Не доверяй эльфам! (СИ)

Пока Яфин ходил сообщить родителям аспирантки, что намерен забрать ее себе и уже фактически окольцевал, далеко-далеко, на земле бывшего королевства, завоеванного белолицыми, у самых гор, над крошечной речушкой воронкой поднялись в небо светлячки. Столь яркие, что их было видно даже при свете дня, жалко, что смотреть было некому.

Если бы зритель нашелся, он бы обязательно заинтересовался этим феноменом, подошел ближе и с удивлением понял бы, что никакие это не светлячки, это вообще искры непонятного происхождения. Холодные, но ярко светящиеся.

Если бы этот зритель понаблюдал еще немного, он бы увидел еще более удивительные вещи. Под воронкой из светлых искорок туманом начало растекаться нечто похожее на облако пепла. Оно собиралось в комки, не теряя своей летучести, комки росли и постепенно становились похожи на камень. Но это была ерунда. Потому что чем больше было комков-камней, тем сильнее менялся пейзаж. И вскоре под рыжеватой скалой разлилось озеро, непонятно настоящее или фальшивое. Мелкие, перекрученные жизнью деревья окрепли, их оплели вьюнки. Речушка, едва струившаяся по камню, причем, спуск для нее там был довольно пологий, резко превратилась в небольшой, но водопад. И когда это случилось, белые искры начали осыпаться на воды озера, а из воды поднималась фигура полупрозрачной девушки в венке из водяных лилий. Фигура постепенно наливалась цветом, хотя белизны в ней было больше, чем чего-либо другого, теряла свою прозрачность, осматривалась. Последним четкость обрело лицо. И если бы наблюдатель всмотрелся в это лицо, и при этом хоть раз в жизни видел эльфийскую королеву, он бы заподозрил, что эта девушка ее младшая сестра. Ну или она сама, моложе этак на десяток лет, а может и на больше.

Светляки продолжали осыпаться на девушку, добавляя материальности венку. Она огляделась. Отмахнулась от темного тумана, попытавшегося прилепиться к ее спине в виде каменных крыльев. Потом улыбнулась, посмотрела в небо и произнесла:

— Зацепилась. Теперь, милая, жди моей смерти. Надеюсь, я многое успею увидеть.

И во дворце эльфийских правителей проснулась королева.

Она тоже осмотрелась, помассировала когда-то по молодости и глупости застуженное плечо и принялась убирать следы ритуала. Больше она пока все равно ничего сделать не могла. Теперь придется просто ждать. А уже потом решать, что делать дальше.

И, да, ритуал был рискованный.

И владыка Леса, узнай он, наверняка бы запретил. Он бы предпочел, чтобы пророки продолжали пытаться рассмотреть что-то неведомое, а телепаты из лучших что-то найти в мыслях переговорщиков.

— Глупый муж, — прошептала женщина. — В этой ситуации рискнуть нужно всем, а не только одной-единственной женщиной. В этой ситуации, если не рисковать, потеряешь больше, я ведь чувствую. А ловцы душ у них вряд ли есть. Да и с половинкой живут достаточно долго, хоть это и всего половина жизни.

Высказав комнате все, что хотелось сказать королю, женщина улыбнулась и ушла, оставив под одной из стен успевшие завянуть травы и забрав с собой все остальное, прекрасно поместившееся в небольшой сумке, из которой кокетливо торчал уголок собственноручно связанного королевой маскировочного кружева.

Пока королева делила свою жизнь на две части, создавая двойника, переговорщик белолицых, ради которого она и занялась ритуалом, жизнерадостно и очень мерзко хихикал, рассматривая у себя на ладони тончайший кружок, вырезанный из дерева. Вырезать этот кружок нужно было самому. Самому сначала срезать ветку, ошкурить ее, облить ароматными маслами, а потом совершить практически подвиг — вырезать кусочек годового кольца, которое образовалось в прошлом году. А это совсем непросто. Даже если есть амулет и магия. Теперь этот кружок следовало подбросить в комнату наглому природнику. И стоит ему только в этой комнате поспать, как от несчастий он уже не избавится.

Пока переговорщик хихикал, один не шибко трезвый эльф удивленно наблюдал за тем, как два ежа, перефыркиваясь, тащат на спинах измочаленный стебель неизвестного растения. Ага, этот стебель лежал сразу на двух ежах. Но это еще ничего. Потому что еще три ежа в это же время старательно что-то копали посреди клумбы с синим девичьим поцелуем. Наверное, они там откапывали корень, оставшийся от стебля, но думать об этом не хотелось.

— Так и знал, что вино перебродило, — пробормотал наконец эльф и мужественно пополз дальше. Все равно куда, лишь бы не лежать рядом со странными ежами. Потому что так полежишь, а потом протрезвеешь и обнаружишь, что все-таки спятил.

То, что он уже фактически трезв, несчастный эльф благодаря деловитым ежам не заметил. И встать на ноги не догадался.

Еще один эльф в это же время уныло точил меч. Вручную. А все потому, что папаша заставлял его жениться. Срочно. И даже девушку с подходящими папаше связями присмотрел. Главное удачно поймать эту девушку в ловушку и отказаться она уже не сможет. Иначе по ее репутации не потопчется только ленивый. А это будет слишком даже для второго круга.

В общем, у отца эльфа был план.

А у самого эльфа был только меч и полное нежелание жениться. Тем более на девушке, которая завела себе любовника и не похоже, что этого стесняется. А у девушки еще и родня, те самые связи. И ее даже не отошлешь сразу после свадьбы куда подальше. Тут скорее она отошлет и станет радостно себе жить в доме мужа вместе со своим любовником.

В общем, эльф был разумный, но ничего сделать не мог. Только и оставалось точить меч, медленно и уныло. Спешить он точно не собирался, а там может кто-то другой наточит быстрее, чем он.

К вечеру того же дня садовник обнаружил раскопки на клумбе и страшно по этому поводу поругался. Немного подумав, он прикрыл безобразие оставшимися цветами и пообещал неизвестно кому оторвать руки. Ежики ему на этот монолог даже ответили и что-то явно попытались рассказать, но он не обратил на них внимания.

Другие ежики в это же время вместе с Ваней и не желавшей возвращаться в клетку чайкой дружно таращились на выкопанное на той клумбе растение.

— Интересно. Думаю, Яфин больше рассмотрит, — наконец сказал Ваня.

— А обрывы ты видишь? — скрипуче спросила чайка, даже не подумав превратиться в эльфа. — Вот эти тающие волоски, это обрывы. Это растение было частью целого. Просто до целого твои животные достать не смогли, крыльев у них нет.

— И что это значит? — спросил Ваня.

— Во дворце завелась паучиха. И, возможно, она сейчас нас подслушивает. Возможно даже лично для короля. А возможно он на ней даже женат. Ну не может же быть совпадением то, что нынешняя королева весь дворец оплела вьюнками, а на клумбе посреди сада вдруг обнаружился цветок, который ты обозвал примитивным телефоном. Таких цветов там, наверное, много.

— И что?

— А ничего. Если она подслушивает, она знает, что мы о ней знаем. Подождем, что она с этим знанием сделает. Если это королева, в чем я почти уверен, королю о ней точно известно. Иначе с чего этот болван вместе со своим параноиком, владельцем красной перчатки, так лихо заговоры раскрывают? Причем, аккурат тогда, когда на них уже хорошо потратились, но ничего опасного из себя они пока не представляют. И заметь, только те, которые плетутся хоть частично во дворце. Мелькхарэ даже пророки толком не рассмотрели и ничего там раскрыть никто заранее не успел.

— Да, странно, — согласился Ваня.

Еще немного позже, под покровом ночи переговорщик с труднопроизносимым именем лично лез по стене, чтобы подбросить одному наглому магу кусочек дерева. Время было достаточно позднее для сна, да и свет в окне не горел. Переговорщик замаскировался и уже предвкушал, как омерзительный человек утром проснется в хорошем настроении, а потом на него посыплются неприятности. И в целом план был хорошо. Этого любителя лазить по стенам даже не увидел никто, столь совершенную маскировку давал врученный повелителем амулет. Но, увы, ему не повезло. Причем, несколько раз к ряду.

В первый раз ему не повезло, когда Яфин надел на пальчик Риви кольцо, и они решили это знаменательное событие отпраздновать. Наедине. А так, как дело происходило в комнате девушки, никуда мужчина потом оттуда не ушел и спать в своей комнате даже не подумал. Собственно, он этой ночью вообще не очень много спал. И бедная деревяшка так и провалялась всю ночь без дела. А к утру, как ей и полагается, просто испарилась.

Второй раз переговорщику не повезло, когда один из камней взял и вывалился из стены. Причем, именно в тот момент, когда на него больше всего рассчитывали. И падал переговорщик в итоге красиво и шумно. Он ведь вовсе не был тренированным бойцом и свалившись с большой высоты не заорать попросту не смог.

В третий раз ему не повезло, когда совсем рядом проходили стражники. Они его услышали. Сумели найти место падения по примятому кусту. Смогли поймать невидимку и даже дать ему в зубы, латной перчаткой, ориентируясь на слух. Переговорщик от неожиданности произошедшего потерялся в пространстве и времени. И не сопротивлялся, когда его тащили в подвал, в старую тюрьму. Не реагировал, когда швыряли в камеру. И даже не понял, что это ему сказали:

— Захочешь поговорить, снимай маскировку и кричи погромче.

Впрочем, даже пойми он, ему бы это не помогло. Потому что о нем попросту забыли. Не до какого-то несчастного вора, решившего что-то поискать в комнатах гостей, когда тут переговорщик белолицых взял и куда-то испарился. А ведь его еще и искать приходилось тихо. Потому что официально белолицых во дворце не было.

Смотреть нужно в правильную сторону!

— У нас две королевы! — выдохнул лучший из королевских пророков и уставился на Аталаро большими, круглыми глазами, словно сам не мог поверить в то, что увидел в своем пророческом сне, на который так долго настраивался.

— Две? — переспросил красноперчаточник.

— Две, — подтвердил пророк и стал светло улыбаться.

— Ладно, — выдохнул несчастный владелец алой перчатки, отбросив мысли о том, как будет радовать этим видением владыку Леса. Он ведь отлично понимал, откуда могла взяться вторая королева. Знал тайну ее рода, знал о ее способностях и о глубоко спрятанном в этой женщине авантюризме. Настолько глубоко, что вылезал от из своего укрытия крайне редко, но уж если вылезет… — Ладно, две, так две, а с белолицыми что?

— Что? — явно удивился не отошедший от своей подготовки пророк. — Что… Один под землей, но его обманули и он на самом деле ничего не знает. Поэтому и солгать не может.

Аталаро нахмурился и попытался мысленно перевести сказанное на человеческий язык. Получалось так себе. Но то, что переговорщик мог не лгать только из-за того, что понятия не имел что на самом деле задумал его правитель или кто у них там главный — вполне логично.

— Еще! — потребовал он, а то пророк стал как-то подозрительно моргать, словно вот-вот уснет.

— Еще? — задумчиво переспросил он, зевнул и сказал так, словно сам в свои слова не мог поверить. — Еще они строят коридор, чтобы легко прошли только там.

— Куда коридор?!

— Не знаю, — удивленно сказал пророк. — Я видел карту, а у них странные карты, стороны непонятны. И они пойдут по коридору!

— Кто?!

— Враги, пока не наши, — ответил пророк, а потом осел в своем кресле и захрапел.

Аталаро честно попытался его разбудить, но проще было разрушить крепостную стену, бодая ее собственной головой. Поэтому красноперчаточник плюнул, огляделся, а потом пошел к человеку, умеющему нестандартно мыслить. Хотя да, в глубине души он ни капельки не сомневался, что коридор строят нехорошие белолицые и вести он будет прямо на земли несговорчивых эльфов.

А пророка можно будет еще потом распросить, когда он выспится. А то бедолага почти двое суток не спал, все готовился, и только для того, чтобы с полминуты на что-то посмотреть, что-то, чего не касались эльфы. А это похоже, очень сложно. Вот когда будущее касается исключительно эльфов, для пророков все просто, видений даже чересчур много.

Беседка была старая, торчала фактически посреди двора, потому что большую часть древнего сада давно застроили разросшимися крыльями дворца, зато из нее открывался отличный вид во все стороны. Да и сидящих было неплохо видно. В общем, хорошее место, если хочешь, чтобы тебя быстро нашли и при этом не ломились в двери твоих комнат.

В беседке сейчас сидели трое: Яфин, Риви и грустный красноперчаточник, тихо рассказывавший о возникшей проблеме.

Яфин, выслушав жалобы Аталаро на то, что пророки, когда нужно увидеть будущее, к которому готовятся белолицые, видят совсем мало, негромко хмыкнул. Потом посмотрел на свою загадочно улыбающуюся аспирантку. Потом на дерево.

Красноперчаточник даже неловко себя почувствовал, словно был идиотом, не заметившим чего-то очевидного.

— Проблема именно в том, что они не видят будущего белолицых? — спросил Яфин задумчиво и перевел взгляд на странную парочку, тихо спорящую под ближайшим деревом. — Кстати, хочешь свежий анекдот? Вон те типы под дубом пришли спасать остатки чести Риви, путем битья моей распутной морды. Теперь не могут определиться, кто будет спасать ее первым. А то вдруг спасет, и окажется, что второй зря приходил, потому что жена достанется первому спасшему.

Красноперчаточник невольно хихикнул и одарил парочку под деревом многообещающим взглядом — очень уж ему хотелось найти тех несчастных, которые будут сидеть в башне Игла и считать перелетных птиц. Добровольно туда никто не пойдет, а то ведь от скуки спиться можно. А посылать ни в чем не повинных стражей ни у кого рука не поднималась.

Потом вздохнул и признался:

— Да, наши пророки видят будущее белолицых гораздо хуже, чем людей с твоего материка. Так что дело точно не в расстоянии.

Яфин хмыкнул.

— Боги, Риви, вот посмотри на умного человека, зациклившегося на врагах, и никогда так не делай! — велел довольно громко, аж спорщики под деревом оглянулись.

Риви добросовестно посмотрела, изображая идеальную ученицу.

— Что я делаю не так? — мрачно спросил Аталаро, чувствуя, что реально ведь чего-то очевидного не видит, а это особенно обидно для профессионала.

— Тебя действительно интересует их будущее? — спросил Яфин. — Я бы на их будущее плюнул, пускай себе хоть в белых крыс превращаются, особо умных, но явно не разумных. Кстати, мир на них влияет. Вы просто не замечаете. Потому что живете близко. Но отец Риви показал мне один кристалл. Старый. Там кто-то из его семьи, он стражем Леса был, на границе, сумел записать как трое белолицых о чем-то говорят и указывают руками в сторону земли эльфов.

— И что? — спросил Аталаро.

— И все. Если обратить внимание на эти высокие сорняки с кисточками, которые у вас везде растут, и посмотреть на наших переговорщиков на их же фоне, я на двоих уже посмотрел, то можно заметить, что они стали ниже. Значительно. Если предположить, что просто к вам заслали каких-то карликов, то стоит обратить внимание на то, как укоротились у них пальцы, что форма головы явно поменялась, черты лица в кучку сбежались… а ведь сменилось совсем немного поколений…

— Ладно, — устало выдохнул Аталаро, понимая, что все-таки не любит разных гениев. — Еще через семь поколений они станут тупыми карликами, неспособными держать в руках даже ложку. Демоны с ними. А сейчас нам что делать?!

— Да на свое будущее смотреть, болван! — звонко сказала Риви. А потом нервно хихикнула. Не привыкла бедная высоких сановников болванами обзывать.

— Что-то я заработался, — признался Аталаро. — Действительно, почему бы не посмотреть, чем нам грозит их будущее?

Все еще спорящую парочку под деревом тем временем аккуратно, по дуге обошел еще один молодой и, наверное, холостой мужчина и застыл под другим деревом, видимо не решившись бросаться вызовами в присутствии целого красноперчаточника.

— Ладно, пойду я, а то тут вас развлечь хотят, а я мешаю.

И главное, сразу встал и ушел.

— Ну, что, ученица, будем развлекаться? — спросил Яфин, наблюдая за тем, как третий из претендентов на уже окольцованную девушку ускоряет шаг, пока спорящая парочка не заметила его.

— Естественно. Обожаю развлекаться за чужой счет.

— Главное, не кричи, а то претенденты быстро закончатся.

— Не буду, — торжественно пообещала Риви, хотя понятия не имела, зачем Яфину выставить дураками как можно больше эльфов. Рыбалка в любом случае дело интересное. А именно рыбаком она сейчас себя ощущала, и первая рыбина уже почти подошла к берегу.

— Вот неразумная, — сказала девушка и ласково улыбнулась претенденту в мужья, он от неожиданности аж споткнулся. А потом заулыбался в ответ. Видимо вообразил, что девушка жаждет спасения и будет благодарна ему по гроб жизни.

Бросить вызов — тоже искусство

Эльф то ли был очень хорошим актером, то ли его возмущение было искренним, но он горел и пылал. Он стоял в гордой позе, хоть памятник легендарному герою с него ваяй. Он протягивал вперед руку, поднимая ладонь вверх, словно пытался всучить Яфину огонь праведности, горящий в сердце (ну, по его же словам), но что-то не срабатывало и огонь в ладонь из сердца не перетекал. Он хватался за оголовье меча, неудачное, надо сказать, хоть и красивое. Кто вообще венчает рукоять головой орла с раскрытым клювом, даже по виду острым? Нет, если планировалось бить этим клювом врагов в лицо, то смысл еще был. Но меч с виду был длинноват для подобных выпадов, и пока что именно хозяин на этот клюв ладонью натыкался, одергивал ее и явно смущался, ловя себя на этом.

— Чудик какой-то, несчастье ходячее, — прошептала дева, честь которой пришел спасать Ильхарье То Висариеин вооружившись этим самым мечом.

— Молчи, женщина, не сбивай человеку настрой, — строго потребовал Яфин, причем, гораздо громче, чем говорила Риви.

Эльф возмущенно поджал губы, а потом тряхнул головой с красивой, струящейся, светловолосой прической до лопаток, напомнив этим жестом лошадь, и продолжил обличительную речь. Говорить он вообще любил. На речь он уже угробил минут пятнадцать и останавливаться не собирался. На него уже неодобрительно смотрела все-таки выяснившая свои отношения парочка под дубом. А наглый Яфин даже что-то записал в свой блокнотик. Наверное, собирался стыдить при помощи эльфийских речей нерадивых студентусов.

Ну, или заговаривать зубы какому-то проверяющему.

Или очередной мамочке, притащившей суперталантливое дитя в школу, в уверенности, что его прямо с порога можно определить в природные маги, попутно обеспечив магистерским званием и очень прибыльной работой. Мамочки подобные высокопарные речи вообще любили.

— Может мне пойти погулять пока он говорит? — спросила Риви, когда обличительная речь эльфа перевалила за двадцать минут и стала приближаться к половине часа.

За это время Яфин узнал о себе столько всего интересного, что впору было пойти и спрыгнуть с ближайшей скалы, чтобы избавить мир от подобного зла. Жалко, что ближайшая подходящая находилась на территории белолицых. А то он бы сходил, полюбовался, примерился и когда вернулся, может претендент на Риви как раз бы выговорился. По словам эльфа получалось, что Яфин позорит достойных девушек направо и налево, причем так, что они этого даже не замечают. На что природник обиделся немного и спросил у аспирантки, замечает ли она, но в ответ получил загадочное хихиканье. Еще оказалось, что само присутствие Яфина в этом мире бросает тень на все великие эльфийские рода. Впору было гордиться своей тенью, великих родов у эльфов куча, каждый второй. Для величия рода даже не обязательно было иметь острые кончики ушей, главное, чтобы предки догадались завести специальную книгу и не забывали туда записывать свои подвиги, а потом время от времени зачитывать кому-то эти мемуары. Кроме этого, Яфин оказался трусом, который прячется и не дает в себя плюнуть. Но тут уже природник не выдержал и предложил проделать это прямо сейчас. Эльф, правда, отказался, мол, до праздника плевания в портрет еще далеко, а плеваться просто так некрасиво.

— Зануда, — обозвала эльфа Риви.

А Яфин демонстративно зевнул и попросил несчастного оратора закругляться и говорить зачем пришел. А то там за ним уже очередь образовалась. Да и у самого Яфина были дела.

Ильхарье То Висариеин посмотрел на него с таким возмущением, словно Яфин вдруг взял и без всяких праздников плюнул ему в лицо. Потом оглянулся и несколько секунд удивленно смотрел на парочку под дубом, пока они ему не помахали, мол, продолжай, мы еще немного подождем.

— Я вызываю! — сказал эльф, видимо действительно решив закруглиться. А то пользы говорить, если бесчестный природник не проявляет ни капельки уважения ко всем этим речам?

— Вызываешь? — приподнял бровь Яфин. Риви даже залюбовалась, а любой студентус Школы Стихий, увидев это, сразу бы понял, что говорит что-то не то, быстро собрался с мыслями, вспомнил даже то, что не знал, и с первой попытки сдал природу взаимодействия живого.

Эльф, к сожалению, студентусом не был и даже не подозревал, что приподнятая бровь, это подсказка от добрейшего на самом-то деле препода.

— Вызываю! — грозно повторился он.

Яфин печально вздохнул.

— Кого и куда?

Эльф, как раз пытавшийся что-то сказать, застыл с приоткрытым ртом и, видимо, обдумал вопрос.

— Тебя, — сказало подозрительно неуверенно и посмотрел аккурат между Риви я Яфином, девушке даже показалось, что к ней его взгляд был ближе.

Они переглянулись. Яфин пожал плечами. А Риви на всякий случай улыбнулась, а потом проказливо спросила:

— Меня?

— Нет! — мотнул головой эльф. — Его!

Но смотрел при этом опять же на Риви.

— У меня жук на голове, и вы желаете его героически зарубить? — тоном наивной овечки спросила Риви. А то что? Этот тип издевается над ними уже полчаса, хотя стандартную речь вызова любой нормальный человек уложит в две минуты максимум, и прямо-таки напрашивается чтобы поиздевались над ним в ответ. Ну, разве можно тут смолчать?