Помоги проекту - поделись книгой:
— Ты мне сказки про честную конкуренцию не сказывай! — Зло ухмыльнулся я наивным рассуждениям бывшего разведчика-аналитика. — Бояре, как были монополистами, так и остались таковыми… Впрочем, я здесь не для того, чтобы читать лекции по популярной политэкономии. Я просто хочу разобраться кому и для чего понадобилось устранять прежнего Государя Императора и диаметрально поменять политический курс Российской Империи на сближение с Западом. Согласись, Дмитрий, что при Петре Четвертом вся эта забугорная шушера сидела по своим региональным квартирам, опасаясь головы поднять и дышали через раз в нашу сторону. Теперь осмелели. Самому Государю условия диктуют, мол, неплохо было бы вернуть Проливы туркам, Персии — Азербайджан, Манчжурию — китайцам, Корею — японцам, а еще возродить «бедную Польшу»… Дальше перечислять, или хватит?
— Вынужден еще раз повторить, я понимаю твою озабоченность, Андрей. Но все-таки не считаю, что Государь Император просто так откажется от не им завоеванных территорий. А распоясавшиеся газетенки демократического толка в конечном итоге приструнят.
Ну да, ну да, плавали, знаем. Было дело в другой реальности один велеречивый гондон под популистские лозунги о плюрализме, свободе предпринимательства, равных правах граждан развалил большую страну. Как потом оказалось, это было чистой воды предательство интересов своего народа… Впрочем, Господь с тем иудой, я бы про него и не вспомнил, если бы в настоящий момент на троне не сидел аналог Меченного, только без блямбы на лысой башке.
— Насколько я понимаю, Дмитрий Аркадьевич, информацией, полученной в результате расследования, ты со мной делиться не желаешь…
— Для твоего же блага, Андрей.
Вот же баран упертый! Ладно, оставлю старика в покое. По большому счету, вся заговорщическая камарилья нынче на виду. Достаточно проанализировать проведенные царем перестановки в министерствах и ведомствах, чтобы определить круг причастных к заговору. Однако в данный момент меня интересует всего лишь один человек, а именно Николай Спиридонович Аверченко. Скорее всего, именно он может назвать точные имена зарубежных кураторов, перекупивших его со всеми потрохами обещанием занять высший пост в Имперской Тайной службе. Но для начала, я должен пообщаться с отставным Бергом Германом Яковлевичем. Его имение под Суздалем, мне нужно непременно навестить этого человека. Надеюсь, хотя бы тот, подобно Пафнутову, не заражен махровым всепрощенчеством и согласится поведать мне нынешние придворные расклады. Для меня главное узнать, был ли Иван Петрович Бельский причастен к гибели своего отца и прочих своих родственников. Если был, доказательства его причастности я непременно разыщу. Если не был, ситуация значительно осложняется. В этом случае мне придется… Впрочем, о своих далеко идущих планах пока умолчу, хотя бы из суеверных соображений.
Засим наш малопродуктивный разговор с Пафнутовым сам по себе оборвался. На теперь уже бывшего товарища я, разумеется, здорово обиделся, но сразу из имения не свалил — все-таки довел до конца курс лечения. Два раза заставлял выпить свое тошнотворное средство, затем вливал в пациента прорву маны.
А еще я был приглашен в дом Исламова. Оказывается, этот горский князь (или кем там он значится среди соплеменников) со всеми удобствами обосновался в большом доме неподалеку от хозяйского. Как полагается правоверному мусульманину, по доходам он имел гарем из четырех жен: двух горянок, татарки и русской, синеокой красавицы из крестьян, из-за внезапно возникшего чувства непреодолимого влечения к статному чеченцу, согласившейся перейти в мусульманскую веру. За двадцать пять лет брака жены наплодили Мустафе кучу детишек, количество которых, подозреваю, тот и сам с трудом себе представляет. Старшие сыновья постигают воинскую науку в офицерских училищах, либо уже несут службу в разных гарнизонах Российской Империи. Девки, достигшие совершеннолетия, удачно выданы замуж за земляков-кавказцев. Впрочем, молодняка также хватало, поскольку на улице перед домом стоял оглушительный гвалт носившейся туда-сюда ребятни.
— Не все мои, — пояснил чеченец, — сюда из близлежащей Семеновки малолетки прибегают. Я обучаю своих всяким воинским кунштюкам, те, в свою очередь, натаскивают окрестных дружков. Эвон, сейчас занимаются отработкой захвата вражеского языка. — Я с сочувствием проводил взглядом основательно замотанное веревками тело с кляпом во рту, которое бегом тащили на себе четверо пацанов под командой чернявого, при этом синеглазого парнишки.
— Твой? — кивнул в сторону командира группы «пластунов», захвативших «пленного».
— Азамат, мой, конечно, от Таньки. Весьма упорен и своенравен, хоть и сметлив и зело силен для своего возраста.
Душевно посидели, плову отменного поели, кофе приготовил сам хозяин дома. Вспомнили дела давние совместные, как на Босфоре изрядно почудили, а потом в Таврийской Корсуни порядок навели знатный. Мустафе тогда полный бант солдатского «Михаила-Воина» перепал, несмотря на то, что тот был официально лицом гражданским и прав на получение воинских наград не имел. Но царь-батюшка ловко обошел этот запрет, для начала задним числом мобилизовал героя в Российскую Армию, затем присвоил ему сержантское звание, после чего одарил высочайшей солдатской наградой, за которую тот также получает от государства нехилое денежное пособие. Засиделись за полночь.
Утром следующего дня пациент выглядел более чем удовлетворительно. Убедившись в том, что освобожденный от ядов организм способен протянуть еще, как минимум, полвека, а то и более (если, конечно, его снова не начнут пичкать всякой дрянью), я поблагодарил хозяина за гостеприимство и выразил желание незамедлительно покинуть поместье. В качестве посильной помощи отставной генерал предложил мне денег, от которых я, разумеется, отказался, поскольку своих более чем достаточно.
Попрощались сухо. Пафнутов и рад был бы меня обнять и прижать к груди в знак благодарности за свое спасение, но, будучи обижен на него, я отстранился. Откланявшись хозяину и прихватив весь свой нехитрый скарб, уселся в управляемые Мустафой розвальни. Наш путь лежал в село Горицы, Кимрского уезда, Тверской губернии, что в двадцати двух верстах от поместья отставного генерала. Если конкретно, само по себе сельцо мне было абсолютно до лампочки, меня интересовало расположенная там по маршруту Вологда-Тверь железнодорожная станция. Оттуда я планировал добраться до губернского города, далее, также поездом, махнуть в Суздаль, а там на возке пердячим транспортом в гости к Бергу наведаюсь. Вот такой нехитрый план.
Свой летный комбинезон и прочую одежку с обувкой расщепил на атомы в очищающем магическом пламени вместе с загаженными пациентом тряпками и горшком. Мелкодисперсный порошок. Полученный в процессе сожжения прикопал посредством магических манипуляций на глубине десятка метров. Взамен Мустафа презентовал мне вполне достойную купца третьей гильдии одежду: теплые шерстяные штаны, заправленные в яловые сапоги, богато расшитую традиционными местными узорами косоворотку, кожушок из шкур хорька, лисью шапку с хвостом и прочее-прочее, всего не перечислить. Теперь мой внешний вид не так уж сильно бросался в глаза. Когда основательно поработаю над лицом и аурой, меня родная мама не узнает, не говоря об отце.
Вообще-то, мать моего реципиента давным-давно сгинула, исключительно по собственной доверчивости и недальновидности. А родному бате Драгомиру Германовичу и вовсе не до сыновьих проблем, ибо своих по горло. Спустя год после удачного возвращения в Россию, он все-таки женился и к этому времени успел наплодить аж пятерых деток разного пола и возраста. Проблемы сына его практически не интересовали. За все время моего боярства лишь несколько раз с ним пересеклись на каких-то званых вечеринках. Сухо приветствовали друг-друга и, обменявшись парой ничего не значащих фраз, быстро разбегались.
А вот дед мой Яромир Афанасьевич Шуйский поначалу попытался принять навязчивое участие в судьбе внука. Однако, будучи несколько раз посланным мной в известном направлении, обиделся по-стариковски и более с сомнительными советами, как лучше всего обустроить мой род, не лез. Вдобавок вычеркнул меня из списка официальных наследников рода. Думал обидеть внука до глубины души, я же просто рассмеялся, поскольку без того был не на первых ролях в плане наследования. Так что, пусть с этим разбираются без моего участия. Мне же общение с родственниками, которые ментально мне вовсе и не родня, было в тягость, поэтому сам ни к кому не навязывался, и к себе особо никого не допускал. Кстати, дед до сих пор коптит небо. От важных дел его ушлые наследнички хоть и отстранили, но формально тот до сих пор числится патриархом рода.
В двух верстах от села Горицы я попросил Исламова остановиться. Попрощались с ним вполне душевно.
— Ты, Андрюха, на Пафнутова не обижайся, не за себя трясется человек, за детей и внуков переживает. Поэтому во всякие сомнительные дела ввязываться не желает. — Он попытался хоть как-то обелить в моих глазах своего шефа, не пожелавшего разглашать даже своему спасителю известную ему информацию.
На что я ответил безо всякой обиды в голосе:
— Да всё я прекрасно понимаю, Мустафа, поэтому особо и не давил на него. Впрочем, нынешний политический расклад мне и так ясен. — Обняв горца, сказал: — Ну пока, друг, береги себя, заодно своего патрона. Бог даст, как-нибудь свидимся.
— Приезжай, брат, почетным гостем будешь, хлеб разломим, плов поедим, шашлык-машлык, кофе выпьем, поговорим по душам.
Мустафа виртуозно развернул возок с лошадкой на зауженной сугробами раскисшей дороге, вскоре скрылся за густой снежной пеленой, неожиданно посыпавшей из резко набежавших туч. Природа как бы специально хотела уничтожить все следы пребывания в этих местах Андрея Воронцова.
