Зверь лютый. Книга 30. Канава

Выдвинутая вперёд, из-за больных позвонков, и притом высокомерно вздёрнутая вверх, голова. Прищуренные, одновременно презрительно и подозрительно, щёлочки глаз. Сухие руки, никогда не знавшие маникюра, гелей или смягчающих ванночек, спокойно лежат на мече Святого Бориса. Пока - спокойно, пока - меч в ножнах, пока - на столе.

Да уж, мрачен наш государь, суров, не фотогеничен. Монархизм у нас, конечно, с человеческим лицом, но лицо-то... горячего желания возлюбить, умилиться и прослезиться - не возникает. Не дитя невинное, не девица красная. Хорошо хоть "звериный оскал самодержавия" пока отсутствует. Пока по "звериному оскалу" больше я - у меня зубы лучше.

"Власть нельзя любить. Хорошо, если её можно уважать" - вполне про Боголюбского.

"Он уважать себя заставил

И лучше выдумать не мог".

Дядюшка Онегина был, похоже, из властных структур.

Рядом с Андреем, по правую руку, его брат Глеб, князь Переяславский. Когда они рядом - хорошо видно, что они братья. И тем удивительнее, как сходные элементы внешности дают в сумме разное впечатление.

Решителен. "Следы тайных пороков на лице" - отсутствуют. Не-вырожденец. Нормальный русский князь. Не хватает... глубины?

У Боголюбского под внешней скорлупой клокочет бездна. Бездна чувств, бездна мыслей. Андрей одновременно обдумывает десяток идей в несколько уровней. Оценивая их логически и эмоционально, по отдельности и связно. Кипящая "этажерка" слоёв сознания может в любой момент выплеснуть в окружающих совершенно неочевидный результат.

Глеб тоже бывает резок. Но это резкость дудки: сюда дунул, оттуда свистнуло. Нет разнообразия, изощрённости. Сходно с трепыханием перепёлки: шумно, но не смертельно.

Причина? Можно все свалить на генетику, но отец и мать у них общие. Думаю, что главная разница - в той дозе ненависти, которую Андрей хватанул с детства. Наверное, Андрей сам виноват. Какой-нибудь детский эпизод, в котором ребёнок захотел слишком многого, а ему не дали. И все запомнили. Андрей - что своё надо выгрызать, остальные - что этот выгрызет.

Глеб мимо чего-то похожего проскочил. Остался нормальным.

Увы, нормальные - историю не делают. Они в ней живут, часто неплохо. Но переменить её ход... сумасшествия не хватает.

***

"- Ах, этот-то? - вспомнил Гильберт. - Он стал поэтом. Для математики у него было слишком мало воображения".

Перепёлка даже и поэтом не стал.

***

Рядом - ещё один каменноликий. Мстислав Андреевич, Искандер.

Формально - старший сын Боголюбского, формально - главнокомандующий.

Мы оба с Андреем знаем, что Искандер Андрею не сын. Обоих это напрягает, оба помалкиваем.

Искандер, безусловно, главнокомандующий. Но не главный. Как присутствие государя действует на генерала... См. например, Кутузова при Аустерлице. Здесь хуже: всяк бежит к Боголюбскому. Тот, конечно, посылает к сыну. Но то времени нет, то вопрос не его компетенции... А всякая сявка, получив приказ Искандера, норовит уточнить:

- А батюшка про это знает? А князь Андрей дал добро?

Искандер несколько... туповат. Причём достаточно умён, чтобы это понимать. Зная такое за собой, стремится сузить темы, обсуждаемые с его участием, до одного, ему интересного, поля. По счастию, это не бабы, аргамаки или соколиная охота, как у большинства аристократов. Формирование, обучение, вооружение, снабжение и применение воинских подразделений.

Нынешний поход (в РИ) явился для него неоценимой школой, а сам штурм дал и опыт, и авторитет. Но не успех. В РИ Искандер будет командовать ещё тремя походами: на Луцк, Новгород, Стрелку. Все - неудачные. После последнего вскоре умрёт. От сего дня - меньше двух лет.

Третьим по этой стороне стола, ближе всех ко мне - юный Глеб. Глебушка. Глеб Андреевич, 13 лет, "светлый мальчик". "Светлячок".

Постоянно доброжелателен, терпелив. Этой добротой уже норовят попользоваться. Андрей попытался как-то защитить сына от проходимцев-попрошаек. Получилось ещё хуже. Отчуждение между отцом и сыном только нарастает. Найти в походе время, пообщаться, исправить прежние педагогические ошибки... "не государево это дело".

Глебушка единственный, кроме меня, от которого не несёт хмельным. Все остальные с раннего утра участвовали в "почествовании". Естественно, "принимали на грудь". Кто сколько хотел. Одни - имитировали, другие - реально. По счастью, народ опытный, в подобных мероприятиях бывавший. "Ума не пропили". Хотя Перепёлка, например, несколько "взъерошен", а Искандер более обычного "затуплен".

По левую руку от Андрея два других его брата, "гречники". Михаил (Михалко) и Всеволод (Большое Гнездо).

Михалко на лицо бледно-зеленый.

По состоянию здоровья: гипса здесь нет, а наложенные лубки при верховой езде... Приехать же к государю в санях... "А князь-то у нас того, баба" - автоматом без промедления. Бастий его здорово помял при захвате. Предполагаю не только трещины в рёбрах, но и повреждения внутренних органов.

В РИ Михалко будет постоянно болеть, откажется идти в Киев садиться князем по приказу Боголюбского после смерти Перепёлки, ссылаясь на здоровье. Через семь лет, уже в Залесье, в ходе войны с племянниками, один из них будет писать другому: болящего Михалко везут меж угорских иноходцев. Князь не в седле? - Помирает. Картинка попадёт в Радзивиловскую летопись.

Цвет лица оттеняет чёрный чекмень. Несмотря на измену Бастия, Михалко, может и неосознанно, следует в одежде привычному образу князя "черных клобуков".

Забавно, что и его визави Перепёлка тоже использует гардероб соседей-степняков. Конечно, кафтан у него русский, но белый, шитый золотом. Такая цветовая гамма... На Руси с века 16-17, вспоминается что-то типа "рынды государевы". Пока наиболее близкий аналог - парадный халат половецкого хана, "белых клобуков".

Рядом с бледно-зелёным Михалко бледно-розовый Всеволод.

Как взглянет на меня - розовеет. В остальное время пытается усесться по-удобнее. Всё ж таки я его... доставил впечатлений. Бедненький. Смущённо-тревожно-восторженный. Как девушка после "потери невинности" при первой встрече с "потеряльщиком". Но сквозь этот "девичий румянец" вдруг проскакивает то цепко-оценивающий взгляд, то остро-думающее выражение лица.

Забавно, но у меня нет ощущения того, что одно из этих душевных состояний - "романтичное" и "циничное" - маска. Он искренен, как мне кажется, в обеих ипостасях. Ко мне - "романтично", а вот к моим словам, к умопостроениям... по-разному.

Мы оба помним давнюю историю в Пердуновке. Тогда Михалко отобрал у Всеволода мой подарок, зажигалку. А я сказал:

- Научись защищать своё. И тогда я подарю тебе кое-что ещё.

Своего у него ещё нет, защищать он не умеет. Сегодня я собираюсь сделать ему дорогой подарок. Научился ли он защищать своё?

Сегодня с утра братья публично преподнесли Боголюбскому дорогой подарок: отрезанную грудь Варвары Великомученицы. Вместе с головой одного из своих людей. Который и свершил, как было объявлено, сиё чудовищное святотатство. Отрезал и спрятал. Однако же означенная часть тела святой, будучи замотана в три платка и помещена в торбу, плакала, молила о перенесении в место праведное, под защиту добрую. Даже и кровоточить с тоски принялась. В подтверждение предъявили походную торбу с кровавым пятном.

Полагаю, что кровь - того бедолаги, которого пустили на заклание. Хотя могли и барана зарезать.

Отрубленная голова, само собой, на расспросы не отвечает, про подробности преступления своего не рассказывает. "Концы в воду".

Боголюбский явил радость великую, велел служить службы благодарственные во всех церквах киевских во обретение святых мощей Великомученицы. Обещал братьям "быть с ними в любви", дарил им дорогие подарки - что-то из одежды. Но назначения "по столам" не произвёл.

Андрей сидит в деревянном, довольно высоком кресле с подлокотниками, остальные - по лавкам. Я, в нижнем торце стола - тоже. Моя лавочка - узенькая, типа табуретки. Лавки и столешница застелены дорогой плотной тканью благородного (я так думаю) светло-зеленого цвета с травянистым рисунком. Муравлено, типа.

Сбоку ещё столик. На нем два больших блюда. Сладкая выпечка на меду и рыбка мелкая, сушёная, солёная. Сочетание... на любителя. Демонстрация демократичности и свободомыслия: доступно право выбора. Хочешь - солено, хочешь - сладко. Мы тут, типа, по-родственному, без чинов и этикетов. Пара кувшинов с вариациями все той же изабеллы на уксусе, пара жбанчиков с пивом. Я же говорю: демократия-с.

С десяток разнокалиберных кубков. Сервизов, в смысле: посудных наборов одинаковых предметов, здесь нет вообще. Каждая кружка-тарелка - ручное производство, уникально. А уж после боя, собранное из трофеев...

У столика пара слуг в стойке "чего изволите-с". Ещё четверо слуг с сумками и письменными принадлежностями, типа "секретарши на поле" старших князей, стоят по разным углам у пристенных лавок.

В комнате две двери, у каждой по паре охранников-кыпчаков. Снаружи, как я заметил, по паре владимирских гридней.

Уже говорил: аристократ живёт публично, каждый миг - как на сцене перед полным зрительным залом. "Всё для народа, всё для людей". В смысле: каждый чих. Здесь зрители, преимущественно, вооружённые.

И это особо секретное заседание высшего руководства страны?!

- Сказываю. Прошу, государь, удалить посторонних из помещения. И снаружи... чтобы далеко ушли. Дабы всё сказанное здесь - здесь же и осталось.

Андрей оглядывает присутствующих. Хмыкает и дёргает меч в ножнах - у остальных князей длинномерного нет.

Мда... уровень взаимного доверия в государевой уже семейке... Впрочем, я об этом уже...

- Подите. Надобны будете - позову.

Перепёлка, поглядывая на закрывающиеся двери, фыркает:

- "Удалить посторонних..." А сам-то кто? Зря ты этому шишу плешивому столько воли даёшь.

Глеб говорит так, будто меня здесь нет.

Ну, есть у брата ручной волк редкостных статей, но зачем же зверюге бессмысленной место за столом давать? За столом, где настоящие люди сидят, князья урождённые. Кинь ему косточку от щедрот господских, пусть у порога погрызёт. Лишь бы не нагадил, а то вляпаешься, сапоги замараешь...

***

На "Святой Руси" есть князья. Братья разной степени старшинства и родственности. Остальные - все - им не ровня. Остальные - кормовая база или сторожа при кормушке. Стать князем на Руси не-рюриковичу - невозможно. Ни за какие подвиги.

Через три столетия подобную, жёстко наследственную систему построят в "светоче демократии" Новгороде тамошнее бояре. Что и приведёт к разгрому на Шелони.

Иногда говорят:

- А вот Степан Кучка (которого казнили при основании Москвы) был князем вятичей!

Это - неважно. "Вятский князь" и "русский князь" - две большие разницы.

Предводителей разных племён называли в документах Руси "князец", "князёк". Вятский, радимический, мордовский, вогульский, корякский... Раз есть племя, то часто есть и персона вождя. Можно назвать князем, ханом (как Османа) или герцогом (как Видукинда - вождя язычников-саксов, противника Карла Великого).

Такое - выражение позиции пишущего. Так Изю Блескучего называли царём. Не более.

Титул - часть системы. Чтобы быть "русским князем" надо быть частью феодальной системы "Святой Руси".

Примерно в то время, когда новогородцы довели управление в своём городе до жёстко наследственного, Московская Русь, наоборот, начала принимать в аристократы посторонних. Литовских князей, татарских мурз, появилось понятие "служилый князь"...

Пока - только рюриковичи. Иное - анахронизм.

***

Андрей молча глянул на брата, а тот продолжал, повернувшись уже ко мне:

- "Сказанное - здесь осталось". Ишь ты. Нам тут чего, присягу тебе принесть? На крестное целование становиться? Клятв каких страшных тебе давать? А то, не дай бог, вдруг я про тайны твои за порог выйдя, вспомяну да об такову безделицу языком потреплю. Ха-ха-ха.

Все молчат. Перепелка, не дождавшись аплодисментов аудитории, чуть меняет тональность, переходя от раздраженно-презрительной к милостиво-разрешающей:

- Ну, давай уж, болтай ботало покуда не оторвало.

Молчу, чуть улыбаюсь, разглядывая его. Улыбка бесит, и он взрывается:

- Тебе что, слова княжеского мало?! Я ж говорю: сказывай!

Ну, Перепелка, ты сам подставился:

- Запамятовал я. Ты, Глеб Юрьевич, князь Переяславский, когда Жиздору крест целовал? В позапрошлом годе? А изменил ему? В прошлом?

Теперь вижу почему его "перепёлкой" прозвали. Мгновенный переход к беспорядочной активности. Характерное вздергивание плечей, движение локтей, сразу напоминающее несушку при удачном проявлении яйценоскости. В акустике - поток обычного для этой страны-эпохи тыр-дыр-пыр... Вот сейчас должен пойти "медный лоб, оловяный..." чего-то там.

- Погоди (Это Андрей - брату). Какой клятвы тебе надобно? (Это - мне)

- Никакой.

Держу паузу. А почувствуйте-ка себя дураками, князья русские. Это полезно: корзно ума не прибавляет. Вспомнили? - Хорошо. Потому что вам нынче придётся поднапрячь свои извилины. Или что там у кого есть.

- Никаких клятв мне не надобно. Ибо сказал Сын Божий: не клянитесь. И пусть ваше "да" будет "да", а "нет" - "нет". Ничего из сказанного здесь не будет пересказано вне стен этих. Ни другу, ни врагу, ни жене, ни попу. Да?

Перепёлка немедленно начинает трепыхаться от такой наглости:

- Да ты кто такой?! Чтобы мне! князю русскому! указывать! кому чего говорить, об чем с женой перемолвить...?!

И тормозится негромким хлопком руки по столу. Руки - Андрея.

- Да.

И - тишина.

Изумление. Пять разных, но обладающих фамильным сходством физиономий выражают не только общее крайнее удивление, но и с разной скоростью переходят к следующим оттенкам эмоций, у каждого - своих.

У Перепёлки удивление переходит в раздражение, в обиду:

- Как же так? Старший брат не поддержал, не обломал наглеца? Неужто ему этот холоп дороже родного брата?! Свои своих завсегда поддерживать должны! Это ж все знают!

Напряженно-думаюшее лицо Михалко:

- Я чего-то не знаю? Бешеный Китай поддержал какого-то хрена лысого с бугра дикого. Что за сила за этим хреном? Что их связывает? Что бы Боголюбский да под чужую дудку плясал? - Не верю! Они обо всём наперёд сговорились! Что за представление этот плешак тут играет? Какая цель ему поставлена? К чему это может привести? Особенно, с учётом вчерашнего "приключения" Всеволода и нашего сегодняшнего "дарения".

Всеволод продолжает розоветь. Горделиво:

- А мой-то... Ого-го-го! Орел! Сам Боголюбский его слушает, не перечит, обещания даёт. Не зря я вчера расстарался. Видать, этот "Зверь Лютый" не только языком треплет да удом тычет. Похоже, есть за этим лысым сила. Надобно его держаться. Нет, в бабы... не. Может, и так хватит? Благосклонности заслужить. Ну, прижаться поласковее, взглянуть поумильнее или ещё чего...