Венец безденежья (СИ)

— Там сидят несколько мужчин, которые нажимают педали каких-то механизмов, и те сами шьют… — рассказал я жене через пару минут. — И очень быстро. Гильдейские портнихи, выступающие за ручную работу, наверно натравили бы на эту мастерскую городскую стражу, если бы узнали об этом достижении местных механиков.

— А! Ну тогда ладно, — улыбнулась девушка. — Жаль только, что пришлось отдать наши зимние вещи. Только плащи и остались. Но ничего, буду получать жалованье и заживем! Переедем в хороший гостевой дом и наймем прислугу.

Аниса искренне готова была взять добычу денег на себя, но я только внутренне поежился. Ну куда это годится? А значит…

— Теперь в библиотеку, и еще я пошлю разведчиков в магический департамент, — твердо сказал я. — Эти здания рядом, вести разведку оттуда будет лучше всего. И скучающих дворянок, надеюсь, там нет. Пока не найдем способ убраться отсюда, я поищу работу магом, но для этого надо раздобыть документы.

— А я так надеялась, что ты возьмешь на себя домашнее хозяйство, — улыбнулась жена и пояснила. — Ну ты же сам говорил, что ты добываешь деньги, а я стираю, готовлю и так далее. И надо сказать, ты меня здорово выдрессировал. Но здесь же все наоборот, а ты справедливый.

Но тут красавица посмотрела на мой суровый вид и вздохнула с уже печальной улыбкой:

— Понятно, домашняя работа тоже на мне. И это очень справедливо, так как это по моей дурости мы остались без денег и не можем нанять прислугу. Ты прав! Хотя мог бы дать мне хоть несколько часиков помечтать.

В библиотеке мы изучили несколько книг по законам империи и дуэльный кодекс. Больше ничего интересного там не было, если не считать книги по географии, на которой был отмечен только остров Сунория, названный материком, и неясное пятно Темного материка такого же размера. Плохим оказалось то, что посещение библиотеки стоило дорого, а значит проводить разведку отсюда было нельзя. Что ж… придется подумать как все организовать…

Пока я читал и размышлял, Аниса уходила на два часа, на мой вопрос только сказав, что это насчет одежды и подробнее расскажет вечером. И действительно, после возвращения в пансионат в раскалившейся за день комнатке я с удивлением обнаружил мешок с доспехами. Высыпал их на пол и скептически попинал слегка ржавые и сильно пыльные железяки. Кираса, латная юбка, шлем, наручи и поножи.

— Первый раз слышу, чтобы доспехи называли «одеждой», — проворчал я.

— Тем не менее, именно за ними я и ходила на склад, — пояснила жена. — С трудом нашли мой размер, еще и ворчали, что это детские. А тебе не сказала, чтобы ты не пошел помогать. Здесь мужчина не должен носить тяжести, а ты бы не смог смотреть как я горбачусь с этим мешком.

— Ладно, — улыбнулся я, соглашаясь с недюжинным умом красавицы, когда она его применяла по делу. — Я их тебе в порядок приведу, так как работа это тяжелая, но к домашним делам ее отнести можно с большой натяжкой.

Утром мы сначала по холодку сходили за мундиром, и я в очередной раз поразился, как отлично на моей жене сидела военная форма, хотя самой красавице она не очень понравилась, главным образом потому, что штаны были обычные, а не обтягивающие, как в ее прежней форме наездников на драконидах.

Далее Аниса пошла на службу, а я накинул плащ, натянул капюшон чуть не до подбородка, сунул себе в ботинок камень и ковыляющей походкой явился в сквер недалеко от магической канцелярии с намерением посвятить себя разведке. Я еще вчера обратил внимание, что здесь собиралось немало стариков обоих полов на свои посиделки. Была почти постоянная компания старух, которые катали кости какой-то игры за дощатым столом под навесом. В сторонке в кустах засело несколько стариков, сплетничая и обсуждая одежду проходящих мимо женщин, и особенно мужчин. Иногда оттуда доносились выкрики вроде: «Ой, чо деется… Ребяты, посмотрите только на этого шлюха! Такие штанишки натянул, что вот-вот лопнут!», сопровождаемые звуками громких, напоказ, плевков.

Но встречались и отдельные одинокие особи, которых не заинтересовала игра или перемывание молодых костей. Они сидели то тут, то там, занимаясь кто чем. Среди них я и попытался затеряться, и даже довольно успешно. Мной только один раз заинтересовалась старуха с несколькими орденами на груди, но я изобразил выжившего из ума, отвечая невпопад, и та вскоре отстала, проворчав напоследок, что я: «Видный мальчишка, жаль что мозги через штаны уже в ботинки утекли».

Разведка проходила тяжело. Я засылал в здание то кота, то крысу, но зверей приходилось возвращать каждые полчаса и заново накладывать подчинение, так что уйма времени уходила только на постоянное шныряние по лестницам. Но общее представление о работе магической канцелярии я получил и надеялся через несколько дней более детальной разведки провернуть операция с легализацией меня как мага.

Чуть после полудня я заметил, как Аниса выскочила из штаба и чуть не бегом отправилась к нашему пансионату, сопровождаемая комментарием сплетников про то, что «Совсем довела страну последняя императрица, уже лилипуток стали брать на военную службу».

Я уковылял в переулок, выкинул камень из ботинка, скинул плащ, под которым с меня уже сошло семь потов, и тоже направился на наш чердак. Аниса нашлась в коридоре, так как в комнате было безумно жарко.

— Дорогой, — потупив глазки заявила красавица сразу после приветствия. — Мне нужны деньги.

Я усмехнулся, удержав в себе ехидный комментарий, и только приподнял бровь.

— На службе новичку положено проставиться. Как и везде, впрочем. Мне сказали, что золотого хватит. И отказаться я не могу, я же Леди. А за месяц мне потом дадут два золотых жалованья, так что мы заживем!

— Пойдем, леди, добывать деньги, — согласно кивнул я, прикидывая, что моей жене положили денежное содержание всего в полтора раза больше, чем рядовому солдату, а точнее солдатке. Но это не так важно, так как зарабатывать должен все-таки я!

В городе я заложил в лавке ростовщицы свой отличный кинжал, получив за него аж шесть золотых. Можно было бы и меч хоть вообще продать, так как в городе его носить мужчине хоть и было не запрещено, но гарантированно привлекало бы уйму ненужного внимания, а кинжал воспринимался нормально, но скорее как причуда. И тем не менее, во мне взыграл воин, которому заложить меч — это уже если не дно, то буквально предпоследний шаг. К другому оружию, вроде кинжала, такого трогательного отношения не наблюдалось, так что его и заложил. Ладно, если что у жены возьму, а пока ей на службу надо было являться во всеоружии, хорошо хоть без доспехов.

Аниса очень оценила мой жест, чуть не прослезившись, а я еще больше укрепился в решении подзаработать любым способом, кроме ограбления или воровства.

Утром я разыскал лавку, в которой хмурая тетка продавала охотничьих соколов, совсем недешевых птичек для развлечения богатых дворянок, спрятал свой дворянский браслет под опущенным рукавом и спросил:

— Уважаемая, а у вас нет птицы, которая не поддалась дрессировке? Я немного умею работать с соколами и мог бы попробовать привести его в нужное состояние.

Женщина очень удивилась, но оценив мою хорошую одежду, а особенно то, что я предложил оставить залог в три золотых, согласилась на сделку.

— Я дам тебе сокола за три золотых, а ты мне принесешь его через неделю, и если он будет готов к охоте, дам тебе за него четыре, так? Все верно по нашей сделке?

Я кивнул, после чего полная скепсиса женщина оставила лавку на помощницу и пошла со мной в пригород, где у нее была ферма, на которой птиц и дрессировали. Ее недовольство я прекрасно понимал, так как если все будет выполнено как надо, то это будет неслабый удар по ее уверенности в собственном мастерстве. Тем не менее я принес в пансионат птицу в клетке и оставил в комнате с мантикорой и лемуром. Дрессировать ее мне пока не требовалось, а надо было просто выждать неделю, чтобы не показывать, что мне хватило бы и нескольких часов для такой примитивной работы.

Я позанимался разведкой в том же сквере, опять маскируясь под старика, а после обеда явился в пансионат, и несмотря на жару занялся ремонтом кровати, так как спать на полу больше не хотелось, но и скрипеть на весь квартал тоже. К моему огромному удивлению буквально через час явилась Аниса, хотя я ее раньше вечера и не ждал.

— Быстро закончилась ваша пьянка, — усмехнулся я, а потом резко умолк, поразившись виду моей обожаемой супруги.

Бледная и с бегающим взглядом девушка приблизилась ко мне, дождалась пока я поднимусь ей на встречу, и медленно опустилась на колени. А дальше она глубоко вздохнула и на одном дыхании произнесла.

— Муж мой, прости меня если сможешь. Я сделал нечто ужасное и готова принять любое наказание!

Я не успел ничего сказать, как Аниса всхлипнула и продолжила:

— Я ходила в бордель.

— Что? — удивленно протянул я, не найдя ничего умнее, что можно было бы сказать вот так сразу. Да и что тут говорить? Тут уже только собирать вещи и уходить. К счастью, я не успел ничего такого произнести, как жена пояснила.

— Эти гадины сказали мне, что знают хорошее место, чтобы отметить. А когда мы зашли в кабак под вывеской «Уставшая путница», то навстречу нам вышел мужчинка… почти голый… В одной рубахе. И когда он заговорил, я поняла, что это за заведение. А когда я убегала, эти свиньи, мои сослуживицы еще свистели и кричали мне вслед, что я подшарница и трусиха.

— Ну если сразу и вышла, то ничего, — облегченно выдохнул я. — Это не так уж страшно.

— Я сама себе такого никогда не прощу, — чуть не прорыдала девушка. — Леди не ходят в бордели. Но если ты меня прощаешь, любимый, то скажи мне это.

— Я прощаю тебя, жена моя! — пафосно произнес я, стараясь не улыбнуться от облегчения.

А Аниса попробовала встать, но вместо этого упала в обморок, громыхнув по полу мечом в ножнах.

Когда я устраивал любимую на кровати, размышляя, как ее приводить в чувство, в дверь раздался единственный стук и, не дожидаясь ответа, зашла одна из студенток.

— Опа! Что с невестой сделал? — деловита спросила она, осматривая обстановку нашей комнаты.

— Жара, — буркнул я. — На службе у нее тоже, вот и…

— Слабенькая она что-то, — не дослушав прокомментировала гостья. — А я Нарика, можно Нари, живу с моей подругой Жинной в комнате через которую все ходят ночами. Мы уже представлялись, но вряд ли ты запомнил, в такой-то толпе.

Девушка, довольно симпатичная, только немного крупноватая, по виду чуть старше меня, сделала круг по комнате, ничуть не смущаясь хозяев, и резко повернулась ко мне, первым делом прокомментировав свою инспекцию:

— Бедненько, но чистенько. И очень жарко. Давай я приведу в себя твою невесту. Или… — она хитро подмигнула. — Пошли посмотрим, как у меня все в комнате устроено? А Аниса потом сама очухается.

— Как-нибудь в другой раз, — усмехнулся я, помочив платок в кувшине с водой.

— Ну как знаешь, — просто пожала плечами девушка. — Убери свой платок, и учись, как надо! Я же уже на шестом курсе и магичка неслабая.

Она наколдовала, как я понимаю, исцеление, и моя жена тут же пришла в себя, но продолжать каяться при посторонних не стала, только удивленно посмотрела на нас.

— Я собственно зашла пригласить вас на вечеринку. Собираемся в девять в холле, приносим, что есть выпить и закусить. Музыка, танцы, сплетни, — улыбнулась гостья.

Я посмотрел на Анису и, не заметив в ее глазах отрицания, произнес:

— Придем обязательно.

Когда девушка удалилась, Аниса бросилась порыдать у меня на груди, но ее снова ждало разочарование. В дверь опять постучали, но до моего разрешения входить не стали.

— Войдите, — разрешил я, когда жена отлепилась от меня и промокнула слезы.

В этот раз явился мастер Грогин, цепким взглядом проинспектировал комнату и протянул Анисе стопку конвертов, пояснив:

— Сегодня с почтой принесли, — после чего важно удалился.

Аниса растерянно потасовала конверты, потом вручила два мне, пробормотав с некоторым недоумением:

— Судя по всему, это приглашения на разные приемы.

Я с удивлением рассматривал два надушенных послания с моим именем, а потом вскрыл их, чтобы после прочтения сразу изорвать на кусочки.

— Дай угадаю, — слабо улыбнулась девушка, в очередной раз удивив меня как быстро приводит ее в себя всяческие проявления светской жизни. — Это были приглашения в будуары светских львов.

— Я бы их за надушенные конвертики и кошаками не назвал бы, дабы не оскорбить свободолюбивых животных, — буркнул я. — Но не понятно, откуда все эти люди наш адрес узнали?

— Списки новоприбывших дворян открыто вывешиваются в канцелярии, просто ты не обратил внимания, — пожала плечами жена. — Как раз для того, чтобы все приглашали друг друга.

Аниса начала читать письма, пояснив:

— Нет, одна я на эти приемы идти не рискну, даже если ты не запрешь мне это за мою страшную ошибку. А вот вместе нам надо хотя бы в одно место сходить. Там можно будет узнать что-нибудь полезное. Пока можем выбрать почти наугад, а потом уже будем знать, где собираются дельные люди.

— Надо, значит сходим, — согласился я. — Выбери сама. Только я куплю себе трость, чтобы изображать хромого. Танцы, в которых женщина ведет, не для меня, а все время отказываться без причины будет неуместно.

— Ага, — хихикнула красотка. — Мы будем славная парочка: немая и хромой. Впрочем, ты прав как всегда.

Глава 16

В этот день мы немного погуляли, а потом явились, прихватив с собой бутылку вина, на студенческую вечеринку, которая прошла просто замечательно. В отличие от общения с дворянками, студентки, хоть половина из них и была благородными, явных намеков мне не делали, ограничиваясь ухаживаниями. Это меня тоже здорово злило, но приходилось терпеть.

Только одна очень скромная девушка, студентка второго курса механического факультета, сначала неотрывно смотрела на меня весь вечер, а под конец вечеринки неожиданно здорово напилась и разразилась длинной речью, бросая на меня многозначительные взгляды:

— Вот пишут, что некоторые племена людей живут в пещерах и делают себе оружие и инструменты из камня. Прямо как некоторые гоблины. И не спорьте! Я механик, и нас даже учили, как делать разные каменные молотки, топоры и ножи, — размахивала руками довольно щуплая для местных девушка, а по моим стандартам, самая обычная. — А раньше так жили многие, возможно и наши предки. Так вот, тогда было всё проще! Не надо было девушке ухаживать за парнем, рискуя получить отказ на ее чувства. Проще было, понимаете? А значит и лучше! Хватаешь понравившегося мужчину за волосы и тащишь в пещеру! А если сильно сопротивляется, то можно и дубинкой по башке сначала стукнуть.

Народ вокруг хихикал, Аниса переводила удивленный взгляд с разошедшейся пьяной студентки на меня и обратно, а Нарика прокомментировала:

— Наша скромница Гилла разочаровалась в своих попытках добиться взаимности хоть от какого-то парня и решила пропагандировать силовые методы.

— Нет, не разочаровалась, а не желаю тратить на это свое время, которое могу посвятить науке, — возразила Гилла. — И аргументированно утверждаю, что раньше было с этим проще. С тех времен сделали много полезного во всех сферах жизни, но вот такой правильный подход забыли. И очень зря!

Впрочем, это происшествие вечер не омрачило, а когда мы вернулись в нашу комнату, Аниса серьезно сказала:

— А эта Гилла влюбилась в тебя, муж мой. Не хотелось бы, чтобы что-то случилось, но если что, я тебе всё прощу, за то, что ты меня простил сегодня.

— Не собираюсь я пускаться во все тяжкие, — возразил я, ничуть не солгав. И правда не собираюсь. А то, что в меня влюбилась девушка, это с одной стороны приятно, а с другой и не очень. Ей же будет некоторое время очень не легко, пока не отпустит.

Так прошла неделя. Аниса ходила на службу, а я на разведку. Мы только один раз сходили на прием, но ничего особенного. Трость спасла меня от попыток пригласить на танец, но и ничего интересного мы не услышали, кроме совершенно пустого трепа о светской жизни империи.

На мои вопросы о службе жена охотно говорила примерно одно и тоже:

— Глупое и бесполезное занятие. Заседания штаба проходят почти каждый день, но конспектировать мне там нечего. Старые грымзы-генералки трындят о внучках, семьях и мужиках, в зависимости от настроения. Если как-нибудь прозвучит что-то интересное, я тебе сразу скажу, но это же армия, а торговлей с остальным миром занимается специальный департамент при императрице. Других мелких служащих, которые могли бы со мной общаться, я теперь презираю за то, что они так оскорбили меня. А с хоть сколько-то интересными посетительницами, которые заходят в штаб, тоже пообщаться не получается, так как эти девки армейские офицеры и на штабных смотрят свысока.

Я обратил внимание, что Анису по настоящему оскорбляло, что никогда не воевавшие девицы смотрят на нее, участвовавшую в двух боях воительницу, с презрением, но на мои попытки как-то поддержать ее, моя любимая делала вид, что на такое не обижается. А я как-то не придал этой проблеме большого значения, и как оказалось в дальнейшем, очень даже напрасно.

На седьмой день я залез в голову соколу и за несколько часов прописал ему приобретенные инстинкты, соответствующие неделям дрессировки. Но на утро, когда я принес птицу дрессировщице-торговке на ее ферму, меня ждало большое разочарование.

— Никчемная птица, — проворчала тетка после того, как и я, и она сама провели успешные имитации охоты. — В самый нужный момент подведет, а мне краснеть перед покупательницами. Так что так и быть, я верну тебе за нее один золотой из твоего залога, а сама попытаюсь исправить твои ошибки в дрессировке.

Я страшно разозлился. Эта грымза продавала соколов за десять-двенадцать золотых, я ей дал возможность заработать на негодной птице, заплатив мне всего одну монету, но она вместо этого хотела нагреть меня еще и на два моих золотых. Впрочем, я уже сам подумывал, что смогу пристроить эту птичку подороже, у меня даже спрашивала про нее одна из студенток, которой был нужен подарок для матери, но пока я рассчитывал договориться с дрессировщицей на три золотых оплаты за мою дальнейшую и более-менее постоянную работу.

Так что я просто сказал пару плохих слов и собрался уходить, подхватив клетку. Но торговку такой расклад совершенно не устроил.

— Эй, парнишка! — заорала она, уже достав для меня золотой. — А ну оставь клетку! Это мой сокол, а ты его только брал поработать с ним.

— У тебя остался залог, мошенница, — процедил я. — Для того он и вносился. Ты сказала, что птица испорчена, и мы в расчете.

— Ах ты гаденыш! — завизжала та. — Да у меня сестра в страже служит. Сейчас позову ее, и ты даже тюрьмой не отделаешься! Продадут тебя на юг в рабство!

Я размышлял, что делать. Просто уйти или сначала двинут тетке в глаз, но когда стал поднимать руку, чтобы как минимум оттолкнуть пытающуюся обежать и перекрыть дверь хозяйку, рукав приподнялся и блеснул браслет благородного. Тетка побледнела и согнулась в поклоне, понимая, что наговорила сейчас на огромные проблемы для себя, а может и сестры, если дело дойдет до суда. Я все-таки решил дать ей в морду, в знак завершения наших торговых отношений, но на склоненную женщину рука у меня не поднялась, так что просто ругнулся и вышел на улицу.

Около ворот переминалась с ноги на ногу пыльная женщина в рваной одежде, сжимая в руках завернутого в мешковину сокола. Услышав вопли торговки, мою ругань, а потом и явление благородного, она согнулась в поклоне чуть не до земли.

— Сокола принесла? — спросил я, стараясь говорить помягче. — Охотница?

— Да, милорд, — быстро произнесла та не разгибаясь. — Охотница. Но у меня и разрешение есть, и налоги плачу.

— За сколько у тебя здесь покупают?

— Обычно золотой за птицу, иной раз поменьше, если не самая лучшая. Но эта отменная, милорд.

Я порылся в кармане и выгреб почти все наши деньги.

— Держи, здесь полтора золотых. Этого я заберу, и в дальнейшем приноси птиц мне, буду платить также.

Я назвал адрес и, совершенно не жалея о перехваченном канале поставок дрессировщицы, направился домой. Уже к вечеру я договорился продать первого сокола за семь золотых. Одно было плохо, таких денег у студентки не водилось, так что она должна была отнести птицу сестре, та проверит ее охотничьи качества и тогда уже отдаст деньги. Примерно дней через пять.

А пока у нас с Анисой оставалась четверть золотого, и еще жена хвасталась, что получит половину золотого сегодня за первую неделю службы. Так-то ей обещали платить раз в месяц, но сейчас как раз подошел срок месячной выплаты. Вот тогда заживем! А когда за сокола расплатятся, то и кинжал выкуплю. А еще мы сможем переехать в нормальный гостевой дом, а то здесь хоть и весело среди студенток, но так на виду жить не хочется из опасения проколоться в какой-нибудь мелочи. Да и жарковато в нашей комнате, мягко говоря. Но скоро комфорт вернется к нам! В общем, жизнь налаживается.

Но оказалось, что я поспешил, решив, что финансовые трудности заканчиваются. Аниса явилась в положенное время с полными слез глазами. Я было насторожился, но потом, по мере ее речи облегченно выдохнул.

— Дорогой, прости меня, дурочку, — издалека начала жена, но хоть на колени падать не стала, что меня откровенно обрадовало. — Я проиграла свое жалованье.