Книга, называемая Раем

Преподобный Симеон Метафраст

Книга, называемая Раем

Переведена с эллинского (греческого) на общедоступное наречие Агапием, иноком критским

Перевод с новогреческого Анатолия Чурякова

По благословению Преосвященнейшего Доримедонта, епископа Единецкого и Бричанского

Печатается по изданию Василия Ригопулоса, 1999, Салоники, ул. Карла Дила, 4 (на основе венецианского издания 1782 года)

ОБ АВТОРЕ ЭТОЙ КНИГИ

Составитель этой книги инок Агапий (в миру Афанасий Ланд) происходил с греческого острова Крит и жил в конце XVI — начале XVII веков. Получив образование сначала в Греции, а затем в одном из знаменитейших городов Европы — блистательной Венеции, Агапий вернулся на родину и некоторое время трудился в должности секретаря венецианского правителя Крита, мыслителя и ученого Андрея Корнара.

Приняв решение полностью посвятить свою жизнь Богу, он удаляется на Афон и вначале подвизается в Лавре святого Афанасия, а затем уходит в скит Малой Анны, где предается богомыслию и писательским трудам. Большим подспорьем в последнем для него служили не только имевшиеся у него в распоряжении греческие и итальянские книги, но и библиотеки Святой Горы.

Не довольствуясь безмолвной иноческой жизнью, Агапий покидает Афон и становится странствующим проповедником. Он объезжает с проповедью острова Эгейского моря и порабощенный турками Пелопоннес. В это время здесь активно велась католическая и протестантская пропаганда, Православная же Церковь, из-за своего зависимого положения, таких широких возможностей для проповеди не имела. И тогда, с целью поддержать Православие, инок Агапий взял на себя нелегкий труд издавать для народа и клира книги, изложенные доступным языком. Для этого он едет в Венецию, которая тогда славилась знаменитыми типографиями, выпускавшими в годы турецкого господства на Балканах книги на греческом языке. В результате трех таких поездок Агапию удается напечатать более десяти книг, причем расходы по их изданию он берет на себя.

Благодаря обширной просветительской деятельности, Агапия можно по праву считать одним из величайших учителей своего времени. Он не только переложил книги древних церковных авторов на общенародный диалект, но и составил новые, пользуясь всеми доступными ему источниками. Большинство этих книг выдержали после его смерти множество изданий.

Книга, предлагаемая вниманию боголюбивого читателя, представляет собой избранные жития, написанные когда-то Симеоном Метафрастом и рассчитанные на образованного читателя. Переложенные на общедоступный диалект Агапием, написанные более простым языком, они предназначены не столько для чтения, сколько для слушания, о чем свидетельствуют встречающиеся в книге призывы автора: «Внимательно выслушайте», «Послушайте», и так далее. Понимая, что те, кто будет слушать его жития в большинстве своем люди неграмотные, но простые нравом и открытые сердцем, автор стремится уделить большее внимание поучениям и разного рода наставлениям, как наиболее действенным средствам, чтобы пробудить человека к покаянию. Обличая пороки тогдашних христиан, он не щадит также и нравы современного ему монашества, показывая на наглядных примерах каким оно должно быть в действительности.

Чтобы не затягивать повествование, Агапий обычно прибегает к сокращениям оригинального текста жития. В целом, можно заметить, что язык книги богатый, живой, насыщенный диалектизмами[1], близкий к разговорному. Однако тот факт, что автор порой употребляет вместо греческого слово из другого языка, чаще всего итальянского, свидетельствует о том, что его язык — язык переходной эпохи, не очищенный от иностранного влияния.

И все же в целом мы надеемся, что соприкосновение с житиями прославленных святых Православной Церкви, переложенными некогда на разговорный диалект греческим монахом Агапием для духовной пользы своих соотечественников, живших в тяжелых условиях турецкого ига, принесет пользу и русскому читателю. Ибо мы живем в не менее суровое время, когда подвергается испытаниям наша вера. А жития святых всегда являлись источником вдохновения и подражания для многих поколений христиан. Поэтому мы надеемся, что наш скромный труд будет оценен по достоинству.

От переводчика

ПРЕДИСЛОВИЕ

Агапий желает читателям здравствовать.

Великую радость и неизмеримый восторг испытывает всякий, когда попадает в прекрасный сад и видит различные многочисленные деревья, склоняющиеся от изобилия чудесных плодов, весьма приятных на вид, с удивительным запахом и необычайно сладких на вкус. И такое удовольствие доставляет ему слышать, как тихо шелестят листья на ветру, поют соловьи и прочие птицы, как текут, неся свои сладкие воды, источники, что стоит он как бы в изумлении. И если это — тленное и суетное — настолько прекрасно и удивительно, то каково же, как вы думаете, люди, должно быть то — неизменное и вечное? Если в этом изгнании дал нам Всеблагой Бог такое великолепие и такую радость, насколько выше будет наслаждение тем, чего око не видело, ухо не слышало, и что не может быть постигнуто ни умом и ни сердцем? То Царство не имеет конца, в нем всегда день, и нет там ничего страстного и тленного из того, что принадлежит этому привременному миру. А свет там не от факелов или чувственного какого солнца, но Истинный Свет от Света — Пресущественная Троица и Единица Преславная. Слышится там глас Небесного лика, поющего «Аллилуиа»; празднество их и торжество непрестанны, а радость и ликование безконечны и ничем не омрачены. И нет там болезни, но царят наслаждение и радость невыразимые, слава непостижимая и веселье неописуемое. Всякий, кто желает насладиться неизреченными красотами в том мысленном саду[2], — да не пребудет в небрежении, но потрудится в этом (в книге), избранном и удобном, с благоговением и сердечным сокрушением читая о героических деяниях и боговдохновенных подвигах святых, и, сколько возможно, пусть подражает их добродетелям, особенно аскетическим подвигам и терпению в напастях. Чтобы как тогда, когда преступив заповедь и вкусив запретный плод, мы были изгнаны из рая и преданы тлению, лишившись стольких радостных наслаждений, так и сейчас с помощью противоположного[3] снова могли их получить. Однако, как и в делах временных, если мы предварительно — в поте лица и изнемогая от усталости — усиленно не потрудимся, не вскопаем, не польем, и не обработаем наш сад, то не получим желаемого, так и здесь, без труда и злостраданий невозможно насладиться вечными, прекрасными и радостными благами того духовного сада. Многими скорбями подобает нам войти в Царство Небесное, потому что хотя жизнь наша здесь, по сравнению с вечностью, и один час не насчитывает, а мы, безумные, ради наслаждения и одним этим часом тратим столько трудов, насаждая различные деревья и виноградники, приобретая плодородные поля и строя просторные и роскошные палаты, и другое подобное тому тленное и суетное делая, то сколько мы должны потрудиться ради приобретения истинного и вечного?.. О, как же ты безумен, друг мира сего и сребролюбец, как же ты не понимаешь, какой вред ты себе тем самым причиняешь?.. Если ты всего лишь пришелец, сосланный сюда на несколько часов, и завтра заканчивается время твоего здесь пребывания, зачем же ты так обременяешь себя суетными и безполезными попечениями об этом временном? Позаботься о вечном саде и не пренебрегай своим спасением, если желаешь иметь всегдашнее наслаждение. Потому что нет ничего душевреднее нерадения, но трудись, сколько можешь, подобно тому, как поступают земледельцы зимой. Надеясь собрать урожай, они не жалеют о расходах и нисколько не смотрят на вред, причиняемый ветрами, проливными дождями и снегами. И, как обычной зимой, чем обильнее будут дожди и снега, тем больше урожай, так и здесь, чем больше потрудишься и будешь подвизаться в добродетели, тем обильнее будет прибыль и более славные венцы.

Итак, зная о том, что когда слушают замечательное житие какого-нибудь святого, приходят в большее сокрушение и получают больше пользы, чем от разных поучений и любомудрствований, я разыскал все книги святого Симеона Метафраста, который написал жития всех святых. На каждый месяц приходятся две большого формата рукописные книги. Из них я выбрал самые лучшие и трогательные жития и переписал их разговорным языком к великой пользе читающих, назвав книгу «Раем» или «Духовным садом». И, как в обычном саду есть множество разных деревьев, так что каждый может сорвать тот плод, который желает, так и здесь, в мысленном и Небесном истинном саду, описаны деяния и подвиги различных святых, мучеников, преподобных, иерархов, святых жен-мучениц и монахинь, чтобы каждый мог подражать им таким же образом. Итак, пусть в церкви читаются принародно, во-первых, жития тех святых, которым в день их памяти положено славословие (жития же тех, чей день памяти не является выходным днем, пусть читаются сначала в воскресенье, а затем, если соберется народ, в день их памяти). Во-вторых, всякий, кто знает грамоту и желает оплакать свои грехи, пусть читает их в одиночестве у себя в келье. Это, прежде всего, умилительнейшие жития святых — Иоанна Каливита, Иакова Персиянина, Евгении, Евфросинии, Пелагии и воистину премудрого и треблаженнаго Иоасафа. Когда он захочет причаститься, пусть первый раз читает житие одного святого, в следующий раз — другого, и так по очередности. Потому что, если постоянно будет читать житие кого-нибудь одного, то оно скоро приестся, и читатель не будет так умиляться. А когда, при помощи Божией, придет в умиление и потекут слезы, пусть он оставит тотчас же чтение и слезно помолится Господу об оставлении своих грехов. Ибо нет ничего драгоценнее и полезнее для души нашей, чем слезы покаяния, которое есть второе крещение. А плакать мы должны в этой долине плача и месте нашего временного пристанища до тех пор, пока не прольем столько слез, сколько крови пролил за нас Милостивый Бог, и столько, сколько было воды в нашей крестильной купели, как об этом говорят некоторые из учителей Церкви, и особенно — Григорий Богослов и дивный Фикарас. Горе мне, разве смогу я пролить когда-нибудь столько слез, сколько воды в купели, за что буду истязуем на Суде? И вот, поскольку слезы имеют такую силу, настолько ценны и так полезны, поторопитесь же, читатели, сейчас, пока у вас (в ваших руках) есть драгоценное время оплакать ваши грехи. Но в вечных муках, если бы кто и плакал столько лет, сколько звезд на небе, и пролил столько слез, сколько воды в безкрайнем море, не будет ему от этого никакой пользы, ибо в аду нет покаяния. Те, кто прочтет эту книгу и извлечет для себя какую-то пользу, прошу вас, просите и молите Бога о моей душе, — да избавлюсь вечного мучения. А вы, богобоязненные священники, знакомые мне и незнакомые, вынимайте за меня частицу на Священной литургии, поскольку и я три года в Афонском скиту много мучился и перенес великие скорби, испытывал недостаток в самом необходимом и претерпел злострадания, чтобы составить эту книгу. А сколько дорог я прошел, и какой путь проделал по морю, и сколько раз жизнь моя подвергалась опасности, прежде чем пришел я сюда, в Венецию, чтобы напечатать ее для вашей пользы. Примите же, братия во Христе, этот воистину многоценный и достохвальный дар большой любви на пользу ваших душ и не пренебрегайте своим спасением, но работайте все вы, мужи и жены, юноши и старцы, в этом таинственном винограднике, соревнуя друг другу. И не оправдывайтесь, говоря, что тогда были другие времена, а сейчас иные, как несут вздор некоторые, вводя в заблуждение. То же самое небо сейчас, и все то же самое, что и тогда было, и Тот же Самый Бог, Которого Помощником и Заступником имели они, как мы сейчас, и те же самые венцы и славу, что они принимали, и мы надеемся получить, если немного потерпим страдания.

Итак, возлюбленные мои братия, пусть ваше время не проходит в суете и без пользы. Но, познав суету мира сего, пусть сердце ваше не пленяется проклятым сребролюбием, но те, которые утопают в этом беззаконном пороке, пусть употребят усилие над своим естеством и соделаются сострадательны и милостивы к нищим. Чаще читайте жития Филарета и Иоанна Милостивых, и да откроется сердце ваше к совершению благодеяний, без чего никто не спасется. Сейте в избытке зимой и соберете обильный урожай. Возненавидьте блуд и всякую другую нечистоту, скверну плоти и духа, и смиритесь ради Господа, чтобы удостоил вас вечной славы. Страдание кратковременно — наслаждение безконечно, труд мал — урожай неизмерим, коротка скорбь — ликование нескончаемо, малы подвиги — венцы неувядаемы. И вообще, всякое страдание временно, а воздаяние безконечно, ликование безгранично, веселье невыразимо, радость и наслаждение неизреченно, и вечное, нескончаемое и всегда пребывающее Царство.

Будьте здоровы о Господе и душой и телом!

26 августа

ЖИТИЕ И ПОДВИГИ РАВНОАПОСТОЛЬНОГО ПРЕПОДОБНОГО И БОГОНОСНОГО ОТЦА НАШЕГО ИОАСАФА, ЦАРЕВИЧА ИНДИЙСКОГО

Когда расчетливые и опытные военачальники хотят идти войной на неприятеля, они прежде несколько дней тщательно подготавливают и наставляют своих солдат, побуждая их приготовиться к бою: начистить до блеска оружие, заточить мечи, и сделать все остальное необходимое, чтобы можно было одержать победу над врагами. А часто рассказывают им истории о бывших до них храбрецах, совершивших подвиги и прославившихся, восхваляемых многими, чтобы и они, соревнуя тем и состязаясь, показали большее мужество и силу против врагов. Поэтому и мы должны поступать таким же образом, поскольку ведем ежедневную и непрекращающуюся битву с тремя врагами-исполинами: плотью, миром и диаволом. И вот именно по причине этой их силы и величины мы и должны с силой подвизаться, чтобы они нас не победили и мы, несчастные, не лишились нескончаемого райского Царства, вечно и всегда пребывающего.

Если в предыдущей книге, которую мы назвали «Грешников спасение», мы дали достаточно душеполезных разъяснений и наставлений относительно обращения грешников, то сейчас хотим предложить вам самые лучшие и умилительнейшие жития некоторых святых мужей и жен, которые написал Метафраст, чтобы подвигнуть всякого мужа или жену соревновать подобным же образом мужеству и подвигам святых.

Преподобный и богоносный отец наш Иоасаф своим подвигом равноангельного жития и борьбой с бесами превосходит всех святых. Настолько приятно и сладостно читать о нем, что это чтение превосходит амброзию и нектар, и способно размягчить и самое черствое сердце (даже если бы оно было тверже адаманта), и вызвать слезы. Но по той причине, что большинство людей любит краткость речи, насколько это возможно я сократил повествование, не опуская самого важного, в соответствии с тем, как это было написано ранее Иоанном Дамаскиным. Кроме того, я составил службу святому, потому что до этого ее в Минее не было, за исключением двух стихов в 26 день августа. Память его необходимо праздновать по причине великого и чрезмерного подвига, который он нес ради любви к Владыке Христу, возненавидев телесные удовольствия и отвергнув земную славу и наслаждения плоти. Итак, я начинаю повествование, и пусть никто не сомневается в подлинности этого жития, потому что его написал такой святой, свидетельство которого истинно и достоверно.

С другой стороны Египта есть область и страна, называемая Индийской, которая отделена от него морем, а со стороны суши граничит с Персией. Издревле Индийская страна была омрачена тьмой идолопоклонства. После же Вознесения Спасителя и схождения Святаго Духа святые апостолы с проповедью разошлись по разным местам и городам. Тогда в эту страну проповедовать спасительное Евангелие был послан священнейший Фома и, с помощью Божией, многие из местных уверовали. И сколько проходило времени, на столько умножалась у них наша вера, и многие, отказавшись от мирских удовольствий, подвизались в горах и пещерах. Во времена великого Константина в этой Индийской стране был царь, именем Авенир, мужественный на врагов, великий ростом и прекрасный собой. Однако душой он был черен и злобен, служа глухим и бездушным идолам, а христиан весьма ненавидел и, находя, всех умерщвлял. Однако царь сильно скорбел по той причине, что у него не было наследника, и давал жрецам дары, чтобы они молились ложным богам и просили для него наследника, — да не погибнет царство. По прошествии времени не глухие и безчувственные боги, но истинный Бог, знающий все до того, как совершится, подарил ему ребенка (мужского пола) такого очаровательного, какой никогда еще не рождался в той стране. Весьма возрадовался царь рождению сына и назвал его Иоасафом, повелевая, чтобы собрались все друзья и принесли жертвы богам, поскольку, как думал безумный в своем неведении, это они его так облагодетельствовали. Итак, на праздник по случаю рождения ребенка собралось много народа, и каждый, в зависимости от своих возможностей, приносил жертвы: один — десять быков, другой — двадцать, а третий — тридцать. По приглашению Авенира пришли и пятьдесят знаменитых и опытных халдейских астрологов и прорицателей, чтобы погадать по своим книгам о ребенке, — что он за человек станет в будущем. Основательно посовещавшись, прорицатели ответили, что он станет мудрее и богаче всех царей, царствовавших прежде. Но один из астрологов, самый мудрый, по имени Февда, зная всю правду, сказал Авениру: «Как мне показывают звезды, ребенок преуспеет в царстве более могущественном, чем твое, и полагаю, что он будет христианином». Услышав это, Авенир опечалился и спросил его: «Но, мудрейший ритор, неужели мы ничего не можем сделать, чтобы мой сын не стал христианином?» И тот отвечал: «Тому, что устрояет Бог и предвозвещают звезды, люди не могут помешать. Но помочь в этой ситуации мы можем. Прикажи, чтобы в уединенном месте построили дворец и, когда твой сын будет отнят от груди, помести его туда вместе с учителями и молодыми слугами возрастом от пятнадцати до двадцати лет. Заботу и попечение о нем поручи одному из князей, который бы любил тебя более других, и скажи им, чтобы никто не дерзнул упоминать при нем ни о Христе, ни о том, что человек смертен. А если кто-нибудь из отроков заболеет, убирай такого из дворца, а на его место определи другого, чтобы юноша ни в коем случае не узнал о том, что человеческое естество подвержено болезням. И пусть ему говорят только о приятном и радостном, чтобы ничем его не опечалить, но чтобы всегда был весел. А когда он достигнет законного возраста, жени его на самой красивой женщине, какую только найдешь и тогда, познав наслаждения плоти, он уже не станет христианином, потому что закон христианский предписывает целомудрие и жизнь подвижническую». Услышав это, царь поблагодарил астролога и исполнил то, что ему посоветовали. Одновременно он предпринял великое гонение на христиан, повелев с различными мучениями предавать их смерти везде, где только найдут. А сын его рос во дворце и с удивительным усердием постигал грамоту, потому что от природы и по благодати Божией был очень способным. Бог же, предвидящий его будущую добродетель, просвещал его, и он уразумел всю премудрость персов и еллинов за несколько лет. Нравственными совершенствами он настолько выделялся, что и царь, и учителя дивились его великой премудрости и рассудительности. Однажды Иоасаф тайно спросил одного из прислуживавших ему юношей: «Прошу тебя, друг мой, скажи мне, отчего отец меня так заботливо оберегает?» Тогда юноша, не желая его опечаливать, сказал ему всю правду. И с тех пор благодать Пресвятаго Духа начала просвещать очи ума его и вести к Богопознанию.

Царь очень любил своего сына и часто приходил навещать его. Как-то раз юноша робко и смиренно спросил его, отчего он так заботливо его оберегает. А старик ответил ему: «Не хочу, чадо, чтобы ты увидел нечто такое, что опечалило бы твое сердце, но желаю, чтобы ты всю жизнь прожил в радости и веселье». На что юноша заметил: «Отец, подобным образом ты доставляешь мне не радость, но неизмеримую скорбь, потому что я хочу узнать, что происходит вне стен дворца и, если ты дорожишь моим здоровьем, позволь мне пойти посмотреть красоту мира». Услышав это, царь опечалился, подумав, что если не отпустит его, то причинит ему невыразимую скорбь. Тогда он решил исполнить желание сына, но приказал, чтобы все пожилые, больные и калеки спрятались, а остались только юноши и девушки. Слугам же повелел, чтобы повели его на прогулку куда захочет, но внимательно следили за тем, чтобы он не увидел ничего неприятного, а только танцы и игры, музыку, веселье и радость, и все тому подобное. Тотчас же приготовили отборных дорогих коней и убрали их по-царски. С тех пор юноша стал часто совершать такие прогулки. Однажды ему встретились два человека, один из которых был увечный, а другой слепой, а на другой день он увидел дряхлого старика. Юноша настойчиво расспрашивал о них слуг, и те, будучи не в силах более скрывать, открыли ему всю истину. Чистая душа его, услышав о различных болезнях и страданиях, которым подвержено наше естество, сильно опечалилась, и он уже более не хотел выходить на прогулку, но каждый час размышлял о том, что всем необходимо умереть. От большой скорби он исхудал и изменился в лице. Горя желанием найти какого-нибудь христианина, чтобы спросить его, есть ли после смерти другая жизнь и возможно ли как-нибудь не умирать, Иоасаф снова посоветовался со слугой, не зная, как поступить в этой ситуации. И тот отвечал ему: «Я уже говорил тебе и раньше, что твой отец предпринял гонение на этих подвижников, ибо они любомудрствовали об этих вещах, и многих предал смерти, так что в наших краях их более нет». Царевич продолжал скорбеть, но с тех пор уже возненавидел все плотские удовольствия и всякое наслаждение. Бог же, хотящий всем спастись и прийти в познание истины, предвидя его будущую святость, явил ему то, чего тот искал, следующим образом.

Царевич Иоасаф стал часто совершать прогулки вне стен дворца

В то время в пустыне земли Сеннаарской подвизался один премудрый и святой старец по имени Варлаам, сведущий в Божественных Писаниях и проводивший жизнь созерцательную. Бог, представ ему в откровении, повелел скоро идти в Индию и в точности наставить Иоасафа истинам нашей веры. Тотчас же подчинившись Божественному повелению и переодевшись в мирскую одежду из-за страха перед Авениром, он пришел во дворец, где жил царевич. Встретившись с князем по имени Зардан, который охранял его, старец сказал ему: «Мой господин, я торговец из далекой страны, и есть у меня драгоценный камень, подобного которому еще никогда не находилось. Он обладает многими силами и свойствами: дает премудрость немудрым, возвращает слух глухим, зрение слепым, веселит скорбящих, воскрешает мертвецов, изгоняет демонов, и вообще обладает столькими силами, что поистине эта вещь — удивительная. Итак, если ты желаешь добра своему владыке, пойди и возвести ему об этом, потому что он получит великую пользу». Зардан пошел и поведал обо всем Иоасафу. Тот, исполнившись безконечной радости, повелел старцу войти и, после того как они поприветствовали друг друга, сказал ему: «Покажи мне, о благороднейший, этот камень, о котором ты возвещаешь столько чудесного». Старец ответил: «Все, что ты слышал о нем, высокочтимый царь, истинно и в высшей степени правдиво. Но не должно мне безрассудно расточать слова перед твоим величием, если прежде я не испытаю тебя и не узнаю, насколько ты рассудителен, чтобы открыть тебе эту тайну, потому что Учитель мой рассказал такую притчу. Вышел сеять сеятель, и часть семян упала на дорогу, так что прилетели птицы небесные и поклевали их, другая часть упала на каменистую почву и высохла, а третья — в терние, и терние заглушило их. Часть же упала в хорошую землю и принесла плод во сто крат (см. Мф. 13: 4-9). Итак, если и я обрету в твоем сердце плодородную землю, тогда засею ее Божественным семенем и открою тебе великую тайну. Если же земля эта окажется каменистой или тернистой, то лучше мне и не трудиться тщетно и всуе, рассыпая перед неучеными людьми жемчуг, ибо прилетят птицы небесные, то есть бесы, и похитят их. Однако я верю, что ты увидишь этот драгоценный Камень и, просветившись светом Его, принесешь плод сторицею. Поскольку именно для того, чтобы научить тебя тому, о чем ты никогда не слышал, я и проделал долгий путь». Иоасаф сказал ему: «Я, честный старче, готов выслушать тебя и узнать то необходимое, чего желал уже долгое время, стремясь найти мудрого и сведущего человека. Если скажешь мне слово спасительное, не отдам его птицам, не стану землей каменистой и безплодной, но приму его, как есть. Обрадовался я, когда услышал о тебе, и принял тебя не как чужеземца и незнакомого, но как возлюбленного своего друга». Варлаам отвечал: «Мудро поступил ты, господин мой, что принял меня, и не посмотрел на мою убогость, но размыслил о сокровенной надежде, как поступил некогда один благоразумный и знаменитый царь. Однажды, по обычаю, он выехал из города в сопровождении оруженосцев и князей, и по дороге ему встретились двое нищих в рваных и грязных одеждах, безобразные видом, с истощенными от подвижнических трудов телами. Увидев их, смиренномудрый и благоразумный царь сошел с колесницы и, поклонившись им с большой любовью, облобызал их. Князья возмутились этим, считая, что тем самым он презрел царский венец, но, не дерзая обличить в лицо, сказали об этом его брату, чтобы тот поговорил с ним, прося не безчестить царское достоинство. Имея дерзновение к царю, как родной его брат, он обвинил его в вышеуказанном поступке. Царь сказал ему: «Я дам тебе ответ завтра». А у этого царя было заведено, что когда он хотел предать человека смерти за какой-нибудь проступок, то посылал с вечера к двери осужденного глашатая, который с помощью трубы возвещал скорбным звуком о предстоящей тому смерти. И вот, вечером он посылает в дом брата глашатая, чтобы тот возвестил ему о смерти. Услышав звук трубы, несчастный всю ночь рыдал, а наутро, надев черные одежды, вместе с женой и детьми, горько плача, пришел к царю, который сказал ему: «О, невежественный человек, если ты меня, своего брата испугался, хотя никак не согрешил предо мной, зачем же ты осудил меня за то, что я обнял тех подвижников, проповедников Господа моего, перед Которым знаю, что много согрешил? Они возвещают мне о смерти гласом более сильным, чем трубный, указывая на Его Второе Пришествие. Вот, сейчас я тебе дал подобающий ответ, а завтра посрамлю тех, кто тебе насоветовал это». С этими словами царь приказал сделать четыре деревянных сундука, из которых два снаружи вызолотили, а внутри наполнили мертвыми костями, издающими смрад, и закрыли на замок, а два других, вымазав снаружи смолой, наполнили драгоценными камнями, дорогим жемчугом и благовониями. На другой день царь спросил князей, какие сундуки они выбирают, и те предпочли позолоченные, а вымазанные смолой отвергли. И стал обличать их царь такими словами: «Невежи, нельзя судить только по внешнему виду, но нужно размыслить и о содержании». При этом он открыл позолоченные сундуки, и полилось невыразимое зловоние: «Вот так и те, кто одеваются в светлые и драгоценные одежды: снаружи кичатся своим богатством, а внутри исполнены скверными зловоннейшими деяниями». Когда же открыли два других сундука, разлилось неописуемое благоухание и свет: «А эти подобны тем смиренным, кто носит худые одежды, и которых за это поносите вы, безумные, видя только внешнее и не задумываясь о внутреннем. Потому-то вы и посчитали, что я, поклонившись им, презрел свое достоинство, в то время как на самом деле очами ума моего я узрел их честь и красоту души».

Святой старец Варлаам беседует с царевичем Иоасафом, уча его истинам христианской веры

— Разумно поступил ты, царь, — сказал старец, обращаясь к Иоасафу, — что принял и почтил меня.

А тот говорит ему:

— Кто же твой Учитель и Владыка, о Котором ты упомянул вначале?

— Господь Мой Иисус Христос, Единородный Сын Божий, блаженный и преславный Царь царствующих, со Отцом и Святым Духом прославляемый. Я не из тех, что проповедуют многобожие и чтут глухих и бездушных идолов, но Единого Бога знаю и исповедую, в Трех Ипостасях нераздельно познаваемого: Отца, и Сына, и Духа Пресвятаго, Единое Естество, Единое Существо, Единую Славу и Царство нераздельное. Этот Триипостасный Бог не имеет ни начала, ни конца, но существует всегда и вечно. Он сотворил весь мир, все видимое и невидимое, то есть Ангелов, безплотных духов, Ему служащих, небо, землю, воздух, море, солнце, луну, звезды, животных, деревья, рыб, и прочее. А в конце всего по удивительной премудрости и разуму сотворил и человека по образу и по подобию Своему, наделив его свободной волей, поставив царем над всеми тварями и дав ему в помощь жену. Он поместил их в прекрасный сад, называемый раем, который исполнен всякой радости и веселья, заповедав не вкушать от древа познания. Один же из ангелов, по причине высокого достоинства, которое имел, возгордился и пал, несчастный, со всем своим чином, став темным демоном. Эти демоны позавидовали великой чести человека и первый из них, преобразившись в змея, обольстил жену, а та, в свою очередь, — мужа, и они ели от запретного древа. За нарушение заповеди Господь их изгнал из рая, и они лишились безсмертия и прочих достоинств. А их потомки, в свою очередь, впали во многие прегрешения, за что Бог их возненавидел и навел на весь мир потоп, погубив всякую живую душу. Он оставил одного лишь праведника по имени Ной с сыновьями его в ковчеге. И снова люди умножились и забыли о Божием вразумлении, и снова некоторые из них впали в большое нечестие, считая, что мир произошел случайно, сам собой, вследствие чего, оставив Творца, стали поклоняться тварям: солнцу, звездам, разным стихиям, и прочему. Другие же начали почитать подобных себе развратных людей, убийц, мужей и жен, ставить им статуи в виде идолов и поклоняться как богам. И никто из них не ведал истинного Бога, кроме одного благоразумного человека по имени Авраам, который, взирая на тварь, познал Творца и научил этому всех от него происшедших. Соблюдая заповеди, эти люди со временем умножились, и стало число их несметно в Египте. Поскольку царь Египта, фараон, хотел их умертвить, они бежали от него, и пришли к Красному морю. Их предводитель Моисей помолился, и море разделилось надвое, став стеной по одной и другой сторонам, и они пошли. Увидев это, люди фараона тоже вошли в образовавшийся проход, чтобы их убить. Но Бог приказал, и воды снова сомкнулись. Израильтяне перешли море, не замочив ног, а все их противники утонули, и ни один из них не спасся. Итак, рабы Божии оказались в пустыне, и Бог послал им множество перепелов и с сего времени и во все последующие сорок лет ежедневно посылал им с неба манну. Всемогущий сотворил и многие другие знамения и чудеса, дал им закон, которому они должны были следовать, научил удаляться от идолопоклонства и всякого постыдного и противозаконного деяния, и чтить одного Единого Бога. Однако, человеческое естество было порабощено прародительским грехом, и после смерти все попадали в тиранические объятия ада. По этой причине милостивый Бог сжалился над творением рук Своих и, сойдя из Отеческого лона, не разлучившись с Отцом, воплотился от Духа Святаго и Марии Приснодевы, без семени мужеского, неизреченным и непостижимым образом. Став человеком, Он, как и прежде, остался Богом, сохранив и после рождества девство Своей Матери неповрежденным, как только одному Богу пристойно. Он жил среди людей, пока, наконец, не стал в тридцать лет взрослым мужем и не крестился во Иордане от Иоанна Предтечи, который был самым святым из всех людей. Во время крещения с Небес послышался голос Отца: Сей есть Сын Мой возлюбленный (Мф. 3: 17). Подобным же образом сошел на Него и Святый Дух в виде голубя, и с той поры Владыка начал совершать великие чудеса: воскрешать мертвых, возвращать зрение слепым, исцелять глухих и немых, очищать прокаженных и изгонять Своей Божественной властью бесов. Он избрал Себе двенадцать учеников, дав им повеление проповедовать о Небесном жительстве. Вот так сошел на землю Бог, чтобы по Божественному Своему домостроительству сделать нас, земных, Небесными и поселить в нескончаемом и вечном Царстве. Однако начальники Иудейские, среди которых Он находился, позавидовали Его удивительным деяниям, и осудили на крестную смерть. Он пострадал как Человек, но как Бог пребыл безстрастным и, сойдя во ад, искупил у бесов содержавшихся там пленников. Воскреснув в третий день, как подобает Богу, Он многократно являлся Своим ученикам и укреплял их в вере. Затем на их глазах, в великой славе и Божественной силе, Он вознесся на Небеса и сел одесную Отца, и снова придет судить мир. Мы продолжаем и сейчас умирать, однако, когда Ему будет угодно сойти на землю во второй раз, тогда воскреснут все люди, чтобы быть судимыми каждый за свои дела. Праведники, которые исполнили Его спасительные повеления, пойдут в неизреченную радость и будут вечно пребывать с Ним в раю в веселии, а грешники и ослушники, презревшие Его заповеди и закон, вместе с бесами будут осуждены на нескончаемые огненные мучения. После того как Господь вознесся на Небеса, Он послал Своим ученикам Духа Святаго, просветившего их, и они стали говорить на разных языках и, согласно Его повелению, рассеялись по всему миру, проповедуя православную веру. Они крестили заблудшие народы во имя Святой Троицы, уча их соблюдать все заповеди Господни, и так спасительное имя Христово было проповедано по всей вселенной. Однако есть еще много безумцев, которые служат идолам, но силой Всемогущего Бога идолослужение исчезнет совсем, и будет царствовать только Он, Истинный и Всесовершенный. Вот, в немногих словах ты услышал о Божественном домостроительстве и отчасти уразумел о Владыке Христе. Если допустишь в душу свою благодать и станешь Его рабом, то познаешь Его еще более ясно.

При этих словах в душе юноши воссиял Божественный свет, и он, встав с трона, с большой радостью обнял старца, говоря: «Я полагаю, честный отче, что вот этот Христос и есть тот самый Камень, Который ты скрываешь и показываешь не всем, но только тем, у кого здравы чувства души. Как только услышал я твои слова, сладостнейший свет вошел в мое сердце и растворил охватывавшую его прежде печаль. Итак, если ты знаешь об этом и что-то другое, большее, то не обходи молчанием, но все в точности мне открой». И старец отвечал: «Да, царь, это и есть та великая тайна, которая была прежде от век сокрыта, и была явлена в последние времена. Тот, кто уверует и крестится, будет спасен». Тогда Иоасаф говорит ему: «Всему, о чем ты рассказал, я верую несомненно, и в Того Бога, Которого ты проповедуешь, верую, и поклоняюсь Ему, и прославляю. Только без всякого страха открой мне и научи, что такое Крещение, о котором ты говорил, и все остальное, что должен исполнять всякий верующий». И Варлаам отвечал: «Благодать Божественного Крещения есть корень и основа нашей веры, она очищает от скверны грехов, ибо так нам заповедал Владыка, чтобы человек возрождался от воды и Духа. Благодать же Божия освящает душу крещаемого и создает его по образу Его и по подобию, а без этого крещения никто не может удостоиться вечной жизни в Небесном Царстве».

Иоасаф спросил: «Если мы умираем, и плоть наша распадается, какая же есть другая жизнь после смерти?» Отвечал Варлаам: «Язык человеческий не может изъяснить те блага, которые мы надеемся получить в Небесном Царстве, ибо они неизреченны. Когда же сподобимся такового блаженства, то будет там всегда веселье, радование, честь, слава и красота, и все блага, какие только может пожелать человек. Итак, имей в сердце твоем твердую веру и да не поколеблет тебя враждебный помысел, но потщись с помощью добрых дел насладиться той небесной красотой, и тогда узнаешь, что такое совершенство. А на второй твой вопрос отвечу так: знай, что в земле истлевает тело, и снова в прах обращается, чем и было прежде, а безсмертная душа не умирает, но идет туда, куда повелит Господь, в ожидании Второго Пришествия, когда воскреснут истлевшие и разложившиеся тела. И тогда всякий получит награду за свои труды: и грешник, и праведник. А поскольку и душа и тело вместе творили или добро или зло, то справедливо, чтобы оба получали и воздаяние. Нисколько в этом не сомневайся: как в самом начале Всемогущий Бог привел нас из небытия в бытие, так и снова сможет нас воскресить; как одним словом сотворил весь мир, так вся тварь повинуется Его повелению: небо и земля, не имеющая основания, солнце, луна, звезды, море, и все прочее. Потому что если бы не было воскресения мертвых, то не было бы видно, что есть Божественная Правда. Поскольку праведники претерпевают в этой жизни скорби и различные мучения, а нечестивые и беззаконные благоденствуют и наслаждаются, потому Праведный Судия воскресит всех, чтобы воздать каждому по его делам».

Говорит тогда Иоасаф: «Великое и дивное возвещаешь ты мне, человече, достойное страха и трепета многого, если все действительно так, как ты говоришь, что восстанут снова умершие и будут жить вечно. Но какое у вас тому доказательство, и как вы так легко уверовали в то, чего еще не было? О том, что совершилось, вы слышали от тех, кто это видел и записал, но в то необычное, что имеет свершиться в будущем, и о чем ты мне проповедуешь, откуда у вас такая уверенность?» И отвечал Варлаам: «Мы узнали о будущем по тому, что было в прошлом, поскольку те, кто пророчествовали и проповедовали, ни в чем не погрешили против истины, но совершилось все, о чем они говорили, с чудесами и знамениями. И так как они оказались истинными в предсказании прошедшего, и ничему ложному или от своего ума измышленному они нас не научили, но все просияло как солнце, так и то, что нам открыл Господь наш Иисус Христос о будущем сначала на словах, а потом делами, истинно. Он воскресил много мертвых и сотворил много других чудес, и поэтому мы нисколько в этом вопросе не сомневаемся». Кроме того, старец привел ему некоторые Евангельские притчи: о богаче и Лазаре, о не имевшем брачной одежды, о десяти девах и многие другие, которые, как ему казалось, могло подойти в этом случае. Все это я пропускаю ради краткости, поскольку вы все это знаете.

Услышав эти душеспасительные и дивные речи, царь пришел в умиление и заплакал, говоря: «Вот, поскольку ты открыл мне все, скажи, что мне теперь делать, чтобы избежать будущих мук и наследовать жизнь вечную?» И старец ответил: «Самое необходимое тебе сейчас — принять Святое Крещение, так что не медли прийти ко Христу, призвавшему тебя, и оставь этих лукавых и душепагубных богов или, лучше сказать, губителей-демонов и безчувственных идолов. Выслушай пример, который рассказал мне один мудрец, и тогда поймешь, кому подобны те, кто поклоняется идолам. Один охотник поймал соловья, наименьшую из всех птиц, и хотел убить его, чтобы съесть. Тогда соловей чудесным образом заговорил: «Что тебе пользы в моей смерти, человек, не насытишься ты моим мясом, отпусти меня, и я дам тебе три совета. Если их исполнишь, то получишь великую пользу».

Удивился охотник тому, что соловей говорит, и пообещал, что, как только услышит советы, отпустит его. И тогда соловей сказал: «Никогда не пытайся совершить невозможное, не жалей о том, что прошло, и не верь лжи. Если исполнишь все три, получишь великую пользу». Подивившись мудрости слов, охотник отпустил соловья, а тот и говорит ему: «Какой же ты безрассудный человек: ты потерял сегодня такое богатство. У меня внутри драгоценная жемчужина, больше страусиного яйца». Услышав это, охотник опечалился и попытался снова его поймать. «Теперь я понял, что ты глупец, и не извлек никакой пользы из моих слов. Разве не сказал я, чтобы ты не раскаивался в том, что прошло, а ты жалеешь, что отпустил меня и я улетел! Я же сказал: не пытайся сделать невозможное, а ты, глупец, пытаешься меня поймать. А третий совет: не верь лжи, а ты поверил, что у меня в желудке такая жемчужина!» Так же неразумны и те, кто верят в идолов. Ведь они сделали их своими руками, и поклоняются своим творениям, думая, что те, кого запирают в храмах и охраняют, чтобы не украли, — их творцы и благодетели. И не понимают, безумные, что не могут идолы помочь и самим себе, как же могут быть помощниками и хранителями других людей? Таких непристойностей и путаницы нет в нашем Писании, но мы проповедуем, что есть только один Бог, в Троице воспеваемый, Который сотворил все видимое и невидимое и просвещает добрых и праведных к познанию Его, как просветил и тебя, царь. Сей, Милостивый, и меня послал, чтобы я научил тебя и привел к истине. Итак, если уверуешь и примешь Святое Крещение, будешь спасен, а если нет, то подвергнешься осуждению. А то, чем ты величаешься сегодня: слава, богатство и блеск, тебя окружающие, через малое время прейдут, и ты лишишься всего: и друзей, и родных, и будешь заключен в тесный гроб. А вместо благоухания ароматов, которыми сейчас умащаешься, почувствует душа твоя, осужденная во ад, ни с чем не сравнимое зловоние. По воскресении же мертвых будешь изгнан от лица Божия и осужден гореть в муках нескончаемых. А если послушаешь Христа и последуешь за Ним, отрекшись от всего временного, тогда вместо этого тленного будешь наслаждаться нетленным и всегда пребывающим, и вечно радоваться со святыми Его в раю».

Говорит тогда ему Иоасаф: «Я верую всему тому, что ты сказал мне, о премудрейший, и возненавидел служение идолам, потому что и ранее нетвердо стоял в нем, но колебалась душа моя. А сейчас я совершенно возненавидел идолов, потому что узнал от тебя об их суетности, и хочу стать другом Истинного Бога, если Он не возгнушается мною, недостойным, но простит, Милосердный, мои согрешения. И вот, я готов креститься и исполнить все, что ты мне скажешь. Научи же меня, что я должен делать после крещения». Отвечает старец: «Вера без дел мертва; итак, воздерживайся от всякой нечистоты телесной: блуда, прелюбодеяния, распутства, пьянства, убийства, сребролюбия, и подобного им. Те, кто совершают это, не наследуют Царства Небесного. Плод же духа — любовь, кротость, воздержание, смирение, сокрушение сердца, милость и сострадание бедным. Все это мы должны в точности исполнять, а противоположного избегать. Тот, кто впадает в эти грехи после крещения, снова становится рабом демонов. Поэтому ты должен все в точности соблюдать и не согрешать уже более впоследствии, ибо второго крещения не дается. Когда Господь послал апостолов крестить народы, Он сказал, чтобы научили их соблюдать все Его заповеди, то есть станем нищими и кроткими, будем плакать, жаждать и алкать правды, станем милостивы, очистим сердце, будем миротворцами по отношению к ближнему, потерпим оскорбления и гонения, не будем воздавать злом за зло, но наоборот, будем молиться за мучащих нас и станем сынами Бога, Того, Кто повелевает солнцу сиять, а дождю лить и на праведных, и на неправедных. Будем прощать от всего сердца согрешающим против нас, чтобы и Он простил нам согрешения наши. Не будем собирать себе сокровища на земле, где червь их уничтожает, а воры уносят, но будем собирать в Царстве Небесном, где они всегда и вечно будут пребывать. Не будем заботиться о том, что нам есть и во что одеться, потому что Сам Небесный Отец, питающий птиц небесных и облекающий в такую красоту полевые лилии, и о нас заботится. И еще сказал, что кто любит отца или мать более Меня, тот недостоин Меня, и кто не берет Крест свой и не следует за Мной, также недостоин Меня. Вот это и другое, подобное этому, нам заповедал Владыка, так что мы обязаны это соблюдать, чтобы получить в Его Царстве нетленный венец».

Иоасаф спросил: «Поскольку необходимо тщательно соблюдать чистоту жизни, то если вдруг случится нарушить одну или две заповеди, неужели нет тогда и надежды на спасение, чтобы попасть в рай?» И ответил старец: «Сын и Слово Божие стал Человеком для нашего спасения, и, зная нашу немощь, не оставил нас в этом без врачевания, но как премудрый Врач даровал нам лекарственную траву покаяния, то есть спасительнейшие слезы, которые называются вторым крещением, поскольку первое бывает только один раз. Если человек после него согрешает, то, чтобы получить прощение от Господа, требуется тяжелый труд. И сколько бы раз ты ни падал, немедленно вставай покаянием, потому что нет такого греха, который победил бы милосердие и сострадание Божие». Чтобы доказать ему милость Божию, преподобный подробно рассказал ему о грехе и покаянии пророка Давида, об отречении Петра и его слезах, привел притчу о блудном сыне, и о многом другом. И говорит тогда ему Иоасаф: «Поскольку покаяние заключает в себе труд и слезы, что многими с трудом достигаются, я хотел бы найти такой путь, чтобы в точности соблюдать Божественные повеления и после прощения прежних грехов уже более ни в коем случае не огорчать Сладчайшего моего Владыку». Старец ответил: «Хорошо, что ты сказал об этом, господин мой, царь, ведь и я собирался тебя этому научить. Но трудно и невозможно тому, кто связан житейскими попечениями и суетой, наслаждением богатства и гордостью, не сбиться с пути Господа и остаться чистым и непорочным, потому что невозможно работать двум господам: Богу и маммоне, которая есть богатство и пристрастие к миру. Зная об этом, святые отцы в великой скорби и страданиях проводили жизнь, усердно стремясь, сколько было возможно, сохранить неоскверненной одежду безсмертия. Желая всем сердцем соединиться с Господом, некоторые из них пришли к Нему через крещение мученическое, которое намного драгоценнее первого, поскольку не оскверняется грехами. Такие уподобились Христу: сначала ученики Его, а затем мученики, за имя Христово пролившие свою кровь и все мучения претерпевшие. Одних бросали на съедение диким зверям, других сожигали, а прочих предавали мучительной смерти различными способами. Они получили победные венцы и, став сонаследниками Бога, пребывают ныне в раю. А здесь, на земле, их святые мощи издают благоухание превыше всех ароматов и творят безчисленные чудеса: прогоняют демонов и исцеляют всякую застарелую болезнь. После того как прекратились гонения и цари уверовали во Христа, эти праведники, видя, что властители больше не тираны и не будут их мучить разными муками, находили другие способы, чтобы усмирять плоть и подчинять ее духу. Следуя заповеди Господней, они совершенно отверглись мира, оставили друзей и родных, возненавидели богатство и всякое наслаждение и ушли, как бы в изгнание, в пустынные места, лишившись всякого утешения, проводя жизнь со скорбью и в невзгодах, блуждая по горам и пещерам, питаясь одними только кореньями и сухим хлебом с водой. И, таким образом, они стали добровольными мучениками. Подлинно блаженны те, кто перенес временное мучение, презрев изменчивое и суетное ради наслаждения истинным и вечным. И мы да будем подражать им, живя в великой тесноте и подвигах». Старец привел ему и несколько примеров того, как нужно презирать этот суетный мир, чтобы юноша возненавидел богатство, почести и самодовольство.

А после, чтобы вызвать в нем сострадание и милость, рассказал следующую притчу: «Некий человек имел трех друзей, двух из них он очень любил и почитал, а третьим пренебрегал, и почти не выказывал ему должной любви. Однажды пришли к нему грозные воины и насильно повлекли к царю, потому что он должен был царю десять тысяч талантов. В тревоге должник стал искать помощи, не пойдет ли кто к царю и не попросит ли дать ему отсрочку. Он пошел к первому другу и сказал ему: «Дорогой друг, ты знаешь, что я многократно подвергался опасности из-за тебя, и вот сейчас мне нужна твоя помощь. Помоги мне, сколько можешь». И отвечал тот: «Я не друг тебе, и не знаю тебя, но дам тебе в дорогу две старые одежды, а другой помощи от меня и не надейся получить». Тогда приходит должник к другому другу и говорит ему: «Помнишь, какую любовь я к тебе имел, а сейчас нахожусь в великой беде и мне нужна твоя помощь». Друг отвечает ему: «Я сегодня не могу, потому что меня постигла большая скорбь и страдание, но я провожу тебе немного, а затем вернусь домой». Когда увидел несчастный жестокость двух своих друзей, он побежал к третьему, к которому всегда относился немилосердно и никогда не приглашал к себе разделить с ним радость. Со стыдливым лицом он говорит ему: «Я не смею и говорить с тобой, потому что не сделал тебе ничего доброго, но прошу, не помяни мою неблагодарность и помоги мне немного в моей нужде». И тот с веселым лицом, улыбаясь, отвечает: «Да, друг мой истинный, я помню твою всегдашнюю доброту ко мне, и все, что должен, воздам тебе с большими процентами. Итак, не бойся, потому что я иду просить царя отпустить тебе весь долг, и сделает он по слову моему, как друг мой возлюбленный». Услышав это, должник пришел в умиление и произнес: «Горе мне, ибо не знаю, что оплакивать прежде: порицать дружбу с теми лжецами и неблагодарными, или обвинять свою безумную неблагодарность к истинному и настоящему другу?»

Изумившись притче, Иоасаф попросил объяснить ее значение. И отвечал старец: «Первый друг — это богатство и страсть к вещам временным, ради которых человек подвергается многим опасностям, а когда приходит смерть, то ничего не может забрать из того, что с таким трудом и опасностями приобрел, кроме той одежды, в которую его одевают. Второй друг — жена, дети, и прочие родственники и друзья, которых человек особенно любит. При разлуке с ними скорбит его душа, однако в час смерти не получает он от них никакой помощи, кроме той, что они сопровождают его до могилы, а потом возвращаются домой, забывая о своем друге. Третий же друг, презираемый должником, — это милостыня, любовь к людям, и прочие добродетели. Они приходит к Богу в час нашей смерти, и просят Его избавить нас от демонов». И сказал Иоасаф: «Бог да вознаградит тебя за твой труд, потому что своими мудрыми и прекрасными речами ты доставил удовольствие моей душе. Прошу же тебя, скажи мне и другую притчу об этом суетном мире, и о том, как невозмутимо прожить жизнь».

И старец снова начал свой рассказ:

— У жителей одного многонаселенного города есть следующий обычай: они выбирают на царство чужестранца, совершенно не знающего их законов и порядков. Он может безпрепятственно целый год как царь делать все, что ему захочется. А потом неожиданно, когда он в веселье беззаботно ест и пьет, думая, что всегда будет царствовать, приходят горожане и, сняв с него царскую одежду, обнаженным проводят через весь город, а затем ссылают на один пустынный остров вдали от их страны. Там он испытывает великие страдания и муки, не находя ни еды, ни одежды. И вот, однажды, согласно с этим обычаем царем поставили одного мудрого и рассудительного человека, который не стал беззаботно предаваться обжорству и пьянству, как предыдущий царь, но от одного мудрейшего советника в точности разузнал порядки этого города. Тогда он открыл царскую сокровищницу, которой имел право безпрепятственно распоряжаться, взял из нее множество золота, серебра, драгоценных камней и, дав это своим верным рабам, отослал их на тот остров, куда его должны были сослать. Когда закончилось время его царствования, граждане раздели его согласно своим порядкам, и сослали на остров, как и прежде бывших до него царей. Но, если те, безумные, жестоко страдали от голода, то этот, заранее переправив на остров богатство, имел еду и непрестанно радовался. Город — это суетный и обманчивый мир, а граждане — бесы, которые прельщают нас удовольствиями наслаждений. Есть некоторые среди нас, которые думают, что будут жить так всегда, и поэтому не заботятся о вечном, не отправлют нищим еду, и не совершают никаких других добродетелей. Когда придет смерть, исторгнут нас, обнаженных, из мира злобные бесы, потому что мы творили их волю, и поведут нас во мрачную вечную темницу, где нет ни света, ни покоя.

— Есть ли другие, кто проповедует то, чему ты меня научил?

— Не знаю, остался ли кто из них в вашей несчастной стране, потому что твой отец-тиран умертвил их. Но в других местах везде проповедуется эта истина благочестия, научить которой тебя меня послал Милостивый Бог, чтобы ты не умер в нечестии.

— Я бы очень хотел, чтобы ты научил и моего отца, может, и он придет к Богопознанию.

— Что невозможно для человека, то устраивает Всемогущий Господь. А сейчас пока потерпи, потому что отец твой весьма разгневан на христиан. Когда же найдешь благоприятное время, научишь его, может, и спасешь его с Божией помощью, став чудесным образом отцом отца своего.

— А что вы едите и во что одеваетесь в пустыне?

— Пища наша — коренья и орехи, а когда случается, что кто-нибудь нам приносит хлеб, мы принимаем это, как посланное Божественным Промыслом. Одежда наша — ветхая власяница, что весьма терзает плоть. И претерпеваем мы многие мучения и страдания от летней жары и зимнего холода.

Иоасаф попросил, чтобы старец снял верхнюю одежду, посмотреть, в чем он ходит в пустыне. Когда старец снял одежду, то перед царевичем предстало достойное сожаление зрелище: высохшее тело и почерневшая от солнца кожа. И тогда, изумившись суровому и трудному образу жизни, который вел старец, юноша заплакал и с рыданием вымолвил:

— Если ты пришел выкупить меня из ужасного плена, заверши свое благодеяние и возьми меня с собой в пустыню, чтобы я принял печать Святого Крещения и стал твоим сообщником в этом достойном удивления подвиге.

— Сейчас пока прими Святое Крещение, старайся стоять в благочестии и прилежно соблюдать все заповеди Господни, а когда, по благодати Божией, наступит благоприятное время, тогда мы оставшееся время жизни проведем вместе и, верую Богу, что и в будущем веке пребудем неразлучными.

Тогда юноша снова заплакал: «Если так хочет Господь, то пусть будет воля Его. Итак, крести меня». Преподобный наставил царского сына спасительными словами и душеполезными примерами, научил его, разъяснил все догматы, Таинства и Церковное предание, особенно все то, что касается Святого Причащения, а также многое другое, что считал необходимым для укрепления царевича в вере. Ибо был Варлаам не только опытным подвижником, но и весьма образованным и мудрым, от Бога наученным. Он знал Ветхий и Новый Завет и, движимый Духом Святым, в достаточной мере просветил царевича и привел к истинному Богопознанию. Подготовив его таким образом к Божественному Крещению, старец повелел царевичу держать пост и молиться. Когда же преподобный понял, что тот хорошо утвержден в православной вере, крестил его во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Затем, войдя в опочивальню царевича, святой Варлаам отслужил литургию и причастил его Божественными Тайнами. И тогда возрадовался духом Иоасаф, и прославил Господа, а старец сказал ему: «Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, по великой Своей милости возродивший тебя Духом Святым в надежде жизни, в Небесное наследие во Христе Иисусе, Господе нашем. Сегодня ты был искуплен от греха и принял обручение вечной жизни, оставил тьму и облекся в свет, и пришел к свободе славы Божией. Так что ты уже более не раб, но сын и наследник Бога, как говорит Священное Писание, через Иисуса Христа во Святом Духе. Поэтому потщись, возлюбленный, сохранить эту чистоту и непорочность, исполняя заповеди, и имея основанием веру». Наставив в достаточной мере и многими другими словами новопросвещенного, премудрый старец научил его воздерживаться от всякого зла, творить добро, и подробно разъяснил, в чем состоит каждая добродетель, которая не только делом бывает, но также словом и мыслью.

После этого преподобный стал проситься в обратный путь, чтобы вернуться к себе в келью. Иоасаф же заплакал, не в силах вынести этой разлуки, а старец заповедал ему, чтобы он, ничем не смущаясь, стоял в вере и, не печалясь, отпустил его обратно. Тогда юноша, нс желая более его утруждать и препятствовать столь желанному возвращению, сказал: «Отец духовный и любезнейший наставник, сделавший для меня столько добра, поскольку ты рассудил оставить меня, чтобы я пребывал в этом суетном мире, а сам возвращаешься к себе в место духовного упокоения, я не дерзаю тебе препятствовать. Ступай в мире и поминай меня, несчастного, в своих молитвах, проси Господа, чтобы я еще раз встретил тебя и уже всегда зрел твой честной лик». После этих слов он хотел дать ему достаточно серебра на дорожные расходы и для раздачи другим отшельникам, однако старец не захотел взять ничего. Тогда царевич высказал ему третью просьбу: «Молю тебя, честный отче, не лишай меня своего присутствия, заставляя безмерно печалиться, но дай мне одежду из волоса, которую ты носишь на теле, чтобы я всегда вспоминал о тебе, и будет она хранить меня от всякого действа диавольского, а себе вместо нее возьми другую, мою, чтобы не забывал обо мне и молился Господу». Старец отдал свою одежду, а себе взял другую, похожую, и на прощание дал последнее наставление: «Чадо мое сладчайшее, которое я родил через Евангелие, знаешь ли, воином Какого Царя ты стал и к какому исповеданию присоединился? Итак, ты должен исполнять все данные обещания, потому что рядом невидимо стоит Владыка со святыми, которые записали все, что ты исповедал. Поэтому, если все соблюдешь, блажен будешь. Не предпочти временное благо, но стремись к высшему, к Творцу и Спасителю Твоему, слава и красота Которого вечны, а блага, уготованные для друзей Его, превосходят всякий помысел человеческий. Да удостоит тебя благодать Божия стать наследником вечных благ вместе со святыми в Его Небесном Царстве». Скорбя о предстоящей им разлуке, юноша заплакал и сказал: «Увы мне, нежно любящий отец, какую награду дам я тебе, указавшему мне путь и приведшему худого раба и отступника ко Владыке. Как овцу, схваченную мысленными зверями, которую они готовы были уже пожрать, ты избавил меня от тьмы смерти и стал виновником стольких благ и милостей. Пусть же Господь Бог щедро вознаградит тебя за труды, потому что я не достоин сделать это». Старец же, успокаивая его, стал молиться Господу такими словами: «Владыка, Боже, Отче Вседержителю, просветивый прежде помраченная, и приведый из небытия в бытие всю видимую и невидимую тварь, воссоздавый нас Единородным Твоим Сыном, Тебя призываю и молю: сохрани словесное Твое овча, и освяти благодатию Твоею душу его. Посети виноград сей, егоже насади Святым Своим Духом и даждь ему принести плод правды, и научи творити волю Твою. И сподоби его и меня, наименьшего раба Твоего, наследовать вечныя Твоя блага, яко благословен еси и препрославлен во веки. Аминь». Окончив молитву, он облобызал царевича и, простившись с ним, радостный вышел из дворца, благодаря Бога, Который устроил ко благу его путь.

А царевич стал с тех пор с усердием тщательно хранить чистоту душевную и телесную, соблюдал воздержание, молился, и совершал моления не только всю ночь, но и большую часть дня. А когда днем он бывал занят и не мог исполнять положенное молитвенное правило, потому что часто царь брал его к себе, или сам приходил к нему, тогда Иоасаф со слезами непрестанно молился всю ночь, восполняя то, что не успел днем.

Зардан, охранявший Иоасафа, видя образ его жизни, опечалился, узнав, что тот стал христианином. Опасаясь, что царь узнает об этом от кого-нибудь другого и тогда предаст его смерти, он со смиренным видом пришел к царю и поведал ему обо всем. Авенир расстроился и, позвав своего первого советника, по имени Арахис, который был волхвом и астрологом, попросил его найти какой-нибудь способ, чтобы отвратить юношу от веры. И тот отвечал: «О, царь! Поторопись, если сможешь, найти того льстеца Варлаама, учителя царевича, и убедим его добровольно — подарками, или насильно — различными мучениями, чтобы он снова научил юношу, но противоположно всему тому, что сказал ранее. А если не найдешь Варлаама, то я знаю одного отшельника по имени Нахор, он — мой учитель, а лицом похож на Варлаама. Я тайно пойду, найду его и договорюсь, чтобы, когда мы приведем его во дворец, он выдал себя за Варлаама. Он будет беседовать с нашими учителями как христианин, и будет сначала хвалить их веру, а потом, прикинувшись, что его победили в споре, скажет твоему сыну, что до этого заблуждался, а теперь познал истину. И таким образом, надеюсь, мы победим». Царь похвалил его за этот совет и с безчисленной свитой сам отправился в пустыню, и шел много дней, но напрасно. Варлаама не нашли, но обнаружили пятнадцать других отшельников, которых царь предал жестокой смерти, приказав отрубить им сначала руки, затем ноги, потом язык, и, наконец, голову, с тем, чтобы они не сообщили Варлааму, что его ищут. После этого глубокой ночью Арахис пришел в пещеру к Нахору и научил его всей хитрости, как и было задумано, а затем снова вернулся к царю. Утром, идя по пустыне в поисках Варлаама, они вдруг увидели вдалеке одного старца, который и был заранее наученным Нахором. Арахис приказал слугам догнать его и привести к нему. На вопрос, кто он и какой веры, тот ответил, что он христианин и зовут его Варлаам. Арахис весьма обрадовался и повел к царю, который, обращаясь к нему при всех, сказал:

— Ты Варлаам, служитель диавола?

— Я служитель Бога, а не диавола, и ты не должен меня поносить, но почтить честью, что я избавил твоего сына от заблуждений и научил его истине.

Царь, притворившись что разгневался, сказал:

— Я должен был безжалостно умертвить тебя, но потерплю несколько дней и, если послушаешь меня, то прощу, а если нет, предам безжалостной смерти.

С этими словами он отдал его Арахису, чтобы тот стерег его. А по всей стране прошел слух, что нашли Варлаама. Опечалился Иоасаф и, не в силах сдержать слезы, стал молиться Богу, чтобы тот помог старцу. Господь же, исполняющий желания боящихся Его, ночью во сне открыл ему ту хитрость, которую задумали его враги, и придал мужества и сил для подвига веры. Когда Иоасаф проснулся, то необычайно обрадовался. Но царь, придя к нему, посмотрел на него не так как раньше — ласково и с любовью, но с гневом, и сказал: «Не думаю, что какой-нибудь другой отец еще так радовался при рождении своего ребенка, или показал такую же любовь к нему, как я к тебе, о чем ты и сам знаешь. Поверив какому-то льстецу, ты оскорбил мою старость, отнял у меня свет, выставил посмешищем и сделал игрушкой для моих врагов. Ты оставил меня и моих богов, и поклонился чужому Богу. Я надеялся, что ты будешь мне помощником в старости и свое царство я оставлю прекрасному наследнику. Но разве ты не обезчестил меня, став моим врагом? Разве не должно было тебе верить мне более, чем болтовне того гнусного старикашки, который научил тебя проводить жизнь в горе и крайней печали, вдали от мирских наслаждений, в страданиях и тесноте? Разве не надсмеялся он над тобой, вселив пустую надежду, как баснословят Галилеяне, что есть воскресение мертвых, и другой многочисленный вздор, с помощью которого они прельщают безумцев? Чадо мое возлюбленное, послушайся меня, припади снова к милостивым богам, успокоим их, принеся в жертву сто быков, может, оставят они тебе твой грех». Царь говорил еще и многое другое, но юноша, возвещая истину, с дерзновением отвечал: «Я, отец, отрекся от демонов и соединился с Истинным Богом, сотворившим весь мир и человека, а потом воплотившимся, чтобы избавить нас от власти демонов». И он рассказал ему обо всем домостроительстве нашего спасения, а идолов высмеял, как подобает. Затем добавил следующее: «Знай же и то, что я твердо верую в Сладчайшего моего Христа и не нарушу того, что обещал Ему, даже если бы ты подверг меня безчисленным смертям. Итак, не пытайся отвратить меня от моего доброго исповедания, но я весьма сожалею и скорбит мое сердце, что ты, мой отец и владыка, не хочешь присоединиться ко мне, чтобы вместе наслаждаться Небесными благами в вечной жизни».

Услышав все это, Авенир пришел в ярость и, скрежеща зубами, как одержимый, выговорил: «Я сам виноват в том, что дал тебе такую власть, и правильно мне сказали астрологи, что ты будешь дурным и весьма подлым человеком, хвастуном и ослушником. Но знай, если ты, в конце концов, так и не покоришься моей воле, то я подвергну тебя таким мучениям, каким я не подвергал и своих врагов». Юноша ответил ему: «Зачем ты гневаешься, царь? Тебя печалит, что сын твой счастлив? Какой другой отец стал бы печалиться спасению сына? А если ты предашь меня мукам, как сказал, то ничего не добьешься, но вместо отца станешь тираном и убийцей, и все равно не сможешь заставить меня изменить свои убеждения. Ах, если бы и ты познал истину и пришел к истинному Богу, возненавидев мирскую суету. Пойми, отец, что тело наше подобно траве, а любая человеческая слава — как цвет травный. Так зачем же ты стремишься к славе, что так легко увядает и, предпочитая сонные видения этого суетного мира, губишь вечное, за что будешь осужден гореть постоянно огнем неугасимым и стенать без всякой пользы? Ибо в аду нет покаяния». Удивился царь мудрым речам, которые сын говорил из любви к отцу. Но из-за объявшей его глубокой тьмы, царь не размыслил над ними в своем сердце и встал, чтобы уйти, но напоследок сказал: «Лучше бы ты не родился, отступник и хулитель наших богов. Скоро я предам тебя смерти». И царь с гневом вышел. А юноша стал молиться Господу: «Господи, Боже мой, Сладкая Надежда и Неложное Обетование и Прибежище всех уповающих на Тя. Воззри милостивым и благосклонным оком на сокрушенное мое сердце и не остави меня, но укрепи, да сохраню Твое доброе исповедание даже до последняго моего издыхания. Призри на мя и помилуй мя и от всякаго действа диавольскаго невредимым сохрани. Ей, Царю Небесный, сгорает душа моя от желания Твоего, как жаждущий путник в знойный час. Укрепи меня, Владыко, да принесу всего себя в жертву, исповедуя Тебя, яко ты еси Помощник Необоримый и Бог милостивый, Егоже благословляет и прославляет вся тварь во веки. Аминь». Молясь такими словами, юноша почувствовал в сердце Божественное утешение и, исполненный мужества, всю ночь провел в молитве.

Царь сообщил Арахису о безстрашных речах сына и о непоколебимости его убеждений. Тогда тот посоветовал не угрожать ему более муками, а попытаться воздействовать лестью. На следующий день царь снова пришел к сыну и, обнимая, стал целовать, говоря так: «Дитя мое, уважь мою старость, принеси жертву богам, и они дадут тебе долгую жизнь, богатство и великую славу, чтобы я тебя любил и окружил почестями, а все люди почитали. Потому что тот, кто не повинуется своему отцу, особенно, когда он приказывает ему в делах божественных, подлежит порицанию. Не думай, что я обманут кем-то, ведь я не верю мнениям тех, кто вводит в заблуждение, как это произошло с тобой, наивным, но с великим трудом и старанием потратил много дней и ночей, чтобы все это изучить. Я созвал многих мудрецов и ученых мужей, встречался с христианами, и, благодаря моим неутомимым исследованиям и прилежному поиску, я познал истину. Нет другой веры, кроме веры в этих величайших богов, дающих нам радость и веселье в этой жизни, которую по невежеству потеряли Галилеяне и лишили себя, безумные, ее наслаждений, ради напрасной надежды на такую жизнь, о которой они в точности не знают, есть ли она вообще. Ты же, сын мой любезнейший, послушай своего отца, который тщательным исследованием обрел истинное благо и желает, чтобы и ты понял свою выгоду, приобретя свою душу и унаследовав мое царство». Помолившись вначале про себя и испросив помощи свыше, мужественный и благородный юноша отвечал: «Это правда, что Бог повелевает нам покоряться родителям, но только тогда, когда подчинение приносит пользу обеим сторонам. Если же из-за него душа подвергается опасности лишиться Самого Бога, тогда, по слову Его, мы не должны покоряться тем, кто нас отделяет от Него, но должны возненавидеть их и уходить от них, пусть даже это будет отец, или мать, или царь, или тот, от кого зависит наша жизнь. Поэтому несправедливо было бы из-за любви к отцу потерять Бога и Спасителя моего. И не утруждай ни меня, ни себя, но верь Живому Богу, что глухие и безчувственные твои идолы становятся виновниками погибели и вечной муки тех, кто их почитает. Если же ты мне не веришь, то делай, что хочешь, а я — раб Христов, и ни лестью, ни угрозами не отрекусь от своего Спасителя, как и сказал тебе раньше». После этого он преподал ему учение о суетности идолов и об истинности обетований Христовых, и доказал, что есть воскресение мертвых, воздаяние праведникам в райской славе и наказание грешников и неверных в огне нескончаемых мучений. Царь подивился его речам и, обличаемый совестью, размыслил, что они истинны и справедливы. Однако, поскольку он навык во зле и не мог взирать на свет истины, то решил сделать задуманное Арахисом. Обращаясь к Иоасафу, он сказал: «Должно было тебе, чадо, просто подчиниться всем моим повелениям, но по той причине, что ты упрям и любишь спорить, устроим собеседование — и тогда либо я уверюсь в своей неправоте, либо ты, поскольку Варлаам, который тебя обманул, находится в узах. С одной стороны я соберу своих учителей, а с другой — Галилеян, чтобы они спорили друг с другом. Если вы победите, то мы уверуем во Христа, а если вы проиграете, то ты поклонишься идолам». И отвечал ему юноша: «Да будет воля Господня». Тогда царь разослал указ по всем городам, чтобы христиане безбоязненно собирались для участия в мирном собеседовании, цель которого — поиск истины. И собралось большое число гадателей и чародеев, а со стороны христиан никто не дерзнул прийти на помощь Варлааму, кроме одного князя, по имени Варахия, потому что одних цари умертвили, другие скрывались в горах и пещерах, а третьи от страха не хотели себя выдавать. И только один Варахия был отважен душой и пришел защищать истину.

Царь сел на высоком месте и сыну приказал сесть рядом с ним, но тот, по смирению и рассудительности, отказался, и сел один, неподалеку от него, на земле. Привели Нахора, того, кто выдавал себя за Варлаама, и он уже задумал начать собеседование, как и был коварно научен. Однако Бог Вышний устроил все иначе, о чем вы сейчас и услышите. Повелев прийти риторам и философам, царь обратился к ним с такими словами: «Будьте внимательны, ибо вы вступили в великую борьбу, так что произойдет одно из двух: если вам удастся обличить Варлаама и его сообщников, доказав что они заблуждаются, вы получите от меня почести и славные победные венцы. Если же проиграете, тогда я предам вас постыдной смерти». Когда царь закончил, то его сын обратился к Нахору со словами: «Ты знаешь, о Варлаам, в какой славе ты застал меня, но обетованием неизреченных и вечных благ убедил меня уклониться от почитания отеческих святынь и презреть удовольствия и наслаждения мира сего, чем я весьма опечалил моего отца, последовав твоему учению. Итак, знай, что ты стоишь как бы на весах: если победишь в этой битве и докажешь истинность проповеданного мне учения, обличишь противников в заблуждении и безумии, то будешь иметь славу, как никто другой и никогда. Ну, а если же с помощью хитрости или по-настоящему проиграешь и станешь причиной моего осмеяния, тогда за этот позор я отомщу тебе своими собственными руками, вырвав твое сердце и язык и отдав их на съедение зверям вместе с прочими твоими членами. Тогда и для других будет наглядный урок, как обольщать царских сыновей».

Сильно опечалился Нахор, услышав эти слова, и замыслил помочь обеим сторонам, чтобы избежать смерти, однако Божественный Промысл вразумил его сказать то, чего он и не знал. Когда же все острые на язык лживые риторы и философы, говорящие глупости, начали собеседование, чтобы уничтожить истину, то первый из них сказал Нахору: «Это ты что ли тот Варлаам, который безстыдно поносит богов, и обольстил царского сына почитанием Распятого Бога?» И отвечал тогда Нахор: «Да, это я избавил его от заблуждения и привел к Истинному Богу». Ритор спросил: «Как ты подвигаешь свой язык и как смеешь дерзостно произносить эти ужасные слова против тех, кого дивные любомудры назвали безсмертными богами и кому поклоняются все славные мужи? Какое доказательство приведешь в пользу того, что они не боги, а Бог один лишь Распятый?» И Нахор ясным голосом стал проповедовать во всеуслышание следующее: «Я, царь, Божественным Промыслом родившись в этот мир и, созерцая небо, землю, луну и прочие творения, дивился тому, как он искусно украшен, и понял, что Тот, Кто правит и удерживает все это Своей премудростью и разумом и есть Безначальный, Вечный и Безсмертный Бог. Он же сотворил все невидимое и видимое и не нуждается ни в жертвах, ни в возлияниях, ни в чем-либо другом. Сами люди нуждаются в Нем, поскольку Он есть Причина всего. Этого достаточно для того, чтобы доказать, что Он и есть Бог. Теперь же перейдем к людям и посмотрим, как они представляют себе истину. Во всем мире существуют три рода людей: христиане, иудеи и идолопоклонники. Последние, в свою очередь, разделяются на три рода: халдеев, еллинов и египтян. Халдеи, не познав Бога, прельстились и стали почитать разные стихии мира сего, служа твари вместо Творца. Сделав себе идолов, они дали этим статуям имена неба, земли, моря, солнца, луны и других стихий и светил, и поклоняются им, безумные, как богам. Но прельстились они, почитая мертвых и безчувственных идолов, ибо неразумно предполагать, что небо, солнце или прочие звезды есть боги, поскольку и двигаются-то они по необходимости, и переходят с одного места на другое так, как им повелел Бог. А земля, она и у людей и у животных находится в поругании. По ней и ходят, и копают ее, и жгут, и делают многое другое. В воду же и нечистоты кидают, и кипятят ее, и портится она, а огонь переходит с места на место, угасает и исчезает. И солнце, и луна тоже не стоят на месте, и часто бывают затмения. Итак, ничто из них не может быть Богом, равно как и человек, поскольку у него много страстей: он и стареет, и болеет, он и распадается по смерти на стихии, и исчезает. Те, кто поклоняются и почитают все это, заблуждаются. А еллины, думая, что они мудры, оказались еще глупее халдеев. Они верят, что существуют разные боги мужского и женского пола, прелюбодеи, блудники, убийцы и изобретатели разных других грехов. Верить в это — величайшее безумие. Чтобы исполнять свои скверные похоти, эти блудники и беззаконники напридумывали басен, безстыдно оправдываясь, что и их боги совершали подобное. Можно ли кому, находясь в здравом уме, утверждать, что первый из ваших богов был блудником, мужеложником и отцеубийцей, имея в виду Зевса, убившего своего отца, растлившего стольких женщин, как об этом учат ваши книги? Говорят, что Гефест был хромым и по бедности занимался кузнечным делом, чтобы заработать себе на жизнь, Гермес — вором, гадателем и корыстолюбцем, Асклепий был знаком с врачебным искусством и также по бедности, чтобы заработать себе на хлеб, приготовлял пластырь. А потом Зевс ударил его молнией, и он сгорел. Арис прелюбодействовал с Афродитой, за что Эрот и Гефест связали его, Дионисий был пьяницей и бесноватым, его убили Титаны. Геракл, выжив из ума, зарезал собственных детей, а потом сгорел заживо. Все это и другое, постыднее и сквернее этого, передают, о царь, еллины о ваших богах. Чтобы не осквернять ваш слух, я ради кратости пропущу это. Разве прилично называть таких богами? Как же вы невежественны! Кто не рассмеется, услышав подобный вздор? На какую помощь от таких богов вы надеетесь, если они, несчастные, сгорают от огня и как преступники погибают злой смертью? Если они не смогли уберечься от опасности, то какое благодеяние могут оказать вам, безумным? А на египтян даже не стоит и тратить время, поскольку они оказались неразумнее всех, поклоняясь безсловесным животным и бездушным предметам. Итак, и египтяне, и халдеи, и еллины, — все прельстились. А теперь и вы, видя как ваших богов и распиливают, и сжигают, как же не подумали, что Творец и Создатель — выше Своего творения, ибо только Он может дать защиту, а не тот, кого самого нужно защищать! Если ваши боги не могут уберечь самих себя или уничтожить своих врагов, какую же помощь вы надеетесь получить от них? Заблуждаетесь вы, потому что никакие они не боги, а безчувственные изваяния, и вы не должны их называть богами, потому что вы смотрите на них, а они вас не видят. Почитайте Единого, Истинного и Невидимого Бога, сотворившего весь мир, содержащего его и охраняющего.

Скажем же и об Иудеях. Они — потомки Авраама, вышли из своей земли и поселились в Египте, откуда их извел и избавил Господь, державной Своей рукой и мышцею высокою Он показал им Свою силу многими знамениями и чудесами, а они часто оказывались неблагодарными по отношению к Нему, служа идолам языческим, убивая пророков, а затем распяли и Его, безумнейшие. Презрев Его безчисленные к ним благодеяния и чудотворения, злодеи погибли злой смертью.

Христиане же ведут свою родословную от Господа нашего Иисуса Христа, Сына и Слова Бога Вышнего, сошедшего с Небес в Духе Святом, и воплотившегося от Девы Марии, и родившегося непорочно, и ставшего Человеком, и по Своей воле, согласно домостроительству, распятого, и воскресшего в третий день, и возшедшего на Небеса. После этого двенадцать Его учеников разошлись по всей вселенной, проповедуя веру в Его Божество. Один из них приходил и сюда, и многие через него уверовали и спаслись. Поэтому только одни христиане ведают истинно существующего Бога и соблюдают Его спасительные повеления, ожидают воскресения мертвых и жизнь вечную. Они не совершают блуда, не лгут, не желают чужого, любят ближнего своего, творят правый суд, воздерживаются от всякой нечистоты, милостивы к странникам и нищим, скоры на совершение всякой добродетели и готовы принять смерть за Христа. Это и есть истинный путь, приводящий идущих им в вечное Царство. И это хорошо понял твой сын, потому что стал служить Живому Богу ради спасения в будущем веке. Великие и дивные тайны христиан можно выразить только на языке Божественном, а не на человеческом. Прочие же народы заблуждаются и прельщают друг друга, ходя в нечестии. Я все сказал, царь, и пусть умолкнут твои безумные мудрецы, говоря суетное против Господа, ибо во избежание вечного осуждения полезно нам почитать Бога Творца и соблюдать Его заповеди».

Сказав все это, Нахор замолчал. Царь же необычайно разгневался на него, но наказать не мог, из-за своего же повеления, а только дал ему знак представиться проигравшим собеседование с риторами. Но тот, укрепившись еще более, разбивал их обвинения и доказательства, обличая их заблуждение и суетность. И те, побежденные, умолкли, будучи не в состоянии противоречить ему своими неубедительными и безполезными словами. Иоасаф же весьма возрадовался, прославляя Господа, укрепившего Нахора против врагов истины и сделавшего начальника лести помощником в защите веры. По приказу царя собеседование прекратили до завтрашнего дня. Иоасаф же обратился к отцу со словами: «О, царь, как ты и повелел вначале, чтобы был праведный суд, сдержи до конца свое слово и сделай следующее: дай мне моего учителя, и мы подумаем ночью над тем, что будем отвечать завтра, а ты возьми риторов, и вы тоже обдумайте все необходимое. Или возьми Варлаама, а риторы пойдут со мной, потому что если удержишь всех у себя, то нарушишь условия договора и поступишь не справедливо, но как тиран». Эти слова возымели власть над царем, и он отпустил Нахора, все еще надеясь, что тот исполнит данный ему ранее приказ. Радуясь победе, юноша удалился к себе во дворец и там наедине сказал Нахору: «Знай же, что мой Владыка открыл мне, кто ты такой, и я премного тебя благодарю, потому что помог мне защитить истину. Я очень хотел взять тебя этой ночью к себе по двум причинам: во-первых, чтобы тебя не наказал царь за то, что ты говорил неугодное ему, а во-вторых, отблагодарить тебя за ту радость, которую ты мне доставил. И каково же будет мое воздаяние тебе? Я укажу тебе путь спасения, который ты знал, но по своей воле уклонялся от него и, сорвавшись, лежал в пропасти. Вижу, человек ты благоразумный, послушай же меня и постарайся хотя бы сейчас, в старости, обрести Владыку Христа и жизнь вечную. Отвергни изменчивый и суетный мир, иначе завтра умрешь и пойдешь в муку нескончаемую». Нахор ответил: «Правду ты сказал, о премудрый, что и я знаю Истинного Бога, и о будущем Суде, но бесы и навык во зле ослепили меня. Но сейчас, по слову твоему, прибегну к свету Господа моего, и может быть Он помилует меня, худого Своего раба и отступника. Однако у меня столько грехов, что они превосходят количеством своим песок морской, и поэтому я боюсь, что не будет мне прощения». Слыша полные отчаяния слова, юноша преподал ему поучение из Божественных Писаний, имевшее цель показать безграничную милость Божию. Кроме того, он привел Евангельскую притчу о работниках единонадесятаго часа, которые получили равную плату с теми, кто работал с первого. Это и многое другое говорил ему премудрый Иоасаф, удостоверяя в том, что Всеблагой Бог готов принять его с распростертыми объятиями, как блудного сына. Убедившись на примере этих слов в сострадании к нему царевича, Нахор укрепился и сказал ему: «О, благороднейший более душой, чем телом, благодарю тебя за твой спасительный совет, если бы не было тебя, то пошел бы я в муку, а сейчас, ради спасения души, пойду и укроюсь в одном тайном месте. А ты стой до конца в этом добром исповедании». И тогда, облобызавшись с ним, царевич отпустил его с миром. И тот вышел из дворца, спеша, как жаждущий олень, в глубокую пустыню, где, найдя пещеру, в которой скрывался один иеромонах, вошел туда и, подражая той Евангельской блуднице, омыл его ноги слезами, испрашивая Божественного Крещения. Обрадовался священник и, огласив его, через несколько дней крестил. Благодаря Бога, принявшего его покаяние, Нахор остался там до конца жизни.

На следующий день, услышав, что Нахор ушел, Авенир совсем отчаялся в своей суетной надежде победить в споре, потому что увидел, что его скорее безумные, чем премудрые, риторы наголову разбиты. И тогда он подверг их большому издевательству и безчестию: одних приказал как следует выпороть воловьими жилами, другим — вымазать известью лица, после чего прогнал их и сам стал обвинять ложных богов в их безсилии, перестал приносить им жертвы и почитать их жрецов. Однако мысль его раздвоилась: с одной стороны, он обвинял своих богов в слабости, а с другой, его пугала строгость жизни по Евангелию. Трудным ему казалось отстать от зла, потому что был он порабощен удовольствиями и плотскими наслаждениями. Сын же его спокойно пребывал в своем дворце, не выходя ни на охоту, ни просто на прогулку, желая одного лишь Христа, Который поистине весь сладость и желание ненасыщаемое. Когда же он вспоминал о Варлааме, душа его сгорала от желания, и он придумывал способ, как бы можно было с ним встретиться. Все, что сказал ему старец, и все его примеры юноша хранил в своем сердце, будучи воистину древом насажденным и напояемым водами Псалтири, приносящим Господу прекрасные плоды, потому что многие приходили к нему, и души многих он избавил от диавольской сети. Слыша спасительные слова, они оставляли свое заблуждение и принимали крещение. Те же, кто был пламеннее других в вере, уходили и становились подвижниками. А царевич держал пост и молился такими словами: «Господи мой, Иисусе Христе, Царю Преславный, в Которого я уверовал, дай служителю твоему Варлааму, показавшему мне Твою благость, достойную награду, и меня не лиши ее. Но сподоби меня узреть этого Ангела во плоти, которого весь мир недостоин, чтобы провести с ним всю оставшуюся жизнь».

В те дни случился праздник ложных богов, на который собирался весь народ вместе с царем, принося обильные жертвы. Однако в этот раз жрецы опасались, что Авенир вместе с князьями не придет, и они лишаться царских подарков, которые тот обычно раздавал. Тогда они решили пойти далеко в пустыню, где в одной из пещер обитал ревностный идолослужитель, волхв, именем Февда. Его весьма почитал и сам царь, думая что царство процветает благодаря его волхвованиям. Войдя к нему в пещеру, жрецы описали приключившуюся с ними беду, и рассказали о том поношении, которое царь нанес богам, и о том, что сделал царский сын, и что говорил против них Нахор. В конце же добавили следующее: «Если ты не придешь к нам на помощь, то нет у нас больше надежды, но погибнут святилища всех наших богов. Ты один у нас остался утешитель, и на тебя только и надеемся». Немедленно встав, Февда ополчился на истину и, взяв с собою для помощи в волхвовании многих злобных демонов, отправился к царю. Приветливо встретив его, Авенир возвестил о своем поражении от Галилеян. Отвечал тогда Февда: «Не бойся, царь, потому что не смогут они спорить со мной, но падут, как листья с деревьев. И все будет по-нашему. А сейчас устроим праздник в честь богов, чтобы получить от них помощь, как крепкое оружие, потом же увидишь и мою силу». Слова Февды заставили царя забыть про помыслы о спасении, и он снова вернулся к прежним обрядам, разослав грамоты по всем своим землям, чтобы все съезжались на это нечестивое торжество. Сам царь вместе с Февдой принесли в жертву сто двадцать быков и других животных, прочие же люди — каждый — по возможности, так что город весь потрясался от криков животных, а воздух осквернялся дымом жертвоприношений. И когда все это совершалось, жрецы благодарили Февду, а по окончании торжеств царь сказал ему: «Я, мудрейший ритор, использовал все способы, но не смог избавить своего сына от заблуждения. Если тебе удастся победить его своею мудростью, то отольют тебе памятник из чистого золота, и я прикажу, чтобы все тебе поклонялись». Отвечал Февда: «Я нашел один сильный способ, царь, который сможет смягчить твоего сына, и станет воля его мягче воска, нагретого солнцем. Прикажи найти самых красивых женщин твоего царства и помести их в опочивальне твоего сына, а я, тем временем, нашлю духов блуда, чтобы они вели с ним мысленную брань, а женщины — видимую, до тех пор, пока не одолеют. Как только вкусит он плотского наслаждения, мы сможем подчинить его нашей воле, потому что ничто не может так распалить мысли мужа, как вид женщин. Выслушай же в подтверждение истинности моих слов одну историю. У одного царя родился сын. И врачи сказали, что если дитя увидит солнце или какой другой свет прежде, чем достигнет десятилетнего возраста, то ослепнет. И тогда ребенка закрыли в одном темном месте вместе с кормилицей. Через десять лет его вывели наружу и показали все, что было кругом, и объяснили, как что называется. Когда же он увидел женщин, то спросил, как они называются. Встревоженный этим один из князей отвечал: «Это бесы, которые обольщают людей». Однако сердце ребенка было охвачено желанием к ним большим, чем к чему-либо другому. Потом его привели к царю, и он спросил, что ему понравилось из того, что видел. И тот отвечал, что ему понравились бесы. И все удивились, видя, что любовь к жене пленяет человека, как тиран. Итак, не надейся победить своего сына иным каким способом». С радостью приняв его слова, Авенир приказал привести самых красивых девушек в блестящих и безценных украшениях. Удалив из опочивальни мужчин, их закрыли вместе с юношей. Встав вокруг, они стали возбуждать его мерзкими словами и безстыдным видом, склоняя к гнусному совокуплению, так что он не мог ни есть, ни делать что-то такое, чтобы их не было рядом. При этом царь пообещал, что та из них, кто склонит его ко греху, получит его в мужья и станет царицей. Со своей стороны, Февда наслал всех духов блуда — с силой воевать на подвижника, и те, мысленно опаляя его, невидимо разожгли внутри него плотскую печь, в то время как те прекрасные девушки доставляли ему сильную чувственную брань. Ощущая это двойное борение, чистая душа юноши возмущалась от непристойных помыслов и движений плоти, однако, имея сильное желание сохранить неоскверненной светлую одежду Божественного Крещения, он противопоставил естественной плотской любви другую, необыкновенную и удивительную. Я имею в виду то, что распутству блуда он противопоставил чистую Божественную любовь, отражая плотское желание желанием духовным, и этот сильный огонь, воздействовавший на него своими чарами, победил превосходящей все любовью к Богу, помня о Его неописуемой красоте и великолепии. Он плакал и, ударяя себя в грудь, прогонял скверные помыслы. Встав, юноша воздвиг к небу руки и стал со слезами молиться так: «Господи, Вседержителю, Единый сильный и милостивый, надежда отчаявшихся и помощь безпомощным, призри на меня милостивым оком и избави от искушения душу мою, вспомни обо мне в час сей и не дай мне осквернить Твой образ и подобие, ибо только Тебя я желаю и Тебе Единому в Троице воспеваемому поклоняюсь». И тотчас же он ощутил Божественное утешение, а скверные помыслы рассеялись. Молитва же его продолжалась с вечера до утра. Чувствуя нападения врага, царевич еще более смирял плоть голодом, жаждой и всяким другим утеснением, а чтобы враг не смог посеять в его душе скверные помыслы и помрачить чистоту ума, проводил всю ночь на ногах, вспоминая о славе праведников и об осуждении грешников.

Одна из девушек отличалась необычайной красотой. Она была дочерью одного царя, побежденного Авениром, которую тот взял в плен. В нее вошел обманщик-диавол и обучил ее разным способам, чтобы она уловила безхитростного юношу, которого он уязвил к ней любовью. Поскольку она была благоразумна и воспитанна, царевич общался с ней более, чем с другими, и желал обратить ко Господу, не зная, что в этом и заключалась хитрость демона. Юноша многократно увещавал ее возненавидеть заблуждение, чтобы удостоиться вечного блаженства. В один из дней, когда он обратился к ней с душеспасительными словами, она ответила ему: «Если ты так желаешь моего спасения, исполни и ты мое желание, и тогда я сразу же отрекусь от своих отеческих богов и буду служить Твоему, а ты получишь от Него награду за спасение и возрождение моей души». Иоасаф спросил: «Чего ты хочешь?». Она же, приняв соблазнительный вид, наученная бесом, сказала: «Согласись вступить со мною в общение брака, и тогда я с радостью исполню то, что ты хочешь». И он отвечал ей: «Женщина, о пустом ты помыслила и суетном; я же весьма желаю твоего спасения, чтобы извлечь тебя из погибели. Осквернить же плоть мерзким и грязным смешением не могу». И тогда она говорит ему: «Зачем ты так говоришь, премудрейший, и называешь честной брак хулой и мерзостью? Я прочла много христианских книг, ответь же мне: разве не написано в одной из ваших книг, что честна женитва... и ложе нескверно (Евр. 13: 4), и что лучше... женитися, нежели разжизатися (1 Кор. 7: 9), и что Бог сочетал, того человек да не разлучает? (Мф. 19: 6). Разве не было жен у пророков и праведников, или у Петра, вашего верховного апостола, и у других святых без числа? Итак, мне кажется, ты слишком уклонился от истины». Юноша сказал: «О женщина, в Писании сказано, чтобы женились те, кто имеет на это желание, а не те, кто дал Господу обет девства, как сделал это я при купели Крещения. Как дерзну отвергнуть то, в чем обещался Богу?» И ответила ему она: «Если не хочешь, чтобы состоялся обычный брак, давай просто переспим одну только ночь, получим взаимное наслаждение, и тогда я стану христианкой. А за это снисхождение ты, как виновник моего спасения, получишь не только прощение, но и награду и воздаяние многое, потому что великая радость бывает на Небе, когда грешник обращается к покаянию. Клянусь, что это сущая правда, и не думай в этом сомневаться. Ведь и апостолы иногда нарушали одну заповедь ради другой, большей, как, например, поступил великий Павел, обрезав Тимофея по снисхождению к немощи Иудеев. Обретаются в ваших Писаниях и многие другие такие примеры. Итак, если и вправду хочешь моего спасения, исполни это мое небольшое желание, а потом живи оставшуюся жизнь, как тебе угодно».

Под влиянием этих и других, подобных сети, слов этой дерзкой женщины, а по правде говоря, коварного змея, умудрившего ее, крепкая, как твердыня, душа Иоасафа стала колебаться, а воля — ослабевать. Обрадовавшись этому, сеятель греха обратился к прочим духам блуда с такими словами: «Видите, как эта девушка старается сделать то, что мы все вместе не смогли? Давайте и мы теперь, когда настало благоприятное время, воздвигнем на него брань». Порешив на этом, они набросились на воина Христова и, приведя в возбуждение все его силы, разожгли в нем сильнейшее желание и невиданную плотскую страсть к этой девушке. Видя, что сердце наисильнейшим образом влекло его ко греху, а ум был пленен, юноша восстенал из глубины души, недоумевая, что ему делать. Однако, благоразумно прибегнув к Божественной помощи, он стал молиться с горячими слезами, говоря: «На Тебя я надеялся, Господи, не посрами меня вовек, но простри мне в час сей Свою десницу и покрой меня, и по воле Твоей исправь пути мои, да прославится на мне, рабе Твоем, преславное Твое имя, яко благословен еси во веки. Аминь». Молясь так долгое время, он заснул на полу, и увидел чудесное видение. Его схватили грозного вида какие-то мужи и привели на прекрасную равнину со всевозможными, удивительными по своей красоте цветами и разными деревьями, увешанными чудесными плодами. Под дуновением легчайшего ветерка листья деревьев приятно шелестели и испускали тончайший и необычайно упоительный аромат. Там же стояли троны из чистого золота, украшенные драгоценными камнями и жемчугом и сиявшие подобно ярким звездам, текли прозрачные воды, доставляя взирающим на них радость неизреченную. Было там и много других удивительных и прекрасных вещей, не поддающихся никакому описанию. Пройдя через это место, они подошли к сияющему своей красотой городу, стены которого также были из чистого золота и со множеством драгоценных камней, так что никто бы не смог описать всю красоту этого города. Улицы его были наполнены лучами изливавшегося сверху безконечного света, и ходили по ним воинства Святых Ангелов, распевая стройнейшим гласом такую мелодию, что сладостнее ее никогда не слышало ухо человеческое. И тогда грозные мужи вывели его оттуда, чтобы вернуть назад. Он же просил их не лишать его этой неописуемой радости и оставить на одном из концов города. Они же сказали ему: «Ты не можешь сейчас здесь остаться, но сможешь прийти лишь усердно подвизаясь, в поте лица, соблюдая целомудрие и все, чему тебя научил Варлаам». И с этими словами отвели они его в мрачное место, исполненное всякого безобразия и скорби великой, где горела испускавшая искры печь, и ползали зловоннейшие черви. Стоявшие вокруг печи бесы были заняты наказанием грешников, безжалостно подвергаемых огненному мучению, и слышался глас: «Это есть место мучения тех, кто осквернил свою душу грехами». От сильного страха юноша проснулся в трепете, из глаз его текли обильные слезы, а от вспоминания об увиденном красота девушки ему показалось гнилью и нечистотою. Услышав о том, что сын слег тяжело больной, царь пришел навестить его. Юноша рассказал ему о том, что видел во сне, а потом добавил: «Зачем ты уготовил сеть ногам моим, ведь если бы Господь не помог мне, то пошел бы я, несчастный, в муку. Но Милостивый и Милосердный, Он призрел на меня с высоты, из среды львов избавил меня и показал мне, каких благ лишаются те, кто согрешают, и в какую идут муку. Итак, отец, поскольку ты закрыл уши и не хочешь слышать глас спасения, то хотя бы мне не препятствуй ходить путем Господним, потому что я не желаю ничего другого, как пойти и найти в пустыне Варлаама. Если же ты силой удержишь меня, то через несколько дней я умру от скорби». Царь в печали ушел, а злобные духи вернулись к Февде и признались ему в том, что побеждены. Он же сказал им: «Неужели вы настолько немощны, что не смогли справиться и с одним юношей?» И тогда они, принуждаемые силой Божией, открыли ему всю правду: «Не можем мы взирать на крестное знамение страстей Христовых, и когда кто изображает его, то мы убегаем, гонимые его силой. Страшную брань мы воздвигли на царевича, и жестоко возмущали его тем орудием, с помощью которого первый из нас одолел первозданных людей, и уже почти были готовы ввергнуть его в блуд. Но вдруг он осенил себя знамением креста, призвав на помощь Христа, и прогнал нас, так что мы не смогли более к нему и приблизиться».

Прибегнув к Божественной помощи, Иоасаф стал молиться с горячими слезами

Подивился Февда такому их безсилию и пошел вместе с царем к юноше, чтобы попытаться самому обратить его. Он начал говорить так: «Господин мой, зачем ты отвергнул безсмертных богов, ведь за это тебя возненавидели люди, и царь гневается на тебя? Разве не боги дали тебе жизнь и оказывают другие благодеяния? Зачем же ты презираешь их и веруешь в какого-то распятого Человека?» Пытаясь возвеличить идолов, Февда говорил против Евангелия и много другого безполезного и суетного. Послушав его немного из уважения к отцу, юноша потом сказал: «Скажи же мне, льстивый, суемудренный и помраченный разумом старик, что лучше — служить Всесильному, Несозданному и Безсмертному Богу, сотворившему все видимое и невидимое, Промыслом Которого все управляется и стоит, или чтить пагубных и бездушных идолов, слава и похвала которых — убийства, прелюбодеяния, деторастления, и прочее, что описано в ваших книгах? И как вы, безумные, не стыдитесь поклоняться творениям ваших рук, высеченным из камня, вырезанным из дерева или отлитым из металла, принося в жертву этому мертвому богу лучших быков и овец? О, безумцы, приносимое вами в жертву гораздо дороже вашего бога, потому что изваяние сделал человек, а животное сотворил Бог. И животное это заслуживает большего уважения, чем вы сами, поскольку знает Того, Кто его питает, в то время как ты не замечаешь Того, Кто тебя привел из небытия в бытие, но поклоняешься тому, по которому недавно стучали молотком и которого золотили. О, трижды несчастный, каменные и костяные твои боги разбиваются, деревянные истлевают, медных можно ковать, а золотых и серебряных — расплавить и продать. Если бы не было резчиков и кузнецов, то и богов бы у тебя не было, и если бы не охраняли их люди, то украли бы твоих золотых и серебряных богов, и ты лишился бы их. Устыдись же, безумный, поклоняющийся такой мерзости, безчувственны дела рук ваших и не заслуживают почитания. Тот из вас, кто прилежал военному искусству, сделал идола и назвал его Аресом, блудник обожествил Афродиту, пьяница — Дионисия, и всякий, согласно своей страсти, делал себе и бога, а потом вы совершали такие мерзости, что мне стыдно и рассказывать, чтобы не осквернять свои уста. И им-то, Февда, ты советуешь мне поклоняться, и склоняешь к почитанию этих гнусных изваяний? Да чтоб ты сам уподобился им, а с тобою все те из вас, кто в них верует! Я же почитаю Творца и Промыслителя всего, воплотившегося, чтобы избавить нас от смерти. Он сошел на землю, не оставляя Небеса, стал Человеком, не переставая быть Богом, и как Человек по своей воле пострадал, а по Божеству пребыл безстрастным. Он, Всемогущий, сошел во ад и избавил всех праотцев от бесовской тирании, а в третий день, как подобает Богу, воскрес и снова восшел на Небеса, где и был прежде. Вот Ему-то мы и должны служить, Благому и Человеколюбивому, предписывающему нам творить правду, повелевающему хранить воздержание и чистоту, учащему нас тому, как иметь мир между собой, совершать милостыню и прочие добрые дела, а не вашим гнусным и распутным богам, что прощают вам всякое безчинство. Жалкие вы и несчастные люди, сыны погибели и наследники вечных мук, а я и все христиане — треблаженны, потому что у нас есть Благой и Человеколюбивый Бог. И если в этом мире мы немного и пострадаем, то в вечном блаженстве будем безконечно наслаждаться воздаянием за страдания».

И тогда Февда говорит ему: «Нашу веру учредили многие великие философы, и все цари приняли ее как благо и как не имеющую в себе никакой лжи и коварства. Вашу же проповедали какие-то жалкие невежи из Галилеи числом двенадцать. Как же может быть более истинной проповедь нескольких темных людей, по сравнению с той верой, учредителями которой были многие великие учителя, просиявшие такой мудростью и разумом? Какое ты можешь привести доказательство, что еллины лгут, а христиане говорят правду?» Иоасаф отвечал: «Глупец и слепец, как же ты не замечаешь истину? Ваши святыни поддерживаются только мудростью риторов и силой царей, а Евангелие, проповеданное несколькими простецами, показывает силу Того Бога, Которого мы чтим, а в догматах ваших риторов — немощь и гибельность. И несмотря на то, что у них столько премудрых защитников и сильных заступников, они теряют силу и исчезают, в то время как наше учение, не имея никакой помощи от людей, сияет как солнце во всех концах земли, потому что если бы наша вера была проповедана философами и риторами, то ты, подлый, или кто-либо другой, имели бы повод упрекать нас в том, что это произошло по человеческой силе. Но сейчас, видя, что Святое Евангелие, написанное простыми рыбаками, которое преследовали тираны, сейчас наполнило всю вселенную, разве не скажешь, что непобедимая сила, укрепившая эту проповедь, происходит от Бога? Какого же еще другого доказательства ты ищешь, безумец? Те премудрые рыбари совершали знамения и чудеса: возвращали зрение слепым, восставляли мертвых и расслабленных, и любую страшную болезнь исцеляли знамением Честного Креста. А ты что можешь сказать о своих мудрецах и риторах, какое достойное воспоминание осталось от них, или только одно постыдное безумство и распутство? Какие чудеса они совершили? Устыдись же, трижды несчастный, поклоняющийся такой мерзости, и хотя бы в старости покайся за свои низкие деяния, и приступи к Истинному и Милосердному Богу, Создателю всей твари, ибо нет другого Бога, кроме Этого, Милосердного».

Услышав от мудрого юноши еще многое другое, Февда был поражен как ударом грома и долгое время молчал. Он осознал свое заблуждение, потому что в его сердце вошло спасительное слово. Раскаявшись в прошлых заблуждениях и просветившись душой, волхв воскликнул: «Велик Бог христиан, велика их вера и чудны их Таинства. Дух Святый воистину живет в твоем сыне, царь, мы побеждены, и нечего нам более ответить, не можем мы ничего противопоставить им». Потом, обратившись к Иоасафу, он сказал: «О, просвещенный душой, примет ли меня Христос, если я обращусь к Нему и возненавижу все мои беззакония?» Отвечал Иоасаф: «Да, примет, и не только тебя, но и всех, кто кается. И не просто примет, но как к сыну, возвратившемуся из далекой страны, выйдет навстречу, обнимет того, кто обратился к Нему всей душой и облобызает, совлечет с него весь стыд и позор греха, и облачит в одежду спасения, и устроит таинственный пир по поводу этого обращения вместе с горними силами, потому что Сам Господь сказал, что когда беззаконный обращается от дел своих, радость бывает на Небесах. Он говорил: Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию (Мф. 9:13). Поскольку Он благ, прибегни к Его человеколюбию, и в тот час, когда войдешь в священную купель, все твои прежние грехи будут погребены в воде Святого Крещения, и ты выйдешь из нее очищенным от всякой скверны. А если потом будешь хранить себя от греха, то по великой Его благости в раю примешь честь и славу, подобные тем, что имеют Святые Ангелы и те, кто работали Христу от юности своей». Наставленный этими словами Февда возненавидел прежние заблуждения и, придя в свою пещеру, сжег все книги, бывшие их причиной. Потом он пошел к тому же священнику, что крестил и Нахора, и исповедал ему свои согрешения. Опытный в духовных делах и искусный в спасении душ человеческих, умеющий исхитить их из глотки коварного змея, тот, как должно, наставил его и, после многодневного поста, совершил над ним Таинство Святого Крещения. Все оставшиеся дни своей жизни бывший волхв выказывал удивительное покаяние, непрестанно воздыхал и проливал слезы, за что и получил прощение.

Авенир же, скорбя душой обо всем случившемся, снова собрал совет, вопрошая всех, что же ему делать со своим сыном. И отвечал Арахис: «Все, что мы могли сделать, царь, чтобы обратить его, мы сделали, ничего не упустили. Однако, как я вижу, все это безполезно, потому что он по природе своей упрям. Если же ты подвергнешь его наказанию и мукам, то будешь виновником пролития собственной же крови, и люди тебя возненавидят как жестокого убийцу своего же сына, а он предпочитает скорее умереть, чем отречься Христа. Итак, раздели царство твое на две части, одну часть отдай сыну, может быть тогда слава мира сего, житейские заботы и попечения привлекут его к нашей цели. Ведь сильно укорененные в душе привычки легче меняются добрым отношением, чем принуждением и силой. Если же он и тогда не обратится, то у тебя будет, по крайней мере, то утешение, что ты не погубил собственного сына». Все присутствующие похвалили этот совет, да и царю он пришелся по душе, ибо был Арахис из всех князей самым ученым и знаменитым.

Позвав сына, царь сказал ему: «Вот мое последнее слово: если ты не подчинишься ему, то знай, что я больше не буду тебя жалеть и ты мне больше не сын, потому что ослушался всего, что я тебе повелевал. Возьми половину моей страны и царствуй в этой части, как тебе вздумается». Понял Иоасаф, что царь задумал это, чтобы отклонить от его намерения, однако, чтобы ускользнуть из рук отца, он счел справедливым подчиниться ему в этой единственной просьбе и сказал: «Я жаждал отречься от мира сего и желаний плоти, чтобы пойти и найти того человека, который указал мне путь спасения, и окончить с ним мою жизнь. Но поскольку ты, отец, не даешь мне этого сделать, я подчиняюсь тебе, ибо отца должно слушать в том, в чем нет явной погибели и отпадения от Бога».

Весьма обрадовался этому Авенир и поставил его царем. Он одел сына в драгоценные и светлые одежды и вместе с телохранителями в великой славе отослал в те места, которые сам дал ему, отпустив всех тех начальников и князей, которые изъявили желание пойти с ним. Получив власть, Иоасаф отправился в один большой и многолюдный город, где уже был подготовлен дворец и все необходимое для царя. Как только он пришел туда, то сразу же, над каждой башней города, воздвиг Честной Спасительный Крест, а идольские капища разрушил до основания. Потом в центре города построил огромный и прекрасный храм Владыке Христу, повелевая, чтобы все люди приходили туда и воздавали Благодетелю Богу подобающую славу и поклонение. Но прежде всего царь стал устраивать моления о спасении всего народа и постоянно учить всех приходящих, делая все, чтобы они оставили суеверные заблуждения и пришли в познание истины. Он возвещал им о чудесах и Таинствах Владыки, о безсилии идолов и часто рассказывал об общем воскресении мертвых, и о тех благах, которыми будут наслаждаться те, кто сохранит повеления Спасителя, а также о вечных муках, на которые будут осуждены грешники. Чтобы побудить их к добродетели, он учил вообще всему тому, что знал сам, поскольку не хотел принуждать их силой, но желал привести к истине смиренномудрием и кротостью. Таким образом, своими добродетелями, удивительными деяниями, обширными знаниями, скромностью и кротостью, он привлекал к себе более, чем если бы кто-либо другой заставлял силой.

Через некоторое время при содействии Божественной благодати и благодаря его поучениям и жизни весь народ обратился к истинной вере Христовой. Укрывшиеся же в горах и пещерах в страхе перед Авениром священники, монахи и епископы приходили к нему, и он с радостью принимал их и выходил встречать. Подражая Христу, Иоасаф омывал им ноги и с безграничным смирением исполнял всякую другую службу. Одного из епископов он поставил архиереем того города, освятил церковь и для крещения соорудил прекрасную и предивную купель. Сначала крестил князей, потом воинов, а потом весь прочий народ. И те, кто крестился, обретали не только душевное здоровье, но если кто имел какой телесный недостаток, в час крещения исцелялся от него.

По мере того как умножалось количество верующих, царь строил столько же церквей, а жертвенники языческим богам разрушал, жертвуя их сокровища и одежды в церкви, и таким образом то, что было некогда позорным, становилось целительным и полезным. И был царь для всех добрым примером, укрепляя их, как распорядитель благодати и душ превосходный кормчий. Сначала он сам побеждал страсти и удовольствия плоти, а затем учил уже и других подражать его добродетелям и благочестию. Более всех добродетелей имел он смирение и никогда не гордился благородным происхождением своих предков, но, благоразумно вспоминая о будущем воздаянии, ради истинного и вечного презирал суетное и временное. Был царь также сострадателен к нищим, поскольку знал, что земное богатство непрочно, поэтому и старался отослать его туда, где его не могут ни черви уничтожить, ни воры унести. Он в изобилии раздавал деньги нищим, а тех, кто сидел в темницах за долги, выкупал, выплачивая со всей щедростью их долги. Будучи для всех добрым и любящим отцом, царь одевал нагих, питал алчущих, и всем вдовам, сиротам и прочим беднякам давал средства на содержание. Когда он оказывал кому-нибудь благодеяние, то рассуждал в уме, что тем самым он более себе приносит пользу, чем им, надеясь через них получить от Бога воздаяние. И был Иоасаф украшен всеми достоинствами и наделен от Бога всеми милостями, так что слава о нем распространилась повсюду. Как будто чувствуя некое благоухание мирры, все прибегали к нему и свергали с себя нищету души и тела. Почитая царя за его благочестивое житие по Богу, они клялись его именем из любви к нему. Большинство подданных его отца перешло к нему, потому что как магнит притягивает железо, так и их влекла к нему его добродетель. Оставляя свои заблуждения, они обретали истину, и так царство Иоасафа крепло и росло, в то время как Авенира — уменьшалось. Видя все это, тот насилу пришел в чувство, и стал обвинять ложных богов, познав их безсилие. Он снова собрал своих первых советников и изложил им то, о чем думал. Они все как один согласились с ним, потому что Бог просветил их по молитвам раба Своего Иоасафа, который ночи напролет со слезами просил Его послать им помощь свыше.

И царь направил сыну такое письмо: «Царь Авенир приветствует вожделенного сына. Знай же, чадо мое любезное, что сейчас я увидел, что все, что ты говорил мне, правда. Но покрывавшая нас греховная тьма нечестия не давала нам познать истину и узреть Создателя твари. Ты благоразумно показывал нам этот ярчайший свет, а мы в неведении не только закрывали глаза и не хотели его видеть, но и весьма на тебя негодовали, и, о горе, многих невинных безжалостно умертвили. Сейчас же, когда забрезжил свет в моих очах, и я узрел некий малый отблеск истины, каюсь в моих прежних согрешениях, но по причине их множества срываюсь в пучину отчаяния. Кажется мне, что Христос ненавидит меня как отступника и не примет мое покаяние. Научи же меня скорее и направь к пользе». Прочитав письмо, Иоасаф обрадовался, и, припав к иконе Христа, оросил землю слезами. Губы же его шевелились, воспевая так: «Вознесу Тя, Господи, Царю мой и Боже, и благословлю имя Твое во век. Кто возглаголет силы Твоя, Владыко? Благодарю Тебя, Господи мой, Человеколюбие, яко долготерпишь согрешения наши и не наказал нас доныне. Потому что мы достойны быть отвергнуты от Твоего лица. Безграничным Твоим долготерпением Ты оказал нам человеколюбие. Благодарю Тебя я, убогий и недостойный, за то, что Ты просветил моего отца, и он понял свое невежество. Молюсь Твоей благости, освободи его совершенно от диавольского плена и дай познать ему, что Ты один Бог и Царь вечный и безсмертный и благословенный во веки. Аминь». Помолившись такими словами, он немедленно вместе со своими телохранителями отправился к отцу, который вышел ему навстречу и, заключив сына в объятия, стал целовать, будучи не в силах насытиться. По случаю прихода сына царь с большой радостью устроил в городе праздник, а потом премудрый Иоасаф предложил всем такое глубокое и дивное поучение, что, казалось, это говорил не человек, а Ангел. И все изумлялись проистекавшим от Бога словам, в которых царевич вкратце изложил истину нашей веры: что нет никого другого на Небесах, и на земле, кроме Единого Бога, во Отце, и Сыне, и Святом Духе покланяемом. И открыл им многие Божественные тайны о видимом и невидимом мире: как Бог Творец все привел из небытия в бытие, как потом сотворил человека, преслушавшего Его повеление, ниспавшего из такого достоинства и попавшего в плен диаволу, и как пришел Сын Божий и искупил его согласно домостроительству Своего воплощения. А чтобы объяснить отдельные положения веры, Иоасафу понадобилось еще какое-то время. Царь же пришел от этих слов в умиление и громким голосом от всей души исповедал Христа Спасителем, возвещая пред всеми, что Он есть Истинный Бог. Отрекшись прошлого нечестия, он поклонился Честному Кресту. Слушая, как другой (тринадцатый) апостол, просвещенный благодатью Пресвятаго Духа, так сладко воспевает своим премудрым и Богонаученным языком, поистине казавшимся огненным, уверовал не только царь, но вместе с ним все генералы и князья. А потом со всем народом они как бы одним гласом громко прославили Бога, говоря: «Велик Бог Христианский, и нет другого Бога, кроме Господа нашего Иисуса Христа, со Отцом и Святым Духом прославляемого». Авенир же, воскипев гневом против идолов, утолил ревность по Богу тем, что, схватив золотых и серебряных кумиров, что были у него во дворце, бросил их о землю и, раскрошив на куски, раздал нищим. Затем вместе с сыном они пошли и стали разбивать идольские жертвенники и строить церкви не только в самом городе, но и в его окрестностях.

Иоасаф был сострадателен к нищим, зная, что земное богатство непрочно

Тогда пришел тот епископ, о котором мы уже упоминали и, огласив царя, крестил его во имя Святой Троицы, причем восприемником его был Иоасаф, как и предсказал некогда Варлаам, став, таким образом, духовным родителем того, кто родил его по плоти. Вслед за царем крестился весь город и жители окрестных мест, так что некогда помраченные тьмой, стали они сынами света. Всякая же болезнь и всякое бесовское искушение оставляли верующих, и в подтверждении истинности веры совершались многие другие чудеса. Приходили и скрывавшиеся некогда из страха епископы, а некоторые из священников и монахов были рукоположены в архиерейский сан. Сам Авенир, поскольку всей душой покаялся в прежних прегрешениях, передал полностью все свое царство сыну, а сам стал проводить жизнь безмолвную, посыпая голову пеплом и проливая горячие слезы. Он молился Богу, прося оставления грехов и с помощью Божией пришел в такую глубину смиренномудрия и умиления, что боялся и само имя Божие произносить. Царь показал такое покаяние и доброе изменение, что своим благочестием превысил меру всех своих прежде совершенных беззаконий. И так, угождая Богу, он прожил еще четыре года, пока не настал его смертный час. Тогда, вспомнив свои грехи, царь стал сомневаться в своем спасении, а Иоасаф, утешая его, говорил: «Не печалься, но уповай на Бога и ничего не бойся, потому что милость Его безконечна и превосходит все беззакония. Я знаю, что Он несомненно простил тебя по Своему милосердию». От этих и других слов царь ободрился и сказал сыну: «Чадо Отца Небесного, чем мне тебя вознаградить, как мне тебя благословить, как отблагодарить за тебя Бога? Ибо мертв я был, пребывая во грехе, и ожил; заблудшим был, и нашелся; Богу врагом был и отступником, но, благодаря тебе, был Им возлюблен. Как воздать мне тебе за то добро, что ты сделал мне? Пусть же благодетельный Бог Всемогущий и Щедрый Воздаятель воздаст тебе в час Суда». Говоря так, он часто целовал возлюбленного своего сына, а затем, молясь, сказал: «В руце Твои, Господи Человеколюбче, предаю дух мой», и с этими словами в добром покаянии предал душу свою Богу.

Сын облачил его в бедные и убогие одежды, с честью предал земле, встал над могилой, воздвигнув к небу руки и возведя очи, и стал со слезами молиться: «Благодарю тебя, Царю славы, Единый сильный и безсмертный, что не презрел моего моления и слез моих, но сподобил отца моего познать Тебя, Истинного и Человеколюбивого Бога. Ныне же молю Тебя, Милосердный, упокой его там, где сияет свет лица Твоего, и не помяни прежних его беззаконий, но раздери рукописание грехов его, а те святые, которых он умертвил, пусть возлюбят его и не гневаются на него. Ей, Господи Боже мой, услыши меня, поскольку велика милость Твоя, излившаяся на всех, и Ты спасаешь призывающих Тебя, и Тебе подобает слава во веки, аминь». Эти молитвы и моления Богу он совершал семь дней, орошая слезами землю и не сходя со своего места, чтобы подкрепиться пищей или сном, до окончания недели. В восьмой же день он пришел во дворец и раздал нищим все богатства и все деньги, так что во всей стране более не осталось нищих. Осуществив это богоугодное дело и освободившись от всех сокровищ, чтобы груз денег не препятствовал ему идти узким путем, совершив на сороковой день поминовение по отцу, он позвал всех князей и воинов и сказал им: «Видите, что царь Авенир умер, как умирает любой бедняк и нищий, и ничто: ни богатство, ни царство, ни я, любящий его сын, никто другой из его родственников и друзей не смог ему помочь. Но он пошел на тот Суд, где даст ответ за свои поступки, и нет у него помощников, кроме совершенных им дел. Все это ждет и нас с вами. Слушайте же меня, друзья и братия, народ и клир святой Божий, вы, которых Владыка Христос искупил честною Своею Кровию из прелести бесовской. Все вы знаете про мою жизнь, что с тех пор, как познал Христа и сподобился стать Его рабом, я возненавидел все мирское и возжелал одного лишь Владыку. Я думал только о том, чтобы уйти из шума этой мятущейся жизни, чтобы работать Ему в безмолвии, имея в душе своей невозмутимый мир. Но меня держала любовь к отцу, и с помощью Божией вовремя потрудившись и не напрасно потратив дни мои, я и его, и вас всех привел к истинной вере. Впрочем, не я это сделал, но Его благодать, во мне живущая, что избавила нас всех от бесовской прелести, и мы познали истину. А сейчас настало мне время пойти, куда поведет Господь, чтобы вознести Ему благодарственные молитвы, как я и обещал. Вы же подумайте, кого хотите поставить царем над вами, потому что вы усовершенствованны в Божественной воле и знаете повеления Владыки, которые должны всегда хранить, если желаете спастись. Бог же мира да пребудет всегда с вами».

После этих слов все стали вопить и шуметь, оплакивая свое сиротство, и один говорил другому: «Пусть не отпускают его, но удержат силой». Царь же, видя, что все генералы смутились, а плачущие своим плачем произвели невыразимое смятение, приказал всем замолчать. Пообещав ради любви к ним побыть еще малое время, он тем самым успокоил их, а затем отослал домой. Сам же позвал к себе одного из князей, по имени Варахия, которого предпочитал больше всех, восхищаясь его благочестием и чистотой жизни. О нем мы упоминали ранее, потому что это он, движимый ревностью по Богу, пошел на спор с Нахором на стороне христиан. Его-то наедине царь и просил принять эту высокую честь — пасти народ в страхе Божием, чтобы самому отправиться в пустыню. Варахия никак не соглашался, говоря: «Зачем ты принуждаешь меня принять на себя тот груз, который так хочешь сбросить с себя? Если царство — хорошо, тогда сам владей им, ну а если приносит душе вред и соблазн, тогда зачем ты ввергаешь меня в мучения?» Видя, что смиренный и праведный Варахия не хочет принять царство, Иоасаф сел и написал ночью письмо к народу, исполненное любомудрия и предписывающее всякое благочестие: как нужно мыслить о Боге, каким путем ходить, и какие гимны и благодарения Ему приносить. В конце же приписал, чтобы они никого другого, кроме Варахии, царем не выбирали. Покинув дворец, он, однако, не смог совершить задуманное, потому что как только рассвело, в народе произошло сильное возмущение и неслыханный плач. Все вышли на его поиски, встали на дорогах, ведущих в пустыню, окружили все горы и долины, и наконец нашли его молящимся на дне высохшей реки. Увидев его, они подошли и стали со слезами жаловаться, что он их оставил. А тот отвечал им: «Зачем всуе трудитесь? И не надейтесь, что я буду вашим царем». Однако, не в силах им противостоять, он снова вернулся во дворец и, собрав всех, объявил, что он непреклонен в своем желании и дал клятву, что не останется и на один день, и пусть его не пытаются переубедить. Он говорил так: «Я, братия, исполнил мою службу по отношению к вам и, поучая вас, ничего, что необходимо для спасения, от вас не скрыл. Теперь же я иду туда, куда так долго стремился, и вы больше не увидите моего лица. И апостол пусть будет мне свидетелем, что я возвестил вам все советы Божии». С этим словами он насильно поставил им царем Варахию, надев ему на голову венец, а на палец кольцо. Сам же, обратившись на восток, стал молиться Богу, чтобы Он непоколебимой сохранил у них веру, и всему народу пожелал помощи от Господа, спасения, и всего, что необходимо для их блага. Варахии же сказал следующее: «Постарайся со всем прилежанием управлять народом Божиим, царем над которым поставил тебя Дух Святый. И поскольку ты раньше, чем я, познал Истинного Бога, и чистым помыслом Ему служил, то и сейчас прояви большее тщание, чтобы угодить Ему, потому что насколько большую честь ты от Него получил, настолько больше обязан исполнять Его повеления. От всякого погибельного пути уклоняйся, ибо здесь, как на корабле, если ошибается матрос, то от этого для плывущих с ним происходит малый вред. А если ошибается кормчий, держащий руль, тогда по его вине гибнет все судно. Так бывает и в отношении царей: если грешит один из князей, он причиняет вред не столько народу, сколько себе. Если же царь согрешает, тогда наносит вред всему государству. И поэтому не оставляй без внимания ничего из того, что должен делать, иначе наследуешь ужасные муки. Возненавидь всякий грех, и со всяким старанием стой во благе. Имей мир, твори правду, не превозносись ради временной славы своим положением, но задумайся о ничтожности нашей природы, о скоротечности временной жизни, и о необходимости всем умереть. Размышляй об этом всякий час, чтобы избегнуть высокомерия, и бойся Царя Небесного, потому что блаженны боящиеся Господа и хранящие заповеди Его. Из всех добродетелей особенно потщись иметь сострадание к нищим, ибо тот, кто добился высокого положения, должен подражать Богу всеми силами. Ведь и подданные царя, не за что иное любят его, как за то, что он печется о них и дает им все необходимое. Любая служба, исполняемая лишь по причине страха, принимает вид лести, и тот народ, который только из-за силы пребывает в повиновении, когда наступит благоприятное время, восстанет против своего властителя. Но когда правит царь, соединенный узами любви с народом, тогда и народ вернее пребывает в повиновении у царя. Поэтому будь милостив и милосерден к нуждающимся, отверзи слух свой к призывающим тебя, тогда и Небесный Судия будет благосклонен к твоим просьбам, потому что как мы относимся к нашим рабам, так и Бог отнесется к нам, определяя такое же воздаяние. Вернее, за милостыню, что подаем нищим, мы получаем милость от Бога. И если прощаем согрешающих против нас, то и Он простит наши согрешения. Не держи ни на кого зло, помня ту Евангельскую притчу, в которой говорится о задолжавшем десять тысяч талантов, как из-за жестокости, проявленной им по отношению к подобному ему рабу, он разгневал заимодавца и тот ввергнул его в темницу, пока не отдаст весь тот долг, что сначала ему уже отпустил. Изгони из своего сердца всякий гнев и, прежде всего, сбереги сокровище, данное тебе на сохранение, — благочестие и веру, которой был научен. И да не прорастут у вас никакие еретические плевелы, но соблюди семя Божие чистым и лишенным всякой лжи, и тогда в день Судный получите богатое воздаяние».

Закончив говорить, он преклонил колена и со слезами молился Господу, чтобы Он всегда покрывал их и помогал им. Потом облобызал Варахию и всех сановников и князей, и при этом пролил столько слез, что, дерзну сказать, залил весь пол во дворце. Все окружили его и так безутешно рыдали, что, казалось, если он оставит их, они умрут. От небывалой скорби они стали неистовствовать и, обнимая и целуя его, с плачем говорили: «О горе нам, откуда нашло на нас такое несчастье?» Называли его «владыкой», «отцом», «благодетелем», «заступником», говоря: «Благодаря тебе мы избавились от заблуждений и познали Истинного Бога, и после всех горестей обрели успокоение. Что с нами будет, когда ты уйдешь, какие беды еще найдут на нас, какие скорби и мучения постигнут?» Они говорили еще многое другое и, оплакивая такую напасть, били себя в грудь. Он же утешал их, говоря, что хотя не телом, но душой будет всегда с ними. Затем он вышел из дворца, а те, кого он любил больше всех, следовали за ним, прося вернуться. Иоасаф вышел из города, а им приказал вернуться назад. Они же продолжали бежать за ним со слезами, не в силах перенести такого лишения. Тогда он, будучи не в силах убедить их отстать кротостью, упрекнул их более сурово, и они нехотя, подчиняясь силе, отступили от него, но продолжали идти за ним уже на большом расстоянии, безутешно плача, пока ночь не разлучила их.

Выйдя из дворца, этот мужественный душой радовался так, как будто возвращался из ссылки на родину. На теле у него была варлаамова власяница, а поверх нее — царское платье. На ночь он остановился в доме у какого-то бедняка и, сняв с себя царскую одежду, оказал ему тем самым последнее благодеяние, последнюю милость. Затем, как в хитон веселия и одежду спасения, облекся в его и других таких же бедняков молитвы, в благодать Божию и помощь, и вышел в пустыню, не взяв с собой ни хлеба, ни воды, ни другого какого утешения, потому что душа его питалась великой и сильнейшей ко Христу любовью, от нее он весь изменился и возненавидел все похоти плоти. Как сказано, любовь сильна, как огонь, и все внутри распаляет, так и этот приснопамятный был настолько опьянен Божественной любовью, что сгорал от жажды как олень, имея и в мыслях, и в душе, и в сердце своем одного только Христа. Все же остальное презирал, по примеру апостолов и всех мучеников, которые ради любви к Богу предпочли этой временной жизни тысячи мук и безчисленные смерти. Когда этот благороднейший и царственный юноша принял в душу свою огонь Божественного желания, он презрел все земное: попрал телесные наслаждения, презрел богатство и временную славу и отверг царский венец, почитая все это ничтожней паутины и обманчивее снов. Возненавидев всякое плотское сладострастие, он ревностно предался тяготам и трудам аскетической жизни, вопия: «Прилепилась, Христе мой, душа моя к Тебе, и десница Твоя да восприимет мя». Освобожденный от смятения всего временного, как от тяжелой цепи, он возрадовался духом, когда достиг пустыни, и громким голосом воскликнул, обращаясь к Вожделенному: «Боже мой, да не пожелаю я когда-нибудь уже более и взглянуть на эти временные блага, да не вознесусь к ним умом своим. Но наполни очи мои духовными слезами и направь стези мои, покажи мне виновника моего спасения, да со всякой тщательностью научусь от него житию подвижническому, да не собьет меня с ног, как неопытного, человеконенавидец. Сподоби меня, Господи, идти путем, ведущим к Тебе, ибо уязвлена душа моя любовью Твоей, и Тебя жажду я, Источника моего спасения». Так он повторял многократно, соединяя молитву с созерцанием Небесного, неутомимо продолжая путь в поисках того, кого желал увидеть. Пищей ему служили растения, которые он принимал в весьма скудном количестве, а вода ему совсем не попадалась, потому что пустыня та была совершенна сухой и безводной; он сгорал от жажды и солнечного зноя, и вообще испытывал сильные страдания. Но любовь побеждала естество, а жажда Бога угашала жажду воды.

Выйдя из дворца, Иоасаф радовался так, словно возвращался из ссылки на родину