужели Хана всегда себя так чувствует. Вот почему ей так сложно закрыть рот.

– …надо было видеть тебя, ты была как огромное красное пятно, а потом… – болтают между собой девчонки.

Эрин шагает, повернувшись спиной к остальным, и так широко размахивает руками от переполняющих ее эмоций, что чуть не задевает Нору.

– Что здесь за крики? – неожиданно они слышат обвиняющий и, к сожалению, знакомый голос. – Почему вы не в палатках?

Эрин вздыхает. Есть три типа учителей: те, которые реально классные; те, которые хотят казаться классными; и очень строгие – видимо, стараются хоть как-то добиться, чтобы их воспринимали всерьез. Йон относится ко второму типу, Мариан – к третьему. Но выходит у них паршиво.

Однако как только из-за палаток появляются силуэты их учителей, девочки буквально застывают на месте. Хана даже не осмеливается повернуться.

– Мы искали туалет и заблудились, – на ходу сочиняет Эрин.

– Ага, туалет… с камерой, – подмечает Мариан, указывая на фотоаппарат, свисающий с шеи Ирис.

– Нет, меня вы не проведете, – добавляет Йон. – Вы сбежали, чтобы сфоткаться для ленты, – Эрин открывает рот, чтобы возразить, но учитель не дает ей слова. – И да, я знаю, что такое лента, Эрин.

Она и не собиралась говорить ему об этом, но теперь в ее голове мелькают гораздо менее приятные комментарии, поэтому она решает, что разумнее всего будет держать рот на замке.

– Как здорово, что вы такие творческие личности… потому что я придумал наказание, которое не оставит вас равнодушными.

Ирис

– Хана, ты можешь повторить, что именно я должна была нарисовать? – спрашивает Эрин.

Она немного приподнимается, шурша упаковочной бумагой, чтобы получше рассмотреть свою часть большой росписи, над которой они работают. В пустом актовом зале слышны звуки – так же скрипели ведущие на сцену ступеньки, когда полчаса назад девочки пришли туда впятером.

Стоя на коленях у своего участка картины, Ирис искоса поглядывает на руки Эрин. От рубина и вправду не осталось и следа. Ее же ладони априори не могут выглядеть необычно – привычные пятна от краски и чернил. Однако, если Ирис посмотрит на свою левую руку против света, то обнаружит очертания голубого драгоценного камня, едва заметные, как мыльный пузырь. Селена объяснила: со временем тело «примет» камень, и они научатся управлять своей силой. Но это все еще были рассказы незнакомки о волшебном камне, который соединяется с телом, и, по правде говоря, они не слишком ее успокаивали.

Ее голубой камень почти незаметен на ладони, и Ирис старается не обращать на него внимания. Но у нее не получается игнорировать странное чувство, которое она испытывает, прикасаясь к нему. На самом деле она даже его не касается, а как будто проходит сквозь него. При этом ее пальцы щекочет исходящее от камня тепло, приятное и жуткое одновременно.

– Страна Оз! – голос Ханы вырывает Ирис из задумчивости.

Эрин хмурится, сравнивая свою работу с распечатанным рисунком, который она использует в качестве образца.

– Думаю, что нет, – заключает она, иронично улыбаясь. – Йон наказал не столько нас, сколько тех бедолаг, которые придут на весенний спектакль, – Эрин смотрит вперед, в черную глубину, поглощающую плюшевые сиденья, и кричит, обращаясь к восседающей на них призрачной аудитории. – Простите за то, что зал так отвратительно украшен! Клянусь, я не хотела!

– Не так уж и плохо, – утешает ее Нора.

Как будто Эрин нуждается в утешении.

– О такой подруге, как ты, можно только мечтать, – отвечает она и немного наклоняется в сторону, чтобы взглянуть на рисунок Ирис. – Но по крайней мере у нас есть Ирис, это хоть как-то спасает ситуацию.

– Спасибо, – отзывается та.

Она не совсем знает, как реагировать на комплименты Эрин. Ирис никогда не стремилась попасть в компанию самой заметной девчонки школы и не понимала, чем именно она очаровывала всех остальных. Она и так довольно комфортно жила вне радаров ее популярности и не была уверена, что ей понравится новое положение.

– Но, Эрин, ты тоже молодец. Ты спасла нас от мерзкого паука в лесу, – Хана поворачивается к Луне и случайно оставляет царапину на рисунке. – Как вы их там называли? Аберранты?

– Тс-с-с! – Луна мгновенно затыкает подруге рот, чуть не попав карандашом ей в нос. – Здесь нельзя об этом говорить!

– Да брось, Луна, сейчас вечер субботы, – замечает Ирис. – В это время в актовый зал никто не зайдет.

– Как и в любой другой день, – добавляет Эрин.

– И вообще, почему мы не можем?..

– С добрым утром, Балтимор! – в это время из-за кулис высовывается рыжая голова, задорно напевающая песню. Это лучший способ описать Габриэля – копна запутанных рыжих волос, будто на голове у него сидит пудель, которого только что достали из центрифуги. Впрочем, это было очень в стиле Габриэля: он немного чокнутый.

– Что он сказал? – шепчет Нора, а Хана тем временем весело кричит: «Габриэль! Что ты здесь делаешь?»

– Не обращай внимания. Это друг Ханы из театрального кружка. Он немного… своеобразный.

Ирис знает: не ей называть людей странными. Особенно с учетом того, что за обедом она вырезает сердцевинки из яблок. Но она не может найти лучшего способа объяснить сходство между Габриэлем и восьмилетним ребенком. «На самом деле, это не его волосы смахивают на щенячью шерсть», – думает она. «Он сам похож на щенка».

– Я забыл учебник по языку на последней репетиции, и мне показалось, что я услышал ваши милые голоса. У нас новые художники, надо же! Как так вышло?

– Мы сбежали из палаток, и Йон с Мариан нас наказали.

– Вы спалились? Мы же все сбежали! Неудачницы!

– И ты тоже? И молчишь? Все в тобой ясно, – Хана делает вид, что обижена, слегка толкая друга в плечо.

– Ах да, теперь, когда ты сказала, я припоминаю, что видел тебя в лесу, но ты быстро скрылась из виду. Я хотел встретиться на поляне со всеми, но ты не пришла, – задумчиво объясняет Габриэль. – Так, значит, вы были вместе? И что делали?