Помоги проекту - поделись книгой:
Почти на свободе. Можно…
Сзади раздался неожиданный окрик на грубом языке, которого Матисс не поняла. Обернувшись, она бросила взгляд поверх голов перепуганных детей. Центр Нового Элантриса слабо светился. Зарево пожара.
Город горел.
В окружении смертоносных всполохов появился отряд из трех человек в красной форме. В руках у них были мечи.
«Не станут же они убивать детей», — подумала Матисс, удерживая фонарь дрожащей рукой.
Потом она заметила, как блестят их глаза. Опасные, беспощадные взгляды. Солдаты приближались к их группе. Да, они могли убить детей. По крайней мере, элантрийских.
— Бегите, — вымолвила Матисс, хотя знала, что детям не тягаться с этими мужчинами в скорости. — Бегите! Быстрее…
Вдруг откуда ни возьмись с неба упал шар из света. Эйш, отвлекая, заметался вокруг голов. Рассвирепевшие солдаты вскинули головы к сеону и с проклятьями замахали мечами.
А потому совершенно упустили момент, когда на них бросился Дэйш.
Он выскочил из темной улочки и напал сбоку. Сверкнул меч, один из противников упал на землю, и Дэйш повернулся к двум другим, которые по-прежнему сквернословили, уклоняясь от сеона.
«Нужно уходить!»
— Быстрее! — снова заторопила Матисс Идотриса и остальных.
Дети кинулись прочь от схватки, в ночь, за фонарем Идотриса. Приотставшая Матисс в тревоге обернулась к отцу.
Дела у него шли неважно. Дэйш был превосходным воином, но к солдатам присоединились еще двое, а его тело ослабело от жизни в Элантрисе. Матисс стояла, сжимая дрожащими пальцами фонарь, и не знала, что делать. В темноте за ее спиной сопели дети, отступая мучительно медленно. Дэйш сменил старый ржавый меч на другой, должно быть, присланный Сарин, и храбро сражался, отбивая удар за ударом, но его постепенно окружали.
«Я должна что-то сделать!» — Матисс шагнула вперед.
В этот миг Дэйш обернулся, и она разглядела порезы на его лице и теле. Ужас, застывший в его глазах, заставил ее замереть от страха.
— Уходи, — прошептал он. Голоса не было слышно, но губы двигались. — Беги!
Один из солдат вогнал меч Дэйшу в грудь.
— Нет! — вырвалось у Матисс, но ее крик лишь привлек внимание. Дэйш рухнул на землю, корчась от невыносимой боли.
Солдаты двинулись в ее сторону. Дэйш сразил нескольких, но трое уцелели.
Матисс оцепенела.
— Миледи, пожалуйста! — Эйш подлетел ближе и настойчиво завис сбоку. — Вы должны бежать!
«Отец мертв. Нет, хуже — стал хоедом».
Матисс встряхнула головой, принуждая себя не терять бдительность. Будучи попрошайкой, она сталкивалась с несчастьем. Она выдержит. Придется выдержать.
Эти мужчины найдут детей. Те двигались слишком медленно. Если только… Она подняла голову и зацепилась взглядом за светящийся эйон в центре сеона. Эйон означал «свет».
— Эйш, — напористо проговорила Матисс, пока солдаты подходили все ближе. — Догони Идотриса. Скажи, пусть погасит фонарь, и отведи их всех в безопасное место!
— Безопасное место? — переспросил Эйш. — Не знаю, найдется ли такое.
— Библиотека, о которой ты говорил, — быстро сообразила Матисс. — Где она?
— Прямо к северу отсюда, миледи. В тайном зале под пустующим зданием. Оно отмечено эйоном Рао.
— Галладон и Карата там. Отведи к ним детей. Карата придумает, что делать дальше.
— Да. Да, это хорошая идея.
— Не забудь про фонарь, — напомнила Матисс вслед сеону.
Она повернулась к солдатам. Затем подняла руку и начала рисовать.
В воздухе за ее пальцем разливался свет. Несмотря на страх, Матисс заставила себя не шелохнуться и дорисовать эйон. Солдаты на мгновение замерли, наблюдая, потом один что-то произнес на гортанном языке, который она посчитала фьерделлом, и они снова двинулись к ней.
Матисс закончила эйон — эйон Эйш, тот же, что и внутри ее друга-сеона. Но, разумеется, от эйона не было толку. Он просто висел в пустоте, как и все остальные. Солдаты подходили, не обращая на него внимания.
«Только бы получилось», — подумала Матисс, сместив палец к точке, которую описывал Галладон, и провела завершающую линию.
Эйон — эйон Эйш — тут же ярко засиял прямо перед лицами солдат. Те вскрикнули от неожиданной вспышки и с проклятьями отпрянули. Матисс подхватила фонарь и кинулась наутек.
Разразившись воплями, солдаты погнались за ней. Так же, как и дети, они ориентировались на свет — на ее свет. Идотрис и остальные не успели уйти далеко, — она видела их тени, по-прежнему мелькавшие во мраке, — но солдаты были слишком ослеплены, чтобы замечать неясные движения, а Идотрис уже потушил свет. Солдаты могли нацелиться только на нее.
Сжав фонарь дрожащими пальцами, Матисс уводила солдат прочь, в темноту. Сзади долетали звуки погони. Она добралась до привычного Элантриса, вычищенные мостовые сменились грязью и слизью. Матисс пришлось умерить шаг, чтобы не поскользнуться и не упасть.
Она все равно спешила как могла, срезая углы, стараясь оторваться от преследователей. Накатила слабость. Для элантрийцев бег был серьезным испытанием. У нее не хватало сил бежать быстро.
Она уставала все больше. Погони вроде не слышно, возможно…
Матисс свернула за угол и столкнулась нос к носу с двумя поджидавшими во мраке солдатами. Замерла от неожиданности, присмотрелась к ним и узнала преследователей.
«Это обученные солдаты, — подумала она. — Конечно, они знают, как окружить врага и отрезать путь к бегству!»
Матисс развернулась и бросилась было прочь, но один из мужчин схватил ее за руку, со смехом бросив что-то на фьерделле.
Она вскрикнула и выронила фонарь. Солдат споткнулся, но хватки не ослабил.
«Думай! — приказала себе Матисс. — Времени мало».
Ее ступни заскользили по слизи. Помедлив мгновение, она бросила попытки устоять на ногах и упала, мимоходом пнув своего пленителя.
Рассчитывать приходилось только на одно: она жила в Элантрисе и знала, как двигаться по грязи. А чужаки не знали. Ее удар достиг цели, и солдат тут же поскользнулся, врезался в напарника и, выпустив Матисс, распластался на осклизлой мостовой.
Она вскочила на ноги. Ее красивую яркую одежду теперь пятнала элантрийская слизь. Нога вспыхнула от новой боли — подвернулась лодыжка. Матисс все время береглась от серьезных травм, но эта боль не шла ни в какое сравнение с тем, что она испытывала раньше, и причиняла гораздо больше страданий, чем порез на щеке. Боль была такая, что с трудом верилось, и она не утихала. Раны элантрийцев никогда не заживали.
Несмотря ни на что, Матисс заставила себя двигаться. Заковыляла прочь не думая, желая лишь оказаться подальше от солдат. Было слышно, как они, сквернословя, поднимаются на ноги. Она уходила все дальше, слегка прихрамывая, и поняла, что движется по кругу, только когда увидела зарево Нового Элантриса прямо перед собой. То же место, откуда началось ее бегство.
Матисс остановилась. А вот и Дэйш, лежит на мостовой. Она бросилась к нему, забыв о погоне. Из его груди по-прежнему торчал меч, и она услышала, как он шепчет:
— Беги, Матисс. Беги, спасайся… — Мантра хоеда.
Матисс рухнула на колени. Она спасла детей. Этого достаточно. Сзади послышался шум. Обернувшись, она увидела приближающегося солдата. Его напарник, должно быть, пошел в другую сторону. Этот был выпачкан в слизи, и она его узнала. Именно ему достался пинок.
«Как же болит нога!» — подумала Матисс.
Отвернувшись, она припала к неподвижному телу Дэйша, — слишком уставшая, слишком истерзанная болью, чтобы пошевелить хоть пальцем.
Солдат схватил ее за плечо, оторвал от тела отца и развернул к себе, отчего в ее руках вспыхнула новая боль.
— Говори, — произнес он с сильным акцентом. — Говори, куда пошли остальные дети.
Матисс вырывалась, но тщетно.
— Не знаю!
Но она знала. Эйш ей сказал.
«Зачем я спросила у него, где библиотека? — мысленно выругала она себя. — Не знала бы — не смогла бы их выдать!»
— Говори. — Одной рукой мужчина удерживал ее, а другой достал нож. — Говори, или будет больно. Очень больно.
Матисс безуспешно пыталась вырваться. Если бы из ее глаз элантрийки могли брызнуть слезы, она бы заплакала. В доказательство своих слов солдат занес нож. Ни разу в жизни Матисс не испытывала такого ужаса.
И тут земля затряслась.
Горизонта коснулось сияние близкого рассвета, но оно потерялось во внезапной вспышке вдоль границ города. Солдат остановился, подняв голову к небу.
Матисс вдруг стало тепло.
Она и не осознавала, насколько ей не хватало этого ощущения, насколько она свыклась с застоявшимся холодом в теле. Тепло хлынуло в нее, словно в вены впрыснули горячую жидкость. Это было так прекрасно и удивительно, что у нее перехватило дыхание.
Что-то в мире встало на место. Что-то чудесным образом исправилось.
Внезапно солдат повернулся к ней. Казалось, сама земля дрожит под ногами. Он склонил голову набок, протянул руку и провел грубым пальцем по ее щеке, там, куда ее когда-то ранили.
— Исцелилась? — озадаченно произнес он.
Матисс почувствовала нечто удивительное. Почувствовала… как бьется сердце!
Сбитый с толку солдат снова занес нож.
— Ты исцелилась, но я могу ранить тебя еще раз.
Ее тело наливалось силой. Однако она была девчонкой, а он — обученным солдатом. Она боролась изо всех сил, разум только-только начал осмысливать, что кожа очистилась от темных пятен и переливается серебром. Свершилось! Как и предсказывал Эйш! Элантрис возрождался!
Однако ее по-прежнему ждала смерть. Как нечестно! Матисс отчаянно закричала, пытаясь освободиться. Что за ужасная ирония: город исцеляется, но ничто не помешает этому ужасному человеку…
— Мне кажется, ты кое-что упустил, друг, — послышался вдруг голос.
Солдат замер на месте.
— Если свет исцелил ее, — продолжил голос, — то он исцелил и меня.
Солдат закричал от боли и, выпустив Матисс, растянулся на земле. Она отступила и, когда ужасный мужчина упал, наконец разглядела, кто стоит сзади: ее отец, сияющий внутренним светом, очистившийся от порчи. Серебристый и великолепный, он походил на бога.
Его одежда была порвана в тех местах, где его ранили, но кожа исцелилась. В руке он держал тот самый меч, что еще недавно торчал из груди.
Матисс подбежала к нему и, расплакавшись, — она снова могла плакать! — заключила в объятия.
— Где остальные дети, Матисс? — торопливо спросил Дэйш.
— Я позаботилась о них, отец, — прошептала она. — У каждого своя работа, и это моя. Я забочусь о детях.
— Интересно, а что все-таки случилось с детьми? — спросил Раоден.
— Я отвел их в библиотеку, — ответил Эйш. — Галладона и Карату мы не застали — должно быть, разминулись с ними, когда они возвращались в Новый Элантрис. Но я спрятал детей внутри и остался с ними, чтобы их успокаивать. Я очень волновался насчет того, что происходит в городе, но эти бедняжки…
— Я понимаю, — кивнул Раоден. — А Матисс… дочурка Дэйша… Я и не представлял, через что ей пришлось пройти.
Раоден улыбнулся. В благодарность за заслуги перед Новым Элантрисом он одарил Дэйша двумя сеонами. Их старые владельцы умерли, а когда Элантрис возродился и к сеонам вернулся разум, выяснилось, что служить больше некому. Одного Дэйш передал дочери.
— Какого сеона она получила? Ати?
— Вообще-то, нет, — ответил Эйш. — Полагаю, Aйо.
— Ничуть не хуже, — одобрил Раоден.
Когда распахнулась дверь, он с улыбкой поднялся. Показался большой живот, и в комнату вошла его жена, королева Сарин.
— Согласен. — Эйш подплыл к Сарин.
Айо означал «храбрость».
Послесловие
У этой повести довольно интересная предыстория.
Если мы мысленно перенесемся в январь 2006 года, то обнаружим, что я уже около двух месяцев встречаюсь с Эмили (в итоге она станет моей женой). На одном из свиданий Эмили рассказала мне нечто удивительное: одна из ее восьмиклассниц, девочка по имени Матисс, подготовила доклад по «Элантрису». Матисс не знала, что ее учительница встречается со мной. Она даже не знала, что мы знакомы. Просто странное совпадение.
Доклад оказался невероятным. Вместо обычного текста Матисс создала атлас Села: рисунки и биографии персонажей, приколотые степлером образцы тканей Элантриса, маленькие кармашки с разными предметами из книги. Эмили показала мне доклад, и я был сражен. Тогда я еще не привык к тому, что мои книги печатают. Момент, когда я понял, сколько труда Матисс вложила в доклад, стал одним из самых поразительных в начале моей карьеры.
Я хотел как-то по-особенному отблагодарить Матисс. Она по-прежнему не знала, что ее учительница встречается с одним из ее любимых авторов. Я решил написать небольшую повесть к «Элантрису».
В любом романе есть события, которые опускаются, чтобы не сбивать ритм повествования. Я знал, что происходило в Элантрисе во время нападения дахорцев. Также я понимал, что Дэйш и сеон Эйш спасли и защитили детей. Мне не хотелось обходиться с ними как с остальными, ведь Карата приложила столько сил, чтобы их уберечь. Мой подарок заключался в том, что во время бойни в Новом Элантрисе дети не пострадали.
Поделиться книгой: