Южная Корея. Цена экономического чуда

При этом в 1985 г. доля хозяйств-одиночек была лишь 7 %, в 2015 г. – уже 27 %. Пока Южную Корею по этому показателю обгоняет Япония, у которой в 2021 г. 36 % домохозяйств пришлось на одиночек, но Страна утренней свежести наверстывает отставание такими темпами, что в ближайшие годы перегонит даже Японию.

Другие показатели говорят о том, что у Южной Кореи дела обстоят хуже с точки зрения демографии. Если в США и Японии показатель одиночных домохозяйств растет в первую очередь из-за увеличения количества живущих поодиночке пожилых людей, то в Южной Корее пополнение идет за счет молодежи. Так, если в США из всех одиночных домохозяйств лишь 22 % приходится на лиц в возрасте до 40 лет, то в Южной Корее этот показатель 37 %.

В целом же, согласно данным изучения населения РК в 2020 г., в стране неуклонно наблюдается рост числа домохозяйств/семей, превысив в 2020 г. показатель в 20 млн (20 млн 93 тыс.), в 2010 г. было 17 млн 340 тыс., в 2015 г. – 19 млн 110 тыс. При этом рост общей численности населения был куда меньше, к 2020 г. почти остановился, а с 2021 г. население стало сокращаться. Это означает, что люди просто начинают все больше жить по отдельности, количество членов одной семьи сокращается, а самый большой рост численности домохозяйств происходит из-за семей, состоящих из одного человека. В 2020 г. из каждых 100 официально появившихся новых домохозяйств 85 пришлись на семьи из одного человека.

Более половины (50,3 %) корейских хозяйств-одиночек – это те, кто никогда не был женат или замужем. То есть опять же это молодые или сравнительно молодые люди, которые не столько «остались одни» из-за развода, смерти супруга или прочих факторов, а просто всегда жили одни. Для сравнения: из одиноких домохозяйств лишь у 20,5 % супруг умер, в 16,1 % произошел развод, а 13,2 % формально имеют супруга, но живут по отдельности.

Насколько серьезно изменилось корейское общество, видно также при сравнении показателей, как недавно считалось, «стандартной» семьи, состоящей из четырех человек – памы-мамы и двух детей. В 1995 г. семьи из четырех человек составляли треть (32 %) от общей численности домохозяйств, в 2005 г. сократились до 27, в 2015–19, а в 2020 г. – до 16 %. Ярким показателем является рост процента семей-одиночек в Корее: 1995 г. – 13 %, 2005 г. – 20, 2010 г. – 22, 2015–27, в 2021 г. – 33,4 %. То есть за последние четверть века доля семей из четырех человек в населении Кореи сократилась ровно в 2 раза, тогда как доля семей из одного человека, наоборот, выросла в 2,5 раза. Символичным стал 2010 г., когда доля семей-одиночек превысила показатель семей из четырех человек, а затем разрыв стал увеличиваться. Ситуация радикально изменилась за очень короткий для таких процессов срок – за 20 лет. Опять Корея удивляет своей скоростью, правда, тут вряд ли есть чем гордиться.

В целом причина, почему молодые люди начинают жить одни, не сильно изменилась за годы – окончили вуз, нашли работу и решили жить отдельно от родителей, надеясь завести семью. Однако если раньше достаточно быстро семьи из одного человека превращались за счет брака и рождения потомства в семьи из двух-четырех человек, то теперь это стало происходить куда реже, а большинство так и остается в одиночках.

Если же посмотреть на возраст одиночек, то самая большая группа – возраст до 29 лет – 19,8 %, на втором месте тоже относительно молодые – 30–39 лет – 17,1 %, что превосходит показатели пожилых семей одиночек: 50–59 лет и 60–69 лет – по 15,6 %, 70–79 лет – 11 %, от 80 лет и старше – 7,1 %. При этом хорошо видны и территориальные различия. Если пожилые и одинокие обычно больше живут в провинции, деревнях и мелких городах, то одинокая молодежь больше сосредоточена в крупных мегаполисах, в первую очередь в столице и пригородах. В том же Сеуле среди всех семей из одного человека практически половина (49,4 %) – в возрасте до 39 лет.

Как мы уже отмечали, причин этого явления несколько, но одна из самых главных – молодые люди в Корее теперь считают брак не таким обязательным делом, как воспринимали этот социальный институт предшествующие поколения, и при этом молодежи жить в одиночку куда комфортнее, привычнее и удобнее. Согласно опросу, проведенному в 2019 г., 12,2 % мужчин и 20,6 % женщин ответили, что они намеренно не пытаются найти спутника жизни, так как не хотят жертвовать своей свободой, удобством жизни в одиночку.

Запомнилось выражение одного корейского эксперта, который объяснил все эти тенденции следующим образом: «Наше поколение родилось в 1970-х годах и выросло в 1980-х годах в больших семьях, когда мы спали и росли в одной комнате по несколько детей, а сейчас за счет улучшения экономики мы стали жить лучше, повысились наши доходы, мы предоставляем каждому своему ребенку отдельную комнату. Казалось бы, что это правильно и хорошо – пусть растет свободно, без ограничений в пространстве – я же могу и должен обеспечить все удобства своему чаду, чтобы он не мучился, как я! Но вот поколение этих самых наших „детей со своей отдельной комнатой“ стало взрослым, но они не привыкли и не хотят привыкать жить с кем-то вместе. Отсюда и много одиночек среди них, причем остаются они таковыми совершенно намеренно – им свои хобби, свой образ жизни дороже семьи».

Все это отражается и на другом аспекте демографии – планировании потомства. Лет 30 назад в Южной Корее доминировало мнение, что семья создается в первую очередь ради детей. Как только молодые люди женились, то родственники начинали на них сразу наседать с вопросами: «Ну, когда вы нас порадуете внуками?» Те парни и девушки, которые совсем недавно избегали встреч с родственниками из-за постоянных вопросов: «Когда же ты наконец женишься / выйдешь замуж?», попадали под следующий прессинг: «Когда будут дети?» Но сейчас у молодых корейцев взгляды иные. Даже создав семью, они не торопятся обременять себя теми хлопотами, ограничениями и неудобствами, которые неизбежно влечет появление ребенка. Согласно исследованиям, проведенным в 2015 и 2020 гг. среди молодых семей в возрасте 20–29 лет, доля тех, кто не считает рождение детей обязательным, увеличилась с 29,1 до 52,4 %.

При этом к появлению детей вне семьи в Корее по-прежнему относятся очень консервативно и негативно. Подвижки в сторону понимания есть и тут, но куда меньше.

Глава 11. Угроза всем – от экономики до армии

61-летний Сон Сон Хо из деревни Сосо уезда Окчхон провинции Северная Чхунчхон беспокоится о том, что хотел бы скоро уйти на пенсию, прекратив исполнять общественные обязанности старосты деревни, но передать это «бремя власти» некому: в 52 семьях деревни живут 78 человек и всем – более 60 лет, Сон – самый младший. «В моей молодости в нашей волости было пять начальных школ, а теперь только одна осталась и то через год-другой собираются ее закрыть, так как нет учеников. В апреле прошлого года у всей волости был большой праздник – впервые за несколько лет мы услышали плач новорожденного. Была радость сквозь слезы – раньше детишек в деревнях было не перечесть, а теперь одни старики. Вот и радуемся всем уездом одному…»

Ну а почему же уменьшение численности населения, снижение рождаемости, повышение среднего возраста – это так плохо? Чем это грозит? Ведь можно же посмотреть и иначе, что, мол, лучше обеспечить более качественные условия жизни меньшему количеству людей, чем пытаться просто наращивать численность. Тем более что Южная Корея – одна из наиболее густонаселенных стран мира. Может, «меньше народа – больше кислорода»?

Однако политики, экономисты и еще много кто, вплоть до военных, так не считают, предупреждая о самых серьезных и неблагоприятных последствиях уже в ближайшие годы.

Главная проблема, которая поджидает стареющую нацию – это, так сказать, пенсионно-экономическая. Именно о ней чаще всего вспоминают, когда хотят напугать корейцев не самым светлым будущим в надежде заставить их рожать больше детей. Старение населения при сокращении численности означает, что в стране становится все больше пожилых людей, которые, если брать усредненные показатели, работают куда меньше молодежи, а часто не работают вообще, живя на пенсию. Пенсионные системы – это своего рода общественный договор, когда вы, работая сейчас, заодно поддерживаете тех, кто уже вышел на пенсию. При этом вы рассчитываете, что когда у вас наступит соответствующий возраст, то вы передадите эстафету пришедшей на смену повзрослевшей молодежи. Но если молодых становится все меньше и меньше, а стариков больше и больше, то получается, что каждому работающему придется содержать все больше и больше пенсионеров. Согласно статистике, в 2017 г. жизнь одного пенсионера в Южной Корее обеспечивали пять человек трудоспособного возраста, в 2021 г. это показатель снизился уже до 4,25 на 1. По прогнозам, к 2040 г. на одного пенсионера будет приходиться лишь 1,54 работающего, а если с демографией все будет так же плохо, как и сейчас, и тенденции не изменятся, то к 2060 г. пенсионеров будет больше, чем работающих. Это уже может привести как к коллапсу пенсионной системы и различных программ социального обеспечения, так и к серьезным проблемам для производства.

Согласно критериям ООН, страна, где доля населения в возрасте 65 лет и старше превышает 14 %, считается стареющей, где свыше 20 % – «сверхстареющей». Доля пожилых в Южной Корее в 1990 г. была 5,1 %, в 2010 г. – 11,3 %, а в 2020 г. – 16,4 %. Прогнозируется, что к 2025 г. будет преодолен рубеж в 20 %.

Другая сторона – падение темпов роста экономики. Южная Корея уже не первый год находится в рядах развитых стран мира, которые при всем своем благополучии не могут похвастаться высокими темпами роста валового внутреннего продукта (ВВП). Высокие показатели роста ВВП – это удел развивающихся стран. Данный период Южная Корея закончила примерно к середине 1990-х гг. Так что теперь можно ожидать максимум 2–3 % в год, что будет очень неплохим показателем. Однако если с демографией все будет плачевно, то может начаться замедление роста экономики. Решение этой проблемы известно, и Южная Корея пытается его применять – это автоматизация производства, внедрение самых разных роботов, компьютеров и прочих систем, которые позволяют сократить количество необходимых людей. Но все это очень недешево и не так просто реализовать. Кроме того, имея больше людей, можно было бы расширить сеть действующих автоматизированных производственных комплексов, увеличив объем выпускаемой продукции и, как следствие, повысив ВВП страны. Но когда людей не хватает, то и расширять нечего. Корейские эксперты прогнозируют, что при сохранении нынешних демографических тенденций достаточно скоро – в 2035 г. – рост ВВП будет менее одного процента, а то и вовсе застынет на нуле. И произойдет это не из-за глобальных кризисов, а только из-за уменьшения численности и старения населения.

Еще одно негативное следствие демографической проблемы – «вымирание деревни». В Южной Корее более половины населения стало проживать в городах еще в 1970 г., к 1980 г. это показатель составил 80 %, а в настоящий момент в городах живет более 90 % всех корейцев (на 2021 г. – 91,8 %). Сельские районы Кореи уже давно превратились в скопление полупустынных деревень, поселков, мелких городков, где с трудом можно найти жителей молодого и среднего возраста, где одна за другой закрываются школы из-за отсутствия учеников и где работают в подавляющем большинстве случаев пожилые люди. Многие прибрежные, курортные города хотя и застроены высотными домами, но во многих случаях эти дома заселены менее чем наполовину, выполняя роль дач для тех, кто живет в столичном регионе.

Особенно сильно заметно старение и вымирание населения в удаленных регионах Кореи. Мне однажды довелось поговорить с работавшим в деревенском порту на острове Уллындо пожилым рыбаком. По его словам, в деревне числятся 33 дома, но постоянно проживают лишь в трех из них, а общее число постоянного населения деревни – четыре человека, включая моего собеседника. «Молодежи уже давно тут нет, если у кого-то дети рождаются, то семьи сразу уезжают на материк, в большие города. Бывает, присылают к нам по обязательной разнарядке на работу сотрудников разных социальных служб, компаний, полиции и прочих, но никто из них не задерживается, да чаще всего и семьи с собой не привозят – отработают положенные пару лет и обратно. Конечно, наша деревня даже по меркам острова – захолустье, хотя до главного города острова всего полчаса на машине, но все равно никто не приезжает жить. Самому молодому из нас – 67 лет». Самые проблемные в этом плане регионы юго-запада, востока, юго-востока – провинция Южная и Северная Чолла, Канвон, Северная Кенсан.

Все население же, в первую очередь молодежь, из сельских регионов едет, как можно догадаться, в крупные провинциальные города или, скорее, в столичный регион Южной Кореи. Стремление в столицу есть во многих странах, но в Корее это особенно заметно, что приводит к серьезному дисбалансу по распределению населения. Уже несколько лет прошло с тех пор, как совокупное население столичного региона (это Сеул, Инчхон и провинция Кенги), который иногда называют «большим Сеулом», превысило половину всего населения страны. Вдумайтесь: в столице и окрестностях (по площади это около 12 % территории Южной Кореи) живет больше людей, чем во всей остальной стране. По данным на конец 2021 г., в столичном регионе проживало 50,4 % всего населения страны. Из-за дороговизны жилья формально число жителей самого Сеула не растет, но стремительно наполняются города-спутники, а реально люди приезжают на работу как раз в саму столицу.

Эта тенденция к опустению сельских регионов уже стала распространяться на малые и средние города. Как уверены демографы, достаточно скоро начнется сокращение населения и крупных городов типа Пусана, Тэгу, Кванчжу, Тэчжона и других в пользу столицы. Южная Корея, которая все же является не таким уж и малым по площади государством – около 100 тыс. км2 – на деле, если брать население, достаточно скоро может превратиться в переполненный супермегаполис с центром в Сеуле и вымершими остальными регионами, где будут доживать свой век лишь пожилые корейцы, не захотевшие покидать родные места.

От нехватки людей уже заметно страдает целый ряд сфер. В корейском Интернете в 2019–2020 гг. была популярна фотография, сделанная с высоты, где были показаны построившиеся по какому-то случаю ученики разных классов. При этом если старших школьников хватило на шесть отдельных классов, то учащихся «средней ступени» (6–9-й года обучения) – только на три класса, а самых младших – на два. Под фотографией была подпись: «Наглядное доказательство снижения рождаемости». Действительно, в Корее очень сильно страдают от нехватки учеников в первую очередь школы, а теперь уже и вузы, в основном пока провинциальные. Школы где-то закрывают, где-то объединяют. То же самое происходит и с университетами в провинциях. Если брать в среднем, то в 2021 г. количество поступающих в вузы абитуриентов оказалось ниже численности самих мест. Да, в популярные университеты, особенно в «первую тройку» страны – Сеульский университет, Ёнсе и Корё— по-прежнему конкурс велик, но покиньте пределы столичного региона, и вы столкнетесь с тем, что администрации вузов каждый год вынуждены ломать головы над тем, как бы привлечь студентов. Если же несколько лет будет недобор, то достаточно скоро приедет аттестационная комиссия из министерства образования и постановит либо вообще закрыть вуз, либо объединить с такими же двумя-тремя «проблематичными» собратьями по несчастью. Именно поэтому провинциальные корейские вузы всеми силами пытались завлекать иностранцев – свои, корейцы, плохо идут, так как не очень престижно, а для иностранцев в первую очередь играет роль то, что вуз южнокорейский. В этой связи и появление достаточно экзотических для высших учебных заведений факультетов типа факультета К-РОР было обусловлено попыткой привлечь иностранцев (в первую очередь из Китая).

Еще одна сфера, которая сильно пострадала от падения рождаемости, – корейские вооруженные силы. В Южной Корее, напомним, армия – призывная, в ней должны служить все здоровые мужчины и «откосить» практически невозможно. Служат так или иначе все. Хотя, когда говорят про крупные армии, чаще вспоминают Северную Корею, но и у Южной Кореи войска нельзя назвать маленькими – в 2022 г. общая численность военнослужащих Республики Корея составила около 530 тысяч. Это седьмое место в мире. Сами корейцы считают, что достаточно крупная и мощная армия нужна из-за разных угроз, но такое число невозможно обеспечить только за счет контрактников, в связи с чем необходимо сохранять всеобщую воинскую повинность. А вот для пополнения войск и поддержания их на должном уровне уже не хватает молодежи призывного возраста. В этой связи РК уже достаточно давно ведет программу сокращения численности армии. Если в 2009 г. в армии Кореи служили 630 тысяч человек, то к 2018 г. их было уже 590 тысяч, сейчас – 530 тысяч и через пару-тройку лет должно дойти до полумиллиона. Цифра в полмиллиона считается минимально допустимой, ее и хотят поддерживать, однако, как уже сейчас очевидно, самое позднее с 2030 г., а скорее всего и раньше, для этого просто не будет хватать призывников. И что делать – не очень понятно. Военные пытаются как-то выкручиваться, делая ставку на новые, более современные виды оружия, технику, компьютеры, активно стали пытаться внедрять роботов, беспилотные системы, но все равно это лишь несколько оттягивает, но не решает проблему.

Если же подводить итог, то можно сказать, что старение население, сокращение рождаемости несет целый ворох разнородных проблем: чаще всего вспоминают экономику, образование, вооруженные силы, но на самом деле демография влияет абсолютно на все сферы. Всё же – и для развитых стран это особенно актуально – главный и самый ценный ресурс, основной двигатель развития – это люди, а вот их в Корее становится меньше, и среди тех, кто есть, растет доля пожилых, которые по объективным причинам не могут так активно развивать страну и общество, как это делают люди молодого и среднего возрастов.

Глава 12. Деньги, карьера, образование и прочие причины отказаться от детей

30-летний Ким Мён Су работает в компании, занимается продажей промышленных лубрикантов. У него есть девушка, с которой он давно встречается и с которой они готовы создать семью. «Но свадьба для меня остается мечтой, потому что с нашим уровнен доходов нельзя и надеяться на покупку квартиры в Сеуле. Если же мы все же поженимся, то решили, что детей пока не будем заводить. Мы точно не потянем аренду квартиры и расходы на воспитание и образование ребенка. В общем, жениться мы пока не планируем, и детей тоже пока не будет», – говорит он со вздохом.

Давайте теперь постараемся понять, почему в Южной Корее возникли такие проблемы с демографией, которые многие эксперты считают почти нерешаемыми.

Вообще-то низкая рождаемость – это та проблема, с которой сталкиваются абсолютно все страны, выходя на определенный уровень развития. Изначально большое количество детей было экономически оправдано тем, что для сельскохозяйственных обществ это обеспечивало дополнительное количество рабочих рук. Кроме того, высокая детская смертность, присущая многим бедным странам, также побуждала рожать побольше детей, так как многие из них, увы, не выживали. Однако как только повышаются уровень медицины, стандарты здравоохранения, как страна начинает более-менее успешно развиваться, то сразу идет снижение рождаемости. У детей гораздо больше шансов выжить. Кроме того, логично, что каждый родитель хочет, чтобы его дети жили лучше него, пытаясь обеспечить лучшими условиями жилья, образования, прочих благ. А все это требует денег, которые все же ограничены. В итоге человек оказывается перед выбором: либо больше детей, которые будут нуждаться, либо поменьше, но с хорошими условиями жизни. Выбор обычно делается в пользу второго варианта.

Еще можно сказать, что сильно снижает рождаемость образование среди женщин. Как только женщины начинают активно учиться, ходить в школу, а уж тем более в вуз – так сразу следует спад в приросте населения. Тут тоже все закономерно: если раньше девушку выдавали замуж и ожидали, что она будет сидеть дома и «штамповать» детей, то учеба выдвигает на передний план другие заботы. В итоге рожают позже, а это тоже значит, что времени для деторождения становится меньше.

Но все эти объяснения больше подходят для Кореи прошлого. Сейчас несколько иные факторы продолжают тянуть рождаемость вниз.

Специалисты, да и обычные корейцы винят в этом в первую очередь экономические факторы. Корейцы не хотят торопиться, предпочитают сначала получить хорошую работу, закрепиться на рабочем месте, обрести достойную зарплату, подготовиться к покупке дома, а уж потом создавать семью. Не случайно, кстати, самые «старые» женихи и невесты в Корее там, где самое дорогое жилье, – в Сеуле. Пока накопишь на квартиру, пройдет немало времени, да и с экономикой в последние годы не все в порядке, вот и женятся позже.

К разряду экономических причин безусловно можно отнести и неуклонный рост стоимости воспитания ребенка. Появление потомства становится все более и более накладным. Отдельно тут стоит упомянуть рост стоимости образования в Корее. Как мы уже говорили, образование воспринимается как один из главных социальных лифтов, а потому многое определяет то, в какой вуз ты попал, какие навыки приобрел. Подготовительные курсы, сама учеба требуют денег, конкуренция огромная. Как следствие, в развитие ребенка приходится вбухивать такие деньги, чтобы гарантировать ему приемлемое образование и престижное трудоустройство, что на другого просто уже не хватает средств. Согласно одному из недавних исследований, Южная Корея занимает первом место в мире по относительной стоимости воспитания ребенка. Совокупные расходы до достижения им возраста 18 лет в РК в 7,79 раза превышают показатель ВВП на душу населения. На втором месте идет Китай – 6,9 раза, на третьем – Италия (6,28). У Японии – 4,26, США – 4,11, Германии – 3,11.

Повышение социальной и экономической активности женщин в Корее также играет свою роль. Все больше молодых кореянок выбирают карьеру и хотят сначала потратить время и деньги на себя, а лишь потом подумать о семье. Несмотря на все усилия по поддержке деторождения, появление ребенка часто заставляет женщин прекращать работу минимум на несколько лет, а раньше и вообще было правило: родила ребенка – увольняйся. Последнее сейчас формально незаконно, но в реальности приходится так поступать. Нянечки стоят дорого, найти их непросто, отпуск по уходу за детьми берут в подавляющем большинстве женщины. В итоге в погоне за карьерой и образованием жертвуют семьей.

Сказывается и изменение общественных настроений. Если раньше сильно затягивать с созданием семьи было не принято и при достижении определенного возраста возникало ощущение, что «пора срочно решать проблему и жениться / выходить замуж», то теперь на одиноких смотрят гораздо спокойнее и проще.

Кроме того, как мы уже говорили, подросло поколение, которое больше ценит личные интересы, комфорт, чем общественные запросы. Потому – «сначала я», а потом уже все остальное. Согласно опросам, 12,2 % молодых мужчин и 20,6 % молодых женщин пояснили свое нежелание обзаводиться семьей неготовностью жертвовать удобствами от жизни в одиночестве. Если ты один, то можешь делать, что хочешь, не надо ни с кем согласовывать свои планы, подстраиваться, опять же тратить деньги на кого-то. Создав же семью, многие предпочитают сначала вдоволь насладиться жизнью без хлопот и ограничений, неизбежных с появлением ребенка.

Некоторые корейские специалисты полагают, что в погоне за «экономическим чудом» корейцы во многом пожертвовали психологическим благополучием семьи. Да, денег стало больше, достаток возрос, но сама психологическая атмосфера в семье ухудшилась. Многие нынешние молодые люди просто не видели своих отцов, которые вынуждены были с утра до вечера пропадать на работе. Удел матерей был полностью посвящать себя воспитанию и образованию детей, забывая о своем внутреннем мире и желаниях. А на детей обрушивался стресс необходимости постоянной учебы, конкуренции в образовательной гонке. В итоге многие, став взрослыми, подсознательно не хотят повторять эту психологически неблагополучную ситуацию, избегая и семьи создавать, и детей заводить.

Если же брать одну фундаментальную причину, которая больше всего влияет на снижение рождаемости, то это, пожалуй, финансовая – рост самого разного рода расходов: на свидания, на свадьбу, на воспитание ребенка, его образование, а также изменение доминирующего настроения – личное теперь считается более важным, тогда как раньше больше думали об общественном.

Глава 13. Денег потрачено много, а толку мало

Судя по обилию публикаций в СМИ, количеству конференций и вообще частоте появления демографической проблемы в разговорах тех, кто определяет курс развития страны, все прекрасно понимают серьезность этой проблемы. Корейское правительство сложно обвинить в пассивном наблюдении за ситуацией, но эффект, мягко говоря, пока очень далек от желаемого. Что же делается для решения проблемы снижения рождаемости?

Между последней официально отменной мерой по ограничению рождаемости и первыми попытками ее стимулирования прошло совсем немного времени. Резкий разворот в подходе властей произошел примерно за 10–15 лет – между 1990–1994 и 2005 г., но, как показали последующие события, время было уже упущено.

Разработанные меры и программы делят на четыре этапа, причем последний стартовал совсем недавно. В 2005 г. был принят даже отдельный «Базовый закон о снижении рождаемости и старении населения». Параллельно введены разного рода меры, целью которых была попытка стимулирования (в том числе и финансового) рождаемости, а также создания условий, которые бы облегчили родителям задачу воспитания детей. На первом этапе выделялись пособия, субсидии на воспитание и образование детей. На втором к этому были добавлены меры, которые увеличивали отпуска по уходу за детьми, упрощали мужчинам участие в этом процессе. На третьем стали уже пытаться зайти через жилье и работу, упрощая трудоустройство для молодежи и предоставляя льготы при покупке или аренде жилья для молодоженов.

Создается впечатление, что всё или почти всё долгое время пытались просто решить деньгами. Согласно оценкам специалистов, за период с 2005 по 2021 г. на различные программы стимулирования рождаемости было потрачено 200 трлн вон, а если добавить косвенные субсидии и программы поддержки, то цифра вырастет до 380 трлн вон. Это более 300 млрд долларов – огромная сумма. При этом расходы росли пропорционально обострению проблемы. Если в 2010 г. власти РК потратили на эти нужды 5,9 трлн вон, то в 2020 г. – уже 40 трлн, а в 2021 г. – 43 трлн вон (почти 40 млрд долларов). Чтобы было понятно, то на оборону Южная Корея тратит лишь незначительно больше. Если разделить размер субсидий на количество родившихся в тот или иной год детей, то получится, что на каждого появившегося корейского новорожденного в 2020 г. пришлось почти 150 млн вон – около 120 тысяч долларов, весьма солидная сумма.

Поначалу пытались зайти в лоб, полагая, что корейцы сразу бросятся рожать, как только им пообещают субсидии и помощь. Это не сработало. Тогда стали изучать проблему глубже, поняв, что молодым часто негде жить, без чего трудно говорить о рождении детей, есть проблемы с работой, женщинам сложно продолжать карьеру при сохранении прежних правил, не хватает детских садов, маленькие отпуска по уходу за детьми и т. д. В общем, система льгот заметно расширилась, однако, как утверждает статистика, ситуация становится все хуже и хуже. Если же основываться на субъективных впечатлениях от общения с молодыми корейскими родителями, то те жалуются, что многие меры поддержки слишком уже косвенные, а расходы на ребенка все равно многократно больше любых субсидий. Не так все просто и у женщин, которых рождение детей все равно часто заставляет в лучшем случае прерывать карьеру, а в худшем просто ставить крест на прежних амбициях: если после рождения ребенка они и возвращаются на работу, то на какую-то другую, менее интересную и ниже оплачиваемую.

С декабря 2020 г. стартовал четвертый этап решения проблемы низкой рождаемости. Звучит идея несколько расплывчато, но заключается она в попытках в целом улучшить качество жизни, что, по замыслу идеологов программы, должно уже сподвигнуть корейцев на деторождение. Некоторых специалистов коробит от прямолинейного восприятия властями населения как каких-то роботов по повышению экономической конкурентоспособности страны. Специалисты указывают, что как меры по снижению рождаемости, так и противоположные инициативы, указывающие, что «мало детей – это мало работников», – это слишком «потребительское» отношение к людям. Сейчас корейцев, особенно молодежь, которая и так уже живет в относительном достатке и в условиях развитой страны, мало трогают призывы кого-то «догнать и перегнать» и какие-то лозунги «за государство», а больше заботит личное благосостояние. Вот на это и пытаются сделать упор разработчики демографических программ: чтобы работать и отдыхать было проще и лучше. Но, повторимся, объективная статистика фиксирует обратный эффект: несмотря на вложенные огромные деньги, корейцы не стали больше рожать. Кроме того, многие пары не рожают уже не потому, что не могут себе это позволить (хотя есть и такое), а потому, что делают сознательный выбор в пользу собственного удобства и комфорта.

Впрочем, как говорят те же специалисты, пока еще ни одна развитая страна не смогла решить проблему рождаемости за счет лишь внутренних резервов. Получается, что людей проще заставить рожать меньше детей, а вот наоборот куда сложнее, если не сказать невозможно. Успешный опыт решения проблемы у некоторых стран Европы был лишь в тех случаях, когда власти начинали стимулировать приток мигрантов из других стран, где пока еще рождаемость гораздо выше. Вот семьи этих новых граждан куда более многочисленные, чем у коренных жителей. Однако власти Южной Кореи и ее общество в целом при всех разговорах о глобализации и «мире без границ» отнюдь не спешат открывать свою страну для иностранцев с целью постоянного проживания. Корея вынужденно стимулирует приток как дешевой, так и высококвалифицированной рабочей силы, но очевидно, что «идеальный» иностранец остается в глазах корейцев гостем, который рано или поздно должен уехать из Кореи. Беженцев, мигрантов Южная Корея принимает очень тяжело, да и общество, где исторически жила лишь одна нация, не очень готово к сосуществованию с другими культурами на равных. Пока же ставка делается на разного рода субсидии, программы, призывы, в надежде, что корейцы одумаются и станут-таки заводит детей так же, как это делали их бабушки и дедушки.

Глава 14. Одинокие меняют Корею

Ан Хён Чжон, 36-летний владелец небольшой гамбургерной в популярном среди молодежи районе Синса, недавно взял крупный заем в банке и потратил его на серьезное изменение интерьера своего ресторана: почти треть столов он убрал, заменив их длинными и узкими стойками, где удобно есть поодиночке. «Я давно заметил, что все больше клиентов приходят ко мне одни. Им приходилось занимать столики, рассчитанные на два-три человека. Стойки же позволяют мне оптимально использовать пространство, увеличив количество тех, кто может единовременно кушать, да им самим удобнее так. Судя по кассе, количество моих клиентов возросло теперь почти в два раза. Думаю, что проблем с возвращением займа не будет», – сказал он, продемонстрировав уверенность в своем решении.

В Южной Корее растет как абсолютное, так и относительное количество живущих поодиночке людей, и этой неизбежно сказывается на самых разных сферах – от отдыха и развлечений до здравоохранения, питания и экономики. Одиноких становится больше, растет их совокупная сила, влияние, в том числе финансовое, и это меняет саму Корею. Как мы уже говорили ранее, сейчас в Корее больше всего семей – это те, что состоят из одного человека, таково каждое третье официально зарегистрированное домохозяйство. А совокупная доля семей из двух и менее человек перевалила за 60 % (61,7 %). При этом ВВП на душу населения в Южной Корее превысил 30 тысяч долларов. Согласно оценкам Корейского института промышленной экономики и торговли (KIIET), уже в 2030 г. совокупный объем потребления живущих поодиночке корейцев превысит потребление тех, кто живет в семьях из четырех человек – 16 трлн вон против 14,1 трлн вон.

Все это меняет общественные взгляды, стандарты поведения. Если раньше на идущего в одиночку в ресторан, бар или в кино корейцы смотрели с состраданием – «потому что одному плохо», то теперь купоны для похода в ресторан одному, бары с местами для одиночек, туры за рубеж для одного – это целая индустрия, которая процветает. Конечно, может быть, по поводу одиноко заглатывающего литрами алкоголь корейца соотечественники и подумают, что у него «что-то случилось плохое», но вот просто в одиночку пообедать, пропустить коктейль-другой – уже совершенно нормально.

Когда в 1990-х гг. автор учился в корейском вузе, то периодически друзья составляли мне компанию, если я вдруг объявлял, что пошел есть один. Даже если друзья не были голодны, принято было «вместе посидеть, чтобы другу не было скучно и одиноко». Теперь это уходит в прошлое или вообще ушло. Особенно это хорошо заметно среди молодежи в возрасте 20–29 лет. Согласно опросу, проведенному в конце 2016 г. Корейской корпорацией торговли продукцией сельского, морского хозяйств и пищевыми продуктами, более половины корейцев (56,3 %) сказали, что они едят в одиночестве в среднем 5–8 раз в месяц. Для этого феномена в корейском языке появилось специальное слово – «хонпап», это сокращение от слов «хочнжа» (один) и «пап» (рис, еда). «хоннольчжок» – это сокращение от фразы, которую можно перевести как «люди, которые любят отдыхать и развлекаться в одиночку».

Согласно исследованиям маркетологов, одинокие склонны тратить заметно больше денег на покупки для себя, на развлечения, путешествия, они питаются иначе, чем те, у кого в семьях от трех и более человек. Здесь водораздел в предпочтениях проходит между теми, у кого семьи до двух человек, и теми, у кого от трех и более. Впрочем, это логично. Три и более – это, как правило, родители с детьми, когда заметная часть расходов уходит на ребенка, а появление потомства резко меняет всю жизнь взрослых.

Корейцы (в первую очередь это, конечно же, касается тех, кто уже устроился на работу, но еще достаточно молод – от 25 до 40–45 лет), начинают наслаждаться тем, что что-то делают в одиночку. Согласно проведенному в 2016 г. опросу почти половина (49,5 %) опрошенных взрослых корейцев сказали, что их можно отнести к тем, кому больше нравится отдыхать и проводить время в одиночку, чем в компании. По данным крупнейшей сети кинотеатров Кореи CGV, в первом полугодии 2016 г. каждый восьмой билет (13,3 %) в кино заказывали именно одиночки. Доля выезжающих в заграничные путешествия самостоятельно, по данным крупнейшего турагентства Кореи «Хана Тур», в 2015 г. тоже приблизилась к одной десятой, составив 8,9 %. Для сравнения: еще в 2013 г. в путешествия ездили в одиночку в два раза меньше – 4,3 %, а в кино ходили – 8,1 %. Все большей популярностью пользуются специальные места в концертных залах и кино, оборудованные так, чтобы создать иллюзия уединенности. Это делается за счет достаточно высоких перегородок. Такие места стоят несколько дороже, но это не останавливает корейцев.

Согласно другим данным, более половины (58 %) корейцев выезжали за границу в одиночку, хотя раньше, если это не деловая командировка, такое было исключением. По статистике агентства Interpark Tour, по итогам 2016 г. каждый третий кореец (32 %) выезжал за границу в одиночку. В какой-то мере это связано с тем, что люди не чувствуют одиночества, заменяя реальное общение виртуальным, через те же социальные сети, но про это поговорим позже.

Сфера обслуживания очень быстро реагирует на новые потребности и запросы. В некоторых ресторанах, барах теперь специально пишут на дверях: «Мы рады обслуживать клиентов, которые приходят по одному». И там есть специальные места, рассчитанные именно на одного человека. В меню растет количество блюд, рассчитанных только на одного. То же самое и в службах доставки, где один из самых востребованных разделов приложений – «блюда на одного». Типичные примеры таких изменений – мини-пиццы, состоящие по размеру из двух-трех кусков обычной пиццы, разрезанные и продающиеся по четверти стандартные арбузы либо получившие широкое распространение мини-арбузы, размером в два крупных апельсина. Обычный арбуз «одолеть» может разве что семья из трех-четырех человек, вот и приходится делить на куски стандартные арбузы – иначе мало покупают.

Появилось еще одно новое корейское слово – «чхэкба», то есть «книжный бар». Приходят туда по одному, чтобы почитать книги, которые тут же можно выбрать, и при этом пропустить кружку пива, выпить бокал вина или чего-то покрепче. Эти заведения стали очень популярными. В караоке, куда любят ходить корейцы, хватает теперь специальных комнат для тех, кто поет один.

Чем же занимаются корейцы, выделив время для себя? В порядке убывания это следующие занятия: просмотр телевизора, компьютерные игры, прогулки, прослушивание музыки, занятия спортом.

В магазинах все больше товаров, техники, которая рассчитана на тех, кто живет один. Своего рода универсальные аппараты для тех, кто «не хочет заморачиваться» и хочет «приготовить на скорую руку», очень популярны. Индустрия доставки еды в Корее очень развита и крайне удобна, пользуется огромной популярностью. В последние годы мощный импульс сфере доставки придала пандемия коронавируса, но и до этого она активно развивалась и была особенно востребована среди тех, кто живет один.

По телевидению, в книгах, сериалах заметно выросло число сюжетов, описывающих героев, живущих в одиночку. То же самое можно увидеть и в рекламе. И это не тот случай, когда это подается как что-то необычное, а наоборот – это уже норма жизни.

Очень мощные изменения происходят в жилищном строительстве. Самые востребованные типы жилья сейчас – это квартиры-студии или двухкомнатные квартиры, ранее же большим спросом пользовались жилые пространства от трех и более комнат. Даже если у молодоженов не было детей, то они стремились купить сразу квартиру побольше, планируя скорое пополнение в семействе. Теперь же, во-первых, одиночек стало куда больше, во-вторых, уже далеко не факт, что семья решит заводить детей. Для таких в Корее используется калька с английского сокращения, которое звучит по-корейски как «тинькхы» – DINK – double income no kids, то есть «двойной доход и без детей», то есть ситуация, когда муж и жена работают, но детей нет и, скорее всего, не будет в ближайшем будущем.

Если бизнес достаточно оперативно реагирует на все эти изменения, то государственная политика более неповоротлива. Как отмечают корейские эксперты, до сих пор как новые законы, так и вопросы налогообложения, социальные программы строятся, ориентируясь на семьи с детьми, то есть от трех и более человек. Однако сейчас в Корее более 60 % – это семьи без детей. Специалисты не предлагают задвинуть подальше интересы тех, у кого есть дети, так как это еще больше усугубит и без того крайне серьезную демографическую проблему, но необходимо учитывать и новые реалии. Корея в среднем стала старше, разобщеннее, а семьи – куда меньше. По данным на 2021 г., усредненный размер корейской семьи – 2,29 человека, тогда как всего лишь пять лет назад этот показатель был 2,51. Это очень быстрые изменения за короткий срок, но многие госпрограммы до сих пор работают по инерции, когда подсознательно считается, что семья – это, образно говоря, «папа-мама-сын-дочка» или хотя бы «папа-мама-ребенок».

Трудно однозначно кивать на падение рождаемости и рост индивидуализма, но очевидно, что эти факторы очень сильно повлияли на другую сферу корейской экономики, которая в последние годы растет взрывными темпами – это домашние животные и услуги для них. Согласно статистике, в 2021 г. 27,9 % семей имели домашних животных, то есть больше чем каждое четвертое домохозяйство. Если переводить в абсолютные цифры, то в Корее в 2021 г. было почти 15 млн домашних животных при населении чуть более 51 млн человек. Отметим, что лишь за два года этот показатель подскочил почти на 5 %, в 2019 г. он был 22,3 %. Если лет двадцать назад собаки или особенно кошки в семье были редкостью, то теперь стоит выйти вечером во двор любого жилого комплекса, как вы увидите очень большое количество людей, гуляющих со своими питомцами. Рынок услуг – еда, одежда, сопутствующие товары, ветеринарные клиники, «салоны красоты», рестораны и гостиницы, куда разрешен вход с животными, даже страховые услуги и похоронные бюро для животных – все это растет стремительными темпами и считается одной из самых быстроразвивающихся сфер в Корее. В 2012 г. общий объем рынка услуг для домашних животных оценивался в 900 млрд вон, в 2015 г, – 1,81 трлн вон, в 2020 г. он вырос до 3,4 трлн и, согласно прогнозам, к 2027 г. превысит 6 трлн вон (около 4,5 млрд долл.).

Трудно говорить за всех, но очевидно, что домашних животных очень активно заводят в первую очередь одинокие. Как бы совсем в одиночестве жить непросто, хочется, чтобы кто-то радостно встречал тебя у порога, – вот собачка и стала одним из самых популярных способов решить эту проблему. Как уже можно догадаться, самый распространенный вариант домашнего животного в Корее – это собака и обычно небольшого размера – болонка, пудель и пр. Особенно популярны собаки среди одиноких молодых женщин. Вообще, активнее всех заводят домашних животных люди в возрасте от 20 до 29 лет. Можно предположить, что в какой-то степени домашние животные становятся своего рода заменой детям. Для бездетных семей с домашними животными есть специальное слово в корейском, правда, опять же калька с английского: «тинькыхпетчжок» – от английского DINK-pet (double income no kids + pet) и «чжок», что по-корейски означает «группа, племя».

Корея, хорошо это или плохо, все больше становится обществом людей, живущих по одному-два человека. Это уже считается, если использовать модное слово, «новой нормальностью». У живущих в одиночестве людей несколько иные схемы поведения, потребления, отдыха, работы, питания. И все больше подобный подход становится превалирующим, а семья из четырех человек, которая еще совсем недавно считалась своего рода эталоном и стандартом, превращается в редкость.

Глава 15. Поколение OPAL, или «Бодрые старички»

– Так, когда встретимся? Завтра у меня урок игры на каягыме, послезавтра еду на велосипеде до дамбы и обратно со знакомыми по велосекции, в среду решили с друзьями сходить в горы, давай в четверг! Хотя нет, в четверг не получится – позвали лекцию прочитать, а потом опять же прогулка на велосипедах…

– Вы же вроде на пенсии уже или нет? Что-то очень заняты…

– Вот потому и занят, что на пенсии. Всю жизнь работал, а теперь пора и о себе вспомнить, столько всего хочется попробовать! Всё, в пятницу увидимся, надеюсь, ничего срочного не появится, я побежал, а то опаздываю на встречу!..

(Из разговора со знакомым пожилым корейцем)

Мы уже достаточно рассказали про то, что корейское общество стареет стремительными темпами, в результате чего среди корейцев растет доля пожилых людей, тогда как молодежи, соответственно, становится меньше. Но вот интересное дело, корейские «бабушки» и «дедушки» тоже изменились и совсем не соответствуют стереотипу, согласно которому они должны тихо-спокойно сидеть дома или на скамеечке у подъезда, вспоминая о «хороших былых временах», осуждая «ветреную молодежь» и скромно проводя старость, когда о себе заботишься мало, а живешь делами и успехами детей и внуков. Конечно, хватает и «классических» пожилых людей, но в целом старшее поколение – это еще одна группа корейского населения, по которой очень хорошо и наглядно видно, как серьезно меняется общество. Современных пожилых корейцев часто и «бабушкой-дедушкой» язык не поворачивается назвать: они активны, вечно заняты, уверенно владеют электронными гаджетами, у них хватает хобби и разных увлечений, они очень серьезно заботятся о себе, в том числе о своем внешнем виде, следят за модой, не спешат «растворяться» в делах детей, а у многих из них еще и активная личная жизнь. В общем, пенсия – это не закат жизни, а скорее вторая или третья молодость, когда можно полностью посвятить время себе и своим мечтам.

Специалисты уже придумали термин для этого «активного пожилого поколения», назвав его по имени драгоценного камня: знакомимся – поколение OPAL (опал). У этого названия есть несколько значений. Согласно одной версии, это аббревиатура от английского словосочетания Old People with Active Life или «старые люди с активной жизнью». Правда, в Корее некоторые связывают это со звучанием цифры 58, которая по-корейски (если произносить каждую цифру) звучит как «опхаль», что означает условный средний год рождения этого активного поколения – 1958-й, то есть в 2022 г. такому среднестатистическому человеку 64 года. Четких возрастных рамок поколения OPAL нет, но считается, что обычно это те, кому за 55 и где-то до 70–75 лет.

Это поколение продолжило превращать Южную Корею в экономического «тигра», которого мы знаем сейчас, но оно уже увидело и почувствовало на себе плоды успешного развития. Это поколение и вкалывало немало, и успело кое-чем насладиться. Именно на трудоспособный возраст этих людей пришелся период, когда экономика Южной Кореи стремительно помчалась вперед, удивляя зарубежных экспертов рекордными темпа роста ВВП. Большинство из них действительно пожертвовало лучшими годами своей жизни ради выведения страны в разряд технологически развитых держав, но они при этом получили хорошее, современное образование, увидели Корею страной, которой стали восхищаться за рубежом. В период их работы произошли знаменательные события, прославившие Южную Корею в мире – летняя Олимпиада-1988 в Сеуле, Азиатские игры-2002 в Пусане, Кубок мира по футболу-2002 и прочее. Но именно по ним пришелся и самый мощный удар азиатского валютно-финансового кризиса 1997–1998 гг., после чего стало ясно, что во многом предыдущая модель развития исчерпала себя и пора меняться. Это они на себе прочувствовали, что концепция пожизненного гарантированного найма уходит в прошлое. В общем, это поколение уже современной, технологичной Кореи в стадии «восточного тигра», но прошедшее также и через значительные потрясения.

В отличие от предыдущего поколения эти люди не хотят просто тихо уходить из жизни, «греясь на солнышке на завалинке», а намерены хоты бы на пенсии взять от жизни то, что не успели из-за постоянных переработок. Согласно опросам 1752 корейцев в возрасте от 50 до 64 лет, 53,9 % ответили, что они «ищут новый вызов, пытаются инициировать перемены в своей жизни».

Одна из интересных особенностей этих «шустрых» корейских старичков и старушек – большое внимание к своей внешности, к одежде. Так, согласно опросам, доля тех, кто пытается сбросить вес, чтобы выглядеть привлекательнее, у женщин в возрасте 50–64 года превысила показатель 20–39-летних (44,8 против 42 %). Молодежь и «опальные» женщины практически в одинаковой степени готовы пойти на пластические операции ради улучшения внешности (50,9 и 50,1 %).

В общем, это не тот случай, когда «бабушке все равно, как она выглядит», когда она готова надеть «что угодно – лишь бы тепло было». Они хотят выглядеть стильно, модно, быть красивыми, в конце концов. По статистике трех крупнейших сетей универмагов Кореи – Lotte, Shinsegye и Hyundai Department Store, люди в возрасте от 50 до 59 лет превратились в одних из самых активных покупателей дорогих и модных вещей. По данным Shinsegye, из всего объема продаж в сегменте luxury (дорогие бренды) 42,9 % пришлось на клиентов в возрасте 50–59 лет, тогда как на 40–49-летних – 32,7 %, а на 30–39-летних – 20,7 %. Всего лишь за четыре года – с 2015 по 2019 г. – относительная доля «пятидесятников» в сети универмагов Sinsegye в объемах продаж выросла на 7 %, а у Hyundai – на 15,1 %. В 2019 г. рост продаж дорогих брендов клиентам 60–69 лет в интернет-магазине сети универмагов Hyundai составил 61,3 %.

Понятно, что, как правило, именно на этот возраст (после 50) обычно приходится пик зарплат в Корее, но до сих пор считалось, что эти деньги корейцы «за пятьдесят» тратят в значительной мере не на одежду, внешний вид, а на выплату кредитов по жилью, активно откладывают на пенсию или помогают детям. Это поколение называли еще «сэндвичным», имея в виду, что они зажаты между заботами о престарелых родителях и уже повзрослевших детях. Но теперь они тратят гораздо больше средств и времени на себя. Это заставило менеджеров быстро менять стратегию работы, создавая новые продукты, ориентированные на поколение «за пятьдесят». Неслучайно сейчас в корейской рекламе появилось большое количество моделей преклонного возраста – люди этой возрастной группы превратились в очень важных игроков на потребительском рынке.

Если брать «докоронавирусную» статистику за период с 2014 по первое полугодие 2018 г., то продажи туристических путевок и авиабилетов среди возрастной группы от 50 до 69 лет выросли на 1040 %, одежды известных брендов – на 683 %, дорогих импортных товаров – на 184 %. Средний размер имущества, которое есть у людей в возрасте от 50 и старше, в три раза превышает имущество тех, кому от 30 до 39 лет.

Согласно опросам, 49,9 % людей в возрасте от 50 до 59 лет ответили, что «на себя они денег не жалеют», что не сильно отличается от подхода 20–30-летних, у которых так же высказались 51,5 %, опрошенных. В общем, OPAL-поколение стало активно тратить деньги и время на себя, причем часто в отличие от тех, кто помоложе, денег и времени у OPAL-поколения куда больше.

Теперь часто доводится слышать жалобы от их детей, сетующих, что «бабушек и дедушек не допросишься посидеть с внуками, так как старшее поколение вечно чем-то занято и не сидит дома». Действительно, для многих из них началась «новая жизнь», которую они теперь хотят прожить не для детей, не для «светлого будущего страны», а для себя.

Большинство поколения OPAL ищут применения своим знаниям и опыту, активно работают и после пенсии. Конечно, часто они ищут работу не от хорошей жизни, а из желания получить прибавку к пенсии, но в любом случае эти люди могут и хотят продолжать работать. Согласно опросу, проведенному в 2019 г. одним из подразделений корейского инвестиционного холдинга NH Investment & Securities, почти две трети корейцев (64,9 %) в возрасте от 55 до 79 лет выразили желание продолжать работать, несмотря на выход на пенсию. Для справки, средний возраст, до которого представители этого поколения готовы работать, – 73 года.

Хватает среди пожилых и тех, кто не хочет работать, но уже не готов сидеть дома. Вот потому «помолодевшие старики» активно ходят в самые разные кружки по интересам, клубы, секции – от фотографии и игры на флейте до прыжков с парашютом. Многих, конечно, все же тянет в свою молодость. Именно пенсионеры спровоцировали в Южной Корее вторую волну популярности бильярдных. В 1970–1990-х гг. это было одним из самых популярных развлечений, но с наступлением ХХI века бильярдные стали исчезать. Однако буквально несколько лет назад начался их ренессанс – как раз потому, что на пенсию вышло то поколение, которое раньше активно «гоняло шары», но вынуждено было прекратить это из-за работы. Теперь же есть и время, и силы, и деньги.

С пожилыми людьми обычно связано клише, что они, мол, плохо привыкают к новому, редко пользуются Интернетом, соцсетями, мессенджерами и прочими современными средствами коммуникации. С OPAL-поколением все иначе. Согласно данным по продажам электромобилей компании Hyundai Motor за апрель – июнь 2022 г., более половины (51,7 %) всех продаж самой популярного электрокара IONIQ5 пришлось на лиц в возрасте от 50 до 69 лет, хотя считается, что это «модное» веяние – удел молодых. То же самое можно сказать и про другую «модную» тему – экологически чистые продукты питания, забота об окружающей среде: 63 % клиентов, покупающих такого рода продукцию, – люди старше 45 лет.

Согласно опросам, 24,3 % людей в возрасте 50–64 года ответили, что «не колеблясь приобретают новый прибор или устройство, где применены совершенно незнакомые технологии, не опасаясь, что не смогут освоить его». У молодежи (20–39 лет) этот показатель оказался даже ниже – 23,7 %.

Многие пожилые корейцы активно ведут свои блоги, продвигают аккаунты в соцсетях, не говоря уже о присутствии в мессенджерах. В YouTube сейчас полно каналов, которые ведут корейцы старших поколений. Учитывая, что для многих пожилых корейцев вообще очень характерно стремление высказываться по самым разных вопросам внешней и внутренней политики, проблемам общества, экономики, то это хороший способ донести свою позицию, выплеснуть накопившееся. Различие с молодежью по пользованию Интернетом есть, но оно прослеживается в первую очередь не в плоскости «пользуются или нет» – пользуются и те, и другие, просто разные поколения несколько отличаются по тому, какие платформы предпочитают использовать. OPAL-поколение Кореи – тоже очень активный пользователь «всемирной паутины». Как пример можно привести YouTube-канал 75-летней «корейской бабушки» (Korea Grandma) Пак Манне, который пользуется популярностью не только в Корее, но и за рубежом, причем среди подписчиков есть большое количество молодежи. По состоянию на декабрь 2022 г. у ее канала более 1 млн 250 тысяч подписчиков. Конечно, далеко не у всех пожилых людей Кореи такие раскрученные каналы, но встретить среди них контент-криэйтора, ютубера – дело обычное.

Кстати, именно благодаря увеличению количества и в целом активному участию в общественной жизни OPAL-поколения обрела второе рождение и музыка «трот», которую считают предшественницей современной корейской поп-музыки. В мае 2022 г. самой популярной в Корее была признана песня «Мистера трот» Лим Ён Уна, который по популярности обошел – по крайней мере среди южнокорейской аудитории – сверхпопулярную группу BTS.

Нынешнее старшее поколение Кореи, похоже, тоже серьезно изменилось – не меньше, чем молодежь. Не случайно OPAL-поколение стали также называть и А-поколением, где «А» – от английских слов active (активный), ageless (без возраста), attractive (привлекательный), advanced (продвинутый) и пр. Как сказал один из представителей OPAL-поколения: «Я себя не ощущаю старым, я себя скорее чувствую более опытным, поумневшим 35-летним, у которого к тому же появилось время и деньги, чтобы тратить на себя…» Честно говоря, таких людей и язык не поворачивается назвать «старыми» – они не такие ни по внешнему виду, ни по энергии, ни по стремлению попробовать что-то новое. Такие «бабушки-дедушки» часто дадут фору своим «внучкам и внукам».

У OPAL-поколения теперь появилось и еще одно значение. Оно, как драгоценный камень опал, такое же разноцветное, энергетически сильное, притягательное.

Часть III. Свободна ли Южная Корея?

Глава 16. Dynamic Korea, или Страна вечных скандалов

В 2002 г. в Южной Корее и Японии прошел Кубок мира по футболу, который сделал очень многое для того, чтобы в мире гораздо лучше узнали Страну утренней свежести и стали восхищаться ею не только за мобильные телефоны, танкеры и телевизоры, но и за свойства национального характера. Репортажи о том, как корейцы без преувеличения всей страной болели за свою сборную, какие огромные толпы народа собирались на площадях, чтобы поддержать свою команду, и как после этого сами же корейцы убирали оставшийся мусор и очень культурно и корректно себя вели, восхитили весь мир.

Накануне Кубка мира – 2002, который, наверное, можно считать наряду с Олимпиадой-1988 в Сеуле одним из главных событий, сделавших положительную рекламу Стране утренней свежести, в правительстве РК прошло заседание, в ходе которого определялся лозунг, который стал бы выражением всей сути как страны, так и нации, а также способствовал бы росту популярности всего связанного с именем «Корея». Над этой задачей работало большое количество специалистов, научных институтов, компаний, проводились опросы общественного мнения, в том числе за рубежом. В итоге были предложены несколько вариантов лозунга, из которых правительство в декабре 2001 г. утвердило Dynamic Korea (динамичная Корея) – лозунг емкий, понятный, броский и энергичный.

Выбор оказался удачным, по крайней мере, корейские чиновники были уверены в этом в первые годы после его одобрения. Действительно, под этим лозунгом Корея очень удачно – как в плане спортивных, так и имиджевых достижений – прошла Кубок мира – 2002. В страну заметно увеличился поток туристов, популярность стала расти. Лозунг очень хорошо «прилип» к стране, отражая ее быстрый экономический рост, успехи в разных сферах.

Однако вскоре стало очевидно, что этот лозунг начал получать и другую коннотацию – несколько ироничную, с оттенком сарказма. Он стал использоваться для характеристики того, что в Корее все очень быстро меняется и причем подчас в таком направлении, что это крайне трудно предсказать. Иностранцам стало также очевидно, что энергия, задор и «перчинка», если хотите, корейского характера может выражаться не только в положительном смысле типа всеобщего единения ради поддержки своей сборной или страны, но и в поспешных решениях, стремлении сделать все как можно скорее – иногда в ущерб качеству, а также в вечных баталиях политических сил страны. В конце концов лозунг Dynamic Korea, после, впрочем, достаточно длительного периода существования его в качестве главного рекламного слогана страны, отменили.

Однако, несмотря на решение властей, которые быстро подобрали другой лозунг, прежний глубоко запал в души всем – как иностранцам, так и самим корейцам. Слишком уж он оказался удачным и точным в плане отражения сути корейской жизни – как хороших ее сторон, так и возможных недостатков.

Прожив достаточно длительное время в стране, со своей субъективной точки зрения, могу согласиться с этим: Dynamic Korea – действительно очень удачная находка в плане отражения сути корейской жизни. Как журналист, я должен признать, что Корея очень динамичная, в ней никогда не бывает скучно. И эта характеристика многогранная и не всегда является комплиментом.

Уже достаточно скоро после проведения совместного Кубка мира по футболу, где Корея и Япония старались доказать – и доказали – что вместе они смогут провести замечательное по уровню, масштабу и положительному заряду мероприятие, они сошлись в очередном споре по поводу принадлежности крошечного архипелага Токто (Такэсима) в Восточном (Японском) море. Энергия многих корейцев, включая и правительство, оказалась быстро перенаправленной на обличение «необоснованных притязаний коварных японцев на исконно корейские территории».

Буквально через несколько месяцев после Кубка мира – 2002 корейцы массово стали выходить на антиамериканские демонстрации протеста из-за трагического инцидента, в ходе которого военные США на БТР случайно задавили двух корейских школьниц. Это совпало с предвыборной президентской кампанией в Корее. Накал страстей был таков, что заставил даже проамерикански настроенного кандидата присоединиться к демонстрациям против США, но ему это все равно не помогло, а к победе пришел его конкурент – Но Му Хен.

Даже сам процесс выбора нового рекламного лозунга вместо безусловно самого популярного Dynamic Korea обернулся скандалом. Одно время в качестве замены был предложен Creative Korea, который, как оказалось, уж очень подозрительно был похож и по содержанию, и по цветовой гамме, и по внешнему оформлению шрифтов на Creative France. Критике подвергся и предполагаемый факт плагиата, и значительный бюджет, который уже успели освоить ради такой «креативной» идеи, и сама задумка: «Кто считает Корею креативной?! Динамичной, изменчивой, энергичной – да, но креативной?!!»

Подобные примеры можно приводить до бесконечности. Корея среди всех своих прочих характеристик вполне может заслужить название «страны скандалов». В той же политике – что внутренней, что внешней – вечно что-то происходит. В парламенте дерутся депутаты, что с удовольствием снимает телевидение, с большой частотой и регулярностью СМИ взрываются теми или иными разоблачениями и обвинениями – от коррупции и злоупотребления служебным положением до сексуальных домогательств и тайных сговоров с Северной Кореей. Понятно, что в СМИ многих стран это тоже происходит, но в Корее это не то чтобы отдельные, пусть даже регулярные всплески, а скорее какой-то постоянный «скандальный фон». Потому-то журналисту тут и не может быть скучно: то президентов в тюрьму сажают, то министра уличают в пьянстве за рулем и драке с таксистом, то вице-министр устроит оргию у себя на даче, то депутат скажет что-то такое, за что потом будет целыми днями публично извиняться, то руководитель крупной компании затеет дебош в самолете и будет безуспешно пытаться это замять. Далеко не все эти обвинения и скандалы подтверждаются, но все равно, как говорится, «осадочек остается» и уж точно это будут долго и в подробностях обсуждать и смаковать везде – от администрации президента до скромного ресторанчика в захолустном рыбацком поселке. Конечно, особый всплеск подобных сенсаций и скандалов наблюдается накануне трех главных выборов страны – президентских (раз в пять лет и теперь проводятся в начале марта), парламентских (раз в четыре года, в апреле) и в местные органы власти (раз в четыре года, начало июня). Однако и после выборов очень долго идет расследование разного рода слухов-скандалов-обвинений, регулярно победителей лишают их побед, заставляя проводить повторные выборы, и даже президента и его родственников могут вызывать на допрос.

Если же вдруг по какому-то невероятному и редчайшему стечению обстоятельств все сложится так, что будет более-менее спокойно во внутренней политике, то точно что-то «бахнет» на внешнеполитическом фронте, где к каждому из соседей – в первую очередь к Китаю, Японии и Северной Корее – у Южной Кореи есть целый ворох претензий и потенциально «взрывоопасных» тем. Впрочем, тут надо отметить, что весь регион друг друга стоит, а региональная дипломатия часто напоминает попытку прохождения по минному полю без карты— идешь и не знаешь, где может что-то взорваться. То вдруг Корея и Китай начнут выяснять, кто изобрел острую закуску «кимчхи» и кто полтора тысячелетия назад управлял каким-то удаленным районом, то японцы с корейцами сойдутся в очередном раунде бесконечного спора по поводу того, как правильно называть разделяющее их море – Восточным или Японским, то Северная Корея пригрозит превратить южнокорейскую столицу в «море огня» и так далее.

Для примера приведу список только самых главных текущих политических скандалов, которые активно разбираются и обсуждаются в момент написания этих слов: 1) Северная Корея заявила, что на попытки атак по своим стратегическим центрам будет отвечать ядерным оружием, в Южной Корее же активно предлагают создать свое ядерное оружие, не полагаясь на гарантии американцев; 2) Лидера главной оппозиционной партии вызывают на допрос в прокуратуру, обвиняя в лжесвидетельстве на президентских выборах, которые он проиграл полгода назад; 3) Бывший глава правящей партии подал в суд на руководство партии и попутно жестко критикует президента страны; 4) Жену президента обвиняют в плагиате при написании научной работы, искажении фактов своей биографии и «пробрасывают» слухи о ее работе в развлекательном заведении в роли хостесс до замужества; 5) Правительство Кореи обязали выплатить несколько сот миллионов долларов в качестве компенсации крупной американской финансовой компании по судебному спору, который длился 10 лет…

В общем, как говорится, «все против всех», «чего только нет!» и это только главные скандалы, помимо которых можно насобирать еще столько же масштабом поменьше, но также активно обсуждаемых в СМИ. При этом здесь упомянуты только политические и общественные скандалы, на которые автору приходится обращать приоритетное внимание по роду своей журналистской деятельности. В других сферах хватает своих «ньюсмейкеров», которые не позволяют заскучать. Вот уж действительно Dynamic Korea – только в несколько ином смысле, чем было задумано. Корейцы всё это сами признают и иронизируют над своей «динамичностью» и подчас непредсказуемыми «вспышками» тех или иных скандальных ситуаций, которые, повторимся, происходят постоянно.

Глава 17. По закону или по справедливости?