Помоги проекту - поделись книгой:
Югнеплюющийся змей пошёл на снижение и присел на одном из холмиков. Задержавшись на нём с минуту времени, он взлетел, и было видно, как от взмахов титанических крыльев, некоторые булыжники покатились по склону вниз. Дальше птица назгула направилась строго на юг. Туда, где ширина холмистого края зрительно увеличивалась, потому что море леса и стена гор расступались в разные стороны.
После этого визита в лагере объединенных армий забурлила какая-то активная деятельность. Подчиненные получили от руководства ответ на заданный вопрос и без промедления приступили к выполнению некоего плана действий. Абсолютно все натянутые шатры начали разбирать. Козерогов пасущихся в центре стоянки забирали хозяева, чтобы снарядить их сбруей или запрячь в оглобли. Припасы навьючивали на животных или складывали в повозки. Однозначно можно было сказать, что бойцы собираются в путь.
Где-то через час реконструкторы уже выстраивались в походные колоны. Они разделились на две большие группы, но слегка с неожиданным составом. К пяти сотням барановцев, собравшимся двигаться на юг, присоединились пять сотен пеших драконовцев. Остальные воины драконьего знамени, включая ящероводов, развернулись уходить обратно на запад. С собой они прихватили телегу с трофейной головой королевы инороя.
«А вот это уже интересно.» — подумал Фёдор — «Вот мне и пригодились две осы… Возможно позже я пожалею, что не отправил сразу пять.»
Стало быть, на этом моменте и парочке сестричек предстояло расстаться. Одна полетит в обитель холмистых земель, а вторая проследит за дальнейшим перемещением войска приплывшего на кораблях.
Обе группы воинов побрели в своих направлениях, не спеша. Бараньи всадники, скачущие в родные края, особо не гнали, чтобы пешие драконовцы за ними поспевали. Монструозные ящеры больше не занимали позиций по бокам от колонны, а бежали где-то совсем в стороне.
Фёдор беспокоился как бы его соседи по земельному участку не нажаловались армии драконьего знамени на проделки Роя. Не хотелось бы, чтобы розыском основой базы занялось сразу два десятка рептилий и тысяча гуманоидов. Попаданец успокаивал себя мыслями о том, что вряд ли такая крупная сила сдвинется с места, пока им не покажут огромный муравейник, как у инороя. Потому как бедствия меньшего масштаба просто не их уровень.
У двух землянок развалившиеся на земле отморозки понемногу оживали. Некоторые из них шли к заложницам и приставали к ним, совершая моральное и физическое насилие. Дикарь одним из первых восстановился после тяжёлой пробежки и сразу полез к котлу с похлёбкой. Он стал зачерпывать из него бульон большим деревянным половником и жадно его поедать. Бугай занёс связанную реконструкторшу в обжитое жилище и вскоре оттуда начали доноситься крики, скрип дерева и звуки хлёстких ударов.
Человеческая половина сознания матки испытывала сочувствие к бедным пленникам и по своему извратила эти эмоции под воздействием сущности насекомого:
«Изуверы, издеваются над мирными деревенскими жителями… Лучше бы они попали в мой желудок, а потом быстро и безболезненно переварились в новых детишек.»
Какой-то разбойник заскочил в палатку и тут же выскочил обратно с возмущенным выражением лица. Он поймал одного из дозорных за плечи и грубо потащил за собой. Указав на пропажу, мужчина посмотрел на ответственного напарника сверху вниз, недовольно скаля морду. Тот показал пальцем на обитаемую землянку и растерянно что-то промямлил. Вместе они прошлись внутрь и очень скоро вышли обратно. А снаружи, всех четверых гуманоидов, оставленных в лагере на ночь, уже прессовали рассерженные коллеги. Бандиты агрессивно предъявляли за пропавшие комплекты одежды, набор специй и шкатулку с рублёнными листьями.
Фёдор мог бы позлорадствовать над ними, но в этот момент он в панике разруливал патовую ситуацию с обнаружением транспортного хаба у Тронного Зала. Поэтому управляющее сознание просто фиксировало и запоминало всю информацию поступающую от пяти наблюдающих глинотелов и пяти притаившихся ос. А настроения радоваться происходящему как-то не нашлось.
Провинившихся согнали в кучу и поставили на колени. Пятеро самых недовольных устроили жёсткий допрос, злобно крича, нанося удары ногами и угрожая заточками. Вождь стоял в стороне и молчаливо наблюдал за самосудом. Его безупречную осанку слегка покосило от тяжести сумки повешенной на шею.
Один из головорезов отделился от шумящей толпы и прошёлся вокруг землянок. Внешность у него была колоритная. Засученные рукава желтоватой рубахи оголили двойные предплечья с наколотыми татуировками. Толстые перстни серебрились на средних пальцах каждой руки. Длинный бугристый шрам спускался со лба на бровь, пересекал веки и продолжался на щеке. Серьезный спокойный взгляд бандита внимательно осматривал каменистую почву, покрытую слоем коричневой листвы.
Фёдор долго думал, какой же кличкой его наградить. Сначала пришла идея «Ведьмак», из-за характерного рубца на глазе. Юноша никогда не читал книги и не играл в игры, но о культовом герое из вселенной Анджея Сапковского знал. Он отказался от такого варианта только потому что, в его представлении, ведьмак являлся положительным персонажем, но никак не отмороженным ублюдком.
Другая кличка «Блатной», из-за татуировок, не прижилась, ибо Фёдор был далёк от тюремной романтики.
В итоге, случилось следующие — до того, как попаданец успел определиться с прозвищем, один из бродяг окликнул мужчину по имени. Кто-то крикнул «Аркуна» и гуманоид тут же обернулся, словно его позвали.
«Значит твоё имя Аркуна.» — запомнил коллективный разум — «А ведь это первое имя реконструктора, которое я узнал. Даже моего пленника имени всё ещё не знаю…»
Судя по действиям Аркуны, он проводил осмотр территории, с целью выявить возможные следы воришек стащивших вещи из палаток и землянки. И конечно, такие следы имелись. Взять только полосу от глинотела, волочившего по земле бока набитые мешочками со специями.
Татуированный гуманоид что-то прокричал в ответ тому, кто его звал, и вернулся к выслеживанию.
Недовольные разбойники выбивали показания из провинившихся ударами кулаков по лицу. Одному бедолаге засунули нож в ноздрю и грозились её разрезать. Другому горе дозорному губу пальцами оттягивал упырь. Он поднёс к ней остриё и собирался отсечь нижнюю половину рта. Видимо его собственное уродство породило тяжёлые комплексы, которые побуждали уродовать таким же образом остальных.
Прежде, чем наказание зашло слишком далеко, вождь обратился к разбушевавшимся подчинённым. Он промолвил пару фраз и все тут же успокоились, и начали расходиться к раскиданной по разным местам добыче.
Тем временем, четверо отморозков всячески развлекались с до сих пор связанными в цепочку заложницами. Малолетний пленник, в одной рубашечке, отвернулся набухшим от постоянного плача лицом в сторону лежащего без сознания брата/сестры. Избитый дикарём малыш так и не оклемался и валялся под случайным деревом, как какой-нибудь украденный мешок.
Аркуна наконец обнаружил полосу сдвинутой имитатором листвы. Удивительно, что он так долго её искал. Всё-таки переутомление сильно сказывалось… Татуированный гуманоид позвал коллег взглянуть на очень отчетливую борозду. Подбежало сразу десять бродяг, включая вождя, бугая, упыря и одноглазого. Они быстро сообразили разведывательный отряд, который пошёл по следу. Фёдор уже знал, что бандиты вернутся ни с чем, потому что летающие осы не оставляют никаких отпечатков на земле.
Дикарь нажрался супа и пошагал к связанным женщинам. Он одёрнул одного из занятых надругательством головорезов и сам занял его место.
Оборванцы аккуратно сложили награбленное добро в одно место. Потом окружили котлы со съестным и принялись зачёрпывать бульон деревянными мисками. Когда отряд пошедший по следу вернулся, все бродяги уже доели свои порции. Надо сказать, похлёбку они заливали в себя чрезвычайно быстро.
Вождь выслушал доклад Аркуна и со спокойным видом покивал. Постояв с минуту в раздумьях, реконструктор в шубе и с арбалетом дал команду начать сборы. Бандиты подорвались с насиженных мест, оторвались от рыдающих пленниц и задвигались, складывая палатки и нагружая на себя краденое имущество. Кроме притащенных из трактира вещей они забирали и всё ценное из обитаемой землянки. Цепь, треногу, казан и даже табуретки. Следы от костров присыпали землёй и листьями.
«Они что и правда надеются скрыть следы своего присутствия в этих жилищах?» — спросило себя управляющее сознание — «Тогда им стоит и стол с собой прихватить, ведь на нём остался расчерченный макет для какой-то настолки…»
Собрав пожитки, бездыханное детское тело и замученных заложников, двадцать шесть отморозков выдвинулись на северо-восток. Пять ос без промедлений подхватили пятерых имитаторов и полетели за ними, выдерживая безопасную дистанцию. При свете дня, запас расстояния мог быть довольно большим, так что дикарь и лучники не представляли никакой опасности. Отсутствие густой кустовой растительности, также способствовало эффективной слежке.
«Ну вот, теперь я найду настоящее обиталище бандитской группировки.» — обрадовался мыслительный центр.
К этому часу его уже не терзали переживания, связанные с обнаружением ТЗ, потому что ему удалось купировать неожиданное рассекречивание основной базы.
А между тем, ресурс Пятой Кольцевой близился к концу. Почти сотня головастиков обрабатывала участки леса с великолепной скоростью. В задачи на грядущую ночь добавлялось строительство шестого кольцевого туннеля.
Пленный жуколов, которому Фёдор планировал подать свет с утра, из-за непредвиденных обстоятельств, был вынужден посидеть какое-то время в темноте. Все тридцать четыре гусеницы базирующиеся в материнском гнезде, дежурили в транспортном хабе, готовые экстренно действовать по обстоятельствам. В таких условиях, отвлекать даже одного работягу на подсветку, королева никак не могла.
Ну а когда всё успокоилось и заниматься внутри подземелий стало особо нечем, случайный головастик пополз в тюремную камеру, захватив с собой гостинец для заключённого, в виде инопланетного баклажана. Жуколов заметно обрадовался появлению биосветильника, так что несколько раз поклонился, после чего схватил принесенный овощ и мгновенно его схомячил. Рой добыл приличный запас яблок, благодаря целой бочке этих фруктов, найденной в подвале трактира. Но пленника от них уже подташнивало и он был несказанно рад любому разнообразию в рационе. Да и в жизни в целом…
В зеленоватом свете гуманоид, к удивлению коллективного разума, не набросился сходу на новые пиломатериалы. Вместо работы над проектом, он принялся развязывать узелки на деревянной шине, защищающей перелом колена. Предварительно, жуколов взял с полки позади шкатулку с рублёными листиками, закинул щепотку зелени в рот и запил её водой из бурдюка. Мыслительный центр, наблюдающий за этим, мог предположить только, что это какой-то анестетик.
Медленно сняв половинку бревна, реконструктор оголил рану. На вид она была всё такой же паршивой, как в самом начале. Только теперь порванные мышечные ткани покрывали набухшие гнойники. Заключённый взял свой большой нож и принялся делать надрезы на язвах. Нажимая на них пальцами он выдавливал жидкий гной, который лился целыми струями.
Фёдор не был готов проводить ампутацию, ведь насколько он помнил по фильмам, после отсечения конечности, культю нужно не только перетянуть жгутом, но и обеззаразить прижиганием раскалёнными углями. А может всё это являлось глупым киношным мифом, он не знал. Одно дело фантазировать, как бы ты поступил в той или иной ситуации, и совсем другое справляться с реальными жизненными проблемами.
«Если заражение пойдёт выше по ноге, я облегчу его страдания.» — думал попаданец — «Да, я помогу ему. Лучше… Лучше будет стать частью Роя… Он ведь даже так останется со мной… Из пленника в любимое дитя. В этом ничего… Ничего страшного…»
Глава 46
Приспособа для инвалида
Подавив гной из ранок, жуколов протёр колено лоскутком ткани от жилетки покойной ищейки. Затем, он взял нож и полез под свой жиппон. Гуманоид достал край рубашки недавно подаренной ему Роем и поднёс к нему лезвие, очевидно готовясь произвести надрез.
Заметив это, Фёдор мгновенно среагировал. Бронерог-стражник жёстко топнул толстой лапой и злобно зарычал. Пленник мигом остановился и подбросил встревоженный взгляд. Жучий танк подошёл к нему вплотную и шлёпнул лапой по ладони с ножом. Мужчина медленно отложил оружие вбок, не отводя взгляда от чёрной громадины, нависшей над ним. Жук-надсмотрщик предельно аккуратно поставил ему на бедро одну из своих шести конечностей, стараясь случайно не сломать хрупкую косточку. Заключённый понял намёк и не совершал лишних движений. Тем временем, два головастика тащили в темницу большое полотно ткани. От него можно будет без сожалений отрезать полосу для перевязки, а хорошую одежду лучше не портить.
Полотно доставили и бронерог отступил в сторону. Жуколов увидел, что ему принесли, обрадовался и начал благодарно кланяться работягам. Когда он оторвал себе длинный, но не очень широкий лоскут, слуги поспешили забрать ткань и унести её обратно.
Постоянные подлизывания реконструктора вызывали у людской половины сознания приступы стыда за своё поведение. Дело было в том, что мыслительный центр поскупился отдать ему подушку, добытую из трактира. Он преберёг её на случай, если появится более полезный пленник, ради которого будет не жаль сделать максимально комфортные условия содержания. Но имеющийся гуманоид, то и дело одаривал Рой благодарностями, по любому поводу, чем ставил Фёдора в неловкое положение.
Калека перевязал гниющую плоть не самой чистой повязкой. Потом восстановил шину, стянув две половинки бревна веревками. Закончив с лечением, он обратил свой взор на две лопаты с поперечными рукоятями на концах черенков. Долго не думая, мужчина воспользовался ими, как упорами и попытался подняться на здоровую ногу. Благодаря длинным, четырёхсуставчтаым рукам у него получилось это сделать гораздо проще, чем если бы аналогичную задачу поставил бы перед собой человек.
Имитация костылей из двух инструментов предназначенных для копки вышла плоховастая. Поперечины не доставали до подмышек, и в них нельзя было удобно упереться. Гуманоид приподнял одну лопату, прижимая её к боку, и прикинул сколько не хватает высоты для идеального упора, под его рост. Дальше, он взял топор и отделил металлические насадки от черенков, из-за чего «костыли» укоротились ещё сильнее и стали больше похожи на трости для ходьбы.
Жуколов разобрал табурет, отделив ножки от седалища. Дальнейший его план был понятен. Он хотел удлинить жерди, за счёт соединения черенков и ножек. Для этого мастер принялся вырезать пазы в деревяшках и тщательно их подгонять друг к другу. Часа через два он управился и настало время каким-то образом скреплять заготовки. Фёдор уже готовился принести что-нибудь из бараньей сбруи, но заключённый разобрал на ремешки кожаные сандалии, и из них смог изготовить достаточно надёжные стяжки.
Впервые с момента получения увечья, гуманоид обрёл возможность комфортно пройтись, а не ползти на заднице. Проблема со сползанием разрезанных штанов, решалась за счёт пояса. На радостях, пленник резво поскакал по камере, испытывая свои самодельные костыли. Конечно, места стыков в конструкции лучше было не перегружать, ведь они могли разъехаться. Но в целом, для инвалида, приспособа получилось то, что надо.
Жуколов повернул к выходу из камеры и бронерог не стал преграждать ему путь. Он подошёл к проёму ведущему в большой зал и закрутил головой по сторонам. В кромешной тьме заключенный видел лишь очертания монструозного тела королевы. Он остался стоять на месте, опираясь на костыли и повторяя одну фразу:
— Рхака Вархата и-и! Рхака Вархата и-и!
Фёдор подал сигнал, что слышит реконструктора, вынудив одного работягу несколько раз зажечь и потушить подкожный свет. А больше он ничего сделать не мог, потому что не понимал чего от него хотят.
Гуманоид медленно присел, свесив ноги с края. Потом взял и сбросил костыли на пол главного помещения. Дальше, он развернулся лицом к проходу и свесился всем телом, упираясь руками в порог. Это место, Рой специально укрепил биколеем, чтобы грунт не осыпался при малейшей нагрузке.
Управляющее сознание представило, как пленник спрыгивает с двухметровой высоты и со всего разгону бьётся раненой ногой о твёрдую поверхность.
«А ты отчаянный малый.» — мысленно проговорило оно.
Королева потянулась одним из хоботков растущих рядом с челюстями к торсу реконструктора. Она намеревалась подхватить его и поставить на землю. Протяжённость эластичных щупалец впервые за весь период эволюции позволяла проделать подобные манипуляции. До того, как мать Роя успела дотянуться, жуколов опустился вдоль стены зала, на вытянутых руках. И за счёт особой длины верхних конечностей, он сумел сократить расстояние от пола до ступней, до каких-то десяти сантиметров. Дальше, заключённый не спрыгнул, а скорее просто сполз, используя трение между своим телом и земляной стеной. Проделав эти действия, он вдруг потерял равновесие и шлёпнулся на бок. Немного протяжных стонов помогло ему справиться с болью прострелившей в ноге. Оклемавшись, пленник нащупал в темноте костыли и с их помощью выровнялся.
«Так-так, интересно…» — подумал Фёдор — «И куда мы направляемся? Надоело сидеть на месте, решил пройтись осмотреться? Но тут, откровенно говоря, не на что смотреть. Обычное гнездо гигантских насекомых, с довольно примитивной планировкой.»
Несколько гусениц зажгли подкожное сияние, осветив зал и его содержимое. Реконструктор пошагал к насыпи, ведущей вверх, к транспортному хабу, параллельно осматривая огромную матку, с множеством лап, покрытую шипами и бронепластинами. Королева тоже смотрела на него, не только глазами слуг, но и собственными, растущими на боках. Опираясь на костыли, пленник доковылял до насыпи, развернулся на право, прошёлся немного вперёд, снова развернулся на право, поднял взгляд и посмотрел матке прямо в лицо. Если, конечно, это можно было назвать лицом…
Какое-то время шестнадцать передних глаз королевы играли в гляделки с молчаливым гуманоидом. Затем он вытянул руку вперёд и указал на матку пальцем.
— Рхака Вархата и-и. — промолвил жуколов.
После этого, он ткнул пальцем себе в грудь, указывая на себя.
— Ми-и-а-ару. — протянуто сказал реконструктор.
Потом, снова указал на матку и повторил: «Рхака Вархата и-и». Потом, снова на себя и протяжно: «Ми-и-а-ару».
Фёдор понял это так, что ему представились. К сожалению, ответить он не мог, поэтому просто потянулся хоботком к груди гуманоида и легонько коснулся её. Затем, написал на земле «Миару» на известном ему языке, начертил от надписи в сторону реконструктора стрелочку, а самого заключённого обвёл кругом. Жуколов с интересом наблюдал за действиями королевы. Было видно, он ничуть не боится прикосновений её щупов. И какая же большая разница прослеживалась в этом его поведении, по сравнению с самой первой реакцией. Очевидно Миару, хоть и не умел писать, но был далеко не глуп.
Попаданец зачем-то написал и своё имя, и прочертил от него к телу матки стрелочку. А ведь гуманоид никак не прочитает совершенно неизвестные ему буквы. Он, скорее всего, и на родном языке читать не умеет, что уж говорить об инопланетном.
Пленник деловито осмотрел обе надписи, развел руками, покачал головой и озадаченно поглядел на мать Роя. В его узких глазах читалось: «извини, я не ничего не понимаю». Тогда Фёдор пошёл дальше. Он нарисовал человечка из палочек и кружочка, и прочертил от него стрелку к Миару. Потом сделал такой же рисунок рядом и прочертил стрелку уже к себе. Увидев этот рисунок, гуманоид округлил глаза и схватился ладонями за лысый череп. Множество непонятных тревожных слов быстро полилось из его уст. Похоже жуколова посетило некое осознание, колоссальной значимости. Догадался ли он, что матка некогда была таким же прямоходящим существом, которое в итоге переродилось в насекомое? Вопрос мог получить мгновенный ответ, знай Фёдор, есть ли в верованиях местных народов понятие перерождения души.
Когда Миару наконец унял словесное извержение, в подземелье вновь повисла звенящая тишина. Взгляд гуманоида полный надежды был обращён к королеве. Она никак на него не отреагировала. Попытки взаимодействия между ними казались управляющему сознанию довольно интересными. Но реконструктор не умел писать, зато мог говорить, в то время как матка не умела говорить, зато могла писать. И это означало, что они никогда не уйдут дальше языка жестов, пока в норе не появится кто-то более образованный.
Жуколов опустил голову и простоял так, не двигаясь, с полминуты. Как вдруг, от него стало долетать тихое хныканье. Впервые, за долгое пребывание в плену, он не выдержал, дал волю эмоциям и заплакал. Возможно, в момент, когда он узнал, что его пленитель в прошлом был похожим на него существом, в глубине души Миару зародилась надежда на спасение. А потом, чуть пораскинув мозгами, реконструктор понял, что несмотря на эти невероятные обстоятельства, он всё равно не сможет покинуть гнездо. И мимолётная надежда тут же разбилась, толком не успев поселиться в голове. Такой удар действительно тяжело выдержать, даже если ты бывалый воин и охотник.
Плакал заключённый не долго. Утерев рукавом слёзы, он резко переменился и снова повеселел, будто ничего и не было.
«Для человекоподобного, его контроль эмоций поразителен…» — отдал должное Фёдор, помня каким слюнтяем он себя ощущал в прежней жизни.
Миару помахал рукой над головой, привлекая его внимание.
— Хэ-хэй, Рхака!
Дальше он ущипнул себя за тощую руку и промолвил:
— У-учук.
Потом проковылял к ближайшей светящейся гусенице и ткнул в неё концом костыля, вновь сказав это слово:
— У-у-учук.
Королева следила за ним, двигая одними глазами, из-за того, что голова полностью приросла к торсу. Жуколов вернулся на позицию обведенную кружком, перед мордой матки и принялся говорить, сопровождая свою речь жестикуляцией.
— Рхака… Хак… Ми-и-а-ару… Чонка…
На этих словах он сложил ладони в подобие шара и сделал вид, будто кусает его.
— М-и-и-а-ару… Куко… У-учук…
Тут пленник расслабил одну руку, подхватил её второй рукой, поднёс своё предплечье ко рту и притворился, будто грызёт его. Затем, он указал пальцем на матку, потом на себя, и повторил заветное слово.
— Рхака… Донка… Ми-иару… У-учук.
Фёдор понял, что под словом «учук», реконструктор подразумевает «мясо». И судя, по жестикуляции, гуманоид просит покормить его не яблоками, которые он назвал «чонка», а мясом. Хотя, возможно слово «чонка» переводиться как «фрукт» или «овощь».
«Не слишком ли ты наглые запросы делаешь, дружок.» — подумал мыслительный центр — «Ну дам я тебе кусок сырого мяса. Жарить я его всё равно не буду, ради тебя. И что ты, сожрешь его? А потом проблюешься. Оно мне надо? Сиди на вегетарианской диете и будь благодарен за то, что имеешь. Я-то мог тебя самого давно на учук пустить, но терплю зачем-то…»
Королева потянулась к заключённому хоботком и грубо толкнула его в плечо, после чего гулко зарычала утробным басом. Миару дёрнулся и скрючился, демонстрируя, что ему неприятно.
«Ну всё, разговор окончен, будешь ещё ты мне нервы портить!» — рассердился коллективный разум.
Матка схватила гуманоида хоботком, вместе с костылями, резво перенесла его к проёму в темницу и поставила в проходе. Гусеницы в большом зале погасли. Остался только один источник света — дежурный головастик-светильник в камере. Огорчённый Миару поковылял к спальному месту. Там он уселся на баранью попону, а костыли опёр на стену рядом с собой.
Древесный ремесленник вернулся к реализации своего проекта. Теперь, с новыми досками, добытыми из разбитых шкафов, полок и скамеек, ему нужно было пересмотреть цели применения разных заготовок. Для начала мастер занялся сортировкой пиломатериалов по длине.
Ближе к вечеру во дворе разграбленного трактира началось некое действо. Пробка из телег на дороге рассосалась, а большинство реконструкторов столпились под забором с внутренней стороны. В центре площадки разожгли костёр, вокруг которого собрались стоящие на коленях женщины, произносящие молитву.
Огромную ящерицу увели обратно в деревню за ненадобностью. Зато приехала повозка с крытым верхом. Из неё вышла таинственная особа облачённая в длинную мантию, закрывающую всё тело. Гладкую атласную ткань покрывал вышитый орнамент, изображающий переплетения лозы с листочками. Более детально рассмотреть рисунок с большого расстояния осы не могли. На голове незнакомца сидела массивная деревянная маска, имитирующая голову зубастого зверя. Фёдор увидел в этой маске лик медведя-горбуна.
Переодетый гуманоид плавно приблизился к костру. При этом, молельщицы громко взвыли, напевая какой-то религиозный мотив. Двое мужчины направились к открытому огню, неся за лапы молодую козу. Они остановились напротив таинственной особы и подняли козочку чуть выше голов. Наряженный в некое священное существо гуманоид развёл руки в стороны и из широкого рукава его мантии вылезла четырёхпалая кисть, сжимающая нож. Остриё церемониального оружия, насколько могли видеть разведчицы, представляло из себя большой дугообразный клык.
Реконструктор в маске подскочил и всадил нож в брюхо домашней скотинке. Та надсадно заблеяла и судорожно задергалась, но мужчины крепко держали каждую её конечность. Вытекающей кровью они окропили пламя и угли, после чего ряженый в идола гуманоид повторно набросился на козу, нанося по ней удар за ударом, попадая каждый раз в разные места. Поющие женщины сели на колени и принялись раскачиваться из стороны в сторону. Когда жертва окончательно испустила дух, её насадили на вертел и поставили жариться над костром.
Таинственная особа скинула шлем-маску и облизала клык-кинжал. Издалека летуньи не видели мужчина это, или женщина. Фёдор пока решил окрестить неизвестную личность жрецом. Так вот, жрец облизал козью кровь и громко что-то провозгласил. После его слов, женское пение затихло, зато рьяные воодушевленные молитвы, устремились в небо от всех присутствующих реконструкторов. На этом обряд был завершён. Ряженый идол вернулся в телегу с крытым верхом, и её сразу укатили обратно на запад. Управляющее сознание могло наверняка сказать, лишь то, что жреца привезли из речной деревни. Такой вывод оно делало, исходя из информации поставляемой глинотелами наблюдателями.
Толпа реконструкторов покинула двор лесного домика, предварительно опустошив все амбары. Так мыслительный центр узнал, что потерял возможность украсть три лестницы, молот и наковальню, жернова, точильный круг, различный инструмент по типу пил, серпов, вил, и очень много сена. Также было понятно, что ближайшие годы, здесь селиться никто не будет, особенно, пока не разберутся с бандитами. Для Роя эта новость являлась крайне положительной, ведь окрестные территории явно станут менее населенными, а значит и менее опасными для жуков. Если рассматривать влияние разбойников с такой стороны, то возможно их существование приносит даже больше пользы, чем убытка. Но отказываться от мести за убитых детей и присвоения всего имущества отморозков королева, конечно, не будет.
С уходом деревенских жителей, чащу вокруг основной базы снова наводнили насекомые. Они готовились, с первыми признаками грядущей ночи, приступить к плановому выполнению задач.
Далеко на востоке, у границ холмистого края и моря леса, основная армия драконовцев неожиданно свернула с грунтовой дороги на север. Прошла около двух километров и остановилась на возвышенности, поросшей низким кустарником. Там они начали разбивать лагерь, выставили постовых и посадили на цепи гигантских рептилий. Похоже войско дракона не спешило уходить обратно в свои земли.
«Что же они задумали?» — задался вопросом Фёдор.
Глава 47
Другой мир
Воины знамени дракона зачистили большую территорию от кустарника и воспользовались голой землёй, чтобы расставить палатки. Срезанные ветки с мелкой листвой пошли на костры. Баранов раздели и отпустили пастись под присмотром нескольких гуманоидов. Воздух над лагерем наполнили запахи жареной жучатины. Реконструкторы хорошо запаслись мясом насекомых, возле поверженного гнезда, и теперь не отказывали себе в удовольствии лакомиться законной добычей.
И так, до темноты оставалось около четырех часов, а драконовцы почему-то прекратили свой марш, хотя всё ещё пребывали на землях Белого Барана. И не сказать, что они слишком утомились от похода, ведь обе армии хорошо отдохнули и восстановили силы, после сражения и раскопок. Можно было констатировать факт, что такой поступок выглядел, как минимум, подозрительно, а как максимум, достаточно нагло.
По меньшей мере сотня мужчин отправилась на северо-запад. В том направлении оса-шпионка, с высоты своего полёта видела посевные поля, принадлежащие деревне барановцев. Это поселение она повстречала ещё во времена изначального похода на восток. Именно от него колону дракновцев вышел встречать пограничный постовой.
Разведчица полетела за отрядом удаляющимся от лагеря, посмотреть, чем займутся гуманоиды. Оказалось сотня бойцов просто отошла набрать в бурдюки воды из ручейка неподалёку. А ведь Фёдор даже не заметил этот источник влаги в плотных зарослях. Всё-таки восприятие мира в черно-белых цветах иногда мешало разведке…
Поделиться книгой: