Так бы и дала!

Так бы и дала!

Глава 1

— С-скотина! Пас-скуда! С-сволочь! — разъяренной змеей шипела себе под нос Тори, продолжая молотить кулаками по треклятой роже, по лысой башке, в пузо и с особым удовлетворением коленом под жопень. — Ш-штоб ты с-сдох, твар-рь бр-ритая, пар-разит, мор-рда р-рыбья!

Поняв, что уже даже не шипит, а рычит лютым зверем, Тори отступила в сторону и прикрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. Никто! Никто и никогда не выводил ее из себя так, как этот проклятый волчара! Собственно, директора школы Петера Линдстрёма, из-за бритой головы прозванного кем-то из языкастых учеников Чупа-Чупсом, недолюбливал или побаивался весь учительский коллектив — что люди, что полукровки, что оборотни. За строгость, пакостный характер, острый язык и просто-таки фантастическую способность появляться всегда и везде в самый неудачный для его подчиненных момент. Вот только стоит как-то проштрафиться или попасть в нелепое положение — и пожа-ал-лте! — за спиной сразу возникает господин свет директор со своей невозмутимо-холодной рыбьей мордой и с очередным вроде бы совершенно невинным, но убивающим наповал комментарием наготове. Вот почему так? Вот почему Тори врезать кулаком или ногой может хлестко и с ходу, сориентировавшись в секунду, а как дело до слов доходит — так только стоит и рот разевает, будто все та же не к ночи помянутая рыба! А эта сволочь лысая, Чупа-Чупс недолизанный смотрит и наслаждается.

— Твар-рюга! Так бы и дала! — снова зарычала Тори и опять засадила противнику коленом в пузо, а после стопой с разворота по башке.

В противнике хлюпнуло, в Тори, кажется, тоже. Только разреветься еще не хватало! А ведь поначалу все складывалось вполне гладко! Боль оттого, что пришлось оставить спорт, притупилась. Тори в приказном порядке заставила себя думать, что жизнь подарила ей шанс начать все сначала. И это даже удалось во многом благодаря тому, что в свое время мама, воюя с совсем не девичьим увлечением дочери «спортивным мордобоем», настояла, чтобы та получил классическое именно что женское, как почему-то было принято считать, образование — педагогическое. Опыта работы с детьми у Тори не было, но за нее похлопотали, а место учителя физкультуры самым удачным образом нашлось в школе недалеко от дома. Коллектив встретил новую коллегу хорошо, с детьми особых проблем не возникло — все-таки былая слава крутого бойца еще не померкла… И только лысая ехидна по имени Петер Линдстрем стал поперек всего, будто кость в горле! Рыбья, ясен пень!

Тори опять со всей дури засадила по ненавистной роже — так что она вмялась внутрь черепа, а после все-таки заплакала. Ну вот почему так-то? Почему все так? И ведь не скажешь, что долбаный Чупа-Чупс преследовал ее как-то специально. Всякий раз получалось, что сама виновата, сама подставилась, сама сваляла дурака! В точности как сегодня…

Поначалу пришедшая в голову Тори идея показалась беспроигрышной и исключительно стёбной. Подумалось: «Вот он вариант, которым можно будет отплатить долбаному директору за все чохом!» Дело в том, что сегодня после занятий по директорскому же заданию Тори ездила закупать необходимый спортивный инвентарь. В кои-то веки, после долгих уговоров и ползаний перед ним буквально на пузе эта зараза пошла навстречу и разрешила организовать в своей ненаглядной школе занятия по муай-тай. А то ведь все упирался, будто бы и не замечая, что контраргументами из разряда «не женское это дело» и «только совсем дикие люди будут добровольно бить друг друга…» раз за разом оскорбляет свою сотрудницу. Знал ведь, что учительница физкультуры Тори Бьёрк — женщина, между прочим! — еще совсем недавно профессионально занималась этим видом спорта, была звездой, чемпионкой. Знал, что череда серьезных травм вышибла ее «на пенсию», переломив жизнь пополам. И все равно, сволочь такая, глумился. Смотрел своими, кажется, немигающими, словно у рыбы, синющими глазами так, будто целился, ногой с видимым раздражением притопывал, губу этак высокомерно оттопыривал. Гад!

И все же Тори его умолила, наступив на горло гордости и желанию вместо долгих слов просто дать директору в морду. Зато после деньги на инвентарь были выделены незмедлительно, и Тори — счастливая и полная предвкушения — после занятий сразу отправилась за покупками. Быстро подобрав необходимые для начала тренировок мелочи, она пошла прицениться к боксерским грушам и вдруг увидела среди тяжелых подвесных мешков разных размеров резиновую куклу в человеческий рост на тяжелом устойчивом основании! Манекен был по-мужски мощным и плечистым. Со строгим, даже сердитым лицом, а главное, с более чем характерным лысым черепом! Короче, вылитый директор, который всегда брился наголо! Тори обошла куклу вокруг и, примерившись, тихонько звезданула ей в пузо, а после еще и пендель отвесила. Манекен, заполненный водой, только булькнул, и не подумав съязвить в ответ, и это было так здорово, что Тори аж вздохнула счастливо.

Всю дорогу до школы, в машине, она представляла себе, какой будет реакция проклятого Линдстрема, когда тот увидит новую боксерскую грушу, когда поймет намек и ничего не сможет возразить или как-то иначе обозначить свое понимание. Ведь любые слова на эту тему станут прямым подтверждением того, что подстёб удался, и он узнал в лысой груше для битья самого себя.

Тори лично затащила верхнюю часть манекена в спортзал, доверив четверым парням из старших классов лишь неподъемно-тяжелое основание. А после опять-таки лично, но уже в приятном одиночестве, руководствуясь инструкцией, установила, наполнив сразу обретшую форму куклу водой. Манекен смотрел мрачно. Тори засмеялась и со смаком отвесила ему сначала фофан, после пендель, затем вывинтила нос «сливкой», ущипнула за сосок, двинула в пузо и наконец, забавляясь, полуобняла, закидывая ногу на резиновое бедро и попутно запечатлевая на неласковых резиновых же рубах игривый поцелуй…

— Тренируетесь, госпожа Бьёрк?

Твою-то маму!..

Тори, пойманная в столь однозначно проигрышный момент, шарахнулась, разинула рот, судорожно пытаясь выдавить из себя хоть слово, и… И всё! Вот, блин, всё! Директор усмехнулся, переводя ироничный взгляд с Тори на манекен, потом потер свою выбритую под ноль голову и снова посмотрел оценивающе — на этот раз сначала на резиновую куклу, а потом на свою замершую перепуганным сурикатом учительницу физкультуры:

— Ну тренируйтесь, тренируйтесь. Не буду мешать.

И ушел, тихо прикрыв за собой дверь. Тварррррь!!! Долбаная высокомерная сссскотина! Ррррыбья моррррда! Уфффф! Тори зажмурилась, стиснула зубы и, кажется, даже половинки задницы сжала, чтобы разрушительный ураган гнева, поднявшийся в ней, не нашел ни одного способа вырваться в мир, неся жертвы и разрушения. Ну вот как? Ведь ничего такого не спросил, а так унизил, что слов нет. Ведь не о тренировках по муай-тай речь-то вел, с-скотина злоязыкая, не на них намекал, щуря свои гадские глаза! Поцелуй! Вот, чему свидетелем он стал по всем известному закону подлости! Тори как последняя идиотка стояла и целовала куклу, похожую на директора! Почему? Да потому, что до этого самого директора ей — как до звезды ползком на пузе! Грррхххх!

Нет, так-то держать удар Тори Бьёрк умела. Да и как иначе? Иначе она не стала бы тем, кем была совсем недавно — женщиной, которая кометой ворвалась в мужской бойцовский мир и кулаками, локтями и ногами расчистила там себе место. Да, в категории боев, проводившихся с такими же, как она сама, девушками, но ведь и там надо было очень постараться, чтобы подняться до первых мест! Так что билась она, побеждая не столько силой и умением, сколько характером: терпела, стискивая зубы, упиралась, думая, что ничего сложнее нет… И вдруг оказалось, что удар, нанесенный кулаком, выдержать куда проще, чем тот, что периодически прилетал Тори теперь, попадая не по несколько раз сломанному, а после тщательно выправленному носу, не в бровь, и даже не в живот, а куда-то глубже, в самую душу…

Тори вздохнула и, наливаясь гневом уже даже не на долбаного Петера Линдстрёма, а на саму себя, развернулась к манекену. Тот, кажется, смотрел уже не мрачно, а испуганно, но Тори это не остановило — била она его долго и с особым садизмом. А потом обняла и заплакала, твердо зная, что этот, резиновый, точно никому о ее слабости не расскажет.

Ревела она долго и со смаком, размазывая сопли по лицу, потом все-таки успокоилась, но даже после контрастного душа внутри осталось звенящее напряжение. И Тори знала только один способ избавления от него: секс. Постоянных отношений у нее сейчас ни с кем не было, но этот жизненный период удачно совпал со статусом «в поиске» у ее старинного приятеля. В свое время именно Дуглас Крейг провел с Тори ее первую течку. После парой они так и не стали — оба искали для совместной жизни нечто совсем иное, — но иногда помогали друг другу снять напряжение, если на Дуга наваливался гон, или Тори оказывалась на пороге течки без шанса провести ее с тем, кого любила…

Телефон Дуга был давно и прочно запомнен на второй клавише быстрого набора — сразу после номера мамы. Правда в последнее время «друг по сексу», как иногда характеризовал сам себя этот молодой волк-оборотень, как-то отдалился, и Тори с ним по этому поводу даже почти поссорилась. Но должен же Дуглас войти в ее отчаянное положение! Ссоры — ссорами, а полный трындец — трындецом. Тори тыкнула в нужную клавишу и тут же поднесла телефон к уху, но услышала лишь робота, который сообщил, что в настоящее время абонент с кем-то разговаривает, и предложил оставить голосовое сообщение. Говорить с разного рода автоответчиками Тори не умела совсем, а потому нажала на отбой и быстро набила смс: «Умираю хочу секса! Твой член сегодня свободен?».

Сразу ответ не пришел. Повздыхав горестно, Тори кинула телефон на лавку и включила фэн. Волосы у нее были на редкость непослушными. Настолько, что если их не удавалось высушить и заплести в тугую косу сразу, то после они приобретали форму и свойства вороньего гнезда, и победить их торчащее во все стороны буйство могла только новая порция воды с шампунем и ополаскивателем. Мама всегда говорила, что волосы — просто-таки символ, наглядная характеристика ее дочери. Непослушные, не по-женски жесткие, они были вечной проблемой. Как и сама Тори в целом. Именно такой — проблемной — она оставалась в отношениях с близкими, которые все, скопом, были против выбранной ей стези профессионального бойца. Так было и в любовных отношениях — Тори не сумела найти мужчину, который смог бы спокойно принять тот факт, что внешне совсем не крупная, просто жилистая, излишне широкоплечая и резковатая в движениях, а на лицо так даже симпатичная девица может вырубить его одним ударом. Так было и на новой работе, где Тори постоянно сцеплялась со своим непосредственным начальником… Впрочем, следовало признать, что долбаный Чупа-Чупс был и сам той еще кнопкой под задницей!

— «Тренируетесь?» — передразнила Тори и скривилась, будто лимон сожрала целиком и прямо в шкурке. — Твар-рюга ехидная!

Волосы наконец-то удалось победить. Тори выключила фен и в ту же секунду услышала телефонный звонок. Уверенная, что это звонит Дуглас, который закончил трепаться и теперь наконец-то прочел смс с предложением сеанса дружеского секса, Тори метнулась к телефону, но ответить все же не успела. Все по тому же закону подлости, который с некоторых пор, похоже, стал главным в жизни Тори Бьёрн, телефон смолк ровно в ту самую секунду, как оказался у нее в руке. Раздраженно зашипев сквозь зубы, Тори опять привычно ткнула пальцем в нужную клавишу быстрого набора, на которую был закреплен номер друга…

Вот только ответил ей не Дуглас, а не к ночи помянутый господин директор, многонеуважаемый лысый Чупа-Чупс!

— Ко мне в кабинет! Немедленно! — страшным, каким-то задушенным голосом прохрипел он и отбил звонок.

— А… — пролепетала в уже гудящую трубку Тори и, вдруг разом осознав всю глубину приключившегося трындеца, рухнула на лавку, у которой и стояла.

Перед остекленелыми от ужаса глазами картинками из немого кино пронесся вчерашний визит бывшей товарки по занятиям муай-тай, которая ушла из большого спорта еще до Тори — просто потому, что выскочила замуж по большой любви, а после, не откладывая в долгий ящик, забеременела. Приперлась она не одна, а с сыном. Мальчишка был шумным и очень подвижным. Тори, которой с головой хватало детских воплей и беготни в школе, от него быстро устала и, желая обеспечить им с подругой хотя бы минут десять на поговорить и выпить кофейку, всучила малолетнему буяну свой мобильный, разрешив поиграть в онлайн-игры. Неужели?.. Неужели этот мелкий паразит не шарики все это время лопал? Неужели он?.. Твою-то ма-аму-у!

Дрожащими пальцами Тори потыкала в клавиши и убедилась: да, все верно, в телефоне у нее творится сущий кошмар, который, помимо прочего, вылился в то, что все клавиши быстрого набора поменяли своих хозяев. Но ведь не могло же получиться так, что и смс с предложением немедленного секса отправилось не Дугу, а занявшему его позицию начальнику?! Уже четко зная правильный ответ на этот, в общем-то, риторический вопрос, Тори все-таки полезла в менюшку, чтобы через секунду понять: таки да, трындец. В ленте абсолютно деловых, сухих и вежливых сообщений, которыми ранее обменивались Петер Линдстрём и Тори Бьёрк, последнее выглядело словно голая жопа в окружении строгих офисных брюк.

— Умираю хочу секса. Твой член сегодня свободен? — шевеля заледеневшими губами, прочла Тори и тихо завыла, раскачиваясь.

Надо пойти… Надо одеться и пойти, чтобы объяснить… Чтобы сказать: это была ошибка, и наглое послание с непристойным текстом предназначалось другому мужчине. Хорошо же о ней станут думать после этого! А уж сколько подколов будет придумано и произнесено клятым Чупа-Чупсом все с тем же невозмутимым выражением лица и с затаенной издевкой во взгляде, вообще страшно представить! Если, конечно, Петер надумает издеваться, а не уволит Тори, как женщину, чей моральный облик никак не соответствует должности школьного учителя… Мамочка родненькая-я… А может, сразу сбежать? Вот просто сейчас прямым ходом добраться до выхода из школы и припустить прочь со всех ног? И более никогда не возвращаться… Даже за трудовой и полагавшейся Тори зарплатой…

Это был вариант! Просто-таки отличный вариант! Жаль, что постыдный настолько, что уж лучше к рогатому в зубы — то есть к Чупа-Чупсу в кабинет!

— Я все объясню, — залепетала Тори, переступая порог и прижимая предатель-мобильник к груди.

— Позже, — рыкнул хозяин этой страшной пещеры, куда даже самые хулиганистые ученики и уверенные в себе учителя шли, как в логово людоеда.

— Но я…

— Запри дверь!