Повелитель демонов (СИ)

— Да?

Я достал из-за пазухи увесистый кошель с серебром. Презренный металл, лишь способ достижения цели. Я давно перестал понимать, почему люди так трясутся из-за денег. Наверное, потому что у меня их всегда было в достатке?

— По дороге случилось происшествие и я подобрал… попутчика.

— Попутчика? — удивился Борн.

Все, с кем я имел дела в Гирдоте, знали, что я не беру попутчиков и путешествую либо строго один, либо вместе с каким-нибудь торговым караваном. Но обязательно — не иметь знакомств.

— Попутчика, — кивнул я, подвигая к мужчине по отполированной тысячей локтей стойке кошель, — точнее, попутчицу. Девчонка из Н’аэлора, совсем одна. Попала в… неприятную ситуацию. Как понимаешь, я не мог бросить дитя Вечных Лесов.

— Понимаю, — серьезно кивнул Борн. — Что от меня требуется?

— Присмотри за ней, подыщи жилье. Я знаю, что рейнджеры темных время от времени заглядывают сюда, — сказал я.

Гирдот был первым крупным городом к югу от Вечных Лесов Н’аэлора и время от времени тут появлялись купцы остроухих в сопровождении пограничной стражи. Они почти никогда ничего не продавали, а вот покупали — частенько. Крепкие ткани, зерно, мука, фураж. Иногда — металл или плохонькие мечи, которые потом шли на переплавку в горнах эльфийских кузен.

— Хотите вернуть ее к своим? — уточнил Борн.

— Я просто вытащил девочку из пустошей, — спокойно ответил я. — Что с ней будет дальше — не моя забота.

Борн внимательно посмотрел на тугой кошель, после — на меня, будто принимая решение. Награда была велика, перед хозяином постоялого двора сейчас лежала его прибыль за полгода, но и ответственность, личная ответственность перед владельцем сразу двух печатей — тоже непростая ноша. Но Борн, как и его отец, как и его дед, был жадным малым. Так что мужчина согласился.

— Я возьмусь, — кивнул он, сгребая со стола кошель. — Имя хоть у девочки есть?

— Сам спроси, — пожал плечами, — я же сказал, мне нужно было лишь вытащить ее из пустошей.

Борн этот ответ принял, коротко свистнул, подзывая мальчишек, что сейчас грелись у камина. Одного, что постарше, он отправил к главе местной торговой гильдии, второго — на конюшню, разобрать мои вещи и привести девчонку.

Я же со спокойной душой пошел сразу наверх, в свою комнату. Хотелось сбросить отсыревшую одежду и поскорее залезть в большую медную ванну, которую под заказ, специально для меня, когда-то купил еще дед Борна. Стоила она целое состояние, но с тех пор окупилась десятикратно, тем более, подобных удобств в моей башне не было.

Люди почему-то считают, что если ты заключил договор с темными богами, то сразу же начинаешь утопать в роскоши. Нет, если ты не планируешь прожить дольше, чем живут простые люди, может быть ты и воздвигнешь себе дворец, может, даже, создашь собственное государство. Но тщеславных идиотов всегда ждет один конец — к ним боги приходят в первую очередь.

Я же жил скромно, обособленно. Слуг я если и держал, то всего пару, и уже давным-давно обитал в долине один. Пользоваться понапрасну магией, чтобы наполнить ванну или подогреть воду? Я был не так расточителен и глуп. Нет, конечно, можно было бы прирезать пару куриц или убить мелкую зверушку, чтобы восполнить баланс кровавого долга перед Нильф, но я предпочитал этого не делать. Так что единственный способ без лишних тревог понежиться в горячей воде — посетить город, где специально для меня были созданы все условия.

Наконец, воду подогрели, я аккуратно залез в медную чашу и с удовольствием вытянул ноги. Теплая вода моментально расслабила скованные осенним холодом мышцы, а по телу пошла приятная волна. Через минут пять дверь в банную комнату тихо скрипнула, и я услышал чьи-то робкие шаги.

— Давайте я вам помогу, господин, — сказали тонким девичьим голоском.

Молодая девчонка, отдаленная похожая на хозяина. Совсем юная, лет шестнадцать, максимум семнадцать. Русые волосы, упругая грудь, юное, гибкое тело, которое было отлично видно через ткань тонкой ночной рубашки. Здоровая кожа, милые веснушки на носу и щеках, а в глазах — задорный блеск.

Аккуратные пальчики легли на мои плечи и стали массировать шею. Шнурок, которым я собирал волосы на затылке, довольно быстро развязали, освободив темные, с небольшой проседью волосы. На мою грудь и в воду капнуло немного эфирных масел из пары флаконов — дорогой товар, доступный только избранным посетителям постоялого двора Борна.

— Как тебя зовут? — спросил я девушку, которая уже стала растирать масла по моей коже.

Я слышал, как она прерывисто дышит, чувствовал пульсацию крови по ее венам, ощущал ее волнение.

— Мия, господин, — чуть хрипло ответила девушка. — Я племянница хозяина Борна, работаю на него…

— Ясно…

— Если хотите, господин… — девушка запнулась, только чуть скребнула по моей груди короткими ноготками.

— Мия, — сказал я, перехватывая ладонь девушки, — спасибо, но позови лучше хозяйку.

— Госпожу Ольху? — удивилась Мия. — Но ведь она уже стару…

— Зови, — перебил я, снимая руку племянницы Борна со своей груди.

Я услышал, как девица недовольно фыркнула, а от обольстительной скромности не осталось и следа. Мия вскочила на ноги, подхватив подол своей откровенной ночной рубашки, которая больше показывала, чем скрывала ее прелести, и, едва не топая пятками, выскочила из бани.

Юная приживалка, родня пристроила ее подметать двор и мыть посуду, а она нашла иной способ заработка. Ну, ее дело, в Гирдоте были неплохие лекари, прервать нежелательную беременность или вообще, предотвратить ее с помощью специальных отваров не было проблемой.

— Господин, — это был уже голос зрелой, уверенной в себе женщины.

— Ольха! Извини, что отвлек от дел, но кто-то же должен потереть мне спину, — улыбнулся я жене трактирщика.

Крупная, сильная женщина с северными чертами лица, когда-то Ольха входила в первую тройку красавиц города. Я помнил ее еще звонкой девчонкой, за которой носились табуны из сыновей купцов, наемники, мастеровые. Даже успешные мужчины из городской управы на нее засматривались. Но отвергнув все поступавшие ей предложения, Ольха осталась в родной части города, с Борном, переселившись от старых родителей буквально на соседнюю улицу. Она выбрала тяжкий ежедневный труд бок о бок с жестким, но честным человеком, каким был Борн, прозябанию в качестве трофея и свиноматки для очередного купчишки или городского чиновника.

— Никаких проблем, господин, — улыбнулась женщина, которой было уже за сорок.

Ольха аккуратно подвинула небольшой табурет, уселась у меня за спиной и привычно запустила пальцы в мои волосы.

— Вы совсем не ухаживаете за своей шевелюрой, господин, — упрекнула меня женщина. — Простому человеку я бы сказала, что такое пренебрежение приведет к ранней лысине.

— Мне это не грозит, милая, — ответил я, откидывая назад голову, чтобы ее было легче мыть, — ты же знаешь.

— Уж я-то знаю, — усмехнулась женщина, поправляя закатанные рукава и принимаясь за работу.

Дальше — по старому плану. Массаж шеи и плеч, мытье спины, ног, массаж стоп. Ольха была опытна, аккуратна и исполнительна, именно то, что было мне нужно.

— Ваша племянница уж очень настойчива, — сказал я между делом, чтобы заполнить пустоту. Мне всегда было приятно поболтать с этой женщиной.

— Мия? Да у нее сплошной ветер в голове, — ответила Ольха, капая на ладони немного масла, — вот уже где не девчонка, а бедствие. Простите, если она была назойлива, господин.

— Ты знаешь, что она продает себя мужчинам? — спросил я.

— Знаю, — сухо ответила Ольха.

— И что думает об этом Борн?

— А что он думает? Это дочь его сестры, он ее любит. Пытается вразумить, но куда там достучаться до самой умной-разумной Мии! — в словах женщины слышалась горечь. — Но она уже достаточно взрослая, чтобы нести за себя ответственность.

— А как же женихи? — удивился я. — Таких замуж не берут.

Ольха от души рассмеялась, да так искренне, что даже на моих губах появилась улыбка.

— Ох! Если бы она собиралась замуж, то давно бы уже собрали ей всей семьей приданое! Нет! У нее в голове лишь ветер, господин! Поэтому и устроили к нам работать, чтобы хоть чем была занята! Но все равно, вы сами знаете, свинья везде грязь найдет… Надеюсь, она не сделала ничего такого? — вдруг опомнилась Ольха, намекая, что племянница могла меня как-нибудь оскорбить напоследок, получив отказ.

— Нет, все в порядке, — ответил я.

Хозяйка постоялого двора довольно усмехнулась и продолжила растирать мою кожу маслами.

— Я с ней поговорю, она неплохая девушка, просто еще дурная, — пробормотала Ольха. — Она же не знает, что господин всегда отказывает…

Рука женщины будто бы невзначай скользнула в воду, по моему животу, вниз, почти до конца. В последний момент пальцы хозяйки остановились; я оглянулся и сейчас через плечо смотрел прямо в глаза этой зрелой женщины. Такая ситуация в последний раз случалась между нами еще лет двадцать назад, когда Ольха впервые принимала меня в качестве молодой жены Борна.

— Это ни к чему, Ольха, — сказал я, глядя на женщину и аккуратно отодвигая ее ладонь на свою грудь. Я с некоторым трудом отказал ей как тогда, так и сейчас. — Лучше приведи в порядок мои волосы, у тебя отлично получается.

— Как и всегда, — усмехнулась хозяйка, протягивая мне сухую простынь, прикрыться, — ваши правила и предпочтения никогда не меняются, господин.

— Ты прекрасна, Ольха, как по мне, сейчас еще прекраснее, чем в молодости. Но мне слишком нравится эта ванная и моя комната на этом дворе, чтобы ссориться с родом Борна из-за минутной невоздержанности, — сказал я будто бы невзначай, но увидел, как женщина от моих слов засмущалась, и, кажется, на секунду она и в самом деле опять стала молодой девушкой.

Получить такой комплимент от того, кого называли старым еще твои прадеды, от того, кто, скорее всего, видел закладку первого камня в фундамент городской ратуши — дорогого стоит. И если долгоживущие эльфы отпускали такие реплики, ни секунды не веря в собственные слова, то мне даже не пришлось врать. Ольха на самом деле была зрелой, красивой женщиной, которую не испортили ни роды, ни труд. Эта красота шла у нее будто бы изнутри, видимо, являясь частью ее душевного покоя.

Чуть раскрасневшаяся от смущения, но радостная, жена Борна довольно быстро расчесала мою гриву, аккуратно заплела хвост, а оставшиеся впереди свободные локоны, у которых не хватало длины уйти назад, под шнурок — в небольшую тугую косичку. После женщина, аккуратно сев прямо напротив меня, капнула на руки какого-то нового масла и стала растирать мои ладони, обожженные печатями Нильф.

Это была еще одна услуга, которую оказать мне могла только Ольха.

— Мне кажется, за эти годы они стали глубже, — серьезно сказала женщина, умасливая изуродованную метками кожу на моих руках.

— Это лишь впечатление, — ответил я. — Печати либо есть, либо их нет.

— Как долго вы не снимали перчатки, господин?

— Неделю? Может, больше, — честно ответил я.

— Вам нужно беречь руки… Я заберу ваши перчатки на стирку, по осени можно подхватить грибок, — серьезно сказала Ольха.

Я не стал спорить с женщиной и объяснять, что это не мне надо опасаться болезней, инфекций и грибков, а им — встречи со мной. За все это было щедро уплачено и если Ольха чем-то обработает жесткие перчатки, в которых потели мои руки — мне же лучше.

— Ольха, — сказал я, уже собираясь выходить из бани. — Я привез эльфийского ребенка, он пока останется с вами.

— Мы присмотрим за ней, — поклонилась женщина.

— Надеюсь, — кивнул я, уже выходя за дверь и оставляя женщину одну в банной комнате.

На следующее утро я посетил главу торговой гильдии и поведал ему о том, что произошло с караваном Хелтрика. Я опустил момент с пленными эльфами — это ему знать было не обязательно — но довольно точно описал место, где остались телеги и остатки грузов.

— А что касательно рабов? Нам стоит волноваться? Мне связаться с бургомистром? — спросил старший купец, дородный седой мужчина, который не так давно перебрался сюда с западного побережья, буквально лет пять назад.

— Не думаю, — ответил я. — Эти люди осядут в деревнях и на дальних выселках, с ними не будет проблем.

— Вы уверены? Частенько беглые сбиваются в банды.

— Не в этом случае, — покачал я головой. — Слишком мало оружия, снаряжения и припасов. И даже если они выйдут на большую дорогу, опытная охрана с ними мигом расправится. А что не сделают мечи — закончит зимний холод.

— Благодарю за пояснения, — важно кивнул купец.

Он напрямую не знал, кто я, но видя, с каким почтением относятся к моей персоне в Гирдоте, перечить не рисковал.

— Господин Вормир, — обратился я к мужчине, — у меня есть некоторый список. Я бы хотел пополнить припасы. Правда, у меня нет времени этим заниматься.

— Хотите поручить гильдии? Помните о сборах? — дежурно уточнил купец.

Это была работа для мелкого клерка гильдии, а не для главы, но мне было плевать. Передо мной был купец, мне были необходимы товары. Все прочее — условности.

Я достал свиток и передал список Вормиру.

— Тут еда, кое-что из одежды, тканей, вино. Кое-какие инструменты.

— Вижу, будет готово завтра.

— Хорошо. У меня есть транспорт, я остановился у Борна. Пусть погрузят в мою телегу.

— Конечно, господин, — уважительно, но не раболепно, поклонился купец.

В конце нашей беседы из моих рук перекочевал еще один кошель с предоплатой за услуги и товары, после чего мои дела в городе были почти окончены.

Может, зайти к сапожнику и поправить каблуки? Хотя, вроде, еще держатся, старый мастер не обманул, хорошие тогда вышли сапоги, сносу нет…

У самых ворот постоялого двора меня ждала драма. Один из младших сыновей Борна пытался затащить мою попутчицу в конюшню, маленькая эльфийка же сопротивлялась, что-то лопоча то ли на языке Вечного Леса, то ли на каком-то неизвестном северном диалекте.

— Пойдем! Поможешь! Мне отец сказал тебя взять с собой! — уговаривал мальчишка внезапную гостью.

Вчера девочку тихо забрали из телеги и отвели во внутренние комнаты, где умыли, покормили и уложили спать, но теперь, видимо, во вчерашней рабыне проснулся дух темных эльфов Н’аэлора, так что девчушка упиралась руками и ногами.

Никто не говорил, что она будет прохлаждаться, да и не требовал я этого от Борна. Лучший способ избежать ущерба от детских шалостей — дать этим спиногрызам какую-нибудь не слишком сложную, но трудоемкую задачу.

Едва я ступил на территорию двора, дети притихли, будто бы почувствовали направленное на себя внимание. Пацан отпустил руки девочки, вытянулся передо мной в струну и нагло задрал подбородок. Эльфийская девочка же наоборот, опустила глаза и насупилась, глядя на меня снизу вверх.

— Не доставляй этим людям проблем, — сказал я, но глаза эльфийки от этого только сузились.

— Na toir duilgheadasan dha na daoine sin, — повторил я на языке Вечных Лесов.

А вот это уже возымело свой эффект. И без того большие глаза девочки стали еще шире, но довольно быстро ребенок взял себя в руки. Удивительно, такая маленькая, а уже такой самоконтроль…

Одно радует — она не глухая и все понимает. Было бы немного неловко, если бы я сдал на поруки Борну абсолютную дикарку. А шансы на это были — девочка в пути почти ничего не ела и вообще отказывалась идти со мной на контакт, я уже стал подозревать, что она потомственная рабыня, рождена и выращена в неволе, не обученная ни речи, ни вообще какому-либо общению.

«Ты довольна?», — мысленно спросил я Нильф.

Ответом мне был только порыв осеннего ветра над постоялым двором.

Глава 3

На пути в долину