Помоги проекту - поделись книгой:
Глинотелы: 30 (18 наблюдение на удаленном рубеже; 5 слежка за бандитами; 7 наблюдение за лесом, между схронами-анлкавами и речной деревней)
]
«И так, я получил восемь схронов с заготовленными для засад боевыми слугами» — подумал Фёдор — «Всего пять подземных комнат по пять кузнечиков, одна комната с четырьмя кузнечиками и две комнаты по одному бронерогу. Разместил я их вдоль грунтовки, в той области леса, где вероятнее всего пройдутся новые жуколовы, которые будут разыскивать нору Вархата и-и. Насколько же хватит этих бойцов? Допустим, если постараться и атаковать неожиданно, в наилучшем раскладе, каждый схрон позволит мне убить одну ищейку. А что если их со временем прибудет ещё больше? И как поведут себя сельские жители, когда увидят столь необычные для жуков сооружения, как одиночные скрытые комнаты, вместо общего гнезда-муравейника? Быть может тогда деревенщины уверуют в мою особую разумность и поймут, что я отличаюсь от других королев. И чем это чревато предсказать просто невозможно. Но других выходов у меня нет. Я обязан выжить, чего бы мне это не стоило. Удалённый туннель для приема брикетов и схроны с засадами для ищеек, пока единственные идеи, что пришли мне на ум. Поскорей бы обрести возможность производить ещё какой-нибудь новый вид слуг. Не может же быть, что мой биологический вид ограничен только пятью разновидностями жуков. Я определенно отличаюсь от того роя, убитого драконовцами. Я обязан быть особенным насекомым!»
Глава 49
Бешеный зомби
Поужинав, бандиты не разговаривали, не играли в настолки и даже не развлекались с пленницами. Они просто быстро уснули, почти все, включая вождя, дикаря и бугая. Целый день ходьбы с грузом и без передышки вымотал их до предела. Заложники тоже спали. Они, в том числе, были вынуждены пройти огромное расстояние, что для неизменных домоседов стало серьезным испытанием. Мать потерявшая дитя спала в обнимку с маленьким трупом. Её лицо лоснилось блеском высохших слёз в предзакатном серо-голубом свете.
Не спали лишь Аркуна, сидящий в сторонке в образе куста, и раненный в живот отморозок. Последний явно страдал от ноющей раны, каждое мгновение своего существования, и никак не мог провалиться в сон. Осы засели вдалеке от стоянки разбойников, а вот глинотелы подобрались поближе, используя навыки мимикрии и небольшой размер своих тел.
Первая половина ночи прошла спокойно, под звуки играющих на биоскрипках насекомых и храп гуманоидов. Спустя час, после полуночи, Аркуна подошёл к дремлющему упырю и растормошил его. Он передал товарищу маскхалат, а сам улёгся отдыхать. Изуродованный реконструктор нарядился, что-то недовольно бормоча под нос, отошёл от общего лежбища метров на двадцать и присел под деревом. Очень скоро от этого псевдо-куста начал долетать храп. Новый постовой продержался в ясном сознании совсем не долго. И стоило ли его упрекать, после такого тяжёлого дня?
Мыслительный центр и не думал осуждать повидавшего жизнь бродягу. Наоборот, он был благодарен ему за представившуюся возможность. Королева направила пятерых имитаторов вперёд, к беззащитным спящим существам. Если у иноройцев получалось эффективно совершать диверсии против опытных воинов, то у Фёдора и подавно должно получится придушить несколько вымотанных оборванцев.
Имитаторы подкрались к стоянке с пяти разных сторон, стараясь сильно не шуршать. Для этого они сложили свои бока в подобие плоских вертикальных блюдец, чтобы не задевать мышечными отростками травинки. Во тьме ночи притворщикам приходилось ориентироваться по больше части по звукам храпа и по памяти о той картинке, которую они видели засветло. Больше всего коллективному разуму хотелось придушить самых опасных бандитов: Аркуну, вождя, бугая и дикаря. Но они, как на зло, улеглись в центре лежбища в окружении товарищей. Да и что-то подсказывало Фёдору, что так просто разобраться с сильнейшими противниками не удастся.
Первый жучок уже заприметил тусклый силуэт спины случайного гуманоида, как вдруг, осы услышали громкий треск веток наподалёку. Кто именно трещал увидеть было невозможно, но явно кто-то посторонний и неизвестный, скорее всего зверь. Глинотелы тут же слились с окружением, понимая, что явление дикого животного к стоянке точно разбудит кого-нибудь из разбойников. Например, раненный в живот мужчина, если и спит, то очень чутко из-за неугасающей боли. Анестетик-то насекомые у медика группировки украли.
Шелест и хруст надвигались. Тот кто пёр через чащу, вообще не заботился о своей скрытности. Судя по шуму, это мог быть кабан-ирокез или вовсе, медведь-горбун.
Первым проснулся Аркуна. Он подскочил на колени даже раньше, чем упырь, в чьи обязанности входило оповестить коллег об опасности. Услыхав, как нечто большое надвигается прямо на лежбище через заросли, гуманоид с шрамом громко засвистел. Головорезы все, как один, подорвались с земли и схватились за рукояти оружия. Подорвался и простофиля упырь, который тут же закрутил головой по сторонам и вынул из чехла кортик. Пленники вздрогнули, пробуждаясь, и испуганно сжались в один комок на мешках. Кто-то злобно ругался, недовольный прерванным сном, кто-то замахал копьем в судорожном припадке страха. На мгновение поднялся такой шум, что он заглушил треск веток вызванный неизвестным существом. А в следующую секунду, случайного отморозка откинуло назад на полтора метра и впечатало в землю. У него на груди стояли широченные когтистые лапы, а на шее смыкались огромные челюсти крупного бело-серого льволка.
Ещё секунду оборванцы стояли, замерев на месте и осознавая происходящее. Первыми среагировали самые дерзкие и сноровистые. Дикарь мощным броском запустил свою тяжёлую секиру в большую скалющуюся морду, обрамлённую густой гривой. Бугай прыгнул вперед замахиваясь топором с длинной рукоятью. Аркуна вложил стрелу и натянул тетиву, крича всем остальным расступиться с линии огня (по крайней мере, так казалось со стороны). Вождь обнажил клинок меча и встал в профессиональную боевую стойку.
Первым до зверя добрался топор дикаря. Он вошёл прямиком в широкую переносицу, углубился сантиметра на три и остался торчать. Льволк дёрнул башкой и провёл лапой вдоль морды. Секира выпала из закровившего пореза и стукнула первую, и пока единственную, жертву хищника по лицу.
Выскочивший было вперёд бугай остановился в нерешительности. Он окинул взглядом большое дикое животное и доли секунды ему хватило, чтобы понять, что драться с ним один на один не стоит. Рослый гуманоид лихо отпрянул назад, уворачиваясь от выпада массивной звериной туши, так и не нанеся удар оружием с длинным древком.
Тем временем, быстро соображающий Аркуна уже догадался, что спокойно выстрелить ему не дадут. Поэтому он выбросил лук обратно под ноги и вынул из своего походного мешка маленький факелок. Ловким движением рук реконструктор с шрамом высек кресалом на поясе искру и зажёг промасленное тряпьё намотанное на толстую палку.
Вспыхнуло тёмно-оранжевое пляшущее пламя. Ночная непроглядная мгла расступилась в стороны на пару метров. Не долго думая, Аркуна запустил факел по навесной траектории в напавшего на отряд зверя. Огненный снаряд ударился в толстую, как у быка, шею, взорвался искрами и плюхнулся сбоку на траву.
Первой мыслью Фёдора было: «Да что ты творишь ирод! Мой лес сжечь удумал⁈ Да я за тобой лично материнским организмом приползу, если мои сборочные участки пострадают!» А уже вторую мысль можно было описать приблизительно так: «Что-о за на-хрен?..»
В блеклом прыгающем свете факельного огня притаившиеся глинотелы увидели явившегося посреди ночи льволка во всей красе. Красно-фиолетовая клыкастая пасть была широко раскрыта. Длинный заострённый на конце язык свешивался вниз. По нему стекала смешанная с кровью слюна. Но кровь принадлежала не гуманоиду с перегрызенной глоткой, а самому хищнику. Она проистекала из высунутого языка, который был искуссан в множестве мест и казалось, вот-вот оторвётся, оставив болтаться одну безобразную культю. Складывалось впечатление, что зверь не мог засунуть его в пасть и постоянно прикусывал, всякий раз, когда смыкал челюсти. Кроме того, глаза льволка были на выкате и имели чрезвычайно широкие зрачки. Взъерошенная шерсть насобирала в себя кучу липких лопухов, колосков и обломанных веток.
«Это животное явно не в себе.» — вынес вердикт мыслительный центр — «Оно заражено каким-то инопланетным бешенством? А если я съем мясо такой твари мне тоже крышу снесёт?»
Странности в звере заметили и бродяги. Они не спешили нападать на него, а выстроились в полукруг, выставив перед собой членов группировки с щитами и длинным оружием. Но бешеному льволку оказалось плевать на численный перевес в пользу противника. Без тени трезвого разума во взгляде, он попёр вперёд, словно зомби. То, что он помедлил в начале, похоже было лишь частью какого-то тупняка, очередного симптома болезни, но никак не страхом или рассудительностью.
Реконструкторы попятились назад, запуская зверюгу в полукольцо, но не слишком далеко, ведь свет факела освещал пространство совсем чуть-чуть, а драться полностью в темноте не хотелось. Первые удары топоров сверху-внизу, пришлись на спину, бёдра и бока льволка. Тварь резко извернулась, встала на дыбы и прыгнула на случайного бедолагу. Тот пугливо отпрянул, но зацепился ступнёй за камень торчащий из земли и получил когтями прямо по грудной клетке. Грязную старую рубаху разорвало, рассечённая плоть выпустила кровавые подтёки, невезучий мужчина простонал и резво отбежал широкими скачками. Второй прыжок зверя вынудил строй грабителей окончательно рассыпаться. Они обежали больную зверюгу по кругу и снова столпились в кучку. А животному как-будто было совершенно плевать на глубокие кровоточащие раны от топоров. Конечно, его толстая шкура неплохо держала удар, но всё же… Зомби с когтями и клыками, прочным телом, способный заразить тебя одним укусом, не боящийся превосходства и не думающий о собственных ранах, это действительно страшно, когда ты обычный жалкий гуманоид.
А вот чего боялся коллективный разум Роя, так это факела, о котором бандиты кажется совсем позабыли. Чадящее чёрным дымом пламя не сразу, но всё же отыскало под собой сухие траву и листья. Круг огня постепенно расползался сразу во все стороны. Встревоженный Фёдор глянул глазами притворщика на Аркуну. Тот был занят битвой с льволком и даже не смотрел на учинённый его факелом поджёг.
«Твою же… Какой же ты… Да чтоб тебя!» — злилось управляющее сознание.
В конечном итоге у попаданца сдали нервы. Он больше не мог спокойно смотреть, как на его лес надвигается катастрофа, и отдал приказ ближайшему имитатору в срочном порядке подкатиться к источнику возгорания. Жучок пополз вперёд, так быстро, как мог, отталкиваясь отростками и кувыркаясь.
К тому моменту, когда он оказался перед разрастающейся стеной огня, бандиты уже добивали несчастное животное, насаживая его на копья, и разбивая башку топорами. Насекомыш расширился в плоский конус и накрыл собой участок горящей травы. Без доступа кислорода она быстро потухла и едва успела обжечь маленького доблестного пожарника. Затем, он сгруппировался, забежал на другой воспламенившийся участок и потушил его аналогичным образом. Очень скоро жучок локализовал пожар. Огонь больше не разрастался, а чадящий факел остался лежать на уже выгоревшей почве.
У Фёдора отлегло от жучьего сердца. Но появился другой не очень радостный аспект. Остальные имитаторы видели, как дикарь одним из первых обратил внимание на ползающее подле факела насекомое. Он замер, разглядывая, как героически трудится над тушением глинотел. Дикий реконструктор восторженно расширил глаза и глубоко улыбнулся своей уродливой пастью с ломаными гнилыми зубами. Жучок пополз обратно в тёмную чащу, а мыслительный центр понадеялся, что за его помощь безумец, хотя бы в этот раз, пощадит слугу Роя. Но не тут-то было…
Дикарь побежал широкими шагами, не оставляя малышу надежды успеть убраться. Он подхватил притворщика за спину и поднял над землёй. Королева приказала своему дитю замереть и притвориться мёртвым. Авось, на дурочка прокатит и гуманоид утратит интерес к дивному существу. Или хотя бы потеряет бдительность и позволит эффективно контратаковать.
К глубочайшему сожалению матки, ублюдок не стал подносить насекомыша к лицу, чтобы посмотреть почему тот вдруг прекратил шевелиться. Дикарь оказался слишком хитёр и опытен. Он просто метнул имитатора на центр лежбища, поближе к товарищам. А оттуда выбраться у медленного слуги не было и шанса.
Аркуна побежал к факелу, попутно что-то спрашивая у одичавшего. Тот повернулся к нему и с жестами поведал некую историю. Со стороны казалось, что оборванец пересказывает, как увидел жука тушащего нежелательное возгорание. Судя по покосившемуся лицу Аркуны, он не очень-то поверил. И тут к дикарю подскочила парочка других гуманоидов, которая принялась с ним оживлённо общаться. Это были те двое, что тоже застали необычное поведение жука Вархата и-и. После недлительного разговора оборванец указал пальцем на глинотела валяющегося в центре стоянки. Троица со странным благоговением посмотрела на малыша, который всё ещё не двигался по приказу матери.
Остальных бродяг больше интересовал труп бешеного льволка. Хотя и делать с ним было особо нечего. Ну убили и убили, сожрать прокажённого всё равно не получится. Какое-то время отморозки обсуждали случившееся и делились мнениями. Кто-то достал из под рубахи амулет и произнёс слова с особой молитвенной интонацией.
Реконструктор в ободранной рясе, подпоясанный толстым канатом подошёл к первой жертве хищника, взявшей на себя основной удар, и присел рядом на колени. Дальше, он начал оказывать пострадавшему медицинскую помощь, перевязывать кровоточащую шею и протерать от грязи раны на груди. К удивлению Фёдора, этот бандит, чья шея испытала укус чудовищных челюстей, был ещё жив, хоть и двигался довольно вяло.
«Если слюна попала в кровь, то он тоже станет зомби. Или как там эта зараза сказывается на разумных существах… Вот и поглядим.» — подумал мыслительный центр.
Оставаться ночевать на этом же месте бандиты не стали. Скорее всего, они побоялись, что запахи убитого животного привлекут других диких жителей леса. Поэтому группировка собрала добычу, пожитки, расшевелила пленников и двинула дальше на северо-восток.
А перед этим, дикарь и двое товарищей заставших глинотела за тушением пожара встали вокруг жучка, глядя сверху вниз. После недолгой паузы, одичавший отморозок потянулся к топору на поясе. Фёдор уже было приготовился отпрыгивать слугой в сторону, но тут… Мужчина в тунике с широким поясом из шкуры, вытянул руки к оборванцу и громко возмутился. Безумец поглядел на него, выпучив глаза от удивления. Грабитель в тунике принялся что-то доходчиво объяснять дикарю, активно жестикулируя и, время от времени, указывая пальцем на насекомое под ногами. Не дослушав до конца, оборванец махнул на него длинной рукой и пошагал к цепочке заложников, за которую он был ответственен.
Мужчина наклонился к земле, бережно подобрал жучка, поднял на уровень груди на вытянутых руках и поглядел на него вместе со вторым товарищем. Тот, что глядел сбоку, раскрыл рот, беззвучно произнося какие-то слова. Имитатор увидел, что у него голые дёсна, вообще без намёка на зубы, и сморщенная кожа. Управляющее сознание тут же нарекло его беззубым. Тот, что держал насекомыша в руках, имел на шее круглый медальон с неизвестным символом похожим на многоконечную звезду. На тощем высохшем лице отсутствовала одна из четырёх ноздрей. Видать в здешних краях любили наказывать, калеча почему-то именно ноздри. Узкие желтоватые глаза без зрачков и с широкой серой едва различимой радужкой смотрели на притворщика с восхищением. Фёдор решил дать ему кличку бездомный. Уж больно измождённый видок у него был.
Имитатор отважился пошевелиться и медленно скрутился в защитный клубочек, в котором мышечные отростки закрывали все уязвимые места. А то после броска дикаря внутренности и так болели, не хотелось ещё какие-то травмы получить, если вдруг его решат уронить. Неожиданно глинотел ощутил, как четырёхпалая кисть бездомного ласково гладит его. Гуманоиды о чём-то говорили и тон у них был весёлый.
«Ну хоть кто-то оказался благодарен.» — обрадовался мыслительный центр — «Но всё это не важно, а важно бросят ли меня в котелок на бульон для супа или отпустят.»
Голоса реконструкторов молвили ритмично и с особой интонацией. Казалось, они синхронно читают какое-то заклинание. Насекомыш высунул из клубка маленькую головку и посмотрел. Бездомный положил одну руку на медальон, закрыл глаза и торжественно поднял жучка к небу.
«Только в жертву меня своим богам не приносите.» — иронично подметил коллективный разум — «Боги жаждут, чтобы вы отпустили дитя природы на свободу…»
Гуманоиды закончили произносить речь и оба направились туда, откуда явился бешеный зверь. Обошли тело раненного бедолаги и лекаря занятого лечением. Там же на земле чернело пятно гари. Бездомный положил притворщика на траву и громко заголосил так, словно его озарило божественное просветление. Остальные бандиты обернулись на него и поглядели с недовольством. То, что коллега отпускал потенциальную еду их мало заботило — сейчас у банды и так руки ломились от добычи — а вот то, что парочка обормотов вместо того, чтобы мешки ворочить, занимается каким-то идиотизмом, похоже злило по настоящему.
Слуга Роя не стал дожидаться, пока отморозок закончит своё славословие, и пополз в укромную темноту ночи.
«Ишь какой набожный ублюдок оказался.» — подумал Фёдор — «Или у них тут в религии резать и насиловать собратьев грехом не считается?»
Группировка головорезов прошла метров пятьсот на северо-восток, остановилась и начала устраиваться на ночлег в новом месте. Глинотелы и осы переместились за ними и вновь окружили стоянку реконструкторов наблюдательными постами. Впрочем, ничего интересного больше не происходило. Сборище оборванцев спокойно прохрипело до утра. Упырь больше не засыпал на посту, а где-то за двадцать минут до рассвета, он попросил бугая сменить его. Бугай сначала громко возмущался, так что даже разбудил несколько храпунов. Но после вразумительных слов вождя, всё-таки нарядился в масках-халат и заступил на дежурство.
Глава 50
Утро нового дня
За ночь, осу сидящую на лужайке в холмистом крае больше никто не побеспокоил. Хемелеоновый лис не захотел переплывать реку в погоне за поживой. Да и вряд ли он знал, что ему требуется это сделать, чтобы вновь в темноте отыскать жука.
Первые теплые лучи рассветного солнца выскочили из-за далёкого горного перевала. Разведчица взлетела и отправилась к водной артерии, наполнить желудок жидкостью до отказа, перед дальнейшим походом. Кто знает, может барановцы не зря остановились тут вчера, задолго до заката, и дальше на юге источников воды будет меньше.
Два войска вставшие лагерем на трёх буграх собирались в путь. Реконструкторы складывали палатки, доедали еду из казанков, наполняли бурдюки и деревянные фляги водой, водружали себе на плечи или на спины козерогов массивные сумки. Вдалеке на травянистых сопках пастухи выгоняли на пастбища стада короткошёрстных овец и баранов. По тропкам ведущим к постройкам у реки ехали груженые чем-то телеги, брели крошечные одинокие фигурки гуманоидов. Вверху медленно плыли приплюснутые ломти рваных облаков. Глядя на здешние пейзажи, половина коллективного разума испытывала некое внутреннее умиротворение. Жаль лишь одна грань сознания из бесконечного множества могла им насладиться, ведь все остальные были заняты важными деловыми процессами.
Шпионка Роя подыскала на левом берегу более-менее ровную площадку для посадки и приземлилась на глиняный пятачок с пучками жухлой травы. Здесь она услышала характерное рычащее кваканье, которое лишь отдалённо напоминало кваканье земных лягушек и принадлежало жабоящеркам. По липкой глиняной поверхности разведчица подползла к краю воды и свесила голову, высовывая хоботок. Через кристально-чистую прозрачную воду она видела на дне полосы волнистого илистого песка и мелкие ракушки, вперемешку с галькой. Пока оса всасывала прохладную освежающую жидкость, два крошечных пузырька всплыли на слегка рябую водную поверхность. Фёдор приметил это и на мгновение задумался. Возможно, рядом с ним, в иле притаилась полюбившаяся насекомым добыча. Хотя глубина здесь была не самая комфортная для рыбалки. Да и нечего отвлекаться от слежки за армиями, все равно эту жабоящерку не удастся отнести королеве.
Прислужница почувствовала тяжесть, навалившуюся на лапки. Жидкость затекающая в желудок обретала существенную массу. И тут, песчаное дно взорвалось дымчатым облачком мелких гранул. Прежде, чем управляющее сознание успело осознать происходящие, оса ощутила, как нечто острое режет её хитин на голове. Большие глаза сфокусировались на пространстве перед насекомьей мордой и увидели, что из воды торчит прямое копье с крючкообразными зазубринами на наконечнике. В облаке поднятного со дна ила вырисовывался мохнатый силуэт бобрового термита с гладкой вытянутой головой. Оса взмыла в воздух, расцарапывая лицо зазубринами, параллельно успевая пол секунды вблизи поразглядывать атаковавшее её существо.
Копьем из пасти выстрелил именно термит. Оно торчало промеж его раскрытых мандибул и достигало длины около пятидесяти сантиметров. Гладкая башка инопланетной твари выглядела полупрозрачной, словно пластиковая бутылка. Ёмкость внутри, как показалось Фёдору, была пуста или, точнее, наполнена воздухом. Уже поднимаясь летуньей на большую высоту, он подумал, что, вероятно, именно так бобровым термитам удается устраивать засады на дне реки. В их голове содержится полость, в которую они набирают воздух, после чего могут подолгу задерживать дыхание.
У попаданца возникла ассоциация с земным аквалангистом, дышащим под водой за счёт баллона закрепленного за спиной. В такой баллон нагнетают дыхательную смесь, создавая внутри давление, позволяющее поместить в относительно небольшой ёмкости приличный запас кислорода. Возможно, удивительное существо похожее одновременно и на бобра и на термита тоже способно нагнетать давление внутри своей полой головы.
«А потом оно использует это давление для выстрела копьём.» — предположил парень — «Хотя, может быть и такое, что внутри у него биологический механизм, похожий на тот, что у моих кузнечиков, и стреляет оно именно благодаря ему. Кто знает… Вот поймаю одного гадёныша и поглядим, что там у него, газовая пушка или механическая.»
Войско пеших драконовцев и войско бараньих всадников встало на марш. Пройдя километров пять на на юго-запад, они вышли к месту, где река расширялась и разваливалась на несколько мелких потоков обтекающих островки гальки. Отличный участок для перехода водной артерии вброд. Барановцам ничего не стоило пройти здесь, обмочив лишь копыта скакунов, да колёса тележек. А вот пехотинцам, как не крути, придется намочить ноги, не менее чем по колено.
«Ну и почему они не перешли вчера днём, чтобы сегодня с утра выступать уже в сухой обуви…» — подумал Фёдор — «Выглядит, как какая-то подлянка от барановцев, которые не подумали о нуждах союзников.»
Орда из шести сотен пеших мужчин остановилась на берегу, глядя вслед уходящей группе всадников. Шествующий во главе драконовцев реконструктор обернулся лицом к подчинённым и отдал какую-то команду. Бойцы начали разуваться и закатывать штанины. Только так поступали не все. У кого-то на ступнях имелись качественные кожаные сапоги, тянущиеся через всю голень. Такие удальцы лишь ехидно поглядывали на сопартийцев, делая ставку на непромокаемость своей обуви.
Воины знамени Белого Барана остановились метрах в пятистах от русла реки, дожидаясь, когда их коллеги переберуться через зернистые островки на своих двух. Те управились без происшествий и вскоре протирали ноги и обувались уже на другой стороне. Тут Фёдор себя пожурил за то, что излишне умничал на тему того, как лучше поступить опытным бойцам. Они и сами знают, лучше него. Подумаешь большая проблема через речушку перебраться…
Так и продолжился поход на юг в глубины холмистого края. Куда идут и зачем, кто бы знал. Летящая высоко в небе оса пристально глядела по сторонам, чтобы никакой пернатый мясоед её не атаковал и не прервал столь занимательное приключение.
Основная часть драконовцев вставшая лагерем на пригорочке, тем временем, никуда не спешила и продолжала наслаждаться беззаботной жизнью. Они отрезали плоть убитой королевы от огромных кусков её брюха и фаланг лапок, отслаивали мякотку от твёрдого панциря и готовили из неё себе завтрак. В некоторых же случаях основой блюда служила не жучатина, а какой-то насекомий орган огромных размеров.
Здешняя шпионка поднялась в небо чисто для галочки. Чтобы не расслабляться и иметь меньше проблем с наземными хищниками. Мыслительному центру было интересно, сколько же припасов осталось у такой толпы, что они не переживают о скорейшем возвращении в родную гавань? А что будут делать командиры, когда у их бойцов закончится еда?
Ответ разведчица получила довольно скоро. Отряды по десять гуманоидов с луками отправились бесцеремонно разгуливать по лесостепи в чужих землях. Преимущественно мужчины глядели себе под ноги. Некоторые останавливались и лезли проверять норы скрытые в густых кустах. Другим счастливилось спугнуть какую-то притаившуюся в зарослях пташку. Тогда все члены отряда принимались на перегонки палить по ней из луков, кто первый попадёт. Ну и в последствии бегать за подстреленной тушкой и собирать разбросанные стрелы.
У бандитской группировки дела с пробуждением обстояли куда хуже, чем у профессиональных военных. Утомлённые пробежкой с грузом и ночными дрязгами бродяги дрыхли ещё продолжительное время после рассвета. Несколько мужчин поднялись на ноги чуть раньше остальных. Они начали завтракать едой из карманов и приставать к пленницам. Бугай, завидев, что некоторые отморозки уже бодрствуют пошёл к Аркуне и сбросил маскхалат рядом с ним. Сам он улёгся напротив связанной женщины, обхватил её массивной лапой и продолжил прерванный отдых, пока ещё была возможность отдыхать.
Ориентировочно где-то в девять утра проснулось большинство грабителей, а самое главное вождь, так что всем заядлым лежебокам не осталось никакого выбора, кроме как подниматься и творить дальше их общее преступное дело. Головорезы быстро собрали поклажу и вдруг обнаружили, что у них стало на одного тягача меньше. Раненый льволком отморозок мог идти, но не мог и дальше нести на плече свой мешок. Встал вопрос кому отдать его груз. Очевидно желающих получить такой «подарочек» в дорогу оказалось немного. Точнее сказать, просто ноль.
Решать спорный момент предстояло самому авторитетному вору — реконструктору в шубе. Он приказал бугаю развязать его личную заложницу и вместо неё водрузить на плечо мешок. Тот стал возникать и тыкать пальцем в дикаря. Видать возмущался, что оборванец идёт налегке, только за верёвку-поводок держится и нисколько не напрягается, в отличии от всех остальных. На это безумец отреагировал тем, что снял с пояса секиру и сказал пару фраз, после которых вся толпа на него обернулась. Выглядело со стороны это так, словно он бросил в сторону бугая смертельную угрозу, чем тут же вызвал его на дуэль.
Глаза измождённых бродяг забегали из стороны в сторону, глядя то на одного участника конфликта, то на другого. Бугай вынул нож из чехла и все затаили дыхание. Дальше он подошёл к пленнице и начал разрезать у неё на щиколотках мотки старого тряпья, служащие в качестве ограничителя движений. Все сразу расслабились, а дикарь, расплывшись в уродской улыбке, повесил топор обратно на пояс.
Теперь бугай, как и упырь, был вынужден не только тащить на горбу большой вес, но и следить за пешим пленником рядом с собой. Шрамированный уродец без нижней губы ещё от землянок брёл нагруженный палатками и котлом, а впереди него плёлся ребятёнок с огромной шишкой на лице, которого он принёс от трактира на руках в бессознательном состоянии. К слову, этот ублюдок предпочитал вечерами залазить под одежду именно к юному гуманоиду, а не к более зрелым женщинам, чем вызывал у Фёдора лишь фантазии о том, как он будет выдирать его кишки из брюха клешнями огромных жуков. По части решения судьбы упыря у двух половин сознания не возникало никаких внутренних противоречий.
И так, с горем пополам, кодла отмороженных бесчестных головорезов побрела на северо-восток. Позади всех поплелись два раненых чумазых недобитка. Тот, что имел проколотое перевязанное пузо, облокачивался на заражённого бешенством приятеля с погрызенным горлом. Последний недовольно стонал, но не мог ничего ответить или, хотя бы дёрнуться достаточно резко, чтобы вырваться из под лапы товарища по несчастью.
У матери Роя аж жвалы зачесались, как хотелось, чтобы инвалиды в пути побольше отстали от других…
Ранним утром близ основной базы коллективный разум отделил от группы ос занятых маскировкой одну прислужницу. Её он отправил к речной деревне заранее поглядеть есть ли у деревенщин какие-то планы по организации поисковых отрядов. После вчерашнего побоища у Фёдора оставалось плохое предчувствие. Предыдущий опыт подсказывал, что реконструкторы так просто не забудут наглого нападения насекомых. Ещё до того, как разведчица долетела, глинотел посаженный наблюдать на правом берегу реки передал информацию о том, что от юго-западного поселения к переправе двигается десять юношей вооружённых крупными дубинками. Чуть позже от северо-западной деревушки к распутью подошли троё взрослых мужчин с топорами и луками. Они также направлялись к речному посёлку.
«Ну вот, как я и думал, сегодня у них опять появилось стойкое желание меня отыскать. Иначе, зачем они сбредаются на левый берег?» — задумалось управляющее сознание — «Быть может хотят таки собрать боевую группу для поиска пропавших жителей лесного домика? Или они преследуют обе цели одновременно. В любом случае их основное желание, защитить свои дома, поэтому они инстинктивно собираются в кучу, вооружаются и пытаются хоть что-то предпринять. Но если по справедливости, это не их ума и не их рук дело. Им всего-то нужно пожаловаться местному феодалу, а он уже сам будет разбираться, что за бардак творится на его земле. Всё-таки селяне, это его имущество, и кто-то нагло грабит знатного господина посреди ночи, а потом среди белого дня расстреливает его подданных шипами…»
Оса отправленная на запад с разведывательным заданием где-то на середине пути угодила в мощный воздушный поток, который слегка отбросил её в сторону. Верхушки деревьев накренились, лиственные кроны зашелестели. С севера на великую равнину надвигался атмосферный фронт несущий в себе осадки. Мутные сероватые облака бугристой пеленой заволокли небосвод, солнечный диск расплылся в желтоватый блик и с самого утра знойная жара сменилась достаточно приятной сбалансированной погодой.
Вид на речную деревню с высоты птичьего полёта поведал о том, что на главном перекрёстке уже собиралась явственная толпа народу. Разведчицу порядком трясло на высоте из-за мощных порывов ветра, и это послужило дополнительной мотивацией спустится пониже. Первичная мотивация заключалась в желании мыслительного центра разглядеть собрание реконструкторов более подробно.
Основная часть гуманоидов сидела на уличных лавках, которых раньше здесь не было. Одиночные личности расхаживали по стоптанной до каменной твёрдости дороге взад-вперёд или по кругу. Самые инициативные и свободные от труда мужчины и юноши только-только собирались и пока ожидали, когда же народное ополчение наберёт численной силы.
Глинотел на правом берегу увидел на грунтовке процессию из двадцати реконструкторов ведущих гигантского ящера. Крупный стальной обод с замком и петлями висел на чешуйчайтой шее. От него тянулся толстый канат, за который держалось сразу десять гуманоидов. На мощных лодыжках рептилии были навешены кандалы, не дающие ей размахивать лапами слишком широко. Вместо стальной цепи, кандалы скреплял очень толстый потёртый канат.
«А вот это уже серьезно.» — подумал попаданец — «Ко мне ведут ту ящерицу, которая гонялась ещё за самой королевой, в первый день моего перерождения. Ведь в речной деревне должна быть своя чешуйчатая тварь, если я правильно всё понял…»
А тем временем, вооруженных деревенщин на улицах посёлка у реки становилось всё больше и больше. Недалеко от центра из крупного двухэтажного домишки появилась группа из полутора десятка реконструкторов. Они сразу уверенно и безапелляционно направились к перекрёстку. Впереди всех широким шагом маршировал высокий мужчина в плаще закрепленном петелькой на шее. Между длинных полов накидки выглядывал лук обращённый тетивой к земле.
По характерному одеянию и манере носить оружие Фёдор узнал этого удальца. Вчера он особенно резво гонялся за кузнечиками по лесу и всадил двоим из них стрелу в брюшко. Теперь у королевы его вид вызывал неприятные ассоциации. Внутреннее чутье подсказывало, что это ещё один опасный противник, от которого жди проблем.
Группа мужчин остановилась посреди главной улицы поселения и обернулась лицами на восток. Гуманоиды-бездельники поднялись со скамеек, стеклись со всех сторон к центру и образовали круг. Удалец в плаще поднял обе руки к небу и принялся громко говорить, так что слабые отголоски долетали даже до зависшей на высоте осы. Из группы мужчин за спиной лучника вынырнуло две невысокие фигуры. Они встали перед реконструктором в плаще, а он положил им на плечи ладони, продолжая о чём-то помпезно вещать.
Процессия с рептилией подошла к берегу. Четверо селян трудящихся на плавучей платформе потянули за канат натянутый через реку и подплыли к новоприбывшим. За последние два дня трудяги наверняка натёрли себе кучу мозолей на ладонях, тягая переправу туда-сюда. Деревенские ребята держащие толстый поводок рептилии взошли на плавсредство и дружно потянули за собой питомца, не желающего идти дальше. Огромное животное неохотно залезло на штабель толстых скреплённых между собой брёвен. Платформа достойно выдержала вес тяжеленой твари. Судя по размерам она была приспособлена перевозить по две телеги с козерогами за раз.
Завидев, что соседи уже привели свою штатную ящерицу, жители речной деревни отправили десяток гуманоидов к амбару на краю посёлка. Оттуда они вывели своего чешуйчатого монстра и принялись снаряжать на него сбрую в виде поводьев и большого седла.
Ближе к обеду толпа народного ополчения заполонила главную улицу и неравномерно растеклась от площади до восточной окраины. Две ящерицы, одна на поводке, а другая с лихим всадником на спине, стояли перед засеянным полем и бездумно глядели жёлтыми глазами куда-то на восток. Реконструкторы от мала до велика, вооруженные дубинками, топорами, луками, вилами, серпами и копьями, двинули бесформенной колонной по направлению к дикому лесу.
Королева напряжённо пошевелила лапками, чувствуя, что по ширине её зал становится уже тесноват. С такой ватагой собранной сразу из трёх поселений не управиться теми силами, что имелись у Роя. Разве что, подключив саму жучью мать, с её длинными щупальцами и толстой бронёй можно понадеется на победу.
Ополчение вышло на грунтовку и спокойным шагом побрело на восток. Оса следящая с высоты пыталась сосчитать количество собак, взятых гуманоидами с собой. В рябящей полосе тел и голов разглядеть лохматых четвероногих у неё получалось с трудом.
Вскоре в небе показалась крупная тёмная точка, обозначающая присутствие орла. Разведчице пришлось спустится ниже уровня лиственных крон, чтобы не пасть его жертвой.
Следующим, кто увидел армию озлобленных деревенщин был глинотел, посаженный в аккурат перед полосой схронов-анклавов с кузнечиками. Среди мириады мужчин угадывались плюс-минус знакомые личности, узнаваемые, в первую очередь, по одежде (на лицо реконструкторы для Фёдора были все, как один). Вот появился и боец в плаще, выступавший перед народом в начале дня. Рядом с ним шагала та самая парочка невысоких юношей, которых он зачем-то представил толпе.
Притворщик получше вгляделся в этих двоих и от осознания увиденного у него душа провалилась в лапки. Один из парней был тем, кого первым повстречал убитый осведомлённый, когда вышел из чащи на дорогу. У него доносчик расспросил о происходящем бедствии вызвавшем крики и всеобщую панику. Этого юнца управляющее сознание узнало по характерной узкой бандане с узором, которая больше ни у кого не встречалась. Второго юнца мыслительный центр узнал по широким штопанным перештопанным штанам. Латки на грубой грязной ткани были точь в точь, как у подростка защищавшего осведомленного палкой от налетевших ос.
«Не может быть…» — подумал коллективный разум — «Неужели… Неужели то, что я разрядил боезапас восьми стрельцов в одного гуманоида вызвало так много подозрений? Чтобы там не было, эти двое идут рядом с лучником в плаще. Неужто там на площади он озвучивал версию о том, что жуки устранили важного свидетеля⁈… Чёрт, я ведь не только расстреливал одного лишь осведомлённого, а ещё и со старту атаковал его восемью осами. Если вспомнить поведение иноройцев, они никогда так не поступали. При массовом сражении максимальное количество ос нападающих на одного гуманоида не превышало трёх штук…»
Боевые слуги в схронах пробудились и раскрыли веки. Осы сидящие на юге возле РПС взлетели с веток и направились на север к материнскому гнезду. Королева пошевелила туловищем чувствуя тяжесть гигантского брюха позади. Десятки длинных эластичных хоботков выскочили из отверстий вокруг чудовищной пасти. Дежурные слуги в Тронном Зале побежали доставать из ниш прессованные земляные цилиндры.
«Так просто я не дамся.» — уверенно подумал Фёдор.
Глава 51
Запредельное невезение
Проснувшийся с утра Миару, слопал яблочко, подточил топор личным точильным камнем, взял в руки деревянные заготовки и вернулся к реализации своей идеи. Дежурный гусень прибыл в темницу сразу после выполнения ночных работ и включил подсветку. Но события разворачивающиеся в речной деревни, очень скоро вынудили работягу покинуть тюремную камеру. Оставшийся в темноте жуколов что-то недовольно крикнул гусенице вслед, а через секунду уже добавил какую-то другую фразу, более мягким голосом. В кромешной тьме бронерог стражник услышал разочарованный вздох пленника.
Мощные порывы ветра вызванные приближающейся непогодой били в морды мчащих на всех порах ос. Жужжание десятков крылышек складывалось в монотонный гул похожий на работу множества газонокосилок. Стремительные существа проносились через чащу, вздымая за собой вихри листьев и пыли.
«Я должен успеть пересадить глинотелов на самые уязвимые точки, дабы иметь там идеальный обзор.» — напряжённо размышлял Фёдор — «Чтобы там не задумали деревенские, предчувствие у меня максимально хреновое!»
По пути на север разведчицы сделали крюк и заскочили на восточный фас внешнего наблюдательного периметра, прихватив там имитаторов притворяющихся ветками. Наперегонки с толпой, медленно надвигающейся по тропе с запада, осы помчали к основной базе. Другие прислужницы, не имеющие задачи по перемещению глинотелов, уже занимали позиции в лесной чаще в радиусе километра от Тронного Зала. Они будут у управляющего сознания на подхвате, наблюдать за ситуацией на земле и, в случае чего, готовы вступить в битву.
Десять разведчиц поднялись на высоту и передали взгляд сверху на следующие сектора: Раздельный Пищевой Склад, южное озеро, грунтовая дорога рядом с трактиром, пространство севернее, южнее, восточнее и западнее основной базы.
Вскоре ополчение реконструкторов подошло к материнскому гнезду на дистанцию полутора километров, а глинотелов забранных с внешнего периметра, только-только успели разместить на заданных точках. Одного жучка усадили напротив транспортного хаба. Другого около самой первой вентиляции, в виде сухого дерева с дуплом. Третьего поставили над новым приёмным туннелем, хоть им ещё ни разу и не пользовались. Четвертого разместили с западной стороны озера, на лесной опушке. Хоть деревья и не мешали осам видеть происходящее на берегу, глинотел сможет передавать изображение более точно, чем летающие на большом удалении прислужницы. Пятого положили на ветку дерева возле дороги, напротив Тронного Зала. Шестого на краю стены леса, вырастающей перед оврагом, тоже напротив Тронного Зала. Седьмого, восьмого, девятого и десятого разместили вдоль километрового водосборного туннеля.
«И так, теперь у меня есть глаза повсюду…» — подумал коллективный разум, вращая головами слуг и проверяя области их обзора — «… откопать подземелье без моего ведома гуманоиды не смогут.»
Головастики на пищевых складах бросили работу по строительству Шестой Кольцевой и расползлись на критические точки системы туннелей. А точнее, подползли ко всем вентиляциям и приготовились закладывать их по команде. Дежурные работяги на основной базе подобрались к своей единственной вентиляции сплошь пропахнувшей козьим калом, а также зашли в самый конец водосборного коридора. Заранее они достали из ниш прессованные цилиндры и распушили почву, чтобы не терять времени в возможном будущем.
За час до полудня ополчение гуманоидов, вышло к деревянному мосту через яр. Всадник с полуголым торсом, зато в перчатках и с хлыстом на поясе, стоящий в седле на полусогнутых ногах потянул за поводья, останавливая рептилию до того, как она ступит на хлипенькие доски. Десяток мужчин, ведущий другую ящерку на поводке, потянули за канат и остановили своего питомца. Тот не до конца понял, что от него требуют, и развернулся поперёк дороги. Всё-таки сразу два каната по обе стороны от чешуйчатой твари были бы сподручнее.
Начиная отсюда, ватага вооруженных реконструкторов принялась малыми группами расползаться по всему лесу вокруг. Ящерице из юго-западной заречной деревни сняли кандалы с лап, оставляя только ошейник и канат-поводок. Дальше её повели на юг, но не тем путём, которым гуманоиды обычно ходили к сурковым лугам, а тем путём, которым они обычно ходили от большой грунтовки к озеру. Не долго думая, мыслительный центр приказал начать увеличивать длину пробки в водосборном туннеле.
Поделиться книгой: