Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Рыжики для чернобурки (СИ) - Яна Тарьянова на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

— Я пока только знакомых встречала, — ответила Ильзе. — Бывший мой явился со своей калекой. Приятеля с собой таскают, которого я покойником считала. Не ярмарка, а дом свиданий.

— Бывшего видела, — кивнула Адель. — Жена у меня варенье забрала. Её родители много лет покупают, начали еще у свекрови покойной, потом у Артура продолжили.

— Как тесен мир, — усмехнулась Ильзе. — Но вообще-то — да, на патруль нарываться неохота. Моими портретами половина Лисогорского воеводства обклеена. Я по делу забежала. Пустишь на пару недель пожить после ярмарки?

— Нет. Ко мне инспектор явится, после ярмарки всегда проверки тех, кто на особом контроле. Если заметит, что кто-то лишний на ферме появился, всю душу вынет. Он Роя с Джерри постоянно трясет, хотя я ему договоры предъявляю. Знает, что они у меня работают, и каждый раз докапывается. Все углы обнюхивает, под каждый стог сена заглядывает, пустые бочки переворачивает. Тебе это в первую очередь может боком выйти — вызовет омоновцев, прочешут лес, в чащобе не отсидишься. После Покрова всегда снег ложится, следы будут как на ладони.

— Ладно, — Ильзе — по крайней мере, внешне — приняла отказ спокойно. — Кого-нибудь другого спрошу. Забыла, что проверки. Ты сейчас куда? Я договорилась с Комаром, он меня на фургоне до промзоны подбросит, там два отапливаемых гаража, можно переночевать, хоть до конца ярмарки живи. Хочешь — давай со мной.

— Я угол сняла. Мне покупатель варенья наводку подкинул, — Адель озвучила Ильзе ту же версию, что и всем. — Только раскладушка и на цыпочках в ванную. Зато почти даром.

— Повезло.

Они пошли по рядам к западным воротам, увертываясь от тележек, сталкиваясь с разбредающимися торговцами и запоздалыми покупателями. Адель проводила Ильзе до фургона, убедилась, что та залезла в кузов, взяла Лютика на руки и направилась к стадиону, помахивая тючком.

Туман становился все гуще: Камул напоминал подданным, что нужно поторопиться — грешить и проворачивать тайные делишки, прячась под Покровом. Через три дня зябкую морось сменит снег. Чистый лист, записывающий следы — именно об этом Адель напомнила Ильзе. Пара недель — до настоящих снегопадов, быстро скрывающих отпечатки лап и ног — будет раздольем для сыщиков и ревнивых мужей.

«На ночную службу с Лютиком не пойдешь, только к заутрене. Выйду седьмого пораньше, кину скрутку в жаровню возле Чаши-на-Склоне. Пройду сквозь Врата-в-Зиму, поблагодарив Камула за лучший Покров в моей жизни. Одарил. Побаловал».

Увлеченная своими мыслями, взбудораженная грядущими переменами, она не сразу заметила, что с Валерианом что-то неладно. Кофе решили выпить возле Черепашьей аллеи — узкого парка с двумя пешеходными дорожками, петляющими между мозаичных чаш-черепашек разных размеров. Весной и летом аллея привлекала туристов, фотографировавших розы, растущие в панцирях. Разноцветье и тонкий сладкий запах дурманили голову — кроме чаш на аллее было несколько беседок, оплетенных вьющимися розами. Сорта подбирали с расчетом длительного цветения, и в теплую осень аллея радовала горожан и приезжих до середины октября — пока розы не чернели от ночных заморозков.

Аллея начиналась Чашей-на-Ветру, алтарем Хлебодарной, который появился там задолго до создания парка. Чаша оправдывала свое название — не было ни часовни, ни стен. Только беседка, купол, поддерживаемый тремя столбами. Ветер выметал золу, разгонял дым от скруток и трепал привязанные к столбам шелковые ленты — обещания хранить друг другу верность и вступить в брак, когда исчезнут препятствующие обстоятельства. Адель об этом городском обычае позабыла. Согласилась на кафе возле аллеи — Валериан сказал, что там готовят отличный кофе и можно взять «на вынос» — и вспомнила, когда увидела возле Чаши-на-Ветру нескольких прихожан и жреца Хлебодарной, раздающего желающим стаканы с тыквенным желе. Покров густел, скрывая купол беседки, размывая силуэты, пряча дорожки и черепашек в туманном лабиринте. Лютик заинтересовался происходящим и сказал, что будет пить чай только рядом с чашей, и больше нигде. Чай он доверил нести Валериану, дорогу перешел, держась за руку Адели, а потом вырвался, добежал до беседки, нарезал два круга вокруг чаши, путаясь под ногами у прихожан, и отказался от желе, предложенного жрецом.

— Не дергай! — остерегла Адель, когда Лютик взялся за чью-то ленту.

— Я бы хотел узнать твою новость, — негромко сказал Валериан, глядя на два подноса — с желе и со скрутками и спичками. — Если нужно — отойдем в сторону. Там есть скамейки. Как-нибудь найдем, для этого туман не помеха.

Тут-то у Адели словно глаза открылись. Молчание во время езды было не признаком сосредоточенности на дороге. Капитан Кшесинский по-прежнему серебрился, и это мерцание скрывало затаенное напряжение — как будто в кармане форменной куртки был припрятан приговор, который необходимо огласить.

Окатило волной настороженности — стояла бы на лапах, поднялась бы шерсть дыбом от хвоста до загривка. Вспомнилось, как вовремя подошли к прилавку Тёма с Даней, прямо к медовикам. А если Валериан подошел к ней в парке по чьей-то отмашке? Повели от кафе или от почтамта, передали сигнал по рации… Что это может быть? Попытка внедрения от разведывательной службы УБЭТ? Только этого сейчас не хватает — вляпаться в игру конкурирующей силовой структуры.

«Сразу сказал, где служит… это, в принципе, не помеха. Может заявить что угодно: увольняюсь по состоянию здоровья, поживу у тебя на ферме, всегда в глубине души сочувствовал «лесным братьям», а сейчас внезапно проникся… А я поплыла как дура. Или?.. Или это совместная операция и его пустят вперед, как потенциальную угрозу, усиливая доверие к незапятнанным медведям?»

О самом худшем варианте — что и Брант, и Валериан дремлющие агенты «лесных братьев» — Адель решила не думать. Крайне маловероятно. Хотя, не исключено.

Царапалось что-то еще, какая-то фраза, чье-то замечание, услышанное сегодня. Адель отложила просеивание воспоминаний на потом, и попробовала выиграть время и получить дополнительные сведения.

— У тебя тоже была новость. Говори первый.

Она спохватилась и улыбнулась, чтобы смягчить внезапно прорезавшийся приказной тон. Прихожане уходили по дорожкам, скрываясь в тумане, Лютик пересчитывал ленточки на столбах: «раз», «два», и сбивался.

— Я подал заявление об увольнении, — сообщил Валериан. — По состоянию здоровья. Слабая попытка избежать увольнения по потере доверия. Я прочитал твое личное дело.

— Понятно.

На самом деле — нет. Непонятно. Правда могла лежать на поверхности: прочитал, ужаснулся, сделал выбор. За такой кредит доверия придется расплачиваться всю оставшуюся жизнь. А если это игрища — начальства, УБЭТа или «лесных братьев»… можно и поиграть. Есть шанс, что капитан Кшесинский в итоге ей достанется.

Да, у Адели уже вызрела та самая необъяснимая уверенность «это мой альфа», которая была знакома по связи с Артуром. Надо же… дважды встретить истинного. Повезло.

— А мне предложили продать ферму. Лютик!

Она спасла ленту и замерла, услышав голос жреца Хлебодарной.

— Подойдите на минутку.

Ворохнулось подозрение: «подставной, в сговоре с Валерианом…» Адель потерла виски и велела себе не придумывать лишнего.

— Тут три стаканчика желе и три скрутки. Не хочу оставлять возле чаши — ветром собьет, разбросает по газонам. К утру обещают усиление. Возьмите. Даже если вы чтите Камула, стаканчик желе на завтрак не помешает. А скрутки сгорят во исполнение желаний.

— Спасибо!

Они проговорили это хором. Валериан понес желе в машину, одновременно помог жрецу уложить пустые подносы на заднее сиденье старенького автомобиля. Адель осталась возле чаши, сжимая в кулаке скрутки и коробок спичек. Лютик выудил из пакета обережную ленточку, приложил к столбу.

— Нет! — твердо сказала Адель. — Эту ленту сюда нельзя. Рыбкам без воды будет скучно.

— Мне дали другую.

Вернувшийся Валериан действительно принес ленту — узкую шелковую полоску зеленого цвета с еле заметными желтыми колосками.

— Он мне сам дал. Сказал — вам надо.

— Надо, — согласилась Адель. — Ленты вяжут возле чаши, чтобы ветер унес преграды.

— Где ты собираешься жить, если продашь ферму?

— Пока не знаю. Месяц точно проведу в Чернотропе. Потом решу.

Разговаривая, они сложили скрутки в чашу. Столкновения рук грели, отгоняли промозглую сырость. Чиркнула спичка, лениво разгорелся огонек, пожирающий сушку — пшеничные колоски, лепестки пионов и сморщенные ягоды рябины. Дым смешался с туманом, губы встретились с губами, и Адель ответила на поцелуй, позабыв обо всем — о страхах, долге, возможных наблюдателях и перевернувшем чай Лютике.

Они целовались, пока горели скрутки. Целовались, привязывая ленту к столбу. Целовались в машине, допивая остывший кофе. В прихожей, на кухне, в ванной, в спальне. Лютик, отужинавший тортом, сам себе добыл из холодильника стаканчик желе, расковырял, немножко съел и покормил все игрушки и птичек.

— Пойдем завтра на фестиваль? — спросил Валериан, когда они тоже добрались до холодильника.

— Да. Туда подойдут медведи, которые хотят купить ферму. Посмотришь на них, познакомишься. Я пока думаю, но идея заманчива. Только вначале заедем на почтамт. Мне надо отправить письмо.

Адель решила, что настало время неукоснительно выполнять служебные инструкции. Не скрывать грешки под Покровом, а доложить, что у неё появился любовник, и попросить корректировать план передислокации при возникновении препятствий. Подождать ответа. Завтра, на фестивале, обратить внимание на поведение Даны и Тёмы — а вдруг появится какая-то подсказка? И — вот это очень важно! — постараться вспомнить события дня, выдернуть застрявшую занозу, вытащить тревожащее событие из памяти.

Валериан снова притянул её к себе и поцеловал — как будто приревновал к куриному крылышку. Адель ответила на поцелуй и растворилась в наплыве ощущений: остро, будоражаще, до пятен перед глазами и звона в ушах.

Пятна исчезли, а звон остался. Все громче и громче, ритмично, мелодично…

«Что-то я совсем голову потеряла с этим Кшесинским, — поняла Адель. — Это же телефон».

Валериан добрался до телефона, ловко избежав столкновения с тыквой и подушечками, разбросанными по полу.

— Кшесинский слушает. Тише. Не ори. Да. Уволился. Еще не уволился, но заявление написал.

Звонивший расспрашивал Валериана так громко, что Адель на кухне могла разобрать отдельные слова.

— Нет, ты её не знаешь, я о ней ничего не рассказывал. Мы познакомились несколько дней назад. В парке. Она гуляла с ребенком, я подошел, мы поболтали, посидели в кафе и с тех пор живем вместе.

Адель показалось, что следующие вопросы содержали нецензурные выражения.

— А кто тебе сказал, что она террористка? — обманчиво мягко поинтересовался Валериан. — Кто такой добрый, что снабжает тебя сведениями на ночь глядя?

Судя по всему, звонивший не захотел выдавать своего информатора — Адель расслышала что-то вроде «какая разница».

— Я догадываюсь, — сообщил Валериан. — И жалею только об одном — если я сейчас набью ему морду, меня могут привлечь за нападение на офицера спецназа при исполнении служебных обязанностей. Эта бритая псина всегда в форме, никогда не гуляет по улицам в гражданском.

В итоге разговор скатился в бессмысленную перепалку. Валериан начал с предупреждения «не лезь!», а закончил заявлением «не твое собачье дело!», после чего вернул трубку на рычажки.

Витавшее в воздухе напряжение не разрядила даже прогулка по двору на лапах — слишком мало места, слишком сыро и холодно. Невозможно было согреться, бегая как в лесу, и они бродили от забора до забора, высматривая ежа, пока не продрогли под напитавшимися сыростью шубами. Лисица помалкивала, чернобурый лис кипел злостью, Адель воздерживалась от лишних вопросов.

В эту ночь Валериан любил ее жестче — с укусами, клокочущим в горле рыком. Утром долго извинялся, зализывал следы зубов и зачем-то принес ей в постель тыквенное желе. Адель велела отнести желе обратно на кухню, а в качестве компенсации затребовала и получила кофе. Изготовление сопровождалось грохотом и тихими ругательствами — Валериан ухитрился уронить пустой чайник — но итог получился вполне приемлемым. Поваляться, грея ладони чашкой, было приятно, и Адель решила, что возьмет этот метод на вооружение.

Они лениво позавтракали. Лютик попытался собрать в дорогу мешок игрушек и отказался от этой идеи только после обещания покупки новых — на фестивале, а если там не найдется ничего подходящего, то в рядах на ярмарке.

На открытие поехали через почтамт. Адель нашла место за письменной конторкой, а Валериан с Лютиком на руках отправился рассматривать открытки. К тому моменту, когда Адель дописала письмо и бросила его в огромный ящик с надписью «Выемка производится раз в два часа», Лютик обзавелся шестью лотерейными билетами — розыгрыш призов ко Дню Изгнания Демона Снопа и Новогоднее лото. Билеты были яркими, похожими на открытки, и именно это послужило основанием для покупки.

— Смотри, какие колоски! — сказал Валериан. — Их можно будет на шкафчики на кухне наклеить.

— Клейте, — согласилась Адель. — Только сначала все-таки результаты розыгрыша проверьте. Мало ли. Вдруг какая-то мелочевка выпадет. Купите тогда следующие билеты, весенние тоже красивые.

Идиллическую картину — «альфа развлекает ребенка, как умеет» — портили только нитки по контуру нашивки, которую Валериан отпорол с рукава куртки. Вчера вечером Адель этого не заметила — в машине Валериан сидел с другой стороны, а возле чаши начал целоваться и стало не до рукавов и ниток. Сегодня эта деталь лезла в глаза, напоминала о другом отложенном деле — она так и не перебрала вчерашний день, не вытащила мысленную занозу. А сейчас не могла сосредоточиться на воспоминаниях.

Суету почтамта сменила ярмарочная толчея. На открытие фестиваля каштанов валом валили даже те, кто считал ниже своего достоинства ходить по рядам. Брант, Эльга и Айкен ждали их возле южного входа. Они влились в поток — к барьерам и рамкам с металлодетекторами шли и люди, и оборотни — отстояли очередь, прошли на охраняемый участок и встали в следующую очередь возле жаровни. Горячие жареные каштаны пользовались спросом, почти у всех посетителей были в руках бумажные пакеты. Кто-то ел очищенные, кто-то специально покупал приготовленные в кожуре, чтобы разгрызть хрустящую корочку и сплюнуть шелуху на асфальт. После каштанового фестиваля мусор всегда грузовиками вывозили — оборотная сторона праздника.

— Какие лисы! И с охраной! — взревел Тёма, легко перекрывший гомон толпы и музыку, несущуюся с помостов. — Здравствуйте-здравствуйте! Хоть попробую эти ваши каштаны, а то все рыба да икра, никакого разнообразия.

— Не слушайте его, он врет! — позвякивая оберегами-рыбками, запротестовала Дана. — У нас и хлеб на столе бывает, и пряники он вчера с чаем ел.

Сегодня парочка была обвешаны северными амулетами — рыбки на обережных лентах выглядывали из-под рукавов штормовок, блестели на карманах и воротниках, приколотые булавками, свешивались с лямок рюкзаков, болтаясь на кожаных шнурках.

— Привет! — сказал Лютик и изменил Валериану, перебравшись на руки к Дане — еще бы, у Валериана не было таких чудесных серебристых рыбок, которых можно отковырять.

Брант и Валериан напряглись. Медведи представились скороговоркой, выяснили, что Эльга на фестивале не в первый раз и потребовали, чтобы она их научила правильно развлекаться.

— Чтобы мы ничего не пропустили! Кстати!.. а не пропустить ли нам по пятьдесят грамм? Для сугреву. Какое-нибудь каштановое бухло бывает или только мороженое дают?

Дана устроила Тёме показательную выволочку, Валериан сообщил, что не пьет из-за запрета врача, а Брант приуныл и промолчал.

Дана, вздыхая и охая, пошла к палатке с кофе и мороженым, снимая с себя обереги и распределяя их между Лютиком и Айкеном. Одна рыбка — с рюкзака Тёмы — досталась Эльге. «Берите-берите, это амулет для медведиц, но он и лисицам подойдет. Я взяла два — один Адели, а другой на всякий случай. Как хорошо, что я запасливая. Пригодилось».

Музыка звучала все громче. На помостах кружились танцоры, описывали кольца шелковые ленты, взлетали разноцветные шарики и булавы, которые подбрасывали жонглеры. Дым жаровен щекотал ноздри — торговцы добавляли на угли можжевеловые ягоды, прося милости у Камула и славя последние дни Покрова. У Адели кружилась голова — от недосыпа и череды эмоциональных потрясений.

Зычный голос Тёмы временами заставлял вздрагивать. Медведь расспрашивал Бранта, Эльгу и Валериана обо всем подряд, советовался: «Как вы думаете, нам тоже надо будет купить лошадей? Съедят вербену и сдохнут? А овцы? Я видел, тут продают овец. Их надо будет покупать?». Наивная бесцеремонность взламывала любые границы — после второй чашки кофе с каштановым сиропом Валериан согласился уговорить Адель продать ферму, потому что Тёма не может упрашивать чужую лисицу, у Даны рука тяжелая, вы не смотрите, что она улыбается и детей мороженым кормит, это она при незнакомцах приветливая, а дома, за закрытыми дверями…

Они заказали каштановый суп-пюре в маленьком ресторанчике, скоротали время ожидания у помостов — Айкен как завороженный следил за жонглированием факелами, а Лютику больше нравились акробаты с лентами. После супа с хрустящими гренками им принесли пирог с каштанами и охотничьими колбасками, а в завершение трапезы — десерт с ванильным соусом. Каштановое пюре, взбитое с сахарной пудрой и какао, было украшено взбитыми сливками и парой карамелизированных каштанов, ванильный соус подали в отдельных бокалах. Лютик сначала отнесся к десерту недоверчиво, потом распробовал карамелизированные каштаны и съел пять, обобрав Валериана и Тёму.

— Я научусь их готовить! — заявила Дана, узнав от Адели, что рядом с фермой есть маленькая каштановая рощица. — Если дедушкины рецепты медовухи разочаруют, мы все равно останемся в выигрыше. Грибы, каштаны, овощные блюда, соленья — мы вчера за ужином попробовали фаршированные баклажаны, это так вкусно! Очень! Если сама не справлюсь, кого-нибудь найму. Адель! Продайте ферму. И замолвите словечко Рою и Джерри. Нам будут нужны работники. Может быть, вы еще кого-то посоветуете?

— Я иногда нанимала сезонников, — ответила Адель, памятовавшая о том, что ей надо осторожно передать контакты — создать для «лесных братьев» образ безопасного места, которым можно пользоваться при ротозеях-хозяевах. — Скажу ребятам, что вы готовы платить и предоставлять кров. Платила я немного, на кормежку не скупилась, зимой — койки в доме, летом — сено в сарае. Без изысков.

— Если места будет не хватать, построим новый сарай, — постановил Тёма, прислушивавшийся к разговору. — Слушай, а давай ты прямо сейчас возьмешь задаток? Зайдем к нотариусу, оформим.

— Не сегодня, — отказалась Адель. — Сначала посмотрите ферму. А вдруг вам там не понравится?

После обеда они решили разделиться. Брант с Эльгой собирались заказать паштеты в горшочках — белые грибы с каштанами — и навестить лошадей.

— Они уже почти наши, — гордо сказала Эльга. — Мы сделали ставку, которую никто не перебил… не нашлось других желающих. Завтра, если ничего не помешает, оформим покупку и договоримся о доставке.

— Поздравляю, — искренне порадовалась Адель, которой Валериан успел рассказать о конюшне и школе верховой езды для детей.

— Рано еще, — покачала головой Эльга. — Когда купим, тогда и поздравите.

Озарение случилось, когда они начали прощаться возле ресторанчика. Тёма с Даной стояли в стороне — дергали гирлянды из мелких желтых хризантем и пучков калины, обсуждая, съедобны ли эти незнакомые плоды. Валериан пожал руку Айкену — как взрослому — кивнул Эльге, протянул ладонь Бранту. Тут-то и вспомнилось. «Бывший мой явился со своей калекой. Приятеля с собой таскают, которого я покойником считала».

Адель замерла, пытаясь сообразить — была ли Ильзе на Змеиной горе, когда «лесные братья» заблокировали и расстреляли притравленный выхлопными газами отряд? Двое знакомцев хвастались, а об Ильзе Адель ничего не знала и не слышала. И не спросишь сейчас, чтобы не привлекать внимания.

— Пойдем, купим маме подарок? — подхватывая Лютика на руки, спросил Валериан.

— А мне? Лучше мне, зачем маме? — удивился Лютик.

Тёма хохотал так громко, что их вежливо попросили отойти от входа в ресторан. Не отпугивать потенциальных клиентов и не портить аппетит посетителям. Отсмеявшийся Тёма выдернул из гирлянды калиновую гроздь, вручил Дане и спросил:

— А какой подарок? Я тоже хочу жене что-нибудь купить.

К прилавку с браслетами добирались долго. Дана застряла возле постельного белья, перещупала кучу бязевых комплектов и выбрала три: с грибочками, с ежевикой и с пламенными розами. Лютик вытребовал себе еще одни носки, Валериан с Тёмой обзавелись темно-синими вязаными шапочками со снежинками, а Адель получила пушистый кремовый шарф.

— Юноша! Вы вернулись? — окликнул Валериана продавец, когда они прошли половину ряда с изделиями из самоцветов.

— Точно! Вас-то я и ищу! — обрадовался тот. — Номер прилавка забыл.

— Я угадал, — важно кивнул лис. — Этот комплект для вас. Красный коралл и янтарь, сочетание, которое подарит удачу вашему семейству. Посмотрите на бусины: снежные капли и черненый металл. Сразу видно, что альфа не прост — настоящий чернобурый аристократ.

— Нам подойдет? — спросил Валериан у Лютика, поднимая его к стойке с браслетами.

— Да, — одобрил Лютик, рассмотрев янтарно-коралловый комплект. — Купи. И еще бусы. Мне. Тебе и маме не надо.

Тёма подавился смехом. Дана его отругала и попросила разрешение подарить Лютику длинную низку из мелкого янтаря.

— Прикрепим на нее рыбок. И на ваш браслет прикрепим рыбку для медведиц, чтобы вы свой и Валериана не путали.

— Я тебе потом подарю медвежью лапу, — негромко сказал Тёма, толкая Валериана в бок. — Оберег для альф. Не все могут носить. Ты сможешь. Лапа не будет помогать, если увидит, что хозяин завистлив, ленив и труслив. Тем, кто носит оберег, маскируя свою натуру, лапа посылает испытания.

— А ты носишь? — спросила Адель. Не удержалась. Любопытно стало.

— Конечно! — Тёма заметно удивился вопросу. Расстегнул верхние пуговицы штормовки, вытащил из-под свитера оберег. — Вот. Я его не снимаю. В душ тоже с ним хожу, тогда вода болезни смывает.



Поделиться книгой:

На главную
Назад