Помоги проекту - поделись книгой:
Вступление
Если Средиземноморье было колыбелью южноевропейской цивилизации, то Балтика — это колыбель северных цивилизаций и народов; если история Средиземноморья и Леванта — это чаще всего история цивилизаций, то история Балтики — это история торговли и войн.
Средневековая Европа по-настоящему открыла для себя Балтику только в XII веке, поскольку образовавшимся крупным государствам стали необходимы ресурсы и товары, которые страны Балтийского моря могли предоставить. Главным локомотивом балтийской торговли в тот момент стала Германия, которая, с одной стороны, имела порты на Балтике, а с другой — большие финансовые активы в виде собственно германских (Гоцлар, Брауншвейг-Люнебург, Фрайбург), а также богемских и чешских серебряных рудников (Кутна-Гора, Пршибрам). Поэтому неудивительно, что именно Германия, а вернее, Ганзейский союз стал главным аккумулятором и перепродавцом товаров, поступающих из балтийского региона. Главной ганзейской резиденцией стал Любек, а главным банковским центром — Гамбург. В период расцвета Ганзейская лига насчитывала в своем составе около 200 городов. Раскинулась она широко и добротно — от русских Новгорода и Ладоги до бельгийского Брюгге и английского Лондона. Купцы и банкиры Ганзы успешно боролись и вытесняли с рынков венецианцев, генуэзцев, ломбардцев, даже евреи — и те не могли конкурировать с немецкими купцами. XII–XIV века — период расцвета Ганзейского союза.
Но прежде всего по благополучию Ганзы ударили даже не их конкуренты, а эпидемия чумы. Началась эта эпидемия очень далеко от Европы, в Китае, в 1330-х. Далее через Афганистан и Среднюю Азию дошла до Кавказа и Крыма, и в 1346 году в Европу чуму принесли зараженные генуэзские корабли, а в 1348-м — венецианцы из Александрии.
На Пасху 1349 года чума достигла Майнца, Аугсбурга, Касселя, Ульма и Штутгарта; в день Пятидесятницы в 1350 году от чумы уже вымирало население Любека, Бремена, Гамбурга и южного побережья Балтики. В 1351 году болезнь поразила Данию, Швецию, Финляндию и Россию. За пять лет Европа потеряла до 30 миллионов человек, в том числе Германия, Россия и скандинавские страны — до 12 миллионов. Деловая жизнь остановилась, торговля замерла, Любек потерял треть населения, Гамбург — половину, Аугсбург — больше половины. И в этой ситуации Ганзе повезло, поскольку чуть ранее, в XIII веке, из Северного моря в Балтику пришла сельдь. Дело было в следующем: к 1353 году Европа поняла, что чума распространяется от сухопутных животных и птиц, рыба чумой заразить не может. Например, святой Антоний Падуанский, как раз живший в эти годы, говорил в своей знаменитой проповеди в Римини: «Братья мои рыбы, вы обязаны по мере возможности вашей воздавать благодарность нашему Творцу, который дал вам для жилья столь благородную стихию, и вы по своему вкусу имеете пресную или соленую воду, и дал вам много укромных мест прятаться от бури; еще дал вам светлую и прозрачную стихию и пищу для поддержания вашей жизни. Учтивый и благосклонный Творец ваш Бог, создавая вас, повелел вам расти и множиться, дал вам на это свое благословение. Затем, когда случился великий потоп, все другие животные умерли, вас же одних сохранил Бог от гибели» (как мы с вами понимаем с нынешним уровнем знаний, это действительно так, ибо на рыбе блохи — основные распространители чумы 1346–1353 годов — не живут). И это обстоятельство спровоцировало рост потребления рыбы, причем в геометрической прогрессии. Если в 1330 году поставка сельди через Ганзу составляла до 5000 бочек, то в 1370-м — уже 16300 бочек, а к 1500-м годам количество отгружаемой сельди исчислялось уже почти сотней тысяч бочек. Так, за три недели ярмарки в Сконе в 1501 году продавалось до 300 000 бочек сельди, добываемой в проливе Эресунн! И хотя Дания была отдельным от Ганзы независимым государством, все же Ганза держала за горло весь рыбный промысел Балтики. Дело в том, что Любек и Гамбург поставляли так необходимую для засолки рыбы знаменитую люнебургскую соль. Чтобы было понятно, для засолки трех с половиной бочек сельди требуется одна бочка соли, то есть стоимость соли играет очень большую роль в себестоимости сельди.
Кроме того, ганзейские города имели исключительное право на закупку товаров в Сконе, причем по фиксированным ценам, что еще более снижало рентабельность датских и норвежских товаров. Ах да, Ганза также выдавала разрешения на рыбную ловлю. Естественно, не бесплатно. Это были маленькие свинцовые бляхи, которые ежегодно выкупались рыбаками и рыболовными товариществами для законного лова сельди в Балтийском море. Так, в 1522 году в Любеке было реализовано 37 000 таких блях.
Так почему же мы начинаем рассматривать Большую игру на Балтике с 1500 года?
И прежде всего тут стоит ответить на вопрос: почему же основные торговые потоки сместились из Средиземноморья в Северную Атлантику. Часть историков (Бродель, Пирен и т. д.) связывают этот процесс с арабскими завоеваниями, а потом с турками. В результате этих завоеваний был перерезан Великий шелковый путь, в 1453 году пал Константинополь, и для итальянских городов-республик закрылись двери в Черное море. А чуть ранее, в 1429 году, была введена монополия на торговлю пряностями в Александрии и в Каире, что совершенно выбило почву из-под ног венецианцев и генуэзцев, которые ранее были основными поставщиками пряностей в Европу. Кроме того, в 1509 году португальцы открыли путь в Индию мимо мыса Доброй Надежды, и вкупе с эпохой великих географических открытий и разработкой серебряных рудников в Германии и Америке это стало началом конца Венеции и Генуи как мировых торговых лидеров.
В статье Ричарда Раппа «The unmaking of the Mediterranean trade hegemony» (1975) высказывается немного другой взгляд на причины упадка Венеции. Первое, что он отмечает, разницу цен в Северной Европе и Италии, которые стали причиной бегства капиталов на север Европы. Поскольку рабочая сила в Нидерландах, Германии и Англии стоила гораздо дешевле, венецианские и генуэзские купцы стали инвестировать свои сбережения в экономику этих стран, перенося производства из Италии в Англию и Голландию. Кроме того, венецианских инвесторов привлекали на севере Европы низкие налоги и низкие ставки по кредитам. Так, в Венеции средний налог на производство составлял 30–37 %, тогда как в Нидерландах — 12–17 %, а в Англии — вообще 5–10 %. Процентная ставка по среднесрочному кредиту в Венеции колебалась в районе 20 %, в Голландии — 12 %, в Англии — 5 %. Естественно, капитал стал двигаться туда, где он мог получить наибольшую прибыль.
Далее. Английские, немецкие и голландские купцы начиная с XVI века развернули в Средиземноморье настоящую торговую войну, не брезгуя ни контрабандой, ни контрафактной продукцией. Так, на дешевую низкокачественную ткань или посуду голландцы и англичане без зазрения совести ставили венецианские лейблы, выдавая свои товары за венецианские, и продавали их с бешеной наценкой. Плюс — не стоит забывать, что венецианская торговля была сосредоточена на предметах роскоши. Грубо говоря, Венеция продавала элитный товар по высоким ценам, тогда как их конкуренты из Северной Европы сделали ставку на массовый недорогой ширпотреб, который, во-первых, стимулировал собственное производство, во-вторых, приносил гораздо больший доход с торгового оборота, а в-третьих, такая специализация снижала ставки производственных кредитов (в Голландии тот же производственный кредит снизился в 1660-м до 6 %).
К 1660-м к промышленному шпионажу присоединилась и Франция, в которой правил бал Кольбер. Французское стекло и версальские гобелены были прямыми потомками венецианских технологий и почти полностью вытеснили венецианские изделия не только с рынков Европы, но и из Леванта.
У Венеции к XV–XVI векам была государственная экономика, то есть торговали с Европой не отдельные венецианские купцы, а само государство, что подразумевает элементы плановой экономики. Голландцы и англичане отдали всю торговлю в частные руки, и купцы их, обладая большей гибкостью в принятии решений и коммерческой политике, получили преимущество в конкурентной борьбе с венецианцами.
Если сюда добавить промышленную революцию (Англия и Голландия, да и вообще вся Северная Европа, опирались на парусные корабли, которые имеют большую вместимость и более дешевы в обслуживании, чем венецианские галеры), неприкрытое пиратство, развязанное против венецианцев, то причины упадка Венеции становятся еще более явными.
В связи с этим интересно отследить статистику по торговле в Средиземном море тех же англичан в 1400–1600 годах. Статья Джона Мунро «The Low Countries» export trade in textiles with the Mediterranean basin, 12001600: a cost-benefit analysis of comparative advantages in overland and maritime trade routes' (1999) вполне раскрывает эти данные. Так, если в 1451–1460 годах англичане продали в Средиземноморье 36,595 тысячи отрезов шерстяной ткани (отрез — это полотно размером 24 ярда на 1,75 ярда), то за декаду 1511–1520 годов — уже 81,037 тысячи отрезов, а за 1541–1550 годы — 126,623 тысячи отрезов, то есть объем реализуемого полотна за 100 лет увеличился в три с половиной раза.
Итак, Северная Европа, в отличие от Италии, сделала ставку на ширпотреб, дешевый кредит, дешевую рабочую силу и развитие производства, и именно это, скорее всего, стало главной причиной переноса основных торговых связей из Венеции и Генуи в Амстердам, а позже — в Лондон.
Естественно, возрастала роль Балтики в мировой торговле. В той же статье дается разбивка южноголландского импорта на 1560 год. Если торговый оборот с Италией для территории нынешней Бельгии составлял четыре миллиона гульденов (21,6 % импорта, итальянский шелк, так необходимый для выделки знаменитых брабантских кружев), то торговля с Балтикой — 3,24 миллиона гульденов (17,5 %, львиная доля — зерно).
Тут можно выделить три периода. Первый: с XII века до примерно 1500 года — через Средиземноморье проходит 48 % всего торгового потока Европы. Второй: 15001600 годы — североатлантическая европейская торговля развивается гигантскими темпами, но не в ущерб Средиземному морю. Третий: после 1620-х годов — торговля стран Северной Европы вступает в прямую конфронтацию со средиземноморской и перетягивает львиную долю рынка на себя. Так, в 1660 году средиземноморская торговля в масштабе общеевропейской не превышает 12,7 %. В 1618 году в Средиземном море задействовано лишь 18 % английского торгового флота. В 1660-м — уже 46 %.
Средиземное море до 1640-х оставалось по обороту примерно равно всем остальным торговым потокам. Но, как мы видим, к 1660-м годам доля средиземноморской торговли сильно упала, а у англичан ее доля возросла. На наш взгляд, это показывает, во-первых, возросшую важность Средиземного моря для Англии, а во-вторых, истинные размеры английской торговли того периода. То есть доля в мировой коммерции у англичан была небольшой, во всяком случае, гораздо меньше голландской и итальянской, включая Венецию.
Таким образом, как мы видим, к началу XVI века в Балтийском регионе назрели важные изменения. Условно их можно разделить на политические, социальные и климатические.
К первым относится начало формирования «протонациональных» государств — Дании, Швеции, Польши, России, Пруссии, Голландии, Англии, которые следующие 400 лет играли главную роль на Балтике (в прямом смысле они станут национальными только в XVIII веке).
Социальные изменения таковы: к концу XV века Европа все-таки отошла от последствий великой чумы 1346–1353 годов, и там взрывообразно начало расти население, особенно это касалось Западной Европы. Так, например, в 1400 году население Фландрии (нынешние страны Бенилюкса) составляло 800 тысяч человек. В 1500-м — 960 тысяч человек. В 1600-м — 1,4 миллиона человек. В 1650-м — 1,9 миллиона человек.
Население города Антверпена в 1473 году составляло 15 тысяч человек, в 1500-м — 43 000 человек, в 1573-м — 100 тысяч человек. Всех этих людей надо было кормить. В условиях раннего Нового времени на такой рост населения банально не хватало пахотной земли. Как следствие, начался рост цен на продукты питания.
С другой стороны, начиная с 1460 года в Европе гигантскими темпами растет добыча серебра и достигает в 1520 году отметки четыре с половиной тонны в год, а в 1545 году — 300 тонн в год. Такой приток серебра вкупе с ростом населения, естественно, вызвал инфляцию. Причем в Западной Европе инфляция была больше и цены были выше, поскольку там население сильно возросло, а вот в Восточной Европе — инфляция меньше и цены ниже, потому что население росло, но не так быстро. Эта вилка цен и положила начало бурному росту балтийской торговли. И в этом смысле страны Балтийского региона стали для Европы спасением.
Рассмотрим эту ситуацию на примере той же Фландрии. Сначала фламандцы производили закупки зерна через посредника Ганзу, но вскоре решили закупать товары без нее и начали торговать со странами Балтийского региона напрямую. Основными портами вывоза были Данциг, Рига, Ревель. Экспорт пшеницы в Голландию постоянно рос — с 10 тысяч ласт в 1500-м до 80 тысяч ласт в 1560-м. Это потребовало резкого увеличения флота. Совокупный фламандский тоннаж в 1500-м — 19 тысяч тонн, в 1560-м — 63 тысячи тонн. Как все понимают, строить корабли во Фландрии тоже было не из чего. С деревом плохо, с пенькой и льном тоже. Соответственно, начинаются закупки и вывоз этих товаров, конечно же, тоже из Балтики. Главными поставщиками являются Швеция, Норвегия, Польша, Ливония. Таким образом, простое увеличение вывоза зерна в Голландию спровоцировало резкий рост балтийской торговли по всем направлениям — к зерну добавились лес, медь, железо, пенька, юфть, сало, парусина, лен и т. д.
Теперь климатические изменения. Как мы выше сказали, второй расцвет Ганзы связан с приходом сельди из Северного моря в Балтийское. Так вот, примерно с 1560-х годов началась вторая фаза малого ледникового периода. По поводу возможных причин похолодания существует несколько версий, в том числе — снижение солнечной активности, изменение океанских течений, повышение вулканической активности и даже влияние человека на природу (массовая вырубка лесов и т. п.).
На фоне медленно снижающейся с 1560-х годов среднегодовой температуры 19 февраля 1600 года произошло извержение вулкана Вайна Путина (Wayna Putina), которое усилило похолодание. Массы вулканических выбросов проследовали на северо-запад, накрыли собой Китай, Сибирь, Россию, Польшу и Литву. Небо стало менее проницаемым для солнечных лучей, где-то прошли кислотные дожди, температура упала на 1–2 градуса по Цельсию. В результате возник природный катаклизм. В Швейцарии и Прибалтике были исключительно холодные зимы. А балтийская сельдь начала миграцию обратно — в Северное море и Атлантику, прежде всего к Доггер-Банке и берегам Шотландии. По сути, Ганза из-за климатических изменений потеряла рыболовный рынок, а германскую и чешскую соль новые рыболовецкие магнаты (Голландия, Франция и Англия) заменили сначала на вест-индскую и португальскую, а потом на французскую и собственно голландскую.
Таким образом, начало XVI века принесло на Балтику просто гигантское количество изменений, которые стали причиной как борьбы за господство в регионе, так и привели к рождению новых государств, при этом торговля и война шли рука об руку.
Часть 1
1500–1600. Расцвет и упадок Ганзы
1. Борьба за независимость Швеции
На 1500 год на Балтике было два главных игрока — Ганзейский союз и Дания. Ганзейский союз в это время включал в себя 192 торговых представительства в 16 странах. Руководство Ганзы находилось в Любеке, главный банковский центр — Гамбург. Высшим органом Лиги был Ганзетаг (в переводе с немецкого — «день Ганзы»), своего рода собрание всех представителей ганзейских городов. Ганзетаг созывался в Любеке и функционировал от 76 до 111 дней в году (в разные годы). Собрание считалось состоявшимся, если в заседаниях Ганзетага принимали участие ⅔ эмиссаров от городов Ганзы и больше. По результатам дебатов и выступлений Ганзетаг выдавал рекомендации, известные как Ганзерезесс (Hanserezess). Эти решения были обязательны для исполнения всеми членами Лиги.
Дания в то время включала в себя не только территории собственно Дании, но и Норвегию, Швецию, Финляндию, а также герцогства Шлезвиг и Гольштейн, входящие в Священную Римскую империю. Впрочем, образование это было непрочным, и конфликт интересов между собственно Данией, Швецией и Норвегией длился с 1448 года. Этот союз было известен в истории как Кальмарская уния. Естественно, что такая региональная сверхдержава, к тому же контролирующая вход в Балтийское море, была недовольна тем, что львиный профит от морской торговли на Балтике получает Ганза. В своих притязаниях на гегемонию датчане нашли союзников в Бургундских Нидерландах, чьи купцы были конкурентами Ганзы уже в Европе. Кроме того, Копенгаген поддержало и Русское государство, в котором Ганза монопольно закупала товары по бросовым ценам и с большой выгодой продавала их в Европе. В 1493 году между Россией и Данией был заключен договор «о дружественном и вечном союзе», явно направленный против общего противника — Швеции.
В свою очередь, Любек решил опереться на шведских сепаратистов из числа высшей знати (включая и регента Швеции Стена Стуре-старшего), которые тяготились властью Копенгагена. В 1495 году начались военные действия между Россией и Швецией на территории Карелии, русские войска осадили Выборг. Эта осада не увенчалась успехом, однако на следующий год русские с ходу взяли Нейшлот и огнем и мечом прошлись по южному побережью Финляндии и Ботнического залива.
В ответ войска Стена Стуре переплыли на кораблях к Нарве и внезапно атаковали Ивангород, предав его жителей поголовному истреблению. Русские были вынуждены заключить перемирие со шведами на шесть лет.
В 1501 году в войну со Швецией вступила Дания, которой стремление Стуре выйти из Кальмарской унии совсем не нравилось. Вялотекущая война длилась восемь лет, а в 1509-м подтянулись новые игроки. На сторону Швеции встал Любек, тогда как на сторону Дании — Бургундские Нидерланды, а чуть позже и Шотландия с Англией. В свою очередь, в 1509 году Ганзе удалось склонить на свою сторону императора Священной Римской империи Максимилиана I. Он настроил против Иоганна Датского Брабант, Фландрию, Голландию, Ватерланд (Нижнюю Голландию) и Фрисландию. Шлезвиг-гольштейнский герцог Фридрих вызвался быть посредником между Данией и Ганзой. Переговоры начались 23 января 1510 года и продолжались до конца марта, но закончились они ничем.
Казалось, Дании ничего не остается, как заключить мир, однако на ее сторону неожиданно встали ганзейские же города Гамбург и Данциг, начав поставки вооружения и продовольствия Иоганну. В этих действиях не было никакого внутреннего раскола, просто купцы Гамбурга и Данцига хотели подзаработать на продаже оружия не хуже Любека и союзных ему городов.
В дальнейшем император Максимилиан I решил полностью изменить свой политический курс. 3 февраля 1511 года он объявил: «Было бы неправильно, если бы Ганза получила какое-то преимущество в торговле с Северными странами, которым она бы несомненно злоупотребила». К тому же в Швеции 2 января 1512 года умер регент Сванте Стуре, и ему наследовал Стен Стуре-младший. Стен, понимая, что в Швеции разгорается междоусобица, поспешил заключить мир с Данией.
Ганза, терпя большие убытки от действий бургундских каперов, не могла больше продолжать борьбу, поэтому 23 апреля 1512 года в Мальмё подписала мирный договор с Иоганном Датским, согласно которому Ганза выплачивала Дании гигантскую сумму в 30 тысяч рейнских гульденов, разнесенную на 12 лет (по 2500 гульденов в год).
Ганза разрешала Дании торговать с Бургундскими провинциями по своему усмотрению, Дания, в свою очередь, позволяла Ганзейскому союзу вести торговлю со Швецией при условии, что Ганза признает возвращение Швеции в унию и Швеция будет союзна Дании. В случае если Швеция когда-либо начнет военные действия против Дании, торговля Ганзы со шведами должна была быть прекращена.
Таким образом, датско-ганзейская война 1509–1512 годов закончилась в пользу датчан. Ганзе не удалось в военном противостоянии отколоть Швецию от Дании и восстановить контроль над датской торговлей. Более того, согласно договору, Ганза фактически соглашалась с тем, что в их заповедных водах теперь орудовали и их прямые конкуренты — нидерландцы.
Король Дании Иоганн I умер 20 февраля 1513 года, ему наследовал Кристиан II, которого короновали в Копенгагене 11 июня 1514 года. Чуть позже коронация прошла и в Осло, тем самым на Кристиана возложили еще и норвежскую корону. Оставалась только коронация в Стокгольме, чтобы подтвердить унию, но… внезапно шведский Тайный совет отказался признавать Кристиана своим королем, тем самым снова начав новый этап противостояния Швеции и Дании.
В 1518 году король Дании Кристиан II вторгся в Швецию, однако был разбит в битве при Бенчурке и был вынужден бежать в Данию. В январе 1520 года состоялось новое датское вторжение в Швецию, на этот раз на озере Энсунден Стен Стуре потерпел поражение и сам был смертельно ранен, поэтому Кристиан II смог-таки подчинить шведов и 4 ноября того же года короновался в Стокгольме, воссоздав Кальмарскую унию.
Однако 10 ноября произошла «стокгольмская кровавая баня» — казнь 82 родовитых дворян, которых датский король подозревал в симпатиях к роду Стуре. Может быть, мера и была бы эффективной, если бы удалось уничтожить всех, но сделать этого не удалось.
В том же 1520 году бежавший из датского плена Густав Ваза прибыл в Любек, где получил деньги на наём кораблей и войск. 31 мая 1520 года Ваза высадился в Швеции, на мысе Стенсё, к югу от Кальмара. Его попытки переговоров с баронами потерпели неудачу, и он бежал в провинцию Даларн (Даларна, Далекарлия), где в декабре 1520 года смог поднять восстание против датчан. Ваза сам себя провозгласил «капитаном Даларна и всей прилегающей Швеции» и имел 16 личных телохранителей, которые стали прообразом его будущей гвардии. Первым делом банда Вазы произвела налет на Фалун, где ограбила склады и сам город. Немецкие купцы, державшие лавки в Фалуне, были убиты, их имущество конфисковано. Население обложили двойным налогом, «поскольку оно предало шведские интересы и служило тирану». В немецкие ткани, захваченные в городе, Ваза приказал нарядить своих солдат. Кстати, с этим связана одна из версий появления шведского флага.
Дело в том, что захваченные ткани были в основном либо желтого, либо синего цвета, и Густав, понимая, что уж лучше так, чем никак, приказал желтые отрезы пустить на жакеты и синие — на штаны. Потом уже его сын, Йохан III, в память об отце сделал сине-желтый флаг и утвердил его как государственный.
Скорее всего, восстание Вазы закончилось бы плачевно, но в войну с Данией вступил Любек. 7 февраля 1522 года начались переговоры о союзе между Данцигом и Любеком. 14 апреля их соединенный флот из 28 кораблей уже крейсировал у Рюгена, перехватывая датские торговые корабли. В мае 1522 года флот Ганзы начал блокаду датского Стокгольма. 23 июня были обстреляны порт и стокгольмская крепость. В этой ситуации Кристиан II сосредоточил все свое внимание на борьбе с Ганзой, что позволило Густаву Вазе атаковать немногочисленные разрозненные датские отряды на севере Швеции и спокойно наращивать и готовить собственную армию.
Не помог Дании даже демарш императора Священной Римской империи Карла V (Кристиан II приходился ему деверем). Карл пригрозил Любеку штрафом в 2000 золотых марок, если он не прекратит враждебные действия против его деверя и одного из маркграфов-выборщиков. Любекский магистрат затеял с Карлом судилище, а военные действия продолжил. Кристиан обратился за помощью к Бургундским Нидерландам, однако время было упущено, и 17 июня 1523 года Густав Ваза вошел в Стокгольм. Чуть ранее он был коронован в Упсальском соборе, и Швеция торжественно вышла из Кальмарской унии.
Таким образом, на 1523 год Ганзе удалось нанести серьезное поражение своему противнику — Дании. От Копенгагена оторвали Швецию. Сам Кристиан II был низложен и бежал в Нидерланды, в Дании же началась междоусобица, «графская распря». Однако были и минусы. Значение Нидерландов в Балтийской торговле сильно возросло, и Ганза, тратя ресурсы на войны и противостояние с императором, помешать такому положению дел не могла. Однако Любек надеялся поправить свои дела за счет новообразованной Швеции. Согласно договору с Вазой, Ганза имела теперь право беспошлинной торговли в четырех главных городах королевства: Стокгольме, Або, Кальмаре и Сёдерчёпинге. Ганзейские корабли исключались из таможенного досмотр, и имели право на ввоз в Швецию предметов роскоши и изделий из благородных металлов. Кроме того, Швеция должна была расплатиться за помощь в восстании и войне, а это ни много ни мало — 116 482 золотые любекские марки. В обеспечение Ганза забирала себе остров Борнхольм на 50 лет либо — если шведы смогут расплатиться раньше — до полной выплаты долга. Такова была цена независимости и восшествия на трон Густава Вазы.
Стоит также упомянуть еще об одном событии, произошедшем в первой четверти XVI века, которое имело далекоидущие последствия для Балтийского региона. В 1525 году герцог Альбрехт Бранденбургский распустил немецкий орден крестоносцев и отписал себе Пруссию в наследственное владение. Оставшаяся же часть ордена стала конфедерацией собственно орденских земель, а также сети епархий — Курляндской, Рижской, Дерптской, Эзель-Викской и т. д. Магистр Ливонского ордена Вальтер Плеттенберг стал вассалом и имперским принцем императора Карла V, а в самой Ливонии была объявлена свобода вероисповедания для отдельных государств. Уже к концу 1530-х Ливония стала аморфным содружеством государств, где начались центробежные устремления, и она слабла год от года.
2. Ливонская война
В этой ситуации Ливония с 1540-х годов стала объектом пристального внимания польско-литовского государства и России, которые претендовали на раздел и завоевание этих земель. Вообще, Москва год от года все активнее участвовала в борьбе за господство на Балтике. Так, в 1554–1556 годах русские вели войну со Швецией, во время которой осадили Выборг и опустошили всю Южную Финляндию. Однако мир был заключен на условиях статус-кво, так как русские просто продемонстрировали силу своему беспокойному соседу.
А в январе 1558 года царь Иван Грозный вторгся в Ливонию с большим войском. В мае пала Нарва, в июле русские вошли в Дерпт, в сентябре того же года (это месяц, когда Елизавета Тюдор вошла на престол) русские осадили и взяли крепость Ринген.
Надо сказать, что русские начали войну без какого-либо плана. Боевым действиям предшествовали довольно длительные переговоры, где Москва настаивала на выплате дани, на свободном пропуске иностранных специалистов в Россию и на преференции в торговле. Поскольку ливонцы не приняли ни один из пунктов, Иван Грозный решил провести показательную акцию устрашения. Однако она оказалась сродни камушку, который сдвигает горы.
Успехи Ивана оказались для Дании и Швеции ушатом холодной воды. И тут надо понимать следующее. Как мы говорили выше, для Ивана война с Ливонией была своего рода операцией «принуждения к миру», главные свои цели русские видели на юге в борьбе с Крымом. Начав войну в Прибалтике, Иван тем самым хотел уважить и еще больше привязать к себе новгородское и псковское купечество, ну и получить от прибалтов «отступные», поэтому, как бы странно это ни прозвучало, поход в Ливонию не имел каких-то глобальных стратегических целей.
Однако другие балтийские страны, прежде всего Швеция и Дания, увидели в этом русском блицкриге появление новой балтийской державы, которая, обладая многочисленным и неплохо вооруженным войском, вполне может в будущем побороться и за господство на море. И все последующие действия датчан и шведов были выстроены в логике именно этого понимания, то есть они перенесли свое мышление, свое видение ситуации на все русские действия и противодействовали России именно исходя из своих оценок происходящего.
Дания попыталась захватить у Ливонского ордена опорный пункт — остров Эзель. Если бы датчане захватили этот остров, они обладали бы в южной части Балтийского моря такой цепью стратегических пунктов, которая могла позволить им от центра страны у Эресуна через провинции Сконе и Готланд достигнуть входа в Финский залив, и Балтика почти полностью становилась бы «датским озером».
В свою очередь шведы в 1561 году смогли склонить Ревель вместе с примыкающими областями Эстляндии (по своей территории почти целиком соответствовавшей нынешней Эстонии) подчиниться Швеции.
Что касается Ганзы, то изначально Любек соблюдал нейтралитет, но после захвата Ревеля (который до этого входил в Ганзейскую лигу) решил в 1562 году поддержать Данию в войне против Швеции (улыбка судьбы, ведь Швецию 40 годами ранее Любек создал своими собственными руками), не мешаясь в ливонские дела. Окончательно договор Любека и Дании был оформлен в 1563 году. Согласно его положениям, Любек выделял Копенгагену 140 тысяч талеров, в обмен на которые датский король обязывался начать войну со Швецией. Но Дания была обязана в ходе войны возместить эти расходы Ганзе с захватов на шведских землях.
Началась Северная Семилетняя война (1563–1570), где Дания, Польша (вернее отдельно взятый польский Данциг) и Ганза выступили против Швеции, тогда как в Ливонии продолжалась война «всех против всех». На территории Прибалтики вели войну остатки ливонской конфедерации, Россия, Литва (отдельно от Польши), Дания и Швеция. Швеция претендовала на восточную часть ливонского наследства, ВКЛ — на западную. Этим оказались недовольны Дания, Россия и Ганза, которые считали себя обиженными результатами первой дележки ливонского наследства. И тут же сложился новый альянс: Москва, Любек и Копенгаген против Стокгольма и ВКЛ. В 1563 году Швеция, начав войну с Данией и Ганзой, решила в Прибалтике опереться на Россию, и шведский король Эрик XIV решил полностью изменить свою политику. Он подписал договор с русскими «пакт Грозного и Вазы», согласно которому Эстляндия делилась на сферы влияния: Ревель и Пернов (Пярну) отдавались на откуп шведам, Нарва и Дерпт — русским.
В это же самое время на Балтике появился новый важный игрок — Англия. Англичане наладили выгодную торговлю с Россией, сбывая ей оружие и военные припасы в обмен на ресурсы (император Фердинанд I в гневном письме перечисляет: Англия поставляет в Россию ружья, мелкозернистый порох, пушечное железо, амуницию, зажигательные смеси (fire oil) и т. д.). Эти действия сильно не понравились Швеции, Дании, Ганзе, Польше и Священной Римской империи, и гром грянул в 1565 году, когда датский король Фредерик II специальным указом закрыл Зунды и Бельты для английских купцов. Обвинение было стандартным — снабжение оружием Швеции и России, а также неуплата Зундских пошлин. Вполне возможно, в деле была замешана и Испания, поскольку Филипп II, ставший уже королем Испании, теперь усиление торговых позиций Англии не приветствовал.
Туманный Альбион пробовал было поставлять военные товары русским контрабандно, но датский флот показал, что шутить не намерен, и несколько кораблей были просто захвачены и конфискованы вместе со всеми товарами и деньгами.
Тогда англичане перенесли свою торговлю с Россией в Холмогоры. В ответ на это датский король Фредерик II попросил у королевы Елизаветы заплатить за все те суда, которые торговали с Россией в обход Зундов, Зундскую пошлину. При этом Фредерик II в 1565 году подал жалобу не лично королеве, а… в Парламентский суд Англии, основывая свой иск на римском праве. При этом продлил запрет прохода для английских кораблей через Зунды и выслал крейсера к побережью Норвегии с приказом перехватывать у Нордкапа любое английское судно и заставлять англичан платить пошлину. Судебное разбирательство длилось долго — до 1583 года. За это время датской стороной (ради компенсации потерь) было захвачено до 40 английских кораблей. Основным видом товара, ввозимого англичанами, было оружие; вывозимого — зерно, лес, пенька, поташ, ревень.
Поделиться книгой: