Помоги проекту - поделись книгой:
Мраморный меч 2
1
− Ткани! Эльфийские ткани!
− Свежая морская рыба!
Зазывающие крики продавцов его порядком раздражали. Он привык к тишине, поэтому постоянный шум и множество разных ароматов нервировали. Но остальные из леса не выходили, а он выглядел более человечным и привлекательным. Вздохнув, Илзе остановился рядом с рыбой, придирчиво рассматривая. Рыбины большие, длинные с поблескивающей в солнечном свете серебряной чешуей и заплывшими глазами.
Подошел ближе, прищурившись. Торговцы ехали два дня, сейчас душное лето, из-за чего даже он в тонкой рубашке чувствовал, как по спине стекал пот. За эти два дня наверняка рыба подпортилась. Илзе видел это и чувствовал почти тошнотворный запах. Если ее брать, то есть нужно сегодня. Женщины кроме мяса почти ничего не ели, а ему уже это приелось и пресные овощи вставали поперек горла.
Нахмурился. Задумчиво провел кончиком пальцев по нескольким рыбинам, поднял их, крутя. Да, ему бы хотелось сегодня рыбы.
− Дай вот эти две, − сказал он и указал пальцем на две приличные рыбины. Они еще не испортились, но начинали. Достав из-за пазухи небольшой бархатный мешочек и кинул на свободный участок стола две серебряные монеты.
Поправил съезжающий из-за пота платок на голове. Обычно Илзе надевал плащи с капюшонами, но сейчас так жарко, что плащ остался дома, а волосы и часть шеи скрывал платок. Положил рыбу в корзину и накрыл ее тонкой тканью.
Прищурился, выходя из-под навеса. Лето в этом году душное. Даже дышалось тяжело и солнце слепило глаза. Илзе скривился, желая оказаться в тени дома, рядом с прохладой. Но вместо дома, Илзе пошел дальше, рассматривая восточные сладости, которые никто кроме него не ел.
Остановился рядом с украшениями и минералами. Магов у них не было, поэтому к минералам он сразу потерял интерес, а украшения рассматривал внимательно. Женщины у них не прихорашивались, платья носили простые и от украшений отказывались, да и зачастую выполняли мужскую работу. Нет, им это не интересно, да и Илзе видел лишь одни симпатичные серьги с лунным камнем, которые оказались ему не по карману. Поэтому он почти прошел мимо, в последний момент посмотрев на мужские перстни и цепочки, которые напоминали о прошлой жизни.
Прошел мимо и остановился лишь рядом с тканями. Задумчиво потер большим пальцем о указательный, подошел ближе, рассматривая ткани. Сейчас лето жаркое, немного засушливое, из-за чего они все носили одежду из тонкой ткани. Покупка была бы не лишней, но, наверное, нужно что-то не яркое, но и не пресного цвета, который Илзе уже приелся.
− О, давно тебя не было видно!
Илзе поднял голову, смотря на улыбающегося мужчину-продавца и усмехнулся.
− Да, давненько.
Этого улыбчивого торговца в тюрбане он знал хорошо. Тот приезжал сюда пятый сезон и только у него Илзе присматривал ткани. К Илзе здесь относились настороженно, смотрели исподлобья и избегали. Этот торговец никогда его не презирал, улыбался приветливо и делал небольшую скидку, из-за чего Илзе каждый раз возвращался.
Сейчас он тоже рассматривал ткани, щупал их и раздумывал. Купить только тонкие ткани или еще несколько плотнее? Швеи у них хорошие и делали качественную одежду. Работай они в одной из столиц — жили бы в достатке.
− Слышал, что все бегут отсюда. Поговаривают, скоро людей выселят монстры.
Голос торговца не потерял жизнерадостности, но взгляд стал цепким. Илзе усмехнулся. Этот торговец хоть и относился к нему хорошо, но был настоящим сплетником. Уже пятый сезон он приносил Илзе информацию из Вермелло и других мест.
Илзе посмотрел на ткани и все же решил взять не только тонкие, но и более плотные. На ветренные ночи и нескорую осень.
Торговец похоже ждал ответа, потому что смотрел по-прежнему пристально и с интересом. Рассматривал платок на голове Илзе из плотной, старой ткани, которая осталась после пошива рубах; его рубаху и штаны, наверняка прицениваясь, потому что одежда качественная, чистая и красивая, в отличие от остальных гуляг рынка. Да, Илзе следил за собой и выглядел всегда опрятно, словно изгнанный из семьи сын дворянина. Так думали остальные и ему это было на руку.
Илзе усмехнулся.
− Слухи преувеличивают, − все же ответил он и задумчиво потер пальцем о палец. Качество ткани сомнений не вызывало, но цвет приходилось подбирать тщательно. Все пестрые оттенки Илзе отмел сразу, как и слишком темные. Ему бы хотелось чего-то теплого, может, горчичного или более болотно-зеленого.
− Но здесь стало и правда меньше людей.
Торговец нарочито внимательно посмотрел на людей, ходящих от товара к товару. Илзе тоже посмотрел. Покупателей и правда не много, они осторожно передвигались и с подозрением смотрели на всех людей в плащах. Зачастую они приходили, покупали что-то и уходили обратно, опасаясь нападения. Но нападений давно не было. На самом деле никогда, но люди слишком мнительны и пугливы.
− Многие отсюда уезжают. Особенно молодые, − согласился Илзе и сделал шаг в сторону, рассматривая ткани холодных оттенков.
− Сюда едут лишь смельчаки или самоубийцы. Даже торговцы отказываются, ставя безопасность превыше денег.
− Но вы здесь.
− Деньги правят миром, парень, − убежденно сказал торговец и широко улыбнулся. Илзе кивнул, соглашаясь с ним. — Да и за два дня ничего не случится. Торговцев здесь ждут и хорошо охраняют.
Илзе и с этим был согласен. Всех торговцев селили в опустевший двухэтажный дом и приставляют к ним несколько мужиков. Конечно, если бы монстры вышли — никто бы не уцелел, но торговцы монстров не интересовали. Илзе тихо фыркнул. Но этого не следовало знать остальным, ведь страх порождал слепое подчинение.
− Не думаю, что вам есть чего боятся. Поверьте, страх ослепляет. Люди боятся не самих монстров, а слухов, которые сами распространяют. Но они живут, дышат и рожают детей.
Это было правдой. За последнее время из Ямы уехало много людей, но деревня не поредела. Приезжали любопытные искатели приключений, охотники за головами, да и оставшиеся люди рождались, выходили замуж и умирали. Даже построили небольшую церквушку, в которой священник трясся каждый раз, когда смотрел на лесную гряду.
Торговец хмыкнул.
− Я все еще удивляюсь, что в этой дыре делает такой юноша.
Илзе посмотрел на улыбку торговца и невольно усмехнулся. Да. Он сам порой задавался этим вопросом: почему жил в этой дыре, рядом с кровожадными монстрами и спал на жесткой кровати. А потом вспоминал господина, от которого до сих пор скрывался, об унизительных шрамах на спине и понимал, что поступал правильно.
− У каждого места свои преимущества.
− Твоя правда, − согласился торговец и с интересом посмотрел на Илзе, который все еще трогал ткани. — Выбрал что-нибудь?
− Да, − кивнул Илзе и постучал ладонью по карману, вспоминая, сколько денег у него осталось. — Мне вот эти три, все что у вас есть. Эту метров десять и вон ту метров двадцать.
Илзе указал пальцем на тонкие ткани, которые пойдут сейчас на платья и рубахи, взял несколько метров более яркого цвета на пробу и более плотную, для холодов. Посмотрел на довольного мужчину, который отрезал массивными ножницами части ткани и складывал их. Подумав, Илзе положил ткани на накрытую рыбу, надеясь, что запах не останется и выложил деньги.
− Сюда можно приезжать хотя бы ради такого покупателя, как ты, − довольно отозвался торговец и подсчитал монеты на ладони. — Заходи еще и приводи в следующий раз семью.
На его слова Илзе фыркнул и едва не рассмеялся. У него не было семьи. Но вместо этого он поблагодарил за разговор и пошел обратно домой. Да, на него посматривали настороженно, а некоторые и вовсе избегали. Например Сэм. Илзе с наслаждением смотрел на его бледнеющее лицо, как проявлялись заострившееся скулы, сжимались руки в кулаки от злости. Наверняка не ожидал, что он выжил. Но Илзе и не из такого дерьма выбирался. Да и выбрался он, на удивление, с минимальными потерями: пара шрамов на торсе и левая рука стала теперь практически бесполезна — сломанное запястье неправильно срослось. Теперь он с трудом держал меч, левой рукой не поднимал тяжести и постоянно испытывал ноющую, но привычную боль.
На самом деле первое время ему хотелось отомстить. О, он ненавидел Сэма в тот момент также сильно, как и господина. Но ничего не сделал. Сначала почти месяц лежал в постели, борясь со стыдом и делая первые шаги, скрипя зубами от боли. Потом понял, что для Сэма лишь то, что он выжил, уже было оскорблением. Поэтому оправившись, Илзе стал изучать новое место. Ходил, разведывал обстановку, пару раз едва не попался диким зверям. Потом уже, его, как самого
Илзе против не был.
С ним охотно общались люди, ему продавали товары и даже давали подарки. Ему до сих пор сватали дочерей и Илзе не был против. Он был рад чужому вниманию и всеми способами поддерживал образ хорошего человека. Иногда приходил в дом старосты и выпивал стакан другой с мужиками, ходил на кладбище или общался с людьми, а потом незаметно уходил домой. Люди, может, и замечали что-то, но до последнего не верили чужим россказням или не показывали ему своего отношения.
− Бальтазар, не бегай так быстро!
Илзе едва успел и остановился на месте, раздраженно смотря на ребенка, пробежавшего мимо. Маленький, юркий и светловолосый, он даже не остановился и не попросил прощения. Громко смеясь, мальчишка бежал дальше, падал, но вставал и продолжал.
Из-за этого Илзе ненавидел детей.
За невоспитанным мальчишкой бежала грузная женщина в длинном платье, которое путалась в ногах, и в платке на голове. Ее Илзе видел постоянно на воскресных службах в церкви и знал многое. Прошло почти четыре года, как она похоронила младшего сына, чуть меньше, как их семью покинула старшая дочь. В Яме к Трии относились настороженно, некоторые подчеркнуто игнорировали. Но были и те, кто ее поддерживал. Особенно когда она приютила беременную женщину и взяла на попечение ребенка, когда та умерла полгода назад. Уважали ее и потому, что Трия близка с священником.
Илзе с ней почти не общался, потому что церковь не посещал, из дома выходил редко и с определенной целью. Ему нужна информация, а этим располагали пьяные мужики и охочие до внимания молодые девушки.
Скривившись от шума, Илзе пошел дальше. Посмотрел на гостевой дом, у порога которого стояли массивные охотники и рыцарь в доспехах. Давно в Яме рыцарей не было, лишь наемники, которые всегда возвращались с пустыми руками. Точнее те немногие, кто выживал. Илзе скривился от одной только мысли, что рыцари пошли в лес. Доспехи, которые переплавляли в оружие, доставались бесплатно и это хорошо, но вдыхать опять запах разложения или крови не хотелось.
Посмотрев на корзину, от веса которой у него болела рука, Илзе немного приободрился. Сегодня у него рыба. Октавия делала на удивление вкусную рыбу.
Зайдя под сень деревьев, Илзе вдохнул от облегчение. В тени прохладнее и тише. Илзе нравился лес, особенно сейчас. Здесь всегда прохладно, тихо, лишь листва от ветра шелестела и палки под лапами зверей ломались. Люди в лес почти не ходили — боялись, а животные обходили это место стороной. Поэтому Илзе чувствовал себя спокойно в лесу, хоть первое время и страшился его, вздрагивал от резких звуков и не позволял никому заходить за спину. Сейчас лес пугал лишь ночью, а днем успокаивал.
Он шел не спеша, уверенный, что сегодня все работали или сидели в домах. Илзе их прекрасно понимал, потому что и сам бы с удовольствием отправился на реку или сел в тени. Но сегодня приехали торговцы и им требовались ткани. Травы тоже лишними бы не были, но многие из них росли в лесу, а травники выкладывали товар на третий день.
− Илзе!
Услышав окрик, Илзе остановился и повернул голову. На него с разбега налетел улыбающийся Лаки в коротких шортах и тонкой рубашке с пятнами земли и травы. Илзе закатил глаза и скривился, ощутив на животе, куда упиралась светлая макушка, влагу. Присмотрелся внимательнее и заметил, что волосы у него мокрые, как и воротник рубашки.
− Ты откуда бежишь? — спросил Илзе и аккуратно оттолкнул от себя Лаки. Тот не обиделся, улыбнулся ему широко и отошел на шаг.
− Мы ходили на речку! Сегодня жарко очень и все сидят дома. Мне было скучно, поэтому я попросил Вьерна погулять со мной, но он следит за Аделин. Потом я пошел к маме, но она тоже с Аделин, и я пошел к Торну. Он сказал, что ему тоже надоело и мы пошли купаться. Там так круто! Прохладно и пусто, только волк вышел попить, но сразу ушел, как увидел нас. А потом пошли собирать ягоды, и я увидел тебя.
Болтовню Лаки Илзе слушал не так внимательно, как должен был. Но также понимал, что ничего важного не пропускал. Лаки очень эмоциональный и болтливый, а основная мысль укладывалась в несколько предложений. Но Илзе его не прерывал, понимая, что, во-первых, это бесполезно, во-вторых, готов был потерпеть.
Посмотрел по сторонам.
− Где Торна потерял?
Лаки замолчал и резко развернулся, крутя головой из стороны в сторону. Его плечи поникли, а в голосе стал тише, более неуверенный.
− Он там остался. Я увидел тебя и сразу побежал.
Илзе вздохнул, покачав головой. Лаки просто невыносим. Он думал над тем, куда ему сейчас идти: домой или к Торну, но все решили за него. Рядом Лаки приободрился, повернул голову вправо, где спустя мгновенье зашелестели листья. Илзе уже почти полтора года жил с ними, но каждый раз удивлялся этой связи. Как они все чувствовали друг друга, особенно королева. Порой Илзе видел, как она настороженно замирала, а потом отправляла кого-то то к Торну, получившему ожог, то Аделин, которую рвало.
Да, эти монстры чувствовали друг друга, поэтому Илзе не удивился, увидев выходящего из-за кустов Торна. Недовольного Торна с корзиной дикой малины.
− Ты куда убежал, мелкий? — раздраженно спросил Торн и посмотрел на Илзе. Кивнул в знак приветствия, подошел ближе и дал легкий подзатыльник Лаки. — Больше так не делай. Ты еще маленький, чтобы бегать по лесу без присмотра.
− Прости, − виновато сказал Лаки, потирая затылок. Илзе рассмеялся бы над его лицом, но лишь усмехнулся. Недовольный Лаки похож был на Адрастею, но та постоянно устраивала истерики. Нет, все же этот мальчишка нравился ему больше, хоть и утомлял болтовней.
− Ты, − сказал Торн и посмотрел на корзину в руках Илзе. — Много купил? Вижу, ткань взял, яркую, Мать не оценит.
− Мне уже надоело смотреть на ваши серые платья, − скривился Илзе и первым пошел в сторону дома. — Я взял тонкую ткань нескольких цветов на лето и более плотную, потому что может резко похолодать. И я купил рыбу. Так что сегодня будем есть рыбу и, думаю, что-то можно засолить.
Торн скривился, смотря на свисающие из корзины рыбьи хвосты. Илзе знал, что они недолюбливали рыбу, особенно ее запах, но потерпят. Он тоже уже не мог есть мясо животных, а от человеческого его воротило до сих пор.
2
Катарина мяла в руках хлопковый платок с вышивкой в уголках. Перебирала, ковыряла ногтями желтые нитки и пристально смотрела в окно кареты. Они проснулись на рассвете и, позавтракав, сразу сели в карету. Сейчас небо окрашивалось в алые и золотые оттенки, возвещая о конце дня.
Ей жарко, ребра и живот болели от туго стянутого корсета и есть хотелось. У нее высохло лицо и руки, глаза слезились от дорожной пыли и ноги затекли. Сидеть в одной позе — неудобно. Катарина сидела так давно и лишь иногда, под подолом снимала с ног жесткие, новые туфли, но сразу надевала, видя хмурый взгляд няни.
Остановка была давно, когда солнце палило так, что дышалось с трудом. Карета остановилась на поляне, где по всему периметру сразу выстроились рыцари. Поставили раскладной стол, сходили на реку, набирая воду для лошадей. Катарина тогда вышла из кареты и едва не упала на ослабевших ногах. Но ее поддержали, довели до стола, где уже выставляли заранее приготовленную еду.
Было время обеда.
Тогда Катарина кривилась от ноющей боли в теле и ела нехотя, потому что за время поездки ее немного укачало. Сейчас же она все бы отдала за еще одну недолгую прогулку и чашку чая с пирожным. Она бы погуляла, размяла ноги и подышала теплым воздухом. Сейчас же сидела, еле заметно ерзала на скамейке с мягкой периной и очень хотела пить. Еще в туалет.
− Няня, нам долго еще ехать? — робко поинтересовалась Катарина. Она уже устала ехать и хотела вытянуть ноги.
Няня посмотрела на нее строго, потом на окно с мелькающими деревьями. Катарина смотрела на няню настороженно, опасаясь реакции. Едва не плакала. После неожиданного исчезновения Илзе, ее любимого Илзе, няня стала намного строже. Ей не нравился Илзе и поступок Катарины, она ругалась постоянно и грозила деревянной линейкой. После ухода любимого, когда Катарина рыдала от боли и страха, отправляла на его поиски рыцарей, няня ее отдергивала и ругала.
Нет, позорить никого Катарина не хотела. Она с детства учила этикет, знала историю своего рода от истоков и до самого последнего поколения — их. Последним представителем рода была Миель, потому что Матильда принадлежала дому Карнуэль, как и старшая сестренка Галатея.
Катарина сжала платок в руках. Ей хотелось быть похожей на сестренку Галатею. Быть такой же воспитанной, утонченной и очень красивой. На Катарину все смотрели только после брата, как на способ надавить на него. Илзе был не таким. Он всегда смотрел только на нее, любил только ее. Катарина готова была отказаться от статуса и дома ради него, но подумав, повременила. У нее был большой и гениальный план. Она бы купила Илзе звание дворянина, накопила денег и вышла б из семьи брата. Они с Илзе были бы счастливы вместе.
Но он неожиданно исчез.
Катарина не верила остальным. Они просто завидовали ей и злословили. Не мог Илзе сбежать от нее. Наверняка его похитили! Да, слуги просто стояли на пути их счастья и сейчас где-то скрывали бедного Илзе. У Катарины не было влияния, слуги подчинялись брату, потому что боялись, и боготворили Миель за ее доброту и внешность. Да, именно поэтому она сейчас ехала в карете. Помощь Миель и ее людей ей сейчас требовались как никогда.
− Мы приедем в дом леди Миель, когда стемнеет, − неожиданно сказала няня. Катарина вздрогнула и непонимающе посмотрела на няню, совершенно забыв про заданный вопрос. Та на это внимания не обратила, смотря в окна. — По пути нет деревень, в которых мы могли бы остановится. Господин был так великодушен, что приставил много рыцарей, поэтому нам ничего не угрожает.
Значит, трястись в карете им еще долго. Катарина хотела бы попросить о короткой остановке, но понимала, что тогда время пути увеличится. Вздохнув, она незаметно сняла туфли и покрутила стопами, ощущая ноющую боль.
Катарина ничего не ответила. Сложив платок, рассмотрела придирчиво вышивку и сжала его в руках. Она ненавидела дальние поездки, особенно когда в карете был еще кто-то. Особенно когда рядом ехала строгая няня в платье, закрывающем ее от горла до стоп. Няню выбрал ей брат, еще когда Катарине было около пяти лет. Тогда только-только родилась Миель и произошла авария, карета опрокинулась и упала в реку с сильным течением. Родители погибли и их воспитанием занимались няни или дальние родственники.
Сестренку Галатею воспитывали добрые няни и присматривал старший брат. Катарина осталась в загородном особняке родителей вместе со строгой няней, а Миель забрала тетя. Она редко ездила к младшей сестре. Поговаривали, что та жила в небольшом домике у опушки леса и ни с кем не общалась. Но это ненадолго. Миель в этом году исполнилось одиннадцать, а значит совсем скоро она сможет дебютировать в светском обществе.
Свой дебют Катарина помнила очень хорошо. Помнила, как долго выбирала платья и украшения, как краснела, принимая приглашение молодого сына герцога — друга брата, дарила ему первый танец. После Катарина посещала балы и мероприятия, общалась с молодыми дамами, приходила на чаепития.
Закреплялась в светском обществе. Получила положение, репутацию воспитанной и утонченной леди. А потом на одном из мероприятий Катарина увидела Илзе, сопровождающего брата. Красивого, тонкого, с мягкой улыбкой и ошейником на шее. Катарина влюбилась в него с первого взгляда и очень обрадовалась, когда брат разрешил ей погостить в особняке.
Илзе оказался именно таким, как она себе представляла. Обходительным, добрым, с тонкими запястьями и самой прекрасной улыбкой на свете. Он редко гулял по особняку и если выходил, то следовал безмолвной тенью за братом или гулял с остальными рабами в саду. Катарина едва не расплакалась, когда узнала о его положении. Ее прекрасному Илзе не шел рабский ошейник и кровоточащие раны после кнута.
Вздохнула, вспоминала их редкие и случайное встречи, при которых Илзе кланялся и вежливо здоровался. Каждый раз во время таких встреч Катарина незаметно вытирала влажные ладони о подол платья, опускала стыдливо взгляд, ощущая, как сердце билось в груди загнанно, щеки и шея пылали от смущения.
Покашливание няни выдернуло ее из мыслей о любимом Илзе. Катарина исподлобья посмотрела на нее, сжимая в руках влажный и теплый от пота платок. Поджала губы и отвернулась, боясь быть пойманной. Няня ненавидела Илзе и, как слышала, требовала от брата его убить или отослать. Из-за нее ее любимый едва не умер! Катарина до сих пор помнила, как дрожащими руками помогала и тащила за собой Илзе, покрытого экскрементами. От запаха у нее слезились глаза и тошнило, а бесчувственного Илзе мыли в купальне несколько раз и натирали маслами, чтобы он не вонял.
Посмотрев на мятый платок с маленькими, желтыми цветочками, Катарина вздохнула. Сжала плотно челюсть, сдерживая слезы.
Как и сказала няня приехали к небольшому, двухэтажному дому с наступлением ночи. Проехав сквозь ворота, по широкой тропинке между высокими деревьями и ровными шарообразными кустами. В темноте Катарина не видела цветов и плодов, но заметила небольшой двухэтажный особняк, на пороге которого стоял человек с оранжевым огоньком свечи.
− Приветствую вас, леди Катарина. Я дворецкий — Руфус. Мы подготовили для вас комнату на втором этаже. Леди Миель просит прощения, что не смогла поприветствовать вас, но у нее строгое расписание из-за особенностей здоровья.
В свете свечи пожилой мужчина казался слишком сухим, с острыми скулами, жидкими, седыми волосами, забранными в низкий хвост. Руфус производил такое же устрашающее впечатление, как няня. Такой же строгий, безэмоциональный и пугающий.
Поделиться книгой: