Помоги проекту - поделись книгой:
— Через год отец умер, и меня выгнали, решив, что я ещё слишком мал, чтоб работать. Я кое-как добрался до Сен-Марко, но и там мне некуда было пойти. Я проголодался и замёрз, наступила ночь. Я сидел на улице и горько плакал. Ко мне подошёл большой сильный человек, взял за руку и привёл сюда.
— Это был папаша Рикар?
— Да, он был очень добр ко мне, а после того, как его единственный сын погиб на войне, и вовсе стал мне отцом.
— Его сын погиб на войне? — удивлённо спросил Марк.
— Да, вербовщики какого-то вельможи схватили его на улице, а папаша Рикар в то время сидел в тюрьме и не смог его выкупить. Он ушёл вместе с армией короля Армана в поход и уже не вернулся. Его товарищи рассказали, что с поля боя его раненного вынес молодой рыцарь и всю ночь просидел с ним, пока он не испустил дух. Они сказали, что этого рыцаря звали барон де Сегюр. Пусть вы не смогли спасти Марио, но то, что он не умер среди гниющих трупов в одиночестве, его не добили мародёры, и его чёрные глаза не выклевали вороны, утешило старика. Вы проявили доброту к его сыну, были с ним в его последний час и проследили, чтоб его похоронили достойно, потому папаша Пикар так расположен к вам.
— Вот как, — Марк задумчиво посмотрел в узкое оконце под самым потолком, которое снаружи, наверно, находилось возле самой мостовой. — Я не помню его.
— Наверно вы не раз выносили с поля боя раненых и заботились о них.
— Так меня учили. Ведь однажды и мне может понадобиться чьё-то милосердие.
Марсель, внимательно смотревший на него, кивнул.
— Потому не удивляйтесь, что мы помогаем вам. Я уверен, что в Сен-Марко много людей, готовых протянуть вам руку помощи даже в такой странной ситуации.
— Да, ты ведь сказал, что я в бегах? Откуда ты знаешь?
— Это же «Сломанное колесо», господин барон! — усмехнулся мальчик. — Все сплетни собираются здесь, а слухи о том, что вас обвинили в убийстве деда и заперли в Чёрной башне, пересказывают на всех углах. К слову сказать, многие не верят в то, что вы сделали это, но всегда найдётся продажная душонка, которая донесёт на вас. Потому будьте осторожны.
Он тревожно посмотрел на дверь и вскоре она снова открылась.
— Лекаря, которого мы обычно зовём, не оказалось дома, — сообщил Пикар, переступая порог. — Но на наше счастье в зале я увидел другого человека. Не беспокойтесь, ваша светлость, мы знаем его, и он вполне надёжен!
Вслед за этим в комнату вошёл высокий молодой человек в синем бархатном камзоле и осмотрелся:
— И где ж тот, ради кого я встал из-за стола именно тогда, когда мне сдали козыри?
— Аргент? — удивлённо воскликнул Марк, глядя на алхимика, который с не меньшим изумлением смотрел на него.
— Марк? Разве ты не?.. Впрочем, это не моё дело, — и он кивнул Пикару, после чего присел на край кровати и, осмотрев рану, нахмурился. — Мне не нравится эта рана, Марк!
— Я был бы встревожен, если б ты сказал, что она тебе нравится, — проворчал тот.
— Мальчик, — Аргент повернулся к Марселю, — мне нужно больше света, горячую воду и ту чёрную шкатулку, что я оставил у вас в прошлый раз. И принеси стакан крепкого вина, чтоб оно немного притупило боль, когда я буду зашивать рану.
Марсель с готовностью выскочил из комнаты, а Пикар, удовлетворённо кивнув, вышел и закрыл дверь.
— Рана не задела важные органы, но довольно глубокая, — произнёс Аргент. — И, наверно, болезненная. К тому же ты потерял много крови. А что с рукой?
— Царапина! — отозвался Марк.
— И тоже кровоточащая и необработанная надлежащим образом. А на шее? Что это за повязка?
— Эта рана обработана опытным хирургом, так что можешь не обращать на неё внимания.
— Удивительно, что ты вообще ещё жив, — проворчал алхимик.
— Лучше скажи, откуда ты здесь взялся, друг мой? — усмехнулся Марк. — Я встречаю тебя в самых неожиданных местах: то на пиру у коннетабля, то в воровском притоне.
— То же я могу сказать и о тебе, — парировал Аргент. — Я слишком долго жил скучной жизнью, утопая в бархате и кружевах. Мне это надоело. Иногда нужны острые ощущения. Здесь не знают, кто я и чем занимаюсь. Как-то я пришёл сюда поиграть в карты и проигрался в пух и прах. Хотел уже заложить кольцо, но мне было его жалко. А тут в другом конце зала случилась поножовщина, двое были ранены. Я предложил папаше Пикару сделку: я займусь ранеными, а он погасит мой долг. Мы пришли к соглашению и выполнили его. С тех пор, когда их лекарь занят или отсутствует, они зовут меня. Я не отказываю, если могу придти, объясняя это тем, что деньги никогда не бывают лишними.
— Ты алхимик, разбираешься в лекарствах и к тому же умеешь зашивать раны?
— В этой жизни много интересных и полезных занятий. А вот и вода!
Марсель вошёл, неся перед собой таз, в нём стоял тёмный кувшин, над которым поднимался пар. Следом появился Пикар и, поставив на стол шкатулку и стакан с вином, так же молча удалился.
— Выпей, — велел Аргент, снимая камзол и засучивая рукава белоснежной сорочки с кружевами.
Марк потягивал вино, глядя, как он моет руки с каким-то чёрным мылом, извлечённым из шкатулки, а Марсель поливает ему из кувшина. После этого Аргент промыл обе его раны тем же мылом и слегка остывшей водой. Затем он постелил на стол белое полотно, на котором разложил тонкие иглы и моток шёлка.
— Может, что-то зажмёшь зубами? — спросил он, вставляя в иглу тонкую, почти невидимую нить. — Не люблю, когда кричат и воют мне под руку.
— Не беспокойся, — усмехнулся Марк. — И меня не нужно привязывать к кровати. На поле боя мне самому приходилось зашивать себе раны, и далеко не шёлком.
— Вижу, — скептически кивнул алхимик и указал на неровный шов в нижней части груди. — Я предпочитаю более тонкую работу. Мальчик, посвети мне.
Марсель вынул свечу из фонаря, стоявшего на столе, и поднёс её ближе. Пока Аргент зашивал его раны, Марк с интересом рассматривал его лицо, поражаясь гладкости и белизне его кожи, какие видел только у кумихо. Чёрные широкие брови и пушистые длинные ресницы придавали необыкновенную выразительность его сосредоточенному в этот момент взгляду. Длинные изящные пальцы, которые выглядели на удивление ухоженными, двигались легко и точно. В какой-то момент Аргент заметил его любопытство и его взгляд стал вопросительным. Марк только покачал головой.
Наконец, швы были наложены. Алхимик достал из шкатулки какую-то склянку, открыл её и широкой лопаткой наложил на них слой тягучей, пряно пахнущей мази, а потом перевязал чистым белым полотном.
— Я поражаюсь твоей способности спокойно переносить боль, — заметил он, складывая обратно иглы и моток шёлка.
— А я твоему умению накладывать такие аккуратные швы. Из тебя получилась бы отличная белошвейка. В следующий раз приглашу для такого дела тебя.
— Лучше бы обойтись без этого, — проворчал Аргент и снова взялся за мыло. — К тому же с графа я возьму дороже, чем с Пикара.
— Как скажешь, — усмехнулся Марк.
Пока алхимик приводил в порядок свой костюм, Марсель куда-то сбегал и принёс Марку свежую сорочку и новый суконный камзол с галуном.
— Для вас накрыли стол в комнате рядом с залом, — сообщил он, забирая со стола шкатулку. — Вас никто там не увидит. Вы можете отдохнуть и поесть. Папаша велел достать из погреба вино с южных виноградников.
— Благодарю, — кивнул Аргент и обернулся к Марку. — Пойдём, я знаю, где это.
Они прошли в небольшую сводчатую комнату, где был растоплен камин, а стол застелен чистой скатертью и накрыт вполне приличной посудой.
— Я вижу, старик благоволит тебе, — улыбнулся Аргент, присаживаясь за стол. — Ради меня он вряд ли стал бы так стараться. Так ты расскажешь мне, что случилось, или мы сделаем вид, что ничего не произошло?
— Рассказывать нечего, друг мой, — проговорил Марк, разливая вино по кубкам. — Самое главное ты видел, потому что был в тот момент в доме де Полиньяка. Думаю, что этот негодяй испугался, что это всё может выйти ему боком, и пытается всё свалить на меня.
— Но ты не убивал деда?
— Зачем мне это? Я любил старика, и его смерть — страшный удар для меня. У меня достаточно своей земли и денег. У меня есть свои замки и рудники, дом, мало чем уступающий его дворцу. Если честно, мне всего этого слишком много. Я служу в тайной полиции, и заниматься таким количеством имущества для меня лишняя обуза.
— Ты действительно бессребреник, как о тебе и говорят, — пожал плечами Аргент. — Я тебя понимаю. Мне тоже проще иметь только то, что необходимо для комфортной жизни и не навешивать на себя другие заботы. Но зачем кому-то убивать твоего деда?
— Понятия не имею!
— Он ведь тоже был графом де Лормом когда-то? И жил в твоём замке на юге?
— Да, но он уделял ему куда больше внимания, чем я. Я бы с лёгкостью обошёлся без этого наследства дяди Аделарда. От него больше забот, чем удовольствия. А теперь, когда на замок начались набеги…
— Какие набеги? — нахмурился Аргент, опустив на тарелку куриную ножку, которую обгладывал.
— Если б я сам знал! Уже дважды какие-то то ли разбойники, то ли наёмники пытались проникнуть в замок. Мне пришлось усилить гарнизон.
— И твои люди не захватили никого в плен? Кого-то, кого можно допросить, чтоб узнать их цели.
— Мой управляющий — простой человек и старый вояка. Он велел повесить всех в саду под стенами замка в назидание иным.
— Надеюсь, это поможет, — пробормотал Аргент. — А откуда у тебя эти раны? Мне показалось, что та, что на руке, уже успела подсохнуть, а вторая совсем свежая.
— На меня объявили охоту. Самое странное, что никто из моих врагов не должен был узнать, что я на свободе, но на меня нападали дважды, и если на южной окраине пытались захватить живым, то на северной явно собирались убить.
— То есть, ты думаешь, что эти люди не связаны между собой?
— Они даже выглядели по-разному.
— Две группировки, и ты ни об одной ничего не знаешь? — озабоченно спросил Аргент.
— Ничего, и это только запутывает дело. У меня не так много времени, чтоб раскрыть эту интригу.
— Ты собираешься искать убийцу своего деда?
— Конечно! Только так я могу снять с себя обвинения. К тому же я чувствую здесь интригу! Я должен узнать, кому нужно было убивать старика и подставлять меня! Связано ли это одной целью, или одно является лишь следствием другого. Боюсь, что пока я ничего не знаю.
— А де Полиньяк настаивает на твоей вине?
— Это его работа! — Марк указал на свою шею. — Он чуть не перестарался, и если б не вмешательство друга, мы б с тобой сейчас, может быть, и не разговаривали.
— Я могу чем-то помочь тебе? — спросил алхимик, серьёзно взглянув на него, но вдруг насторожился. — Погоди-ка, кажется, за дверями кто-то есть!
Марк прислушался, а потом, достав кинжал из ножен, подошёл к двери. Резко распахнув её, он осмотрел пустой коридор.
— Наверно крыса, — проворчал он, возвращаясь за стол.
— Да, этих тварей тут полно, — согласился Аргент и снова принялся за еду.
Вскоре кувшин опустел и глаза алхимика стали ласковыми, а на губах появилась полная очарования улыбка.
— Я не напрасно пришёл сюда этой ночью, Марк, — заметил он. — Мне даже не жаль тех козырей, что остались на карточном столе. Может, попросим принести ещё вина?
— Нет, друг мой, — улыбнулся барон. — Я должен идти.
— Куда ты отправишься?
— Пока не знаю. Да тебе лучше и не знать.
— Прости, я слишком много выпил и переступил черту. Конечно, это не моё дело. Но давай, хотя бы я провожу тебя немного. В этой части города неспокойно, а ты ранен.
— Твоими заботами и заботами папаши Пикара я чувствую себя хорошо.
И в этот момент за дверью действительно послышались торопливые шаги. Марк схватился за кинжал, но это оказался Марсель. В его руках был зажжённый фонарь.
— Облава, господа! — крикнул он. — Идёмте, я выведу вас через другой вход.
— Мы всё равно уже собирались идти, — кивнул Аргент и поднялся.
Марсель провёл их какими-то длинными коридорами и вскоре они оказались на улице, причём довольно далеко от входа в таверну «Сломанное колесо». На прощание Марк положил руку на плечо мальчика.
— Я благодарю тебя за помощь, малыш. Ты хороший парень и, может быть, тебе не место здесь? Когда я выпутаюсь из этой передряги, я могу забрать тебя отсюда.
— Благодарю, господин барон, — кивнул мальчик, — но папаше Пикару я обязан куда больше, чем вам. У него после смерти Марио остался только я. Скоро он начнёт стареть, и кто-то должен будет позаботиться о нём. Я не могу его бросить.
— Что ж, это твой выбор. Но будь осторожнее, мой милый. Я не хочу однажды увидеть тебя в тюрьме или на виселице.
— Мы живём по правилам, ваша светлость, и стараемся не нарушать законы королевства. Без особой необходимости. И помните, если вам снова будет нужна помощь, здесь вы можете на неё рассчитывать!
И улыбнувшись на прощание, он, как мышонок, юркнул в тёмный дверной проём, после чего дверь захлопнулась. Марк вздохнул и направился к Аргенту, который ждал его неподалёку. Он сделал несколько шагов, и вдруг ему показалось, что земля уходит у него из-под ног. Это было лишь мгновение, но он невольно пошатнулся и вытянул руку, чтоб опереться о ближайшую стену и его рука ушла в пустоту.
— Что с тобой? — спросил Аргент, внимательно глядя на него. — Тебе плохо?
— Слишком много вина и, возможно, потеря крови. Идём!
Они пошли дальше, и Марк с тревогой следил за собой. Каждый шаг теперь давался ему с трудом, словно на его ноги были надеты тяжёлые кандалы. А когда они, миновав тёмные окраины, вышли на более приличную улицу, где над дверями висели фонари, он заметил, что они выглядят как-то странно. Огни превратились в зыбкие звёзды с шестью лучами. На грудь словно легла тяжёлая холодная плита, мешая дышать.
— Что с тобой? — снова встревоженно спросил Аргент, подходя к нему.
— Это не вино, — тихо проговорил Марк. — И не в потере крови дело. Мне кажется, я отравлен.
— С чего бы это? Я ел и пил то же, что и ты! Если только… Может, это бальзам, которым я намазал твои раны. Некоторые люди не переносят его, хотя это случается довольно редко. Пойдём ко мне, я смою его и наложу другой.
Марк хотел возразить, но заметив шум в ушах и оценив охватившую его слабость, понял, что не сможет продолжить путь по городу в одиночку. Он вслед за Аргентом свернул на другую улицу и шёл как в тумане, с какой-то тоской прислушиваясь к этому шуму и поглядывая на странные шестиконечные звёзды, покачивающиеся в темноте. Бальзам? Нет, это не бальзам, это что-то совсем другое, что-то, что проникло в кровь и отравило его. Но когда? Даже после удара ножом он не чувствовал себя так плохо.
Время от времени он останавливался, чтоб сделать глубокий вдох, а потом, когда в голове немного прояснялось, шёл дальше. Он смутно видел стены домов, которые узнавал. Улица старой голубятни, на которой стоял дом Аргента, была уже не так далеко.
— Эй, сударь, — услышал он вдруг и посмотрел туда, откуда раздался грубый голос.
Там стояли два голодранца в поношенных куртках и скалили гнилые зубы в злобных ухмылках.
— Да он пьян! — сообщил другой. — Сударь, не подадите ли нам на бедность? Мы голодны и несчастны, и такой богатый и благородный господин, как вы, просто обязан оказать помощь ближнему!
Поделиться книгой: