Лиза на пути невозможности

– Могут. Но… – Гансик поморщился, вспомнив, – уже не нормально. Очень страшно.

– Значит, – повторил урок Тишка, – у бесов растут рожки и хвост, у чертей – копыто, старшие черти теряют ногу по колено, демоны лишаются улыбки… Что же тогда на минус тринадцатой?..

Ангелочек поражённо умолк, не в силах представить глубину падения. Троллик тоже притих, придавленный благоговейным трепетом. Наконец Тишка решился спросить о другом:

– Ганс… ты не сердишься, что нас всех выгнали на улицу? В общем, это из-за меня же…

– Мне как-то всё равно, где мёрзнуть, здесь или в спальне, – честно ответил Гансик. – Тут даже веселее. В нашей группе не разрешается разводить в комнатах огонь. Так что всегда или адская жара, или адский холод. Не выспишься нормально.

– Я слышал, в нижнем ярусе никогда не спят, – осторожно заметил Тигрис.

– Мы спим, нам можно, – возразил троллик, имея в виду младшее звание. – Бессонница у старших. И только демоны уже никогда не спят. А вы? Правда храпите на облачках, как на перинах?

– Если бы так! – хихикнул Тишка. – У нас слишком светло, особо не подрыхнешь! Но в полдень есть тихий час для младших. Тогда да, лежим на облаках и слушаем гармонию Вселенной. Но как раз в это время всем хочется летать и прыгать, а нужна тишина в эфире. Ночью слушать лучше!

– Да, ночью – звёзды, – мечтательно поднял мордочку к небу Ганс. – У вас их всегда столько?

– В мильярды больше!

– А Млечный Путь? Он гладкий?

– Нет, зернистый. Будто из алмазной крошки.

– Но по нему можно гулять?

– Я пробовал… – Тишка снова шевельнул крыльями, мол, ничего особенного. – Только там ничего не видно. Густой туман, как молоко. А под ногами – точно крупный наждак, царапается. У нас это, скорее, наказание: пройти весь Млечный Путь. Или испытание твёрдости.

– Типа как ночью пойти на кладбище? – перевёл троллик.

– Угу.

– А ты сам? Или тебя послали?

– Я – сам. Но я весь не прошёл, так, погулял немного… Там эхо в тумане, действительно, немного жутко. Голос пустоты. Но ничего. Я когда понял, что уже не страшно, сразу вернулся. Только ноги стёр.

– Вы тоже везде босиком ходите?

– В основном, да. В смысле мы, дети. А взрослые – в сандалиях. У некоторых старших чинов огненные сандалии. Простые или с крылышками. Ну, это знак их звания. Как у того, вчерашнего…

– Я ничего не видел. Он весь горел! – Гансик тряхнул головой, прогоняя видение.

– Ой, извини. Я забываю, что мы не всё можем одинаково видеть и чувствовать. А ты руку можешь в огне держать? Я тоже могу!

Мальчишки проверили свою способность, сунув пальцы в костёрчик. Но Тишка удивлённо ойкнул, а Гансик взвыл, резко отдёрнув руку. Когда в огне их кисти соприкоснулись, ангела ударило током, а троллик отчаянно тряс пальцы и дул на ожог.

– Чего это?! – испуганно пискнул Ганс, подозревая, что нарушил нижние правила и схлопотал проклятье.

– Чего-чего? Законы метафизики! – нахмурился Тигрис. – Вот я болван, мы же учили! Мы по-разному преобразовываем стихию, вот и закоротило! Без огня тоже так, вокруг воздух! Интересно, в воде будет то же самое? Надо попробовать…

– Не-е-е. Я лучше спать буду.

– Эй, щенки! Чего верещите? Волка увидели? – долетел из пещеры голос Алоиза. – Уймитесь и марш спать! Вас уложить?

Троллик сделал многозначительный знак приятелю и быстро свернулся калачиком прямо на камнях. Тигрис не думал, что ему что-то грозит, но тоже вытянулся на пятачке травы чуть дальше от костра.

– Знаешь, – шепнул он через пару минут, – а если мы одновременно держим за руки человека, нам ничего не будет!

– Почему? – Гансик делал вид, что уже спит, но любопытство победило.

– Такая у него система.

– А он что-то почувствует?

– Не знаю. Надо проверить!

– Ага. У-у-у… – заскулил троллик, свернулся плотнее и затих. В лоб его стукнул острый камешек, как бы случайно прилетевший со стороны пещеры.

– Спокойной ночи, – хмыкнул Тишка. Спать не хотелось. Ангел-ученик лежал и смотрел на звёзды.

* * *

– Прекрати прессовать ребёнка, – попросил старший ангел. Тон просьбы напоминал сдержанную угрозу.

Вниманием его напарника целиком завладело мясо на вертеле. Алоиз придирчиво следил, чтобы не подгорело, но всё-таки ответил:

– Он не ребёнок и мне его доверили. Как положено, так и воспитываю!

– Не «как положено», а мне назло.

– И что? – чёрт оторвался от приготовления ужина и с вызовом блеснул зубами. – Ты тоже мне назло своего балуешь!

– У нас так принято.

– Демократичные вы наши! Чем я ещё тебе не угодил? Тем, что нашёл ночлег? Еду? Манерами, дьявольской красотой? Ахр!..

Алоиз приглушённо ругнулся, когда на его единственный сапог стрельнуло жиром с вертела. Достал из-за отворота голенища чёрный батистовый платочек и заново отполировал кожу сапога. Не так давно он уже наводил лоск, стряхивая дорожную пыль. Заодно смахнул пепел с копыта и спрятал платок.

В дальний поход старший чёрт отправился не в парадном мундире, сменил его на дорожный костюм. Но соблюдал полный официоз в одежде: шейный платок, рубашка с теми же обсидиановыми запонками, обувь начищена до блеска. Шляпу и плащ отложил в сторону, заранее заняв для своей постели лучший угол.

Златогон сидел в той же серой учёной мантии, погасив крылья. Поморщился, когда сообщник с жадным урчанием вгрызся в подрумяненную жареную ножку с копытцем той же формы, как у него самого. Алоиз перехватил его взгляд.

– Хочешь? Я поделюсь.

– Спасибо, нет. Обязательно было красть козлёнка у пастухов?

– Это проще, чем ловить дикую тварь! Заметь, я его даже не убивал! Думал о чувствах твоего щенка. Люди всё сами…

– Тигрис не щенок.

– А кто он? Птенчик? – Алоиз хмыкнул, энергично разгрызая хрящи.

– Твои звериные сравнения!

– Это честнее, чем сравнивать наш молодняк с людьми. Ты, кстати, за что своего птенчика голодом моришь? Я угощаю! И своему на утро оставлю.

– Мы обойдёмся.

– Вот-вот! Вы, ангелы, одержимые высокой миссией, способны до конца похода забыть о доме, еде и отдыхе! А мне нужен совершенно конкретный набор благ! В отличие от крылатых, я очень чуток к жаре и холоду. И хотя голод мой и жажду утолить невозможно, должен я время от времени бросать что-нибудь в топку?

– Звание ангела даёт свои преимущества, – иронично согласился наставник Тигриса.

* * *

Утром, пока компания готовилась к выступлению, Лиза уже ушла. Златогон облетал окрестности и видел девочку, спускающуюся с горы. Прежде чем вернуться в пещеру, старший ангел убедился, что в пределах несколькочасового перехода нет видимых опасностей: ни змей, ни осыпающихся камней, ни диких зверей, ни злых людей. Не считая того, что за Лизой постоянно следят два представителя нижнего мира, те самые, что помогли проклятью её братьев, ей ничто не угрожало.

Алоиз сдержал слово и разрешил Гансику поглодать кости, на которых ещё оставались самые жёсткие жилы и хрящи.

– Чавкай потише, – предупредил учитель. Извлёк из внутреннего кармана плаща листок бумаги. Златогон появился вовремя, к началу чтения.

– Вот всё, что удалось нарыть на наш объект. Запоминаем! Несовершенный человеческий детёныш женского пола…

– Несовершеннолетняя, – поправил Златогон.

– Я же сказал, что мелкая, – отмахнулся чтец. – Одиннадцати с половиной лет… О, тут не угадал, я думал, старше, с виду она такая боевая лошадь… гм, так… Среди проклятых мальчишек-воронов её родной старший брат и два двоюродных…

– Она сказала, их зовут Павел и Михаил, – тихо добавил Тигрис. – А старшего – не знаю…

– Эти формальности ничего не добавят к образу! – раздражённо дёрнулся Алоиз, недовольный, что его перебивают. – Важно, что вся четвёрка родилась в столице, семья никаких связей с правительством здешней или иных стран не имеет, в публичном влиянии на людей не замечена…

Дед умер, есть бабка, которую мы видели, у той – две дочки, мамаши наших перелётных пташек. Отцы если и существуют, то где-то в городе… не проверялось. Старики с папиных сторон ничем не засветились, сюда в деревню никогда не приезжали.

Типичный женский род! Глава семьи – властная мать, отцы от важных решений отстранены, вон, даже не приехали, когда дети пропали! Мужчинам отведена функция… ну, это не при детях… хотел сказать, добыча денег. Характер при таких условиях у нашего объекта отвратительный, проще сказать стервозный…

– Самостоятельный, с заметной резкостью суждений, – перефразировал Златогон. – Но никакой особой вредности. В школе Лиза отличница?

– Естественно! – саркастично подтвердил чёрт. – Должна же она в чём-нибудь быть первой!

– С братьями ладила?

– Особых примечаний нет, – Алоиз повертел листок с обеих сторон, показывая, что прочитал всё. – Нам остаётся логика. Невозможность отвратительна не тем, что мы не можем предсказать движение объекта, с этим как раз всё очень просто. Маршрут известен, и примерный набор неприятностей, этих самых «поворотов судьбы», мы можем просчитать довольно точно. Ясно как день, что связи с правительствами и публичное влияние скоро появятся…

– Почему? – Тигрис впервые напрямую обратился к наставнику чужой программы. Алоиз посмотрел на него, как на говорящего червяка.

– Объясняю специально для верхних, что невозможность не осуществится, останься наш объект всё той же маленькой девочкой, никак не связанной с судьбами мира. Логично предположить, что ситуация скоро изменится.

Потому план такой. Вы оба, щенки… Надеюсь, высокий наставник разрешит мне обращаться так к его подопытно… ммм… подопечному? Сейчас пойдёте к девчонке, представитесь ей сыновьями пастухов, туристами или кем захотите и будете сопровождать объект, не спуская с малявки глаз ни днём ни ночью. В любой критический момент зовёте нас, уж это вы умеете! В материальной шкуре общаетесь с нами внутренним голосом. Вы нас видите и слышите, она – нет.

– Но Лиза меня видела! – забеспокоился Тигрис.

– Она тебя не узнает, не трясись. Несовершенство человеческих существ иногда весьма кстати…

– Алоиз! – учитель Тигриса решил вмешаться. – Тебя никто не назначал здесь главнокомандующим. Поэтому излагай план корректно. И будь любезен, очень тебя прошу… фильтруй базар! – вполголоса, но убедительно добавил ангел.

Докладчик красноречиво двинул бровями, гримасой выказав своё отношение к ангельскому этикету. Но продолжал по делу:

– Тебе может не нравиться форма изложения, но я сейчас забочусь исключительно об общей выгоде. Я практик. И прямой контакт полезен для нас всех! Мы должны знать, чем на самом деле дышит и о чём думает девчонка. На расстоянии это не получается.

Меня тут грубо прервали, а я говорил, что невозможность плоха не тем, что мы не знаем ситуации, а тем, что невозможно вычислить, как поведёт себя объект при тронном выборе! И сколько ни ори ей в ухо ангельских предупреждений, мелкая дрянь верит по-настоящему только себе. И сделает, что её левая нога захочет! Её, а не моя! Увы, но это факт, – старший чёрт поклонился жестом адвоката, закончившего речь в суде.

– Я и не возражаю против самого плана, если ты заметил, – сухо сказал Златогон. – Разведка нам нужна.

– Ещё бы! Учитывая бандитов и волков, блуждающих в горах, два сопровождающих милой девочке весьма кстати! Или я должен снова объяснять, что в её невозможности главное – встречи!

– Почему встречи, а не обстоятельства? – рискнул ещё раз спросить Тигрис.

Как ни странно, повторное обращение Алоизу польстило. Он ответил чужому ученику с явным удовольствием:

– Видишь ли, детка, на нашем полотне нет обстоятельств, способных её остановить. Падение метеорита, лавина, камнепад, лесной пожар задержат в пути вашу будущую подружку лишь ненадолго. Если этот детёныш в юбке даже заработает такое копыто, как у меня, то рано или поздно она перейдёт гору, пройдёт долину, которую мы видим внизу. И так далее ещё шесть раз. Что может ей помешать? Только встречи.

Вы лучше бы подумали о том, что срок до отчёта у нас месяц, а первая серьёзная проблема видна на горизонте вполне ясно. Точнее, не видна. Понимаешь, о чём я, птенчик?

Тишка переглянулся с Гансом, и оба растерянно мотнули головами.

– Мы смотрим на окрестности с приличной высоты, но даже в самой дальней дымке не видим следующей горы. Так что идти придётся долго! И всё по жилой местности! Насколько было бы проще, будь это чучело хоть отдалённо королевского рода! Сразу бы просчитали ближайший тронный выбор, хоть несколько вариантов. А так сидит такая деревенская дура за печкой, а потом – бац! – уже на балу принца! Они влюбляются – и готово дело!

– Лиза ещё слишком мала для помолвки с принцем, – улыбнулся Тигрис.

– Знаешь ли, для помолвки никогда не рано, – со знанием дела возразил Алоиз. – Кроме того, за время долгого пути… девочка может подрасти! Кто знает, сколько ей таскаться по свету и нам за ней хвостом! Вот же… – чёрт прикусил коготь большого пальца, сдерживая недовольство своей судьбой. – Хватит тянуть резину! Вперёд, догонять объект!

Тигрис перевёл вопросительный взгляд на старшего ангела. Тот подтвердил задачу и добавил, что даже если вызова не будет, связь нужна каждый вечер, как только Лиза уснёт. Старшие сообщат данные разведки, наиболее безопасный и прямой маршрут, по которому ученики должны направлять Лизу к следующей горе.

– Запомнили, щенки? Удачи, Гансик! А ты, птенчик, имей в виду, если однажды явлюсь я один, значит, я убил твоего наставника и съел. И ты полностью переходишь под мою юрисдикцию! Что, страшно? – Алоиз насмешливо оскалился.

Тишка не смог скрыть ужас и нервную дрожь при этой мысли.

Златогон очень хотел схватить чёрта за шкирку и оттащить от своего ученика, как голодного пса от беззащитной жертвы, но всего лишь очень спокойно произнёс, глядя в сторону:

– Алик, добром прошу. Заткнись по-хорошему!

Услышав это обращение, старший чёрт так сжал губы, словно ему плеснули в лицо ледяной водой.

– А то что? – не двинув ни одним мускулом, процедил он. Угроза шла из самой глубины его тёмного нутра. Гансик вздрогнул. Тишка снова почувствовал холодок между крыльями.

– Как бывает по-плохому, ты знаешь, – улыбнулся ангел.

Алоиз оттаял. Сосредоточенно помешал палкой в остывшем костре.

– Скажи честно, хочешь копытом в глаз? – буднично спросил он. – Я попаду без разгона, не увернёшься.