Дело об убийстве маркиза де Лианкура (СИ)

— Я, сударь, человек чести, — возразил Ла-Карр. — И я готов представить доказательства в виде того самого человека, за которым отправил своего соглядатая. Он выследит его, и я передам его вашему сиятельству, правда, это будет стоить дороже. Скажем, ещё двести золотых.

— Что ж, — усмехнулся граф. — Когда ты сдашь мне его, и он подтвердит, что ты, как скала, стоял на страже нашего секрета, я заплачу тебе двести тридцать золотых. А теперь убирайся и не приходи с пустыми руками!

Ла-Карр поклонился ему и, снова посмотрев на Феликса, вышел. Де Полиньяк проводил его мрачным взглядом.

— Что ещё за незнакомец в маске, и откуда он узнал о том, что я что-то поручал этому негодяю? — задумчиво пробормотал он, когда дверь закрылась.

— Мне кажется, он всё врёт, — подал голос Феликс. — Он ещё тот мошенник, и я бы с удовольствием отлупил его палкой, чтоб выбить признание.

— С этим не спеши, — произнёс граф. — Возможно, кто-то действительно занялся делом де Лорма втайне от нас. Ведь кто-то выследил и убил того подставного лакея.

— Может, он и убил! — воскликнул Феликс, словно осенённый внезапной догадкой.

— А он откуда узнал об этом?

— Так давайте я отлуплю его и…

— Ты безнадёжен, — проворчал де Полиньяк. — Скорее бы ты женился и обзавёлся сыном, чтоб я мог надеяться на то, что у меня когда-нибудь будет более разумный наследник! Убирайся! И из дома без моего разрешения — ни ногой! Сбежишь, и это тебя я лично отлуплю палкой!

— Ладно, — проворчал Феликс, поспешно выскальзывая из кабинета.

Он шёл по галерее над нижним холлом, когда увидел другого посетителя, передававшего лакею плащ и меч. Он был молод, хорош собой и облачён в камзол из узорчатого сукна изысканного бирюзового оттенка.

— Аргент! — радостно воскликнул Феликс, спускаясь по ступеням. — Как я рад видеть тебя! Отец зол на меня после вчерашнего, так что я под домашним арестом и потому надеюсь, что ты скрасишь моё заточение!

— У меня есть свободное время, — улыбнулся молодой алхимик. — Наши исследования пока пришлось отложить.

— У тебя кончились деньги? — насторожился тот. — Отец, пока не успокоится, не даст мне ни гроша!

— Денег достаточно, но нет совершенно необходимого для моих целей перегонного куба. Я заказал его знаменитому мастеру, живущему в Лейдене, и пока он не выполнит мой заказ, продолжить нам не удастся.

— Ну, тогда я готов подождать! Идём же! Эй, олух, — он отвесил подзатыльник стоявшему рядом лакею. — Вино и закуски в мои покои!

Молодые люди поднялись по лестнице и пошли по галерее. Феликс радостно улыбался, поглядывая на своего гостя.

— Я возлагаю на тебя надежды, друг мой! — заявил он на ходу. — Если ты, и правда, научишь меня превращать в золото любой металл, то я не буду так зависеть от отца! Он ужасно скуп! С золотом в сундуках я смогу добиться влияния при дворе и, уверяю, не забуду тебя!

— Заранее благодарен, — улыбнулся Аргент, входя в распахнутую перед ним дверь.

В богато обставленной гостиной уже суетились слуги, накрывая на стол.

— Я даже возьму тебя на службу, — пообещал Феликс. — Хочешь быть моим придворным алхимиком или капитаном? Как сам решишь! Положение бастарда никак не повлияет на твой статус при моей особе!

— Я подумаю об этом, когда выполню свои обязательства по нашей сделке, — проговорил Аргент и направился к растопленному камину. — А что это за оборванец вышел только что из вашего дома? — спросил он, протягивая руки к огню. — От него разило как от старого мула. Я полагал, что такие отбросы не вхожи в дом коннетабля!

— Ах, этот, — проворчал Феликс, подходя к нему. — Этого бродягу отец нанял для некоего деликатного дельца на юге королевства. Представляешь, он должен был всего лишь захватить какой-то замок в провинции, который стоит среди лесов и гор! Всего-то взять на приступ какую-то старую развалюху с дюжиной ветеранов в качестве гарнизона! Но он утверждал, что там неприступная твердыня с двумя крепостными стенами и мощным гарнизоном из отборных рыцарей и арбалетчиков! В такой глуши! Отец ему, конечно же, не поверил и не хотел платить, но тот пригрозил, что донесёт хозяину той развалюхи, кто подослал к нему эту банду головорезов, и папаше пришлось раскошелиться.

— И он после этого ещё принимает такого негодяя в своём доме? — удивился Аргент.

— Тот явился, чтоб снова клянчить деньги! Придумал какого-то человека в маске, который интересовался той вылазкой на юг, и пообещал выследить его и сдать отцу. Я сразу сказал, что мошенник врёт, но отец встревожился и пообещал заплатить, если тот выдаст ему того чересчур любопытного незнакомца.

— И что он сделает с ним, если всё-таки заполучит в свои руки?

— Наверно, запрёт в подвале и будет пытать, пока тот не выдаст ему всё, что знает, а потом убьёт. Но я же говорю, что тот негодяй Ла-Карр — обманщик! Он просто прогулял полученные раньше от отца деньги и решил выпросить ещё! Но стол накрыт! Идём же выпьем, а то у меня пересохло в горле.

— Конечно, — улыбнулся Аргент. — Меня заинтересовала вся эта история. Ты ведь потом расскажешь мне, чем она закончится?

— Если ты задержишься у меня, то, возможно, сам увидишь продолжение. Если Ла-Карр не солгал и сумеет выследить и захватить того человека, он немедля притащит его сюда. Так что устраивайся поудобнее, потому что это займёт некоторое время!

Марк заметил слежку почти сразу и понял, что это Ла-Карр прицепил ему «хвост». Он продолжал идти по улице, не выдавая своего беспокойства. Не ускоряя шаг и не пытаясь ускользнуть от преследователя, он твёрдо держал направление в знакомый трактир, где на втором этаже в маленькой комнатке жил не так давно Леонард Дэвре. Марк знал, что там, в конце зала есть дверь, за ней — короткий коридор и выход на параллельную улицу. Но из этого коридора по скрипучей лестнице можно также подняться наверх в ту самую каморку.

Дойдя до дверей трактира, он вошёл в зал, пересёк его, открыл дверь и, оказавшись в коридоре, распахнул заднюю дверь, а сам быстро взбежал наверх и прижался к двери каморки, прислушиваясь к тому, что происходит внизу. Вскоре он услышал шаги. Соглядатай увидел распахнутую дверь и выскочил на улицу. Он застыл на мгновение, озираясь по сторонам. Прохожих здесь было немного, но освещение было куда более скудным, чем в других местах. И в полумраке тёмного дня он пытался разглядеть среди проходящих мимо людей человека в тёмном плаще с надетым на голову капюшоном и, конечно, он увидел его, потому что кто-то в толпе всегда одет в подобный плащ. Он устремился вслед за новой целью, а Марк спустился вниз и, снова пройдя через зал, вышел из трактира.

Теперь его путь лежал на улицу гвардейцев — узкий переулок, соединяющий улицу принцессы Оливии с Королевской площадью. Окликнув молодого посыльного, который брёл куда-то со свёртком подмышкой, он сунул ему серебряную монету и велел пойти к воротам королевского замка, ведущим в гвардейские казармы, и вызвать оттуда господина Делажа. Парень сразу очнулся от своей дремоты и помчался к воротам. Вскоре оттуда, натягивая перчатки, появился Делаж и двинулся в сторону переулка.

— Кто меня звал? — поинтересовался он, пытаясь рассмотреть затаившегося во тьме человека и, на всякий случай, положив руку на эфес меча.

— Это я, друг мой, — подошёл к нему Марк.

— Ты? — изумлённо воскликнул тот. — Я слышал, этот мерзавец новый коннетабль упёк тебя в темницу!

— Так и есть, и для всех я по-прежнему влачу там жалкое существование, а вовсе не шастаю по городу, нарываясь на чужие мечи. Впрочем, о мечах говорить не стоит. Мне срочно нужна твоя помощь, Делаж.

— Я весь твой, командир! Как всегда! — с готовностью воскликнул молодой рыцарь.

— Ты можешь взять отпуск на несколько дней?

— Конечно! Я у капитана на хорошем счету, в том числе и благодаря тому, что он признателен тебе за свою спасённую жизнь и честь.

— Обо мне ему ничего не говори, сошлись на семейные обстоятельства. Я прошу тебя поехать в Лианкур и передать управляющему замком вот это письмо, — Марк достал из подсумка заранее подготовленное послание. — На словах передай ему, что, поскольку выполнение моей просьбы потребует некоторой подготовки, а я должен знать, что он её исполнит надлежащим образом, пусть сразу же отправит в мой дом на Королевской площади ответ, в котором сообщит все свои действия, которые намерен предпринять. Сам ты его ответ не бери, скажи, что торопишься и не можешь ждать. Пусть при первой же возможности отправит своего гонца.

— Я понял. Что делать дальше?

— Что хочешь! Вот деньги на дорогу, — Марк щедро отсыпал ему в ладонь монеты из кошелька, не разбирая, золотые они или серебряные. — Особо не торопись, выедешь светлым утром, если тёмная половина дня застанет тебя в пути, остановись в какой-нибудь гостинице, и как рассветёт — двигайся дальше. Особая спешка ни к чему и геройствовать незачем. Ночами дороги там неспокойны.

— Я всё понял, Марк, — улыбнулся Делаж. — На эти деньги я могу неплохо покутить за твоё здоровье! Надеюсь, вернувшись, я услышу о том, что ты на воле, и твоя репутация полностью восстановлена.

— Без сомнения, так и будет. Ступай мой друг! Я жду тебя на пир в честь моего дня рождения. Не собирался шумно отмечать, но за меня решает мой титул.

— Ради этого я примчусь в Сен-Марко, как на крыльях!

Они обнялись, и Делаж отправился обратно в казарму, чтоб испросить у капитана Дэвре короткий отпуск, а Марк тревожно смотрел ему вслед, раздумывая, правильно ли он поступает. Когда он писал это письмо, у него ещё не было твёрдого намерения воспользоваться им, но последние события заставили его принять это нелёгкое решение.

Наконец, заключив, что дело сделано и менять что-либо он не станет, Марк отбросил свои сомнения. Теперь, идя по тёмным улицам, он думал о том, что ещё ему следует предпринять. Он уже раскрыл покушение на маркиза де Лианкура и даже выяснил причины этого преступления, но личность непосредственного исполнителя была до сих пор под вопросом. Был ли это капитан Брикар, состоящий на службе у графа де Полиньяка, или какой-то другой человек? Чтоб проверить это, он развернулся и направился к дому графа.

Тем временем на улице становилось всё меньше прохожих. Близилась последняя тёмная ночь, и горожане торопились вернуться домой, чтоб поужинать и лечь спать, потому что вскоре их ожидало светлое утра, которое, как всегда, будет заполнено деловой суетой.

Оказавшись возле особняка графа, он увидел, что на его крыльце скучают стражники, — предосторожность, которая выглядела довольно странной, учитывая, что маркиз Вайолет никогда не выставлял караул возле дверей своего дома. Впрочем, стражники также не проявляли особого рвения и не слишком внимательно смотрели по сторонам, воспринимая причуду нового коннетабля не иначе как блажь.

Марк прошёлся по улице мимо дома, глядя по сторонам, и вскоре обнаружил возле лавки кружевницы небольшую нишу, где стояла на маленьком постаменте белая статуя какой-то святой. Войдя в нишу, Марк втиснулся позади постамента, закутался в плащ и опустил капюшон. Спешившие мимо прохожие не замечали его, зато он хорошо видел крыльцо и двери дома коннетабля.

Ожидание оказалось долгим. Улица давно опустела, и высокие окна соседних домов гасли одно за другим, а он всё стоял неподвижно и, не обращая внимания на забравшийся под плащ холод, неотрывно смотрел на двери дома. Пару раз они открывались, из них выходили какие-то люди. Один раз к крыльцу подъехал на коне вестовой из дворца, он поднялся, на минуту скрылся в доме, а потом снова вышел и умчался обратно, видимо, привёз графу де Полиньяку какую-то депешу.

Ни один из этих людей не подходил под известное Марку описание капитана Брикара, а он ждал именно его. По улице прошёл патруль городской стражи с факелами, где-то далеко прозвучал на дворцовой башне звон колокола, извещавший о наступлении второй стражи.

И, наконец, дверь распахнулась, и по ступеням сбежал невысокий плечистый человек в тёмном плаще. У него были длинные волосы и военная выправка. Под плащом поблескивала чеканная пряжка ремня, а пола справа оттопыривалась от меча, висевшего на перевязи. Его лица в темноте было не разглядеть, но Марк сразу понял, что это тот, кто ему нужен.

Капитан Брикар прошёл мимо него и свернул в ближайший переулок. Выйдя из своего укрытия, Марк двинулся следом. Какое-то время он преследовал его по ночным пустынным улицам. В какой-то момент Брикар резко свернул в сторону и скрылся за углом. Его шаги стихли, и Марк, усмехнувшись, взялся за эфес меча. Подходя к тому повороту, за которым скрылся капитан, он вытащил меч из ножен, чуть отступил в сторону и прошёл дальше, чтоб видеть, что там происходит. Брикар кинулся на него с кинжалом и тут же понял свою ошибку. Марк ударил тяжёлым мечом по его клинку, и кинжал отлетел, звеня по булыжникам, а Марк прижал противника к стене, приставив меч к его шее. Он увидел злые глаза Брикара и свободной рукой сорвал с него левую перчатку. Опустив глаза, он увидел на тыльной стороне ладони шрам в виде буквы «Y», который упоминал маркиз де Лианкур. Однако это мгновение, когда он отвлёкся на его руку, позволило капитану придти в себя. Он резко поднял правую руку и одним движением сорвал с его лица маску. Марк замешкался от неожиданности, а Брикар резко оттолкнул его и, не пытаясь вытащить из ножен собственный меч, бросился наутёк.

Марк побежал за ним с единственной целью: догнать и убить на месте. Он вдруг вспомнил лежащего на его руках деда с кинжалом в груди, а потом понял, что этот негодяй узнал его и может выдать. Он преследовал его несколько кварталов, но внезапно увидел вдалеке факелы патруля. Брикар подбежал к стражникам и начал что-то быстро объяснять, указывая назад, в сторону Марка, и тот предпочёл быстро нырнуть в ближайший переулок и убраться подальше.

Последняя загадка была разрешена, но теперь Брикар знал, что он на свободе, а значит, в самое ближайшее время об этом узнает и граф де Полиньяк. И на него будет объявлена охота по всему городу. Тёмная ночь скоро закончится, а светлым днём не так просто укрыться от множества сыщиков и осведомителей, шныряющих вокруг. Слишком многим в городе известно, как выглядит барон де Сегюр, граф де Лорм.

Остановившись на перекрёстке двух узеньких улочек, Марк прислушался. Погони не было. Даже если городская стража и прислушалась к жалобам капитана Брикара, Марку удалось оторваться от них в этом запутанном лабиринте. Он осмотрелся по сторонам, думая, куда пойти. В этот момент где-то вдалеке послышался дребезжащий голос треснувшего колокола, который он уже слышал не так давно. А потом он вспомнил, что где-то там стоит небольшой двухэтажный дом, в котором жил шпион алкорских сторонников войны книжник Кляйн. Память тут же услужливо подсунула ему воспоминание о тесных комнатках на втором этаже и потайном ходе на соседнюю улицу, спрятанном за старым шкафом, по которому книжник сбежал от его сыщиков. Там ещё был сундук с разными нарядами, в которые, видимо, любил переодеваться этот склонный к лицедейству шпион.

Марк знал, что Кляйн был казнён в луаре, куда он его лично препроводил, стало быть, дом теперь пустует. Костюмы для маскарада и потайной ход делали его вполне подходящим пристанищем для того, кто намерен скрываться от преследования. И решив так, Марк направился в сторону трактира «Счастливая выдра», от которого было рукой подать до дома ныне покойного книжника.

— Я говорю вам, это был он! — кричал капитан Брикар, вцепившись побелевшими пальцами в край письменного стола в кабинете графа де Полиньяка и нагнувшись едва не к самому его лицу. — Я понятия не имею, как он выбрался из Чёрной башни, но я его узнал! Это был де Лорм, я совершенно в этом уверен! Я видел его во время войны и сейчас! Он выследил и чуть не убил меня!

— Прекратите орать, Брикар, — недовольно произнёс де Полиньяк и отодвинул дышавшего ему в лицо капитана подальше от себя. — Я не знаю, что привиделось вам среди ночи и какого разбойника вы приняли за де Лорма, но я могу сказать вам совершенно точно, что граф де Лорм сейчас находится в Чёрной башне, куда я его лично препроводил. Как вам известно, сбежать оттуда невозможно.

— Сбежать, может, и нет, а вот выйти при помощи сообщника — запросто, — проворчал Брикар, слегка остыв. — Вы же сами сказали, что его сторожит прево, который является его старым другом. Может, он его и выпустил. Я не ошибся, ваше сиятельство. Это был он, его рост, его манера двигаться, его чёрная грива и его борода! Может, там было темновато, но я всё же разглядел его лицо, которое трудно спутать с каким-нибудь другим.

— Постойте, — внезапно нахмурившись, проговорил де Полиньяк. — Вы сказали, у него были чёрные волосы и борода, а Ла-Карр сегодня сказал, что какой-то человек в маске с теми же приметами расспрашивал его о том, что он по моему приказу делал на юге. Так это был де Лорм? Он сбежал из тюрьмы, возможно, с помощью своего друга Адемара. И это он убил Паже?

— С него станется, ваше сиятельство. Многие говорят о его благородстве, но я-то знаю, что он может быть очень жесток к тем, кого считает своими врагами. Он запросто одним ударом меча мог отрубить и руку, и голову.

— Неужели, — бормотал де Полиньяк, тревожно глядя в окно, за которым было всё так же темно. — А если он убил де Паже и сам принялся за расследование этого дела? Выходит, капитан, он уже выяснил, что вы причастны к убийству его деда, и хоть он не проявлял к нему особой любви, вряд ли простит вам это.

— Откуда он мог узнать, что это я? — насторожился капитан. — Если только Паже перед смертью проболтался, что это я его нанял. Что же нам делать?

— Попытаться опередить его! Я не вижу другого способа! — граф резко поднялся и взглянул на своего помощника. — Объявите о его побеге и назначьте цену за его голову!

— Я не стал бы торопиться с этим, — с сомнением возразил Брикар. — У нас нет официального подтверждения его побега. Коннетабль не может по своему усмотрению объявлять розыск сбежавшего преступника, для этого существует полиция.

— Полиция с ним заодно! — вспылил де Полиньяк.

— Мы не можем этого утверждать. Давайте поступим по-другому. Мы объявим награду за него, но не от имени военного ведомства, а от вашего имени, как графа де Полиньяка. Мы не будем оглашать это на всех углах и площадях, но я позабочусь о том, чтоб частным сыщикам, осведомителям и охотникам за головами стало известно, что вы его ищите.

— Хорошо. И всё-таки я попытаюсь добиться участия в этом полицейских. Я иду к королю.

— Но ведь сейчас ночь! — ужаснулся Брикар.

— Я вытряхну этого щенка из постели и заставлю выслушать меня! — прорычал коннетабль. — А вы пока найдите того, кто подтвердит, что это де Лорм убил Паже.

— Но если свидетелей не было…

— Вы идиот, капитан? Я не сказал: найти свидетеля, я сказал: найти того, кто подтвердит перед судом то, что нам надо. Выясните его связи, к кому он мог обратиться за помощью в городе, его друзей, любовниц, сослуживцев, всех! Обыщите их дома так, чтоб они знали, что если они попытаются спрятать его, то будут считаться соучастниками его преступлений! Мы должны сделать так, чтоб земля горела у него под ногами! Вы поняли меня, Брикар?

— Я понял вас, ваше сиятельство, — кивнул капитан и вышел из кабинета, а коннетабль вызвал своего адъютанта и велел ему подать плащ и меч, потому что он намерен встретиться с королём.

Во дворце граф де Полиньяк стремительно прошёл по залам, в которых ещё веселились гости короля. Он хмуро смотрел на игривых фрейлин и раскрасневшихся от вина и смеха кавалеров. Его суровый взгляд, по его мнению, должен был согнать улыбки с их лиц, но на деле, стоило ему пройти мимо, они сбивались в кучки и потешались над тем, как глупо выглядит этот напыщенный дурак, вышагивая по дворцу, как на параде.

Намерение вытряхнуть короля из постели ему осуществить также не удалось. В приёмной у него вежливо, но решительно потребовали снять плащ и сдать меч, а после сонный паж, недовольно взглянув на позднего посетителя, повёл его в дальние покои. Король вовсе не спал. Он сидел на диване в своей гостиной и обнимал прильнувших к нему хорошеньких фрейлин, сидевших рядом. На полу у его ног устроился Бертран Нуаре с кубком вина. На соседнем диване в обнимку с Аламейрой расположился Анри Раймунд, а Дезире Вайолет играл на лютне, аккомпанируя придворному поэту Вильре, напевавшему сатирические куплеты о дворцовой жизни.

Очередной взрыв смеха в гостиной был прерван оруженосцем короля, который явился, чтоб сообщить о позднем визите коннетабля.

— Что ему нужно? — проворчал Дезире, с сожалением откладывая лютню.

— Наверно, он желает послушать те восхитительные стихи, которые посвятил ему наш гениальный поэт? — улыбнулась Аламейра.

— Он опоздал, я уже закончил, — усмехнулся Вильре. — Но ради него могу и повторить.

— Не нужно, — остановил его король. — И вообще, мой дорогой, если вы решите издать эти сочинения, то будьте любезны, воспользуйтесь псевдонимом. Я не хочу решать вопрос о компенсации за оскорбление, которую он может вполне законно потребовать с вас.

— Но печатать вы не запрещаете? — уточнила фрейлина.

— Я не такой тиран, — усмехнулся король. — Позови его, Жан. А вы, господа, настройтесь на более серьёзный лад.

— Может, нам лучше подождать снаружи? — на всякий случай уточнил Вильре.

— Нет, — отрезал король и повернулся к двери, на пороге которой в следующий момент появился разгневанный коннетабль. — Что привело вас к нам в столь поздний час, ваше сиятельство? Что случилось такое, что вы не смогли усидеть дома до утра и примчались ночью?

— Мне искренне жаль мешать вашему общению с друзьями, ваше величество, — проговорил де Полиньяк, неодобрительно взглянув на фрейлину, которая смеялась, прикрыв лицо веером. — Мне нужно поговорить с вами наедине.

— С чего бы это? — нахмурился король. — Какие могут быть секреты от моих друзей и доверенных лиц? Если вы кому-то из присутствующих здесь не доверяете, так и скажите, но не забудьте обосновать ваше недоверие. Если ж вам нечего об этом сказать, то переходите к делу. Итак?

— Как пожелает мой король, — мрачно взглянув на Дезире Вайолета, проворчал коннетабль. — Только что мне сообщили, что находящийся под подозрением граф де Лорм, которого я арестовал за убийство маркиза де Лианкура, сбежал и свободно разгуливает по городу, совершая новые преступления!

— Как это может быть? — нахмурился Жоан и вопросительно взглянул на сидевшую рядом фрейлину. — Разве из Чёрной башни можно сбежать?

— Нет, ваше величество! — уверенно заявила она.

— Вот и я думаю, что нет. С чего вы взяли, коннетабль, что де Лорм сбежал? Кто его видел?

— Мой помощник, на которого он напал, — заявил де Полиньяк и сам понял, что это звучит как-то неубедительно. — К тому же есть свидетель, который может подтвердить, что видел, как граф де Лорм убил некоего человека, связанного с расследованием смерти маркиза де Лианкура.

— С чего бы это графу де Лорму нападать на вашего помощника? — уточнил Анри Раймунд. — Я так и представляю, как граф, рискуя жизнью, выбирается из тюрьмы только для того, чтоб напасть на какого-то слугу. Зачем ему это нужно?

— Абсурд, — мстительно взглянув на де Полиньяка, заявил Дезире.

— Ваше величество, это не шутки, — бросив на юношу свирепый взгляд, граф требовательно посмотрел на короля. — Возможно, он для того и сбежал, чтоб устранить свидетелей своего преступления. Я прошу вас немедленно проверить, на месте ли заключённый и, если его там нет, а его, скорее всего, там нет, немедленно объявить розыск сбежавшего преступника!

— Ваше сиятельство, — недовольно взглянув на него, произнёс король. — Если бы узник сбежал из Чёрной башни, то мне бы об этом сразу же доложили. Я не собираюсь по вашей прихоти гонять людей в темницу, потому что совершенно уверен в том, что граф де Лорм пребывает там, где ему и положено, а именно в своей камере в Чёрной башне. Его охрана поручена королевскому прево…