Повелитель демонов (СИ)

Повелитель демонов

Глава 1

Дождь

Мы шли под проливным дождем уже третий день.

Старые телеги скрипели и увязали в осенней грязи, кони тяжело хрипели и фыркали, мулы время от времени вовсе отказывались идти, но несколько хлестких ударов погонщиков все же заставляли упрямых тварей передвигать копыта. Рабы, сидевшие по клеткам, изредка тихо переговаривались, но в основном они безжизненно смотрели в одну точку, сбившись в кучу и стараясь согреться. До невольничьих рынков Западных Земель еще далеко, а это значит, половина из них умрет в пути, а вторая будет столь истощена холодом и болезнями, что их продадут за бесценок на самые грязные и тяжелые работы, которые окончательно уничтожат и без того подорванное здоровье двуногой скотины.

Я кутался в старый шерстяной плащ, стараясь не терять тепло, и в очередной раз удивлялся тупости работорговца, вместе с которым я отправился в путь. Жадная и жестокая тварь, этот полуорк Хелтрик, казалось, ставил перед собой цель не доставить товар на рынки Пелофа и Мибензита, а причинить своим пленникам максимум страданий.

Рабов в пути почти не кормили, а если им что-то и перепадало, те помои, что выплескивали на пол клеток охранники, сложно было назвать едой. Так же дела обстояли и с водой, и если в первые дни затяжного дождя рабы почти радовались дармовому питью, падающему на них с небес, то теперь в их усталых взглядах сквозило лишь отчаянье. При этом охрана не упускала случая ударить ножнами по кованым прутьям клеток, если кто-то имел неосторожность взяться за них руками, в попытках сохранить вертикальное положение и не упасть в лужи нечистот. Нередко такие удары заканчивались мерзким хрустом костей и тонкими криками, которые довольно быстро переходили в тяжелые всхлипывания.

Впрочем, это было мне только на руку. Эманации боли, смерти и страданий неплохо подпитывали мои печати, скрытые от посторонних глаз тяжелыми перчатками всадника. Я сохранял бодрость и силы, что было важно в моем путешествии — подходить к собственной башне измотанным и слабым было опасно, могли неправильно сработать защитные контуры и проклятья, приняв меня за чужака.

Границу королевства Брим мы пересекли вчера, а значит цель моего путешествия, город Гирдот, находился всего в нескольких днях пути. Оттуда около сотни лиг на юг, к верховьям реки Гирдхут, и я в родной долине, где находится мое жилище. Осталось всего ничего.

— Эй! Звездочет! — это был один из охранников.

Я уже готовился ко сну, расстилая тонкое одеяло под небольшим навесом из веток и мха. Караван остановился на опушке небольшой хвойного леса, пытаясь найти укрытие от вездесущей осенней мороси.

Представиться звездочетом было самым логичным. Именно так я мог объяснить кое-какие инструменты и реагенты, что везла моя вторая, вьючная лошадь на своем горбу. Ни к чему этим людям знать, чем я занимаюсь на самом деле.

— Чего? — односложно спросил я, стараясь скрыть раздражение.

— Мож ты это, девку хочешь? Там есть пара почище, для себя бережем! — ответил охранник. — Полушка, и твоя на полчаса!

— Нет, спасибо, — покачал головой я. — Холодно, да и устал я в пути.

— Так как раз бы согрелся! — гоготнул мужик. — Ну, как знаешь, там хозяин думал развлечься сегодня, а после него девки быстро товарный вид теряют!

— Воздержусь, — покивал я головой.

Охранник разочарованно фыркнул, но от меня отстал. Понятное дело, хозяин о таких их махинациях был в курсе, и все это проворачивалось с одобрения Хелтрика. Минут через десять я услышал пару слабых женских вскриков, смех, звук ударов, а после все стихло. Если охранник не врал, то этим женщинам стоило бы умереть до того, как они встретятся с хозяином каравана. Например, броситься на мечи охраны или сделать так, чтобы кто-нибудь из погонщиков их придушил в процессе. Орки были злобными крупными тварями, но вот полукровки — еще хуже. Глубокие гноящиеся раны по всему телу от тупых когтей Хелтрика — меньшая из травм, на которую они могут рассчитывать. Скорее всего, если их положат под полуорка, они либо умрут в ближайшие дни от внутреннего кровотечения, либо от инфекций, которая попадет в раны.

Я только недовольно покачал головой. Какая растрата людского ресурса! Святоши Трех Орденов совсем перестали заботиться о собственных границах, вот людей и берут в плен. Брим закрывал на цветущую работорговлю глаза, имея с этого свои барыши, да и большой любви со святошами ни у кого из соседей не было. Фактически, эти люди сами выбрали свою судьбу, как и своего бога. Сейчас же они за этого бога и умрут.

Вот, мимо меня, в сторону, где до этого кричали женщины, прошел хозяин каравана, и я понял, что этой ночью спокойно поспать мне не дадут. На его землисто-коричневой роже была гадкая ухмылка, а в руке полуорк нес старую, видавшую виды плеть, которой он собирался истязать свои живые игрушки.

Я не был святым. Я приносил человеческие жертвы, когда того требовал ритуал, вырезал еще бьющиеся сердца и губил проклятиями деревни, натравливал демонов и прочих тварей на крупные города. Я видел, как в магическом пламени гибли целые селения, а армии утопали в собственной крови, пытаясь дать бой живым мертвецам, поднятым волей Владык.

Но, как говорил мой учитель, уже давным-давно почивший Нихиос, к ресурсам стоит относиться бережно. Не давай Тьме больше, чем требуется, не проливай дармовой крови, чтобы не перекармливать Темных Богов. Ведь может статься так, что твое расточительство лишь разогреет их аппетит и добавит тебе работы. Все подношения, жертвы, все ритуальные убийства и обряды должны быть строго соразмерны творимой магии, любое творимое зло и насилие должно иметь конечную цель. Иначе ради вызова простейшего демона тебе, рано или поздно, придется приносить кровавые жертвы вместо прочтения заклинания зова, подкрепленного силой Печати Владыки.

Стараясь не вслушиваться в глухие крики, что доносились от одной из повозок, в которую Хелтрик потащил свою жертву, я аккуратно уместился на своем лежаке, закрыл глаза и провалился в сон человека с абсолютно чистой совестью. Судьба рабов, да и вообще, людей, меня интересовала слабо. Мое дело — наука и служение Третьей Темной Богине, Премудрой Нильф, все остальное не имеет никакого значения. Знания, единственное, что имеет ценность. Власть, золото и прочие людские страсти я оставил позади много-много лет назад.

Утро началось с криков, ржания лошадей и звуков боя. Хелтрик, это злобное животное, получил удар кинжалом в шею. Женщина, которая это сделала, смогла не только убить полуорка, истязавшего ее до самого рассвета, но при этом еще и открыть несколько клеток с рабами. Они довольно быстро навалились на немногочисленную охрану, и сейчас весь лагерь превратился в поле боя.

Я перевернулся со спины на бок и с небольшим интересом стал наблюдать за тем, как голодная и оборванная толпа бросается на мечи и копья караванщиков. Они проиграют, конечно же проиграют. Слишком слабые, почти безоружные. На полсотни рабов было, хорошо, если пять мечей и столько же палок. Остальные же пытались отвлечь охрану или завладеть лошадьми, чтобы попытаться сбежать. Хелтрик сэкономил на клеймах, ограничившись только ошейниками и деревянными бирками, решил выйти пораньше. Так что у этих людей был шанс сбежать, избавиться от кандалов и начать новую жизнь.

Вот, группа из пяти оборванцев бросилась к моим лошадям, посчитав, что одиноко стоящие животные будут легкой добычей. Поморщившись от того, что мне все же придется вмешаться, я поднялся на ноги преградил рабам путь.

— Не трогайте моих лошадей! — крикнул я мужчинам, чем только привлек их внимание.

В руках одного из рабов мелькнул короткий кинжал, еще один поднял какую-то палку, прикидывая ее вес в руке.

— Пошел к демонам! — крикнул тот, что с кинжалом. — Мы их забираем!

Тц. Тупое быдло, я давал вам шанс.

Вокруг меня было разлито достаточно крови и силы смерти, так что я просто зачерпнул этой тьмы и, даже не прибегая к печатям владыки, бросил сгусток темной магии в лицо тому, что болтал больше остальных.

— Колдун! Колдун! Вали его! — закричал тот, белобрысый, что с палкой.

Еще одно даже до конца не оформленное заклинание, еще один сгусток чистой тьмы, пропитанной болью и смертью, и раб, крича от боли, пытается сорвать собственное лицо. Поздно. Темная сила уже растворила плоть и сейчас вгрызалась в кости, жить ему осталось несколько мгновений.

Я почувствовал прикосновение Нильф.

«О, давно тебя не видела, мой милый… Хочешь моей силы? Бери же! Бери! Ты мой любимец, я дам тебе столько, сколько потребуется…»

Этот шепот пронесся меж ветвей, приятно щекоча шею и затылок. Она всегда предлагала мне бескрайнее могущество, сулила силу полубога, славу величайшего повелителя демонов. Все, лишь бы моя душа окончательно стала ее, Нильф, собственностью.

«Не сегодня, богиня…» — подумал я.

У седла моей лошади висели простенькие, но крепкие ножны. Довольно дорогой клинок, стоимость которого может определить лишь опытный кузнец или талантливый воин. Идеальный баланс, простая, прямая гарда, удобная рукоять. Единственное, что отличало его от безымянного меча какого-нибудь наемника — небольшое черное клеймо у основания клинка, а также едва заметный кровавый отблеск на зеркальной поверхности в солнечную погоду.

Я привычно крутанул меч в ладони, разминая кисть, после чего направился в самую гущу сражения. Если на меня напали единожды, нападут и снова. Если не рабы — так выжившие охранники. Их наниматель мертв, все равно проблем с гильдией не оберешься, так что как только они справятся с невольниками, тут же начнут грабить. А одинокий попутчик с двумя лошадьми и полными сумками всяких приборов и редких реагентов — второй приз после сундука самого Хелтрика.

Никто не ожидал возникновения третьей силы. Лица рабов при моем приближении вытянулись, охранники и погонщики, же наоборот, обрадовались внезапному союзнику. Неужели считают меня настолько тупым?

— Эй! Господин звездочет! Вместе справимся! Давайте! — помахал мне вчерашний охранник, который предлагал женщин.

Я ничего не ответил, просто всадил клинок в грудь мужчины, пробивая плохонький дубленый доспех насквозь. Вот, кончик лезвия показался из спины мужчины, сам же охранник ошарашенно захрипел и стал заваливаться на бок.

— Бегите, — сказал я и охранникам, и рабам, что сейчас замерли в недоумении.

Сразу же несколько погонщиков попытались отомстить за гибель товарища, но лишь познакомились со сталью моего меча. Хватит на сегодня колдовства, всех перебить я не смогу, а то, как выглядит темный маг, людям знать не стоит. Слишком быстро мое описание соотнесут с загадочным колдуном из долины, а там и до визита святош недолго.

Два трупа еще не успели коснуться земли, а на меня летели уже новые противники. Плохо вооруженные, плохо обученные вчерашние крестьяне, у них не было ни единого шанса против мечника, который оттачивал свои навыки десятилетиями.

В какой-то момент мне пришлось прибегнуть к помощи мелких демонов. Вспыхнула печать Владыки под перчаткой, простейший контур и, под ногами моих противников, прямо из грязи, появляются несколько серых ладоней, которые начинают хватать людей за лодыжки.

— Что⁈ — воскликнул один из охранников, уставившись на скрюченные пальцы, что крепко схватили его за ногу.

Он не прожил слишком долго, чтобы осознать, в какой бой ввязался. Свист клинка, быстрый, чистый удар и его голова отделена от тела, делает несколько оборотов в воздухе и падает прямо к ногам мужчины.

Довольно быстро рабы смекнули, что если на меня не нападать, то и я ничего в ответ не сделаю. А вот охрана такой проницательностью не отличалась. Они с завидным упорством бросались грудью на мой меч.

«Это для тебя, Нильф. Прими это подношение…»

Паршивая жертва. Третья Богиня предпочитала размеренные, спокойные жертвоприношения, нежели грязную кровь сражения. Но этих людей я убивал лично, своей рукой и мечом с ее знаком, так что пусть и нехотя, но она принимала эти дары. А я немного гасил свой колоссальный долг перед этой темной сущностью. Конечно, это как пытаться заполнить огромное ущелье водой из чайной ложки, надеясь когда-то увидеть под ногами бурный поток, но попытаться стоило.

Нильф был важен сам процесс, ей было важно поклонение, а я ни на день не забывал о Третьей. Именно поэтому я до сих пор был жив.

Довольно быстро все закончилось. Часть охраны перебили рабы, часть — я, остальные сбежали, прихватив наиболее ценных лошадей и грузы. Сбежали и рабы, не желая сталкиваться со странным мечником, который сам на них не нападал.

Надо пройти между телег и добить раненых. Не хочу, чтобы эти души в посмертии вели на меня охоту за то, что я бросил их мучительно умирать посреди диких земель. У меня и без них хватало врагов.

Когда дело было сделано, я стал собираться в дальнейший путь. Моих лошадей никто так и не тронул, а припасов в телегах и на мулах осталось достаточно, чтобы не заезжать в град Гирдхот, а просто выйти к реке и там пройти берегом Гирдхуты в долину, к своей башне.

Проходя меж телег, где я искал дополнительные припасы, я почувствовал очень-очень слабую эманацию жизни. Кто-то тяжело раненный затаился под одной из телег, но все не мог испустить дух?

Люди могут умирать безобразно долго, даже с самыми страшными ранами. Тело до последнего хватается за жизнь, пусть разум и понимает, что все уже кончено. Перехватив плащ, я вытащил из-за пояса короткий походный нож и заглянул под крытую дощатую повозку. В таких возили ткани, ценные грузы или арестантов. Совершенно глухая коробка без окон и с одной дверью, управлять которой было сплошное мучение. Пусто. Никого.

Когда я уже подумал, что ошибся, прямо над головой послышался едва различимый стук и скрежет, будто кто-то тащил тяжелую цепь по сухому дереву. Я поднялся на ноги и посмотрел на огромный тяжелый замок, которым была закрыта повозка. Кто-то внутри? Очень маловероятно, это было глупо даже для такого идиота, как полуорк Хелтрик. Но там определенно кто-то есть. Кто-то из рабов?

Впрочем, когда я сбил замок и распахнул дверь, я понял, почему мертвый владелец каравана выбрал такой способ перевозки и почему, впервые за все время путешествия, он решил порезвиться с простыми рабынями. Внутри, прикованное цепями к стенке повозки, лежало тело женщины из лесного народа Н’аэлора. Когда-то смуглая, почти черная кожа приняла синюшно-серый оттенок. Белые волосы сейчас были цвета грязи и слиплись от запекшейся крови. Истерзанное, прошедшее через множество избиений лицо и замерший, мертвый взгляд. Искаженный предсмертной гримасой рот, сквозь разбитые губы поглядывают чуть островатые, крепкие зубы, какие есть только у выходцев Вечного Леса. Посмертно отек спал и сейчас я видел, сколько рассечений и переломов нанес ей Хелтрик. Видел я и тот удар, который убил темную эльфийку. Кровь на разбитом виске давно запеклась, а через рассеченную кожу виднелись осколки кости, она умерла почти мгновенно. Хотя… Высшие Расы умирают долго и мучительно, их бессмертные души отходят за полог крайне неохотно. Это я почувствовал?

Я еще раз прислушался к своим ощущениям. Нет, дело не в этом. И почему Хелтрик не берег столь ценный груз?

Запрыгнув в кузов, я понял, почему полуорк распускал руки. Неизвестная, что погибла от истязаний полуорка, была лишь довеском. В углу, укрывшись остатком платья погибшей, свернувшись калачиком и уже почти не реагируя на окружающий мир, лежал истощенный, но еще живой ребенок народа Н’аэлора. Я отбросил тряпку в сторону и увидел, как глаза девочки пришли в движение. Белые волосы, смуглая кожа, острые уши, на вид, лет десять-двенадцать, не больше. Не полукровка, не из эльфов, что живут на южной оконечности Западных Земель. Она была чистокровной уроженкой Вечного Леса, жители которого, так же, как и я, поклонялись Нильф. Вот только если я был пусть и могущественным, но слугой, то они, по преданиям — дальней родней.

— И что же мне теперь делать? — спросил я у пустоты, глядя на то, с каким трудом дышит дитя Вечного Леса.

Эту жертву Нильф у меня не примет, как не позволит и оставить этого ребенка умирать посреди пустоши. Я уже чувствовал, как из-за недовольства божества покалывают печати на моих ладонях, принуждая делать то, чего я бы хотел меньше всего.

«Я помогу ей добраться до города, не проси меня о большем, Нильф», — обратился я к богине.

«Меня это устроит», — прошептал в ответ ветер.

Я опять посмотрел на свой внезапный груз. Эльфийка замерла и сейчас не моргая смотрела на меня, и единственное, что я видел в ее глазах — страх.

Глава 2

Гирдот

Магия, дарованная всем разумным расам Темными Богами способна на многое. Уплатив достаточную цену, ты можешь призвать демонов, увидеть будущее, наложить проклятье или поднять умертвие. Темные Искусства способны дать человеку многое, вопрос лишь в благосклонности богов и в навыках самого колдуна. Но есть и вещи, недоступные магии.

Мы не можем создавать металлы.

Мы не можем полноценно воскрешать мертвых.

Мы не можем солгать богам.

Магу доступно ценой собственной крови или иной жертвы стать сильным, быстрым, почти неуязвимым. Я могу отрастить потерянную в бою руку или глаз, я уже так давно продлеваю собственную молодость, что скоро сравнюсь в долгожительстве с эльфами. Но магия никогда не заставит твоего коня скакать быстрее, а если уж ты попытаешься — животина упадет замертво буквально через час, разорванная темной силой изнутри. Потому что любой, кто пользуется магией, должен иметь способность отблагодарить богов за их дар. Иначе это не работает. Такова цена искусства.

Конечно, бывали смельчаки, что пытались нарушить эти три закона: не создавать из пустоты, не обманывать смерть, не одарять силой неразумных тварей. Финал всегда был печален, а уплаченная в итоге цена — колоссальна.

Я был любимцем Нильф, хотя у Третьей Богини хватало последователей из тех же темных эльфов. Может, я забавлял ее, может, она была заинтригована, но я точно знал, что Нильф всегда откликалась на мой зов, потому что я платил по счетам, своей кровью или чужой — не суть. Но никогда богине не приходилось напоминать мне о старых долгах. В этом вопросе я был щепетильнее многих ростовщиков и купцов, порядочнее девицы из хорошей семьи, точнее ювелира.

Тем удивительнее было немое требование Нильф помочь эльфийской девочке.

Мне пришлось выбрать наиболее крепкую телегу из тех, что уцелели во время боя, запрячь в нее своих лошадей, наскрести овса и прочих припасов. И даже все эти приготовления не уберегли меня от главного — от потери времени. В итоге мое путешествие растянулось почти на четыре дня вместо того, чтобы быть в Гирдоте к утру третьего, если бы караван уцелел.

Но сложнее всего, конечно, было с ребенком.

Она не говорила, совершенно. Не знаю, что делали с этой маленькой эльфийкой, не знаю, как она угодила в лапы Хелтрика, но говорить она отказывалась. Точнее, она вовсе отказывалась как-то помогать мне в деле собственного спасения, даже когда я снял с рук перчатки.

Правда, две половинки печати Владыки Демонов, выжженные на моих ладонях силой Нильф, убедили ее в том, что от меня хотя бы не стоит пытаться убежать. Больше всего меня тревожило то, что девчонка улизнет, пока я буду спать, а мне придется ловить ее по окрестным пустошам, чтобы выполнить обещание, данное моей покровительнице.

К моему удивлению, никакой непокорности ребенок не показывал. Я вообще не очень любил детей, считая их шумными непоседливыми паразитами, которые в порыве своей озорной любознательности могут натворить всяких разных дел. Но тут, скорее, создавалось впечатление, что девочка просто сменила пленителя, а темную и душную клеть — на открытую телегу. Не помогли ни снятые с ее рук и шеи кандалы, ни простенькое угощение в виде похлебки из репы и вяленого мяса, которую я сделал на костре вечером первого дня нашего совместного путешествия. Она просто тихо сидела в кузове, укрывшись трофейными плащами от холодной мороси, сыпавшейся с небес, и смотрела в одну точку. Впрочем, это в какой-то степени облегчало мне задачу. У меня тоже не было никакого настроения или желания вести досужие разговоры.

Гирдот был довольно крупным пограничным городом со своим бургомистром, рыночной площадью, лавками, мастерами и даже храмами. Тут поклонялись и Темной Тройке, и Духу Гор, и даже Великой Волчице. Даже на последователей Святых Орденов тут смотрели спокойно, хотя на своей территории они отличались буйным нравом и при любом удобном случае норовили устроить войну с неверными. Но тут, в Западных Землях, ты мог верить в кого угодно, просто плати налоги и не мешай жить другим.

Этот край впитал в себя всех отбросов, авантюристов, беглых крестьян, отчаянных торговцев, лихих наемников и боги знают кого еще. Только в Западных Землях можно встретить гнома-земледельца, эльфа-купца или орка-лекаря. Разобщенные, полностью самостоятельные города, почти полное отсутствие податей, оружие в руках каждого взрослого мужчины. Западные Земли было невозможно покорить или уничтожить, и властители Кольца и Брина уже давно оставили всякие попытки это сделать, отведя этим краям роль дикого пограничья, что отделяло богатые и густонаселенные регионы от диких племен севера. Стягивались в Западные Земли и различные маги, шаманы и колдуны, которые бежали от длинной руки Трех Орденов. Мое почтение святошам — они умудрились захватить половину континента, почти не прибегая к силе. Их оружием было слово и пилигримы, которые несли с собой знание о Свете, и если в какой-то деревне появился этот бледный путник с печатью страдания на лице, знайте — очень скоро все в этом поселении будут молиться Истинному Богу Света, забыв веру своих предков. И пусть государства разделяли границы, на разных землях сидели разные лорды и правители, но всех этих людей объединяла единая вера и единое же стремление истребить тех, кто эту веру не разделял. Жуткие войны Веры прошлого, горящие по всему континенту костры, походы на Подгорное Королевство, вырубка Священной Рощи, которая превратила цветущие сады Армина в безжизненные скалы и пустоши — все это совершалось по велению Трех Орденов.

Но сколько бы магиков не пряталось в Западных Землях от гнева истово верующих, я от них отличался. Редко кто бывал настолько безумен и тщеславен, чтобы согласиться даже на одну половину Печати, не говоря уже о двух. Вечная гонка, вечная игра с богами, в которой невозможно победить. Когда ты клянешься в служении одному из Темных Богов, ты садишься за один стол с опытным шулером, у которого не просто карты особые, а все заведение — подставное. В игре с богами смертному уготована роль закуски, вопрос только в очередности поглощения. Те же, кто сумеют продержаться слишком долго, в глазах мрачных сущностей становятся лишь наглецами. И только такие как я, кто был достаточно умен, аккуратен и осмотрителен, получают статус «любимой игрушки», или, если угодно, статус десерта.

Да, я был десертом для Нильф, сладким кусочком пирога, на который покровительница ученых мужей облизывалась уже очень долго. Темные Боги — как дети, они всегда стремятся получить желаемое, чего бы это ни стоило. Особенно, когда речь идет об угощении. Но Нильф, как воспитанный ребенок, ждала, когда будут соблюдены все правила и условности. Она приготовила блюдо, даровав мне вторую печать, она накрыла на стол, охотно делясь со мной своей силой, она вымыла лицо и руки перед едой, не оказывая на меня излишнего давления. Единственное, что ей осталось — дождаться, пока кусок пирога ляжет на ее серебряную тарелку, дождаться, когда я оступлюсь и влезу в такие долги, с которыми не смогу расплатиться.

Так что я относился к текущему договору почти положительно. Конечно, я мог просто проигнорировать Нильф тогда, у телеги, когда я нашел эту маленькую эльфийку, но я был хитрым десертом. Если есть возможность оказаться чуть дальше от стола — я должен ею воспользоваться. Тем более, когда речь идет о таких неосязаемых и сложно измеримых услугах, как спасение невинной души. Это у святош все просто — спас чужую душу, спас и свою, с Темными Богами сложнее. Эти привыкли брать кровью, а тут все наоборот. И я, несомненно, воспользуюсь возникшей ситуацией, чтобы снизить свой долг в нужный момент.

В Гирдоте я не планировал оставаться дольше необходимого. Раз уж у меня появилась телега, можно взять некоторых припасов в городе, зайти к паре мастеров, опять же, я должен пристроить маленькую эльфийку.

— Эй! Борн! — крикнул я, привлекая внимание коренастого хозяина постоялого двора.

— Доброго вечера, господин! Рад видеть вас! — воскликнул мужчина, отвлекаясь от своей учетной книги.

Борн был уже стар, но я останавливался на постой еще у его деда, а что-то менять в своей жизни я не привык. Тем более, я был «семейным» клиентом, и хотя по городу давно ходили слухи о том, что я не просто ученый маг, который живет на юге, а целый Владыка, что заключил сделку с одним из Тройки, люди держали язык за зубами. В числе неразговорчивых был и Борн, так что я с легкостью останавливался у него на ночлег, если того требовала ситуация и дела.

— Вам как обычно? — спросил владелец постоялого двора. — Лучшая комната, горячая ванна, кувшин дарканского?

— Все так, мой дорогой друг, — улыбнулся я одними губами, — но сегодня у меня есть и другое дело. Скажи, глава торговой гильдии в городе?

— Все так, — важно кивнул Борн, — сезон уже прошел и господин Хамст дома, занимается делами.

— Пошли к нему мальчика, — сказал я, — пусть передаст, что я с самого утра завтра загляну.

— Будет сделано.

— И еще…