Сердце дьявола

Голос прозвучал предательски оживленно, почти с надеждой. Нет, так дело не пойдет. Доведу красноглазого, он меня сам в болоте притопит за паршивые идеи.

– Очень надо? – со вздохом уточнил Ру.

– На самом деле, нет. Нам нужно только найти голову девочки, когда мавка точно будет спать, то есть в полдень.

– Если честно, фраза про “голову девочки” звучит не очень оптимистично.

– Главное, чтобы мои заговоры работали, – фыркнула я. – А остальное уже мелочи. Нравится, не нравится…

– Терплю, моя красавица, – уныло ответил Ру.

Мы развернулись и вновь посмотрели на болото, утопающее в призрачной дымке тумана. Оно начинало жить своей жизнью, довольно, что строгая хозяйка наконец улеглась на дно и уснула. Кричали птицы, стрекотали насекомые. То там, то здесь шумел камыш. От воды шел тяжелый гнилостный дух, который присущ всем болотам. Только тут его усугублял запах мавки, вплетающийся в общую какофонию мерзостным ощущением. Тухлая рыба – она и с магией тухлая рыба.

Я прикусила губу. Да, с русалками и их хозяйками – мавками – у меня никогда не ладилось. А после такого даже Истле не спасет, путь в водоемы мне будет заказан. Мыться придется под водопадами или в трактирных лоханях. В противному случае мой хладный труп пополнит ряды утопленниц-прислужниц.

Такая уж судьба у ведьмы: хранить равновесие, возвращать утраченное. Истле бы мной гордилась. Ру до сих пор жив, а у меня появился шанс приструнить обнаглевшую от безнаказанности мавку.

Девочка еще могла вернуться к отцу. Уверена, бруснику она после этого на дух переносить не будет. Или клюкву? В общем, малышка согласно моему плану должна была получить новую жизнь. И все благодаря священному пламени, бушующем в моей душе. Оно было способно зажечь любое сердце. Главное, в процессе не испепелить свое, Кара.

Глава 21

– Я говорил, что мне не нравится эта идея?

– Уже раз десять.

– Кара, это ужасный план.

– Одиннадцать.

Ру, несмотря на свою обычную активность и желание залезть в каждую задницу (фигурально выражаясь, конечно), не обрадовался, узнав, что я собираюсь делать. Точнее, инквизитор сначала воодушевился, увидев в моем плане шанс насолить мавке. А потом как-то резко сдулся, узнав, что придется работать в паре. Больше всего ему не нравилась идея с утоплением.

– Кара, я не буду этого делать, – произнес он, снова посмотрев на болтающийся у меня на шее камень.

Поднять эту махину было нелегко, зато она гарантировала полное погружение. Я собиралась повторить путь Розочки, чтобы добраться до воспоминаний ее духа, а там уже и до тела.

– Тебе не надо ничего делать, – проворчала я. – Держи Йорика, а через пару минут доставай меня из воды.

– Ты можешь утонуть! – разозлился Ру.

– Нет. Я просто должна испугаться хотя бы на мгновение также сильно, как та маленькая девочка. Родственные эмоции притягивают друг друга. С помощью этого маленького фокуса мы…

– Фокус – это когда я делаю вид, будто глотаю огонь, – рявкнул Ру. – Или когда достаю из шляпы Йорика.

– Скорее уж из носка. Этот малыш их просто обожает.

– Неважно! Фокусы – это про веселье, а не про смертельную опасность.

– Хорошо, – с серьезным видом кивнула я. – При случае расскажешь мне об этом поподробнее. А теперь сосредоточься. Работаем.

В этот момент я шагнула назад и крепко зажмурилась. Прямо подо мной была коварная полынья, выглядящая маленькой лужей, но на деле являющаяся глубокой трясиной. Вода почти мгновенно поглотила меня, а камень на шее начал быстро-быстро утягивать вниз.

Слишком быстро!

Это в мои планы не входило. Ру просто не успеет меня спасти, если я погружусь больше, чем на пару метров. А камень все не думал замедляться, утягивая меня за шею в пропасть.

Я испугалась и распахнула глаза. Вокруг была кромешная тьма. Водоросли задевали мою кожу, что-то двигалось мимо. Пугающая неизвестность. Я попыталась стащить с шеи веревку, но тщетно. В том и был смысл.

Все пошло по плану: я испытала настолько сильный и дикий ужас, что отголоски чужих воспоминаний сами собой возникли в голове. А потом меня настигли собственные кошмары.

В непроглядной тьме, где слышно биение сердца в ушах, где крадутся самые страшные монстры, вспыхнули два алых зрачка. Они предвещали появление чего-то огромного и очень опасного. Они принадлежали не инквизитору.

Я открыла рот в немом крике ужаса, и в горло хлынула густая мерзкая вода топей. От нее некуда было деться, как и от приближающегося нечта. Я беспомощно барахталась, не зная, от чего спасаться: от удавки на шее или от монстра?

А алые глаза стремительно приближались. Вот уже чувствовалось движение чего-то огромного, преодолевающего сопротивление воды. От мощных гребков все заколыхалось, водоросли плетьми били по моей коже, путались в ногах.

В груди горело от нехватки воздуха. В отчаянии я несколько раз подряд попыталась призвать огонь, но вода, конечно, тушила все на корню. Измученное сознание покинуло меня, а с ним и свет надежды.

Только крошечный маяк чужой души оставался где-то на периферии, сочувствующий и пытающийся разделить мой страх и одиночество. Мы, два беспомощных огонька посреди океана магии и чудовищ, постепенно меркли, но отчаянно цеплялись друг за друга.

Глава 22

Я очнулась от дикой боли. Почти сразу же перевернулась на бок, чтобы из меня вылились остатки воды вперемешку с илом, тиной и Истле знает какой еще гадостью. Я закашлялась. Горло чудовищно саднило. Глаза слезились от попавшего в них сора. Хотелось свернуться клубочком и хорошенько прорыдаться.

Я чуть не утопилась по собственной дурости, да еще и умудрилась столкнуться с дьяволом из снов на той территории, где у меня не было и шансов воспользоваться магией. Беспомощность помноженная на безалаберность.

Разозлившись, я несколько раз ударила себя кулаком по бедру. На третий раз руку перехватили.

– Эй, эй, – пробормотал Ру. – Все хорошо, малыш, не переживай.

– Бесишь, – прошипела я.

Что было, конечно же, неправдой. Бесилась я на себя, и инквизитор тут вовсе не при чем.

– Ну-ну, – вздохнул Ру. – Иди сюда. Ничего страшного. Главное, что ты жива, а с остальным я справлюсь.

Я все же всхлипнула. Забираться к красноглазому на колени и плакаться на жизнь не хотелось, но так уж вышло, что из него получилась отличная дружеская жилетка. Я все же обхватила инквизитора за шею и спрятала лицо у него на груди. Слезы сами покатились из глаз.

Ру отреагировал спокойно. Не пытался лезть, комментировать, никаких “Я же говорил!” и прочей чепухи. Он только гладил меня по спине и укачивал, будто маленького ребенка.

Я ожидала, что за этим последует новый поцелуй, попытка забраться ко мне если не в сердце, то хотя бы под юбку. Ру умел удивлять. Он удержался даже от невинного поцелуя в лоб.

Инквизитор весело посмотрел на меня алыми глазами, в них снова плясали смешинки:

– Ну что, теперь я прыгну туда с камнем на шее?

– Нет! – немного резче, чем следовало, отреагировала я. – Не надо. Я уже знаю, где она.

А дальше уже пришлось заниматься грязной работой. К счастью, ни ведьмы, ни инквизиторы не страдали брезгливостью. Ру помог мне подготовить ритуал, и за считанные минуты все было кончено.

Инквизитор посмотрел на лежащую у меня на коленях кувшинку. У уголка рта появилась маленькая скорбная складка, в остальном он почти не изменился. Я убедилась, что Ру прятал за маской ветренного весельчака нечто большее. Вот только как это могло мне пригодится?

– Надо рассказать отцу, – решил инквизитор. – Мы сделали для них все, что смогли.

Я кивнула и нежно дотронулась до лепестков кувшинки. Старые легенды гласили, что первой русалкой стала прекрасная принцесса, которую похитил болотный царь. В простонародье их называли водяными.

Юная красавица гуляла в лесу и заприметила пруд. То, конечно, был хитрый морок, под которым скрывалось вонючее болотце. Принцесса подошла к воде, чтобы прихорошиться, ведь в тот день к ней приезжал свататься принц. Как только она склонилась над зеркальной гладью воды, водяной ухватил ее за золотистые локоны и утянул в свое царство. Бедная принцесса оказалась взаперти, и даже не могла подать весточку родителям.

Лишь спустя много лет ее безутешная мать увидела над водой прекрасные цветы, белоснежные с золотыми тычинками. Они напомнили ей о дочери. То были цветы, которые даровала русалкам при рождении принцесса. Послания внешнему миру, что она все еще жива.

Из этой легенды я сразу сделала свои выводы. Во-первых, так мама смогла мне описать всю суть брака. Болотный чувырла хватает тебя за волосы и прячет у себя, пока не нарожаешь ему детей. Возможно, мама не то имела в виду, но запомнилось все так. Во-вторых, не стоит прихорашиваться. Я и так красивая, и рисковать свободой, рассматривая себя, пока кто-то может подкрасться сзади, не хочу. В-третьих, у каждой русалки свой цветок. Он и есть ее связь с внешним миром, наследство от матери-принцессы.

Набрав в грудь побольше воздуха, я дунула в золотистые тычинки цветка, мысленно наполняя его огнем жизни. Пламя окутало нас, а когда спало, на моих коленях сидела шестилетняя девочка.

– Пора домой, Роза, – устало пробормотала я.

Глава 23

Девочка ничего не помнила. В ее восприятии прошла всего пара часов, с тех пор как она впервые пришла на болото набрать ягод и отнести отцу в качестве подарка. Вернувшись домой, она расплакалась и кинулась в объятия папы. Мужчина будто помолодел. Столько лет не видеть свою дочь, потом воспитывать сиротку, потом потерять и ее…

Если бы могла, стерла бы память и ему. Так было бы лучше для них обоих. Незачем бывшей русалке помнить, сколько путников она сманила на болото ради мавки, сколько пировала на чужих костях. Незачем отцу знать, что его дочь много лет провела в услужении у нечисти.

Убедившись, что пастух и его дитя в порядке, мы с Ру вернулись в таверну.

– После такого не помешает небольшой отдых, – заметил инквизитор. – Мы могли бы остаться в Ручьях на пару дней.

Из дверей кухни вышла подавальщица с огромным подносом, на котором стояли тарелки с дымящимся рагу. Пахло так, будто это варево не подогрели, а подожгли перед подачей. Петрович все еще занимался размазыванием грязи по кружкам. Надо полагать, получалось у него плохо. Пятна от чая и выпивки оставались на месте, разве что немного увеличивались, расползаясь по поверхности.

– Знаешь, я бы предпочла выехать сегодня, – ответила я.

– После завтрака?

– Сейчас.

Ру не стал спорить. Он подошел к стойке, о чем-то переговорил с хозяином, и вскоре мы уже стояли во дворе с лошадьми, готовые к выезду.

– Куда мы? – спросила я.

– Задание у нас одно. Надо найти дракона. По последним сведениям его видели вот в этой области, в горной деревушке под названием Камнюки. Попробуем расспросить жителей. Может, им что-нибудь известно.

– Дракон? – я покачала головой. – Зачем вообще инквизиции его искать? Он напал на деревню?

– Нет. Но это существо разумно и представляет огромную опасность. Попробуем напасть на след, а там уж ясно будет.

Я фыркнула. Инквизиторы дали нам задание по типу “пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что”. В сказках такое еще простительно, но в реальной жизни предлагать своему следопыту выслеживать неуловимого древнего ящера? О драконах ходили легенды. И едва ли кто-то из живых ныне людей мог похвастать тем, что видел ящера и смогу унести ноги.

По мне так это паломничество к дракону не имело смысла. Наверное, я бы даже спокойнее отнеслась, если бы они собирались его выследить и уничтожить. Но тогда надо отправлять целый отряд, а не своенравную непроверенную ведьму и взбалмошного инквизитора, у которого ветер в голове гуляет.

Мы оседлали лошадей и двинулись в путь. Ру разглядывал карту в попытках выстроить наш маршрут. Я смотрела по сторонам, совмещая приятное с полезном: любовалась лесом и выслеживала разбойников. В последнее время люди перестали бояться Чащи и заходили не только на опушку.

Теперь волшебный лес был опасен для всех не только своими причудами и диковинными обитателями, но еще и расплодившимися бандами людей.

Похоже, Ру даже не задумывался об этом. Бессмертный. Как он с таким легкомыслием сумел стать инквизитором и дожить до своих лет?

Йорик забрался ко мне на плечо и принялся умываться. Иногда он замирал и вытягивался в полный рост, принюхиваясь. Я не знала, что вызывает его любопытство и просто держалась настороже. Крыс вполне мог почуять людей куда раньше, чем их заметим мы. Повода не доверять его звериному чутью я не видела.

Однако малыш не беспокоился. Проявив любопытство, он быстро успокаивался и вновь плюхался на попу, чтобы продолжить умываться. Ру со вздохом оторвался от карты и посмотрел на нас. Он избегал встречаться со мной взглядом. Наверное, все еще чувствовал неловкость. Или просто привык, что я боюсь смотреть в его нечеловеческие алые глаза. Ру предпочел обратиться к крысу, помня, что из меня обычно слова не вытянешь.

– Гостей нам намываешь, приятель?

Крыс чихнул и завозился у меня на плече, устраиваясь поудобнее. Он то и дело скатывался вниз, когда лошадь делала слишком широкий шаг или ускорялась на ровной тропе. К сожалению, мое плечо было слишком узким. Даже для маленького крысенка.

– Это про кошек, – поправила я Ру. – Может, он с тобой посидит?

Инквизитор выгнул бровь. Он верил, что Йорик – мой фамильяр, а ведьмы не очень-то любят, когда их помощники далеко. Я промолчала. Тогда Ру тронул пятками бока лошади и приблизился к нам. Кинув поводья на луку седла, он протянул мне руку.

– Пойдем, попка, – ласково пробормотала я, снимая крыса с плеча. – У Ру тебе будет удобнее.

Малыш вцепился коготками в рубаху, а потом, оказавшись висящим в воздухе между моей лошадью и лошадью Ру, засучил лапками, нервно пыхтя.

– Ну все-все, – успокоил его Ру, ловко подставив свою ладонь. – Дай хозяйке немного отдохнуть. Вон, все плечо ей исцарапал.

Кожа и правда горела в тех местах, где Йорик по ней скатывался. Царапины быстро заживали, но жутко чесались первые несколько часов. Я поморщилась и достала из сумки мазь.

– Как думаешь, – спросил Ру, – Йорик сможет отыскать дракона?

– Только если у того будет лежать вкусный кусок отварной говядины, – рассмеялась я.

– А ты? Ты сможешь почувствовать дракона?

Я задумалась. Ящер тоже был порождением пламени. Чем Чернобог не шутит? Я прикрыла глаза и сосредоточилась на Чаще, выискивая яркое пятно магии и огня, саму жизнь. Отклик не заставил себя долго ждать. Нечто коснулось моего сознания.