Оставшись в одиночестве на безлюдном тракте, в первую очередь занялся собственной внешностью. Для этого воспользовался хранившемся в моем рюкзаке зеркальцем. Как уже сообщалось, результат меня полностью удовлетворил. Заодно с кардинальной сменой наружности привел состояние астральных оболочек к соответствующему выбранному образу виду. Теперь даже самый отчаянный задира, при встрече со мной предпочтет опустить глазки и побыстрее миновать громилу с физиономией матерого душегуба. Соответствующие документы, где я значился купцом третьей гильдии Афанасием Тверским извлек из рюкзака и поместил в кошелек поближе к деньгам. Скоро пригодится, ибо без «пачпорта» железнодорожный билет мне никто не продаст. К тому же, моя приметная личность вполне может заинтересовать бдительных жандармов. Встреч с блюстителями порядка и законности я не опасаюсь, поскольку все мои ксивы изготовлены на высочайшем профессиональном уровне.
Не углубляясь в ненужные подробности, сообщаю, что до Горицы добрался без приключений. Сел на ближайший пассажирский поезд и к вечеру был уже в Твери. На ночлег обосновался в одной из гостиниц, предварительно купив пачку газет разной степени свежести. С утреца собирался отправиться в Суздаль. Однако не срослось. После ознакомления с прессой, мои планы резко поменялись, и мне пришлось на ходу их перекраивать.
Дело в том, что в «Столичном Вестнике» трехдневной давности в качестве передовицы было едва ли не аршинными буквами напечатано черным по белому «ЗАГАДОЧНОЕ УБИЙСТВО ТАЙНОГО СОВЕТНИКА БЕРГА ГЕРМАНА ЯКОВЛЕВИЧА!». Для местных новость не такая уж и свежая, мне же, как обухом по голове. Как следовало из статьи, бывшего начальника Главного Жандармского управления Российской Империи банально зарезали в гостиничном номере владимирского отеля «Империал», где он остановился во время посещения столицы по каким-то личным и очень важным делам. Преступник ночью через окно пробрался в номер Берга и, совершив злодеяние, также через окно тихо удалился, не оставив после себя практически никаких следов. Вот такая незамысловатая история.
Выходит, в Суздаль мне больше не нужно, ибо информации по внутриполитическим раскладам мне получить не от кого. Хотя… Я призадумался. тело Германа Яковлевича было погребено позавчера на католическом кладбище города Владимира. Пожалуй, мне именно туда дорога, ибо имеется надежда узнать что-нибудь от самого покойника, если, конечно, душа его окончательно не покинула бренную оболочку. Заодно венок на могилку возложу — для меня не накладно, а хорошему человеку на том свете всё поприятнее будет.
Где-то через час пассажирский поезд Тверь-Владимир подойдет к дебаркадеру Архангельского железно-дорожного вокзала столицы. Надеюсь, мое предстоящее общение с покойным Бергом окажется более продуктивным, нежели с живым Пафнутовым.
Глава 10
Похороны Германа Яковлевича Берга проходили хоть и в скорбной, но весьма помпезной обстановке. Все-таки человек известный и до недавнего времени весьма влиятельный. К тому же, сам царь-батюшка изволил посетить мероприятие, так от чего бы там не засветиться прочей богемной публике.
К полудню территория католического кладбища города Владимира была экстренно очищена от постороннего люда и взята под контроль жандармами и личной гвардией Государя Императора.
Как уже отмечалось, Иоан VI со всем своим семейством оказал честь, поприсутствовать на панихиде в католическом храме, что был при кладбище. Помещение небольшое, так что вместило ближайших родственников и самых влиятельных в Империи особ. Менее знатным господам в ожидании конца богослужения пришлось томиться на улице. По окончании церковных мероприятий царь-батюшка не погнушался подставить плечо под гроб во время выноса оного к месту захоронения, затем принять участие в похоронной процессии, а непосредственно перед опусканием гроба с телом покойного в могилу, толкнул душещипательную речь, мол, в лице Германа Яковлевича Берга Россия потеряла верного сына, патриота и так далее в том же духе.
Удивительно, как меняется отношение власть имущих после смерти тех, кого совсем недавно держали практически в опале. Герои нужны Родине либо во время суровых испытаний, либо, как это ни печально, в усопшем состоянии. При всех прочих обстоятельствах она как бельмо на глазу, постоянно мельтешат, суетятся и лезут в дела, о которых, по мнению компетентных лиц, не имеют ни малейшего представления. Вот и теперь, почил в Бозе человек, который после отставки хоть и не проявлял политических амбиций и вообще не лез во всякие подковерные игрища сомнительного свойства, однако знал чересчур много и при желании мог здорово подгадить даже самому Государю Императору. Поэтому многие из присутствующих важных чиновников и думских бояр, предаваясь показушной скорби, в душе облегченно вздохнули, ибо все их секреты, за которые при определенных обстоятельствах можно и головы лишиться, будут похоронены вместе с телом бывшего руководителя Тайной службы Российской Империи. Создается впечатление, что вся эта братия приперлась сюда вовсе не для того, чтобы почтить память усопшего, а дабы лично убедиться в том, что этот человек более не представляет опасности.
Напоследок Государь оказал честь семейству Берга, первым бросив горсть земли и желтую розу из розария Её Величества Императрицы Анастасии Николаевны на крышку опущенного в могилу гроба. Посчитав свою миссию завершённой, поторопился удалиться с кладбища вместе со всей своей многочисленной свитой и охраной. Следуя примеру государя, весь прочий народ начал также потихоньку рассасываться. Так получилось, что на поминальной трапезе в арендованном банкетном зале ресторана «Заречье» присутствовали лишь родственники Берга и пара десятков его верных соратников по службе, проработавших с ним бок о бок многие годы.
Торжественное погребение безвременно ушедшего из жизни Германа Яковлевича Берга, благодаря присутствию Государя Императора было широко освещено в российской периодике.
Дочитал до конца текст передовицы вчерашнего выпуска «Имперских Ведомостей», большая часть которого была посвящена не похоронам заслуженного человека, а тому, насколько достойно проявил себя на них царь-батюшка, какие теплые слова сказал, как в могилку первым горсть земли и розу бросил, ну и так далее. Лишь пару слов в статейке о самомбывшем начальнике Тайной службы. Такое впечатление, что хоронили самого Государя, а Берг тут ни пришей ни пристебай. Смял в сердцах газету и отправил ком в урну — там ей и место.
Покинув здание Архангельского вокзала столицы, быстро договорился с лихачом отвести меня в гостиницу, достойную звания купца третьей гильдии, то есть, чтобы без риска нарваться на представителей благородного сословия. Вдруг какому барину в подпитии приспичит натравить на меня своих холопов. В этом случае мне придется защищать свою честь и достоинство, тогда дворянчик или боярин со своими прихвостнями могут не выжить. Подобное я уже проходил, и повторение тех давних событий нежелательно. Вот так играет нами судьба-злодейка. Вчера вся эта высокородная шушера ловила каждое моё слово, глаз не смела поднять без особого на то моего соизволения. А сейчас могут огреть хлыстом, натравить сатрапов, или затравить собаками, ибо я теперь не боярин и не патриарх рода, а простой российский купчина невеликого ранга.
Почему не поехал сразу на могилу Берга? Я бы с радостью, но на дворе вечер, смеркается. Какое, нафиг, кладбище, меня туда просто не пустят. А красться аки тать в нощи, желания нет. Так что, все важные дела откладываются на завтра, а сейчас мне необходимо найти временное пристанище так, чтобы не влипнуть в нехорошую историю.
Самым подходящим для этого местом, по мнению опытного извозчика, оказался «Готель Клязьма». Ну готель, так готель. Возражений с моей стороны не поступило. Полчаса мягкой езды на подрессоренном возке по столичной брусчатке, и мы остановились у трехэтажного здания, с ярко освещенной магическими фонарями вывеской аршинными буквами «HOTEL KLYAZMA».
Гостиница на самом деле оказалась пристанищем разночинного народа. Молоденькая дама-регистратор ознакомилась с моим паспортом и, вписав данные об очередном постояльце в толстенный гроссбух, приняла полагающуюся сумму за сутки проживания и выдала мне ключ от расположенных на третьем этаже апартаментов класса «люкс» за номером триста двадцать два.
До настоящего класса «люкс», к которому я привык в бытность боярином, номер сильно не дотягивал. Всего одна спальня, вместо просторной ванны душевая кабинка, совмещенная с унитазом, биде, однако, имело место. Впрочем, всё чистенько, опрятно, не зря отдал пять рублей ассигнациями за сутки проживания. Столица — это вам не провинция, здесь жизнь на порядок дороже. Вообще-то, в той жизни было точно также.
Быстренько принял душ с дороги, поменял исподнее, затем направился в ресторацию гостиницы, ибо кушать очень хотелось. И вообще, я заметил, что после недавнего возвращения аппетит мой заметно повысился. В принципе, оно и немудрено. Получив серьезный толчок во время пребывания в мире мухоглазов, сила моего Дара значительно возросла. Так что теперь я имею возможность значительно больше сливать маны в свои дополнительные накопители. А где её брать при слабом магическом фоне данной реальности? Выходит, практически единственный её источник. Впрочем, на этом моменте я уже останавливался, так что лишний раз муссировать данную тему не имеет смысла.
Откушав всяких реально вкусных блюд, вернулся в свой номер. И только собрался почитать перед сном приобретенную на вокзале книжицу из многотомной серии о похождениях частного сыщика Гнездицкого, в дверь постучали. Мой дар позволил без всякого труда установить личность визитера, точнее, визитерши. Приятная на вид деваха из гостиничной обслуги без каких-либо экивоков и дамских ужимок, напрямую предложила сеанс любви на коммерческой, разумеется, основе.
Да простит меня Машенька, моя драгоценная благоверная супруга, отказаться от услуг жрицы я был не в силах. Девушка оказалась многоопытной, носила при себе амулет, предохранявший от ненужной беременности и венерических заболеваний. К тому же, оказалась еще той горячей штучкой. Поначалу побаивалась смотреть на мою основательно покоцанную рожу, но мускулистое тело в шрамах ощупывала с явным интересом. Насколько мне известно, профессиональные проститутки умеют демонстрировать показной оргазм со всхлипами и причитаниями, каким бы уродом ни был её партнер. Меня же подобная практика категорически не устраивает, ибо люблю, чтобы все было естественно, то есть без обмана и показухи. Небольшой импульс магической энергии в ауру девушки во время нашего соития привел Марфу в такой бурный экстаз, коего та по жизни не получала ни от одного мужчины. Вмиг, все ненужные психологические ограничения и барьеры были ею отринуты. Далее мы занялись не механическим трахом, а весьма органичным сексом, доставляющим удовольствие не только партнеру, но и его партнерше.
Да, в данный момент я, как бы, изменяю ненаглядной Машеньке. Я люблю и обожаю свою супругу и никогда не променяю на другую. Однако в реальности существуют вещи, которые заставляют оказавшихся временно свободными от семейных уз мужиков искать сексуальных утех на стороне, прямо-таки на уровне инстинктов. Такое и раньше неоднократно случалось со мной. Надеюсь, Маша ни о чем не подозревает, ибо я старался не афишировать своих случайных связей с противоположным полом. Несколько раз кое-кто из тех дам, узнав, с кем именно имели дело, пытались шантажировать боярина Воронцова надуманной беременностью. Но я-то знаю, что рожать от меня имеет право только моя законная супруга. Во всех прочих случаях вероятность беременности от меня абсолютно нулевая, ибо ведун. Приходилось предпринимать соответствующие меры, чтобы успокоить особо ретивых шантажисток — не даром моя СБ получала нехилую зарплату.
Марфа вошла во вкус, она уже не пугалась моего ломаного-переломанного носа и бесчисленных шрамов на лице и теле. После пятого нашего совокупления и многочисленных оргазмов попыталась отключиться от реальности. Нет, подруга, так просто ты от меня не отделаешься, я еще не весь накопленный за время беготни по иной реальности запас сексуальной энергии скинул. Хочу еще. Дополнительно вкачал в её ауру изрядную толику маны. Теперь сна у девушки ни в одном глазу, будто допинг приняла, готова к продолжению постельных баталий.
Процесс нашего общения продолжался до четырех утра. Знатно покувыркались. Несколько раз мне пришлось избавлять Марфу от разного рода ран и растяжений, полученных в процессе фактически беспрерывного траха, все равно она покинула мой номер едва ли не на корячках. В награду за терпение и труд, я щедро одарил её парой золотых червонцев. Не знаю, но по какой-то необъяснимой причине, предпочитаю расплачиваться с жрицами продажной любви именно золотыми монетами — получаю при этом глубокое моральное удовлетворение. Хе-хе-хе! У каждого свои причуды. Ушла хоть и в раскоряку, но все-таки проявила готовность прибыть по первому моему зову:
— Спросите Марфу у портье, господин купец, я тут одна с таким именем.
В ответ я лишь кивнул и заверил девушку, что при необходимости воспользуюсь исключительно её услугами, однако ничего конкретного не пообещал, поскольку сам не знаю, насколько долго задержусь в столице, вообще, и в отеле «Клязьма», в частности.
После ухода Марфы, блаженно потянулся всем телом и практически моментально уснул.
Католическое кладбище встретило меня на следующее утро суетливым карканьем вернувшихся из теплых стран грачей, вьющих гнезда на произрастающих здесь вековых вётлах. Нообум Лазаря начинать поиски интересующей меня могилки не стал, ибо кладбище раскинулось на обширной территории. Католиков во Владимире предостаточно, а кладбище одно. Поступил проще, всего-то сделал визит к местному управителю (или как там называется должность пожилого мужика, заседавшего в небольшой конторке неподалеку от ворот). Всего-то за пятачок тот помог мне сориентироваться в пространстве и дал четкие указания, каким образом попасть кратчайшим путем к месту захоронения тела покойного Берга.
В свою бытность как в первой, так и в этой своей ипостаси, мне довольно часто доводилось посещать кладбища. Все они были православными. А вот на католическом оказался впервые. В сравнении с нашими удивила и порадовала царящая здесь четкая организация. Если на каком-нибудь православном погосте можно проплутать полдня, чтобы отыскать нужную могилку, здесь все четко и буквально по линеечке. Никаких кривых оградок, между выстроившихся ровными рядами и колоннами обелисков и четырехконечных белоснежных крестов.
Нужное захоронение обнаружил без каких-либо затруднений. Усыпанный свежими цветами и венками холмик земли среди изрядно вытоптанного участка виден был издалека. Явившийся на похороны Берга бомонд без стеснения разгуливал где ему заблагорассудится, в том числе и по могилам. Скоты — иного эпитета не достойны.
Подойдя к бело-мраморному кресту, установленному на могиле Германа Яковлевича, первым делом положил у подножия католического символа приобретенный по дороге к кладбищу букет тюльпанов. Оно хоть особо близко с этим человеком контактировать мне не доводилось, Берга я уважал за компетентность и деловитость.
Изобразив реально скорбящего человека, начал потихоньку, чтобы не привлечь ненароком внимание какого-нибудь случайного чародея, прощупывать Астрал на всех доступных уровнях. Долго «ловить нужную волну» не пришлось ибо душа покойного до сих пор находилась на доступном для опытного чародея-ведуна плане. Еще пара дней и истончившаяся связь между умершей бренной и бессмертной духовной сущностями Германа Яковлевича оборвется, и душа его отлетит в мрачное Ничто, чтобы пройдя через горнило очистительного Нечто воплотиться в другое существо, вполне возможно, вовсе не похожее на человека. Давным-давно после многих размышлений у меня возникло довольно правдоподобное объяснение, по какой причине пламенное Нечто очищает душу разумного существа от всех знаний, накопленных в прошлой жизни. Представьте себе, что человеческая душа со всей своей памятью попадет в тело псоглавца, паука, змеи, амебообразного существа или еще какого мерзкого с точки зрения человеческого восприятия монстра. Таки его от когнитивного диссонанса всю жизнь корежить станет. Выходит, это самое Нечто придумано для того, чтобы не отравлять былыми бесполезными и даже весьма опасными знаниями последующие перевоплощения разумного. Ну это всего лишь мои теоретические заморочки, что там на самом деле, мы вряд ли когда узнаем.
— Кто меня дергает?! — после дюжины безуспешных попыток достучаться до энергоинформационной составляющей Берга, мне удалось её «растормошить». — Оставьте меня в покое! Спать хочу.
— Герман Яковлевич, — чтобы закрепить установившуюся между нами духовную связь направил в астральное тело покойника изрядную толику маны, — это я Андрей Воронцов. В настоящий момент вы мертвы и очень скоро навсегда покинете этот мир… Ну, может быть, и не совсем навсегда, но как Герман Яковлевич Берг вас более никогда не будет существовать. Впрочем, есть способ сохранить вашу индивидуальность, и я о нем вам непременно поведаю, поскольку некоторое время тому назад, умер в иной реальности, чтобы оказаться в совершенно другой России. Можно сказать, что мне здорово повезло. В обмен, мне нужна абсолютно бесполезная для вас после вашего трагического ухода из жизни информация.
— Какой, к чертям собачьим, трагический уход?! — эмоционально возбудился дух моего астрального собеседника. — Вы мне, наверное просто снитесь, Андрей Драгомирович?
— Если бы, Ваше Высокопревосходительство, — в свой ментальный посыл я постарался максимально вложить тоски и печали. — Был бы премного рад присниться вам живому и в полном здравии. Однако обстоятельства сложились так, что в настоящий момент я стою у вашей могилы и скорблю по поводу вашего преждевременного ухода из этой жизни.
На какое-то время дух Берга замолчал. Похоже, тот пытается осознать теперешнее свое состояние. Слава Богу, контакт между нами не прервался. Минут через пять покойник все-таки «заговорил»:
— М-да, сударь, похоже, вы правы. Теперь отчетливо вижу собственное тело в тесном гробу. Господи, какая все-таки мерзость быть трупом.
На что я дал собеседнику вполне резонный совет:
— А вы сосредоточьтесь на нашем разговоре и не будет так противно. И вообще, скоро с вами произойдут некоторые трансформации, через которые, повторяю, мне довелось пройти. Так что мой опыт может стать для вас весьма и весьма полезным. К тому же, надеюсь, вы не прочь, чтобы ваша смерть была отмщена. Короче, я делюсь с вами частью своих воспоминаний, вы передаете мне часть своих. Прежде всего меня интересует всё, что вам известно по факту гибели царской семьи и прочие, связанные с этими событиями обстоятельства…
Процесс обмена информационными блоками между мной и покойным много времени не занял. Через четверть часа я подходил к воротам кладбища. Распаковкой полученных данных буду заниматься в гостиничном номере, лежа на диване, ибо чуйка вещала, что от обилия знаний, полученных новым для меня способом, может привести к головокружению и даже временному помутнению сознания.
Стоило мне оказаться за пределами кладбища, воздух заметно потеплел, небеса затянуло плотной пеленой облаков. Вскоре с небес на землю хлынули потоки воды. Образовавшиеся ручьи буквально на глазах размывали остатки потемневшего ноздреватого снега, заодно смывали с улиц накопившийся за зиму мусор. Со стороны Клязьмы раздался громовой удар треснувшего льда. Притихшие, было грачи, громко загомонили. Вот и весна пришла. Весне дорогу!
В какой-то момент бессмертная душа разумного существа осознала себя парящей в безрадостной темноте абсолютно пустого Ничто. По движению астральных потоков дух интуитивно понял, что постепенно куда-то дрейфует. Первое ощущение полная дезориентация во времени и пространстве, а также потеря всех былых воспоминаний. Постепенно память начала возвращаться. Первым делом дух осознал себя Германом Яковлевичем Бергом ныне покойным гражданином Российской Империи, не самым последним её гражданином. Сначала воспоминания поступали фрагментарно и в весьма ограниченных объемах, однако вскоре будто плотину прорвало. Пазл жизненных воспоминаний сложился в единое целое. Он вспомнил о себе всё, даже то, что, казалось бы, навсегда было забыто. Однако в настоящий момент самым главным для него знанием были сведения, полученные уже после смерти от опального боярина Воронцова.
Далее происходило будто по писанному. Где-то на дальней границе ледяного Ничто возникла яркая точка пылающего Нечто. Его духовную сущность неумолимо тянуло к обжигающему пламени, и в то же время Герман Яковлевич панически боялся лишиться накопленных за долгую жизнь знаний.
Постепенно в «поле его зрения» начали появляться другие бестелесные сущности, коих также неумолимо влекло к очистительному пламени Нечто. По мере движения поток душ уплотнялся. Все чаще и чаще начали открываться порталы в иные миры, из которых появлялись все новые и новые души, недавно покинувшие свои телесные оболочки. Впрочем понятия «давно» или «недавно» здесь были неуместны. Как бы это ни было парадоксально, времени, да и пространства в традиционном нашем понимании здесь также не существовало.
Впрочем, новой ипостаси Германа Яковлевича было не до разного рода научных рассуждений. Его сущность была занята процессом поиска подходящей лазейки. Несмотря на то, что портальных врат, выкидывающих в Ничто очередную душу, было много, очень много, сигнатуры, определенной Андреем Воронцовым, как пригодной для относительно безопасного перевоплощенияпока не наблюдалось.
Сколько времени заняло ожидание подходящего момента Берг точно назвать не мог, ибо, как уже было сказано, такого понятия здесь не существовало. В какой-то момент в относительной близости полыхнуло синим. Герман Яковлевич понял — вот оно и всеми фибрами своей бессмертной души потянулся к распахнувшейся лазейке из унылого Ничто. Он не успел подробно рассмотреть вырвавшуюся из посмертного тоннеля душу существа, место которого собирался занять. Он лишь точно определил, что при жизни это был человек, а не какое-нибудь экзотическое существо. Виртуозно вцепившись подобием виртуальных «рук» в края схлопывающегося внепространственного перехода, Берг успел-таки протиснуться в «игольное ушко». В следующий момент он ощутил стремительный полет по узкой трубе длинного тоннеля.
«У Воронцова, судя по его описанию, всё происходило иначе» — Только успел подумать, как накатившая на него всепоглощающая боль заставила погрузиться сознание в блаженное состояние беспамятства.
— Кап-кап… кап-кап… кап-кап…
«Водопроводный кран в туалете подтекает и назойливые капли стучат по жестяной раковине», — услужливо подсказала память Германа Яковлевича в совокупности с подаренным Воронцовым знанием.
В следующий момент мужчина осознал себя лежащим на гладкой и очень холодной металлической поверхности. Тело полностью обнажено и накрыто куском ткани, через которую с трудом пробивался неяркий, свет, вне всяких сомнений, искусственного происхождения. Воздух в помещении был ледяным, и тонкая ткань практически не защищала человека от холода.
Несмотря на общее весьма ослабленное состояние человека, царящая вокруг атмосфера абсолютно не располагала к продолжительному отдыху на ледяной железяке под тонкой простыней. Пришлось ему, по-стариковски кряхтя и негромко матерясь, скинуть мешающую обзору тряпку и перейти из лежачего положения в сидячее. Чтобы не отморозить задницу, подложил под нее простыню.
Обстановка, можно сказать, весьма далека от оптимистической. Довольно просторное помещение, уставленное металлическими столами на колесиках, на многих из них накрытые белыми простынями тела покойников. Похоже, ждут своей очереди на погребение, или того, каким образом в этой реальности утилизируют трупы усопших граждан.
М-да, инструкции Воронцова, вне всяких сомнений, оказались полезными. После ухода из жизни Берг с помощью полученных от него знаний смог-таки реализовать довольно сомнительный план, в который поначалу не очень-то и верил. Поверил или не поверил, теперь не так уж и важно, главное, не растерялся и вовремя слинял из места, именуемого Ничто. То есть, вновь вернулся в мир людей. В том, что лежащие на каталках покойники были людьми, он нисколько не сомневался, ибо с соседнего тела простыня каким-то образом свалилась, обнажив грудастую блондинку, при жизни весьма и весьма привлекательную. Взгляд воскресшего покойника тут же устремился в паховую область отныне принадлежащего ему организма, и он, облегченно вздохнув, прошептал:
— Слава Богу, не баба. — От охватившей его радости Герман Яковлевич был готов орать во всю мощь собственной глотки, вот только состояние речевого аппарата бывшего покойника оставляло желать лучшего и позволяло всего лишь негромко и с заметной хрипотцой выражать мысли вслух. — Вне всяких сомнений я сейчас в морге.
Тут наш герой ощутил на большом пальце правой ноги определенный дискомфорт. Задрав конечность на стол он увидел привязанный к ней прозрачный пластиковый файлик с кусочком плотного картона внутри.
Поначалу Герман Яковлевич несказанно подивился возникшим в его голове ранее незнакомым терминам: файл, морг, компьютерная томография, телевидение, смартфон, Mercedes-Benz G 55 AMG и еще много всякого. Подумав немного, принял новое знание как неожиданный довесок, полученный во время энергоинформационного обмена с Воронцовым.
К счастью шнурок, на котором болтался пластиковый пакет был завязан хоть и туго, но все-таки на обычный узел бантиком, развязать который оказалось достаточно просто.
Немеющими от холода руками Берг поднес добычу к глазам и в тусклом свете электрических ламп с трудом разобрал, сделанную фломастером от руки весьма корявым почерком запись:
Забыв о холоде, Герман Яковлевич какое-то время бездумно пялился на кусок картона. Из информации, почерпнутой от Воронцова тот умер в первой своей реальности именно утром по пути на работу, именно от удара наехавшей на него повозки, именуемой в этом мире автомобилем.
Но как же так? Судя по доставшимся воспоминаниям бампер тяжелого «гелика» буквально раздробил его тазобедренные кости, поломал позвоночник, конечности и смял в хлам внутренние органы.
Сосредоточившись на собственных ощущениях, Герман Яковлевич буквально на автомате выполнил глубокое зондирование и полную диагностику своего организма. И только спустя какое-то время, до его сознания дошло то, что в прошлой своей жизни он на подобные фортели способен не был. А вот теперь, вне всяких сомнений, вместе с воронцовским инфопакетом он заполучил целительский Дар. Тут в голове мужчины возник ряд вполне резонных вопросов:
«А не благодаря ли новым способностям, мне удалось не только занять тело покойного, но в самые кратчайшие сроки отреставрировать его? Выходит, я продвинутый чародей-целитель, коль смог подобное отчебучить, даже находясь в бессознательном состоянии? Судя по доставшимся от Воронцова воспоминаниям, в первой его реальности магии не было. Это что же получается, теперь она здесь есть. И я — Герман Яковлевич Берг её носитель. Хотя, отныне уже не Берг, а Воронцов Андрей Валентинович. Вот такое забавное жизненное коловращение».
Воскресший как-то сразу поверил, что очутился в теле того самого Андрея Воронцова в момент его ухода из первой жизни. И не только поверил, но воспринял это как великий дар свыше, ибо знаний об этой реальности ему было предоставлено с лихвой. Некоторые данные были основательно подтерты, но основные моменты довольно скучной жизни реципиента были ему известны, так, будто сам он их и прожил.
С трудом оживший мертвец слез с каталки и, обернув обнаженное тело простыней шлепая босыми ногами по бетонному полу, неспешно направился к двери, над которой тускло мерцала электрическим светом надпись «ВЫХОД».
Глава 11
— Бзынь-нь! — тренькнуло так, будто где-то рядом и в то же самое время далеко-далеко лопнула струна ми первой октавы гитары классического испанского строя.
На самом деле, это не было звуком, в виде обычного акустического явления. Таким образом я почувствовал астральный всплеск, свидетельствующий о том, что душа Германа Яковлевича Берга навсегда покинула этот мир. Есть мизерный шанс, что на своем пути из Ничто к Нечто она повстречает душу, ускользнувшую из данной реальности, воспользуется открывшимся проходом и вернется в ином облике обратно в покинутый мир. Вообще-то, при бесконечном множестве миров Мультиверсума вероятность такого события столь незначительна, что её можно не рассматривать. И все-таки такая возможность имеется.
А вот то, что Берг может оказаться в теле человека, умирающего из-за неизлечимой болезни, от старости ли, или по какой иной причине, связанной с телесной немощью, я учел, передав ему значительную часть своих магических возможностей с приличным объемом маны на первое время. С моим подарком не пропадет, ибо отныне он весьма и весьма продвинутый целитель, способный отремонтировать магией не только свое тело, также любого человека или животное. Где взять магическую энергию потом? Чай не дурак, сообразит. Вот такой я ему на прощание подарок подогнал, пусть вспоминает Воронцова с благодарностью.
Ну всё, с одним вопросом худо-бедно разобрался. Теперь, пора бы вернуться и к делам насущным. Опасения насчет ухудшения здоровья в процессе распаковки и усвоения полученных от покойного Германа Яковлевича данных не оправдались. Всё прошло гладко и мягко, даже легкого головокружения не почувствовал.
Первым делом ознакомился с содержанием доклада Пафнутова о готовящемся покушении на царя и его семейство, который, хоть и с изрядной задержкой, все-таки оказался в руках начальника Тайной службы Российской Империи. К великому моему сожалению, Петру Васильевичу Бельскому и тем, кто в момент взрыва находились в поезде собранные людьми Пафнутова факты жизнь не спасли, но для меня оказались весьма и весьма полезными. Жаль, в бумагах не определена степень причастности или непричастности нынешнего Государя Императора к гибели его царственных родственников. А еще мне хотелось бы докопаться до причин низкопоклонничества перед Западом человека, стоящего у кормила самого могучего в мире государства.
За утаивание столь важных документов, Аверченко был арестован и провел сутки в тюрьме. Однако особым циркуляром сверху был освобожден от любых обвинений и, в конечном итоге, занял место начальника Главного Жандармского управления, именуемого также Тайной службой. Германа Яковлевича практически сразу пнули с этого места с формулировкой «за несоответствие занимаемой должности». Благо не отдали под суд, но, как человека неблагонадежного определили под надзор полиции по месту проживания.
Поделиться книгой: