Оковы Патрика

Чёрт, я и сам в шоке, вот и путаюсь.

— Я с Ингой учился в одной школе, пока не попал сюда, — добавил я.

Про свои отношения я решил умолчать. Ещё неизвестно, как она воспримет новость, что её дочка с беспредельщиком дружит. Хотя странно, что она не контактировала с ней всё это время. Вот уж воистину странная семейка. Чёрт, опять рот раскрыл, язык мой — враг мой. Решил же, что буду молчать.

— Рассказывай! — приказала она.

— Извините, что рассказывать?

— Всё рассказывай, всё, что знаешь про Ингу.

«Ну, если я расскажу всё, то вряд ли это тебе понравится», — подумал я, — «надо рассказать ей что-то такое нейтральное».

— Ну, Инга очень талантливая девушка, активистка, помогает отстающим, но мы учились в разных классах и не были так близки, — соврал я.

Она наморщила свой лоб, словно что-то примоминая. Затем снова открыла моё дело и погрузилась в чтение.

— Врёшь, — оторвавшись от бумаг, она вынесла свой вердикт, — я знаю, что на неё напали и какой-то парень её защитил! Получается, это был ты?

Я лишь вздохнул и развёл руками.

— Рассказывай, — снова потребовала она, — всё рассказывай.

— Простите, а вы имперские новости не смотрели? — спросил я.

— Вот ещё, никогда не занималась этими глупостями, — фыркнула она и замерла, — а почему ты спросил?

Я в который раз пожал плечами и начал свой рассказ. Осторожно, опуская самые пикантные подробности, я рассказал о наших похождениях, про нападение сказал, что мы просто гуляли по набережной, когда на нас напали наркоманы. К сожалению, среди них оказался аристократ, но этого я знать не мог.

— Врёшь, — повторила она, — я не знаю почему, но ты всё время врёшь. И я это проверю, а теперь можешь идти.

Я вздохнул, теперь понятно, в кого пошла дочь. И уже когда я открыл дверь, мне вдогонку донеслось:

— Меня зовут Кэрол, и спасибо за Ингу.

— До свидания, Кэрол, — обернувшись, улыбнулся я.

****

Выйдя из административного корпуса, наша процессия двинулась в сторону жилых домов. Всю дорогу меня сопровождали молчаливые охранники. В какой-то момент я даже подумал, что они немые. Весь лагерь выглядел аккуратным и очень ухоженным, только вот взгляды встреченных мной детей выражали полную пустоту и безучастность. «Как големы какие-то,» — подумал я, проходя мимо очередной группы подростков. Никто не шумел, все вели себя излишне образцово. Вся эта картина вызывала чувство фальши. «Ну, не бывает в природе таких аморфных детей. Что же с ними тут делают?»

Наконец, мы дошли до жилого дома. Бело-синий коттедж, рядом палисадник с цветами, на крыше флюгер — прямо пансионат, а не трудовой лагерь.

— Эй, Дельта, — крикнул один из охранников. — Принимай пополнение.

Открылась входная дверь, и на улицу вышел смуглый парень лет восемнадцати с зубочисткой в зубах. Оглядев меня с ног до головы, он усмехнулся и подошёл вплотную.

— Хм, неплохая курточка, — произнёс он, пощупав руками ткань.

— Руки убрал, — спокойно сказал я. — Ещё раз тронешь, сломаю конечность.

Он набрал воздуха, чтобы ответить, однако что-то в моём взгляде заставило его промолчать.

— Строптивый Омега? — усмехнулся он. — Это определённо будет весело. Пошли.

И он повернулся и вошёл внутрь. Я кивнул головой своим охранникам и двинулся следом.

Внутри коттеджа оказался достаточно просторный салон и три спальни. Выйдя на середину салона, парень прокричал:

— Эй, омеги, живо на построение.

Захлопали двери спален, и пять подростков довольно быстро выстроились в линию.

Дельта прошёлся вдоль ряда детей, внимательно изучая каждого из них, и, не найдя к чему придраться, произнёс:

— Поздравляю, ваше звено теперь полностью укомплектовано, — он показал пальцем на меня. — Принимайте новенького.

Дети молча повернули свои головы и посмотрели на меня.

«Что же вы такие затравленные?» — подумал я.

— Однако на этом хорошие новости заканчиваются, — продолжил Дельта. — Новичок успел нарушить устав, угрожая сломать мне руку. Поэтому минус два личных жетона с каждого, плюс ваше звено наказывается большим жетоном и внеочередным нарядом на кухне.

Волна ненависти окатила меня. Пять пар глаз с ненавистью уставились на меня.

— Я думаю, вы подружитесь, — хохотнул он и вышел из коттеджа.

****

Гора немытой посуды занимала ровно половину кухни — похоже, мы проведём здесь весь вечер. После того, как наш Дельта-куратор раздал всем «подарки», мы строем двинулись на ужин. Я шёл впереди всех и спинным мозгом ощущал, что любой из теперь уже нашего звена готов был удавить меня. Дельта, конечно, подложил мне свинью с самого начала — ну ничего, прорвёмся, главное — не наступать на те же грабли. Зайдя в столовую, я сел отдельно от своего звена — они не готовы сейчас к адекватному диалогу, а выслушивать нытьё и упрёки я не хотел. Лучше посижу, подумаю о вечном. На ужин была овсяная каша, кусок хлеба и напиток, отдалённо напоминающий чай. Ну, мне сейчас не до разносолов — каша так каша. Я зачерпнул ложкой кашу и отправил её в рот. Брр, каша явно подгорела. Настроение упало ещё ниже, но еда нужна для молодого организма, и пересилив отвращение, я доел свой ужин. И вот мы стоим вшестером и смотрим, что нам предстоит делать.

— Ну что уставился? — раздалось сзади. — Или ты думаешь, что мы будем помогать тебе?

Я повернулся. Это один из нашего звена так выражал своё недовольство. Ничего не сказав, я прошёл к кастрюлям — хотелось посмотреть, как они умудрились испортить простую кашу.

— Стой! Я с тобой разговариваю.

Я продолжал игнорировать парня. «Знакомство» по-любому должно состояться, поэтому лучше раньше и на моих условиях. Я взял кастрюлю и с невозмутимым видом начал изучать её.

«Нет, в таких кастрюлях готовить совершенно невозможно,» — подумал я, глядя на полностью чёрное днище. — «Она у них сгорала раз шесть минимум.»

«Так, а это что у нас? Никак половник, вот он мне-то и нужен,» — решил я, взвесив его в руке. — «Идеальный усмиритель.»

Парень тем временем распалялся всё больше, и вот, невыдержав, он сделал два шага ко мне и замахнулся рукой. Бум, половник прилетел ему точно промеж глаз, и слегка оглушенный парень сел на пятую точку.

— Значит так, скажу лишь один раз, — повернувшись к остальным, — повторять не буду. Меня зовут Патрик Шарп, и у меня всего три правила. Первое, называем друг дружку только по имени, с этого момента никаких «омег» внутри звена. Второе, всю работу делаем вместе. И третье, не сотрудничаем с администрацией.

— Ты, — не дав им опомниться, я ткнул пальцем в сторону парня-азиата, — как тебя зовут?

— Ом… — начал, но увидев мой взгляд, тут же спохватился. — Сон.

— Отлично, Сон, — похвалил я его. — А теперь расскажи, как вы тут моете посуду? Что-то я не вижу здесь посудомойки.

— Так руками, посудомойка есть только в столовой для администрации.

— Понятно, — я на секунду задумался. — Значит так: грузим всё на эти тележки. Сон, показывай, где тут небожители принимают пищу.

До столовой добрались мы вовремя, как раз какой-то парень закрывал на ключ кухню.

— Ммм, уважаемый, срочное дело, — обратился я к нему. — Нам срочно нужна ваша посудомойка.

Обернувшись, парень с удивлением уставился на меня.

— Так сложились звёзды, но только вы можете нам помочь, — вежливо добавил я.

— Ты ничего не попутал, Омега? — пришёл в себя парень. — Ты понимаешь, с кем говоришь и чего просишь?

— К сожалению, я ещё не сильно знаю греческий, вот омегу только и выучил, а вы простите, кто?

— Я Сигма, и если скажу танцуй, ты будешь танцевать, тебе понятно?

— С удовольствием станцую, но обстоятельства сильнее нас, — грустно развёл я руками.

— Какие ещё обстоятельства? — спросил сбитый с толку парень.

— Понимаете, уважаемый Сигма, завтра пребывает проверка с материка, и наш Дельта приказал нам обратиться к вам, чтобы мы использовали посудомоечную машину.

— Какая проверка? Что ты несёшь?

— Этого нам не сказали, но Дельта был очень зол.

— Я не слышал ни о какой проверке, наш Дельта ничего об этом не говорил, — заупрямился он.

— А зачем? У вас всё чисто, это у Омег вечная грязь, — пожал я плечами.

— Ну, а я тут причём? — удивился парень.

«Вот ведь дугодум какой.»

— Так ведь никак не успеть всё это почистить. И когда Дельта спросит, а почему мы не успели? Мы лишь разведём руками и скажем, что Сигма смеялся над нами, называя нас земляными червяками и не дал нам воспользоваться посудомойкой. И вполне возможно, Сигма снова станет Тав, а нам бы этого очень не хотелось.

До парня вроде начало доходить, что его просто заложат, если он не даст помыть посуду.

— Я тебя запомнил, Омега, — процедил он зло, вновь открывая дверь.

Глава 2

****

Я сидел за столом и лениво ковырял вилкой свой завтрак. Еда больше не отдавала гарью, но аппетита не было совсем. Судьба в очередной раз решила посмеяться надо мной. Наша вчерашняя эпопея с мытьём посуды прошла успешно, и всё звено вернулось домой в приподнятом настроении. Усадив всех в салоне, мы начали знакомиться. Сон, Вито, Космин, Борис и Гайка — пять парней моего звена. Лампочка в моей голове зажглась, когда Космин назвал своё имя.

— Космин Луческу? — автоматом спросил я.

Услышав свою фамилию, парень дёрнулся и удивлённо уставился на меня. Ребёнок из программы «Найди меня», которого усыновили. Как же он оказался в этом лагере? Тем временем моя память услужливо подбрасывала мне всё новые и новые имена детей из злополучного проекта. Расспросив оставшихся, я понял, что все они так или иначе состояли в этой программе: некоторых усыновили, как Космина, других же забрали в лагерь ещё до усыновления. И у всех была одна и та же проблема — неуправляемый источник. Дети в какой-то момент просто срывались. Это было похоже на какое-то массовое помешательство. Кстати, у меня точно такой же диагноз, но я не состоял в программе и действовал осознанно, просто местное общество ещё не готово к радикальным изменениям. Но что-то я отвлёкся. Итак, дети попадали в программу, и именно там с ними происходила некая метаморфоза, после которой их источник начинал "чудить", и детей отправляли в трудовой лагерь, где их полностью обезличивали, заменяя имена на буквы греческого алфавита. Ненужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что всё это звенья одной цепи. Всё выходило банально просто — бесплатный труд одарённых, это же неиссякаемая золотая жила. Для справки, одарённый с источником первого-второго уровня за полный расход энергии своего источника получает 150 евро. За полный рабочий день он может дважды опустошить свой источник. Работали они тут по 25 дней в месяц, то есть выходило, что кто-то имел только с зарплаты как минимум 7 500 евро. И это самые слабые источники. Энергия одарённого третьего-четвёртого уровня ценится выше, и он получает уже в три раза больше — 22 500 евро в месяц. Запомнили цифры? Отлично. Теперь возвращаемся к тому, что мне рассказали дети. Как минимум пять лет НИКТО не покидал этот лагерь! Ни один ребёнок за последние пять лет не поднялся с омеги до альфы. И всё это время дети работали за еду. А теперь посчитаем. Возьмём условную тысячу одарённых детей-сирот (на самом деле их должно быть гораздо больше, при населении 800 миллионов).

Если предположить, что все эти дети имеют источники первого-второго уровня, то общая сумма, которую они могли бы заработать за месяц, составляет 7 500 евро * 1 000 детей = 7 500 000 евро. В год это составит 90 000 000 евро. Если же часть из них имеет источники третьего-четвёртого уровня, то сумма ежегодного дохода становится ещё выше.

Таким образом, использование бесплатного труда одарённых детей в лагере является огромной экономической выгодой для тех, кто этим всем управляет. Именно поэтому дети не могут покинуть лагерь и продолжают работать за еду, в то время как организаторы получают существенную прибыль.

Статистически количество источников первого-второго уровня и третьего-четвёртого уровня — одинаково. То есть условная тысяча одарённых детей делится пополам. Получаем, что средняя зарплата (7500+22500)/2 = 15000 евро в месяц или 180000 евро в год, и это только на одного ребёнка. На тысячу же выходит 180 миллионов в год! Это только экономия на зарплате. Конечный продукт — заряженный энергией накопитель стоит в три раза дороже. Получается, за 5 лет кто-то заработал 4 миллиарда евро! И это я посчитал условную тысячу и самые низкие источники. А если мы начнём считать, сколько экономит источник семёрка, это уже промышленные масштабы, опустошение такого источника стоило бы десятки или даже сотни тысяч евро. Об этом даже думать опасно, вдруг кто-то услышит твои мысли, и тогда всё, приплыли. Я бы с удовольствием выбросил эти знания из головы и забыл бы об этом, но теперь я сам часть этого «проекта» и никто меня отсюда живым не выпустит. Теперь мне понятно, зачем потребовалась вся эта ерунда с греческими буквами. Детей просто «стирали», они переставали существовать как личности. Был Космин Луческу, стал омега, дельта, гамма. И всё это подано под соусом помощи с неуправляемым источником. Бежать? С острова особо не убежишь, поймают. Хотя, наверное, и ловить не будут — просто грохнут, привяжут камень к ногам и в море. Был омега и нету омеги. Нет, сначала надо устроить скандал на всю Империю, а уже потом бежать под шумок. Устроить скандал я могу, разворошим это осиное гнездо. И мой источник одобрительно откликнулся. Ага, тебе тоже нравится — это хорошо. Значит так: первое, мне нужны доказательства; второе, связь с внешним миром. Хм, с этим проблема. Я опять остался без связи, но в этом мне может помочь мать Инги, значит, нужно как-то встретиться с ней и переговорить; третье — нужно срочно учить греческий, без языка далеко я не убегу. Ну что ж, звучит как план.

— Я смотрю, тебе наша пища не по душе, — раздалось рядом.

Я поднял голову — наш дельта нарисовался, лёгок на помине.

— Тебя желает видеть госпожа лекарь, так что не задерживайся, иди прямо сейчас. Рабочий день начинается через полчаса, опоздаешь, спишем жетон, — ухмыльнулся он.

«На ловца и зверь бежит,» — подумал я, вставая из-за стола. «Надо будет прояснить пару вопросов.»

****

Встреча с Кэролл не прояснила ровным счётом ничего, наоборот, добавила ещё больше вопросов. Она отбывала свой срок, работая лекарем в трудовых лагерях. Вот я и расчитывал с её помощью выйти на базу данных детей, но никаких учётных записей она не вела и не имела доступа к какой-либо базе данных. Её просто вызывали в тот или иной лагерь, когда требовалась помощь. В основном это был приём новых одарённых или же оказание медицинской помощи. На мой вопрос, сколько всего таких лагерей на острове, она сказала, что несколько десятков, правда, не везде они для детей. Были тут лагеря и для взрослых. Похоже, тут развернулись с размахом. «Нет, впутывать в это дело Кэролл я не буду,» — решил я для себя, — «слишком опасно». Но всё же где-то эта база данных существует, осталось найти её и делать ноги. Так что Кэролл ничем мне не помогла, только всё время охала и ахала и благодарила меня. Мне всё это порядком надоело, и я прервал её, попросив достать для меня учебник греческого языка. Она очень удивилась и сказала, что учебника нет, но есть немецко-греческий словарь. О, это даже лучше, и пока она ходила за словарём, я совершенно бестыдным образом стащил скальпель. «С скальпелем в кармане мне будет поспокойней», — решил я. А теперь пора двигать на работу, а то снимут ещё жетоны, ха-ха, хотя я их ещё и не заработал. Мне совершенно было плевать на всю эту лагерную систему, понятно, что никого из нас не выпустят на свободу, поэтому хоть снимай, хоть добавляй жетоны — разницы никакой. Странно, что другие дети не понимали этого. Но ничего, мы проведём здесь курс по ликвидации безграмотности. Ещё вчера я начал вводить новые правила в отряде. Первое и самое главное правило — называем друг друга строго по именам, никаких тебе омег и прочих кличек. Правда, сразу мы наткнулись на проблему: никто не знал имени Гайки. Он находился в лагере очень давно, и все его называли или Гайкой или омегой. Сам парень никак не реагировал на наши вопросы, полностью уйдя в себя. Я не большой специалист в этом вопросе, но на мой взгляд у него была какая-то форма аутизма. До моего прихода он жил один в комнате, остальные просто отказывались селиться с ним. И вообще, его очень сильно не любили в отряде, так как из-за него всем постоянно снимали жетоны. Но я сразу пресёк все распри, заявив, что только вместе мы сила.

— Галантерейщик и кардинал — это сила, — важно заявил я.

Никто ничего не понял, но все дружно закивали головами. Они всё ещё находились под впечатлением, как омега в первый день своего пребывания, заставил сигму на него работать. Больше ничего толкового не придумав, я отпустил отряд спать. Но ночь приподнесла свои сюрпризы. Где-то часа в два ночи, осторожно ступая, Гайка вышел из комнаты и через несколько секунд скрипнула входная дверь.

«Даже поспать не дадут,» — проворчал я, ища свои ботинки.

Всё это я прокручивал в голове, направляясь к своему месту работы. Так как я оказался бесполезен для наполнения накопителей, то меня определили на склад, который располагался недалеко от пристани. Моим напарником оказался злосчастный Гайка, которого я безуспешно искал полночи. Он словно растворился в ночи и никакие усиления чувств не помогли мне его засечь. Вот ещё одна задача на мою голову.

Складские помещения находились в трёх километрах от лагеря. К ним вела хорошая дорога, которая огибала огромный песчаный склон. Этот склон заканчивался крутым обрывом. «Довольно дикое место,» — подумал я. — «Но это и хорошо, уходить будет проще. Надо бы ещё карту местности раздобыть.» Дойдя до складов, я отправился в главный офис.

— Новенький? — спросил меня сидевший за столом парень лет так двадцати пяти. — Кто такой?

— Патрик, — бодро отрапортовал я. — Прибыл на работу.

— Хм, ещё имя своё помнишь? — усмехнулся он. — Ничего, это быстро пройдёт.

Я лишь пожал плечами, зачем лишний раз воздух сотрясать. Спорить и доказывать что-либо я не собирался.

— Значит так, — решил он. — Сейчас идёшь к Максу, он тебе покажет, что надо делать.

— Максу? — переспросил я.

— Да, вы его ещё Гайкой зовёте.

«Вот так поворот, он оказывается Макс.»