Помоги проекту - поделись книгой:
Александр Лаврентьевич Колпаков
Спонтанная телепатия
Предположительно, рассказ принадлежит А. Колпакову.
Журнал «Звезда Востока», 1965, № 10
Широкий, приземистый автомобиль мягко затормозил перед чугунной решеткой ворот.
Из машины юрко выпрыгнул худой человек с мелкими острыми чертами лица. Голова его, маленькая и аккуратная, с мягким седым пушком вместо волос напоминала змеиную.
- Прошу, господин Лайн,- несколько игриво сказал он, открывая дверцу машины и галантно согнувшись. Послышалось сопенье, и на мелкий гравий грузно опустились короткие толстые ноги, а затем их обладатель выгрузил и остальные части своего тела.
Чуткие рессоры тотчас подбросили кузов автомашины вверх.
- Вот мы и на месте,- проговорил худощавый. Его спутник молча огляделся.
По-видимому, владелец усадьбы искал покоя и уединения. Большой сад был обнесен высоченной стеной и виднелся только сквозь железное кружево ворот. В отдалении белело здание. Ни один звук не нарушал тишины.
Приезжие направились к воротам. Толстяк, крякнув, вытер платком капельки пота, проступившие на бритом глянцевом затылке, и вопросительно взглянул на своего спутника:
- Кто-нибудь живет здесь, Хорст?
- Садовник, - ответил тот, роясь в карманах.- Он уже лет десять служит в этой усадьбе. Мы взяли его как приложение к недвижимому имуществу, основательно прощупав и проверив все, что имелось у него за душой. Мы поставили ему условие: по возможности реже отлучаться в город и в случае необходимости отвечать на телефонные звонки. Уже с год он служит новому хозяину, и еще ни разу не изъявил желания выйти куда-нибудь из своей норы.
У ворот Хорст вынул из кармана две небольшие металлические пластинки, пробитые прямоугольными и круглыми отверстиями, одну из них вложил в узкую прорезь, черневшую чуть ниже розетки звонка.
Раздался едва слышный щелчок, и половинки ворот начали медленно вползать внутрь стены.
Они вошли, и железные створки, шепча роликами, вновь сомкнулись. Хорст запустил руку в неглубокий проем, пробитый в стене, и вынул оттуда ключ-пластинку.
- Не так уж и надежно! - усмехнулся толстяк.- С десяток лет назад я не очень утрудил бы себя, перемахнув через эти воротца.
- Не советовал бы! Мы предусмотрели кое-что для незваных посетителей. Любопытный гость не успеет даже осмотреться после прыжка, как уже будет надежно, мягко говоря, нейтрализован.
Они пересекли сад и очутились у коттеджа. Хорст прыгнул, минуя ступеньки, на небольшую террасу, а Лайн снова полез за платком.
- Что вы имели в виду под «кое-что»? - спросил он.
- От вас секретов нет - ответил Хорст,- я говорил об электронных сторожах, квалификацию которых вы, вероятно, сможете при случае оценить сами.
Лайн поморщился, но промолчал. Он не разделял восхищения Хорста всеми этими думающими, считающими, читающими и прочими кибернетическими устройствами.
Хорст, между тем, открыл при помощи второй пластинки дверь,и они вошли в дом, прошли две комнаты.
- А вот и маленькая лаборатория, - проговорил Хорст торжественно, пропуская Лайна в просторную комнату, заполненную многочисленными приборами, ручками настройки, матовыми экранами, стеклянными глазками сигнальных лампочек, какими-то хромированными спицами с маленькими разноцветными пластмассовыми шариками на концах. Все это располагалось вокруг большого выпуклого экрана, глядевшего со стены.
Лайн заметил, что окна во всех комнатах были замурованы. Снаружи здания были оставлены застекленные рамы, а пространство между ними и каменной кладкой затянуто плотной тканью. Внутри, скрашивая непривлекательность голых стен, на месте оконных проемов висели тяжелые шторы.
- Аппарат еще не совсем готов,- сказал Хорст,- но даже то, что он может дать сейчас, сулит его владельцу неслыханную власть в мире бизнеса. Грандиозные беспроигрышные операции… Смятение, ужас, отчаяние и банкротство конкурентов… И доллары победителю! Доллары, марки, фунты… Кстати, как вы считаете, Лайн, что было первым заложено в отношениях между людьми - золото или меч?
- Я думаю, - отозвался тот,- эти штуки всегда идут рядом. Скажите лучше, когда будет Айрес.
- Если не задержит шеф, приедет к вечеру. Да он нам не особенно нужен теперь. Как говорят: мавр сделал свое дело…
Хорст подошел к небольшой панели и взялся за одну из рукояток; помедлил немного и, повернувшись, уставился на своего спутника, севшего в кресло.
- Прежде чем начать демонстрацию результатов содружества умной головы Айреса и денежных мешков нашей уважаемой фирмы, - сказал он, усмехаясь,- может быть, вас ознакомить с историей?
Тот молча кивнул, соглашаясь.
- Так вот… Идея, которую Айрес почти приручил,- это не его идея. Можно считать ее отцом англичанина Баррета или его соотечественников Майера и Подмора. Впервые же она была поймана еще древними египетскими и греческими жрецами и индусскими факирами. Последние, не зная ни физической, ни химической, ни биологической природы нераскрытого и поныне явления, тем не менее, довольно успешно пользовались им в своих целях… Как вы объясните, например, следующее? Сын в действующей армии… Мать волнуется, переживает, ждет от него весточки, письма, сообщения… Все это в рамках психологически нормальных волнений, свойственных всякой матери. И вдруг сжимается материнское сердце, наполняя душу безотчетным страхом.
И, действительно, вскоре приходит извещение командования о том, что ее сын погиб как герой… Но ближе к делу. Во второй половине ХХ века Баррет выступил с докладом о «непосредственной передаче мысли» на заседании Британской ассоциации ученых. С этого времени идея «непосредственной передачи мысли» или «телепатия», или, как ныне ее еще называют, «спонтанная телепатия» прочно завладела ума-ми. Не было нации, ученые которой не ломали бы голову над проблемой использования этой идеи в интересах общества. В Германии - Тишнер; в Голландии - Бругманс; итальянец Каццамали; Лазарев, Кожинский и Васильев - в России; и пропасть других пытались постичь ее природу. В настоящее время, по имеющимся скудным сведениям, у русских - Бодров, да наш Айрес, которого шеф усиленно изолирует от всего ученого мира, сумели справиться с ней.
Айресу удалось возбудить в сердце вот этого механического медиума, связывающего нас с душами не умерших, а здравствующих людей, вторую пороговую величину, и превратить аппарат в своеобразный электронный «мозг-приемник» и дешифровальщик электромагнитных волн, передаваемых мозгом человека.
Проблема в основном решена. Нам нужно только знать, «на какой волне» думает и мыслит человек, выбираемый нами в качестве «передатчика». Узнать это у простого смертного пациента не представляет затруднений. Сложнее «обследовать» кого-либо из конкурентов шефа, а ведь именно для этого создавался аппарат.
Вы обратили внимание на расположенную рядом с кабинетом шефа так называемую «медицинскую комнату» с аппаратурой, которую он выдает за последнее достижение медицинской мысли? При помощи хитрых и уникальных электронных приборов ставится точный диагноз состояния сердечной деятельности и исследуется «общий психический тонус». Приглашены известные врачи, которым ассистирует Айрес. Кое-кто клюнул на гостеприимное предложение шефа «проверить свое я». В результате они узнали свой «тонус», а Айрес - нужные данные. У нас есть маленькая картотека нескольких таких «передатчиков».
Беда лишь в том, что люди никак не хотят думать постоянно на одной определенной волне. Мысли их то и дело перескакивают с волны на волну. Следящее и корректирующее устройство аппарата иногда просто не может удержать постоянный прием. Вот сейчас попробуем…
Надеюсь, вас не слишком утомило мое пояснение?
- Не слишком, - отозвался Лайн. - Чертов старик! Значит, и мои мозги у вас в картотеке? Я ведь тоже проверял свой тонус!
- До сегодняшнего дня только три человека знали об истинном назначении домашней поликлиники шефа.
Хорст включил аппарат. Замигали зеленоватые искры сигнальных лампочек, и на большом экране, как у обычного телевизора, расплылась нежная синева.
- Пощупаем Большого Уолтера - сказал Хорст.- Шеф велел «выжать» из него все, что будет касаться последних военных заказов, и заодно перехватить и другие интересные мысли. Вот его данные, Лайн. После моего ухода продолжайте наблюдать и записывать. Управление пока не трогайте. Все сделают автоматы. В случае неисправности аппарат отключится сам. На всякий случай - вот эта рукоятка связывает всю систему.
Они придвинули кресла к небольшому столику у пульта. Хорст задал машине программу и застыл неподвижно, впившись глазами в экран. Несколько минут экран оставался пустым.
- Этот шалопай вгонит меня в гроб, - вдруг скрипуче и сердито пробормотал аппарат, заставив Лайна вздрогнуть. На экране вспыхнуло чье-то расплывчатое изображение.
- Сын…- прошептал Хорст.
- А эта рыжая Макки, - продолжал расшифровывать мысли Уолтера аппарат, заменяя лицо юноши худощавой фигуркой пышноволосой девушки, - просто потаскушка…
Поверхность экрана вдруг зарябила белыми горизонтальными полосками, а динамик затрещал и загудел.
- Ушел старик, - сказал Хорст, - но ничего, мы его сейчас выудим!
Действительно, вскоре голубое поле снова стало гладким, и серая дымка на нем причудливо заколебалась, превращаясь то в неясное очертание каких-то заводских зданий, то в причалы незнакомых портов, то вдруг - в страницы альбома с множеством лиц. Уолтер, очевидно, отдыхал после обеда и позволил себе небольшую роскошь - отвлечься на время от напряжения большого бизнеса.
Хорст щелкнул выключателем.
- Через час попробуйте снова. Я приеду завтра к вечеру. Если Айрес сегодня не сможет наведаться сюда, я притащу его с собой. Да! На всякий случай… О всех неожиданностях звоните сразу же. Мне и… ну, да второй адрес вам известен.
Оставшись один, Лайн обошел все комнаты, присаживаясь в каждой и поминутно закуривая. Он то и дело смотрел на часы, злясь, что не может заставить время ускорить свой размеренный ход. Желание снова заглянуть под черепную коробку могущественного конкурента их фирмы было столь сильным, что он не выдержал и уже через полчаса включил аппарат.
И снова мысль Уолтера торопливо и бессистемно листала странички памяти, и Лайн, словно помещенный в самые зрачки уолтеровских глаз, видел короткие, быстро сменяющиеся эпизоды прошлого, настоящего, а может быть, и будущего, мелькавшие в мерцающей глубине экрана.
- Ха-ха! Молодчага Васэда… - довольно гудел динамик, и экран быстро рисовал, тут же стирая грязную от плавающего мусора пристань, в которую черным утюгом вползал приземистый пароходишко…
Длинный коридор не то общежития, не то дешевой гостиницы с обшарпанной панелью… и, наконец, самого Уолтера, шагнувшего, согнувшись, в длинный закрытый лимузин…
Порой белесые полосы, набегая друг на друга, морщили гладкую поверхность экрана, а репродуктор начинал гудеть и потрескивать или колоть слух комариным писком, и тогда Лайн терпеливо ожидал, пока автоматические гончие нападут на утерянный след чужой мысли. Он чувствовал сильную усталость и, тяжело поднявшись с кресла, выключил приемник.
Ночью Лайна разбудил пронзительный, отчаянный крик, настолько высокий, что проник даже сквозь лишенные окон стены. Лайн приподнялся, опираясь рукой на подушку, и напряженно прислушался. Но не услышал больше ничего, кроме гулких толчков собственного пульса.
Он накинул халат и, сжимая ребристую рукоятку пистолета, осторожно открыл наружную дверь.
Полное безмолвие и неподвижные кусты в начинающем таять мраке окружали дом. В воздухе чувствовался чуть сыроватый запах листьев. Лайн тихо прикрыл за собой дверь и остановился на крыльце, стараясь различить что-нибудь в еще довольно густой тьме. Где-то на противоположном конце сада раздался тихий скрип, заставивший его вздрогнуть. Непроизвольно все мышцы его напряглись, слух обострился. Вторично он вздрогнул, когда над беседкой, расположенной в центре сада, и над аллеей, ведущей к главному входу, вспыхнул свет. Лайн выругался и, спрыгнув с крыльца, зашагал навстречу садовнику, показавшемуся на одной из боковых дорожек.
- Вы слышали, мистер? - обратился к нему старик. Лайн кивнул.
- Что это было? - спросил он.
Садовник вздернул плечи и повернул голову, прислушался.
- Показалось,- ответил он.
- Слишком громко для того, чтобы просто показалось,- сердито прошептал Лайн.
- Я не о том - тоже шепотом проговорил садовник.- Сейчас показалось, а перед этим действительно кто-то кричал. Мистер Хорст предупредил вас, что по ночам никому не разрешается, кроме него самого, подходить к воротам и ограде? Я шел сказать вам об этом и, к счастью, успел.
Лайна передернуло. Он вдруг представил, как случайно оказавшись в «запретной зоне», он мог стать жертвой какой-нибудь чертовщины вроде электронно-психологической защиты, о которой ему туманно намекнул Хорст.
- Я уже позвонил хозяину, - продолжал садовник - Он говорит, что утром все выяснится.
Лайн вернулся в дом и, подойдя к телефону, протянул руку к кнопке вызова.
- Надо узнать у Хорста, что это за «спектакль»,- подумал он.
Словно опережая его мысли, телефон вдруг тонко запел и замигал красным глазком. Лайн включил аппарат.
- Где вы пропадали?- раздался из репродуктора веселый голос Хорста. - Третий раз вызываю.
- Что это за вопли в саду? Они тоже по программе?
- Это, это непредвиденное, - немного замявшись, как показалось Лайну, ответил Хорст.- Через час-полтора приеду.
Лайн впихнул тяжелое тело в податливый перлон кресла. Чувствуя блаженное тепло и втягивая слегка дурманящий дымок сигареты, закрыл глаза. Память выбросила из своих хранилищ отрывки прошлого. Их первую встречу с Хорстом… Да, здорово они тогда провернули одно дельце! Рыская, словно гончие, в невообразимой послевоенной сумятице, они в конце концов приволокли Сэмнеру через океан несколько «умных» голов, которыми интересовалась их фирма. Среди них оказался и этот Айрес, с лица которого до последней минуты не сходило выражение какой-то смеси недоумения и страха…
У шефа удивительный нюх на все, что делает из одного доллара два. Маленький латиноамериканец с европейским паспортом оказался, как ему рассказал Хорст, «золотой жилой» для фирмы. Он очень скоро отработал все затраты, вложенные шефом на его «спасение», и начал приносить чистую прибыль…
Эта лиса Хорст тоже полез в инженеры. Работает в лаборатории вместе с Айресом. Корчит из себя ученого! А ему, Лайну, всегда доставалась работа погрязнее. Кто он, Лайн? Руководитель специальной комиссии «Отдела промышленной информации»! Хм! Уж он-то знает, что красивые вывески, прикрывающие нужник, не сделают его чище. Вся эта «информация» очень часто сводится к расправе с неугодными хозяину людьми, к постоянным попыткам насолить, напакостить конкурентам… Теперь его взяли сюда. Повысили, если верить Хорсту… Наверное, такое же вранье, как все, что говорит этот тощий хорек. Очевидно, и здесь затевается какое-нибудь грязное дело и нужен человек, умеющий молчать так, как умеет молчать он, Лайн. Что ж, он убедился давно, что молчание - золото, а разговор порой стоит жизни…
- Хелло, старина!
Лайн вскочил и увидел Хорста, снимающего руку с выключателя.
- Пошли! Уже рассветает. Я покажу вам кое-что! Лайн подошел, заталкивая в задний карман брюк
пистолет. Взглянув на его угрюмое лицо, Хорст заметил миролюбиво:
- Я же сказал вчера, что не надо подходить к стене, а все остальное настолько безопасно, что эту игрушку, - он ткнул пальцем в пистолет, - можно оставить дома.
- Мне не мешает,- отозвался Лайн.
Шагах в десяти от ворот они увидели лежащего в траве человека, уткнувшегося головой в кусты, и поодаль садовника, подошедшего, очевидно, тоже только что.
Человек по всем признакам, был мертв.
- Идите отдыхать, - обратился Хорст к садовнику.
- Обыкновенный воришка, им займется полиция.
Лайн шагнул было вперед, но Хорст удержал его.
- Подождите, затопчем следы.
Труп лежал в какой-то неестественной позе на боку. Колени мертвеца были прижаты к животу, а раскинутые руки судорожно цеплялись за землю. В окостеневших кулаках осталась, вырванная с корнем, с силой стиснутая трава. Гримаса боли исказила черты лица умершего.
Поделиться книгой: