Похвала

— Здесь сказано, что его дом находится в районе Оушенвью.

— Давай прогуляемся.

Я снова смеюсь и ерошу ее короткие, выцветшие голубые волосы. Они все еще растут из-за короткой стрижки, которую она сделала себе прошлым летом, так что теперь они свисают чуть ниже ушей.

— Хорошая попытка, маленький Смурфик, но у тебя есть уроки игры на фортепиано, а миссис Уилкокс оторвет мне голову, если ты снова опоздаешь.

Софи закатывает глаза и драматично надувает губы, когда мы выезжаем с подъездной дорожки к дому Бо и направляемся через весь город в среднюю школу, где Софи получает уроки.

Всю дорогу я прокручиваю в голове каждый момент спора с Бо, его резкий тон запечатлелся в моей память. И чувство страха поселяется у меня внутри, когда я думаю о том, что мне придется встретиться лицом к лицу с его отцом.

Бо редко говорил о своей семье, когда мы были вместе, и всякий раз, когда я спрашивала о них, он просто менял тему, как будто ему было стыдно или неловко. Уговорить его отца подписать контракт с нами в прошлом году было достаточно сложно, но вскоре после этого между ними произошел раскол, и Бо вообще перестал с ним общаться. Поначалу нас связывало взаимное презрение к отцам. И если отец Бо хоть в чем-то похож на моего, то все это общение наверняка будет чертовски захватывающим.

ПРАВИЛО № 2: НЕ ДУТЬСЯ

Эмерсон

Почему она так на меня смотрит?

Двойник Бетти Пейдж с прямой черной челкой и довольно красивыми изгибами стоит на коленях на полу рядом с моим столом, и она… дуется.

Ее рубиново-красные губы поджаты, и она просто пристально смотрит на меня, пока я пью свой кофе. Все, чего ей не следовало делать.

Это призыв к вниманию, что имеет смысл, учитывая, что именно мое внимание привело ее сюда в первую очередь. Я буквально плачу ей за то, чтобы она заслужила легкое похлопывание по голове или небольшое одобрение, заслужить, ключевое слово. До сих пор эта девушка не делала ничего, кроме покровительственного отношения ко мне со всей этой чертовой театральностью, и я в двух секундах от того, чтобы вышвырнуть ее за дверь.

Буквально.

— Если ты хочешь моего внимания, ты должна сначала заслужить его. Вести себя. Делать, как я говорю. В противном случае молчи.

Дело не в том, что я придурок, это буквально сцена, которую мы разыгрываем, но эта девушка играет не по правилам. Она точно знала, на что подписывалась, когда бралась за эту работу.

— Смотри в пол, — приказываю я, не глядя на нее.

С ее губ срывается недовольный возглас, прежде чем она опускает взгляд в пол. Я очень надеюсь, что она не заинтересована в том, чтобы быть слабой, потому что это определенно не в моем стиле, и об этом совершенно ясно было сказано в заявлении.

Следующие три часа ее смены практически невыносимы, но я джентльмен, поэтому позволил ей остаться.

Она приносит мне обед, кладет свои роскошные сиськи мне на бедра, когда я задираю ноги во время скучной телефонной конференции, и даже получает хороший удар по щеке, когда ей удается сохранять полное молчание, пока я пишу электронное письмо.

Но она становится беспокойной, и я это вижу. Краем глаза я замечаю, что она снова надувает губы, и я опускаю взгляд, чтобы увидеть, как она закатывает глаза.

Это оно.

Наклонившись, я беру ее за подбородок и поворачиваю лицом к себе. Ее глаза расширяются, она нервничает.

— Ты что, только что закатила на меня глаза? — Спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.

— Нет, сэр, — бормочет она, и я улавливаю нотку волнения, скрытую за легкой дрожью в ее голосе.

Да, она определенно нервничает.

Если бы наказание было моим коньком, она бы уже заслужила его к этому моменту, но даже я знаю, что наказание — это именно то, чего она хочет.

Поэтому вместо того, чтобы посадить ее к себе на колени или заставить отсосать мой член за ее вопиющее неуважение, я говорю:

— Встань. Собери свои вещи. Хорошего дня.

— Но…

— До свидания, Рита.

Отворачиваясь от нее, я сосредотачиваюсь на своем компьютере, полностью игнорируя ее.

Усмехнувшись, она уходит, надевает туфли, хватает пальто и, уходя, хлопает дверью.

Как только она уходит, я набираю номер Гаррета.

— Дай-ка угадаю. Она тебе не понравилась, — говорит он вместо приветствия.

— Она просто продолжала дуться. Неужели мужчинам действительно нравятся девушки, которые так сильно надувают губы?

Гарретт смеется на другом конце провода.

— Нам не нравится то, что нравится большинству мужчин, помнишь? Конечно, это усложняет мою работу, но я просто пытаюсь найти тебе подходящую девушку, Эмерсон.

— Извинись за меня перед Ритой и никогда не отсылай ее обратно в мой дом.

— Я понял это.

На линии на мгновение воцаряется тишина, пока я просматриваю электронные письма от Мэгги о новом обновлении приложения от разработчиков.

— Знаешь, это неправда, — бормочу я, просматривая ее сообщения.

Я слышу белый шум на заднем плане, а это значит, что Гаррет в машине.

— Что неправда? — Отвечает он через мгновение.

— Когда ты сказал, что нам не нравится то, что нравится большинству мужчин. Я думаю, что наши вкусы во многом совпадают с вкусами большинства. Мы просто уникальны в том, что не боимся преследовать их.

— Мы не боимся преследовать их здоровым образом.

— Вот именно.

— Завтра я пришлю за тобой новую девушку, — говорит он через мгновение.

— Не беспокойся.

Он раздраженно вздыхает.

— Ты уверен? Ты выглядишь напряженным. На следующей неделе у нас открытие клуба, нужно порадовать инвесторов, а государство дышит нам в затылок.

Это правда — я в стрессе. Вдобавок ко всему, о чем только что упомянул Гаррет, мой сын не отвечал на мои телефонные звонки уже четыре месяца. Но мысль о встрече с новой надутой сабай только сильнее напрягает меня.

— Я не думаю, что ты даже знаешь, чего хочешь, — рассеянно говорит он, и я бросаю взгляд на свой телефон, включенный на громкую связь.

— Я думал, что знаю. Эти девушки хотят похвалы, но они не хотят ее заслужить.

— Негативное внимание — это все равно внимание, — отвечает он.

— И ты знаешь, что я не люблю сопляков.

— Я знаю, Эмерсон. Но тебе придется дать кому-то шанс произвести на тебя впечатление, прежде чем ты ее вышвырнешь. Позволь мне прислать тебе еще одно письмо завтра. Есть много девушек, готовых сделать все, что ты захочешь.

— Может быть, на следующей неделе. Оставь приложение открытым.

Повесив трубку после разговора с Гарретом, я просматриваю стопку писем на своем столе. В основном это хлам, но мое внимание привлекает рукописный конверт.

Вскрыв его, я нахожу чек. Это за две тысячи долларов от незнакомого мне человека. В сопроводительной части чека указано: Страховой залог за квартиру 623.

Мне требуется минута, чтобы понять, что это адрес Бо. Или, по крайней мере, так оно и было. Я понятия не имел, что он вообще переехал, не говоря уже о том, что мне вернули залог. Разве он не переехал к своей подружке?

Той, с кем он даже не позволил мне встретиться, потому что слишком стыдился меня — мрачно думаю я.

Это могло бы быть хорошо. Если ему понадобятся деньги обратно, ему придется прийти за ними ко мне. Взяв свой телефон, я набираю быстрое сообщение, стараясь, чтобы это не звучало так отчаянно, как я себя чувствую.

Твой домовладелец прислал мне твой страховой залог. Я сохраню это для тебя. Приходи, когда тебе это понадобится.

Естественно, ответа нет. Весь экран с текстовыми сообщениями является исходящим без ответов. У меня есть подтверждение от его матери, что он, по крайней мере, жив и у него все хорошо, так что я могу спать по ночам.

Я просто хочу, чтобы он снова заговорил со мной. Жаль, что разочарование, похоже, стало темой моей недели.

ПРАВИЛО № 3: ВСЕГДА ДЕЛАЙ, ЧТО ТЕБЕ ГОВОРЯТ, ОСОБЕННО КОГДА ЭТО СВЯЗАНО С ТЕМ, ЧТОБЫ ВСТАТЬ НА КОЛЕНИ ПЕРЕД ГОРЯЧИМ ПАПОЧКОЙ-МИЛЛИОНЕРОМ

Шарли

Этого не может быть.

Дом, на который я смотрю, представляет собой трехэтажный особняк в испанском стиле с ухоженными пальмами, арочными окнами и мощеной подъездной дорожкой.

Клянусь, если парень, с которым я только что встречалась, тайно при деньгах, я буду очень зла. Мы буквально копались под диванными подушками в поисках монет, чтобы нам хватило на Taco Bell на ужин. Не может быть, чтобы его отец все это время жил именно здесь.

Вылезая из машины, чувствуя себя очень неуместно в этом районе, я смахиваю собачью шерсть со своей черной бархатной юбки и поднимаюсь по мощеным ступенькам к входной двери. Отсюда я буквально слышу шум океана.

Это просто смешно.

Этот парень, наверное, прямо сейчас подтирает свою задницу моим чеком на тысячу долларов.

Я звоню в дверь, но примерно тридцать секунд на звонок никто не отвечает. Обычно я испытывала бы облегчение от того, что их, похоже, нет дома, и я избавлена от неловкой ситуации, связанной с необходимостью разговаривать с незнакомцами, но я слишком бедна, чтобы испытывать облегчение. Мне нужны наличные.

Я пообещала Софи, что возьму ее с собой на фестиваль аниме в апреле, и ее день рождения не за горами. Кроме того, я не могу вечно жить в казите за домом моей матери.

Поэтому я стучу снова.

— Иду! — Зовет приятный голос, и я слышу, как высокие каблуки стучат по твердому каменному полу.

Когда дверь распахивается, я смотрю в большие голубые глаза женщины с волнистыми каштановыми волосами и пухлыми розовыми губами.

— Привет…Я здесь, чтобы повидаться с мистером Грантом.

Она застывает с широко раскрытыми глазами и приоткрытым ртом. Затем она бросает взгляд на свои часы.

— О, хорошо…Я не знала, что ты придешь сегодня, но все в порядке. Входи, входи.

Она не знала, что я приеду? Я никому не говорила, что приеду сюда. Может быть, Бо предупредил свою семью, что я заберу чек.

— Вы миссис Грант? — Спрашиваю я.

Последнее, что я знаю, Бо сказал мне, что его родители расстались, когда он был еще ребенком, но я предполагаю, что, возможно, у него новая жена, о которой я никогда не знала.

Смех срывается с ее губ, когда она качает головой.

— Боже, нет. Я просто помогаю ему сегодня. Он должен вернуться с минуты на минуту. Ты можешь подождать его в офисе.

— Хорошо, спасибо, — бормочу я, пока она ведет меня через просторную гостиную с высокими потолками и мраморными полами к открытым французским дверям с другой стороны.

Она ведет в большой офис с эркерными окнами, выходящими на океан. На мгновение я теряю дар речи, глядя на открытую воду.

— Вау… — шепчу я, замирая в дверном проеме.

— Какой милый наряд, — говорит женщина, глядя сверху вниз на мой полностью черный наряд.

Это прозрачный топ с длинными рукавами и воротником в стиле Питера Пэна, черная бархатная юбка-карандаш и колготки с черными вставками в завершение.

— Спасибо, — отвечаю я с улыбкой.

— Это необычно, но думаю, ему это понравится.

— Что? — спрашиваю я, но ее телефон звонит, и она отходит. Пока она отвечает, болтая о каких-то деловых вещах, на которые я не утруждаю себя вниманием, я брожу по комнате, оценивая стиль. Что-то мне не по себе после того комментария о том, что ему понравится мой наряд. Это так здешние женщины обращаются с ним? Как будто его мнение о нашей одежде вообще имеет значение.

Каким бы жутким ни был этот комментарий, по крайней мере, его офис прекрасен. В отличие от холодной, стерильной обстановки в остальной части дома, пол в офисе покрыт богатым ало-красным ковром, а большой письменный стол из красного дерева с двумя глубокими серыми креслами напротив него. Мои пальцы касаются ткани каждого из них.

— Он идет, — огрызается женщина.

— Тебе, наверное, следовало бы встать на колени.

Полагая, что я ослышалась, я оглядываюсь с выражением замешательства на лице, но она уже выбегает из комнаты, закрывая за собой французские двери.

Она что, серьезно только что сказала, что я должна встать на колени?