Помоги проекту - поделись книгой:
Ковалевский, Павел Иванович
История Малороссии
От автора
В наших учебниках истории России нельзя не заметить одного значительного упущения. При изложении этой истории до времени Монгольского ига имеется в виду вся Россия. Но затем постепенно центр тяжести переносится на северо-восток. Под именем истории России излагается преимущественно история северо-восточной России, Великороссии; юго-западная же Россия, Малороссия, а также Белоруссия и Литва настолько замалчиваются, что они как бы совершенно не существовали — и о них начинают опять упоминать со времени присоединения этих частей к Великороссии. Такой прием неправильный. Малороссия и Белоруссия — та же Россия, только они жили отдельно от своего общего тела и их страдальческая история также важна для всякого русского, как и история Великороссии. Мало того, она поучительна во многих отношениях даже в настоящее время, ибо она устанавливает правильный и настоящий взгляд на современные отношения русской державной нации к нашим соподчиненным нациям, в особенности к Польше.
Мы все говорим, что и русские, и поляки — славяне, а потому и братья друг другу. Да, они славяне, — но далеко не братья и не скоро, не скоро могут стать братьями. И этому братству мешает именно история Малороссии, Белоруссии и Литвы.
История Малороссии учит нас тому, что поляки всегда добивались порабощения русских в политическом, экономическом и религиозном отношениях. Православные малороссы в глазах поляков всегда были белые негры, политически лично совершенно бесправные, экономически — лишенные права собственности, религиозно — лишенные своей веры и своего бога. Малороссы — это рабы, назначенные на служение панам и ксендзам. А для лучшей эксплуатации их приглашены были жиды, которые помогали царствованию панов. Совместные силы польская и жидовская систематически, хладнокровно и обдуманно высасывали из малороссов их жизненную силу, их кров, их труд, их верование. Эти жестокие рабовладельцы не только пользовались рабами, но находили наслаждение в истязании рабов. Такое вековое издевательство, такое вековое кровопийство породило и в малороссах величайшую ненависть и озлобление к полякам и жидам. Эта ненависть, эта злоба, это отчаяние безвыходности положения ярко выражены в гайдаматчине… И после этого говорить о братстве поляков и русских… рано. Слишком живы еще раны малороссов от векового рабства и памятны язвы полякам от гайдаматчины… Напрасно и панове поляци мечтают о Польше от моря до моря. Если бы это когда либо совершилось, то такое событие воскресило бы гайдаматчину с Железняком и Гонтою во главе.
Введение
Малороссия — южная и юго-западная части Европейской России. Это во всех отношениях часть единого целого. Её климат отличается от климата остальной России настолько, насколько она стоит южнее остальной части. Её природа — природа России, развивающаяся богаче и роскошнее, соответственно большему богатству солнечных лучей. Её население — те же русские славяне, с оттенком воздействия обитавших и проходивших здесь народностей и особенно тяжелого польского гнета. Религия её жителей — таже, православная. Язык — тот же русский не без примеси отдельных слов и оборотов славянских народностей, проходивших малороссийскими степями, — и других, угнетавших Малороссию польских и татарских. Её нравы и обычаи отличаются от общерусских только частичными воздействиями. Её культура — культура русская, имеющая в основе своей греческую и подвергшаяся влиянию утеснявшего ее Запада. Её история… в начале и конце — история России, — но в средине своего бытия — своя собственная, отличная от русской и крайне тяжелая и своеобразная. Вот эта-то история и заслуживает особенного нашего внимания.
Изучая историю России в первые века её исторического бытия, мы именно и изучаем преимущественно южные и югозападные её части. Это колыбель России. Это её детская. Но вот мы доходим до времени татарского ига и история России раскалывается. Особо идет северо-восточная её часть и особо юго-западная. Мало того, Россией является вскоре одна только северо-восточная часть, а юго-западная, Киев, Волынь, Подолия и Галиция — совершенно отметаются. О них ничего не говорится. Они существуют в пределах и истории другого государства, и если о них в русской истории вспоминают вновь, то уже значительно позже, когда Малороссия вновь входит в пределы России и становится её нераздельною частью.
Но ведь это Киев и Киевская земля, это мать городов русских. Это колыбель России… И где бы она ни была, кому бы она ни принадлежала, она всегда была, есть и будет Россией и её история есть история России. Её народ есть народ русский. Все равно как и теперь Галиция, Угорщина и Буковина находятся под польско-еврейским игом, но это не значит, что это не Россия и история этих страдальцев есть история России и русских людей.
Вот почему, мне кажется, при изложении истории России, не только не следует забывать и обходить молчанием судьбы русского народа, подпавшего под иго Литвы и Польши, а, напротив, выделять ее, выделять ее особенно ярко и образно, дабы мы всегда видели и знали в какой горькой беде пребывали наши братья и почему в их жизни и правах встречаются некоторые отличительные особенности.
Особенно важно вспомнить и надлежаще представить себе историю Малороссии в настоящее время, — время возрождения национального самосознания и самоопределения, когда, по вине нашей небрежности и нашему преступному попустительству, наши враги стараются вселить там направление национального развития извращенное, противоестественное и противонациональное.
Наши соседи по поселению и наши как бы собратья по племени поляки никогда не были нашими друзьями. Точнее, они всегда были нашими врагами. Если эти два племени — поляки и русские — братья, то поляки, по отношению к нам, всегда играли роль Каина, убивающего своего брата Авеля, при чем особенно рьяными приспешниками в этом убийственном деле были жиды. Я говорю — жиды, а не евреи. Евреи оскорбляются словом «жид». Я это понимаю и не желаю их оскорблять. Я говорю о тех евреях, которые всю жизнь сосали кровь, убивали душу и тело моих предков, истязали и мучили их, какия только может изобрести мучения библейское направление, — почему эти жиды и недостойны названия еврея, а должны быть заклеймлены позорным именем жида.
Братья поляки уже во времена Витовта задумали овладеть западной и южной Россией и ловко наметили путь к достижению задуманного. Сначала они провели политическую унию с Литвою, а тем самим и с Малороссией. Потом превратили эту унию в религиозную унию, а потом эту унию они превратили в закрепощение и рабство, а русский народ обратили в рабов и «быдло» — рабочий скот. Это называется национальным братством. Разумеется, как физическому, так и нравственному угнетению помогали полякам-католикам поляки Моисеева закона — жиды, высасывая одновременно кровь и из русских и из поляков.
Но народилось козачество. Оно вступилось за угнетенный народ, оно защитило православную церковь. Полилась польская и жидовская кровь. Запылали польские майонтки. Полетели по воздуху и жидовские бебехи. Но счастье не бывает продолжительно. Поляки брали верх и жестоко мстили возмутившимся рабам. Плети заменялись кошками. Ровоам превращался в Иеровоама. Жиды превращались в кровопийц.
Наконец, наступил период воссоединения разъединенных частей России. Россия опять стала едина и нераздельна. Но и полякам не спится. Им и во сне видится «быдло». Они и теперь мечтают о Ягеллоновской Польше от моря до моря. А этого можно достигнуть разделив и ослабив Россию. И вот они вздумали мутить своих прежних рабов. Благо они послушны. Благо они доверчивы. Благо они увлекающиеся.
По их учению, Малороссия не Малороссия, а Украйна и малороссы, не русские, а украинцы. Вот эта-то Украйна должна отделиться от России и… составить Польшу. Как это хорошо было бы. Опять это быдло попадет им в руки и они там будут пановать во всю панскую губу.
А жидам-то, жидам-то какой гешефт… И теперь им масляница, а когда быдло-украинцы подпадут под высокую руку братьев поляков-католического закона, то братья поляки Моисеева закона опять заарендуют кабаки, церкви и пр., и пойдет лахва.
Мечтать об этом можно. Можно находить и предателей, которые на австрийския деньги сеют и в Малороссии эту смуту. Находятся и между нашими русскими такие, которые по своей дурости, или юности увлекаются этой мрией и химерой…
Но на деле этому никогда не бывать. Россия вышла из того периода, когда она верила в искренность поляков и порядочность проповеди жидов.
Можно удивляться преступному попустительству русских властей, которые в Киевщине позволяют открытую пропаганду австрийских шпионов. Можно поражаться предательской терпимостью тех ученых коллегий, которые поощряют это изменническое направление на своей родине. Ведь и под покровом святой науки можно проповедывать иудино учение… Всему есть свой срок. Россия слишком, слишком еще юна. Она не успела осмотреться. Но скоро настанет всему черед. И университеты выбросят предателей родины. И Академия наук поймет, что Россия для русских и русская наука должна служить прежде всего для России.
А панове поляци и панове жидове ошибаются и жестоко заблуждаются в своих мечтах о бывшей Польше Ягеллоновских времен. России далеко не симпатично пребывание поляков в пределах Российской империи, — но она добьется того, что все ручьи русского племени сольются в Русском море…
Тмутараканская или Таманская Русь
Обычно история России начинается с Киевской Руси и начало её относится к IX веку. На деле это далеко не так. Жизнь наших предков началась раньше этого времени и многия историческия события становятся для нас непонятными, если мы ограничимся периодом жизни Руси, начиная с IX в. Разъяснению вопроса о доисторической Руси много посвятил работ Д. И. Иловайский[1], и я в дальнейшем изложении этого вопроса буду придерживаться преимущественно его работ.
В отдаленные времена наши предки были известны более под именем скифов и сармат.
Арабский историк Ибн-Хацкала, со слов Истарха, полагал, что Русь состояла из трех племен: первое племя имело своею столицею Куяву (Киев), второе называлось Славия и третье Артания, царь которой жил в Арте. Эта Арта, повидимому, находилась на Азовско-Черноморском побережье, Истархи прямо говорит, что Арта находится между Хазаром и Дунайским Балкаром. Мы думаем, что Арта или Артания суть греческая Таматарха, русская Тмутаракань. «В этой местности лежит остров, обитаемый Русью, покрытый лесами и болотами, нездоровый и сырой» (Ибн-Даста и Мукадеси). Повидимому, это и есть именно Тамань.
Таким образом, уже арабы отличали три части Руси: славянскую или Новгородскую, Киевскую и Азовско-Черноморскую или Таманскую. Эта то последняя Русь в доисторическия времена была наиболее известна и арабам, и грекам и приносила наибольшия неприятности Черноморскому побережью.
Точно определить границы Таманской или Тмутараканской Руси невозможно, — да едвали и остальные части Руси имели точное определение границ.
Несомненно, центром этой Руси была Тамань с соседними частями Крыма и Черноморского побережья. В пределах этой Руси лежали и устья Дона, из которых Руссы делали набеги на Волгу и Каспийское море. На запад пределы Таманской Руси захватывают Днепр и Дунай. Данное пространство греки и называли Великой Скифией, — а живущие здесь народы — Тавро-скифами. Местность была довольно густо заселена и имела города.
Эта местность именно и была заселена русскими. Эти то русские были сильны, воинственны и наводили страх и на греков, и на хозар, и на косогов. Жители страны были славные моряки. Отсюда то русские делали главным образом набеги на Грецию, и на соседний Херсонес, и на Кавказ и на Хвалынское море. Если Киевляне могли производить набеги на Грецию, то эти набеги имели успех только при содействии родственной и близкой Таманской Руси.
Сами греки придавали большое значение Тмутараканской Руси. В договорах с Игорем и Святославом греки требуют, чтобы Русь не нападала на Корсунь. Естественно, Киевской Руси не легко было предпринимать походы на Корсунь, — тогда как Таманская Русь была соседом и потому частенько обижала Корсунь и другия греческия поселения.
Достойно внимания и то, что морские набеги на Черном море были особенно хищны и особенно разорительны для Черноморского и Каспийского побережья только до тех пор, пока была сильна и велика Таманская Русь; с появлением же печенегов, половцев и татар, отрезанная от Киевской, Таманская Русь стала падать и совершенно исчезла, а с нею прекратились и набеги на побережье. Вновь же это возбновляется при Запорожьи.
Сведения о Таманской или Азовско-Черноморской Руси получаются преимущественно от арабских писателей и частью от греческих. Наши летописи стали составляться по исчезновении Тмутараканского княжества и дают о нем только отрывочные сведения.
Таманская Русь почти на тысячу лет старше легенды о призвании князей и начале Руси.
Еще за сто лет до Р. Х. имеются сведения о Россах, наших предках на Руси. По всей справедливости, такими предками можно назвать Россаланов или Роксаланов или Алан, поселившихся на р. Росе. «По нашему мнению не может быть никакого сомнения в том, что Рос или Русь и Роксаланы — это одно и тоже название, один и тот же народ. Это название сложное, в роде тавро-скифы и ироч. Оно означает Алан, живших по р. Роси. Впервые они выступают в начале I в. до Р. Х., именно в войне с Митридатом Понтийским. Тацит называет их народом Сарматским. Жилища их греко-римские писатели помещают около Черного и Азовского морей, между Доном и Дунаем» (Иловайский). «В конце I в. до Р. Х. Сицилийский Диодор рассказывает, что кочевых скифов в конец истребили размножившиеся и усилившиеся Сарматы, которые под именем Роксалан сейчас же после скифов становятся господами всей нашей Черноморской Украины. Страбон говорит, что Роксаланы явились на войну с Митридатом под предводительством Тоссия, в числе 50 000 в шлемах и панцырях из воловьей кожи, вооруженные копьем, луком, мечем и щитом, плетеным из тростника. Этот народ жил в войлочных кибитках, окруженный своими стадами, питался молоком, сыром и мясом и передвигался постепенно на места, богатые пастбищами. Летом кочевал по равнинам, а зимою приближался к болотным берегам Меотицы. По Тациту, Сарматское племя, Роксаланы, вторгалося в Римскую империю в 69 г. по Р. Х.
Во II в. по Р. Х. о Роксоланах упоминают римские писатели Спартиан и Капитолин и греческие Птоломей и Дион Каест. В то время Роксаланы занимали место не только около Меотиды, но и на запад от Днепра. В III в. о них упоминает Требелий Палион. В IV в. Марцеллип описывает Роксалан у Меотийского озера к северу от Понта. В VI в. Иорнанд говорит, что Роксалане расширяют свои владения и доходят до Дании. В Черном море Руссы повсюду были хозяевами, как у себя дома и предлагали грекам свои услуги в несчастных случаях мореплавания. Они являются истинными друзьями, когда ладья потерпит крушение, — они спасают ее, провожают до дому сквозь всякое страшное место, или в бурю и при противном ветре помогают гребцам, доставляют лодки в Грецию. И за все это не требуют никакой платы» (Забелин[2]).
Все эти доблести приписывают Руси за много столетий до того, как появились на свет варяги. Такими «своими людьми» на Черном море едвали могли быть Киевляне. Во всяком случае, едвали Киевская Русь дала повод арабам называть Черное море Русским. А если это была не Киевская Русь, то такими славными, бесстрашными и могущественными моряками были именно россы Тмутараканской Руси.
Переселение народов из Азии гибельно влияет и на Россаланов. Они страдают и от готов, и от гуннов, и от болгар и от других народов. Нет слова, русский народ страдает, — но он не гибнет. Проходящие народы ушли, а Русь осталась. Правда, Русь изболевшая и получившая осадок от проходящих народов, но с несомненным преобладанием славянских элементов.
«Русский народ надобно считать продуктом разнообразных этнографических элементов, но под сильным преобладанием главного, т. е. славянского. Это перекрещивание с народами угорскими, литовскими, готскими и проч. совершалось еще во времена т. н. доисторическия и потому нет ничего удивительного, что Русское племя является в истории со многими чертами, отличающими его от западных соплеменников, в IX–X в.в., когда Русь из скифского и сарматского тумана окончательно выступает на историческое поприще под своим однослойным народным именем, мы находим в ней своеобразный оригинальный славянский тип, а не какую либо безличную массу» (Д. И. Иловайский[3]).
В VI в. Русское племя снова всплывает на поверхность. Теперь оно встречается, то под именем скифов и сарматов, то под именем Роксалан, Антов и Тавроскифов (Иорианд, Прокопий, Маврикий). Временное германское владычество уничтожено, но за сим наступает период борьбы с соплеменниками, а также с дикими угро-тюркскими народами. Тогда же Русь возвращается к своей объединительной деятельности.
В южной части равнины поселяются болгары, «которые некогда назывались скифами». Они делятся на много ветвей, между которыми выделяются Утургуры и Кутургуры. Кутургуры заняли страну между Днестром и Дунаем, а Утургуры на обеих сторонах Азовского моря и восточную часть Крыма, т. е. как раз то место, где жили Россаланы. Опять бедные Россаланы подверглись насилию. Греческия колонии: Херсонес, Понтикапея, Гурзуф и Алушта остались независимыми. Были места и у Россалан такия, которые не подчинялись Утургурам, — но в большинстве они слились с Утургурами. Да это и не трудно было, потому что оба народа были славянского племени. Вскоре Утургуры приняли христианство, имели письменность и перевели священные книги на церковно-славянский язык. Князь Гордас лично отправился в Византию и там принял христианство. Теперь имя россалан исчезает. Они известны под именем Антов. И на этот раз русский народ не погиб. Он вновь всплыл, главным образом опять у Азовско-Черноморского побережья и в средней части Днепра, к северу от порогов. Центром этого отдела была р. Рос. К этой чисто южной русской ветви славянства присоединились и многие пришлецы из Карпатского узла. Тут образовались значительные славянские поселки и даже города.
Если Днепровская Киевская Русь крепла и объединялась, — то Таманской Руси и теперь не везло. С юго-востока появился новый хищный народ хозары. Они сильно напирали на славян и оттеснили их за Дон. Хозары — народ тюркского происхождения, исповедывавший иудейство, магометанство и язычество. Народ этот был скорее торговый, чем воинственный. Наши летописцы говорили, что во второй половине IX в. поляне платили дань хозарам. Иловайский и др. в этом сомневаются. Прежде всего поляне слишком были удалены от хозар и между полянами и хозарами занимали место другия славянския племена. Кроме того, в то время поляне были настолько соорганизованы, что они были сильнее хозар и едвали бы поддались им настолько, чтобы платить дань.
Если кто мог платить дань хозарам, то скорее Таманская Русь и Тмутараканское княжество. Они были слабее киевлян и вынесли слишком много раззорений и опустошений от всех мимоидущих народов. Да и то, вероятно, эта дань была небольшая и продолжалась недолго, ибо хозары выстроили себе крепость Саркел для защиты от набегов Руси. Какой Руси? Русския летописи, описывающия преимущественно Киевскую Русь, не говорят о набегах Киевской Руси на хозар в начале IX века. Греческие же писатели говорят о многих набегах руссов и на хозар, и на Хвалынское море, и на Кавказ. Этою хищною, разбойною Русью и была Тмутараканская или Таманская Русь. По Бертинской летописи в 835 г. в Царьград прибыло посольство от руссов. Но в то время по нашим летописям не было даже и Руси, — следовательно, это не было посольство Киевской Руси. Очевидно, это было посольство Руси Черноморской.
Хотя проходившия дикия орды и отделяли Черноморскую Русь от Киевской Руси, однако, связь между тою. и другою существовала и они помогали друг другу. Тоже и теперь Киевская Русь помогла Черноморской Руси избавиться от Болгар. Болгары ушли за Дунай, но они оставили и на юге России достаточный осадок, отразившийся отчасти и на характере и на языке русского народа.
В культурном отношении Тмутараканское княжество стояло довольно высоко. Оно имело церкви, имело епископию, имело грамоту и священные книги. Св. Кирилл, на пути к своей пастве, нашел в Корсуни уже готовый перевод на церковно-славянский язык Евангелия и Псалтыри еще до принятия Христианства Киевом.
Княжеская власть существует у Руссов издревле, как и у прочих славян. Достоинство князей было родовое, т. е. наследственное в известных княжеских родах. Борьба единодержавного порядка с удельным была известна Руссам далеко раньше Святослава и Владимира.
Таким образом, между Русью и Таманскими болгарами устанавливается неразрывная связь и крепкое родство национальное религиозное и культурное.
Одолевши и ассимилировавши болгар, Черноморская Русь вновь вошла в тесную связь с Киевскою Русью и даже подчинялась её великому княжению в IX в. под именем Тмутаракани или Таматарха, извращенного греческого Метрахи. Здесь были города Карачев, ныне Керчь, вместо греческого Понтикапеи и Боспории, и Тмутаракань вместо греческой Фанагории. Имена прежних Тмутараканских князей нам неизвестны. Первое выдающееся имя — это Мстислава Владимировича. За сим следуют Святослав Ярославович, Глеб Святославович, Ростислав Владимирович, Роман и Олег Святославовичи. На том заканчивается бытие Тмутараканского княжества. Половцы и татары отрезали эту область от Киева и она вновь подпала под власть Византии.
Итак, все, вышеизложенное вкратце, мы можем представить в следующем виде.
Начало нашей родины, Великой России, относится к началу христианства. В области реки Роси, впадающей в Днепр, где ныне Канев, появилось славянское племя Аланы, которое в этом месте, по имени р. Роси, получило имя Аланов по Роси или Россаланов, а по гречески Роксаланов. Вскоре это племя размножилось и стало расселяться во все стороны. Напиравшие с востока дикие народы, заставили часть этого племени подвинуться к Карпатам и укрепиться там, часть подвинуться к северу, к Киеву и дальше, и часть подвинуться на юг и занять Боснор и Азовско-Черноморское побережье. Самое лучшее положение, в смысле встреч с дикими ордами, заняла Карпатская часть. Это племя стало быстро размножаться и дало потоки и ветви на север к Балтийскому побережью, на запад и юг, и даже на восток, к Киевской Руси, где уже раньше сидели единокровные. На севере все Балтийское южное побережье настолько было захвачено славянами-руссами, что самое море стало называться Славянским и русским. Вблизи этого моря и в тесной связи с ним образовался крепкий славянский пункт, который водным путем вошел в сношение и связь с восточными славянами-руссами и соединил прибалтийских славян с черноморскими славянами. Итак, теперь образовались три главных славянских русских центра: Новгород, Киев и Тмутаракань. Новгородцы и Черноморские руссы были отважные моряки и славные, храбрые, бесстрашные хищные воины, — срединные Киевские руссы были более сухопутные вои, — но они всегда пользовались братскою поддержкою и помощью, как северных братьев моряков, так и южных. Эта помощь им была нужна как в военном, так и еще более в торговом отношениях.
Ведя постоянную торговлю с Грецией, руссы невольно поддались её культуре. Они заимствовали её торговлю, её культуру, её грамотность и её религию. Будучи храбры, воинственны и независимы, они образовали многие города и вели настолько культурную жизнь, что германцы принимали Киевскую культуру едва ли не равною с Византийскою.
Русские делились на племена. Во главе племени стояли князья, а над всеми князьями стоял один Великий Князь. «По указаниям летописи видно, что у полян в Киеве, как и у всех других племен, у каждого существовало свое особое княженье, — что, уже в приход Рюрика, Полоцк, Туров, Древляне имели своих князей и что при Олеге по всем городам под его рукою сидели свои князья. Все это заставляет полагать, что если существовали города, то в каждом городе был свой князь, что князь вообще был необходимым существом городской жизни, как творец суда и расправы и первый защитник от обид и всяких врагов» (Забелин).
Все три части Руси жили отдельно и самостоятельно, но они были в сношении и помогали друг другу. Нет слова, что обычная для русских рознь и сварба существовали в полной силе. Была и удельная борьба. Но говорить о необходимости призыва князей от чужестранцев — абсолютно не имеет смысла.
Если может быть о чем речь, то о приглашении князя от союзного родственного племени. Это свойство особенно присуще новгородцам. Много раз и после того случалось, что новгородцы изгоняли нелюбого князя и приглашали к себе князя по душе из другого княжества. Не нравился приглашенный — и этого вон, а завтра нового. Так могло случиться и в момент призвания Рюрика. Возможно, что предшественник Рюрика чем либо не угодил Новгородцам. Они его прогнали и пригласили нового, испросив его у соседнего родственного славянского племени Вендов.
Так только и можно смотреть на призвание князей в Новгород. Но это не было начало Руси. Точнее, не призвание князей положило начало Руси, а сама Россия была настолько культурна, что входила в положение исторического периода нации.
Но её разрозненность, её стремление к вражде и ссоре, не подлежат сомнению и составляют её национальный недостаток.
Киевская Русь
Итак в IX в. на великой европейской восточной равнине, занятой преимущественно славянами, выделяется три главных политических центра: Новгород, Киев и Тмутаракань. Эти три места были населены одним и тем же племенем, стояли между собою в тесной связи водными путями и в различных случаях поддерживали друг друга.
В Новгороде царил Рюрик, в Киеве Аскольд и Дир и в Тмутаракани неизвестно кто. Наши летописи производят Аскольда и Дира из рода варягов дружины Рюрика но Длугошь и Стрыйковский, почти современники нашего летописца, упоминают об Аскольде и Дире, но не как о варягах, а как о туземных киевских князьях, потомках Кия (Д. И. Иловайский). Таким образом эти князья если не мифическия личности, то во всяком случае не варяги, а славяне. Немецкий историк фон-Фризе говорит, что Аскольд и Дир происходили «из рода Киевских князей или народных старшин» и настолько уже сорганизовали Русь, что не только могли защитить ее от внешних врагов, но и соседей своих избавили от хозар. «Со смертию Аскольда и Дира прекратился в Киеве род древних русских князей»[4].
Олег Новгородский не довольствовался обладанием северной Руси. Он двинулся на юг и покорил себе полян и других соседних славян. Видимо и Тмутараканская Русь признала себя подчиненною Киевскому центру и Киевский князь принял на себя имя Великого Князя.
Великокняжеское достоинство шло по мужской линии и женщины могли занимать это место в качестве опекунши. Такою и явилась наша славная великая княгиня Ольга. Это — великий первообраз нашей русской женщины. История Малороссии показывает, что большинство мужчин её, в период козачества, несло военную службу, — далеко было от хозяйства и от дела и кто-то другой должен был и ниву пахать, и хлеб собирать, и скотину содержать и ведать, и хозяйство держать и даже нередко родную деревню защищать от нападения нечистых с оружием в руках. Все это делала малороссийская женщина. Все это делала она и в Малороссии и на Кавказской линии. Отсюда вытекает смышленность, самостоятельность, деловитость и даже стремление к господству в семье и обществе русской женщины. Эти же свойства мы видим и у Св. Ольги. Это была умная, деловитая, хитрая, выносливая, добрая и карающая, нравственная и выдержанная женщина.
Великая княгиня Ольга была столь же красива, как и умна. Имя Ольга она приняла в честь Олега, которого Игорь очень любил и сама княгиня глубоко уважала. После смерти Игоря, Святослав еще был мал и русским княжеством управляла Ольга. История передает нам ряд предании, как эта умная женщина сумела отомстить древлянам за смерть любимого своего мужа Игоря. Так ли это было, или нет — трудно сказать, — но все это показывает, что русская женщина и в то время была умна и часто шпротою и величием ума не уступала многим мужчинам. Подтверждением ума русской женщины служит царевна София, а вся последняя жизнь России может свидетельствовать, что русская женщина по праву в умственном отношении может занять первое место между женщинами всего культурного мира. Княгиня Ольга лично объездила все государство, всюду все осмотрела и надлежаще устроила и передала власть своему сыну Святославу крепкою и мощною.
Иностранные источники говорят, что, по смерти Игоря, княгине Ольге много помогал Олег сын князя Олега. Князь Игорь, вступив на престол, был недоверчив к Олегу, сыну князя Олега, и так как боялся, чтобы народ не избрал его князем во имя великих заслуг его отца. Он старался очень осторожно устранить его с дороги. Но Олег был слишком умен и слишком прозорлив и заблаговременно позаботился об безопасности. Собрав все свои сокровища, он бежал в Моравию… Во внимание к высоким доблестям Олега, знатнейшие моравы предложили ему моравскую корону и он сделался королем в 940 г… В 948 г. Олег потерял королевство в несчастной битве с гуннами и по смерти Игоря, вернулся в Россию. Ольга нетолько охотно приняла его в свое государство, но даже, желая отмстить за смерть мужа, вверила ему многочисленное войско, с которым он ей оказал большия услуги, усмирив всех неприятелей (Stredowski).
Напоследок дней своих княгиня Ольга приняла православие и была при крещении названа Еленой.
Св. Ольга была не первою русскою княгинею, принявшею православие в Греции. Еще раньше, при Фотие, русские князья, вероятно Тмутараканские, приняли христианство Земовит и Богурин (Stredowski).
Сын Ольги князь Святослав является не только храбрым воином, но и рыцарем-славянином, русским богатырем в полном смысле слова. Он — тип великих героев русской земли. Славные наши запорожцы, Суворов, Петр Великий — все это люди славянской крови, потомки Святослава, русской доблести, русского рыцарского духа. Святослав был храбр и великодушен, герой, считавший непозволительным внезапные нападения. Он жил с войском и среди войска. В «стане» он суровою жизнью укреплял себя для воинских трудов. Питался кониною, мясом диких зверей и сам жарил его на угольях. Презирал холод и ненастье северного климата, — не знал шатра и спал под сводом открытым. «Войлок подседельный служил ему вместо мягкого ложа, — седло изголовьем».
Дивно ли, что и воины бы ли подобны начальнику.
Образец мужества, бесконечно храбрый Святослав презирал военные хитрости и внезапные нападения. Идя на врага, он всегда предупреждал:
«Иду на вы»…
Воспитателем Святослава был новгородский дружинник Асмунд. Грамота в то время для князя была не обязательна и Святослав не был грамотен. Но за то в шесть лет на диком печенежском коне он был как дома и в легком челноке легко переплывал через Днепр. Метанье копья и стрельбу из лука Святослав производил примерно.
Одновременно с этим обучением, Святослав проводил жизнь и на охоте. Нападение на дикого кабана было обычным делом и в 8 лет Святослав валил медведей.
Пока мать Святослава занималась государственными управлением, Святослав жил со своею дружиною, как простой дружинник, занимался охотою и готовился к воинским подвигам.
Вскоре к тому и обстоятельства представились.
В первые годы своего княжения Святослав обратил внимание на восток и юго-восток. Он покорил вятичей, разбил и покорил хозар и победил яссов и косогов (осетины и черкесы.)
Тмутараканская Русь, расположенная между черными болгарами, хозарами, яссами, косогами, греками и печенегами, много терпела от всех этих соседей. Естественно, Святослав прежде всего и должен был выступить на защиту своих братьев. Это выступление было блестящим. Святослав воочию всем доказал, что Киевская Русь могуча и ей приходится повиноваться и трепетать.
Вскоре Святослав выступил на более широкий подвиг и вступил в борьбу, привлекшую внимание к Киевской Руси всего западного мира. Явилась просьба греческого императора помочь ему в распре с болгарами, жившими на Дунае. Дела особенного у Святослава дома не было и он охотно двинулся на Дунай. Болгаре быстро были покорены и Святослав осел в Переяславле.
В это время печенеги, воспользовавшись отсутствием князя, напали на Киев и едва его не взяли. Между тем, там была княгиня Ольга со своими внучатами. Только хитростью и храбростью, воевода Протич отделался от печенегов и немедленно дал знать Святославу о грозившей Киеву опасности. Возвратившийся князь жестоко наказал печенегов.
Вскоре княгиня Ольга, мать Святослава, скончалась и его опять потянуло на Дунай, в Переяславец. Там было тепло, там было солнце, там было изобилие плодов земных. Туда греки слали золото, ткани, вино и плоды, богемцы и венгры — серебро и лошадей, россияне — меха, мед, невольников. Всего было вдоволь.
Разделив русскую землю, Святослав дал в удел Киев своему сыну Ярополку, землю древлян — Олегу, а Новгород — Владимиру. Сам же отправился опять на Дунай.
Недружелюбно болгаре встретили Святослава. Там готово было уже большое войско, которое выступило против русских. С большими трудами и большими потерями Святославу удалось вновь овладеть Переяславлем. Но, овладев, он не хотел уже из него уйти. Между тем, греки раскаялись, что они затянули сюда Святослава. В их интересы не входило, чтобы русские стали владыками болгар. Началась война между греческим императором Цимисхием и Святославом. На помощь Святославу пришли печенеги. Святослав победоносно дошел до Адрианополя. Но войска его таяли, а греческия все прибывали и прибывали. На каждого русского приходилось едва ли не по десяти греков. Цимисхий предлагал мир, но Святослав не согласился. Близилась генеральная, но не равная, битва. Перед битвой Святослав держал своей дружине речь:
«Уже нам не камо ся дети, — волею и неволею стати противу, да не посрамим земли русские, но ляжем костьми ту, — мертвые бо срама не имать. Ни имам убежати, но станем крепко. Аз же перед вами пойду. Аще моя голова ляжет, то промыслите собою.
И реша вои:
— Идеже глава твоя, ту и свои главы сложим».
Речь и ответ — достойные русских богатырей. И как часто потомки их повторяли то же, но иными словами. И нашим детям достойно помнить эти речи и эти ответы.
Однако, ни Святослав, ни его дружина не пали. Замечательно то, что когда после этой битвы греки разбирали трупы убитых славян, то между ними нашли много женщин, которые храбро сражались и пали рядом с своими мужьями с оружием в руках.
Святослав заперся в Доростоле. Греки обложили город со всех сторон, — а на воде стоял греческий флот с греческим огнем. Войска греков были по меньшей мере в десять раз сильнейшия. Но Святослав не унывал. Ежедневно он делал вылазки и поражал греков. Видимо было, однако, что приходит конец. Помощи славянам не было ни откуда. Пришлось думать о мире.
Только за большой откуп Святослав согласился прекратить войну. При заключении мира Святослав и Цимисхий свиделись. Цимисхий явился на коне в дорогих доспехах, с блестящею свитою. Святослав сидел в лодке и греб веслами наравне с гребцами. Он был одет в простой белый холщевый плащ наравне со всеми гребцами. На возвратном пути в Россию Святослав был встречен на Днепровских порогах несравненно большим числом печенегов и славно пал героем в битве.
По смерти Святослава Великим Князем стал сын его, Владимир. Князь Владимир очень любил своих подданных и они любили его и были искренно преданы. Это был первый князь, вошедший в русский народ и давший ему доступ в свой дворец. Его приближенные, его дружина состояла из русских и со всех сторон ехали к нему славные русские богатыри. Его дворец всегда был открыт для славных русских богатырей поп с ними пировал, как отец и глава русского народа. Часто не гнушался он обращаться к своим подчиненным за советами по внутреннему благоустройству государства и не считал за унижение пользоваться этими советами. Владимир был доступен для всех и все в нем видели родного князя.
Видя вокруг себя много иноземцев, купцов и проч., Владимир не мог не заметить и оценить силы и значения просвещения, устроил первую школу и очень старался поднять внутреннее благоустройство государства. Это был национальный русский князь, понимавший и любивший русский народ и искренно любимый русским народом. Русские предпочитали предпринимать воинские походы водою в ладьях, так как это для них был неизбежный способ сообщений. Но Владимир пользуется уже конницей, для чего он приспособил инородцев — торков, печенежских соседей и соплеменников, — и когда русские шли в поход на ладьях, то торки шли по берегу, как конница (Иловайский).
Но самая большая и важнейшая заслуга Великого Князя Владимира состояла в введений в России христианской православной религии.
Жизнь заставила Владимира осмотреться, вдуматься и решиться на перемену религии, причем он предпочел всем религиям — православную кафолическую греческую религию. Но, гордый силою и славою своей родины, князь не захотел унижаться и в этом отношении и просить греческого императора — прислать достойных людей. Властный повелитель свободного и славного народа, покорив себе все пространство земли русской, решил завоевать и самую веру своему народу.
Поэтому Владимир собрал войско и пошел, на Херсонес на берегу Русского моря, близ нынешнего Севастополя. Это была греческая колония. Там была греческая церковь и там, на берегу моря, подвластные ему служители церкви должны были крестить его и его дружину.
Херсонес был взят. Но этого князю Владимиру было мало. Он решил требовать у греческого императора руки его сестры Анны.
В 989 году князь Владимир крестился и Анна вышла замуж за христианина. На берегу Русского моря, где и ныне стоит Херсонесский монастырь, приняли крещение князь Владимир и его дружина.
Вернулся князь в Киев и велел низвергнуть Перуна и его приближенных в Днепр и провожать по Днепру до порогов, где кипучая бездна безнаказанно поглотила истукана — ложного бога.
А на другой день и все киевляне приняли крещение на Днепре. От сего дня православие стало русскою религиею. От сего времени в беспредельном и полуторастамиллионном населении России православие стало господствующею религиею державного народа, его национальною религией.
Ярослав Мудрый по смерти Владимира, унаследовал Новгород. Его обращение с новгородцами было довольно суровое. Тем не менее новгородцы были ему преданы. Когда великий князь Киевский Святополк лишил двух братьев Ярослава уделов, — Ярослав решил не ждать своей очереди и сам пошел на Святополка. Новгородцы поддержали своего князя. Дружина Ярослава сошлась с дружиной Святополка под Любечом. Их разделяла река. Ни те, ни другие не переходили реки. Киевляне стали оскорблять новгородцев. Новгородцы были заживо задеты. Они быстро перешли реку и лодки оттолкнули от берега, чтобы не возвращаться вспять. Дружина Святополка была разбита, сам Святополк бежал, а Ярослав сел на Киевский престол.
Поделиться книгой: