Помоги проекту - поделись книгой:
— Как ты это сделал? — сдавлено спросила она.
— Не знаю, — ответил я. — Так получилось.
— Этого не может быть!
— Я уже понял. Но раз ты все равно теперь здесь, может, почистимся и отойдем в сторону от той дряни, что вокруг валяется?
— Да ты чистый.
— Потому что в костомехе сидел. Зато ты вся в соплях, которые остались от водорослей, и твой единорог тоже. И мой Люцифер, кстати. Давай пожалеем животных, приведем их в порядок и отпустим пастись. Варос у тебя сколько свежую траву не щипал? И самим нам неплохо пообедать, раз в зоне не успели.
— Не верю, что меня оставят здесь, — печально сказала Джейн. — Конечно, вернут обратно.
— Не верю, что тебя вернут, — ответил я, постаравшись вложить в свои слова максимум оптимизма. — Но даже если ошибаюсь, зачем тебе возвращаться с ног до головы в дерьме? Взбодрись и прихорашивайся. Вон ручеек. Травы вокруг полно. Обтереться точно хватит.
Глава 6
Ага, изыскал! После долгих лет раздумий и сотен экспериментов.
Джейн вздрогнула. Наверно, соответствующее уведомление пришло и ей.
— Видала? — спросил я. — Знай наших! Фирма веников не вяжет, — а если вяжет, то наилучшего качества.
Вот, значит, как все происходит, когда кто-то обнаруживает дыру в игре, а система это замечает. Не случай Герхарда, естественно: его фокусов-мокусов как раз не заметили. Что за центр, интересно, и где он находится? Вряд ли в мире Демиургов — скорее, в самом Версуме. И управляется программными средствами. Вероятнее всего, какая-то локальная хрень. Обеспечивающая стабильность исключительно Вселенной Дагора. Или ее и похожих вселенных.
Настучать, что ли, на Герхарда? Не впервые я задумался об этом. Только какая мне будет с того польза, и будет ли? И как, кстати, стучать? Кнопки «Пожаловаться», «Сообщить об уязвимости» или другой подобной в интерфейсе нет и близко. Удастся ли урвать награду, на которую сам Герхард рассчитывает, неизвестно. А огрести за стук от высоких покровителей мага более чем реально. Иначе многие его уже заложили бы. Те же тимойцы. Им, несомненно, и способы ведомы…
Зато теперь ясно, каким образом я выйду на контакт с Демиургами, если удастся построить портал в мое время. Достаточно не слишком шифроваться — и все случится само собой. Тогда отправкой какого-то отчета в какой-то центр система точно не ограничится. Может, она и не шибко интеллектуальна, однако чуткость к действительно опасным вещам, или крайне необычным, могущим оказаться опасными, в нее наверняка вшили еще на стадии первичной разработки. И сигнал о чрезвычайном происшествии уйдет именно Демиургам. Если те не заблокировали такую возможность напрочь.
Я вызвал карту, чтобы определить, далеко ли от места попадания в зону мы вывалились. Оказалось, совсем рядом — метрах в шестистах. Достаточно взять немного вправо, и снова выйдем на маршрут. Но это завтра, а сегодня всего лишь продвинемся чуть вперед — там пруд, куда впадает запримеченный мною ручей. Костомеха удобней в пруду отмывать.
Через два часа мы покончили со всеми делами, включая разделку мумии рыбозмеи, и приготовили обед. Или, скорее, ужин, потому что уже темнело.
Джейн посматривала на меня то восхищенно, то задумчиво, то оценивающе. С одной стороны, она меня совершенно не знала. Однако то, что узнать успела, не могло на нее не подействовать. В Зальме я паладиншу славно выручил. Теперь еще спас ее… Не ясно, от чего, — однако погибни Джейн в зоне, что-то хорошее ждать ее точно не могло. Наверно, попала бы под власть Мрака, а это я только злейшим врагам пожелал бы, да и то не всем. Стоило ли удивляться, что спать мы улеглись на одной подстилке? Конечно, на одной, хотя уснули только к утру. Джейн долго не ела нормальную человеческую пищу — так она и сексом не занималась столько же. А я хоть значительно меньше, но все равно соскучился.
В перерывах между сеансами бешеного траха я читал системные сообщения. Первое поведало мне, что теперь досрочно извлекать мертвяков из Мира Теней можно официально. И не только через зоны инферно. Главное, чтобы кандидат подходил хотя бы по некоторым параметрам для перерождения в прежнем теле.
Далее я попал под град горячих плюшек. За содеянное мне выдали аж пять тысяч очков Дарований, три наградных уровня, тридцать процентов навыка к построению нестандартных порталов и статус проводника мертвых в мир живых. И уйму адаптаций к существованию в Мире Теней, на случай если я туда попаду. При этом способность «??????????????????» не выросла. Из чего я заключил, что ее роль в спасении Джейн и меня самого из зоны была минимальной. Или никакой. Что меня, как ни странно, порадовало. Получалось, что на сей раз я выкрутился за счет наработанных игровых способностей. Которые, в отличие от «??????????????????», мог контролировать.
Понятно, удостоился я и упоминаний в Летописях и Анналах. Интересно, Раймондо на меня подписан?..
В целом система оказалась ко мне щедра, но не чрезмерно. Справедливо: дырочку-то я обнаружил крохотную, безобидную. Использование которой никому не могло быстро дать большого преимущества. Это ж сколько времени надо, чтобы вручную натаскать в Срединное Пространство достаточное для какой-либо серьезной акции количество смертных? И ведь вытащишь именно смертных — не демонов же.
Естественно, более всего я обрадовался росту навыка по строительству порталов. Да еще нестандартных. Именно это умение требовалось развивать для осуществления нашего с Айком проекта. Воинам-магам оно открывалось после восьмидесятого уровня, и будучи хорошо развитым, позволяло перемещаться между пространствами. Для того, например, чтобы изучать боевые приемы бессмертных, применимые в Срединном Пространстве, готовиться к жизни в мире героев и полубогов. Мне скилл открыли на шестьдесят третьем уровне, и к восьмидесятому-то я его так прокачаю! Всех обгоню! А повезет — смогу использовать раньше. Не по назначению. Зато в соответствии с личными целями. Будь я проклят, если портал в прошлое относится к разряду стандартных.
В очередной раз я убедился, что система к игрокам в высшей степени лояльна. Просто не все это понимают. Куда ты идешь, туда тебе и помогают идти. Если научиться этим разумно пользоваться, а не плыть бревном по течению, в итоге сможешь управлять собственной судьбой. Если не научиться, твоей судьбой будет управлять случай. Твоя собственная глупость. Чужая воля. Что угодно. Хотя тебе будет казаться, что фатум.
Ну что ж, будем учиться…
Назавтра пришлось объявить выходной. Ни я, ни Джейн не одолели бы и четверти дневного перехода. Не от слабости — мы отлечились полностью. От лени и желания еще потрахаться. Кроме того, следовало определиться, кто куда направляется. Я-то прежний путь продолжу, и был бы не прочь прихватить Джейн с собой. Она же хотела идти в Зальм, а оттуда — в цивилизованные земли. Чтобы найти там мага, который поможет ей снять с Зальма проклятие.
— Ты рискуешь не пересечь границ Гинкмара, — сказал я. — И даже не приблизиться к ним. Ты только прикинь, что тебе придется идти той же дорогой, которой сюда добирался я. Положим, я расскажу тебе обо всех неприятностях, с коими столкнулся, скину тебе на карту из своей детали разведанной местности. И все равно ты можешь вляпаться так, что не уцелеешь. Я ж не с одним Люцифером шел — еще и с костомехом. С большим запасом продуктов и эликов. А у тебя будет только Варос.
— Продовольствие и элики добуду по пути, — ответила Джейн. — В заброшенных городах, подобных Зальму. Охотиться тоже умею.
— Так и я по пути много чего добывал к тому, что у меня было, — возразил я. — И все же, как ты сама видела, теперь почти пустой. А ведь, двигаясь от окраин, начинал с простого. Тебя ждет сразу сложное.
— Я справлюсь! — упрямо вздернула голову Джейн.
— А если не справишься? Опять в Мир Теней захотелось? Раз для тебя так важно снять проклятие с Зальма, еще важнее должно быть сохранение собственной жизни. Ибо без второго не будет первого. И нахрена, кстати, тебе сдался этот Зальм? Неужели не успел надоесть, пока ты там уличным чучелом работала?
— Ты не понимаешь!..
— Так объясни.
Джейн посмотрела на меня исподлобья, пытаясь определить, способен я постичь глубину ее любви к Зальму и воздержусь ли от насмешек. Я сделал серьезнейшую физиономию, не оставлявшую сомнений в моей тактичности и сердечной чуткости.
— Ну, слушай! — сказала паладинша. — И не считай, что я преувеличиваю. Зальм был лучшим городом Аусанга. Я родом не оттуда, но влюбилась в него сразу, как только увидела его улицы, площади, жителей. Он возник сам по себе, на перекрестке третьестепенных дорог, а уже через несколько лет соперничал с Арнауром, через который проходил главный торговый путь в западное чужеземье. Невероятное трудолюбие жителей, милость богов, удача — все оказалось на стороне Зальма, выросшего из крохотной деревушки с единственным постоялым двором. В королевстве даже поговорка сложилась: «Любишь и умеешь работать — отправляйся в Зальм!» — потому что нигде у мастеровых не было столько свобод. А еще вблизи залежи серебра нашли, золота, железа, меди… За ремесленниками, горняками и купцами в город потянулись воины — растущее богатство Зальма следовало защищать. В их числе приехала и я. И больше всего меня поразило какое-то беспредельное дружелюбие населения. Идешь по улицам — все тебе кланяются. И не потому, что положено, а от души, с улыбками. К кому ни заглянешь — тебя сразу тащат за стол. Торговки и торговцы угощают фруктами, и чего там у них еще на лотках есть. Остановишься, кого-то поджидая, — хозяин ближайшего дома тут же выставляет на тротуар табурет или скамью. Едешь в патруле вокруг города — глядь, а по полю мчится девчонка с косичками, в льняном платьишке. Торопится, чуть не падает: тащит корзинку с горячими пирожками. И что самое интересное, приезжие, какими бы они ни были до прибытия в Зальм, вскоре становились такими же дружелюбными. А которые не становились, не выдерживали, уезжали. Невозможно быть букой, жадиной или грубияном посреди всеобщей благожелательности.
Джейн замолчала. Я выждал немного и сказал:
— Что-то такое даже я заметил, хотя и не понял, к чему оно относится. В городе гноллы жили. Я в одном из домов набил целую кучу получившихся из них зомби. А ведь гноллы…
— Да, точно! — обрадовалась паладинша. — Правда, то культурные гноллы были, но они же и культурные — дикие из диких. Однако в Зальме и эти почти оцивилизовались. А уж из других рас кого там только не было! Не всегда все мирно шло — так в другом месте вообще невозможно представить себе подобное сборище без немедленного начала взаимной резни. На десятый год от основания города его посетил король. Полюбовался на сие чудо и закрепил указом вольности жителей на двадцать пять лет. Посмотрим, дескать, что выйдет. А после и мага того прислал — стену строить…
— А ты в Зальм по собственному почину приехала, или от ордена?
— От ордена. И не одна я. Нас пятерых магистресса послала туда на вечную службу — видение ей было, что надлежит так поступить. Еще одна причина для меня вернуться в город и попытаться ему помочь. Обет я дала, — а разрешить меня от него теперь некому.
— Не собираюсь подбивать тебя на отказ от задуманного, — заверил я. — Только не усложняй ты себе новую жизнь в самом начале! Айда сперва со мной к столице Гинкмара. Уже через несколько дней я поверну назад и пойду обратно в цивилизованные земли. Как раз в сторону Зальма, потому что конечный пункт моего путешествия находится за Арнауром. В зоне у нас неплохо получалось сражаться парой. Давай и дальше держаться вместе, пока это возможно.
— А что у тебя за дело в столице? — спросила Джейн.
— Не в ней самой. Рядом. Я иду к мавзолею вождя варваров, что правил здешними землями до гинкмарских королей.
— Ты хочешь воскресить Того-чье-имя-покрыто-тайной?..
— Да. Не смотри на меня как на идиота — я же на тебя так не смотрю. Ну, взял я такое задание — и что теперь? Люцифер считает, что я не получил бы его, если б не мог выполнить хотя бы теоретически. Авантюра та еще, почище твоей. Но я не буду втягивать в нее тебя. И если гробанусь, отправишься в Зальм от мавзолея, молясь за мою грешную душу. А пока получи маленький бонус: прямо сейчас, в то время как мы тут зависаем, где-то по лесам в районе Арнаура, или, может, уже крепости Глим, бродит начинающий маг, который подрядился снять проклятие со всего Гинкмара. То есть и с Зальма тоже. Глядишь, тебе и напрягаться не придется, если не станешь спешить и позволишь этому парню вкалывать за тебя.
— Разрушение Великих гинкмарских чар не обязательно поможет Зальму. Он пострадал отдельно, раньше.
— А разве восстановление всего королевства тебя не интересует? Я точно знаю, что это возможно, — неявным образом проверил информацию через одного зашибательского бога по имени Журб. Когда Великие чары падут, не проще ли станет разобраться с маленькими?
— Допускаю…
— Ну как — готова прогуляться к мавзолею?
Джейн задумалась. Погладила рукоять меча. Посмотрела на Вароса, будто советуясь с ним. Или в самом деле советовалась: молча, без мыслесвязи, только взглядами. Ее единорог был маунтом продвинутым. Почти как Люцифер.
— А ты правда из другого мира? — спросила она.
— Правда, — ответил я. — Из очень далекого.
— Кажется, ты не врешь… Ты не похож ни на кого, с кем я встречалась. Ты даже говоришь как-то странно. Часто употребляешь необычные слова. Или обычным придаешь необычный смысл. Мне не всегда бывает легко тебя понять сразу.
— Это огрехи перевода. Для тебя общий язык — действительно язык. А для меня он как персональный синхронист. Толмач, то бишь. Очень умный, но не всегда умеющий соотнести мои понятия с твоими и подобрать нужные выражения для передачи смысла сказанного. А иногда бывает наоборот: он подбирает выражения идеально, все получается предельно понятно, однако при этом смешно и нелепо. Многие разумные, с которыми я встречался, в принципе не могли говорить так, как я их слышал.
— Я пойду с тобой к мавзолею! — решилась Джейн. — Ни за что не упущу возможность поприсутствовать при еще одной попытке воскрешения вождя! Знаешь, сколько их было?
— Нет, и знать не хочу. Какая разница, если все оказались неудачными.
Сманив Джейн с собой, я сразу приободрился. Найти при кочевом образе жизни даже временную подругу — уже удача. И сам поход к некрополю перестал казаться миссией невозвращения, — а то да, он уже начинал выглядеть для меня именно так. Долгое пребывание в обществе только Люцифера и Весточки тяготило: все же человек существо социальное. Постоянная настороженность и навязчивые мысли о том, что в случае чего нам никто не поможет, действовали угнетающе, заставляя строить самые мрачные прогнозы на будущее. Не привык я еще к одиночеству; а на сей раз оно так затянулось, что временами я себя чувствовал единственным выжившим после конца света. Вокруг только глушь, чащи непролазные, руины средь них да монстры. Недаром странствия по безлюдью считаются подвигом сами по себе.
На следующее утро мы выступили рано и часов в десять зачистили от чудищ укрепленную дорожную заставу. За ее полуразрушенными стенами жили существа похожие на медведей, только безволосые, саблезубые, и умеющие драться каменными топорами. После полудня сразились с гигантским палочником одиннадцати метров ростом. К вечеру нас атаковала стая летучих обезьян. Так, в боях и переходах, прошла неделя. Наконец некрополь оказался где-то прямо перед нами, всего в нескольких километрах. Однако прежде чем выйти к нему, мы наткнулись на деревню. Не заброшенную и населенную нечистью, а нормальную, с крестьянами. Да большую еще, дворов в триста. Долго наблюдали из зарослей, как мужики косят сено у реки, а бабы возятся в огородах. Я прочел одно за другим три разных заклинания для снятия наваждений. Нет, точно — деревня, а не мираж. И крестьяне настоящие, не фантомы.
— Что они тут делают? — удивилась Джейн.
— Мог бы спросить тебя о том же, — ответил я. — Здесь, как понимаю, даже самые спятившие отшельники себе нор не роют. Не в состоянии досюда добраться просто.
Вели себя деревенские ужасающе беззаботно. Они не оградили свое селение частоколом. Не выставляли охрану. Не носили оружия. И выглядели возмутительно спокойными. Словно монстры не рыскали целыми десятками и сотнями вокруг, и вообще отсутствовали в окружающем мире.
А нас с Джейн, между прочим, пять раз чуть не убили только за последние два дня! А мы, блин, не крестьяне! Мы могли бы в несколько минут сровнять с землей эту деревню и перебить всех жителей. Даже не вспотев. В качестве разминки.
— Раз они не защищают себя сами, значит, их защищает кто-то, — сделала вывод Джейн. — Или что-то.
— Или на самом деле это суперкачки под суперличинами, — сказал я. — И местные упыри им на один зуб. Как и мы с тобой.
— А зачем суперкачкам тут сидеть?
— А крестьянам зачем? На окраинах места не нашлось?.. Знаешь, ничего мы не поймем издали. Давай подойдем.
— Заметят!
— Я не говорил — «подкрадемся поближе». Подойдем в открытую прямо к ним. Крестьяне они или качки — на маньяков-убийц не похожи точно. Ни малейшей угрозы не чувствую ни в них, ни в их окружении. А ты?
— Я тоже. Но у меня от сверхчувственного восприятия только начатки.
— А у меня уже нет. Подходим.
Мы выбрались из кустов, в которых сидели, и направились к деревне. Люцифер и Варос вышагивали по бокам и чуть сзади. Костомех ковылял последним, стараясь выглядеть мирно.
Нас засекли сразу. Крестьяне бросали свои занятия, смотрели в нашу сторону из-под ладоней, перекликались друг с другом. Не успели мы покрыть и половину расстояния до крайних изб, как навстречу нам выдвинулась делегация. Не два или три человека во главе со старостой — куда там! Целая толпа мужиков, баб и ребятишек всех возрастов. За ней валили толпы еще больше. Похоже, все население деревни.
Глава 7
Мы остановились и сняли шлемы, показывая готовность к контакту. Из глазницы костомеха вылетела Весточка и уселась на кончик рога Вароса. Крестьяне приблизились, окружили нас кольцом. Бабы скромно держались позади мужей. Ребятишки, напротив, силились протиснуться вперед или хоть головы просунуть сквозь забор из ног отцов и старших братьев. Молоденькие девушки заняли последние ряды и то и дело поднимались на цыпочки, сгорая от любопытства.
— Не к мавзолею ли Того-чье-имя-покрыто-тайной вы держите путь, доблестные? — спросил один из оказавшихся прямо перед нами стариков.
— Именно к нему, — ответил я. — И никуда более.
— Будем рады принять вас со всем гостеприимством. Добро пожаловать, проходите. Не побрезгуйте нашим угощением — отведайте, чего боги послали нам грешным!
Толпа загалдела, подтверждая сказанное. Нас повели к деревне. Костомеху я приказал соблюдать предельную осторожность, чтобы он не растоптал кого из детворы. Один вихрастый веснушчатый пацаненок все бегал вокруг единорога, сдавленно и восхищенно восклицая: «Ух ты!» — и Джейн усадила его в седло. «Наверно, будет воином, — шепнула она мне. — Ишь как глазенки-то сверкают».
Селение ничуть не отличалось от тысяч таких же в цивилизованных землях. Ни тротуаров, ни мостовых на улицах: только более-менее широкие тропы посредине, тележные колеи, да травка ближе к оградам. В центре находилась небольшая площадь с простецким деревянным храмом, возле которого паслись овцы. Нас пригласили в дом старосты и усадили за стол, выглядевший куда опрятнее, чем во многих городских тавернах: столешница чисто выскоблена, а ради нас ее еще застелили симпатичной вышитой скатеркой. Народу в горницу набилось сколько влезло. Коммуникабельная Весточка со всеми знакомилась, чирикая без умолку. Крестьяне умилялись, подставляли ей для посадки мозолистые ладони. Пушистую кошку, хищно прищурившуюся на птичку, тут же сурово шугнули из избы.
— А вкусная же у крестьян еда! — похвалила Джейн, наворачивая пшенную кашу деревянной ложкой и прихлебывая молоко прямо из крынки.
— У-гум! — согласился я. — Без ГМО, красителей и консервантов.
Староста единственный присел с нами за стол. Прочие остались стоять — молча, или тихо перешептываясь. Впрочем, и староста ничего не ел: только радушно предлагал нам то, что подавала на стол его супруга. Вот этого откушайте! И вот этого…
— Далеко ж вы забрались, уважаемые, — сказал я ему. — Какими судьбами вас сюда занесло?
— Волею высших сил и устремлением предков, — ответствовал дедок. — Во времена еще прежнего королевства, когда Каритек стольным городом был, вдоль Восточных рубежей странствовал некий Елиай, объявивший себя пророком. Пугал людишек большой войной и предрекал, что приграничные области совсем опустеют, и не останется там камня на камне. А кто хочет спастись, говорил он, тот пусть снимается с места и уходит в Гинкмар, в самые дебри, где захоронено варварское войско вместе с вождем его и шаманом. Мол, ни чудища, ни нежить не тронут переселенцев по дороге. А по прибытии будут они жить у некрополя и окружающей его зачарованной чащобы сыто и не опасаясь нападений. После воскрешения же Того-чье-имя-покрыто-тайной станут навсегда вольными и бесподатными. Наши отцы послушали Елиая и пошли сюда. Была ли война со всеми ужасами, кои пророк расписывал, мы не знаем. Но на обозы действительно никто не напал, и все благополучно добрались до чащобы при некрополе. И уже здесь нападений не случалось ни разу, будто кто раскинул Покров над деревней. С тех пор так мы и живем, поминая отцов добрым словом и поджидая героя, который воскресит варварского вождя. И сами под охраной неведомой, и дома, и поля наши. Ни бед не знали, ни страха, ни голода, ни малейшего недостатка. Только вождь как лежал в мавзолее, так и лежит. Кто приходил сюда по его душу, тот здесь и остался, погибнув при дверях гробницы. Или не солоно хлебавши обратно ушел, не набравшись храбрости открыть усыпальницу. Припасы всяческие в наших амбарах и погребах лежат завсегда и обновляются вовремя, как пророком предписано. Да только устали уж мы гадать: когда доведется устроить пир вождю басурманскому и его воинам? Не осталось в живых никого из тех, кто собственными ушами слышал проповеди Елиая. Того гляди и я, дряхлый, лягу в могилу, не узнав, всю ли правду глаголал Елиай, или ошибался в чем.
— Про войну он истину сказал, — заверил я. — Началась война, и по сей день продолжается. И про опустошение восточных областей я слышал. Так что Елиай ваш настоящий пророк был, не брехун. Что же до воскрешения вождя, то я пойду в некрополь уже завтра. Не выйдет у меня — еще подождете. Чего вам не ждать? Живете как в раю. Сколько довелось видеть крестьян — никто из них так не жил.
— Верно, верно! — согласился староста. — И все ж хочется, знаешь ли, полного исполнения обетования. Вроде мы и так уже вольные и бесподатные. Однако нигде это не закреплено.
В корень зришь, дед, подумал я. Испокон так ведется, всюду: без бумажки ты букашка, а с бумажкой — человек. То же самое — с пергаментом. Он даже лучше. Его уважают больше. Используют только по прямому назначению. Печки им не растапливают. Жопы не вытирают.
— И вместе с тем страшновато, понимаешь, — доверительно продолжал староста. — Вождь этот самый… Варвар ведь! И банда его сплошняком варварская. Каково еще под ним жить будет, коли он здесь останется, не уйдет? Побаиваемся мы, если честно. Как подумаешь, чего случиться может после его воскрешения, так иногда и неладно на душе становится. Может, того… Пусть бы лежал в своем мавзолее…
— Варвары — они разные, — успокаивающе ответил я. — Не все злые. Некоторые бывают ничего себе. И почему бы здешним, из некрополя, не оказаться именно такими?
После обеда мы вышли во двор, где стояли Варос, Люцифер и костомех, облепленные малышней. Отбив маунтов и оставив на растерзание костомеха, мы перешли площадь и вселились в отведенную нам гостевую избу, специально выстроенную для визитеров к Тому-чье-имя-покрыто-тайной. Она не знала ни одного постояльца за последние сорок лет: с началом войны стало куда меньше рыцарей и прочих проходимцев, которым заняться нечем, кроме как бродить в поисках приключений черт знает где. Несмотря на это, внутренности деревенской гостиницы пребывали в идеальном порядке. Ни пыли, ни паутины по углам. Кровати застелены чистым, в кадушке свежая вода для питья.
— А у крестьян-то не только еда вкусная, — сказал я. — Они и спят как императоры, когда их не грабит никто. Ты только глянь: перины, подушки пуховые. Одеяла куньи и горностаевые… Слышь, Жень? А давай сдадим наши амбициозные планы в архив, сходим к старосте и выпросим у него надел? Обвенчаемся в здешней церквушке, сынков-дочек заведем… Я на костомехе такую избу срублю — дворец, а не избу! Люцифера с Варосом в упряжку — нехай землю пашут. Самостоятельно — они же умные! Ткацкий стан сделаем на волшебном приводе, настреляем тебе в лесу соболей на шубу. А для Весточки воздвигнем во дворе скворечник на шесте. И будем на старости лет внукам рассказывать, как мы смолоду дурью мучались, а потом поумнели и остепенились. На таких условиях — быть вольным, бесподатным и для всех неприкосновенным — я согласен меч навсегда на стену повесить! А то и в чулан заброшу его, чтобы не мозолил глаза.
— Завтра у тебя это пройдет, — сказала Джейн. — А у меня и не начиналось. И не начнется.
— Эх ты, милитаристка! Ну признайся, что в твоем замке никогда не было такого уюта и благолепия, как в этой избе? Поскольку все твои силы, время и деньги уходили на прокачку, войны и турниры. Спала, поди, под плохо выделанными волчьими шкурами, а Варос мерз в конюшне с протекающей крышей.
— Ну нет, Варос не мерз! За конюшней я всегда следила…
Ночью, хоть нас никто не беспокоил, мы несколько раз пробуждались по укоренившейся привычке подниматься на дежурства. Утром я стал готовиться к последнему переходу до некрополя. Он находился близко, но ведь покинув деревню, я сразу выйду из зоны безопасности. Мы заранее договорились, что я буду воскрешать вождя варваров один. Джейн ситуацию понимала: подобными заданиями не делятся со случайными попутчицами, даже если спят с ними. Да и само задание такое, что хорошо подумаешь, прежде чем просить долю в нем. И, скорее всего, не станешь.
На всякий случай попрощались. Слишком высока была вероятность того, что мы с Люцифером не вернемся. И Джейн все же придется идти в Зальм одной. Или в самом деле становиться крестьянкой.
— Посоветовала бы тебе перед выходом принять рыцарство, — сказала она. — Если хочешь, могу провести обряд.
Поделиться книгой: