Почему мне нужна только ты? (СИ)

Она чувствовала такой прилив сил, что хотелось бежать, кричать, смеяться. Не было ни голода, ни жажды, только упоение жизнью. Леэль еще раз осмотрела пещеру. «Интересно, кто здесь жил до меня? — подумала она и подошла к большому камню, служившему столом. Его поверхность была исчерчена палочками, вероятно означающими дни, что та, другая избранная провела в этом лесу. Леэль стало страшно, черточек было слишком много. — А куда делась эта избранная? Умерла? Ее забрали назад в ее мир? — замелькали мысли одна за другой, и тут Леэль увидела выцарапанное имя «Сэласиль».

— Сэласиль?! — закричала Леэль. — Здесь до меня жила Верховная Жрица?! — Леэль чуть не затанцевала от радости. Если ее предшественницей была Сэласиль, то это означало, что ее заберут обратно, как только она выполнит и пройдет все испытания. Почему-то в эту секунду Леэль была твердо уверена, что справится. Однако как показала жизнь, испытания Леэль на этом не закончились.

До вечера она пребывала в счастливом и радостном возбуждении. Голода не было, пить не хотелось, она еще раз осмотрела все свои богатства, натаскала побольше веток, вытрусила старый плащ, которым была прикрыта постель, и когда стемнело, легла спать. Проснулась она от дикого визга. В страхе забилась в угол, понимая, что в эту минуту какой-то зверь (скорее всего дикий кабан) прощается с жизнью. Так и было. На рассвете ветер снова куда-то позвал ее. Леэль остановилась около растерзанной туши молодого кабанчика. «Это тебе», — донеся едва слышный шепот.

— Мне?! — голос Леэль дрогнул от брезгливости и отвращения. — Я должна это съесть?!

— Если не будешь есть — умрешь от голода. Время сбора плодов еще не наступило, — тихо донеслось в ответ.

— Я не буду это есть! В моем мире наш народ не ест мяса, уже несколько сотен лет.

— Тогда ты умрешь, — еще раз тихо прошелестело в воздухе, и наступила тишина. Леэль поняла: ей предоставили выбор, как она решит поступить — так и будет. Никто не будет ее умолять и уговаривать. Не хочешь жить — не живи!

Она села на землю спиной к останкам, прижала колени руками, не в силах переступить через себя. Как-то незаметно жалость к самой себе сменилась жалостью к разорванному животному.

— Зачем нужны хищники? — с ненавистью крикнула она в пустоту. — Если их всех уничтожить, то никто не разрывал бы и не уничтожал бы несчастных животных!

Едва она выкрикнула это, как злой ветер закружился вокруг нее, снова бросая ей в лицо листья и щепки. «Иди за мной», — раздалось в этой круговерти, и она пошла. Ветер привел ее к норе, вырытой под корнями могучего дерева. Рядом раздался рык, и Леэль увидела волчицу, сидящую недалеко от входа. Они посмотрели в глаза друг другу. Леэль в первую секунду застыла от ужаса, не в силах пошевелиться, не в силах даже закричать, а потом… а потом она почувствовала, что волчица ничего ей не сделает, поскольку сама боится ее до дрожи. Леэль пристально смотрела в глаза животного, и волчица не выдержала. Заскулив от страха и отчаяния, она отползла в сторону, а ветер толкнул Леэль к зияющему входу. Четыре крохотных волчонка, тесно прижавшись, замерев, смотрели на нее. «Убей их!», — еще раз толкнул ее в спину ветер. Леэль растерянно посмотрела на малышей, потом на скулящую и воющую от горя и безысходности волчицу и поняла, что не только не сможет этого сделать, но если бы кто-то другой попытался убить этих щенков, она защищала бы их, даже если бы на кону стояла ее жизнь. Леэль села около норы и вытянула ноги.

— Иди ко мне, — позвала она волчицу, почему-то полностью уверенная, что может так делать. И волчица подошла, и положила ей голову на колени, а Леэль гладила ее, успокаивала, а малыши копошились, отталкивая друг друга, пытаясь выползти из норы, чтобы добраться до матери.

Леэль сидела и думала о том, что мир намного сложнее, чем виделся ей из комнат дворца, думала о том, что родители делали большую ошибку, закрывая, защищая ее и сестер от внешнего мира.

С этого дня началась новая жизнь. Леэль не дрогнувшей рукой откромсала от туши кабанчика несколько кусков, натерла их пахучими травами и зажарила на костре. Она даже не скривилась от отвращения, впервые попробовав мясо. Внутренний голос сказал: «Так надо», — и Леэль жевала ароматные, пахнущие дымом костра кусочки мяса, представляя, что это просто тушеная морковка.

Познакомилась она и с тем чудовищем, так напугавшим ее в первую ночь. Случилось это так. Под утро в лесу раздался визг животного полный непередаваемого ужаса. Леэль заткнула уши руками, понимая, что ничем не может помочь умирающему. Однако визг все не прекращался и не прекращался. Взяв в руки каменный нож, Леэль решительно вышла из пещеры. Солнце уже вставало, она без труда приблизилась к источнику крика. Приблизилась и замерла на месте, понимая, что сейчас она распрощается с жизнью. Огромное животное похожее на льва игриво гоняло по поляне маленького поросенка. Как только поросенок прекращал визжать и останавливался, мягкий удар лапой снова заставлял его бегать по кругу.

Леэль стиснула нож, готовясь дорого продать свою жизнь.

«Не убивай его, — шепнул ветер. — Это малыш каллара. Мать слишком рано прогнала его, он не умеет добывать себе пищу. Помоги ему».

— Помочь вот этому… — Леэль запнулась, не зная как назвать малыша размером с хорошего осла. В это время каллар заметил ее, и, отпустив на свободу поросенка, двинулся к ней. «Мать каллара когда наказывает детеныша бьет его лапой по носу», — подсказал ей ветер. Леэль с сомнением посмотрела на нос, находящийся в опасной близости от пасти полной острых зубов, но выхода не было, тем более что каллар осторожно потянулся к ней мордой, видимо, желая обнюхать.

— Нельзя, — закричала Леэль и хлопнула каллара по носу. То ли удар оказался слишком сильный, то ли голос слишком резкий и громкий, только животное бросилось наутек и спряталось в ближайших кустах, продолжая внимательно следить за нею. И только в эту самую минуту Леэль поверила, что перед ней малыш, поскольку, спрятав голову в кусты, он совсем не подумал о толстой попе, возвышающейся над чахлыми растениями. Так они поступали с сестрой, когда были маленькими, закрывали ладошками глаза и думали, что их никто не видит. «Помоги ему», — вновь прошелестел ветер, и Леэль раздраженно передернула плечами. Как она будет помогать? Убивать мелких зверюшек, и складывать у ног этого зверя? Будет учить его охотиться, прыгая по кустам, как антилопа? Как она ему может помочь? И тут ей в голову пришла идея: волчица — вот кто может помочь! Она этого детеныша и охотиться научит и накормит. Надо только их познакомить.

— Барсик, Барсик, — сюсюкающим голосом позвала Леэль. — Иди за мной! — но «Барсик», продолжал следить за ней из-за кустов, видимо, помня о взбучке и выходить не собирался. Тогда она, стараясь не оглядываться, двинулась к логову и с облегчением, какое-то время спустя, услышала неуклюжий бег за спиной.

— Гилла, Гилла, — тихо позвала Леэль. Она назвала волчицу Гиллой, как ни странно, но зверь сразу стал отзываться на это имя. — Гилла, — просящим голосом обратилась Леэль к волчице, когда та подбежала к ней. — Этому малышу нужна помощь, — но волчица думала по-другому. Шерсть на загривке вздыбилась, она оскалила зубы, готовясь напасть. — Гилла не надо! Он не причинит тебе вреда… ну, по крайней мере, осознанно не причинит, — добавила она тихо. — Посмотри, какой он глупый и несмышленый, — но Гилла не переставала рычать. Леэль не видела, что делает за ее спиной каллар, она не могла отвернуться от волчицы, боясь потерять с ней зрительный контакт. И тут за ее спиной раздался такой отчаянный скулеж, такой горький и такой безутешный. Гилла перестала рычать и стала рассматривать незваного гостя, только тогда Леэль повернулась к каллару. Какой же он был смешной и милый. Круглые лохматые рыжие уши, несчастные глаза. Леэль погладила его по голове и тут же об этом пожалела, когда рыжая с черными пятнами туша в порыве счастья свалила ее с ног. С Гиллой такой номер не прошел. Она лизнула его в морду, но потом резко осадила, щелкнув зубами возле его любимого носа. Но самое главное — она его приняла. Леэль шла назад довольная, что все так хорошо устроилось, не подозревая, что ее заботы только начались. Не прошла она и полпути, как скулящий визг заставил ее бежать обратно. Всего-то и проблемы: Гилла залезла в нору кормить щенков, а у новоиспеченного приемыша в нору проходила только голова, а вся остальная часть никак не помещалась. Потом он провалился в расщелину, потом обломилась ветка и он упал с дерева, потом, пытаясь охотиться с Гиллой был атакован лосем, потом, потом, потом…

Прошла всего неделя, а Леэль всей душой полюбила этот мир: Гиллу, ее детенышей, этого неуемного каллара… Леэль любила и отца, и мать, и сестер, но любовь, что она испытывала здесь, была другой. Она отвечала за тех, кто был рядом с нею, она ощущала себя защитницей, ощущала себя хранительницей, и чем больше она узнавала этот мир, тем сильнее ей не хотелось возвращаться назад.

Когда она впервые это поняла, то мысленно обозвала себя дурой, но потом поняла. Здесь ей стало казаться, что дома она спала и все те мелочные проблемы, что у нее возникали, были такими ничтожными, такими ненастоящими. Здесь все было по-другому. Здесь кипела настоящая жизнь. Но самое главное у Леэль получилось выжить, получилось влиться в этот мир и стать его частью. Как ни странно, но отсутствие комфорта ее вовсе не тяготило. И сучья перестали давить бока, и босые ноги легко топали по траве и камням, и на них не оставалось ни ссадин, ни ран. Смотреть как растут птенцы, как взрослеют волчата, как распускаются цветы ей казалось намного интереснее, чем выбирать платья, и подбирать к ним украшения. А еще она чувствовала растущую в ней силу. Ее интуиция обострилась настолько, что она заранее предчувствовала, в какую сторону лесу ей следует идти, чтобы помочь, облегчить страдание или упокоить кого-то, кого уже невозможно спасти. Она могла забрать жизнь не только одним касанием, она могла забрать жизнь, лишь только этого пожелав. Вот только при этом, вместе с жизнью ненадолго она чувствовала и чужие страдания. Это было так больно и так тяжело, что Леэль только два раза отважилась на такое, только когда жалость к чужим мучениям перевешивала страх испытать это самой.

Кто бы ни был Хозяином этих мест, он был явно доволен ею и благодарил Леэль первыми созревшими ягодами, первыми грибами и постоянной заботой.

Ч. 1 Гл. 9

Глава 9

Но Дэвэр просчитался, он недооценил ум, хитрость и предприимчивость молодой девушки, страстно желающей стать частью королевской семьи. На второй день после разговора с Ладин у водопада, Сэнэ вдруг выбрался со своего чердака и попросил у отца разрешения поговорить с ним. Гэдэр (бесконечно доверяющий своей жене провидице), догадался, что речь пойдет о прекрасной Ладин, поэтому для разговора с младшим сыном пригласил и старшего, чтобы тот сам все услышал собственными ушами.

Сэнэ не стал долго ходить вокруг да около, он просто пал в ноги отцу с мольбой разрешить ему взять в жены юную и самую прекрасную девушку всех миров, шестую принцессу королевства Тея, из мира Семи Океанов. Услышав это, Дэвэр чуть не подавился, первое, что он спросил, было:

— Где вы с ней встретились? — Сэнэ сначала не хотел отвечать на этот глупый и бессмысленный вопрос, он смотрел в глаза отцу, ожидая его решения.

— Мой ответ будет через два дня, — коротко ответил Гэдэр, а потом повторил вопрос своего старшего сына: — Так, где вы встретились? Где ты увидел принцессу Ладин? — Сэнэ насупился.

— Я не хочу рассказывать при Дэвэре, — угрюмо бросил он. — Я знаю, что Дэвэр обязательно начнет выискивать в словах и поступках Ладин какие-то несуществующие мотивы.

— Ну, ты же понимаешь, — спросил Гэдэр, — что Дэвэр все равно все узнает?

— Лишь бы меня с ним рядом в этот момент не было! — ответил Сэнэ.

— Секретничайте, — великодушно предложил Дэвэр, — а у меня есть несколько вопросов к начальнику охраны, и если он мне на них не ответит… — он не договорил, в его голосе звучала такая угроза, что становилось понятно, стражам придется несладко.

…И начальник, и все его подчиненные, что в эти два дня охраняли лестницу, ведущую на чердак, стояли перед Дэвэром на коленях, трясясь от страха.

— Как принцесса Ладин встретилась с моим братом? — уже в третий раз задавал Дэвэр один и тот же вопрос.

— Клянусь, — хриплым голосом говорил начальник караула, — к лестнице она не подходила!

— Где-они-тогда-встретились?! — закипая от ярости, процедил Дэвэр сквозь зубы.

— Н-н-не знаю, — трясясь, как осиновый лист простонал начальник охраны, а потом добавил: — Мы, боясь, что она как-то проберется наверх, на всякий случай, издалека, следили и за принцессой Ладин. Так вот вчера она вышла из дворца на прогулку и пошла в сторону дворцового озера. Больше мы ее не видели, но к лестнице она точно не подходила! — Дэвэр несколько секунд сверлил мужчину глазами, потом нехотя всех отпустил, тихо пробормотав:

— Ох, и ушлая девка! Как же она все-таки добралась до Сэнэ? — теперь он с огромным нетерпением ждал рассказа отца, поскольку никаких вариантов у него не было.

… - В общем сидел Сэнэ в своей комнате, и тут ему показалось, что он услышал негромкий крик за окном, — начал Гэдэр удобно расположившись в кресле и положив ноги на маленькую скамеечку, стоявшую рядом. — Он решил, что ему послышалось, или птица закричала где-то поблизости, короче говоря, в первый раз он на этот крик не обратил никакого внимания. Однако, спустя несколько минут, крик повторился, на этот раз он явственно услышал, как кто-то звал на помощь…

— Ага, — цинично усмехнулся Дэвэр. — Ладин в первый раз кричала слишком тихо, но потом поняла свою ошибку и закричала погромче, — Гэдэр отсалютовал ему бокалом вина, поскольку и сам пришел к точно такому же выводу.

— Сэнэ выглянул в окно и увидел в пруду барахтающегося котенка, и молодую девушку, бросившуюся в воду, чтобы спасти малыша…

— Одно уточнение, — снова засмеялся Дэвэр: — «…и девушку, бросившую, перед этим представлением, этого самого несчастного котенка в пруд», — и снова отец с иронической улыбкой склонил голову, признавая правоту слов старшего сына.

— Платье девушки намокло и тянуло ее ко дну…

— Что за бред! — взорвался Дэвэр. — Эта Ладин родилась в мире Семи океанов, да если ей на шею подвесить два жернова, да еще наковальню к ногам, и то она быстрее Сэнэ переплывет это озеро! — и снова Гэдэр поддержал сына, поскольку считал точно также.

— Короче говоря, — продолжил отец, — Сэнэ спустился по отвесной стене… Ты же знаешь, что когда он этого хочет, то может быть и ловким, и быстрым. Он вытащил и девушку, и котенка из пруда, и тут она ему с испугом сказала, что не может в таком виде вернуться во дворец…

— Вот гадина! — с чувством возмутился Дэвэр. — Все продумала.

— Сэнэ повел ее тайными ходами в свою комнату, перед этим поклявшись всеми возможными клятвами, что ее честь останется незапятнанной…

— Какое разочарование для Ладин! — перебил отца Дэвэр, не в силах больше слушать историю наглой лицемерки, так ловко охмурившей его брата, но тут новая мысль поразила его: — Сэнэ показал ей тайные ходы во дворце?!

— Он показал тайный ход к своим покоям, — подтвердил Гэдэр.

— И что же было дальше?

— Да почти ничего. Сэнэ напоил ее горячим напитком, магией просушил ей волосы, поскольку женского платья в его комнате не было — дал ей свою одежду, и повел, опять же тайным ходом, в ее покои. Да, еще, — спохватился отец. — Ладин услышала какой-то шорох и со страху забилась в щель… вместе с Сэнэ, и там он ее нечаянно поцеловал, о чем не перестает сожалеть ни на минуту, поскольку нарушил собственную клятву, — Дэвэр не выдержал и захохотал. Вместе с ним засмеялся и отец, они оба понимали, что этот поцелуй был вовсе не случайным — Ладин спланировала все заранее, и у Сэнэ не было ни одного шанса этого избежать.

— Неужели он слепой и не видит, что Ладин хитрая и ловкая авантюристка? — возмутился он.

— Нет, не видит. Он влюбился по уши и этого не скрывает.

— И как ты собираешься избавить его от этой особы? — спросил Дэвэр.

— А никак. Я дам согласие на этот брак.

— Что?! — поразился Дэвэр. — Ты не можешь этого сделать! Сам видишь какая отвратительная эта Ладин. Брату ни за что нельзя на ней жениться!

— А я думаю, что наоборот, ему как раз такая жена и нужна. Ладин красива, воспитана, умеет держать себя в обществе, к тому же она умна, настойчива, целеустремленна, по-моему, лучшей жены и пожелать нельзя. Но главное — Сэнэ любит ее, и Далла говорит, что будет любить всегда. Зачем разрушать ему жизнь?

— Отец! Твоя Далла говорила также о страданиях, которые принесет брату этот союз! — Однако в ответ Гэдэр лишь пренебрежительно махнул рукой.

— Знаешь, Дэвэр, у каждого в жизни бывает море страданий, только у одних это связано со здоровьем, у других с карьерой, у третьих с семьей, у четвертых любовные страдания. Глупо обращать на это внимание. А вот поговорить с Ладин следует. Она никогда не должна преступить черту, за которой будет бездна.

— Я погорю с ней, — угрюмо бросил Дэвэр, подчиняясь воле отца.

…Разговор вскоре состоялся, и забыть его Ладин не смогла уже никогда. Это произошло в дворцовой библиотеке, куда Ладин пригласили с соблюдением всех норм этикета. Она вошла, гордо вскинув голову, ее глаза сияли победным блеском, поскольку Ладин знала о чувствах Сэнэ и чувствовала себя хозяйкой положения, которая может ставить и диктовать свои условия.

— Зачем вы просили о встрече, — достаточно высокомерно спросила он. — О чем вы хотите со мной поговорить?

— Прошу вас сесть, — любезно пригласил Дэвэр, указав на кресло, стоящее у столика. Ладин грациозно присела, не выказывая ни малейшего страха или сомнения. — Во-первых, я хочу выяснить, как вы узнали, что мой брат находится на верхнем этаже…

— Я понятия не имею, о чем вы говорить, — воркующим голосом прервала его Ладин, но глаза ее, при этом злорадно блеснули.

— Вы все понимаете! — теряя терпение, возразил Дэвэр, однако Ладин, лишь презрительно скривила губы и уперлась ладонями в подлокотники кресла, собираясь встать.

— Я напрасно согласилась на эту встречу, — с достоинством сказала она. — Этот разговор… А-а-а-а! — закричала она от боли, с ужасом увидев, как Дэвэр пригвоздил ее ладонь кинжалом к ручке кресла.

— Милая Ладин, — процедил сквозь зубы Дэвэр, — пока я не сочту беседу оконченной, вы не покинете эту комнату. Так вот, я спрашиваю еще раз: как вы узнали, где находится Сэнэ. Если во дворце есть предатель, я хочу знать его имя! — Однако Ладин не собиралась ему отвечать. Ее глаза стали пурпурными, а потом… ее ладонь вдруг стала сначала прозрачной, потом, превратилась в воду, которая стала обтекать лезвие кинжала. — Не так быстро, моя милая, — почти весело сказал Дэвэр и слегка прикоснулся к подлокотнику кресла. От этого легкого движения, прозрачная ладонь девушки превратилась в лед. — Если вы сделаете еще хоть одно движение, — пригрозил Дэвэр и я разобью лед на мелкие осколки, а воду испарю. Хотя, возможно, вам нравится ходить однорукой? — заботливо поинтересовался он. Ладин стала белая, как простыня. Она замерла неподвижно, боясь шелохнуться. — Вот так намного лучше, — успокоившись, сказал Дэвэр. — На мой вопрос можете не отвечать, я уже и так понял, как вы выяснили местонахождение моего брата.

— Отпустите меня, — дрогнувшим голосом попросила Ладин. От ее былого высокомерия не осталось и следа. Перед Дэвэром сидела юная испуганная девушка. — Отпустите меня, пожалуйста, — еще раз тихо попросила она. — Я все поняла. Сегодня же мы с отцом покинем дворец, и вы обо мне больше не услышите, — Дэвэр тяжело вздохнул, поскольку, если бы не решение отца, такой поворот его бы вполне устроил, но…

— Ты не поняла, я говорю тебе не о том, что ты должна покинуть дворец, как раз наоборот… — он еще раз досадливо вздохнул, внутренне борясь с собой, после чего, вполне миролюбиво продолжил: — Отец даст свое согласие на брак Сэнэ с тобой. Завтра он официально попросит твоей руки для своего младшего сына.

— Лорд Гэдэр дает согласие? — потрясенно переспросила Ладин. — Так почему же… — она не договорила, поскольку Дэвэр грубо ее перебил.

— Я хочу с тобой поговорить о вашей жизни с Сэнэ после свадьбы, — и Дэвэр тяжело взглянул на девушку. — Видишь ли, вступая в брак с моим братом, ты получишь очень много привилегий. Во-первых, бесконечно долгую жизнь, во-вторых, вечную молодость, но понимаешь… — Дэвэр умолк, а взгляд его заледенел, предупреждая, что то, о чем он сейчас скажет очень важно, и Ладин лучше хорошо запомнить эти слова.

— Что я должна понимать? — не выдержала Ладин.

— Ты должна понимать, что красота и молодость вкупе с вечной жизнью, могут привести тебя к пониманию того, что ты поторопилась выйти замуж за мужчину, которого не любила. Ты можешь встретить избранника, которому отдашь свое сердце, и тогда твой муж начнет тебе мешать. Ты будешь строить планы, как от него избавиться, чтобы соединить жизнь с любимым. Так вот я тебя предупреждаю: если с Сэнэ случится непоправимое, то я обязательно выясню, причастна ты к этому или нет, а потом я найду тебя. И уверяю! Тебя не защитят никакие бастионы, никакие маги, никакие амулеты. Я тебя найду и сдеру с тебя шкуру, но ты после этого не сдохнешь, я не дам тебе умереть, ты будешь жить и корчится в страданиях, пока я не почувствую себя отмщенным, а ты знаешь какая обо мне идет слава, и должна понимать, что тебя ждет. Я мог бы сказать, что уничтожу твою семью, однако, учитывая твои амбиции, твой характер, боюсь, что такая угроза тебя не испугает. Ты поняла, что я хочу тебе сказать? — Ладин молчала, и поскольку краски на лицо не возвращались, она в полной мере осознала перспективы, что перед ней только что открылись.

— Я поняла, — тихо прошептала она, и Дэвэр выдернул кинжал из ее ладони. Как только рука обрела плоть, он накрыл ее ладонь своей ладонью, излечивая рану, однако, когда Ладин взглянула на свою руку, то увидела, в том месте, где лезвие вошло в кожу маленькую снежинку, выглядевшую, как украшение из крошечных бриллиантов. — Что это? — испуганно прошептала она.

— Это мой «подарок» тебе, — жестко ответил Дэвэр. — Понимаешь, угрозы, каким бы страшными не были, остаются лишь угрозами, и когда-нибудь, в какой-то момент, возникнет надежда, что может быть все на так уж страшно, и можно попробовать… Так вот, этот мой подарок не даст тебе этого сделать. Если Сэнэ будет больно, то так же сильно будет больно и тебе. Быть может, хоть эта боль убережет тебя от опрометчивых поступков.

— Э-э-эта снежинка будет за мной следить днем и ночью? — голос Ладин даже дрогнул от такого предположения.

— Ладин, — голос Дэвэра заметно смягчился, — я не собираюсь делать из тебя рабыню, бесплотной тенью бродящую по дворцу. За тобой никто не будет следить. Ты можешь жить в свое полное удовольствие, можешь даже любовников заводить, но! Об этом никто не должен знать. Ни Сэнэ, ни я, и вообще, никто во дворце. Разумеется, я узнаю, если дети, что у вас родятся, к Сэнэ не будут иметь никакого отношения, то… — Дэвэр сделал выразительную паузу, а потом продолжил, улыбнувшись такой улыбкой, что у Ладин от ужаса все замерло внутри. — Впрочем, я думаю, ты разумная девушка и подобной глупости не допустишь, — в ответ на такие оптимистичные слова, Ладин вымученно посмотрела на него и ничего не ответила.

Ч. 1 Гл. 10

Глава 10

Вечером этого же дня Лорд Гэдэр в приватной обстановке обсудил с отцом Ладин возможность брачного союза между детьми. Через два дня состоялась торжественная церемония и Ладин стала официальной невестой младшего принца. Потом началась подготовка к свадьбе. Первые дни после помолвки Ладин ходила тихая, молчаливая, задумчивая… и несчастная. Но по мере того, как свадебные хлопоты захватывали все сильнее и сильнее, ее лицо посветлело, потом на нем появилась улыбка, а когда Лорд Гэдэр пригласил ее в королевскую сокровищницу, чтобы она сама выбрала себе подарки по душе — Ладин и вовсе повеселела. Платья, одежда, украшения — все это не считалось подарками, а вот магические амулеты…

День ото дня Ладин успокаивалась, с каждой минутой все больше и больше ощущая радость от того какое теперь положение она будет занимать в этом мире. Ни одна из ее сестер никогда не достигнет и сотой доли того, что свалилось ей в руки, разве что какая-нибудь из них не соблазнит Дэвэра… Но нет! Ладин такого шанса ни одной из них дарить не собиралась.

Свадьба второго наследника самой сильной империи всех миров обещала быть просто феерической. Обычно невеста к самому главному дню своей жизни приходила выжатой, как лимон, мечтая только об одном: скорее бы все закончилось! Но только не Ладин. Она наслаждалась каждым мгновением торжества, ощущая себя с каждой секундой все более и более значимой. Неудивительно. Она становилась по влиянию, по могуществу второй женщиной империи. Хотя, учитывая, что Далла никак и никогда не пользовалась теми преимуществами, что имела, относясь ко всем своим подданным ровно, не выделяя ни любимчиков, ни парий (ее откровенно все побаивались, и старались лишний раз не попадаться на глаза, поскольку она видела любого насквозь), то Ладин фактически приобретала статус королевы. Она и была королевой: прекрасная и величественная, капризная и своенравная, обидчивая, мстительная и великодушная одновременно — то есть именно такой, о которой мечтают все придворные интриганы. Возле нее мгновенно закружились льстецы и подхалимы, а Ладин улыбалась счастливой улыбкой купаясь в этом восхищении и внимании.

Дэвэр стоически выдержал всю торжественную церемонию, и улизнул с нее, как только все предписываемые правила были соблюдены. Он с наслаждением сбросил парадный мундир наследника, переодевшись в удобную одежду, иллюзией сменил свой облик и отправился продолжать свадебное веселье на площадь, которая ликовала и бурлила.

Вино лилось рекой, бесплатное угощение не кончалось, фейерверки, музыка, смех. Здесь Дэвэр и повеселился по-настоящему, а когда возвращался назад, ему наперерез скользнула хрупкая женская фигурка, полностью закутанная в покрывало. С удивлением Дэвэр узнал в этой женщине Даллу, свою когда-то ненавистную мачеху.

— Дэвэр нам надо поговорить, — быстро и тихо прошептала она. Весь хмель мгновенно выветрился из головы Дэвэра. Первой мыслью было: как она узнала, что это я? Ну не верил Дэвэр пророкам и предсказателям, уж очень часто такие предсказания не сбывались.

— Простите, вы ошиблись, — попытался он сбить ее с толку, — я не Дэвэр.

— Дэвэр, — теряя терпение, воскликнула Далла. — Хватит придуриваться у нас мало времени.

— Хорошо, — сдался мужчина. — О чем же ты хочешь со мной поговорить?

— Идем в библиотеку, — приказала она. — Сейчас там никого нет. Нам никто не помешает. — Они быстро прошли по коридору. Далла закрыла двери на засов и с некоторым сомнением посмотрела на Дэвэра.

— Я должна сделать предсказание, — с нажимом на слове «должна», сказала женщина.

— Я не просил тебя о пророчестве, — напомнил он.

— Знаю, — болезненно скривилась провидица. — Я и сама не в восторге, но почему-то это очень важно. Почему-то необходимо, чтобы ты услышал мое предсказание!

— Что ж, — иронично улыбнулся принц, — я слушаю, но не обещаю, что поверю тебе.

— Мне все равно поверишь или нет! — в сердцах сказала она. — Это не моя воля. Я скажу то, что должна, а дальше ты сам будешь решать, как поступить, верить или нет…

— Я понял, — не совсем вежливо перебил ее Дэвэр. — Говори. — Но Далла почему-то не спешила. Вместо ответа она достала из складок одежды два пузырька и поставила их на столик.

— Не все так просто, — устало сказала она. — Видишь ли, судьбу твоего брата я увидела, не прибегая к ритуалу перемещения, в твоем случае я так поступить не могу.

— Почему? — лениво поинтересовался Дэвэр.

— А я откуда знаю? — огрызнулась Далла, обиженная такие пренебрежением к ее дару провидицы.

— Так что ты хочешь мне предсказать? — не обращая внимания на ее обиду, стал допытываться принц. — Когда я умру? Когда начнется война? Когда на меня будет организовано покушение?