Последний цветок Эринхейма (СИ)

Убедившись, что подчиненный притих на своей лавке и больше не рвется на улицу, бородач подошел ко мне, задумчивым хмыком оценил зажженную свечу (на светляков у меня сил пока еще не хватало, да и фамилиар за день вымотался), небрежным щелчком пальцев создал крупный пульсар, но не боевой, а по типу светляка, хотя и неоправданно крупный, почти со свой кулак, после чего еще раз, но уже медленно оценил убранство единственной жилой комнаты ведьминой избушки.

— Нда, неказисто, — констатировал он явно со знанием дела, явно подмечая куда больше, чем мне бы хотелось. Хорошо, что все самое ценное я всегда убираю за ширму в свой спальный закуток! Под конец уставился на меня и сделал, на его взгляд, крайне щедрое предложение: — А поехали со мной ведьма Мира. У меня дом в столице, сам при высокой должности. Что думаешь?

Сказать, что я опешила — ничего не сказать. Первые несколько секунд глядела на него в ступоре, а потом почувствовала, как в груди растет что-то злобное и дикое, ранее мне незнакомое, и тихо процедила:

— Это в качестве кого же?

— А кем хочешь? — не впечатлился моей реакцией ведьмак, загадочно щуря свои бледно-карие глаза и словно не замечая, как сначала присел, а затем и грозно встал Гуччи, до этого предпочитая лежать у меня в ногах, отдыхая от уймы дневных дел. — К слову, я не женат.

— Приворотными не занимаюсь, — отрезала сухо, прекрасно понимая, что он не об этом, так что произнесла еще: — И уезжать никуда не планирую. Поэтому если у вас больше нет ко мне просьб по моему профилю, то прошу уйти. Я устала, штопая вашего товарища, и хочу отдохнуть.

— Какая злючка, — криво усмехнулся ведьмак, на миг впустив зверя в глаза, что лучше прочего сказало о его раздражении, но быстро взял себя в руки. — Ладно, не кипятись, я женщин принуждать не приучен. Но если передумаешь, дай знать. Мы тут у вас немного задержимся на недельку-другую, так что время принять правильное решение у тебя есть. Кстати, позволь представиться, прелестная колючка, — галантно поклонившись, чего я точно не ожидала от мужика, который выглядел, как отъявленный головорез, мужчина с достоинством произнес: — Граф Анджей Волчик, командир элитного ведьмачьего подразделения. Но ты можешь звать меня по имени, ведьма Мира. Анджей.

— Ага… — выдавила из себя кое-как и вроде бы даже кивнула.

Не дождавшись от меня ничего более внятного, ведьмак понимающе усмехнулся, кивнул на прощание и вышел. Я же, чувствуя, как дрожат колени и бешено колотится в груди сердце, еще какое-то время просидела в ступоре, не в силах поверить в подлость мироздания.

Граф! Граф Волчик! Граф, растудыть его коромыслом, Анджей Волчик, командир элитного ведьмачьего подразделения!

Мой несостоявшийся муж.

***

Выйдя из ведьминой избушки, Анджей еще какое-то время постоял на крыльце, пытаясь понять, что это сейчас вообще такое было. Кто его за язык дернул? К чему он вообще это сказал?

Это все глазищи ее зеленые! У-у, ведьма!

Поморщившись, мотнул головой и направился к деревне, но не мог заставить себя выкинуть все эти мысли из головы. Захудалый кособокий домишко. Кривой-косой забор. Замшелый колодец. Унылый сельский быт. Худенькое личико и тощие плечики. Явно ведь голодает!

Но потенциал-то невооруженным глазом видно! Ее в академию надо, в шелка, бархат!

«К тебе в постель», ехидно подсказал внутренний голос и Анджей сердито поджал губы.

А даже если и так? Все лучше, чем тут прозябать! Что ее ждет? В лучшем случае какой-нибудь зачуханный дровосек из местных. А в худшем? Даже думать неохота! Хватило парочку деревенских мужиков расспросить, чтобы понять — не такая уж она и местная. По осени приблудилась, сирота якобы. Не одна приблудилась, с фамилиаром, которого не каждый могущественный маг себе позволить может. И взгляды. Больше всего его взбесили их взгляды. Понимающие. Сальные.

Нет, ведьма Мира. Тебе здесь не место.

***

С трудом добравшись до своей кровати за ширмой и рухнув на нее, как подкошенная, еще какое-то время пролежала, бездумно изучая черный от времени потолок, прежде чем сумела успокоиться, взять себя в руки и пораскинуть мозгами.

В комнатке хлопотал Гуччи, напоив-накормив пациента лекарствами и жидкой кашей, чтобы не лежал совсем уж голодным, и в очередной раз проверив Виски, которому досталась своя порция лекарств, а я все думала.

Хм, а чего я так переполошилась, собственно? Вряд ли он меня узнал, иначе б разговор шел совершенно на иных тонах. Да и не помню, чтобы он раньше с Вильямирной виделся, тогда б сама точно знала, что он не старик, как мне думалось, а в целом достаточно молод. По крайней мере для ведьмака, они все ж подольше обычного люда живут. Сколько ему вообще? К сорока? С бородой не понять, но точно меньше пятидесяти, у глаз почти нет морщин, да и голос не старый. А он сам если и видел мое изображение, то вряд ли сумел сопоставить, за этот год я изменилась. Пропала подростковая пухлость, да и взгляд у меня совершенно иным стал, куда более взрослым, а изображения в этом мире весьма далеки от четких фотокарточек.

В общем, я и маркиза Брюнин-Штоцкая — совершенно разные люди!

Он ведь не имеет слепка моей ауры, нет?

Снова накатил приступ паники, и я попыталась понять, как он может опознать во мне маркизу. Родовой гримуар? Сегодня я его из сундука не доставала. Защитный амулет рода, который я ношу на шее и прячу под платье? Тоже так сходу не заметить.

А больше и нет у меня ничего, что выдало бы во мне маркизу. Одежда не в счет, на ней нет ни единого опознавательного знака. Черт! И принесла же его нелегкая именно в эту деревню! Чего в столице графу не сидится? Хм, почти рифма.

Так, не о том думаю!

— Мира, что происходит? — Спустя где-то час, когда на улице окончательно стемнело и светляк, зажженный графом, ощутимо потускнел, ко мне за ширму ввалились все мои мальчики и потребовали ответов.

Причем если Арчи просто глядел с тревогой, а Гуччи привычно хмурился, то Виски бодрился откровенно через силу, валяясь на мохнатом плече лоцуннара и выглядя призраком самого себя.

А когда я бросила нервный взгляд в сторону пациента, первым меня успокоил:

— Мы его усыпили. Рассказывай, ты чего сама не своя? Это все из-за предложения графа, да? А хочешь, я ему нос сломаю?

Нервно хихикнув, качнула головой, справедливо полагая, что, будучи даже в своей лучшей форме, Виски не противник ведьмаку. После тяжело вздохнула… И вполголоса призналась:

— Граф — тот самый вдовый жених, от которого я сбежала. Но это если, конечно, в империи нет второго графа Анджея Волчика.

— Вот так дела, — ошарашенно присвистнул медовый фей, будучи в курсе моей истории побега в эти края. Без подробностей, правда, в общих чертах, но о большем он никогда не расспрашивал, а я и сама вспоминать не хотела.

Гуччи, кстати, как и Арчи, тоже этого не знали.

— И что теперь? — спросил фей через несколько минут, когда мы все нервно помолчали.

— Надеюсь, ничего, — хмыкнула, не сильно веря своим же словам. — Мы никогда не виделись, да и он вроде не спешит вытрясать из меня правду. Постараемся эти две недели вести себя тихо, может и обойдется. — Внимательно взглянула на каждого и с нажимом уточнила: — Вы ведь меня ему не выдадите?

— Сдурела? — вскинулся фей, глядя на меня так обиженно, словно я ему меда не дала. — Мы своих не сдаем! Я вообще ведьмаков, как класс, недолюбливаю!

— Ты моя хозяйка, — буркнул Гуччи, тоже оскорбившись моим предположением. — А он вообще тип мутный и намерения его явно не столь благородны, как он пытался намекнуть. Тьфу на него!

— Ар-рч! — воинственно поддержал его арахн и в полумраке закутка все его восемь глаз блеснули негодованием.

— Спасибо, — выдохнула благодарно, как никогда отчетливо понимая, что уже давно не одна. У меня есть мальчики!

Мы еще немного посидели, Виски выпытал у нас подробности позавчерашних злоключений, которые пропустил, будучи без сознания, впал в прострацию, когда я сообщила ему имя спасенного нами лорда, а на все встречные вопросы, знает ли он о нем хоть что-то, вяло отмахивался и что-то невнятно бурчал.

Хм, мне одной кажется, что фей знает что-то важное? Но что это может быть?

— Я… Мне… — Виски хмурился и кусал губы, но под конец все же посмотрел прямо на меня и твердо произнес: — Я завтра слетаю в лес на разведку, хорошо? И потом точно расскажу все, что знаю.

— Будь осторожен.

— Постараюсь, — невесело усмехнулся медовый фей и, попросив Гуччи отнести его поближе к баночке с медом, уже из-за ширмы пожелал мне спокойной ночи и сладких снов.

— Спокойной ночи, мальчики, — отозвалась привычно и, раздевшись, наконец забралась под одеяло.

Уснула почти мгновенно и снились мне… нет, не сладости. А глаза цвета черного индиго, ироничный изгиб пухлых губ и длинные аристократичные пальцы фейри, держащие мой подбородок, чтобы мы могли смотреть друг другу в глаза.

И любоваться. Любоваться. Любоваться…

Дурацкий сон!

***

— Парни, у нас проблемы. У нас огромные, что б их, проблемы! — приглушенно паниковал Виски, даже не пытаясь встать с полотенца, на которое беспрерывно сыпалась пыльца с крыльев, сильнее прочего выдавая нервное возбуждение фея. — Этот лорд Тимлэйн — один из правителей Неблагого двора! Пропал без вести в разгар войны, унесшей жизни прочих, но в те времена считался одним из самых непредсказуемых и сильных. А непредсказуемый фейри Неблагого двора — это катастрофа!

— И что он может? — скептично скривился Гуччи.

— Все! — шепотом выпалил медовый фей и, опасливо оглядевшись, словно их могли подслушать (хотя он усыпил обоих, и Миру, и Кшиштофа), подался вперед к своим собеседникам. — Говорят, он мог управлять своим холмом и путешествовать вместе с ним по всей планете, создавая выход там, где ему было удобно. Замедлять время в сотни тысяч раз! Повелевать ветрами и земными недрами! А еще его звали Великим Кацуром! Понимаете?

— Кацуром? — нахмурился луцинар. Будучи магическим зверем, он знал куда больше обычных людей, да и в принципе дураком не было, так что быстро сообразил, куда клонит фей. — Хочешь сказать, что это он… Тот самый монстр, который напал на ведьмаков?

— Он, — отрывисто кивнул Виски. — Но кто на кого напал, это еще вопрос. Зачем они рыщут здесь? Какова их изначальная цель? А ведь ведьмаки и фейри враждуют испокон веков! — И без видимой причины перевел тему. — Кстати, заметили, как изменилась Мира?

— Заметили, — насупился выдр, прежде всего коря себя за то, что не уследил и не уберег хозяйку. — Это все после взрыва началось. Что за артефакт такой дурацкий, что пробудил тысячи лет спящую кровь? Она же сама на себя перестала быть похожа! Одни глазищи чего стоят. А что будет, когда это деревенские заметят? Нет, уходить нам надо. Точно говорю, быть беде.

— Не спеши, суета нам сейчас тоже ни к чему, — сурово остудил его пыл Виски, непохожий сам на себя в этой непривычной серьезности. — Ветер шепчет о дождях, пара дней у нас точно есть. Да и Мире в себя прийти надо, хотя бы часть сил вернуть, а то выглядит хуже, чем я. Натуральная утопленница. У тебя там, кстати, что с рыбой? Всю закоптил?

— Обижаешь, — протянул лоцуннар, догадываясь, к чему вопрос. — Еще вчера через старосту в город отправил, деньги в тайнике, монетка к монетке. Завтра с утра Славуш от аптекаря примчать должен за травами, намекнем ему заодно и о креме с лотосом, пусть заранее деньги подготовят. Вещи в дорогу я завтра в течение дня переберу, а вот с Юлькой что-то решать надо будет. — Тяжко вздохнув, хозяйственный Гуччи расстроенно качнул головой.

— решим, — беспечно отмахнулся фей, потому что коза действительно была меньшей из внезапно образовавшихся проблем. — В общем, так, договорились. Ты завтра по дому шурши, далеко от Миры не отходи и ее саму никуда не пускай, а я в лес. Если что, хватай нашу девочку на плечо и к водяному, он сейчас самый оптимальный вариант. Ну все, парни, сладких снов.

— Ар-рч! — отозвался из своего угла арахн, еще час назад бросивший вязать шаль и в кои-то веки решившись сплести веревку. Крепкую такую… Очень крепкую веревку! Много крепких веревок, которыми в свое время его далекие предки пеленали врагов! Ни один не мог освободиться!

ГЛАВА 4

Утром я проснулась под шелест дождя и какое-то время пролежала с закрытыми глазами. Сон не отпускал, а я все пыталась для себя решить, что это вообще такое. Попав в этот мир, я невероятно быстро свыклась с тем, что меня окружает магия. Во мне есть дар, в лесах, полях и реках живут волшебные звери и малые народцы, а если не лениться, то можно сварить самое настоящее колдовское зелье.

А сны? Бывают ли в этом мире колдовские сны? Этого я еще не знала, но отчего-то догадывалась, что эта ночь и этот сон не игры подсознания, а нечто большее. Но что? Зачем он мне приснился? И ладно бы что-то делал… Ну, такое!

Так ничего ж не было!

А я хочу?

Совсем запутавшись в своих желаниях, резко распахнула глаза, приказывая себе не думать о всяких там Неблагих лордах, оделась и выглянула в комнату. Кшиштоф еще спал, кое-как прикрытый покрывалом, которое Гуччи сшил из крошечных обрезков ткани (их нам от щедрот своих отсыпала мадам Декстон), а сам фамилиар колдовал над кашей, вполголоса пожелав мне доброго утра. Арчи дремал, закутавшись то ли в мотки пряжи, которую зачем-то решил заготовить впрок, то ли в какую-то новинку, не стала его беспокоить, а Виски нигде не было видно.

Умылась, причесалась, выглянула в окошко, с досадой констатировала, что льет конкретно, и забеспокоилась за фея. Не снесет его там потоком? Он же такой кроха! Да и выглядел вчера не самым лучшим образом.

— Справится, — успокоил лоцуннар, ставя передо мной миску с рассыпчатой кашей и ловко нарезая целиком запеченного кролика. — Это, кстати, тоже от лесовика. Передавал привет и просьбу пока дома посидеть, неспокойно в лесу от пришлых. — Гуччи бросил пытливый взгляд на ведьмака, не подслушивает ли, и на всякий случай понизил голос, склонившись ко мне ближе. — С лордом у них мир и рабочее взаимопонимание, но в остальном все пока неясно. Ты сама как себя чувствуешь?

— Знаешь… — прислушалась к себе и с удивлением протянула: — Хорошо. И как будто даже резерв больше стал… Это как?

— Кровь пробудилась, — безрадостно скривился Гуччи, снова покосился на ведьмака и шепотом добавил: — У тебя сейчас глаза, как у настоящей фейри! Зуб даю, это все артефакт поганый виноват!

— Артефакт? — переспросила немного заторможено и одним махом вспомнила все, что мы с ним делали. Поджала губы, сморщила нос и покачала головой. — Боюсь, не только в артефакте дело.

И я бы обязательно призналась Гуччи в том, что применение того самого тайного слова как раз-таки может повлечь за собой и пробуждение крови (в гримуаре упоминались неизученные побочные эффекты), но тут на лавке заворочался ведьмак и мы притихли, как заговорщики.

— Доброе утро, Кшиштоф, — произнесла я погромче, чтобы мужчина не вздумал притворяться спящим и подслушивать. — Как самочувствие? Я сейчас доем и осмотрю тебя, но можешь сразу сказать, есть ли жалобы.

— А можно мне… — приглушенно просипел мужчина и по его голосу я поняла, что стоит дать пациенту как минимум воды, — уже идти?

— Нельзя, — ухмыльнулась, чувствуя несвойственное мне злорадство. — Командир сказал лежать, будешь лежать. И выздоравливать!

— Так я… уже, — попытался солгать мне мужчина, но я лишь фыркнула, всем своим видом давая понять, что не верю ни единому его слову.

Кшиштоф понял, жалобно вздохнул и притих, но когда я приблизилась к нему и ловко опустила одеяло ниже живота, что бы оно не мешало мне оценить состояние ран, вдруг сочно покраснел и попытался прикрыться.

Шлепнула его по рукам и насмешливо поинтересовалась:

— Ну и чего мы стесняемся, аки красна девица? Забыл, кто я? Так напомню, ведьма! — Поймала нервный взгляд медово-карих глаз, неожиданно поняла, что мужику и двадцати пяти нет (ну вот что им стоит побриться, чтоб на людей быть похожи?), но сильно разглядывать не стала, и еще суровее припечатала: — Ведьма, которая тебе вчера помереть не дала! И не дам! А сейчас быстро рассказал мне о своем самочувствии! Болит что? Ломит? Сухость, жар, тремор?

— Э-э…

— Командира позвать?

— Нет! — Глаза ведьмака затопило стыдом вперемешку с обреченностью и он, изображая великомученика, кое-как ответил на мои вопросы, пока я проводила визуальный осмотр ран, периодически проверяя состояние швов пальцами.

Не идеально, но заново шить не буду, и так сойдет. Все-таки не самый благодарный пациент и вряд ли оценит мои старания. Даже с учетом того, что в кошеле оказалось ни много ни мало, а ровно пятьдесят монет. Золотом.

Гигантская сумма по меркам деревенских, да и я ни разу в жизни не держала в руках такие деньги, но стоило только вспомнить, кто мне их дал, как тут же исчезали все вопросы и сомнения. Вернуть лишнее? Вот еще! Он не обеднеет, а мне за моральный ущерб!

В итоге, напоив пациента нужными зельями, которые снимут ломоту в мышцах и уберут жар, восстановят кровь и помогут зарубцеваться ранам, я попросила Гуччи накормить парня, сама же предпочла заняться травами, собранными за предыдущую неделю. Сегодня к нам должен был наведаться милый парнишка Славуш, племянник аптекаря, так что стоило заранее собрать ему товар и позаботиться о том, что бы тот не промок в пути. А еще своего часа дожидаются целых семь баночек крема с лилией, но сегодня я отдам лишь одну, на пробу. Да и цена у них немаленькая, вряд ли у Славуша будет с собой нужная сумма.

Вот только приедет ли? К обеду дождь разошелся еще сильнее и я, не представляя, чем себя занять, захандрила. Пациент спал, травы перебраны, обед приготовлен, а больше-то и дел нет! Вязать не умею, да и Арчи не поймет, если начну у него работу отбирать, он невероятно гордился тем, что может быть полезен. Гуччи то в сенях шуршит, то на чердаке, то в кладовой и не спросишь лишний раз, что делает, что бы нас не подслушали. Виски наверняка где-нибудь в лесу отсиживается. Гримуар доставать опасно, в любой момент может граф прийти.

Что делать?!

К вечеру мне начало казаться, что нас окончательно затопит и смоет — лило так, словно где-то в небесной канцелярии открыли кран. Я, конечно, слегка преувеличивала, все же ведьмина избушка, да и сама деревня стояли на возвышенности, так что лужи скапливались лишь на дороге и ближе к реке, но все равно приятного было мало. Ох, зря я вчера от дров отказалась! Из-за дождя в избушке было сыро, идти сейчас за валежником бесполезно, а имеющегося запаса нам хватит от силы на три растопки.

Черт!

Ну почему я об этом не подумала?

Судя по тому, какие задумчивые взгляды на последние поленья бросал Гуччи, его мысли были схожи с моими, так что после ужина, покормив Кшиштофа и о чем-то пошептавшись с Арчи в углу, лоцуннар подошел ко мне.

— В лес схожу, с лесовиком о дровах договорюсь. Обещал, пусть помогает. А ты спать ложись. Славуш уже вряд ли сегодня приедет, а больше и нет дел.

— Будь осторожен. — Непонятная тревога сжала сердце и я дотронулась до медальона на груди, унимая неясное беспокойство.

Насмешливо фыркнув и подмигнув, мол, не стоит нервничать, Гуччи вышел за порог и мгновенно растворился в тугих струях дождя. Я же, не чувствуя особого желания ложиться спать так рано, предпочла присесть на табуреточку поближе к печке и бездумно уставилась на огненные язычки, которые в последнее время казались мне живыми. Наверное, сказывался магический дар, который я старалась развивать при каждом удобном случае, но пока стихии мне не особо давались, и я предпочитала развивать то, что помогало просто выжить. Собирала и продавала травы, варила зелья, вливая в них чистую силу, и лечила деревенских по мере своих умений.

Но сейчас…

Завороженная игрой пламени, протянула пальцы к огню, не чувствуя жара. Я не касалась его и уж тем более не совала руку в печь, но все равно мгновенно уловила момент, когда пламя начало ко мне тянуться. Само!

Завораживающий, поистине магический момент!

За спиной хлопнула входная дверь, пахнуло сыростью и я, вздрогнув и отдернув руку на себя, резко обернулась. Не меньше пяти секунд мы глядели друг другу в глаза: я и граф, а на шестой он мотнул головой, будто сбрасывая наваждение, и хмуро потребовал: